1651. Письмо о захвате укр. послов

ПИСЬМО ГАЛИЦКОГО СТОЛЬНИКА. А. МЯСКОВСКОГО КОРОЛЕВИЧУ КАРОЛЮ С СООБЩЕНИЕМ О ЗАХВАТЕ ПОЛЬСКИМ РАЗЪЕЗДОМ УКРАИНСКИХ ПОСЛОВ, ВОЗВРАЩАЮЩИХСЯ ИЗ ВЕНГРИИ И МОЛДАВИИ
1651 г. июня 9
Наияснейший милостивый королевич пан и государь мой милостивый
Видно, что всемогущий г. бог не только не хочет нас погубить, но и предопределил е. к. м. п. м. м. какую-то значительную победу, ибо все неприятельские замыслы, направленные на нашу погибель, большей частью потерпели крах. Кажется, что и его (Хмельницкого) слепое счастье начинает как будто иссякать и клониться, как после полудня, к закату. С нами же происходит то, что [бывает] в худших человеческих несчастьях, когда ум человеческий бессилен, а на помощь приходит чудесная милость и провидение божье.
Ему (Хмельницкому) не удалось теперь к нашему счастью ни [раз]громить каменецкое войско, ни осадить его где-то в теснинах, ни напасть на нас неожиданно из засады. Ему не удалось больше ни натравить на нас татар или других соседей, ни выманить нас из лагеря и поймать в свои ловушки и засады. Он увидел также, что е. к. м. хочет действовать не только методом стремительного натиска, но и методом предусмотрительной оттяжки столкновения, как когда-то поступал Фабий с Ганнибалом . Что ж тогда делает этот лукавый в битвах Улисс , услышав о мощности и осторожности е. к. м., узнав о посполитом рушении, которое при своей многочисленности счастливо имеет во главе короля. Он предпочитает даже, как все языки единодушно говорят, дать сигнал к отступлению, чем меряться силами, и считает более безопасным для себя отойти обратно к днепровским скалам и берегам, чем решиться дать здесь бой. Вчерашний язык, приведенный людьми е. м. п. коронного хорунжего, взятый под Вишневцом, опытный казак, показывает, что [Хмельницкий] из-под Збаража прибыл уже под Вишневец и направляется прямо на Украину, усомнившись в скором прибытии хана и других подкреплений.
[Показаниям] этого языка соответствует также известие, принесенное п. старостой каменецким , о том, что п. Кондрацкий, отважный ротмистр е. к. м., направился по распоряжению пана старосты далеко в неприятельский край (под Плоскиров), в 15 милях от Каменца. Имея только 60 человек, он с невероятной отвагой напал и счастливо разгромил послов Хмельницкого, возвращавшихся из Валахии и Венгрии с 300 всадниками. Он отнял у них все письма и взял живьем казака Мужиловского, секретаря этого посольства, доверенного Хмельницкого. Все эти письма присланы [в лагерь]. Их копии или изложение содержания посылает в. к. м. пану я. м. Войша. Я приблизительно знаю только, что валахский господарь оправдывается перед Хмельницким в том, что никак не может прийти к нему с подкреплением и тем более не велит ему надеяться на приход турецких войск или силистрий-ского паши, или Ракочи, или мультянского господаря. Не обещает ему и более быстрого прибытия хана и крымской орды. Но это в. к. м. изволит шире узнать из копий этих писем.
Итак, есть за что благодарить г. бога, ибо и в этом вопросе неприятель обманут в своих надеждах и должно удивиться тому, что один столь малый наш отряд проявил такую отвагу так далеко от Каменца в тылу неприятельского войска.
Он удерживает орду, которой имеет несколько тысяч среди своего войска, и запрещает [ей] уходить. Продовольствие для ее питания он добывает путем сильного обременения своей черни, чтобы не дать языка о себе, то есть о малочисленности татар. Но и орда тоскует и Нурадин. Последний требует от Хмельницкого, чтобы он либо воевал, либо мирился.
Коронный я. п. хорунжий с 4 тысячами (жолнеров) идет сегодня под Берестечко (8 миль отсюда), чтобы завладеть дефиле и переправой через реку Стырь, ибо, если бы, боже сохрани, неприятель занял ее, нам пришлось бы с трудом и с большим кровопролитием переправляться через эту реку.
Вчера, в день христова тела, отправлялась с военной пышностью в нашем лагере процессия к большому вдохновению и сердечной радости всего рыцарства. Все хоругви были брошены к ногам капеллана, то есть кс. канцлера, который шел с одной освященной иконой. А сам е. к. м. с врожденной австрийской набожностью первый показывал пример, когда первый приказал подстелить свою надворную хоругвь под ноги капеллана. Музыка, сколько ее было, то есть: трубачи, сурмачи, барабанщики – не бездействовали, 4 алтаря (было) украшено в разных самых просторных навесах. Этот лагерный праздник мы начали отмечать, крепко надеясь, что милосердие господнее заметит и благословит е. к. м. и все войско и быстро пошлет радостную победу над врагом.
Предлагаю при этом покорные услуги любезной милости е. к. м. п. м. м.
В лагере под Сокалем 9 июня 1651
В. к. м. п. м. м. покорный слуга.
Анджей Мясковский, галицкий стольник с. р.