Сатьяграха

САТЬЯГРАХА
Прежде чем участвовать в кампании гражданского неповиновения, каждый должен с усердием и уважением повиноваться государственным законам. Мы подчиняемся этим законам главным образом из страха наказания за их нарушение, особенно это относится к тем законам, которые не затрагивают моральные принципы. Например, порядочный человек не станет воровать, независимо от того, существует или не существует закон, запрещающий воровство, но тот же самый человек не почувствует никакого раскаяния за несоблюдений правила, предписывающего зажигать фару на велосипеде после наступления темноты. Сомнительно даже, что он серьезно воспримет совет проявлять подобную осмотрительность. Но он будет соблюдать правила такого рода только для того, чтобы избежать обвинения в их нарушении. Такая уступчивость тем не менее не является добровольным и усердным послушанием, которое требуется от Сатьяграха.
Сатьяграх повинуется законам общества сознательно и по собственной воле потому, что считает это своей священной обязанностью. Только когда человек скрупулезно следует законам общества, он в состоянии судить о том, какие из законов хороши и справедливы, а какие несправедливы и порочны. Только тогда у него появляется право на гражданское неповиновение определенным законам в точно определенных обстоятельствах.
[…] Сила, обозначенная термином “пассивное сопротивление” (переведен на хинди nishkriya pratirodha), первоначальной английской фразой, а также ее переводом на хинди передается не совсем точно. Ее точное название — “сатьяграха”. Сатьяграха родилась в Южной Африке в 1908 г. В индийском “языке не было слова для обозначения силы, которую наши соотечественники в Южной Африке призывали для помощи в своих горестях. Существовал английский эквивалент — “passive resistance” (пассивное сопротивление), и мы продолжали им пользоваться. Тем не менее все настоятельнее ощущалась потребность в слове, которое бы обозначило эту уникальную силу, и было решено наградить премией того, кто сможет предложить подходящий термин. Мужчина, говорящий на гуджарати, предложил “сатьяграха”, и оно было признано лучшим. Термин “пассивное сопротивление” выражал идею суфражистского движения в Англии. Так назывались поджоги домов участницами этого движения и их голодовки в тюрьмах.
Все эти акции могли быть хорошим “пассивным сопротивлением”, но они не были “сатьяграхой”. “Пассивное сопротивление” — это оружие слабых, но сила, которая является предметом данной статьи, может быть использована только сильными. Эта сила не “пассивное” сопротивление, она призывает к активной деятельности. Движение в Южной Африке было не пассивным, а активным. Индийцы Южной Африки верили, что их целью была Истина, что Истина победит, и таким пониманием цели они упорно двигались к Истине. Они переносили все страдания, которые приносит это упорство. Убежденные, что от Истины нельзя отрекаться даже перед лицом смерти, они преодолевали страх смерти. В деле достижения Истины тюрьмы становились для них дворцами, а их двери — вратами к свободе.
Сатьяграха не является физической силой. Сатьяграха не причиняет страданий противнику, он не стремится к его уничтожению. Сатьяграха никогда не прибегает к помощи оружия. В применении сатьяграхи нет ничего враждебного. Сатьяграха — чистая сила духа. Истина есть сама субстанция духа. Вот почему эта сила называется сатьяграха. Душа наполнена знанием, в ней рождается любовь. Если кто-то причинит нам боль невежеством, мы победим его любовью.
Ненасилие — высшая дхарма (Ahimsa paramo Dharma), это положение является испытанием силы любви. Ненасилие — это покой, но активное ненасилие — это любовь. Мир существует движимый любовью. В английском языке есть такая поговорка: “Кто силен, тот и прав”. Еще существует теория о том, что выживает сильнейший. Обе эти идеи противоречат изложенному выше принципу, они абсолютно неверны. Если бы враждебность была основной движущей силой, мир давно был бы разрушен, а у меня не было бы возможности написать эту статью, а вам ее прочитать. Мы живы благодаря любви. Все мы — доказательство этого. Обманутые современной западной цивилизацией, мы забыли нашу древнюю цивилизацию и поклоняемся силе оружия. Мы забыли принцип ненасилия, который является сущностью всех религий.
Доктрина войны олицетворяет неверие в Бога. Именно из-за власти этой доктрины в Европе бушует кровопролитная война. В Индии мы также видим поклонение оружию. Это видно даже в великом произведении Тулси даса*2*. Но из всех книг ясно, что высшей силой является сила духа. Рама — олицетворение духа, а Раван — бездушия. Громадная физическая сила Равана — ничто по сравнению с силой духа Рамы. Десять голов Равана — соломинка для Рамы. Рама—йогин: он победил себя и свою гордыню. Он “равно безмятежен в благоденствии и несчастье”, у него нет “ни привязанностей, ни жадности, ни опьянения общественным положением”. Это есть конечная цель сатьяграхи. Знамя сатьяграхи может вновь реять в небе Индии, и наш долг поднять его. Если мы окажем помощь сатьяграхе, то сможем победить своих победителей — англичан, склонить их перед нашей огромной силой духа, что принесет пользу всему миру. Несомненно, Индия не может соперничать с Англией или Европой в отношении вооружения. Англичане поклоняются богу войны, и все могут стать носителями оружия, что они и делают. Сотни миллионов людей в Индии никогда не смогут носить оружие. Они впитали в себя религию ненасилия.
Система варнашрамы*3* не может исчезнуть из Индии. Путь варнашрамы — это необходимый закон природы. Индия, благоразумно следуя ему, получает большую пользу. Даже мусульмане и англичане в Индии до определенной степени соблюдают эту систему. И вне Индии люди следуют ей, даже не осознавая этого. Пока в Индии существует институт варнашрамы, здесь никто не может носить оружие. Высшее место в Индии занимает дхарма брахманов, которая и есть сила духа. Даже вооруженные воины повинуются Брахману. Пока действует этот закон, нам не следует стремиться к равенству военных сил с Западом. Это наш Камадхену*4*. Он приносит добро и несчастье сатьяграхи. Например, Заришчандра был сатьяграх, Прахлад был сатьяграх, Мираба был сатьяграх, Даниель, Сократ и те арабы, которые бросились под огонь французской артиллерии,— все были сатьяграхи.
Мы видим из этих примеров, что сатьяграх не опасается за свое тело, он не должен отрекаться от Истины; слово “поражение” не должно находиться в его словаре, он не желает разгрома своего противника, он не впадает в гнев, а лишь сострадает противнику. Сатьяграх не ждет других, а бросается в бой, полагаясь только на свои собственные силы. Он верит, что, когда придет время, остальные поступят также. Его деятельность есть его заповедь. Сатьяграха подобно небу простирается над всеми, она заразительна, и все люди: взрослые и дети, мужчины и женщины — могут стать сатьяграхами. Никто не останется в стороне от армии сатьяграхов. Сатьяграх не прибегнет к тирании, он не применяет физическую силу, он никого не ударит. Каждый может обратиться к сатьяграхе, и она может быть применена почти во всех ситуациях. Людям нужны исторические свидетельства в пользу сатьяграхи.
История преимущественно является отражением военных действий. Обычная жизнь отражена в ней мало, только необычные действия вызывают наше удивление. Сатьяграха используется нами всегда, во всех ситуациях. Отец и сын, муж и жена постоянно прибегают к сатьяграхе в своих отношениях друг с другом. Когда отец сердится и наказывает сына, тот не хватается за оружие, а побеждает отцовский гнев послушанием. Сын отказывается выполнять несправедливый приказ отца, но он мирится с наказанием, которому может быть подвергнут из-за своего непослушания. Мы можем подобным образом освободиться от несправедливых законов правительства, считая закон несправедливым, но принимая наказание, которое последует за его невыполнение. Мы не питаем злобы к правительству. Когда мы рассеем их опасения и покажем, что не желаем устраивать вооруженных нападений на представителей администрации и отнимать у них власть, но хотим только избавиться от несправедливости, они одновременно будут подчинены нашей воле. Можно спросить: почему мы называем какой-либо закон несправедливым? Считая его таким, мы сами выполняем функцию судьи. Это так. Но в этом мире мы всегда должны действовать как судьи самих себя. Поэтому сатьяграх не подавляет своего врага оружием. Если на его стороне Истина, он победит, а если его мысли ошибочны, он будет страдать за последствия своей ошибки. Можно спросить, что же здесь хорошего, если только один человек противостоит несправедливости и за это он будет наказан и уничтожен, будет чахнуть в тюрьме или встретит свой неизбежный конец на виселице. Это возражение бессильно. История показывает, что все формы начинались одним человеком. Трудно добиться результатов без тапасьи*5*. Л
Лишения, которые необходимо принять в сатьяграхе, есть тапасья в своей наиболее простой форме. Только когда тапасья будет способна приносить плоды, мы сами достигнем результатов. Этим утверждается факт, что при недостаточной тапасье результаты не будут успешными. Тапасья Иисуса Христа, хотя и была безгранична, все же была недостаточна для Европы. Европа не одобрила Христа. Из-за своего невежества Европа не признала Христов путь жизни. Многие Христы должны принести себя в жертву на страшный алтарь Европы, прежде чем на этот континент снизойдет просветление.
Но Иисус будет всегда первым среди них. Он посеял зерна, ибо его воля — залог того, что будет урожай. […] В наши дни стало модным говорить, что общество не может быть организовано или действовать ненасильственным образом. Я согласен поспорить на эту тему. Когда в семье отец шлепает непослушного сына, тот не думает о мести. Сын послушен отцу не из-за сдерживающего действия наказания, а из-за обиженной любви отца, которую он чувствует за этим наказанием. Это, по-моему, образец, по которому должно быть построено общество. Что справедливо для семьи, должно быть справедливо для общества, которое есть не что иное, как большая семья. Лишь человеческий вымысел разделил мир на группы врагов и друзей. В конечном счете именно сила любви действует даже в гуще столкновений и удерживает мир. […] Итак, я спрашиваю вас, является ли наше ненасилие ненасилием трусливых, слабых, беспомощных, робких? В таком случае оно не имеет ценности. Слабое существо от рождения свято. Слабый человек обязан стать святым. Но мы — солдаты ненасилия, готовые отдать свои жизни, если этого потребуют обстоятельства. Наше ненасилие не является просто политикой трусливых. Но я сомневаюсь в этом. Я боюсь, что ненасилие, чьей властью мы похваляемся, в действительности — только политика. Верно, что до некоторой степени ненасилие действенно даже в руках слабых. И в таком случае это оружие нам пригодится. Но если кто-нибудь использует ненасилие с целью замаскировать свою слабость или беспомощность — это трусость. Такой человек работает на два фронта, он не может жить как человек, хотя и дьяволом он, конечно, стать не может. В тысячу раз лучше, когда мы умираем, пытаясь применить силу. Смелое использование физической силы намного предпочтительнее трусости. В конце концов мы пытались действовать как люди Это был способ наших предков, так как некоторые придерживаются мнения, что прародителями человеческой расы были животные. Я не хочу вдаваться в полемику о том, является ли теория Дарвина обоснованной или нет. Как бы то ни было, с одной точки зрения мы все первоначально были животными. И я готов признать, что мы эволюционировали от животного к человеческому состоянию. Именно поэтому физическая сила называется животной. Мы рождаемся с этой силой, поэтому если мы используем ее, то будем по меньшей мере смелыми. Но мы рождены человеческими существами для того, чтобы осознать Бога, который пребывает в наших сердцах. В этом главное различие между нами и животными. […] Человек по природе ненасильственен, но он не обязан ненасилию своим происхождением. Мы осознаем свою жизнь как человеческую, когда мы видим атмана, когда мы его видим, мы проходим проверку. Время нашего испытания наступило. Осознание Бога означает, что мы видим Его во всем. Другими словами, мы должны научиться быть едиными с каждым существом. Это привилегия человека, и это отличает его от зверя. Это может произойти, когда мы добровольно отказываемся от применения физической силы и используем ненасилие, которое глубоко укоренено в наших сердцах. Ненасилие может пробудить только настоящая сила. […] Ненасилие — действенный принцип высшего порядка. Это — сила духа, или власть божественного внутри нас. Несовершенный человек не может объять всю Сущность, он не может вынести всего ее величия, но даже малейшая частица ее, действующая в нас, может творить чудеса. Солнце на небесах питает всю Вселенную своим животворящим теплом, но если кто-то приблизится к нему слишком близко, оно превратит его в пепел. Точно так же и с божественностью. Мы становимся подобными богу в той мере, в какой осознаем ненасилие, но мы никогда не можем стать самим Богом. Ненасилие по действию подобно радию. Малейшее количество его, внедренное в болезненную опухоль, действуя постоянно, незаметно и целенаправленно, превращает всю больную ткань в здоровую. Также и крошечные частицы ненасилия, действуя тихо и незаметно, изменяют все общество. Ненасилие самодостаточно. Душа продолжает существовать даже после смерти, ее сущность не зависит от физического тела. Так же и ненасилие, или сила духа, не требует физической помощи для своего действия, оно действует независимо. Оно выходит за пределы времени и пространства. Следовательно, если ненасилие успешно утвердится в одном месте, то его влияние распространится повсюду. Я хочу сказать, пока в Утманзаи совершается хоть один разбой, наше ненасилие не является подлинным. Основной принцип, на котором базируется практика ненасилия, гласит: что приносит добро тебе, равно приносит добро всей Вселенной. Все люди в сущности одинаковы. […] Подобно тому как при обучении насилию необходимо учиться искусству убивать, так и при обучении ненасилию необходимо учиться искусству умирать. Насилие означает не освобождение от страха, а изучение средств побеждать причину страха. Ненасилие, наоборот, не имеет причин для страха. Сторонник ненасилия должен развивать способность к страданию высшего порядка для того, чтобы быть свободным от страха. Он не боится потерять свою землю, богатство и жизнь. Тот, кто не освободится от страха, не может пользоваться ахимсой*6*. Сторонник ахимсы страшится только одного — Бога. Кто ищет убежище в Боге, может увидеть проблеск атмана, который превосходит тело, и в тот момент, когда он увидит свет Вечного атмана, человек теряет привязанности смертного тела. Обучение ненасилию диаметрально противоположно обучению насилию. Насилие требуется для защиты внешних вещей, ненасилие — для защиты атмана, для защиты своей чести. Ненасилие нельзя изучить, не выходя из дома. Оно требует действий. Для того чтобы проверить себя, мы должны учиться не бояться опасности и смерти, умерять плоть и добиваться способности переносить все тяготы и лишения. Кто дрожит или прячется в убежище, когда видит двух сражающихся людей, — трус, а не сторонник ненасилия. Приверженец ненасилия положит свою жизнь, чтобы предотвратить это сражение. Храбрость ненасилия во много раз превосходит храбрость насилия. Символ насилия — его оружие: копье, меч или винтовка. Бог — это щит тех, кто придерживается ненасилия. Здесь представлен не курс обучения для желающих учиться ненасилию. Но последний легче развивать, исходя из принципов, которые я изложил. Из вышеизложенного очевидно, что между этими двумя видами смелости нет ничего общего. Первый ограничен, второй бесконечен. Нет ничего, что превосходило бы по смелости и силе ненасилие. Ненасилие непобедимо. Нет сомнений, что такое ненасилие достижимо. Решающим показателем ненасилия является то, что человек думает, говорит и действует ненасильственно даже тогда, когда его провоцируют применить насилие. Нет никакой заслуги в том, чтобы быть ненасильственным по отношению к хорошим и честным людям. Ненасилие — самая могущественная в мире сила, способная противостоять величайшему искушению. Иисус знал о зле, причиненном “порождениями ехидны”, но он просил у Всевышнего снисхождения к ним, “потому что не ведали они, что творили”. Я считаю себя другом миссионеров. Я наслаждаюсь хорошими отношениями со многими из них. Но моя дружба никогда не была слепа к ограниченности моих друзей, их систем или методов. Ложные понятия приличия или страх создать о себе странное мнение часто удерживают людей от высказывания своих мыслей и окончательно прибивают их к берегу лицемерия. Но если ненасилие в мыслях будет развиваться у индивидов, в обществах и нациях, истина должна быть высказана, как бы груба и непопулярна она ни казалась в данный момент. Просто ненасилие без мысли не имеет большой ценности. Оно не может быть заразительно, оно всегда похоже на лицемерие. Мысль является силой и жизнью ненасилия. Едва ли мы знаем, что мысль — нечто бесконечно большее, чем действие или слово. Когда связаны мысль, слово и дело, последние два ограничивают мысль. А дело есть ограничение слова. Нет нужды говорить, что я имею в виду живую мысль, которая ждет своего воплощения в речи и действии. Мысли без силы есть ничто и дым. […] Путь мира есть путь истины. Правда даже более важна, чем мир. Несомненно, ложь — мать насилия. Правдивый человек не может долгое время оставаться насильственным. Он ощутит в процессе своего поиска, что пока в нем остается легкий след насилия, он не найдет истину. Не существует среднего пути между истиной и ненасилием, с одной стороны, и ложью и насилием — с другой. Ненасилие не может никогда быть излишним в мысли, слове и деле. Мы должны придерживаться ненасилия как своей цели и добиваться прогресса в достижении ее. Достижение свободы человеком, народом или миром должно быть в точном соответствии с достижением ненасилия каждым из них. Давайте обратимся к тем, кто верит в ненасилие как в единственный способ достижения настоящей свободы, несет факел ненасилия, сеющий свет среди сегодняшнего непроходимого мрака. Правда немногих зачтется, неправда миллионов развеется еще прежде дуновением ветра.
Ганди М. Сатьяграха// Ненасилие: философия, этика, политика. М., 1993. С. 167—174.