Доклад о структуре подполья на Северном Кавказе

Доклад Института стратегических исследований США о структуре подполья на Северном Кавказе.
Глава 1
«Кавказская политика» предлагает вам 1 главу Доклада Института стратегических исследований (Strategic Studies Institute), являющегося частью Военного колледжа армии США, о повстанческой деятельности в России и джихаде на Северном Кавказе. Доклад был опубликован в октябре 2012 года.
В данной главе дается углубленный анализ возникновения джихада на Северном Кавказе, обзор глобального джихадистского движения, краткая характеристика основных вдохновителей и деятелей, угрозы и последствия джихада для Северного Кавказа, России, Европы и всего мира в целом. Большое внимание уделено деятельности такой исламистской организации, как «Кавказский эмират». Оценивается стратегическая угроза текущей повстанческой деятельности «Кавказского эмирата» на Северном Кавказе и ее глубоких последствий для региона, России, Европы и США. Напоминаем, что позиция редакции «Кавполита» может не совпадать с позицией авторов данной работы.
Авторами доклада являются известные эксперты:
Гордон М. Ханн (Gordon M. Hahn) – американский профессор Монтерейского Института исследований международной политики, ведет в этом институте программу исследований по терроризму. Признается одним из ведущих американских специалистов по современной политической истории России и ее кавказским регионам.
Сергей Маркедонов – российский политолог, aвтор более 80 научных публикаций по историографии и социально-политической истории казачества и Кавказа, проблемам межэтнических отношений, более 200 статей в периодической печати и интернет-изданиях. Сфера публицистических интересов — межэтнические и межконфессиональные отношения, политический экстремизм, терроризм, политика России на Кавказе, поиски национальной идеологии.
Сванте Е. Корнелл (Svante E. Cornell) – шведский ученый, специализирующийся на политике и вопросах безопасности в Евразии, в особенности в Закавказье, Турции и Центральной Азии. Директор и соучредитель расположенного в Стокгольме Института политики безопасности и развития (ISDP), директор по исследованиям Института Центральной Азии и Кавказа и Программы исследований «Шелковый путь». Является почетным доктором Национальной академии наук Азербайджана.
Институт стратегических исследований концентрируется на исследованиях и анализе геостратегии и национальной безопасности США. Он издаёт книги и монографии по своей тематике, проводит тематические коллоквиумы и публикует отчёты по ним. В его штат входят как гражданские, так и военные исследователи.
ГЛАВА 1
ДЖИХАДИСТЫ «КАВКАЗСКОГО ЭМИРАТА»:
ВЛИЯНИЕ НА БЕЗОПАСНОСТЬ И СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
Гордон М. Хан
В 1994 году, перед началом первой в постсоветское время русско-чеченской войны, Шамиль Басаев, один из руководителей в то время самопровозглашенной независимой Чеченской Республики Ичкерия (ЧРИ), привел группу из приблизительно 30-ти человек из своего батальона абхазских боевиков в тренировочные лагеря «Аль-Каиды» (др. написание «Аль-Каеда» – прим. переводчика) Усамы бен Ладена в Хосте, Афганистан.
С этого мимолетного, но, тем не менее, плодотворного контакта между ЧРИ и «Аль-Каидой» постепенно развились значительно более тесные отношения между чеченскими и другими кавказскими националистическими и суфийскими исламскими повстанцами с одной стороны и «Аль-Каидой» и растущим глобальным джихадистским (от слова джихад – понятия в исламе, означающего усердие на пути Аллаха и священную войну за веру – прим. переводчика) революционным движением с другой. После более чем десяти лет эволюции эта тенденция привела к полной «салафизации» или «такфиризации» идеологии ЧРИ и к джихадизации ее целей, действий и тактики.
В октябре 2007 года, с упразднением ЧРИ, объявленным в то время президентом Докку «Абу Усманом» Умаровым (более известен в России, как Доку Умаров; далее в тексте будет употребляться это имя – прим. переводчика), и с созданием на ее месте «Кавказского эмирата» (известного также под названием «Имарат Кавказ» – прим. переводчика), процессы салафизации и джихадизации приобрели официальный характер.
Мы можем указать на ряд факторов, которые в течение более чем десяти лет вели к радикализации и джихадизации чеченских/кавказских моджахедов. Эти факторы включают в себя: влияние глобального джихадистского революционного движения и идеологии, реализуемой через Интернет или с помощью других средств; жесткие боевые действия, которые ведет Россия, и методы ее борьбы с повстанцами; колониальный опыт, которым обладают русские в отношении Северного Кавказа; относительно низкий уровень жизни и социально-экономического развития региона; коррумпированное и неэффективное местное управление со стороны России; и кавказские традиции кровной мести и военной храбрости.
Очевидным является то, что «Кавказский эмират» – это однозначно самоопределившаяся глобальная джихадистская организация. В мае 2011 года, несколько запоздало, «Кавказский эмират» был включен в список Государственного департамента США, специально предназначенный для внесения в него международных террористических организаций.
Тем не менее, подавляющая масса журналистских, аналитических и академических работ о насилии на Северном Кавказе старается избегать упоминания роли глобального джихада в регионе, привлекательности джихадизма для значительной части молодежи в пределах всей уммы или влияния этих факторов на идеологию, цели, стратегию и тактику «Кавказского эмирата». Внимание почти всегда сосредоточено на факторах, связанных с ответственностью России за то, что, в общем, называется насилием: формы проявления жестокости силовиков, плохое управление, экономическая зависимость и ограниченные инвестиции в развитие региона.
Учитывая, что целью данной главы является предоставление оценки стратегической угрозы текущей повстанческой деятельности «Кавказского эмирата» на российском Северном Кавказе и ее глубоких последствий для региона, в ней будет уделено большое внимание теоидеологии, целям, стратегии, тактике и возможностям «Кавказского эмирата» по применению насилия на территории России. Принимая во внимание новое место, которое занимает «Кавказский эмират» внутри глобального джихадистского революционного альянса, я буду рассматривать также более широкие стратегические региональные и глобальные последствия его деятельности в плане безопасности.
«КАВКАЗСКИЙ ЭМИРАТ»: ТЕОИДЕОЛОГИЯ, ЦЕЛИ, СТРАТЕГИЯ И ОПЕРАТИВНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ
В настоящее время идеология и цели «Кавказского эмирата» определяются всецело такфиризмом и джихадизмом глобального джихадистского революционного движения салафитов. Они распространились в геометрической прогрессии и включают не только интернациональные устремления глобального джихадистского революционного альянса, но и расширенное видение территориальных претензий «Кавказского эмирата».
Сейчас эти претензии выходят за рамки его панкавказской цели в отношении всех мусульманских земель России и определены настолько широко, что охватывают всю Россию с точки зрения всех намерений и целей. В оперативном плане, я рассматриваю широкий спектр стратегий «Кавказского эмирата», включая использование типично джихадистского истишхада, то есть, мученичества или действия смертников.
Салафитская теоидеология «Кавказского эмирата»
Салафитская теоидеология совершила серьезное проникновение, начав свое шествие в межвоенный период и достигнув критической массы в 2002 году, когда Шура (Высший религиозный совет – прим. переводчика) ЧРИ подчинила конституцию республики закону шариата, одобрила стратегию внедрения джихада на всем Северном Кавказе, назначила ориентированного на ислам Абдул-Халима Садулаева председателем нового правящего шариатского комитета «Маджлисуль Шура» и главой шариатского суда, а также объявила его преемником президента ЧРИ – бывшего советского генерала Аслана Масхадова.
С провозглашением Умаровым «Кавказского эмирата» в октябре 2007 года, монополия салафитской теоидеологии и ее неистового универсального джихадизма, распространяемого среди моджахедов Северного Кавказа, была полностью обеспечена и институционализирована. Сейчас идеология «Кавказского эмирата» является точно такой же, как и салафитская теоидеология, которая проповедовалась «Аль-Каидой» и другими группами в глобальном джихадистском революционном альянсе (глобальном джихаде) и движении.
Ключевыми элементами этой теоидеологии являются таухид (т.е. единобожие – основа исламской религии – прим. переводчика), такфир (т.е. обвинение в неверии – прим. переводчика), джихад и мученичество. Эти принципы были до мельчайших подробностей развиты тремя следующими друг за другом кадиями (судьями или магистратами) шариатского суда «Кавказского эмирата». Из этих троих первым кадием шариатского суда «Кавказского эмирата» был «Сейфуллах» Анзор Астемиров, самым эффективным образом распространявший принципы таухида и такфира. В конце 1990-х, прежде чем обратиться к салафизму и джихадизму, как многие другие лидеры молодого поколения «Кавказского эмирата», он изучал ислам за рубежом.
В начале 2008 года Астемиров, которого эмир (др. название амир – прим. переводчика) «Кавказского эмирата» Умаров назначил кадием организации, основал веб-сайт Islamdin.com, куда он включил свою библиотеку зарубежных салафитских джихадистских текстов и аудио- и видеозаписей. К тому времени Islamdin.com и другие вилаятские веб-сайты «Кавказского эмирата» размещали исключительно джихадистскую литературу, в том числе многочисленные переводы трудов ведущих радикальных джихадистских богословов, идеологов и пропагандистов из Саудовской Аравии, Египта, Ирака и Пакистана, включая Усаму бен Ладена и Аймана аль-Завахири из «Аль-Каиды», лидера «Аль-Каиды» на Аравийском полуострове Анвара аль-Авлаки, родившегося в Америке выходца из Йемена, и десятки других. Сейчас сайты «Кавказского эмирата» размещают краткие изложения на русском языке и переводы его публикаций и статей из англоязычного журнала «Аль-Каиды» «Инспайэр» (Inspire), а в течение нескольких дней после смерти бен Ладена они опубликовали не менее 15 статей, сообщений и историй успехов.
Среди наиболее выдающихся зарубежных джихадистских теоидеологов, которых Астемиров выделил на сайте Islamdin.com, был иорданский шейх Абу Мухаммад Асым аль-Макдиси. Согласно данным «Центра по борьбе с терроризмом Военной Академии США», Макдиси, среди всех прочих, является «наиболее влиятельным из живущих джихадистских теоретиков» и «ключевым современным идеологом в джихадистской интеллектуальной среде», а его веб-сайт Minbar al-Jihad wa’l-Tawhid является «основной онлайн библиотекой «Аль-Каиды»» и «очень представительным источником джихадистской литературы».
На уровне «студент-наставник» Астемиров и Макдиси завязали близкие отношения по переписке и в плане получения консультаций, которые укрепляли союз «Кавказского эмирата» с «Аль-Каидой» и глобальным джихадистским революционным движением. Астемиров переводил и обильно цитировал работы Макдиси. Ключевая видео лекция Астемирова «О таухиде» основывалась на работе Макдиси «Millat Ibrahim» («Религия Абрахама»); обе они стали гвоздем программы на сайте «Кавказского эмирата» и на других джихадистских веб-сайтах. Веб-сайт Макдиси начал публиковать статьи о «Кавказском эмирате», которые переводились на русский язык и размещались на сайтах «Кавказского эмирата».
В сентябре 2009 года Макдиси одобрил «Кавказский эмират», как пламенную глобальную джихадистскую организацию, похвалив Астемирова за его знание ислама. В сентябре 2010 года Макдиси призвал мусульман поддержать «Кавказский эмират» с тем, «чтобы Эмират стал дверью в Восточную Европу». После этого «Кавказский эмират» вошел в Европу.
Теологические элементы таухида и такфира закодированы в шариатском законе на основе Корана и Сунны, как это интерпретируется истинными (и самоизбранными) салафитскими лидерами. Они имеют глубокие политические, экономические и оперативные последствия, поскольку определяют политическую идеологию и цели джихадистов и, тем самым, их военную стратегию и тактику. Таухид, или строгий монотеизм, требует, чтобы мусульмане почитали только Аллаха; запрещены даже поклонение или молитвы Пророку Мухаммеду. Это ставит идеологию «Кавказского эмирата» в русло глобального джихадизма, но решительно расходится с главным исламским направлением на Северном Кавказе – суфизмом, который имеет важное значение для тех, кто молится суфийским святым и учителям, создает святыни на их могилах и молится Пророку Мухаммеду.
Призыв таухидизма «возвысить слово» или «возвысить религию Аллаха над всеми другими» влияет на каждый аспект джихадистской теоидеологии и политической философии. Он представляет кощунственными все другие идеологии и идентичности, т.е. демократию, коммунизм, социализм, национализм и классовую или этническую принадлежность. Его исключительный акцент на воле божества при руководстве во всех вопросах, предполагает возможность того, что эта воля состоит в причастности к ней лидеров движения, открывая путь к тоталитарной монополии на мысли и власть.
Так же, как профессиональным революционерам международной коммунистической партии была предоставлена авангардная роль в определении того, что является наилучшим для пролетариата, так и, в соответствии с джихадистской теоидеологией, право толковать волю Аллаха передается, по умолчанию, избранному кругу лидеров (эмиров), богословов (улемов и кадиев) и идеологов из моджахедов, считающихся самыми набожными и преданными мусульманами уммы. Особые знания, вера и приверженность авангарда моджахедов – эмиров и кадиев – оправдают их монополию на толкование Корана и Сунны.
Согласно точке зрения Астемирова и других джихадистов, эмиры, по совету кадиев шариатского суда, обладают диктаторскими полномочиями принимать односторонние решения по наиболее важным вопросам, таким, как принятое Умаровым решение о создании «Кавказского эмирата». Эмир «Кавказского эмирата» держит в руках безусловные бразды правления в круговом потоке власти, так как он назначает эмиров и кадиев для каждого из вилаятов (от арабского слова «вилайет» для обозначения провинций или говерноратов), которые являются крупнейшими структурами «Кавказского эмирата».
Решения эмира не могут быть оспорены, если только кадий не посчитает, что он отклонился от закона шариата, как это интерпретируется тем же кадием, которого он назначил. Полномочия кадиев давать советы и утверждать решения эмиров предоставляют им огромную власть. «Кавказский эмират» и некоторые вилаятские кадии выносили смертные приговоры, несколько из которых были приведены в исполнение. Тогда не удивительно, что Астемиров и другие джихадистские лидеры считают демократические институты и первостепенную преданность стране или национальной принадлежности значительными отклонениями от единобожия и, следовательно, кощунством, или даже проявлениями неверия.
Точно так же, все другие философии, приверженности или интересы, которые вклиниваются между всезнающими эмирами и кадиями и их толкованием писаний, являются запрещенными, поскольку они подрывают единство мусульман в их борьбе с неверием и, главное, подрывают их монополию на толкование Корана и Сунны и основ закона шариата. Таким образом, национализм отвергается в качестве законной идеологической основы и считается проявлением неверия, потому что он ставит исламскую религию ниже этнической принадлежности.
Салафиты и джихадисты считают, что нарушение принципа таухида поклонением этим фальшивым богам ведет к тому, что является вторым основным строительным блоком теологии глобального джихада и «Кавказского эмирата», т.е. к такфиризму – направлению, о котором сообщается, что оно имеет чрезвычайно особенное определение того, что представляет собой истинный ислам и что такое настоящий мусульманин.
В соответствии с салафитским толкованием, определение такфир означает отлучение от исламской религиозной общины и предназначается для тех мусульман, которые считаются нарушившими фундаментальные догматы ислама, такие как таухид. Многие такфиристы придерживаются мнения, что таких установленных отступников следует приговаривать к смертной казни. Учитывая экстремистскую природу их монотеизма, таухидисты и джихадисты имеют низкий порог в принятии решений в отношении того, кого следует отнести к такфиру и подвергнуть самому суровому наказанию. Для Астемирова и «Кавказского эмирата», те, кто помогает русским неверным и те, кто практикует суфизм, находятся под угрозой вынесения им такфира.
Иконоборческая природа битвы между теми, кто следует будто бы истинной салафитской версии ислама и теми, кто не следует ей, будь то мусульмане или неверные, приводит к третьему основному джихадистскому принципу: скорее динамическое, чем созерцательное определение джихада, и скорее наступательный, чем оборонительный глобальный джихадизм.
В отличие от традиционного акцента ислама на более значительном джихаде внутреннего поиска веры в Аллаха, такфиристы требуют, чтобы все мусульмане поддерживали, в полную меру их способностей, войну против неверующих, будь то христиане, иудеи, индуисты, атеисты или представители любой другой немусульманской религии, а также против падших мусульманских отступников; в противном случае, они сами могут быть подвергнуты такфиру и считаться целями джихада.
Сущность такфиризма заключается в том, что мир разделен на два лагеря: такфиристы-джихадисты и все остальные. Вселенская природа этого раскола в сочетании с общей тенденцией к глобализации, подпитываемой технологиями, подталкивает салафитов скорее к глобальному, чем к локальному видению джихада. Поскольку ни этническая принадлежность, ни границы государств не могут перевесить принцип возвышения слова ислама над всеми другими, джихад не может быть ограничен отдельными регионами или целевыми атаками; он должен реализовываться на глобальном уровне.
Учитывая максималистскую, священную и оторванную от реальности природу борьбы между обителью ислама и обителью неверных в видении такфиристов-джихадистов, джихадисты позволяют себе использовать довольно экстремистские методы, чтобы максимизировать свой потенциал для достижения цели. Используя частое прославление мученической смерти в битве с неверными в священных исламских писаниях, с самого начала распространения ислама на Аравийском полуострове и за его пределами, джихадисты планомерно обращают людей в свою веру, обучают их и применяют высшую форму самопожертвования и мученичества (истишхад) – действия смертников. Способность предложить свою жизнь за джихад является неопровержимым доказательством чистоты и близости к Аллаху. Оставшаяся часть этой главы наглядно показывает, что все эти джихадистские догматы стали неотъемлемой частью теоидеологии, поведенческой линии и устремлений «Кавказского эмирата».
Цели и стратегическое видение «Кавказского эмирата»
Неявным образом выраженные амбиции ЧРИ в отношении панкавказского расширения стали очевидными и институционализировались в октябре 2007 года, когда Доку «Абу Усман» Умаров провозгласил «Кавказский эмират». Провозглашение Умаровым «Кавказского эмирата» утверждало не только господство на всем Северном Кавказе от Каспийского до Черного морей, но и включало также объявление джихада против Соединенных Штатов, Великобритании, Израиля и любой другой страны, ведущей борьбу с мусульманами в любой точке земного шара.
Односторонний характер этого решения, хотя и подсказанного и поддержанного как иностранными джихадистами и многими северо-кавказскими моджахедами, так и их исламскими текстами, демонстрирует тоталитарную сущность салафитского такфиризма. Чтобы кавказские моджахеды могли добираться до своих местных эмиратов, Умаров поделил их на пять вилаятов, свободно расположенных вдоль территориальных границ северо-кавказских республик России: Вилаят Нохчичо (Чечня), Вилаят Дагестан, Вилаят Галгайче, охватывающий Ингушетию и Северную Осетию, Объединенный Вилаят Кабарды, Балкарии и Карачаи (ОВКБК), охватывающий Кабардино-Балкарскую (КБР) и Карачаево-Черкесскую (КЧР) республики, и Вилаят Ногайская степь, охватывающий Краснодар и Ставропольский край. За исключением Вилаята Ногайская степь, который никогда не был развит полностью, каждый вилаят возглавляется эмиром с одинаковыми диктаторскими полномочиями. Главной теоидеологической фигурой является кадий вилаятского шариатского суда. Иногда кадии являются одновременно эмирами.
В интервью в мае 2011 года Умаров снова подробно разъяснил экспансионистские цели «Кавказского эмирата»:
«Мы считаем «Кавказский эмират» и Россию одним театром боевых действий.
Мы не торопимся. Путь выбран, мы знаем наши цели, и мы не свернем обратно, инша’Аллах (ритуальное молитвенное восклицание – прим. переводчика), с нашего пути. Сегодня полем боя является не только Чечня и «Кавказский эмират», но и вся Россия. Ситуация видна всем, у кого есть глаза. Джихад неуклонно и неизбежно распространяется повсюду.
Я уже говорил, что все эти искусственные границы, административные деления, начертанные тагутом (т.е. шайтаном, дьяволом и т.п. – прим. переводчика), ничего не значат для нас. Прошли те дни, когда мы хотели отделиться и мечтали о построении маленького чеченского Кувейта. Сейчас, когда вы рассказываете эти истории молодым моджахедам, они удивляются и хотят понять, какое отношение эти планы имели к Корану и Сунне.
Аль-хамду ли-Лляхи! (Хвала Аллаху! – прим. переводчика) Иногда я думаю, что Аллах призвал этих молодых людей к джихаду с тем, чтобы мы, старшее поколение, не могли сбиться с правильного пути. Теперь мы знаем, что мы не должны быть разделены, но должны объединиться с нашими братьями по вере. Мы должны снова завоевать Астрахань, Идель-Урал (Штат Идель-Урал или Урало-Волжский штат – нереализованный проект национального государства татар и башкир – прим. переводчика) и Сибирь – эти исконные мусульманские земли. И потом, даст Бог, мы займемся московским округом».
Свидетельство того, что «Кавказский эмират» принял глобальные цели джихада в качестве своих собственных целей, является ошеломляющим. Все же, кажется, большинство аналитиков и активистов не знают об этом факте или не хотят признавать его. Умаров неоднократно связывал «Кавказский эмират» с глобальным джихадом, начиная с его заявления о создании «Кавказского эмирата» и его джихада против всех, кто борется с мусульманами в любой точке мира, заканчивая самым последним его «Воззванием к мусульманам Египта и Туниса», сделанного в феврале 2011 года. Например, в октябре 2010 года Умаров обратился к глобальному джихаду:
«Сегодня я хочу описать ситуацию в мире, потому что даже если тысячи километров разделяют нас, те моджахеды, которые осуществляют джихад в Афганистане, Пакистане, Кашмире и многих-многих других местах, являются нашими братьями, и сейчас мы (с ними) настаиваем на установлении законов Аллаха на этой Земле».
Он заметил также, что моджахеды «Кавказского эмирата» следуют афганскому джихаду непосредственно по радио и Интернету, и что «Талибан» (фундаменталистское исламское движение в Афганистане, сформировавшееся в 1992 из выпускников мусульманских религиозных училищ – прим. переводчика) «противостоит христианско-сионистским силам во главе с Америкой». В традиционной джихадистской манере Умаров называет врагов джихадизма «армией Иблиса» (шайтана, одного из дьяволов в исламе – прим. переводчика) или «армией сатаны», включая «американцев, которые признают сегодня христианский сионизм, и европейских атеистов, которые не признают никакую религию». Иблис сражается так, что нигде на земле «не останется пристанища для ислама (Дар-эс-Салама, «Дома мира»)». Ведущий идеолог ингушских моджахедов «Кавказского эмирата» в Вилаяте Галгайче (Ингушетия) Абу-т-Танвир Кавказский подробно описал связь между перспективным «Кавказским эмиратом» и грандиозным глобальным халифатом:
«В ближайшем будущем мы можем предположить, что после освобождения Кавказа, джихад начнется в Идель-Урале и Западной Сибири. И, конечно, мы будем обязаны всеми нашими силами помогать в освобождении земель наших братьев от многовекового ига неверных и в установлении там законов Правителя мира. Возможно также, что наша помощь очень понадобится в Казахстане и Центральной Азии, и Аллах приказал нам оказать ее. И мы, в союзе с моджахедами Афганистана, по воле Аллаха уничтожим законы неверных на землях Центральной Азии. И нам нельзя забывать также о наших братьях в Крыму, который также оккупирован неверующими».
Высший кадий «Кавказского эмирата» выразился более четко и выразительно: «Мы делаем все возможное для построения халифата и подготавливаем для этого почву в меру наших возможностей».
Внутренняя стратегия
«Кавказский эмират» выпускает мало документов, определяющих его стратегию. Однако, некоторые неявно выраженные стратегические методы можно обрисовать в общих чертах, исходя из нескольких заявлений и пропагандистских статей. По сути, «Кавказский эмират» пытается создать революционную ситуацию, выдвинув реальную альтернативную претензию на осуществление своего суверенного права на власть на Северном Кавказе и в других местах России. Эта политическая стратегия построения государства включает: (1) установление судебной системы, основанной на шариатских судах и кадиях; (2) принудительное применение закона шариата посредством нападений на собственников, работников и покровителей азартных игр и проституции и на питейные и продающие алкогольные напитки заведения; (3) сбор налогов в виде исламской десятины или закята для финансирования военных, полицейских и судебных функционеров «Кавказского эмирата»; и, (4) более широкая пропаганда стратегии, сосредоточенной исключительно на привлечении салафитской теологии и джихадистской идеологии, путем увеличения количества веб-сайтов, связанных с «Кавказским эмиратом».
Военная стратегия дополняет эту политическую стратегию, ослабляя государства и режимы неверных, делая своей мишенью государственные учреждения, должностных лиц и кадровый состав, состоящий как из гражданских лиц, так и из полицейских, военных и сотрудников разведки.
Создание реального альтернативного суверенитета требует не просто ослабления местных отделений существующего российского режима и государства, но и ослабления федерального правительства в Москве и его подведомственных структур на территории федерации. Наряду с базовой отечественной стратегией, сосредоточенной на создании двойного суверенитета на Кавказе, проводится работа по расширению деятельности и, в конечном счете, прилагается больше усилий по построению государства на территории России с использованием концентрации мусульманского населения в Татарстане, Башкортостане и других местах в качестве платформы, с которой возможно осуществление расширения сети.
Так, эмир «Кавказского эмирата» Умаров пообещал освободить не только Краснодарский край, часть которого, по существу, является Вилаятом Ногайская степь, но и Астрахань и весь мега-регион Поволжья, включающий Татарстан, Башкортостан и другие регионы, где проживают преимущественно мусульмане-татары, в Приволжском и Уральском федеральных округах России. Одновременно с этим, теракты, подобные тем, что были совершены при подрыве поезда Санкт-Петербург-Москва «Невский экспресс» в ноябре 2009 года и взрывах в московском метро в марте 2010 года и в московском аэропорту «Домодедово» в январе 2011 года, служат цели терроризирования российской элиты и населения, создания политической разобщенности и подавления желания России бороться за то, чтобы регион продолжал оставаться включенным в состав федерации.
Оперативные возможности и тактика
Несмотря на то, что большинство экспертов по терроризму или джихадизму не придают особого значения «Кавказскому эмирату», его оперативные возможности ставят Северный Кавказ на третье место среди различных мировых джихадистских фронтов после афгано-пакистанского театра действий «Аль-Каиды», включая «Талибан» и их многочисленных союзников в регионе и Йемене. В последние годы связанное с джихадистской деятельностью насилие на Северном Кавказе опередило насилие в Ираке.
С конца октября 2007 года по июнь 2011 года моджахеды «Кавказского эмирата» осуществили или были причастны к осуществлению приблизительно 1800 нападений и актов насилия, с увеличением их количества с каждым целым годом существования «Кавказского эмирата», начиная с 29 октября 2008 года. Во время этих 1800 нападений было убито приблизительно 1300 и ранено 2100 государственных служащих (гражданских чиновников и сотрудников и руководителей военных ведомств, разведки и полиции) и убито 300 и ранено 800 гражданских лиц, что составило, в общей сложности, около 4500 жертв, т.е. около двух нападений /инцидентов и более трех жертв в день. Для сравнения, в период 2008-2010 гг. потери сил США/НАТО (Организации Североатлантического договора) в Афганистане составили 1527 убитых и 9703 раненых военнослужащих.
Так же как и его союзники в глобальном джихадистском революционном движении, «Кавказский эмират» осуществил впечатляющие и внушающие ужас эффективные нападения, включая, в частности, десятки операций истишхада, т.е. теракты, совершенные смертниками. Например, в ноябре 2009 года «Кавказский эмират», возможно, его бригада мучеников «Риядус Салихийн», стояла за подрывом скоростного поезда Москва-Санкт-Петербург «Невский экспресс», когда были убиты 21 и ранены 74 человека.
За взрывом поезда последовал второй взрыв, после того, как на место происшествия прибыли следователи; в результате несколько человек получили легкие ранения. В апреле 2009 года, после традиционного весеннего заседания Шуры, эмир Умаров объявил, что в 2008 году «Кавказский эмират» возродил бригаду мучеников «Риядус Салихийн», созданную военачальником и печально известным террористом Шамилем Басаевым, и что она уже осуществила две операции, включая подрыв смертником автобуса во Владикавказе (Ингушетия) в ноябре 2008 года, когда были убиты 14 и ранены 43 человека.
В июне 2009 года обращенный в мусульманскую веру печально известный Александр Тихомиров, называемый также шейхом Саид Абу Саад аль-Буряти (Саид Бурятский), этнический бурят по отцу и русский по матери, был тайным организатором подрыва бомбы смертником, который тяжело ранил и едва не убил президента Ингушетии Юнусбека Евкурова, а в августе 2009 года – взрыва террористом-смертником штаба округа министерства внутренних дел (МВД) в Назрани, который унес жизни 24 служащих МВД и ранил приблизительно 260 человек, включая 11 детей, в тот самый день, когда Евкуров вернулся в Ингушетию после нескольких месяцев пребывания в стационаре.
Базирующийся с моджахедами Вилаята Галгайче и бригады мучеников «Риядус Салихийн», Бурятский много писал о важности операций истишхада и о своей подготовке в рядах террористов-смертников этой бригады. В марте 2010 года не менее печально известный «Сейфуллах Губденский» (Магомедали Вагабов), эмир Вилаята Дагестан и кадий «Кавказского эмирата», занимающий этот пост с 2010 года до его гибели в августе того же года, организовал двойной теракт смертников в московском метрополитене, когда было убито 40 и ранен 101 человек, включая 10 иностранцев. (Перед обращением к джихаду как Бурятский, так и Вагабов получили исламское образование за рубежом; первый – в Египте, Йемене и, возможно, в Саудовской Аравии; последний – в Пакистане.) В январе 2011 года, по приказу эмира Умарова, бригада мучеников «Риядус Салихийн» подготовила и отправила двадцатилетнего ингуша Магомеда Евлоева осуществить теракт в международном терминале аэропорта «Домодедово» в Москве, когда было убито 37 и ранено 180 человек. Со времени возрождения Умаровым этой бригады, «Кавказский эмират» осуществил, в общей сложности, около 36 атак террористов-смертников: одну в 2008 году, 16 – в 2009 году, 14 – в 2010 году и 5 в течение первых шести месяцев 2011 года. Подрывные операции истишхада являются отчетливым симптомом глобальной джихадистской теоидеологии «Кавказского эмирата» и символом его альянса с глобальным джихадистским революционным движением.
«КАВКАЗСКИЙ ЭМИРАТ» И ГЛОБАЛЬНОЕ ДЖИХАДИСТСКОЕ РЕВОЛЮЦИОННОЕ ДВИЖЕНИЕ
Джихадизация чеченской и северо-кавказской повстанческой деятельности, проводимой «Кавказским эмиратом», в частности, его альянс с глобальным джихадистским революционным движением, придает ему стратегическое значение. Процесс салафизации рядов ЧРИ носил длительный характер и был обусловлен как внешним влиянием джихадистских группировок, так и слабыми, но, тем не менее, существующими салафитскими элементами на Северном Кавказе.
К концу 1990-х должностным лицам правительства США, аналитикам разведывательной службы и экспертам по борьбе с терроризмом было известно о связях «Аль-Каиды» с ЧРИ. Например, еще в середине 1990-х было хорошо известно и убедительно подтверждено документальными доказательствами, что печально известный Абу ибн аль-Хаттаб был боевиком «Аль-Каиды» и участвовал в боях на Северном Кавказе. Рассекреченный «Свифт Найт доклад» (Swift Knight Report) разведывательного управления министерства обороны (РУМО) документально подтверждает не только глубокую вовлеченность Хаттаба, но и участие «Аль-Каиды» и лично Усамы бен Ладена в ЧРИ в середине 1990-х годов.
После поездки Басаева и его этнических черкесских или абхазских боевиков в Афганистан, к бен Ладену поехали с визитами другие радикальные националистические и суфийские чеченские и кавказские лидеры. Важный, но зачастую упущенный из виду, документ РУМО дает подробное описание результатов некоторых из таких визитов, которые имели место в 1997 году. Так, «в 1997 году в Афганистане бен Ладен несколько раз встречался с представителями партии Мовлади Удугова «Исламский путь» и с представителями чеченских и дагестанских ваххабитов из Гудермеса, Грозного и Карамахи».
В течение более чем десяти лет Удугов стал главным идеологом и пропагандистом ЧРИ и «Кавказского эмирата». Село Карамахи было местом одного из самопровозглашенных салафитских исламских государств, которые то и дело возникали в конце 1990-х, и координационным центром, откуда свои набеги осуществляли Хаттаб, Басаев и Багаутдин, включая последнее полномасштабные вторжения в Дагестан в июле и августе 1999 года, которые послужили стартом для второй в постсоветский период русско-чеченской войны.
Результатом этих локально-глобальных уз, коренящихся в общей теоидеологии, совместных тренировочных лагерях и объединенном личном составе, стало постепенное, но значительное распространение салафизма и ограничительного такфиризма среди молодых мусульман на Кавказе, что создало беспрецедентный источник вербовки кадров для местного и глобального джихада.
«Аль-Каида» и кавказские исламские сепаратисты договорились о создании джихадистского движения и повстанческой деятельности на территории России при обеспечении «Аль-Каидой» финансирования, обучения и поставок боевиков с целью нападения на жителей России и Запада. Деньгами «Аль-Каиды» было профинансировано создание тренировочных лагерей в Чечне и Панкисском ущелье Грузии, стабильная поставка инструкторов для этих лагерей и отправка боевиков, которые рассредоточились по Чечне и Северному Кавказу, неся идею салафизма и глобального джихадизма повстанцам ЧРИ и их еще очень немногим союзникам в других регионах Северного Кавказа, таким как республика Дагестан и республика Кабардино-Балкария (КБР). Документ РУМО дает подробное описание планов «Аль-Каиды» в отношении мусульман Северного Кавказа и России:
«Радикальные исламские (преимущественно суннитские) режимы должны быть установлены и поддерживаться везде, где только можно, включая Боснию, Албанию, Чечню, Дагестан, весь Северный Кавказ «от моря до моря», республики Центральной Азии, Татарстан, Башкортостан, всю Россию, Афганистан, Пакистан, Турцию, Индонезию, Малайзию, Алжир, Марокко, Египет, Тунис, Судан и государства Персидского залива. Террористическая деятельность должна проводиться в отношении американцев, западников, израильтян, русских (преимущественно казаков), сербов, китайцев, армян и нелояльных мусульман. . . .
Особое внимание должно уделяться Северному Кавказу и, особенно, Чечне, поскольку они считаются областями, недосягаемыми для ударов с Запада. Намерение заключается в создании недавно разработанной базы для подготовки террористов. Эмир Хаттаб и девять других боевиков вышеупомянутого Усамы бен Ладена были отправлены туда с паспортами арабских стран. Они работают в качестве инструкторов в трех школах Хаттаба; они работают также в качестве инструкторов в армии Чечни. Еще две школы будут организованы в Ингушетии и Дагестане».
«Добровольцы из «благотворительных обществ» бен Ладена из Пакистана и Афганистана» поехали в Чечню и на Северный Кавказ для осуществления «нового раунда джихада против казаков и России».
Эти связанные с «Аль-Каидой» «благотворительные общества» обеспечили стабильный поток в регион средств «Аль-Каиды», салафитской ваххабитской литературы, вооружения и техники. «Свифт Найт доклад» РУМО, а также многочисленные стенограммы судов документально подтверждают поддержку, которая оказывалась ЧРИ или, по крайней мере, ее радикальному крылу, связанными с «Аль-Каидой» «Благотворительным международным фондом» (БМФ) и фондом Аль-Харамейн (др. название «Дом двух святынь» – исламский благотворительный фонд, базирующийся в Саудовской Аравии – прим. переводчика) в начале 1990-х.
Уголовное преследование Соединенными Штатами «Благотворительного международного фонда» за его поддержку террористической деятельности раскрывает многие аспекты связи «Аль-Каида-БМФ-ЧРИ». «Аль-Каида» использовала БМФ для «движения денег на финансирование ее операций» и для поддержки «лиц, пытающихся приобрести химическое и ядерное оружие от имени «Аль-Каиды»», а сам БМФ финансировал и обеспечивал чеченских сепаратистских моджахедов до, во время и после первой русско-чеченской войны прежде, чем Москва заставила его прикрыть свои операции в России. Член «Аль-Каиды» и правящей «Маджлисуль Шуры» Сейф аль-Ислам аль-Масри работал в офисе БМФ в Грозном, который в 1998 году переехал в Ингушетию. Служащий БМФ «заключал прямые сделки с представителями чеченских моджахедов (партизанами или борцами за свободу), а также с «Хезб-и-Ислами» – военизированной группировкой, действующей в Афганистане и Азербайджане». Сотрудничество БМФ с «Хезб-и-Ислами» в Азербайджане было, вероятно, связано с коридором «Аль-Каиды» на Северный Кавказ, упомянутым в документе РУМО. БМФ работал, чтобы обеспечить чеченских моджахедов новобранцами, докторами, медикаментами, «деньгами, рентгеновским аппаратом и, среди всего прочего, противоминными ботинками».
Начиная примерно с 2000 года, прохаттабский и, вероятно, поддерживаемый «Аль-Каидой» веб-сайт Qoqaz.net (Qoqaz по-арабски означает Кавказ) искал спонсоров и рекрутов для чеченского джихада. Веб-сайты Qoqaz.net, Qoqaz.co.uk, Webstorage.com/~azzam и Waaqiah.com были созданы и поддерживались связанным с «Аль-Каидой» сайтом «Азам пабликеэйшнз» (Azzam Publications), обслуживаемым Бабаром Ахмадом, находящимися в Лондоне. «Азам пабликеэйшнз» производил многочисленные видеодиски с записями терактов, осуществленных Хаттабом и Басаевым, а также других операций, проведенных ЧРИ. В соответствии с официальными обвинениями, предъявленными Ахмаду Соединенными Штатами, через «Азам» он
«посредством создания и использования различных Интернет веб-сайтов, переписки по электронной почте и других средств, обеспечивал экспертные консультации и поддержку, коммуникационное оборудование, предметы военного материально-технического снабжения, валюту, денежные инструменты, финансовые услуги, персонал, предназначенный для вербовки и помощи чeченским моджахедам и «Талибану», и привлекал средства для осуществления неистового джихада в Афганистане, Чечне и других местах».
Веб-сайты «Азама» были созданы для общения: (1) с «членами «Талибана», чеченскими моджахедами и связанными с ними группировками»; (2) с теми, «кто стремился поддерживать неистовый джихад», оказывая «материальную поддержку»; (3) с лицами, которые хотели бы присоединиться к этим группировкам, «собирали пожертвования» и организовывали переводы денег; и (4) с теми, кто стремился покупать «видеопленки с записями неистового джихада в Чечне, Боснии, Афганистане и других странах, осуществляющих джихад, и с пытками и убийствами пленных российских военнослужащих».
Видеопленки, в том числе восхваляющие погибших боевиков, были призваны помочь и на самом деле использовались для сбора пожертвований для джихада в Чечне и Афганистане. Ахмад также помогал террористам в обеспечении их временного проживания в Лондоне и в организации поездок в Афганистан и Чечню для участия в джихаде. Кроме этого, он помогал террористам в приобретении «камуфляжных костюмов, оборудования глобальной системы позиционирования (ДжиПиЭс) и других материалов и информации». Ахмад даже свел Шамиля Басаева с человеком, который поехал в Соединенные Штаты для того, чтобы собрать деньги и купить электрические обогреватели для ног боевиков ЧРИ.
Найденные в мусорной корзине документы БМФ показали, что 42 процента его бюджета было потрачено на Чечню. В соответствии с документами «Ситибанка» (Citibank), представленными суду, в 2000 году в течение четырех месяцев БМФ влил в Чечню 685 000 долл. США девятнадцатью банковскими переводами через «Грузинскую ассоциацию помощи бедным» в Тбилиси и через другие счета БМФ в Содружестве независимых государств (СНГ). «Грузинская ассоциация помощи бедным» являлась, фактически, подставной организацией БМФ, которой руководил брат чеченского полевого командира Шамсудина Авларигова, работающего в тренировочном лагере «Аль-Каиды» в Панкисском ущелье Грузии. Учитывая, что БМФ имел возможность функционировать в России в течение почти десяти лет, заявления, сделанные российскими официальными лицами о том, что «Аль-Каида» отправила северо-кавказским моджахедам десятки миллионов долларов, являются правдоподобными.
Один эксперт заявляет, что «Аль-Каида» перечислила чеченскому сопротивлению 25 миллионов долл. США, включая разовый взнос в размере двух миллионов долларов в 2000 году, четыре ракеты «Стингер», 700 пластиковых взрывпакетов весом более 350 килограмм, удаленные детонаторы и предметы медицинского назначения.
В своем интервью в 2004 году Басаев признался в получении средств «на регулярной основе» от международных исламистов, возможно, занизив полученную в том году сумму на 20 тысяч долларов. Несмотря на карательные меры против спонсируемых Саудовской Аравией и связанных с «Аль-Каидой» организаций, подобных БМФ, и смерть Хаттаба в 2003 году и Басаева в 2006 году, как ЧРИ, так и ее преемник «Кавказский эмират», продолжили получать зарубежное финансирование от ближневосточных доноров через иностранных и связанных с «Аль-Каидой» моджахедов в течение всего 2010 года.
В руководящей работе «Аль-Каиды» в Чечне и на Северном Кавказе принимали участие две основные фигуры: Хаттаб, который привлек высокопоставленного полевого командира ЧРИ и ее премьер-министра Шамиля Басаева к салафитскому глобальному джихадизму и вместе с ним руководил тренировочными лагерями и многочисленными операциями, и Абу Сейф, который возглавлял офис саудовского БМФ в Грозном перед второй войной и руководил связью и транспортировками снабжения, боевиков и финансовых средств из «Аль-Каиды» на Кавказ. По прибытии на Кавказ Хаттаб присоединился к печально известному в Чечне террористу Шамилю Басаеву и женился на сестре Надира Хачилаева, лидера «Союза мусульман России» и этнического лака из Дагестана.
Таким образом, зацементировав свои связи с панроссийской исламистской организацией и Дагестаном, Хаттаб стал четко использовать стандартный подход «Аль-Каиды», заключающийся во внедрении в местную социальную среду через службу в рядах захватнического местного мусульманского националистического и исламского движений для целей глобального джихадистского движения.
Кроме Хаттаба, член «Аль-Каиды» Абу Сейф, который в период между войнами работал в министерстве иностранных дел Чечни под руководством Мовлади Удугова, играл наиважнейшую роль в развитии присутствия «Аль-Каиды» в Чечне и на Северном Кавказе. Сейф координировал транспортный маршрут, который использовался для транспортировки добровольцев и незаконного оборота наркотиков; Сейф и Хаттаб были единственными людьми, кому было позволено знать настоящие имена иностранных добровольцев.
Транспортный маршрут из Пакистана и Афганистана в Чечню был установлен через Азербайджан и Турцию. Первая группа из приблизительно 25-ти «афганских арабов» прибыла в лагерь Хаттаба в Ведено в июне 1998 года.
На пути в центрально-азиатские республики некоторые из них прошли через Татарстан, где они должны были создать «ваххабитские и талибанские ячейки, чтобы распространять террор против американских, российских и западных должностных лиц и бизнесменов». Сейчас общеизвестно, что ведущий исполнитель терактов 11 сентября 2001 года, Мохаммед Атта, находился на пути в Чечню, когда его послали в Германию, а потом в Соединенные Штаты. Уже в 1995 году Рохан Гунаратна (старший следователь отделения ООН по борьбе с терроризмом, крупнейший в мире эксперт по «Аль-Каиде» – прим. переводчика) заявил, что против русских в Чечне воюют около 300 афганских арабов. К ним присоединились моджахеды из Боснии и Азербайджана. Т
аким образом, накануне руководимого Хаттабом-Басаевым вторжения в Дагестан, на Северном Кавказе находилось, пожалуй, более 500 иностранных боевиков. Действительно, связь Дагестана, Карамахи, бен Ладена и чеченских тренировочных лагерей Хаттаба и Басаева рисует прямую линию от «Аль-Каиды» в Афганистане ко второй постсоветской русско-чеченской войне и расширению операций ЧРИ на территории Северного Кавказа.
Не только моджахеды «Аль-Каиды» сражались на Северном Кавказе в период борьбы ЧРИ, но и северо-кавказские моджахеды сражались на других фронтах глобального джихада в течение того же промежутка времени. Среди восьми этнических мусульман из регионов Северного Кавказа и Поволжья, сражающихся в рядах «Талибана» и «Аль-Каиды» и захваченных силами США в Афганистане в 2001 году и отправленных в лагерь Гуантанамо в 2002 году, были два этнических кабардинца из КБР.
Краткая официальная биография последнего дагестанского эмира и кадия «Кавказского эмирата» Магомеда Вагабова (вышеупомянутого Сейфуллаха Губденского) показывает, что в 2001-2002 гг. некоторые члены егo «Губденского джамаата» поехали в Афганистан после того, как было разбито наголову совместное чеченско-дагестано-иностранное джихадистское формирование, вторгшееся в Дагестан в августе 1999 года. Среди тех членов «Губденского джамаата», которые поехали в Афганистан, был в то время эмир Хабибулла, ставший эмиром «русскоговорящего джамаата «Аль-Каиды»».
В последнее время некоторые члены ячейки, связанной с Вилаятом Дагестан, которая была раскрыта в Чешской Республике и будет обсуждаться ниже, базировались в Германии и проходили подготовку в Афганистане и Пакистане. Нам известно также, что джихадистский татарский «Джамаат Булгар», состоящий в основном из этнических татар, которые совершили хиджру (т.е. переселение верующих – прим. переводчика) из России и теперь располагаются в Вазиристане (Пакистан), объявили джихад против России, заявив, что он включает «дагестанцев, русских и кабардинцев», и осуществляли операции в Афганистане.
Если кто-то предпочитает свести этот вопрос к чеченцам, то Брайан Глин Уильямс утверждает, что после экстенсивных поездок по Афганистану, он не смог найти доказательств того, что хотя бы один чеченский боевик воевал там когда-либо. Но имеются многочисленные сообщения о том, что чеченцы воюют против сил США не только в Афганистане, но и в Ираке. В 2003 году полиция Индии раскрыла руководимую чеченцами ячейку «Аль-Каиды», которая планировала убийство вице-адмирала В. Дж. Мецгера, командующего 7-м флотом США, что заставило отменить его поездку в Индию. Каждый из служащих и младших офицеров, с которыми я имел удовольствие разговаривать, утверждал, что он сталкивался с чеченским присутствием как в Афганистане, так и в Ираке.
Почти все из этих офицеров немного говорили по-русски. Конечно, правда и то, что некоторые из этих свидетельств являются случаями ошибочного определения национальной принадлежности, когда русскоговорящие из Центральной Азии принимались за чеченцев. Но просто трудно поверить в то, что ни один чеченец не воевал в Афганистане, когда мы видели, что там были и американцы, и немцы, и представители других западных стран и Центральной Азии, а также татары, кабардинцы и дагестанцы.
Имеется несколько примеров связей «Кавказского эмирата» с другими фронтами в глобальном джихаде. В том же месяце, когда был сформирован «Кавказский эмират» (в октябре 2007 года), ливанские власти арестовали четырех российских граждан, в том числе трех этнических северо-кавказцев (один из Дагестана), которые обвинялись в принадлежности к группировке «Фатх эль-Ислам», сражающейся тем летом в северной части Ливана и осуществляющей теракты в отношении ливанских военнослужащих во время участия в вооруженном восстании в лагере палестинских беженцев «Нахр-эль-Барид».
Вместе с шестнадцатью палестинцами они сформировали ячейку «Фатх». Согласно недавнему докладу «Национального антитеррористического комитета» России, кабардинец, который предположительно сражался в Ливане, вернулся домой и был убит в Нальчике.
Следовательно, в Афганистане, Ираке и на других фронтах глобального джихада сражались несколько, но очень немного, чеченских или других северо-кавказских моджахедов. Оперативные связи чеченских и кавказских моджахедов с глобальным джихадом и влияние на его самые центральные фронты являются очевидными. Однако эти связи менее надежны и имеют ограниченное стратегическое значение, с той оговоркой, что небольшое количество хорошо проплаченных и способных террористов может нанести огромный вред, как мы видели это 11-го сентября.
Ни ЧРИ, ни «Кавказский эмират» никогда не объявляли себя «Аль-Каидой» на Кавказе или Северном Кавказе. Но тесные связи, которые развились между ЧРИ и «Аль-Каидой» в начале межвоенного периода, означали, что формирования ЧРИ, а также лагеря иностранных боевиков и их местные союзники под руководством Хаттаба и Басаева, стали, фактически, «Аль-Каидой», ее неофициальным северо-кавказским филиалом и ключевым, хотя и относительно слабым, фронтом в глобальном джихаде. Связанные с «Аль-Каидой» иностранные боевики, многие из которых осели и даже женились в Чечне и других северо-кавказских республиках после второй войны, были, в значительной степени, ответственны за растущее влияние джихадистской идеологии в регионе и фундаментально изменили характер того, что начиналось в качестве сепаратистской борьбы за независимость Чечни; на это и рассчитывала «Аль-Каида», когда она проникала в ЧРИ.
Вмешательство «Аль-Каиды» и растущее влияние глобального джихадистского революционного движения привело радикальное движение чеченских национальных сепаратистов на путь, пройденный в последние десятилетия многими подобными движениями во всем мусульманском мире. На Кавказе, особенно в Дагестане, они смешались с коренным народом с очень ограниченной историей салафизма и значительным потоком современных молодых кавказских мусульман, которые учатся за границей на Ближнем Востоке и в Южной Азии, с одной стороны, и с ваххабитскими и другими салафитскими учениями, идущими оттуда на Кавказ через Интернет, с другой стороны.
В 18-ом и, конечно, в 19-ом веках салафизм был принесен из-за границы такими кавказцами, как Мухаммад Аль-Кудуки, после его путешествий в Египет и Йемен, где ему представили ученых, подобных Салиху аль-Ямани. Возрождение этого относительно недавнего прошлого, практикуемого салафитскими исламистами, наряду с национальными мифами перестроечного и постперестроечного периода, привело к реабилитации и имамов 19-го века и религиозных учителей, которые возглавили газаваты (одно из названий «священной войны» мусульман против неверных – прим. переводчика) против учителей «русского порядка».
Но националистические идеи и кадры были постепенно подменены джихадистскими элементами, преобразуя светское движение в джихадистское. Этот процесс становился все более легитимным и набирал обороты по мере того, как исламские элементы встраивались в протогосударство ЧРИ, а иностранные салафиты, ваххабиты и другие исламские экстремисты продолжали проникать в движение на протяжении 1990-х и в начале 2000-х годов, обеспечивая финансирование, обучение партизан и террористов и, самое важное, новую джихадистскую идеотеологическую ориентацию. Исторический салафитский миф и связанные с ним исторические фигуры служили моделями для некоторых местных салафитов, которые играли ключевую роль в незавершенной исламизации ЧРИ еще до 2007 года.
Сочетание «Аль-Каиды» с другим иностранным салафитским проникновением, исторический салафитский миф, практикуемый коренным народом, и местные жители, изучающие ислам за рубежом, повлияли на небольшую, но высоко мотивированную группу исламистов и, наконец, на джихадистских лидеров на всем Северном Кавказе. С начала 1990-х годов тысячи мусульман из России выезжали за рубеж для получения исламского образования в исламских школах, которые испытывали подъем значительного глобального джихадистского революционного движения. Они возвращались домой с ваххабитским и другими формами салафитского рвения к джихаду и с сильным чувством родства с радикальными исламистами и моджахедами в Афганистане, Ливане, Ираке и в других местах. Трое молодых мусульман, получивших иностранное образование, «Сейфуллах» Анзор Астемиров, шейх Саид Абу Саад Бурятский (Александр Тихомиров) и «Сейфуллах Губденский» Магомедали Вагабов, присоединились к джихадистскому крылу ЧРИ, а позднее к «Кавказскому эмирату», и стали быстро расти в званиях, продвигая распространяющийся джихад на трех основных фронтах за пределами Чечни: в Дагестане, Ингушетии и КБР.
В начале 1990-х годов получивший иностранное образование дагестанский салафист Ахмад-Кади Ахтаев учил первых влиятельных на постсоветском пространстве дагестанских джихадистских теоидеологов Магомеда Тегаева и Багаутдина Магомедова (Кебедова), а также двух ведущих этнических кабардинских джихадистов Мусу Мукожева и «Сейфуллаха» Анзора Астемирова, которые также учились за границей. Астемиров играл ключевую роль в формировании небольшой группы джихадистских боевиков в КБР, в принятии решения Умаровым о создании «Кавказского эмирата» и отвержении чеченского националистического проекта ЧРИ, а также в развитии отношений «Кавказского эмирата» с иорданским шейхом Макдиси и, следовательно, с глобальным джихадистским революционным движением. В середине 1990-х, в качестве одного из ведущих студентов медресе под руководством официального Духовного управления мусульман (ДУМ) КБР, Астемиров был среди тех многих, кого ДУМ отправил за границу для изучения ислама в неизвестном религиозном высшем учебном заведении в Саудовской Аравии. Это поставило его и многих других молодых мусульман из КБР на путь исламизма и, в конечном итоге, джихадизма. Летом 2005 года Мукожев и Астемиров встретились с Басаевым и договорились, что они трансформируют их «Исламский Джамаат» КБР в «Кабардино-Балкарский сектор Северо-Кавказского фронта ЧРИ» при условии, что Садулаев и Басаев доведут до конца формирование панкавказской джихадистской организации, как будущего «Кавказского эмирата» на основе строгой такфиристской интерпретации закона шариата. В дополнение к этой и к вышеупомянутой роли кадия «Кавказского эмирата», организационные усилия Астемирова в качестве эмира ОВКБК привели к тому, что в 2010 году этот вилаят стал вторым из самых оперативно активных вилаятов «Кавказского эмирата», опередив чеченский Вилаят Нохчичо и ингушский Вилаят Галгайче.
Шейх Бурятский является образцом еще более тревожного преобразования, которое показывает, что не нужно быть жертвой российской жестокости и плохого управления или продуктом кавказских традиций воинственного насилия и кровной мести, чтобы присоединиться к кавказскому джихаду, и что джихадистская теоидеология сама по себе является существенной движущей силой джихадизма в регионе. Как предполагает его джихадистский nom de guerre (псевдоним), Бурятский был частично этническим бурятом из монгольской и традиционно буддийской этнической группы и частично этническим русским. Рожденный как Александр Тихомиров в 1982 году, он жил в далеком Улан-Удэ – столице российской Республики Бурятия.
Его мать была русской и ортодоксальной христианкой, а отец – этническим бурятом и буддистом. Бурятский учился в буддийском дацане (дацан – буддийский монастырь-университет у российских бурят – прим. переводчика), но в возрасте 15 лет принял ислам. Он переехал в Москву, а затем в Бугуруслан (Оренбургская область), где учился в суннитском медресе «Расул Акрам». Затем, с 2002 по 2005 гг. Бурятский изучал арабский язык в поддерживаемом Саудовской Аравией языковом центре «Фаджр», перед поездкой в Египет для изучения исламской теологии в каирском университете «Аль-Азхар», а также под руководством нескольких авторитетных шейхов в Египте, Кувейте и, согласно российским прокурорам, в Саудовской Аравии. Сам Бурятский объяснил, что ему дало образование в сердце уммы, охваченной глобальной джихадистской революционной идеологией:
«Однажды, когда я был в Египте на лекции одного из ученых, он открыто сказал нам: «Вы действительно считаете, что можете просто распространять религию Аллаха без крови мучеников?! Ученики пророка Аллаха пролили кровь мучеников на многих землях, и ислам расцвел на их крови!»»
Убегая от конфликта с секретными службами Египта, Бурятский вернулся в Россию и в мае 2008 года последовал на Кавказ за джихадом.
Назначенный Умаровым в Вилаят Галгайче в Ингушетии, пылкий Бурятский стал заниматься вербовкой кадров. В 2009 году он был главной, едва ли не роковой, приманкой «Кавказского эмирата» и его самым эффективным пропагандистом и активным членом, отличаясь теми оттенками харизмы и жестокости, которыми был печально известен Шамиль Басаев. Статьи Бурятского с подробным описанием своего наставничества в отношении террористов-смертников бригады мучеников «Риядус Салихийн» и его видео лекции, пропагандирующие джихадизм и важность истишхада, привлекли в «Кавказский эмират» новые силы из когда-то относительно спокойных ингушских моджахедов. В 2008-2009 гг. деятельность Бурятского была, возможно, основным фактором, который делал Вилаят Галгайче самым успешным в оперативном отношении из всех вилаятов «Кавказского эмирата», занимая ведущее место по количеству совершенных атак в течение этих двух лет.
Таким образом, существует прямая связь между обращением Бурятского к исламу и его обучением за границей и всплеском терроризма в Ингушетии в течение 2008-2009 гг. Бурятский является лишь одним из нескольких этнических русских и славян, обращенных в ислам за пределами мусульманских республик России, ставших в последние годы известными террористами «Кавказского эмирата», включая Павла Косолапова, Виталия Раздобудько, Марию Хоршеву и Виктора Двораковского.
В отличие от Астемирова и Бурятского, Вагабов оказался под влиянием пакистанского салафизма. После изучения ислама в Дагестане, он начал работать с миссионерами мирной пакистанской международной салафитской секты «Таблиги Джамаат» в Дагестане. Его родной губденский район был объявлен центром таблигистов, призывающих к таблигизму в России. В 1994 году Вагабов побывал в центре движения «Таблиги Джамаат» в Райванде (Пакистан), и несколько месяцев обучался там в медресе, выучив Коран наизусть и получив диплом хафиза. Приехав в Карачи, он изучал фундаментальные основы закона шариата, вероятно, как в университете, так и частным порядком с шейхами, и стал приверженцем салафизма и писаний имама Абуль-Хасана аль-Ашари – «Аль-Ибана» и «Рисалят ила Аглю Сагр-Вивабиль Абваб». В 1997 году Вагабов вернулся домой, открыл школу хафизов в Губдене, чтобы проводить курсы по хадисоведению, ездил в Чечню, где встречался с Хаттабом, и прошел военное обучение в лагерях, финансируемых «Аль-Каидой».
Он сражался за салафитов, которые в 1998 году объявили о создании независимого исламского государства в Карамахи и двух других дагестанских селах, а в 1999 году участвовал во вторжении Хаттаба-Басаева в Дагестан, которое стало причиной второй чеченской войны. В 2000-х Вагабов присоединился к дагестанскoму фронту ЧРИ, а затем к Вилаяту Дагестан. Он играл ведущую роль в построении доминантного «Центрального сектора» этого Вилаята, что, начиная с апреля 2010 года, сделало Дагестан местом наибольшего количества нападений среди других российских регионов. В марте 2010 года Вагабов организовал взрыв в московском метро, совершенный террористками-смертницами, которые являлись женами, соответственно, его предшественника и его преемника на посту эмира Вилаята Дагестан.
В июне 2010 года Умаров назначил его эмиром Вилаята Дагестан и преемником Астемирова в качестве кадия «Кавказского эмирата». Биография Вагабова проводит прямую линию от глобального джихадистского революционного движения уммы и радикальных пакистанских медресе, мечетей и университетов до подъема дагестанского джихада в рамках всего «Кавказского эмирата» и терроризма в самой Москве, включая, среди всего прочего, взрыв в московском метро. Несмотря на то, что Астемиров, Вагабов и Бурятский были убиты в 2010 году, к тому времени каждый из них оставил свой след в экспансии «Кавказского эмирата» по всему Кавказу и в его трансформации в жизнеспособный джихадистский проект в союзе с глобальным джихадистским революционным альянсом, вдохновляемым «Аль-Каидой» и ее такфиристскими теоидеологиями.
Поскольку «Аль-Каида» и глобальный джихадистский революционный альянс переросли в более децентрализованную сеть джихадистских группировок, все чаще взаимодействующих через Интернет, а не напрямую, в плане теоидеологической помощи, финансирования, обучения и оперативного планирования, «Кавказский эмират» интегрировался в более широкую сеть джихадистских веб-сайтов «Аль-Каиды».
Таким образом, он развил взаимоотношения с такими джихадистскими лидерами и философами, как вышеупомянутый Макдиси и представитель «Аль-Каиды» на Аравийском полуострове Анвар аль-Авлаки. Связанный с «Аль-Каидой» веб-сайт «Ансар Аль-Муджахидин» (Ansaral-Mujahideen, www.ansar1.info/) использовался для вербовки боевиков и привлечения средств для «Кавказского эмирата» теми, кто участвовал в «Бельгийском заговоре», раскрытом осенью прошлого года, и кто тесно связан с «Аль-Каидой». Как правило, сеть Ansaral-Mujahideen рассматривается как самозапущенный джихадистский и проалькаидский сайт, который помогает пропагандировать и осуществлять вербовку кадров для глобального джихада и «Аль-Каиды».
До середины 2010 года ведущей личностью англоязычного форума сайта Ansaral-Mujahideenбыл «Абу Рисаас» Самир Хан (американский, пакистанского происхождения, редактор и публицист журнала «Инспайэр» (Inspire) – прим. переводчика), когда он стал работать с Авлаки в «Аль-Каиде» на Аравийском полуострове. Житель штата Вирджиния Захари Адам Чессер, известный как Абу Талха аль-Амрики, заключенный в тюрьму за содействие сомалийскому филиалу «Аль-Каиды» – группировке «Аль-Шабаб», тоже участвовал в англоязычном форуме на сайте Ansaral-Mujahideen. Немецкоязычный дочерний сайт Ansaral-Mujahideenтесно связан с «Глобальным исламским медиа-фронтом» (ГИМФ), несколько активных членов которого были также арестованы за участие в террористических заговорах «Аль-Каиды». «Талибан» уполномочил Ansaral-Mujahideen действовать в качестве одной из трех структур, которым разрешено публиковать его официальные заявления, а основатель сети заметил, что «у нас есть братья из Чечни и Дагестана».
В декабре 2010 года Ansar al-Mujahideen объявил о «начале новой кампании в поддержку «Кавказского эмирата»», оповестив о потребности в бойцах и финансировании и подчеркнув: «Мы просим Аллаха сделать этот год годом постоянных раздоров и усиления вражды у противников исламского Эмирата на Кавказе». Это объявление поприветствовало появившиеся признаки джихадизма в Татарстане и Башкортостане, прося Аллаха о «новом поколении ученых», которые могли бы заменить Астемирова, Бурятского и активного члена «Аль-Каиды» Омара аль-Сейфа; все были упомянуты поименно. Вскоре сеть Ansar al-Mujahideen стала сотрудничать с сайтом Астемирова и ОВКБК Islamdin.com, чтобы в срок не позднее июля 2010 года создать новый русскоязычный глобальный джихадистский веб-сайт (al-ansar.info).
В августе в Испании был арестован веб-мастер сети Ansar al-Mujahideen, этнический марроканец по имени Фейсал Эрраи. Испанские власти сообщили, что веб-сайт привлекал средства для террористов в Чечне и Афганистане. Русскоязычный Al-Ansar.info был создан, чтобы «освещать краткие сводки новостей джихада на всех фронтах, как на Кавказе, так и во всех других местах, где ведется борьба», и публиковать старые и новые труды ученых «Ахли Сунна валь Джамаа» («Люди Сунны и согласия» – община мусульман, которая придерживается пути Пророка Мухаммеда и основывается на верности его традициям, поступкам и высказываниям – прим. переводчика).
Тот факт, что он содержит контент, в первую очередь, на русском языке, хотя и на английском тоже, говорит о том, что, наряду с другими факторами, движущей силой, стоящей за сетью Ansar al-Mujahideen, частью которой является Al-Ansar.info, может быть Авлаки из «Аль-Каиды» на Аравийском полуострове. Таким образом, объявление сайта Islamdin.com o совместном проекте с сетью Ansar al-Mujahideen широко цитирует слова Авлаки (который, в той или иной форме, сохраняет высокий профиль на сайтах «Кавказского эмирата») о ценности быть «джихадистом Интернета». Islamdin.com разместил первую часть работы Авлаки «Аль-Джанна» («Рай» – прим. переводчика) через день после этого объявления, а веб-сайты «Кавказского эмирата» продолжают размещать его работы.
При связях «Кавказского эмирата» с глобальным джихадистским революционным альянсом и, опять же, с подключением к связанной с «Аль-Каидой» интернет-сети, развитие его более важной в международном плане роли было просто вопросом времени.
Доклад Института стратегических исследований США о структуре подполья на Северном Кавказе. Глава 2
«Кавказская политика» предлагает вам 2 главу Доклада Института стратегических исследований (Strategic Studies Institute), являющегося частью Военного колледжа армии США, о повстанческой деятельности в России и джихаде на Северном Кавказе. Доклад был опубликован в октябре 2012 года.
Во второй главе рассматриваются основные социально-политические и экономические тенденции в регионе Северного Кавказа, цели и задачи проекта развития Северного Кавказа – «Стратегии-2025», политика России в этом регионе, националистические и религиозные аспекты деятельности различных руководителей, движений и организаций.
ВНУТРЕННИЕ И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ДЛЯ БЕЗОПАСНОСТИ
Все расширяющиеся устремления «Кавказского эмирата» и его растущие связи с глобальным джихадистским революционным движением сопровождаются пропагандой и более тесными оперативными связями с джихадистами других регионов России, стран бывшего Советского Союза, других фронтов в глобальном джихаде и, по призыву Макдиси, даже с джихадистами в Европе. Более того, существует ряд еще более широких стратегических последствий, с которыми сталкиваются силы государственной безопасности, как международные, так и США.
К Волге и за Волгу
Помимо вышеупомянутых терактов в отношении поезда, метро и аэропорта в Москве и недалеко от нее, «Кавказский эмират» вовлечен в ряд проектов внутри России, выходящих далеко за пределы гипотетически предполагаемых границ эмирата. Но у него имеются планы расширить свою деятельность и за пределами России. Еще в январе 2006 года Басаев предупреждал, что к лету сеть боевых джамаатов ЧРИ «пересечет Волгу», распространяясь до Татарстана, Башкортостана и, может быть, за их пределы. В июне 2006 года в то время эмир ЧРИ Умаров издал указ о создании «Поволжского и Уральского фронтов» в надежде расширить свою деятельность в Татарстане, Башкортостане и других этнических татарских и башкирских общинах по всей России.
В течение 2009 года большое количество пропаганды со стороны «Кавказского эмирата» было направлено на татар и башкир, но до большого количество джихадистских действий дело не доходило. В 2007 году была раскрыта группировка под названием «Исламский джамаат», но свидетельств о ее связи с «Кавказским эмиратом» не имелось. Скорее всего, эта группировка была предшественником предположительно связанного с «Кавказским эмиратом», так называемого «Октябрьского джамаата», раскрытого в 2010 году; обе они могли быть связаны с «Уйгуро-Булгарским джамаатом», который может быть тем самым вышеупомянутым «Джамаатом Булгар», сражающимся вместе с талибами и членами «Аль-Каиды» в Афганистане и Пакистане. Как и в «Джамаате Булгар», в «Уйгуро-Булгарском джамаате» преобладают татары, и он придерживается идеологии переселения в целях борьбы с неверными (Ат-Такфир Валь-Хиджра). В августе 2008 года в Башкортостане, после перестрелки с башкирской полицией в Салавате, было арестовано несколько предполагаемых активных членов «Уйгуро-Булгарского джамаата». В апреле 2009 года они предстали перед судом по подозрению в планировании терактов в республике. Согласно данным башкирских властей, «Уйгуро-Булгарский джамаат» был создан уроженцем Башкирии Павлом Дороховым, который прошел обучение в лагерях «Аль-Каиды» и «Талибана».
В последнее время, в течение 2010 и в начале 2011 гг., было произведено несколько арестов моджахедов, предположительно связанных с «Кавказским эмиратом», а в Татарстане, Башкортостане и Астрахани произошли первые, определенно джихадистские, нападения. Это наводит на мысль, что «Кавказский эмират», может быть, действительно расширяет проведение своих операций в этих ключевых мусульманских общинах. Кроме того, прошлой зимой группа из Татарстана и/или Башкортостана обратилась к Умарову с просьбой признать их самопровозглашенный Вилаят «Идель-Урал» и обеспечить финансовую и иную помощь для создания тренировочных лагерей на юге Уральских гор и для организации терактов.
По состоянию на середину лета 2011 года, они не получили отклика от Умарова, хотя нельзя исключить оказание подпольной помощи. Возможно, что в усилиях, прилагаемых этими татарами и башкирами, мог играть свою роль и «Уйгуро-Булгарский джамаат»/«Джамаат Булгар». Присоединение Татарстана, Башкортостана и Астрахани могло бы помочь сформировать плацдарм для продвижения в Сибирь, на Дальний Восток и в Центральную Азию. Укрепление позиций в этнических башкирских и, особенно, в татарских общинах этих регионов значительно расширило бы возможности «Кавказского эмирата» по вербовке потенциальных кадров и по географическому охвату России и Центральной Азии, поскольку татарские общины можно найти почти во всех их областных центрах, включая Москву и Санкт-Петербург.
Расширение «Кавказского эмирата» вдоль этих линий еще больше обременили бы ресурсы России, уже итак несущей груз массивных федеральных субсидий для Северного Кавказа. Хотя маловероятно, что «Кавказский эмират» добьется существенного прогресса в своем расширении до постоянного присутствия в приволжских, уральских или сибирских регионах, документы ЧРИ и «Кавказского эмирата», свидетельствующие о расширении деятельности по всему Северному Кавказу, предостерегают от самоуспокоенности. Мало кто ожидал, что Ингушетия, а не Чечня станет центром притяжения джихада в 2008 и 2009 гг., или что Дагестан и КБР заменят обе вайнахские республики по количеству джихадистских oпераций в 2010 году. Даже небольшое предприятие типа Вилаята «Идель-Урал» могло значительно осложнить координационные проблемы Москвы, учитывая некоторую креативность и ресурсы со стороны моджахедов.
Более тревожной является угроза, представляемая моджахедами «Кавказского эмирата» для Олимпийских игр 2014 года, которые будут проводиться в северо-кавказском курортном городе Сочи (Краснодарский край). Район находится в ведении Вилаята Ногайская степь, к которому относятся регионы Краснодарского и Ставропольского краев России, но он не продемонстрировал ни значительной части своего существования, ни своего потенциала, с той лишь оговоркой, что в последних операциях террористов-смертников, как проваленных, так и успешно проведенных, участвовали этнические, обращенные в ислам, русские из Ставрополя. То обстоятельство, что свою помощь в проведении операций, нацеленных на Сочи, могут предложить менее заметные глазу этнические русские моджахеды, подает тревожный сигнал опасности. Связи этих самых этнических русских моджахедов с самым могущественным из вилаятов «Кавказского эмирата» – Вилаятом Дагестан, вызывают еще больше опасений.
Дело не только в том, что каждый месяц, начиная с апреля 2011 года, дагестанские моджахеды осуществляли самое большое количество операций, но и в том, что Вилаят Дагестан ведет по числу терактов, совершенных террористами-смертниками, и создал свой джамаат мучеников «Риядус Салихийн». В августе 2010 года дагестанские моджахеды высказали недвусмысленное обещание о своих «операциях в Сочи и по всей России и о еще бόльших «сюрпризах», от ужасов которых вы почернеете». Моджахеды ОВКБК также могут поучаствовать в нападениях во время проведения сочинских Игр. В географическом плане, их поле деятельности, КБР и, в меньшей степени, КЧР, находится ближе к Сочи, чем Дагестан. В феврале 2011 года ОВКБК осуществил серию скоординированных нападений на зимний лыжный курорт в районе горы Эльбрус.
Эта операция была похожа на тренировочную операцию по нападению на Сочи, и ОВКБК предупредил, что он продолжит борьбу с усилиями по развитию, прилагаемыми неверными русскими, и с проявлениями международной культуры в регионе. Таким образом, планы «Кавказского эмирата» в отношении Сочи могут включать совместные операции Вилаята Дагестан и ОВКБК, или отдельные операции того и другого, при избытке у них резерва для использования этнических русских террористов-смертников. Вероятность того, что «Кавказский эмират» может нанести удар по сочинским Играм, в качестве международной цели, укрепляется его активной поддержкой целей глобального джихадистского революционного альянса.
Евразийский горизонт
Между джихадистами «Кавказского эмирата» и джихадистами других постсоветских государств уже установлены взаимоотношения. На самом общем уровне, среди моджахедов «Кавказского эмирата» объявились моджахеды из государств Центральной Азии, Азербайджана и даже Грузии, а обратное утверждение не является правдой, поскольку не учитывает то, что «Кавказский эмират» использует грузинское Панкисское ущелье в качестве тыловой базы. «Кавказский эмират» объявил не только все мусульманские земли в России, но и весь Кавказ своим законным владением.
В общем плане на Кавказе, Азербайджан, граничащий и имеющий некоторые этнические и исламские точки соприкосновения с Дагестаном, представляет главную цель для деятельности «Кавказского эмирата» и является самым уязвимым для его проникновения. Исламское население Азербайджана включает такие нации, как лезгины, которые осели на азербайджано-дагестанской границе и являются важной нацией в Дагестане. Как отмечалось выше, в 1990-х ЧРИ, «Аль-Каида» и ее дочерние благотворительные общества использовали Азербайджан в качестве транзитного пункта для переправки средств, кадров и оружия в Чечню. Следует взять на заметку и «Кавказский эмират».
Недавнее вторжение моджахедов, предположительно, «Кавказского эмирата» в северную часть Азербайджана, а также джихадистская деятельность в Баку, наводят на мысль, что моджахеды могут угрожать этому стратегически важному государству. Недавно к Вилаяту Дагестан добавился «Азербайджан Джамаат» с неопределенной спецификой и целями. Могущественный Вилаят Дагестан ставит такие международные интересы и интересы США в Азербайджане, как штаб-квартиры нефтяных компаний и трубопровод «Баку-Тбилиси-Джейхан», подающий нефть в Европу, в пределы их досягаемости Умаровым. Безусловно, присутствие «Кавказского эмирата» или других важных джихадистских организаций в Азербайджане имеет последствия для безопасности во всем регионе Закавказья и в регионе Персидского залива.
Враждебность между Москвой и Тбилиси, возникшая в результате пятидневной российско-грузинской войны 2008 года, также начинает влиять на ситуацию на Северном Кавказе. Конечно, имеется небольшое количество свидетельств воздействия этно-националистического мобилизационного фактора на черкесские народы России, что, как предсказывали многие, стало результатом признания Россией независимости Абхазии. Однако по мере приближения Олимпиады в Сочи, Грузия спекулирует на ситуации в регионе, особенно в вопросе о геноциде черкесов.
Она открыла теле- и радиокомпанию, вещающую пропаганду на регион, отказалась от визовых претензий в отношении жителей Северного Кавказа и приняла парламентскую резолюцию, которая призывает к бойкоту Олимпиады в Сочи и к тому, чтобы Россия и международное сообщество признали геноцидом разгром и частично вынужденное изгнание черкесов Россией в 1860-х годах. Некоторые грузинские оппозиционеры и один из бывших должностных лиц США заявляют, что правительство президента Михаила Саакашвили оказывает «Кавказскому эмирату» финансовую поддержку и помощь в подготовке кадров. Политика Грузии может радикализировать некоторых черкесов и, таким образом, улучшить перспективы ОВКБК и Вилаята Ногайская степь в вербовке кадров.
В соответствии с взаимосвязанными целями воссоздания халифата и расширения «Кавказского эмирата» вплоть до Поволжья и южных регионов Урала в качестве моста к Центральной Азии, «Кавказский эмират» поддерживает отношения с такими центрально-азиатскими джихадистскими организациями, связанными с «Аль-Каидой» и «Талибаном» в Афганистане и Пакистане, как «Исламское движение Узбекистана» (ИДУ) и отколовшаяся от него группировка «Союз исламского джихада» (СИД). Как ИДУ, так и СИД имеют боевиков в Афганистане, которые обучаются в Пакистане и сражаются в обеих этих странах, а также в странах Центральной Азии.
В заявлении, сделанном в мае 2007 года, эмир СИД Абу Мухаммед Яхья Фатих сказал, что их организация «работала также над нашими общими целями вместе с кавказскими моджахедами». В марте 2011 года отдел средств массовой информации СИД, «Бадр ат-Таухид», послал семиминутное видео послание моджахедам «Кавказского эмирата» от эмиров СИД с «земель Хорасана» в Афганистане. Оно восхваляло моджахедов «Кавказского эмирата» за присоединение к глобальному джихаду и указывало, что: «В нашем джамаате есть много братьев, которые прошли обучение или сражались на землях «Кавказского эмирата»». Члены ячейки Вилаята Дагестан, раскрытой в Чешской Республике, прошли обучение в СИД или ИДУ. Веб-сайты «Кавказского эмирата» регулярно освещают и, по меньшей мере, обеспечивают пропагандистскую поддержку ведущим джихадистским организациям Центральной Азии, включая ИДУ и СИД. Так, «Кавказский эмират» широко освещал серии самоубийств и сообщал о самодельных взрывных устройствах, атаках из засады и перестрелках, осуществленных осенью 2010 года в Худжанде Согдийской области и в других местах Таджикистана членами ИДУ, СИД и/или, возможно, их таджикским подразделением «Джамаат Ансаруллах».
Созданный Бурятским веб-сайт ингушского Вилаята Галгайче Hunafa.com проявил особый интерес к появлению джихадизма в Казахстане, разместив пропагандистские материалы из казахстанского джихадистского джамаата «Ансару-д-дин», призывающего мусульман Казахстана к джихаду, и фетву (другое название фатва – в исламе решение по какому-либо вопросу, выносимое муфтием или факихом и основываемое на принципах ислама и на прецедентах мусульманской юридической практики – прим. переводчика) от шейха Абу-ль-Мунзира аш-Шанкити, утверждающую законность шариата при нападениях на полицию и в борьбе за джихад в Казахстане, даже если мусульмане там не имеют силы и малочисленны.
Неясно, сыграл ли свою роль «Ансару-д-дин» в недавних взрывах и нападениях на полицию, или «Кавказский эмират» и Вилаят Галгайче осуществили их самостоятельно. В марте 2011 главный веб-сайт «Кавказского эмирата» Kavkaz tsentr («Кавказ-центр») сообщил также о баяте (присяге – прим. переводчика) эмиру «Исламского Эмирата Афганистана» Мулле Мухаммаду Омару Муджахиду (Амиру-уль-Му’минин), принятом исламской группировкой моджахедов Киргизии «Джаиш Джамаат аль-Махди» и об их призыве к киргизам принять джихад.
Размышляя в глобальном масштабе: «Кавказский эмират» и джихад в Европе
Неистовый антиинфиделизм (борьба с неверными – прим. переводчика) «Кавказского эмирата» не является чем-то новым; уже в 2005 году веб-сайты ЧРИ были наполнены антизападными, антисемитскими и антиамериканскими артикуляциями. В 2010 году растущие связи «Кавказского эмирата» с «Аль-Каидой» и глобальным джихадистским революционным альянсом произвели то, что является первым проявлением связанной с «Кавказским эмиратом» деятельности в Европе: заговор «Шариат для Бельгии», сорванный в ноябре 2010 года, и связанная с Вилаятом Дагестан чешская ячейка, раскрытая в апреле 2011 года. 23 ноября 11 подозреваемых, связанных с джихадистской группировкой «Шариат для Бельгии», были арестованы в Бельгии, Нидерландах, Германии, Испании, Марокко и Саудовской Аравии по подозрению в планировании террористических атак в Бельгии, вербовке «джихадистских кандидатов» и финансировании «Кавказского эмирата». Ранее в 2010 году лидер «Шариата для Бельгии» Абу Имран заявил, что Белый дом будет «захвачен», а «в Европе будет доминировать ислам».
В число находившихся в Бельгии задержанных вошли шестеро бельгийских граждан марокканского происхождения, арестованных в Антверпене, трое бельгийских граждан марокканского происхождения, арестованных в Нидерландах, и двое чеченцев, арестованных в немецком городе Аахен вблизи бельгийской границы. У всех подозреваемых имелось двойное гражданство, и все они принадлежали организации «Шариат для Бельгии» в Антверпене. Бельгийская полиция заявила, что ячейка «Шариата для Бельгии» имела связи с местным «Исламским центром» и находилась под следствием, по меньшей мере, с 2009 года. Одним из российских граждан был 31-летний «чеченец», арестованный в Аахене (Германия) в соответствии с европейским ордером на арест, выданным Бельгией, который подозревался в проведении вербовки молодых людей для борьбы в Чечне. Было сказано, что все задержанные, включая двух чеченцев, участвовали в вербовке кадров, финансировании «Кавказского эмирата» и в планировании терактов в Бельгии.
Третий чеченский сторонник Доку Умарова, предположительно участвующий в заговоре «Шариата для Бельгии», был арестован 1 декабря в аэропорту Вена-Швехат на основании одного из девяти международных ордеров на арест, выданных бельгийским правительством. 32-летний Асламбек И., как его идентифицировали власти, был задержан по его возращении из хаджа в Мекку в связи с международным заговором с целью нападения на «объект НАТО в Бельгии». По сообщениям, Асламбек И. жил со своей семьей в австрийском городе Нойнкирхен и планировал взорвать поезд, перевозящий военнослужащих НАТО. Ранее он, как сообщалось, потерял обе руки при атаке с гранатой в Чечне, был арестован в Швеции за контрабанду оружия, а после освобождения из тюрьмы отправился в Мекку.
Остается неясным, был ли этот связанный с «Кавказским эмиратом» заговор частью плана «Аль-Каиды» по осуществлению серии рождественских терактов в Соединенных Штатах и Европе в прошлогодний период праздников. Кроме чеченского происхождения троих членов ячейки «Шариат для Бельгии» и их содействия «Кавказскому эмирату», существовали другие свидетельства связи участников заговора с «Кавказским эмиратом», «Аль-Каидой» и глобальным джихадом. 20 июня сайт ОВКБК Islamdin.com разместил обращение бельгийских мусульман к Макдиси, снова подчеркнув, каким образом связь «Кавказского эмирата» с Макдиси объединяет его с более масштабной глобальной джихадистской революцией.
Еще более важным являлся тот факт, что при осуществлении своей деятельности, арестованные подозреваемые «Шариата для Бельгии», как указывалось, использовали джихадистский веб-сайт Ansar al-Mujahidin. Как отмечалось выше, сайт ОВКБК Islamdin.com поддерживался русскоязычным форумом Al-Ansar.info веб-сайта Ansar al-Mujahidin.
В апреле 2011 года должностные лица по борьбе с терроризмом в Чешской Республике раскрыли международную ячейку в Богемии, связанную с Вилаятом «Кавказского эмирата» Дагестан. По словам шефа чешского «Управления по борьбе с организованной преступностью» Роберта Шлахта, группа включала одного чеченца, двух или трех дагестанцев, двух или трех молдаван и двух болгар, которые обвинялись в хранении оружия, подделке документов, финансировании и поставках оружия и взрывчатки террористическим организациям, в частности, новым членам Вилаята Дагестан.
Во время арестов были найдены документы на арабском и русском языках, имеющие отношение к дагестанским моджахедам. Сообщалось, что на квартире чеченцев, состоящих в чешской ячейке, находилось внушительное количество оружия и боеприпасов. В Чешской Республике были арестованы шесть из восьми обвиняемых, а два члена до сих пор находятся на свободе в Германии. Имеется также неидентифицированный девятый член. Доходы, получаемые от изготовления фальшивых паспортов и других документов, отправлялись в Дагестан, также, как и оружие и взрывчатые вещества, покупаемые ячейкой. Ни один из этих арестованных не подозревался в планировании терактов в Чешской Республике. Однако в одном из сообщений для прессы утверждалось, что болгарские члены группировки участвовали в планировании терактов в других государствах, информация о которых не раскрывалась. В июне 2011 года в Германии было арестовано еще двое неидентифицированных российских граждан, которые занимались такой же деятельностью для Вилаята Дагестан и, возможно, работали с его вышеупомянутой чешской ячейкой. Ячейка в Чешской Республике, связанная с «Кавказским эмиратом» и Вилаятом Дагестан, отражает глобальное мышление о джихаде и наводит на мысль о том, что «Кавказский эмират» и его Вилаят Дагестан представляют очевидную и непосредственную угрозу Олимпийским играм в Сочи.
5 июля 2010 года французская полиция и службы безопасности осуществили контртеррористическую операцию, арестовав пять чеченцев (троих мужчин в возрасте от 21 до 36 лет и двух женщин) в нескольких районах города Ле-Ман. Один из трех мужчин описывался, как имам и отец пятерых детей. По сообщениям, французская контртеррористическая операция была осуществлена с подачи российских служб безопасности после того, как они арестовали в Москве гражданина Чечни по обвинению в хранении оружия и взрывчатых веществ и в намерении изготовить бомбы; при этом у него имелся вид на жительство, выданный французской префектурой де ля Сарт.
Российские следователи обнаружили также, что жена арестованного чеченца живет в Ле-Мане. 9 июля трое мужчин были привлечены к суду и получили обвинения по подозрению в участии в «преступном сообществе, связанном с террористической организацией». «Кавказский эмират» может быть связан также, прямо или косвенно, с несколькими чеченцами, арестованными в последние годы в Европе в индивидуальном порядке; например, с Лорсом Дукаевым, приговоренным в мае 2011 года к 12-ти годам тюрьмы за планирование нападений на офисы газеты «Юландс постен» (Jyllands-Posten — известная датская газета – прим. переводчика), которая в 2005 году опубликовала известные 12 карикатур на пророка Мухаммеда. В общем, «Кавказский эмират» и, возможно, террористы-одиночки, вдохновленные им, представляют новую угрозу для Европы и Запада.
Потенциальные угрозы интересам США
«Кавказский эмират» также представляет потенциальную угрозу интересам и гражданам США, да и всему государству в целом. Важно отметить, что оба теракта, как в отношении «Невского экспресса», так и в отношении аэропорта «Домодедово», были направлены на транспортную инфраструктуру, где часто присутствуют иностранцы и, в частности, американцы. Потенциальная угроза интересам США, а равно и их гражданам, представлена в нападении на «Невский экспресс». Железнодорожная ветка «Москва-Санкт-Петербург» расположена в 160 километрах от северного участка «Маршрута северной сети поставок», снабжающего войска США и НАТО в Афганистане. Начинаясь в Латвии, он пересекает северо-восток России по направлению в Центральную Азию и Афганистан.
Если заговор «Шариата для Бельгии» имел своей целью транспорт НАТО, то он аналогичен тому проекту, нацеленному на «Маршрут северной сети поставок», который уже включен в повестку дня джихадистов, связанных с «Кавказским эмиратом». Наконец, помимо многочисленных пропагандистских нападок на США, распространенных на веб-сайтах «Кавказского эмирата», в 2010 году, в общей сложности, два сайта трижды публиковали печально известную фетву аль-Фахда, призывающую к использованию против американцев оружия массового поражения (ОМП). Безусловно, по сравнению с ЧРИ, имеются только ограниченные свидетельства того, что активные члены «Кавказского эмирата» намереваются или уже пытались приобрести химические, биологические, радиологические или ядерные материалы. Однако, джихадизация «Кавказского эмирата» и размещение фетвы аль-Фахда наводит на мысль о теоидеологической ориентации, которая могла-таки склонить активных членов «Кавказского эмирата» к использованию подобной тактики, а заявление, сделанное директором российской «Федеральной службы безопасности» (ФСБ) Александром Бортниковым в июне 2010 года о том, что террористы продолжают осуществлять «попытки в приобретении ядерных, биологических и химических компонентов» по всему бывшему Союзу Советских Социалистических Республик (СССР), подчеркивает эту точку зрения.
ПОЛИТИКА РОССИИ, НАПРАВЛЕННАЯ ПРОТИВ ДЖИХАДИЗМА
Как Москва справляется с повстанческой деятельностью «Кавказского эмирата» и его альянсом с глобальным джихадом? Следует заметить, что насмешка многих на Западе над заявлениями российского президента Владимира Путина о том, что Россия имела дело с международным терроризмом, была неуместна. Путин сгущал краски в своем утверждении, но это не являлось чистейшей воды выдумкой, поскольку, как указывалось выше, вторжение в Дагестан в 1999 году четко указывало на связи его участников из ЧРИ с «Аль-Каидой». Вероятно, есть какая-то доля правды в предположении о том, что заявление Путина было призвано служить в качестве оправдания жесткой тактики России в борьбе с ЧРИ и «Кавказским эмиратом». Российские военные, полицейские и специальные силы безопасности совершали и, в гораздо меньшей степени, продолжают совершать злодеяния.
Однако за последние несколько лет в стратегии и тактике России наблюдается значительный сдвиг в сторону того, чтобы включать больше элементов «мягкой силы» в ее пресекающего характера борьбе против повстанческой деятельности и терроризма, в том числе попытки противодействовать джихадизму теоидеологическим образом и через увеличение инвестиций в социально-экономическое развитие Северного Кавказа.
Федеральная политика
Уже во время второго президентского срока Путина наблюдался сдвиг в политике в сторону включения невоенных средств: (1) более качественный сбор разведывательной информации и ее распространение и улучшенная межоперационная координация среди силовиков с созданием федеральных и региональных антитеррористических комитетов для розыска и уничтожения эмиров и активных членов «Кавказского эмирата»; (2) отстранение от должности самых старых, дольше всех прослуживших и самых одиозных президентов республик Северного Кавказа, за исключением чеченского Рамзана Кадырова и ингушского Мурата Зязикова; и, (3) «истощение массы» моджахедов через четвертую амнистию, проведенную в 2006 году, что позволило вывести из лесов 600 моджахедов. Российские службы безопасности и силы местной полиции стали довольно эффективно уничтожать высших лидеров «Кавказского эмирата», за исключением его эмира Умарова. 9 июня 2009 года сотрудникам ФСБ впервые удалось захватить в плен, а не убить, основного эмира «Кавказского эмирата», эмира по военным делам и эмира и вали Вилаята Галгайче «Магаса» Али Тазиева (известного также под именем Ахмед Евлоев).
Его захват, вероятно, привел к получению ценной оперативной информации, что способствовало увеличению количества эмиров «Кавказского эмирата», убитых с тех пор. Также во время своего второго президентского срока Путин предпринял огромные усилия для восстановления Чечни, которая достигла, наконец, значительных результатов после нескольких лет медленного прогресса. Грозный был почти полностью перестроен, а второй по величине город Чечни, Гудермес, также делает успехи. Мероприятия по восстановлению обеспечили некоторую занятость чеченской молодежи, но уровень безработицы остается высоким, а Кадыров был подвергнут критике за обеспечение работой членов его тейпа Беной (тейп – группа кланов, родовая-племенная единица чеченцев и ингушей – прим. переводчика) и его политических кланов. Антиэкстремистские законы путинской эры остаются в силе и довольно широко, что позволяет сотрудникам министерства внутренних дел (МВД) и ФСБ применять их иногда против журналистов, умеренных мусульман и в отношении некоторых исламских текстов.
Во время президентства Медведева Россия продвинулась дальше в представлении жесткой силы с компонентом здоровой «мягкой силы» при попытках справиться с джихадизмом на Кавказе. В ноябре 2009 года, в своем первом ежегодном президентском послании к Федеральному собранию России, президент Дмитрий Медведев назвал российский Северный Кавказ «самой серьезной внутриполитической проблемой» и объявил о федеральной программе, предусматривающей инвестирование 800 миллиардов рублей в Ингушетию, которая с лета 2007 года была центром притяжения джихада с наибольшим из всего северо-кавказского региона количеством нападений, осуществленных «Кавказским эмиратом». Медведев также уволил чрезвычайно непопулярного, некомпетентного и склонного к насилию ингушского президента Мурата Зязикова, который, в значительной степени, за счет своей карьеры в ФСБ был пристроен у власти Путиным через серию манипуляций с выборами. Под руководством Зязикова Ингушетия стала свидетелем стремительного роста количества похищений, в организации которых многие подозревали двоюродного брата Зязикова, который возглавлял силы безопасности. Последней каплей для Зязикова стала ситуация, когда в августе 2008 года, после ссоры с ним на борту самолета, был застрелен лидер оппозиции Ингушетии Магомед Евлоев, который был взят под стражу шефом МВД Ингушетии. После смещения Зязикова и убийства силами безопасности Бурятского и эмира Вилаята Галгайче Тазиева, с марта 2010 года в республике произошло снижение количества как нападений со стороны «Кавказского эмирата», так и похищений. С 2009 года федеральная программа Медведева по оказанию помощи Ингушетии сделала ее самым высоко дотационным регионом России, в котором 91% республиканского бюджета финансировался федеральным правительством. С 2008 по 2010 гг. увеличились расходы на секторы, имеющие решающее значение для социально-экономического развития республики и для создания рабочих мест: на 282% – на строительство жилья, на 110% – на экономическое развитие и на 103% – на образование, при незначительном понижении расходов на содержание государственных органов, культуру, здравоохранение и спорт.
Медведев также сделал движение к тому, чтобы увеличить количество, лучше определить цель и обеспечить надлежащее использование средств на Северном Кавказе в целом, создав Северо-Кавказский федеральный округ (СКФО) и назначив в качестве полпреда президента и вице-премьера федерального правительства бывшего бизнесмена и губернатора Красноярского края Александра Хлопонина. Планируется свести федеральные адресные программы для Северного Кавказа, Чечни и Ингушетии в единую программу, при этом одна треть этой единой программы предназначается для наиболее охваченной джихадом республики – Дагестана. Предложение Медведева в июне 2011 года о том, чтобы передать часть аспектов управления в регионы и муниципалитеты, продиктовано, по-видимому, отчасти ситуацией на Северном Кавказе, поскольку полпред Хлопонин в СКФО был назначен для разработки деталей децентрализации межбюджетных отношений вместе с его коллегой вице-премьером Дмитрием Козаком. С 2008 года федеральные расходы увеличились во всех регионах СКФО, за исключением Чечни. Это привело к некоторому умеренному экономическому росту в СКФО в целом, с экономическим ростом в некоторых республиках, опережающим средний федеральный показатель. Однако уровень безработицы остается высоким, особенно среди молодежи.
В соответствии с общей политикой Медведева по либерализации и его поворотом к большему использованию «мягкой силы» на Северном Кавказе, премьер-министр Путин объявил о радикальном изменении политики Кремля по отношению к Кавказу, представив амбициозную программу экономического развития региона, которая давно назрела. Он призвал также правительства Северного Кавказа начать борьбу за привлечение частных инвестиций, обращать больше внимания на мнение активистов по защите прав человека, способствовать развитию гражданского общества и транслировать больше федеральных радио и телепрограмм, предлагающих «объктивные и честные рассказы о жизни на Северном Кавказе», а не «искуссвенно» расписанные «мягкие и приятные картинки». Новая стратегия развития, подробно изложенная в речи Путина, заключается в интегрировании Северного Кавказа в российскую и глобальную экономики и в создании 400 000 новых рабочих мест в регионе к 2020 году: (1) включение региона в международный транзитный коридор «Север-Юг», связывающий Россию и Европу с государствами Центральной Азии и Персидского залива; (2) организация нескольких крупных работ общего характера и строительных проектов на этом направлении, включая строительство крупного нефтеперерабатывающего завода в столице Чечни; (3) создание современной туристической индустрии, включая систему лыжных и оздоровительных курортов; и, (4) расширение доступа жителей Северного Кавказа к университетскому образованию.
В более конкретном отношении, эти цели должны быть достигнуты со строительством сети автомобильных магистралей, реконструкцией аэропортов, развитием энергетических проектов и созданием зон оздоровительных курортов по всему региону. Строительство и, как следствие, связанный с оздоровительными курортами бизнес, поможет решить проблему безработицы в регионе. Правительство уже строит автомобильные магистрали вокруг и между такими городами, как Моздок в Республике Ингушетия, Нальчик (столица КБР) и Ставрополь (столица Ставропольского края). Aвтомобильная магистраль спроектирована для второго по величине города Чечни – Гудермеса, а другая магистраль – для Беслана в Северной Осетии, будет сдана в эксплуатацию к 2015 году. Еще одна приблизительно 150-километровая автомобильная магистраль соединит Черкасск с Сухуми – столицей отделившейся от Грузии Республики Абхазия через шестикилометровый тоннель, который будет проложен через горы. Аэропорты в Магасе (Ингушетия), Беслане, а также ставропольские аэропорты «Шпаковское» и «Минеральные воды» будут модернизированы. В области энергетики заявлено о новых гидроэлектроэнергетических проектах для гористой области и о строительстве нефтеперерабатывающего завода «Роснефти» в столице Чечни Грозном, который будет сдан в эксплуатацию в 2014 году. Согласно утверждению Путина, общая сумма инвестиций на эти ожидаемые экономические проекты составит 3,4 триллионов рублей. Правительство готово покрыть риски частных инвесторов, гарантируя до 70% от проектной стоимости. Правительство будет отбирать инвесторов и распределять деньги через новый северо-кавказский филиал российского «Банка развития». В этом году, в соответствии с тремя федеральными программами (одна на весь регион и по одной на Чечню и Ингушетию), в проекты социально-экономического развития на Северном Кавказе будет инвестировано 20 миллиардов рублей (около 700 миллионов долларов США). Путин объявил также о планах по развитию образовательной инфраструктуры на Северном Кавказе. Новое предложение заключается в том, что ведущие российские университеты будут ежегодно принимать 1300 студентов из северо-кавказских республик. В январе было объявлено о проекте строительства одного из восьми федеральных университетов в Северо-Кавказском округе.
Путин предложил также развивать «горнолыжный, этнографический или семейный» туризм. В частности, он предложил создать сеть горнолыжных курортов по всему региону, протянувшемуся от Каспийского до Черного морей, и построить лыжный курорт на Эльбрусе в КБР. Эльбрус является самой высокой горой в Европе. В феврале 2011 года эта курортная зона стала объектом нападения ОВКБК, который выступил с недвусмысленным заявлением о том, что он будет бороться, чтобы предотвратить развитие курорта и не допустить влияния российских и иностранных неверных. Планируемый туристический кластер будет включать курорты в Дагестане, Северной Осетии, КБР, Карачаево-Черкесии и Адыгее. Курорты должны будут размещать 100 000 туристов и создать 160 000 рабочих мест. Путин объявил также о планах превратить курорт с горячими и минеральными источниками в Минеральных Водах Ставропольского края в «высокотехнологичный курорт» и центр здравоохранения и туризма в регионе. Он пообещал выделить восемь миллиардов рублей в качестве инвестиций, чтобы дать старт компоненту индустрии туризма из стратегии развития. На международном экономическом форуме, который состоялся в июне 2011 года в Санкт-Петербурге, Медведев одобрил дополнительное предложение Хлопонина о привлечении прямых иностранных инвестиций порядка 300 миллиардов рублей на основе 60 миллиардов рублей первоначальных капиталовложений для закладки инфраструктуры в первые четыре года с последующими 240 миллиардами рублей в качестве налоговых каникул и инвестиций.
Компания «Кредит Свис» (Credit Suisse) и инвестиционная компания Абу-Даби «Инвест АД» Объединённой Арабской Республики (ОАР) уже заявили о своей готовности инвестировать в проект. В эти планы включен план КБР от 2008 года на пять крупных инвестиционных проектов на объекты, которые смогут принимать одновременно 25 000 посетителей и обеспечить 20 000 рабочих мест. В 2009 году южно-корейская компания «Ханок» (Hanok) и российская компания «Олимп» договорились об инвестировании 600 миллионов евро в Эльбрусский комплекс, чтобы построить 300 километров горнолыжных трасс, восемь канатных дорог общей протяженность 100 километров, каток, гостиницу и спортивные комплексы. Вслед за совместным заявлением о развитии Северного Кавказа, сделанного президентом Медведевым и французским руководителем Николя Саркози в ходе саммита «Г-8» в Довиле, французская холдинговая компания «Caisse des Depots et Consignations» подписала инвестиционное соглашение на экономическом форуме, состоявшемся в июне 2011 года в Санкт-Петербурге.
Местная политика
Каждая из мусульманских республик, где у «Кавказского эмирата» есть постоянная сеть – Чечня, Дагестан, Ингушетия и КБР, имеет свой стиль и политику борьбы с повстанческой деятельностью и терроризмом (антиджихадизмом). Под жестоким руководством Рамзана Кадырова, Чечня сохраняет самый жесткий режим, в то время как Ингушетия и КБР, после прихода новых президентов, придерживаются более мягкой линии, а Дагестан занимает место посередине между жестоким правлением Рамзана Кадырова и более мирной линии в Ингушетии и КБР. Кадыров добился некоторых успехов в снижении повстанческой и террористической деятельности в Чечне, которая к 2010 году была наименее активна из четырех основных вилаятов «Кавказского эмирата» в том, что касается количества джихадистских нападений и связанных с ними жертв. Этот результат был достигнут благодаря методу «кнута и пряника» с четким акцентом на первом, но с гораздо меньшим насилием, чем то, что чинят моджахеды. Локализованные контртеррористические операции осуществляются беспощадно, иногда с жертвами среди гражданского населения или невинных членов семей моджахедов. Насильственные похищения, хотя и в меньшей степени и обусловленные иногда скорее кровной местью, чем проблемами, связанными с джихадом, продолжают происходить на несколько более низком уровне в нескольких кавказских республиках. Политика Кадырова в отношении семей моджахедов значительно отличается от политики его коллег на Северном Кавказе. Семьи известных или подозреваемых моджахедов зачастую преследуются, берутся под стражу и избиваются, а их дома порой уничтожаются. Такая политика сводит на нет любой прогресс, достигнутый Кадыровым в борьбе за «сердца и умы» попыткой присвоить себе знамя ислама, провозглашенного «Кавказским эмиратом».
Результатом этой попытки является строительство самой большой мечети в Европе и исламского университета, а также умеренное соблюдение некоторых исламских праздников и обычаев, в том числе ограничений на ношение женской одежды. В то же время, Кадыров, как и его кавказские коллеги, поддерживает традиционных суфийских священнослужителей в условиях теоидеологических и физических атак со стороны такфиристских моджахедов, и старается привлечь священнослужителей на свою сторону в ходе борьбы со все возрастающей изощренной и эффективной пропагандой «Кавказского эмирата».
Президент Ингушетии Юнусбек Евкуров применяет совсем другую политику – самую либеральную политику из всех тех, что проводят руководители Северного Кавказа – став инициатором радикальных изменений, чтобы отойти от жестокого режима Зязикова, и демонстрируя огромное мужество в ходе процесса. При вступлении в должность в 2008 году, он обратился к националистам и демократической оппозиции, пообещав им должности в его правительстве, и создал консультативный орган общественных оппозиционных организаций.
Евкуров также активно продвинулся в беседах с молодыми мусульманами, чтобы они не присоединялись к джихаду и оставили его ряды, работая с их семьями, с советами старейшин сел и деревень и с советами тейпов и кланов. Согласно Евкурову, в течение 2009 года удалось переубедить 16 моджахедов, 36 моджахедов – в 2010 году, и к началу 2010 года (явно опечатка. Наверно, имеется ввиду начало 2011 года – прим. переводчика) активными оставались только 15 из них. В некоторых случаях суды не применяли никакого наказания для тех, кто сдался, а многие были обеспечены работой или стали получать образование.
Евкуров был целью Бурятского при пытке подорвать его машину в июне 2009 года, когда ингушский президент был тяжело ранен. Тем не менее, после двух месяцев реабилитации Евкуров вернулся к работе, публично простил своих обидчиков и продолжил работать с семьями моджахедов, чтобы убедить их отказаться от джихада. В феврале 2010 года Евкуров вновь повторил, что краеугольным камнем его антиджихадистской политики является стремление «показать жест доброй воли в отношении тех, кто отклоняется от закона», и даже предложил моджахедам своего рода амнистию, обещая, что те из них, кто откажется от джихада, получат мягкие приговоры, и им будет облегчен путь возвращения в общество:
«Сегодня создана уникальная возможность, и все еще сохраняется шанс для каждого из вас, моджахедов, стать полноправным активным гражданином общества, включенным в процесс экономического перерождения нашей Ингушетии, приложив ваши силы и знания к творческой работе и благоприятно показав себя в любой из сфер социальной и общественно-политической жизни».
В марте 2010 года, через два дня после гибели Бурятского, Евкуров встретился с родственниками тех, кто укрывал Бурятского и других моджахедов, планирующих крупный теракт в Ингушетии.
Евкуров сказал им, а заодно и всем ингушским семьям, что они должны понимать, кто приходит к ним в дом. Он добавил, что власти продолжат проводить линию его политики, прилагая усилия к тому, чтобы убеждать моджахедов отказаться от джихада, но что инфраструктура системы безопасности будет действовать против тех, кого не удалось переубедить. Аналогичным образом, Евкуров привел к снижению количества насилий, связанных с печально известной жестокой кавказской традицией кровной мести, которая вносит свой вклад как в джихадистское, так и в не имеющее к джихаду отношения насилие в регионе. Согласно Евкурову, в течение двух лет ингушские власти примирили семьи, в частности, за счет повышения суммы выкупа кровной мести со ста тысяч до одного миллиона рублей.
По сравнению со своими коллегами на Северном Кавказе, который поражен коррупцией больше, чем какой-либо другой регион, Евкуров проводит самую агрессивную антикоррупционную кампанию. Больше расходов на социальные нужды и инвестиции в экономику плюс борьба Евкурова против коррупции и чистая бухгалтерия медленно, но верно улучшают ситуацию. Политика Евкурова позволила Ингушетии удвоить свой доход с 810 миллионов рублей в 2008 году до 1744 миллиардов рублей в 2010 году! Это не означает, что Евкуров игнорировал политику «кнута».
В начале января слухи утверждали, что он запросил для республики 20 дополнительных единиц сил военной разведки (ГРУ). Однако, если Кадыров придает чрезмерное значение «кнуту» жесткой силы, то Евкуров является ярым сторонником «пряника» «мягкой силы». Политика Евкурова привела к значительному снижению количества нападений в Ингушетии, по моим оценкам, с приблизительно 138 в 2008 году и 175 в 2009 году до около 99 в 2010 году и приблизительно 40 в первые шесть месяцев 2011 года. Однако остается неясным, повлияла ли на такое снижение политика Евкурова, или движущей силой этого стали убийство Бурятского и пленение военного эмира «Кавказского эмирата» и эмира Вилаята Галгайче «Магаса» Али Тазиева.
После того как в 2005 году Путин снял с должности президента КБР болеющего Валерия Кокова (бывшего первого секретаря коммунистической партии КБР советской эпохи), республика приняла политику более близкую к политике Евкурова. Также как и Зязиков, Коков подвергался резкой критике со стороны официального исламского духовенства, обычного населения, молодых мусульманских исламистов и джихадистов. Его заменили энергичным 48-летним этническим кабардинским бизнесменом Арсеном Каноковым. Он немедленно приступил к решению проблем мусульман, а также к вопросам этнического меньшинства балкар. Каноков заменил премьера республики на этнического балкарца, а придерживающегося жесткой линии шефа МВД Хачима Шогенова на этнического русского Юрия Томчака.
Шогенова резко критиковали почти все в республике, включая ДУМ КБР, за деспотические и грубые карательные меры против мусульман в 2003-2004 гг. в усилиях сдержать растущее джихадистское движение. Томчак предпринял безотлагательные меры для успокоения мусульман КБР, особенно более неуравновешенного молодого поколения, в том числе, включив представителя ДУМ КБР в общественный совет МВД. Министерство подписало также соглашение о сотрудничестве с ДУМ и другими общественными организациями конфессий. В 2006 году в КБР не было совершено ни одного джихадистского нападения. Председатель ДУМ КБР, муфтий Анас Пшихачев, немедленно оценил усилия руководимого Томчаком МВД по решению вопросов, связанных с жалобами ДУМ, но предупредил, что в КБР сохраняется угроза исламского экстремизма. Кроме этого, в апреле 2007 года Каноков выделил 4,5 миллионов рублей на строительство двух новых мечетей в столице республики Нальчике. Закрытие властями мечетей в 2004 году способствовало подъему джихадистского боевого джамаата «Ярмук» и вызвало раздражение как умеренных мусульман, так и официального духовенства. Каноков привлек также новые инвестиции для развития туризма в курортной зоне Эльбрусского района.
Однако, вместо того, чтобы увидеть снижение джихадистских нападений, при президентстве Канокова был отмечен их рост: 28 в 2008 году, 23 в 2009 году и 113 в 2010 году, несмотря на гибель эмира Астемирова в марте 2010 года. В январе 2011 года в столице республики Нальчике моджахеды ОВКБК убили председателя ДУМ КБР муфтия Анаса Пшихачева. КБР погрузилась в состояние отчаяния. В феврале Совет старейшин балкарского народа призвал к введению прямого федерального правления и к отставке Канокова. Выступая перед парламентом КБР, Каноков обратился к федеральным властям за дополнительной поддержкой в борьбе с джихадизмом в республике, добавив, что моджахеды «не боятся».
В конце февраля ОВКБК осуществил ряд заметных нападений во всей курортной зоне Эльбруса. Во время первомайского праздника ОВКБК предпринял попытку убить Канокова, когда под трибунами ВИП-гостей, наблюдавших за лошадиными скачками, взорвалась бомба; это был крупнейший теракт в КБР со времен нападения на Нальчик Басаева и Астемирова в октябре 2005 года. В результате этой атаки был убит один гражданин, 97-летний ветеран Великой Отечественной войны, и ранено, по меньшей мере, 40 гражданских и должностных лиц. Среди раненых были министр культуры КБР Руслан Фиров и бывший начальник МВД Хачим Шогенов. На этом этапе Каноков, или кто-то другой в КБР, принял на вооружение подход Кадырова к формированию специальных подразделений для борьбы с моджахедами.
Группа, называющая себя «Черными ястребами», объявила войну ОВКБК, но из нее не вышло, кажется, ничего особенного. В апреле силы безопасности убили преемника Астемирова эмира ОВКБК «Абдуллаха» Аскера Джаппуева, его наибов (заместителей – прим. переводчика) и несколько других высших эмиров ОВКБК. С тех пор количество нападений в КБР несколько снизилось.
Сегодня новый президент и его команда в Дагестане – передовой части «Кавказского эмирата», взяли на вооружение больше элементов от Евкурова, чем от Кадырова. В отличие от Чечни, происхождение джихадизма в Дагестане запускается целиком и полностью внутриконфессиональной напряженностью, созданной появлением значительной салафитской общины, находящейся в конфликте с традиционными суфитами. Следующим руководителям не удалось снять религиозное напряжение.
В феврале 2006 года Путин заменил долголетнего дагестанского президента, этнического даргинца Магомедали Магомедова на председателя дагестанского Законодательного Собрания, этнического аварца Муху Алиева. Во время его пребывания у власти был замечен стабильный рост джихадистской активности без заметного улучшения курса в политике борьбы против повстанческой деятельности и терроризма в регионе. В 2010 году Алиева заменили сыном Магомедова, Магомедсалемом Магомедовым; он попытался заняться салафитской общиной в Дагестане, координируя формирование совета салафитских исламистких богословов (улемов), который разработал ряд требований для их удовлетворения правительством.
Согласно данным российской группы по правам человека «Мемориал», представитель правительства был уполномочен встретиться с советом, но диалог не дал заметных результатов, кроме регулярного появления представителя салафитов на публичных церемониях. Магомедов сделал попытку повторить усилия Евкурова в Ингушетии, последовав его примеру в выманивании некоторых молодых моджахедов из лесов и возвращения их к мирной жизни, и институционализировав процесс в ноябре 2010 года в форме комиссии по адаптации. Комиссия включала имама центральной мечети Дагестана и главу салафитской «зонтичной» организации (т.е. ассоциации, объединяющей под своим началом несколько организаций – прим. переводчика) «Ахлю-с-Сунна» A. K. Кебедова и возглавлялась Ризваном Курбановым, вице-премьером, отвечающим за силовые министерства в республике, который лично вел переговоры с потенциальными перебежчиками из моджахедов. «Мемориал» описал Курбанова как «открытого для представителей гражданского общества человека, который в обязательном порядке реагировал, лично и незамедлительно, на сообщения о грубых нарушениях прав человека. . . , встречался с родственниками похищенных лиц [и], в особых случаях, сотрудничал с юристами». Магомедов работал также в сфере экономики.
Правительство Дагестана разработало совместный проект с государственной «Русской медной компанией» для освоения самого большого на Северном Кавказе месторождения меди «Кизил-Дере» в Ахтынском районе на юге Дагестана. Проект по добыче меди плюс сопровождающее его развитие транспортной инфраструктуры и коммунальных предприятий должны обеспечить значительную занятость населения. Другим инвестиционным проектом для региона является покупка дагестанским олигархом Сулейманом Керимовым республиканской футбольной команды премьер-лиги «Анжи Махачкала» (AM). За этим последовали другие инвестиции Керимова в размере 1,4 миллиарда долларов США на строительство стадиона AM и гостиниц в Махачкале, а также на последнюю покупку АМ стоимостью в 30 миллионов долларов – мировой суперзвезды футбола Самуэля Это’О в августе 2011 года. Керимов инвестирует также в проект курортно-туристского кластера на Северном Кавказе.
С новым курсом Магомедов не добился больших результатов во время своего короткого срока правления, но, может быть, стоит заметить, что без его линии поведения джихадистское насилие было бы еще более широко распространенным. Вилаят Дагестан смогактивизировать свое насилие, угрожая Магомедову и убивая многочисленных правительственных чиновников. С апреля 2010 года он является самым продуктивным из всех вилаятов «Кавказского эмирата» по количеству нападений, включая теракты, совершенные смертниками, насчитывающие, в общей сложности, приблизительно 267 нападений (включая шесть атак террористов-смертников) в 2010 году и 200 нападений (включая три атаки террористов-смертников) в течение первых шести месяцев 2011 года, по сравнению со всего 144 нападениями (включая одну атаку террористов-смертников) в 2009 году. Не существует в республике и очевидного улучшения в области прав человека.
Силовики
Ключевой проблемой является то, что ни один из республиканских президентов, в том числе и полпред в СКФО Хлопонин, не имеют достаточного контроля, если вообще имеют его, над силовиками, тогда как последние продолжают нарушать гражданские и политические права мусульман, а также их права человека. Насколько хорошо Москва или гражданское руководство контролирует федеральные силы на Северном Кавказе тоже остается вопросом, хотя нарушения прав не являются сферой их ответственности. Как федеральные силы, так и местная полиция, часто работающие совместно при проведении контртеррористических операций, продолжают применять содержание под стражей на основе лишь простого подозрения или сфальсифицированных доказательств, а также избиения и пытки во время задержания и внесудебные наказания, в том числе похищения и убийства. Европейский суд по правам человека продолжает выносить официальные решения против российских властей в отношении таких нарушений.
Федеральные силы все еще размещены в регионе, включая военных, силы специального назначения ФСБ (спецназ) и ГРУ. Силы МВД, которые в соответствии с федеральным законом должны находиться под федеральным контролем, зачастую являются объектом полемики в многочисленных регионах по всей России. Кадыров контролирует не только собственные силы, но и МВД и, возможно, внутренние войска в Чечне; и те и другие совершают вторжения в Ингушетию, когда координируя это с МВД Ингушетии, а когда и нет. Военные силы, включая новые вооруженные силы по ведению боевых действий в горах, созданные несколько лет назад и размещенные в селе Ботлих (Дагестан) и станице Зеленчукская (Карачаево-Черкесия), придерживаются сдержанной позиции, оставаясь на своих базах. В редких случаях военные подразделения призываются к участию в контртеррористических операциях; военные вертолеты и, реже, артиллерия привлекаются для уничтожения моджахедов, обнаруженных в горных районах. Например, наиб эмира «Кавказского эмирата» Умарова Супьян Абдуллаев был убит в марте 2011 года в ходе операции, в которой использовались вертолеты и артиллерия. Время от времени, военные и конвои попадают в засады моджахедов во всех четырех основных республиках, где «Кавказский эмират» сохраняет постоянное присутствие.
Создание «Национального антитеррористического комитета» (НАК) и региональных подразделений улучшило координирование и обмен разведданными между различными силовыми министерствами. Силы безопасности и полиции приобрели опыт в отслеживании и уничтожении ведущих эмиров, но менее успешны в захвате особо важных целей, которые могли бы обеспечить неоценимые дополнительные разведданные. Единственным таким случаем был захват в июле 2010 года эмира Вилаята Галгайче и военного эмира «Кавказского эмирата» «Магаса» Али Тазиева; с тех пор успехи ингушских моджахедов неуклонно идут на убыль.
В Чечне Кадыров сохраняет значительный контроль над силами МВД в республике и использует собственную президентскую охрану, которая в прошлом вступала в конфликт со специальными батальонами, подчиняющимися федеральным силовым министерствам и руководимыми лидерами семей и тейпов или кланов, составляющих конкуренцию Кадырову в качестве противовеса его власти. В 2010 году федеральные власти пришли к выводу, что тяжелая ситуация в Дагестане требует нового подхода.
Было решено повторить чеченский путь разрешения конфликтов Кадыровым, сформировав специальные батальоны под контролем различных федеральных органов принуждения и создав, в рамках дагестанского МВД, отдельный специальный моторизированный батальон добровольцев, состоящий из коренных дагестанцев, для выполнения операций против повстанческой деятельности. К ноябрю 2010 года обучение прошли первые 300 добровольцев, которые вместе с еще 400 добровольцами должны были составить отряд из 700 человек. Не имеется никаких свидетельств того, что эта мера дала какие-либо ощутимые результаты.
В общем, продолжающиеся нарушения прав человека российскими и северо-кавказскими властями в значительной степени, если не полностью, сводят на нет продвигаемое Медведевым, Евкуровым и Каноковым позитивное развитие более широкого использования «мягкой силы» в борьбе с джихадизмом. Однако, как это ни парадоксально может показаться, наиболее сильный спад джихадистской деятельности произошел в республиках с самым жестким политическим курсом, как в Чечне Кадырова, и с самым мягким, как в Ингушетии Евкурова.
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
Подъем «Кавказского эмирата» и сопровождающие его теоретические концепции имеют конкретные последствия для политики в сфере безопасности России, Соединенных Штатов и в мировом масштабе в целом. Подъем «Кавказского эмирата» опровергает многие широко распространенные предположения, предубеждения, гипотезы и теории, сохранившиеся в научных, аналитических, активистских и делающих политику сообществах в отношении насилия на Северном Кавказе и организации и причинности терроризма и джихадизма в общем. Продолжающаяся способность «Кавказского эмирата» вербовать кадры и осуществлять нападения является не просто реакцией на российскую жестокость и плохое управление, но и следствием эффективного использования им джихадистской пропаганды, обучения, руководства и прочных связей с «Аль-Каидой», глобальным джихадистским революционным альянсом и уммой, находящимися во власти радикализма и революционной стихии.
Давние, хотя и видоизмененные, взаимоотношения «Кавказского эмирата» с «Аль-Каидой» и более широким глобальным движением и его организациями и структурой не подтверждают гипотезу о том, что джихад не имеет руководства и что «Аль-Каида» потеряла большую часть своей значимости, а глобальное джихадистское движение переходит в разряд движения с постепенным распространением в нем разрозненных одиночек. Аналогичным образом, собственная децентрализованная структура сети «Кавказского эмирата» и функционирование и природа его взаимоотношений с «Аль-Каидой» и глобальным джихадистским альянсом поддерживает более традиционное представление о сети, вдохновляемой и свободно сгруппированной вокруг «Аль-Каиды» и ее филиалов. «Кавказский эмират», в качестве вдохновляющего, если не институционального, центра «Аль-Каиды» и более узловых элементов среди бесчисленных группировок глобального джихада, является также децентрализованной организацией, но удерживает положение центра, который состоит из Умарова и высших эмиров и кадиев и свободно координирует взаимосвязанные узловые пункты или вилаяты, действующие, в значительной степени, независимо друг от друга, но имеющие один и тот же набор целей: создание исламистского государства «Кавказского эмирата» и объединенного глобального халифата.
Если рассматривать «Аль-Каиду» в качестве вдохновляющего центра или даже в качестве организационного лидера в высшей степени децентрализованного глобального джихадистского революционного движения, то концептуальное представление о месте «Кавказского эмирата» ставит его на несколько ступеней ниже от центра, состоящего из таких основных организаций и филиалов, как «Аль-Каида» на Аравийском полуострове и «Аль-Каида» в Магрибе. Такие группировки, как «Талибан» и «Лашкар-э-Тойба», составляют первый круг концентрации сил вокруг центра «Аль-Каиды» благодаря участию обеих в международных терактах, глубокой вовлеченности в деятельность и географической близости к централи «Аль-Каиды».
Положение «Кавказского эмирата» похоже на положение «аш-Шабааб» в Сомали и других группировок во втором круге концентрации сил, так как они находятся далеко, не так тесно сотрудничают с централью «Аль-Каиды», только начинают участвовать в международных операциях и предпочитают, или из-за нехватки ресурсов должны, концентрироваться, в большей степени, на создании местного эмирата. Третий круг концентрации сил составляют одиночки, вдохновляемые джихадизмом, но не имеющие связей с какой-либо официальной джихадистской группировкой. Четвертый, самый внешний, круг концентрации сил находится вне альянса, но в рамках движения. Он состоит из группировок, которым приписывают насильственное учреждение их собственного исламистского правительства, но они отвергают цель создания халифата и сотрудничество с другими глобальными джихадистскими революционными группировками.
Модели развития в «Кавказском эмирате» также не соотносятся с выводом, предложенным Робертом Пейпом о том, что действия террористов-смертников, в значительной степени, являются ответом на иностранную оккупацию, имея немного или никакого отношения к джихадистской идеологии или целям. Отбросив в сторону тот факт, что терроризм с участием смертников представляет собой, почти исключительно, джихадистский феномен, такое однопричинное объяснение является упрощенным, особенно, когда это касается какой-либо джихадистской организации, в том числе Северного Кавказа.
Видеозаписи завещаний кладущих жизнь за веру террористов-смертников «Кавказского эмирата» ясно показывают, что их мотивацией является «подъем знамя Аллаха над всеми другими». Главный пропагандист «Кавказского эмирата» и организатор терактов, совершенных смертниками с середины 2008 года до начала 2010 года, шейх Саид Абу Саад Бурятский был этническим русским и бурятом, обращенным в ислам, нога которого не ступала на Кавказ до весны 2008 года, когда он вернулся из-за границы, где изучал ислам в Египте и Кувейте. Цели и стратегии «Кавказского эмирата» и других глобальных джихадистских революционных группировок являются не только местными или оборонительными, стремящимися просто к изгнанию оккупантов, но имеют явно наступательный и экспансионистский характер. Таким образом, экспансионистские цели «Кавказского эмирата», направленные на захват всей России и Закавказья и воссоздание исламистского халифата, рассеивают теорию Пейпа.
Эти теоретические выводы имеют политические последствия: во-первых, связи «Кавказского эмирата» с «Аль-Каидой», его собственная сложная организация и децентрализованное функционирование, а также скорее религиозные, чем националистические мотивы, превращают его из местного игрока в международного и делают его всевозрастающей угрозой. Во-вторых, даже если бы это была, как и в случае с ЧРИ, только угроза российской национальной безопасности, то она имела бы все же последствия и для международной безопасности, поскольку Россия остается важной евразийской силой и становится полезным союзником Соединенных Штатов и Запада в войне против джихадизма. В-третьих, возникновение «Кавказского эмирата» в качестве транснациональной угрозы с растущей радикализацией, возможностями и устремлениями представляет новую угрозу для национальной и международной безопасности США.
В-четвертых, трансформация «Кавказского эмирата» и его интеграция в глобальный джихадистский революционный альянс демонстрируют способность «Аль-Каиды» и связанных с ней движений развиваться, адаптироваться и процветать в ответ на усилия Запада по борьбе с джихадизмом. В-пятых, способности глобального джихадистского революционного альянса развиваться и адаптироваться помогает существование более широких джихадистских и исламистских социальных движений, возникающих из предреволюционного мусульманского мира, что включает в себя демократические, националистические, коммунистические, исламистские и джихадистское силы.
В-шестых, за исключением ситуации в самых несостоявшихся государствах, таких как Йемен и Сомали, маловероятно, что группировки, входящие в глобальный революционный джихадистский альянс, захватят власть именно из-за ограниченной концепции их узкой и строгой идеологической ориентации. В-седьмых, учитывая эту более широкую революционную и радикализирующуюся обстановку, в ближайшие десятилетия такие преднамеренные и непреднамеренные революционные дестабилизирующие и жесткие факторы, самыми опасными из которых являются глобальный джихадистский революционный альянс и его отдельные группировки, будут, вероятно, угрожать международной, западной, евразийской и российской безопасности. Наконец, глобализм джихадистского революционного альянса требует глобальной и объединенной ответной реакции со стороны тех, на кого он направлен.
В оперативном плане, сейчас кавказскими джихадистами являются кадры, завербованные для осуществления терактов против Запада. Шейх аль-Макдиси определил «Кавказский эмират» в качестве плацдарма глобального джихада в Восточной Европе, о чем свидетельствуют внедренные ячейки «Кавказского эмирата» в Бельгии и Чешской Республике, и его очевидное участие в первом международном террористическом заговоре в Бельгии. Сам по себе «Кавказский эмират» может попытаться атаковать цели США в России или в других местах, включая северный маршрут поставок для войск США и НАТО в Афганистане. Его самый обширный Вилаят Дагестан и «Азербайджан Джамаат» поставили Умарова в пределах возможности нанесения удара по таким объектам международных интересов и интересов США в Азербайджане, как штаб-квартиры нефтяных компаний, нефтеперерабатывающие заводы и трубопровод «Баку-Тбилиси-Джейхан», подающий нефть в Европу.
Несомненно и то, что «Кавказский эмират» или другое значительное джихадистское присутствие в Азербайджане будет иметь последствия для безопасности во всем Закавказье и в регионе Персидского залива. В дополнение к этому, «Кавказский эмират» является площадкой для вербовки моджахедов для других фронтов в глобальном джихаде. Более того, Россия обладает крупнейшими в мире запасами химических, биологических, радиологических и ядерных материалов и ОМП. «Кавказский эмират» добавляет наличие потенциального спроса на это предложение. Раньше были сообщения о попытках чеченских сепаратистов и кавказских джихадистов приобрести ОМП в России, а веб-сайты «Кавказского эмирата», разместившие знаменитую «фетву 2003» Аль-Фахда, три раза в 2010 году намекнули на то, что некоторые в «Кавказском эмирате» хотели бы получить его.
Учитывая возникшую угрозу «Кавказского эмирата», правительство США должно максимально расширить сотрудничество в Евразии, в том числе с Россией, «Организацией Договора о коллективной безопасности» (ОДКБ) и «Шанхайской организацией сотрудничества» (ШОС), в войне против джихадизма. Соединенные Штаты и Европа должны также попытаться стабилизировать ситуацию на Кавказе путем урегулирования азербайджано-армянского конфликта вокруг Нагорного Карабаха и, по крайней мере, ослабления российско-грузинской напряженности с тем, чтобы это не играло на руку «Кавказскому эмирату» или другим джихадистам.
Одной из целей может быть обуздание грузинских устремлений к тому, чтобы расшевелить проблемы на Северном Кавказе, особенно среди мусульманских черкесских этнических групп. Тбилиси открыл теле- радиокомпанию, вещающую антироссийскую пропаганду, а некоторые грузинские оппозиционеры и некто из бывших должностных лиц США заявили, что правительство президента Михаила Саакашвили оказывает «Кавказскому эмирату» финансовую поддержку и помощь в подготовке кадров. По мере приближения Олимпийских игр в Сочи, Тбилиси, спекулируя на вопросе геноцида черкесов, принял парламентскую резолюцию, призывающую к бойкоту этих Игр и к признанию Россией и международным сообществом геноцидом того факта, что в 1860-х годах царские войска разгромили и изгнали черкесов. Политика Грузии может радикализировать некоторых черкесов и, таким образом, улучшить перспективы «Кавказского эмирата» для вербовки кадров и совершения нападений во время сочинских Игр. Тбилиси отказался также от визовых требований для иранцев и жителей Северного Кавказа, что может облегчить передвижение глобальных джихадистов из Южной Азии и региона Персидского залива на Северный Кавказ и в Европу.
Наконец, западно-евразийское (НАТО-ОДКБ) сотрудничество может использоваться для того, чтобы подтолкнуть авторитарные режимы Евразии, включая Москву, проводить их антиджихадистскую и иную политику с более широким взглядом на права человека и на гражданские и политические права, а также учитывать последствия всего вышесказанного в войне против джихадизма. Только при широком и эффективном региональном сотрудничестве с участием всех постсоветских государств, Соединенные Штаты и Запад смогут победить угрозу глобального джихада.