Нашествие Едигея

НАШЕСТВИЕ ЕДИГЕЯ, КОН. XV В.
Тое же зимы некоторой князь Ординьский именем Едигеи повелением Булата царя прииде ратью на Русскую землю, а с ним 4 цесаревичи да мнози князи Татарьстии. А се имена их: Бучак цесаревич, Тегриберди цесаревич, Алтамырь цесаревич, Булат цесаревич, князь великыи Едигеи, князь Махмет, Исупу Сюлюменеву сыну, князь Тегиня Шихов сын, князь Сараи Урусахов сын, князь Обрягим Темирязев сын, князь Якшибии Едигеев сын, князь Сеитялибеи, князь Бурнак, князь Ериклибердеи. Се же слышав князь великыи Василеи Дмитреевич не стал на бои противу Татар, но отъеха вборзе на Кострому. И бысть в Филиппово говение месяца декабря в 1 день прииде Едигеи к Москве ратью со всею силою Татарьскою и распусти их по всей земли, акы злии волци, по всем градом и по странам и по волостем и по селом, и не остася таково месте, иде же не были Татарове. Взяша же град Переслав ль и огнем пожгоша, также и Ростов и Димитров и Серпухов и Новъгород Нижней и Городець. А за князей за великым послан бысть в погоню цесаревич ТегРибердеи, да князь Якшиби сын Едегеев, да князь Сеитялибеи, а с ними избранные рати 30 тысящь, и те гнавшеся по нем не постигоша его, ниже обретоша его и пакы възвратишася ко Едигею. Стоя же Едигеи у Москвы в селе Коломеньском и тогда посьілаеть послы своя, Булата цесаревича до князя Ериклибердея, на Тферь ко князь великому Ивану Михайловичу Тферьскому, веля ему быти у Москвы часа того со всею ратью Тферьскою, и с пушками и с тюфякы и со самострелы и со всеми сосуды градобииными, хотя разбивати град Москву. Князь же Иван не хоте сего сотворити, ни изменити крестного целования и давного мира и любви с великим князем, но сице умысли: со Тфери поиде без рати, не во мнозе дружине и не доехав Москвы възвратися пакы ис Клина на Тферь. Сие же сотвори, дабы ни Едигея разгневити, ниже великому князю погрубити и обоим обоева избежа, премудре бо сиа сътворити. Град же Москва в печали велице бысть вой объстоим, а людье в нем затворишася. Посад же около его сами пожгоша, боящеся примета. В граде бо бяше затворилъся с ними князь Володимер Андреевичь, князь Андреи Дмитриевичь и брат его князь Петр и князь Иван Юрьевич и мнози бояря, с ними и епископи и весь священическыи чин и многое множество народа тмочислено, от многых бо град и стран збегошася твердости ради градня. Скорбью же великою одержими бяху ни откуду пособья обретающе, но точью от единого Бога помощи получити прашаху, скорой в бедах помощници христианьскому роду, и пост и молитву створиша.<…>
Во время бо се, в не же пришед Едигеи у Москвы стояше, хотя и зимовати туто, всяческых же восхваляше град взяти хотяше, и се же некыи царевич в то время усмотрив себе время получно, егда вся Орда истощися и вси Татарове на Русь взыдоша воевати, а мало их около царя остася, той же цесаревич усмотрив себе время таково и приобрет поборникы себе и прииде напрасно изгоном на Орду, но створи ему спону проводник его, не на царя приведе его, но на торг, еще же и мъгла велика бысть в день той. Егда же не получи желаемаго, тогда пресеши повеле приводящего его, замятию велику створи и по премногу смути всю Орду, за малым бо самого царя не захвати. Царь же Булат в ужасе зело быв и посылает въскоре на Русь по Едигея скоросольникы своя, веляще ему безо всякого пождания пойти к собе со многою скоростью, бояся, да не пакы пришед изгонять его с Орды или имуть. Слышав ясе се Едигеи и искаше оттоле подобна времени, како бы отступити от Москвы, не яко не одолев, но всячески победив, и нача просити окупа с города. Сущий же во граде князи и бояря и вси люди не ведуще бывшаго повинушася дать окуп 3000 рублев. Едигеи же взем окуп поиде от Москвы во Орду, стоя же у града 3 недели, а ко граду не приступал, ни рати не приступал, но стоял все во Коломеньском селе. Егда же отъити хотяше и тако отпусти преже воя своя со множеством полона, а сам со всею силою поиде месяца декабря в 20 день, во нь же празнують память преставлениа Петра митрополита нового чюдотворца Русского. <…>
Отшедшим же Татаром со множеством полона и всякого товару и всякого узорочья наимавшеся, полона же только множество ведяху, яко многы тясяща число превъсходяше. Жалостне же бе видети, достойно слез многых, яко один Татарин до четыре десяти христьян ведяше с нужею повязавши, многое же множество исъсечено бысть, инии же от мраза изомроша, друзии же гладом и жажею умираху. Отци и матери плакаху, зряще чад своих разбиваемых и умерыцвяемых, тако же и чада рыдааху разлучениа от родитель своих, и не бысть помилующаго, ниже избавляющаго, ни помогающаго. И бысть тогда во всей Рускои земли всем христианом туга велика и плачь неутешим и рыдание и кричание, вся бо земля пленена бысть начен от земли Рязаньскые и до Галича и до Белаозера, вси бо подвизашася и вси смутишася, многы бо напасти и убытки всем человеком здеяшася и болшим и меншим, и ближним и дал ним, и не бысть такова, иже бы без убытка был, но вси в тузе и скорби мнозе и печалью одержими.