Из показаний декабриста Н.С. Бобрищева-Пушкина

ИЗ ПОКАЗАНИЙ ДЕКАБРИСТА Н.С. БОБРИЩЕВА-ПУШКИНА
Года за полтора или несколько более начал [я] весьма сомневаться, чтобы из этого (т.е. планов тайного общества — Сост.). что-нибудь произошло, кроме того, что это наведет вскоре на нас со стороны правительства погибель, а со стороны света то, что нас почтут просто за шалунов, мальчи- шек . Мысль эта, вертевшись у меня в голове, произвела то, что она вырвалась у меня для предлога прапорщику Федору Заикину (члену Южного общества — Сост. ). В самом деле, я достаточно читал для того, чтобы думать, что в эдаком необъятном пространстве, какова Россия, могло произвести что-нибудь такое малое число и притом разметанное в разных сторонах — и вообще полагал всегда, что одна партия в большом государстве не произведет ничего и никогда; — если произошел известный переворот, например во Франции, то я причитал это всегда тому, что многие различные силы, по допущению провидения, от времени скопившись, произвели этот волкан (вулкан — Сост.). В России полагал, что если может что-нибудь произойти также, то разве эдаким образом — и вообще почитал это общество не иным чем, как партиею, соединившеюся для того, чтобы в случае нужды не оставить действовать какую-нибудь нестройную толпу, в чем еще более утвердился одним разговором с полковником Пестелем. Я именно говорил ему: «Признаюсь вам, что я опасаюсь, не произвело бы это одного вреда».
Он мне на это отвечал почти следующее: «Да ведь все же равно, должно же произойти что-нибудь; лучше же быть загодя и в порядке к тому готовым».