Из жития митрополита Ионы в редакции Степенной книги

ИЗ ЖИТИЯ МИТРОПОЛИТА ИОНЫ В РЕДАКЦИИ СТЕПЕННОЙ КНИГИ
Сказание отчасти жития, иже во святых отьца нашего Ионы митрополита всея Русии.
Сий святый великий во святителех Иона бысть родом отъ мест града Галича близь предел Казаньския земли, разстояние имея отъ Солигаличьския яко 6 верст на реце на Святици. Родися отъ отьца благочестива, именем Феодора, зовомаго Одноуша, во именуемый, идеже ныне погост его. Его же той Одноушь дал въ дом соборной велицей церкви Пречистыя Богородица, иже на Москве Российския митрополия. Блаженый же Иона отъ юности версты отвержеся мирския любьви и родительского сопребывания и Христове любви прелепися, постное изволи житие. И двунадесятем летом исполныпимся отъ рожества его, во мнишеский образ облечеся во один отъ монастырей въ Галичьской земьли. По времени же благоволением Божиим прииде во обитель Пречистыя Богородицы на Симаново, иже в Москве, и тамо трудолюбно подвизашеся, бдением же и злостраданием нудяще себе, и всящей страде монастырьстей со тыцанием прилежаше, смиреномудрие же и любовь нелицемерну и равну къ всем имея.
И просветися в добродетелех помысл его и свет благодатный восия в сердцы его, еже всяку добродетель иноческого жития исправити: дасть бо ему Господь разум о всем, и слово утешения даровася ему. Аще и юну ему сущу тогда, но обаче о монастырьском благочинии и о подвизе иноческом великое попечение имеа съ прочими тогда подвижьными иноки обители тоя: Варфоломеем и со Иваном Златым и Игнатием иконником, не дадуще никакому бесчинию, ни мятежу бывати въ монастыри, ни самому архимариту не попущаху о неисправлении благозакония. Аще и многу скорьб и опечаление приимаху отъ архимаритов обители тоя, и о сих не стужаху он и сего ради отъ Бога прославлени быша: блаженнаго Варфоломия и по мнозехъ летех преставления его показа Бог стояща въ церкви на месте, идеже въ животе еще обычай име молитися, яко же о сих сведетельствует въ духовном завещании преподобного Иосифа Волотскаго .
Сице же бе тыцание сего блаженнаго Ионы, да не прильнет ум его въ вещех земных, но паче желая вечных благ наслаждение. Внимаше же Божественных книг Писание, страхом Божиим себе оградив, и честь ум стяжа, и тем къ Богу приближался, сердце свое жилище Святей Троицы устрояше. И пришед, Христос вселися въ того со Отьцем и со Святым Духом .<…>
Преиде некогда преосвященный Фотий митрополит всеа Росии во обитель Пречисты Богородицы на Симаново, якоже обычай имяше помолитися и сущаго ту архимарита и братию благословити и духовне пользовати себе же и онех. И въ церкви молитвоваше и поиде видети и благословити тружающихся братию во святых служьбах страды монастырьския. Прииде же в пекольницу, иже есть хлебня, и виде сего блаженнаго Иону уснувша отъ великаго воздержания и отъ прилежнаго труда и молитвы непрестанныя, и десную свою руку на главе своей держаху согбену, яко благоеловяше ею. Святитель же со удивлением зряще на нь и не повеле никому же разбудити его. И пророчествуя о нем, глаголаше: «Разумейте, о чада, яко инок сей Иона будет велик святитель во странах Руськия земьли и многих от неверных обратит къ Богу и просветит святым крещением и въ разум истинный приведет, наипаче же и сему царствующему граду Москве и прочим градом многим и весем истинный пастырь и святитель будет»; еже и бысть .<…>
И по нелицех летех благоволением Божиим и избранием святого освященного собора и советом самодержца, наипаче же по благодати святаго блаженный Иона поставлен бысть на епископьство богоспасаемых градов Резани и Мурому по пророчеству преже его бывшаго великого святителя Фотия и тамо многие неверныя къ Богу обрати и во крещение введе, велико попечение имея, всех на истинный путь спасения направляше и без лености поучаше и всеми людьми любим, и вси слово его в сладость приимаху и пользу от него приимаху.<…>
По преставлении же преосвященнаго Фотия, митрополита всея Русии, въ шестое лето благочестивый великий князь Василий Васильевичь, божественою ревностию подвизаем, созвав святителей Российския земля яко да изберут достойного пастыря на той превысокий стол святительства
И довольну взысканию бывшу, и во всех обретеся, яко светило сияя, сий Божий святитель Иона, Резаньский епископ. Тогда самодержец, великий князь Василеи Васильевичь, посылает его в царствующий град къ царю Ивану Калуяну Мануиловичу Палеологову и къ патриарху Иосифу. Пусти же с ним и послы своя съ писаньми, дабы поставлен был Иона Резаньский на Русьскию митрополию .<…>
И тогда преже пришествия святаго Ионы предвари прийти в Царьград от Рима зломудренный Исидор и некоим богопротивным коварством дерзну восхитити поставление от патриарха на престол Российския митрополия .
Царь же и патриарх вельми пожалиша, яко ускориша поставити Исидора, блаженному же Ионе, яко неволе пророчествующе, глаголаху сице: «Но обаче, ими же судьбами есть Бог. Егда Исидору некое применение будет, и тогда ты, богоизбранный Христов святитель, готов благословен восприяти богожелаемый тебе престол Российскя митрополия»; еже и бысть последи Божиим благоволением .
И тако отпущен бысть и прииде в свою епископью на Рязань. По мале же времени Исидору пришедше на Москву, великий ясе князь Василий Васильевичь, неведый его развращеннаго ума и яко сущаго митрополита прият его честне. Пребывшу же ему на Москве 4 месяцы, и поиде в Рим на осьмый собор, идеже ждаху его 6 месяц, не соборующе, папа Евгений и Цареградский патриарх Иосиф и царь Иван Калу ян. Тамо же царь глагол аше сице, яко «въ Русьтей земьли большее православие и вышшее христианьство, въ них же есть великий государь и царь, брат мой Василий Васильевичь, ему же мнозие царие и князи и з земьлями своими служат». И того ради имени ждаху пришествия къ себе Исидорова, ему же великий князь Василий много возбраняша, яко не достоит таковому собору быти, он же клятвами страшьными и тяжькими кляться, яко не поборати ему по Римлянех, ни хвалити Латыньскаго развращения, ни закона, но крепко стояти о православии. И приде во область Римьскую, во град Фераль, идеже преже его собрашася папа и царь, и патриарх, и мнози митрополиты, и епископы, и прочий от многих стран церковнии чиновницы, и Фрязове.
Исидор же, соединяся съ Латыною, жестоко огорчися на православие, клятвы тяжькия преступив, ему же много возбраняше, иже с ним Московский презвитер Семион, о нем же есть чюдесно свидетельство въ чюдесех преподобного чюдотворца Сергия. И схожахуся по четыре дни и многи книги принесоша, и не бе в них истиннаго согласия, но распря велика и нужа благочестивым: мнозех убо ласканием и златом льстяху, овех же прещением и муками съ Латынею тщахуся соединити.
Преблагий же Бог, видя богомерзскую Латыню вооружившаяся на истинно благочествующих и души их пленити тыцащихся, на них испусти отъ полка православных непобедимое воиньство духовное, имъ же бе первый блаженный Марко митрополит Ефесский, съ ним же Иверьский митрополит Григорий и Нитринийский митрополит Исакий и Газский, митрополит Софоний, с ними же бяше и прочих митрополитов и епископов числом, яко до штидесят, крепко подвизающихся и побарающих по благочестии, несуменно обличающе Латыньскую прелесть.
Святый же митрополит Марко первие моляше всех и сладостне увещевая их, ово же и запрещая и сведетельства Святых Писаний известуя истинно благочестие, Латыньское же злочестие посрамляя и крепко обличая, его же обличением папа и кардинал смутишася зело и царя и патриарха погнещаху, еже бы озлобити митрополита Марка, и много истязаем бысть. Он же, наипаче божественыя ревности исполнився, рече: «Да будут прокляти вси противляющиися истине, и буйство ваше оть часа сего да упразднится, и ложьных словес глаголате престаните». И некому отъ них, яко озлобясь, велиим гласом рече: «Изыди отсюду и къ тому не прибудиши зде!» О, дивное чюдо! Купно со словом Марковым преже един мьних скоро избежа вон, по нем же и вси Фрязи и
Латыни смятошася. Тако же и папа, и вси кардиналы, и арципискупы, и Аламане вси избежаша и не един же остася, токмо едини Русь и Грекове осташася. Не токмо сии вси отъ единого Маркова слова восколебашася, но и сам царь, и патриарх, и вси, иже съ ними. И яко от громного тресновения устрашены бывше и яко ни от кого гоними, но токмо от дому, идеже собрашася, но последи и от самого града Фераря трепетни побегоша и во Флореньтии, граде Латыньстем, уклонишася соборовати, идеже царь и патриарх от Латынь златом многим прельстишася, съ ними же Исидор и мнози Грекове: овии малоразумием, инии же и неволею, не токмо словом, но и рукописанием и с Латынею приложишася и на блаженного Марка митрополита соединишася, его же всячески хотеша одолети златом и ласканием, и прещением, и мучением, ему же ничьто же не одоле.
С ним же крепко подвизавшихся о благочестии и на богомерзское соединение не писавшихся много истязаху и оковы отягчаху и въ темьницах заключаху и всяческими ранами мучаху и железными юзами облагаху и гладом томяху, и въ таковых злостраданиях овии всегодищьное время пребыша, овии же мьнее, прещением и озлоблением понуждаеми, и неволею своими руками веляху им подписати неправедное их уложение. И мнози в темьницах от глада сконьчашася, друзии же, ранами уязвляяеми, до смерти пострадаша и мучения веньцы отъ Бога увязошася. Овии же, не могуще претерпети многаго мучения и глада, – о увы, – неволею бедне подписашася и пущени быша. Истиннии же благочестия исповедницы, не покаряющися прелести Латыньстей, въ темьницах оставлени быша. Патриарха же Иосифа Божий суд не постиже и жити не попусти на том проклятом соборе и живота лишися, идеже и погребен бысть въ Латыньском костеле. Тако же царя Ивана не замедли Божия месть живота лишити: идый бо отъ богомерскаго противнаго того собора на корабли, и ту вскоре умре. Его же и земьля, трижды погребена, изверже, и тело его отъ пес снедено бысть. И тако приобщающихся Латыньстей прелести не попустил им Бог и Царскаго града видети. Прочий же инако отмыцение от Бога прияша. Божественый же страдалец Марко тогда въ темнице бе и даде стражем сребро, пущен бысть и съ прочими митрополиты и епископы, пострадавшими по благочестии. И разыдошася койждо их во свой путь, поспешествующу им Богу.
Папа же Евгений посла во Царьград на патриаршество отъ Латыньскаго закона, имнем Григория, постржену браду и ус имея, его православный святителие и вси людие не токмо не прияша, но от всея святительския одежи отвергоша его и въ корабли отгнаша его, отнюдуже прииде. И бысть поставлен в Цариграде патриарх православен, к нему же припадоша къ ногам митрополиты и игумены, иже не стерпеша мук и писашася в Латыньском соединении и десницы свои протязаху и отсещи их повелеваху и прощения прошаху, кричаще и плачюще неутешьно. И тако отъ патриарха и отъ священнаго собора съ раззужением, епитемьями облагаеми, и милости сподобляхуся.
Суемудреный же Исидор, идый на Русь, явно всем свое отступление показа и повсюду писания своя посылая, хотя соединити православие с Латыньством. Пришед ясе на Москву, скрывая въ себе прелесть Латыньския ереси, принесе же от Римьскаго папы льстивое писание съ молением о себе къ великому князю Василию Васильевичю. И абие начат въ первых поминати папино имя, ему же на злате продав святую веру истиннаго православия: сам убо себе именоваше отъ ребра апостольскаго седалища легатоса безумный, делы же сотвори себе Июдины части наследника окаянный. Еще же ко своей ему погибели многих слабейших душа волкохищьным обычаем украсти и погубити надеяшеся безаконный.
Добрый же нашь Пастырь милосердый и человеколюбивый Господь Бог не попусти сему единому волку погубити бесчисленое стадо Его Христовых словесных овець истиннаго православия и дарова слово разума и премудрости святопомазанному царю и рабу своему, непорочьнаго благочестия держателю, благородному великому князю Василию Васильевичу, еже обличити и посрамити Исидорово безумие. Святителие же Руськия земьля и вси, иже известно ведуще сущее православие, от Божественных Писаний много препираху злейшего Исидора. Он же и препираем, не покаряшеся истинне и митрополитского престола извержен бысть сущий отступник веры и въ монастырь Чюдовский послан бысть жити, яко да обратится отъ прелести и покается, доньдеже Великий собор снидется, вси Русьстии святителие и вси священноначальницы и прочий благорассудительнии отьцы и праведное о нем да разсудят. Пребысть въ монастыри отъ средокрестныя недели Великаго Поста весну и лето все и никако же не обратися на покаяние тмою безверия своего оболкъся и не дожда Великого собора: нощию бездверием избежа и со ученики своими: со Григорием черньцем и со Афанасием.
Великий же князь не посла по нем возвратити его безумнаго и богомерзскаго, да не горьши чьто будет. И бежаше ко Твери и оттоле во свое злочестие къ Латыньству, врагом водим и наставляем, къ погибели своего ему окаянства. Благоразумный же великий князь Василеи Васильевичь истинным православием сияше, и вси сущие с ним единовернии въ непорочьней вере живуще, правомудръствующе же всегда о истине, поучающеся. Тогда хотяше поставлен быти въ митрополиты всей Рустей земьли, иже преже от Святаго Духа назнаменаный, Богом избранный Иона, епископ Резанский. Древний же враг человеческому роду вселукавый дьявол, не терпя видеть такового цветящаго благочестия, подвиже тогда царя Маахметя, иже посла и детей своих: Манутека да Егупа ратовати православие. Великий же князь, слыша пленяемо отечество си отъ безбожных Татар, сам изыде противу их, и многим Татаром побиени бывшим, прочий же побежаша. Богу же попустившу грех ради наших, и обратишася погании. Близ же града Сужьдаля великий князь своим полком сам на них устремися и многих Татар поби и сам в руце противных впаде .
Братоненавистный ясе князь Дмитрий Шемяка Юрьевичь, раду яся безумный, посылает к поганым многа дарования о убиении великаго князя, властолюбия недугом объят быв: того бо ради во время брани и на пособление не прииде. Всемилостивый же человеколюбець Бог кровоядных Агарян християногубительные сердца на кротость преложи: совещаша окуп взяти у великого князя и невредна отпустиша его на свою ему Богом дарованную державу. И прииде здраво и мир утверди со всеми своими сродники.
И яко не чаяше на себе никоея же крамолы, и тогда молитвы ради подвижеся прийти в преименитую обитель Пресвятыя Троицы къ чюдотворным мощем преподобнаго Сергия Великаго. И тогда Шемяка лукавое умысли въ сердцы своем, сообщника имея князя Ивана Ондреевича Можайскаго. Преступив мирный завет, и тайно приспеша на Москву. Оттуда ясе князь Иван со единомысленники внезапу устремишшася въ монастырь чюдотворьца Сергия и, у самыя цельбоносныя раки его, взят великаго князя и на Москву приведше, очию его лишиша, и во град Углечь послаша. Благородный же его дети, великий князь Иван и князь Юрьи, еще тогда вельми млады бяху, Богом сохранены быша в том же монастыри, отнуду же съ ними въ Муром угонзнуша князь Иван Ряполовский с братьею и прочий с ними.
Немилосердный же Шемяка и сам не токмо возненавиден бысть отъ людей, но и убиен быти хотяше. Он же наипаче сугубо ко злобе лукавство приплетает, лестию подходит сего Божия святителя Иону и съ молением увещевает его, глаголя: «Гряди отьче, во свою епископью въ Муром и возьми на свой петрахиль детей великого князя, и аз при них умирюся со отьцем их, яко же довлеет». Святый же Иона, деяся правды, прииде въ Муром и увеща боляр великого князя. И вшед во церковь, молебная совершив, и взят их на свой петрахиль. И приидоша къ Шемяке вь Переяславль. Он же тогда лестно, яко чьтяше их, и сообедовати съ собою учрежаше их и даряше их. По сих же в третий день посла их на Углечь ко отьцу их, тому же святому Ионе повеле с ними ити, яко забыв тяжькия клятвы и мирный завет. И яве бысть всем лукавство его, и вси лидие негодоваша о сих.
Святый же Иона прииде съ Углича на Москву, ему же Шемяка жити повеле на митрополиче дворе, понеже преже наречен бысть и благословен на Рускую митрополию. И не престаше святый, подвизался о правде и обличая неправдование Шемякино, глаголя: «О княже! Почьто неправду дееши и клятву преступавши и тем Богу досажавши? Господина своего, великого князя, и чада его оскорблявши, их же помаза Бог державствовати, и мое смирение во лжу применявши и своему греху приобщавши мя. Потьщися убо скоро выпустити очию лишеннаго отъ тебе стареишаго ти брата и господина, чада имуще вельми млада, иже не могут ти сотворити зла ничьто же. Покайся о злобе своей, доньдеже Божий суд не постигнет тя. Умирися убо и укрепися съ ним образом креста Христова и нашею братиею епископы». Много же и ина изрече. Сим же служащий ему боляре и мнози людие отлучишася отъ Шемяки и вси уклонишася съ потыцанием взыскати и дети и видети на престоле Российскаго царствия благовернаго наследника, великаго князя Василия Васильевича .
И тогда Шемяка срама и страха исполнися, и неволию нача исправлятися, и подвиже съ собою вся епископы и архимариты и игумены, и прииде с ними на Углечь, и умирися с великим князем, каяся и прощения прося, и себе повинна творяше, и трапезами учрежаше его, и даровании издоволяше, тако же и великую княгиню и чада их. Великий же князь никоея же злобы не вменяше, но паче с умилением смиряшеся и на себя всю вину полагаше. И тако умиришася, и отъ того времени Шемяка много лукавствуя и власти отпаде и отьчествия лишен бысть.
Преблагий бо Бог сугубо уже прослави великого князя Василия Васильевича. Не токмо же своиземьнии тыцахуся служити ему, но и Ординьских царей дети и мнози князи Литовстии и сами королевы ближьнии сродницы со многими людьми прихождаху и служаху ему. Тако во благоденствии папству его распространяющая и потребными благими изообилующе, Русьская же митрополия тогда вдовствующи бяше и пастыря же не имуще 18 лет: по преставлении Фотия митрополита до Исидора суемысленаго 7 лет не бысть митрополита. Исидору же 3 лета мятущуся въ Латыньстей земьли на богопротивном соборе, на Москве же мало время бысть во отлучении и отбеже. И потом во осьмое лето великий князь Василий Васильевичь созва архиепископы и епископы и весь освященный собор Росийския земьля. Они же по прежнему избранию, паче же по благодати Святаго Духа поставиша митрополитом Рустей земьли сего дивного Иону въ лето 6956 (1448 г.), месяца декабря 15, о нем же преже прорече Фотий митрополит, и его же при Сидоре нарекоша митрополитом быти Цареградьский царь и патриарх, яко же выше явлено.
Блаженный же Иона митрополит яко свещьник светяше на свещьницы, приим жезл пастырьский и начат сугубо подвизатися и труды къ трудом прилагати, и подвиги к подвигом и велико попечение имеяше, еже бы везде благочестие исправити, и богодухновенное учение всюду без лености простираше, и писания посылая, утвержая православную веру. Слышав же, яко злаго Исидора злейший ученик и развратник, свышереченный Григорие, прииде отъ Рима в Литву и нарицает себе митрополитом Киевским и всеа Русии, постав л ение имея отъ Цареградскаго патриарха, отступника православной веры Григория же, единоименна себе, и начат поминати въ первых папу Римьскаго и прочее свою ересь обнажи. Блаженный же Иона митрополит, ревность по Бозе имея, пишет в Литву кралевския державы послание учите л но: «Сыновом и сослужебником моего смирения, всем епископом православным, иже в Литовской державе, дабы не приимали Латыньских ересей отъ ложнаго учения окаяннаго и злато развратника Исидора, дерзнувый преже поставлен быти на Русьскую митрополию, иже преже показася, яко кроткоя овьча, и пременися лютейши волка на Христову Церковь. Человеколюбивый же Бог ни мало не попусти сему, но въ разум вложи великому князю Василию Васильевичу еже возбранити сего неразумию. Священнаго же собора судом, яко некий гнилый уд, отъ здраваго тела отвержен, да прочий уди не отпадут».
Запрещает же преосвященный митрополит Иона, дабы никто не приобщался ни во учении ни въ служьбе развратнику Григорию, ученику Исидорову. Возвещает же и о своем святительстве, яко по Божий воли на тот превеликий престол святительства поставлен не отъ трех ни отъ пяти епископов, яко же повелевают божественая правила апостольская и отьческая, но отъ всех архиепископов и епископов великаго православия Русьския земьля .
Пишет же и о Цари граде, яко, егда благочестие держаху, тогда Царьград отъ Перс и отъ Болгар, воюющих на нь, ничьто же пострада, егда же своего благочестия отступиша и приобщишася богомерьскому соборищу, иже во Флореньтии, и папино имя въ первых помината начаша, и какова пострадаша пленения и смерти. О душах же их весть Бог един: чьто бо может быти благо, идеже въ церквах имя Латыньскаго папы поминается. Въ нашей же православной вере колико просияша боі;оносных мужей, ихъ же Бог знаменьи и чюдесы прослави. И никто же отъ тех святых мужей не приложися к их службе. Аще и пострадати нам лучися о вере, яко же святии мученицы, и се не велико противу тамошьняго воздаяния: здешняя бо мимоходят, тамошьняя же благая пребывают во веки, их же получиша соблюдший веру. Многа же и ина душеполезна учения предлагаше, яко истинный пастырь, иже в самех посланиях его пространнейши обретается… И дарова ему Бог благодать чюдотворения различные недуги уврачевати, и хотящая быти предглаголаше. <Далее следуют примеры чудотворения Ионы, в числе которых излечение дочери Василия Васильевича Анны, будущей рязанской княгини. Описание кончины митрополита довольно трафаретно и не содержит существенных жизненных реалий, разве кроме упоминания о «глубокой старости»>.