Восстание Болотникова и борьба с польскими интервентами

ВОССТАНИЕ БОЛОТНИКОВА И БОРЬБА С ПОЛЬСКИМИ ИНТЕРВЕНТАМИ
Грех же ради наших всего православного христьяньства воста ин враг, именуя себя царевичем, Петрушка , прииде из Астрахани з доньскими и с волскими казаками в Путимль и нача пагубныя беды сотворяти, именуя себя внуком великого государя царя и великого князя Федора Ивановича. Людие же в той в Северной стране и в украиных городех и на Резани осуетишася помыслы и забыша судеб божиих. Еще не исполнишася сердца их пролития кровей неповинных, чающе его тако быти. И поведоша из градов державных вельмож, бояр и воевод и стратегов и тысещников и воем начальных к нему в Путимль, искаху богатых и доброродных. Он же окаянный Петрушка не знаше бога и повеле избивати их пред собою на подромех числом – на день по семидесять человек. И паки начальных и доброродных воинов имения их в разграбление поведе расхищать и жены и тщеря их блудом повеле оскверняти. Зла убо сия беда и скорбь взыде на христаяньский род, гнев божий и пролияшася многия крови праведных, овых мечем скончевая, овых возводя и меташа с высоты з градных стен на землю и розбивашеся телеса их, иных же розстрилявающе и за ноги повешающе и распинаше. Тако и многими разноличными муками погибляюще, не возмогу убо не токмо изрещи, но ни воспомянути таковыя злокрутныя скорби, нашедшия на ны грех ради наших. Он убо прежереченныи вор Гришка Богданов сын Отрепьев прият первее иноческии аггельскии образ и бысть в Чюдове монастыре в дияконех, потом же взя его патриарх Иев к себе потребы ради книжнего писания. Он же окаянный видев свет и избежа во тму в Польшу и многа зла сотвори вере христове. Сей же проклятый наследник его Петрушка безделен и ничто же в нем разума, но яко свиния в тинени валяяся. Но тии же приидоша с ним из Астараха. Ни зверообразни гултаи поощряшася на зловредныя своя мысли. И бысть скорбь, плачь, кровопролитие горши первыя беды и нахождения. Первая убо бысть бранем строением сшедшимся овии преодолеша и паки разыдошася по местом. Сия же горкая скорбь, не бысть такова николи же от начала века ни во градех, ни в весех , нигде никто не уклонишася, ни в дебрях, ни в горах. Грех ради наших вся явна бысть, вся обнаженна, исторгающе яко класы от нив, убивающе и безчисленно изливая праведную кровь к телесем убо многих виде, яко многа дни лежа ничто же вреди их от теплоты и ни зверь, ни птица, ни лаина не прикоснуся. Той же окаянный Петрушка посла пред собою из Путимля под Москву Ивашка_Идаева сына Болотникова и возмутишася во странах тех и во градех людие, глаголя: «идем вси и примем Москву и потребим живущих в ней и обладаем ею и разделим домы вельможь и сильных и благородныя жены их и тщери приймем о жены себе». И изыдоша множества народу с ним и не осташася во странах тех, ни во градех, ни в селех никто же, но токмо женский пол осташа. И приидоша под Москву многочисленно в убо яко 187 000 и оступиша по странам, стояша в Коломеньском и в Заборье и во многих местех. В то убо время прииде к царю на помощь из Смоленьска Иван Колычев, а с ним приидоша смоленьския вой. Изыдоша же из града Москвы велможи и воинии и бысть брань велика и сеча зла. И божиею милостию московский воини преодолеша и много побиша, бе убо плененых 21 000, побиенных же множае, яко 1 000. И тако разсыпася злое их умышление и совещание. Потом же прииде той проклятый Петрушка на Тулу, с ним же и слепни вожи его, водяще его и сами ослепоша. Ров изры, ископаша яму и впадошася внюокаяннии. Князь же Ондрей Телятевской, князь Григорей Шаховской седяше в Колуге посаде, не престая творя пагубный свой грех и кровопролитие. Под градом же Колугою стояше вельможи московстии княз Федор Мстиславской и со многими велможами и множеством вой твердо держа град. Поставиша овны и дела великия стенобитныя над градом поставляй и огненныя великия пищали и розбивающе град и дворы зажигающе. Наведоша же на град и гору древяну и мало избы град от взятия. Потом же приидоша на помочь сидящим в Колуге и хотя проити множество град зверообразных вой числом 26 000. Изыдоша же во стретение им от московских вельможь бояринъ Иван Никитичь Романов с воиньством и стрете их за пять поприщ от града на речьке завомои на Вырке. Они же окаянный узреша московские полки и возъяришася и оградишася санми, бе бо зима настоящи, и связаша кони и сани друг за друга, дабы нихто от них не избег, мняще себя проити во град и тако сплетошася вси. Московские же полки наскочиша на них яко крилати и бысть сеча в и, избиша всех, последний же видевше свою конечьную погибель зажгоша многия полки зелья и сами ту изгореша, яко 3 000.
КАК НА ПЧЕЛНЕ ПОБИЛИ РУССКИХ ЛЮДЕЙ МОСКОВСКИХ
Той же окаянный Петрушка с помрачеными прелесники, своими слугами, умыслив и посла с Тулы множество вой, немилостивых кровопролиятелей и повеле им итти под Колугу на московских вельмож. Слышавше же сия московстии вельможи, князь Федор Иванович с товарищи, и посоветовав с ними посылает в стретение идущим с Тулы от себя князя Бориса Петровича Татева со многим воиньством, им же сошедшимся на Пчельне с тульскими ворами и бысть сеча межь ими вельми зла и с обою стран падоша безчислено мертвых, яко и великому полю покрытися мертвыми телесы единоверными. Не бысть бо тогда на той брани ни единаго иновернаго, но все едина Русь межь собою побишася. Ту же и воем начальнаго князя Бориса Петровича убили за истинную православную веру, мученически пострада. Врученныя же ему пособники паки под Колугу к военачальником своим возвратишася з жалостию и горестию великою. Военачальник же московский князь Федор Ивановичь, и вси бояря, видя толико падение вон своих от воров оставиша град Колугу и вся стенобитныя своя составы под градом повергоша, а сами к Москве прибегоша, тульские же воры приведоша со Пчелныи плененых живых в Тулу множество много московских вой. Той же окаянный Петрушка повеле их на всяк день числом человекъ по десети и больши посекати, а иных повеле зверем живых на снедение давати, и тако окаянный с скверными своими слугами по вся дни без милости проливая крови; яко воды.
О Бряньске. И по сих той же окаянный вор пришед х Брянску и ста под Брянским. Во граде же Брянске седяше воевода боярин князь Михайло Кашин со многи воиньствы. Он же стародубьской вор соделаше седящим во граде Бряньске людем беду и скорбь и тесноту велику, гладу же у них велику во граде Бряньске належащу, они же крепко во граде седяще, и с Москвы от царя Василия помощи ожидающе. Царь же великий князь Василей посла боярина своего князя Ивана Семенова Куракина да князя Василья Федоровича Масальсково со многими вой на очищение, на помощь седящим во граде Бряньску. Князь же Иван и князь Василей пришед ко Брянску с вой своими и постоявшу мало и ничто же успе и ни мало во граде седящим пользи сотвориша и отоидоша в Карачев и пребысть тамо и во пришествия князя Дмитрия Ивановича Шуйсково в Волхов. Воини же благородний от тех стран и градов мало больши тысечи но не согласящеся, един по единому соблюдошася от смерти, прибегнуша к Москве, токмо телеса и души свои принесоша, оскорбляющеся гладом и наготою, оставиша матери своей и жены и дети в домех и в селех своих. Раби же их служа им и озлонравишася зверообразием насилующе господей своих побиваша и пояша в жены себе господей своих жены и тщери. Такова убо беда бысть и скорбь в роде нашем, не бысть бо такова николи же от века. Царь же великий князь Василей воем тем оскорбленным вдаваше ядения и пища и утешая их и наставляя их истинной правде я терпению,еже и до конца претерпети, и повелевает им пред своею царьскою трапезою насыщатися и вда их вельможам чиноначальным над вон и заповеда служити их с любовию. Егда убо бывает сшедшимся межусобным бранем, их же поставляют в соблюдение полков и по отнятие, бе бо храбрии зело и не щадяше себе ни мало, но яко львы за божию помочью изходя на брань и побежающе сопротивных, и не могуще те окаянний многочислении стати противу их малочисленых десети тысящь. Слышавше же то царь и великий князь Василей, яко злосмрадной той Петрушка и слепни вожи его на Туле не престающе сеча проливающе крови неповинных. Царь же благсовет глаголет святейшему патриарху Ермогену мольбу сотворити богу и пречистой богородицы и шествие свое царь глаголет: «много убо с плачем претерпе мое человеколюбие, ожидая их обращения, они же ни мало возвратишася, но больши радуюся и проливают крови и насилуют». В лета 7115 году царь и великий князь Василей моляся богу и пречистой богородицы и великим чюдотворцем Петру и Алексею и Ионе в целова святыя мощи, приходит же к святейшему патриарху Ермагену, прося благословения. И глаголет царь патриарху молити бога о укреплении воиньства его и о пособии еже на врагов. И тако прия благословение иде в Серпухов и пришед ту мало постоя и абие приидоша к нему вестники с Тулы и глаголют: услышаша убо окаяннии иже на Туле, яко царь оставя Москву пришол в Серпухов, и совещаша и послаша князя Андрея Телятевсково и с ними множество злонравных вой, бе числом их 38 000, и повелевают им инем путем итти, ошед убо царев полк да возмут царьствующии град Москву, и разделиша себе и домы вельмож коиждо себе. И господь бог вседержитель, видя суровство их и ярость, разоряетца гордыня их и совет их ни во что же поставляется. Царь же Василей услышал то и нача молебен пети со слезами и глаголет: «суди, господи, людем сим и возбрани борющимся со мною же, изоостриша оружие свое на церковь святую твою и на град державы твоея, господи, не дай же в расхищение место святое твое». И посылает вельмож своих во стретение им князя Ондрея Голицына да князя Бориса Михайловича Лыкова с воиньством. В то же время идущи с Резани и царю Василью на помочь Прокопей Лепунов с резанскими вой, еще же ему не дошедшу царева полку, царь же повелевает ему с вельможами итти во стретение вором. И тако снидошася с ними на брань царёвы вельможи близ Коширы на Осме реке и бысть сеча велика и божиею милостию победиша врагов много, побиша конников 16 000, пеших же 3000 и 600. И прислаша велможи к царю с радостию, царь же убо с радостию скорбяше и глаголю: все убо народ крестьянский погибоша всуе невесту иныя земля никоей же, но токмо руские люди крестьянския веры. И повеле тем велможам царь итти.к Туле. От себя же царь и великий князь Василей Ивановичь посылает к Туле вельможу своего чиноначальнаго воем строяща брань стратига и великого ратоборца князя Михаила Васильевича Шуйского и с ним повелевает вельможам всем быти. Преплавшу же великую реку Оку вскоре и приде к Туле. Изыдоша же скверноядцы, еще убо неповинная кровь кипяще во устех их, и бысть брань велика за пять поприщь от града в первый день и во вторый, в третий же день преодолеша врагов своих, наведе на них бог дождь и не возмогоша стати, знамение на них бысть. И таково бывающе до стен градных и во град внидоша побивающе, мало от’них остася и едва успеша затворити град Туле. Князь же Михайло Васильевич ста под градом и твердо стрежаху того окаяннаго Петрушку, дабы не избег, он же окаянный и вводящий его в погибель князь Григорей Шаховской зле умысля испустиша из града ночью Засекиных князей и наполниша их смертоноснаго яда повелевает в Северским Стародубе сказати. И посла с ними некоего наустав вора изобрав ис казаков, яко жив и той прежереченный Гришка Отрепьев иже именова себя царевичем Дмитреем, сей убо и ни мало не приличен прежнему, токмо молод. И тое страны людие обольстишася и бысть последняя их лесть горши первыя, тою убо лестию достигше и Москву разорити. По тому вскоре царь Василей прииде к Туле со множество вой и возведе воду на град Тулу некоторою хитростию и потониша град и все еже в нем. Седящим же во граде видя свою конечную погибель от воды и отдаша царю Василью град Тулу и воров Петрушку и князя Телятевсково и Шеховсково, Ивашка Болотникова и многих воров, царь же принял Тулу и поиде к Москве. Слыша убо царь яко льстят Стародубе царевичем Димитрием и посла царь боярина своего князя Михаила Кашина в ту страну и вой с ним и ничесо же сотвориша. Той же вор собираше воя себе и прииде к нему из Литвы полковник Руженской и потом много собрашася к стародубскому вору польских и литовских и руских людей.
Паки о Брянске. В лета 7116-го году царь и великий князь Василей Ивановичь посылает сродника своего князя Дмитрея Ивановича Шуйского на встретение стародубскому вору. Князь же Дмитрей Шуйской пришел с вельможами и много вой стояша в Волхове, бе бо зима крепко стоящи. Окаянный же той вор Брянеск оставив и пришед ста на Орле граде и по селам, ожидающи минутися зиме. Пройде убо зима и наста лето, он же окаянный устремися на брань и вооружися на праведнаго. Грех же ради наших воздвигошася полки москоския и побегоша, он же окаянный прииде под Москву и ста в Тушине за дванадесять поприща от Москвы. Воини же замосковных градов не восхотеша царю Василью служити, глаголя: «не хотим умрети на Москве, пойдем во своя грады», и тако избегоша от Москвы и тамо погибоша, токмо остася во царьствующем граде Москве синклит царьскаго величества и прежереченьнии воини украиных и северных городов. Той же прежереченный франт стоя под Москвою и творяху Москве скорбь и тесноту, отъяша бо проходныя пути и избиваше на путех купцев и всякого грядущаго во град и из града. Царь же и патриарх призва царьский синклит и всех живущих на Москве сотвориша совет, зане же в немощи сила исходит и совещаша помощи просити у немецкого короля . И посылает от сродник своих, вельможу изрядна суща и преукрашенна правдою, благовернаго и великого ратоборца князя Михаила Васильевича Шуйского Скопина в Великий Новгород, а с ним изо всех чинов мужей изрядных, числом яко 40. Благоверный же князь Михайло идяше в Великии Новград и оттоле посла к немецкому королю вой на помочь просити, царь же Василей, седяше на Москве. Бысть же в то время во царьствующем граде Москве глад крепок настоящь, супостаты же творя брани по вся дни приходя к стенам градным приступаху биющася и стояху под градом 3 лета. Потом же прииде великий ратоборец князь Михайло Васильевич и с ним немецкого короля урядник Яков Пунтусов с немецкими вой и шествием своим князь Михайло Васильевичь собра руския вой и многия грады взя и утверди их стояти непрестанно, сам же прииде в Олександрову слободу и пришествием его свободися Сергеев монастырь.
Потом же и той окаянный вор ис Тушина побеже в Колугу, царьствующии же град свободися. Слышав же зверообразный польский король пришествие князя Михаила Васильевича к Москве и отступиша от Смоленска яко 30 поприщь, зело бо устрашися. Грех же ради наших, господь бог хотя нашего покаяния, иногда убо наказуя нас скорбьми и бедами иногда же показует радости, сего убо показа нам великого ратоборца яко финик процветающь, зане же от рождения его пожив на земли мало больши двадесяти лет князь Михайло Васильевичь и отходит от земныя жизни в небесное царьствие оставляет нас сирых. Како могу изглаголати о таковом или какою похвалу написати ему возмогу, господь бог устрояше его десницею своею. Не во мнозех убо летех князь Михайло Васильевич отоиде к богу со многою добродетелью устроенье от бога на земли, яко и во всю вселенную произыде слово именованья и ратоборства его. Слыша убо король польский Жигимант о преставлении князя Михаила и паки возвратишася ста под Смоленским того же лета и посла от санаторей своих гетмана Желковского со многими злояростными вой с лестью под Москву. Царь же Василей посла во стретение брата своего князя Дмитрея Шуйского, но убо царь посла, ведаше убо царь, яко не строяшася им рати и не бысть ратоборец нигде же, но сам восхоте итти во стретение польским воем. Князь же Дмитрей пришед в Можаеск и вскоре посла пред собою во стретение гетману князя Федора Елецкого, стратига избранна и храбростию воем стройна, и повеле ему в Цареве Заимище стати, ту убо проходно и путь тесен, и стояніе ту. Вскоре же пришед гетман полской и бысть сеча велия и пройде и оступиша руских во граде и стрежа крепко. И поставиша со все страны 7 оград и утверди польскими вой крепко, яко невозможно московским изыти из града. И бысть глад крепок седящим со князем Федором Елетцким, не токмо глад хлебу, но и воды мало и едяше коньские мяса. Слыша убо князь Дмитрей яко скорбь зла седящим в Цареве Заимище и вскоре иде на помощь к Цареву Заимищу со многими вой и с ним же полк князя Михаила Васильевича Шуйского и Яков Пунтосов с немцы, иже приидоша на помощь от короля немецкого к Москве со князем Михаилом, немец убо числом яко 13 000. И пришед князь Дмитрей и Яков Пунтосов за двадесять поприщ и ту стрете их гетман Желковской и бысть битва брань велика зело, со обою стран многа телеса падоша. Видев же гетман полской яко велика брань належаще, немцы же крепко стояше биющеся по истине, не щадяще себя, яко убо пламень много исходящь от оружия их на поляков. Злообразный тот Желковский посла единаго от полковников своих тайно к Якову Пунтосову и совещаша, глаголя, дабы отступил от полков руских, и обещает ему итти в Великий Новградщ в новгородцкия городы. И тако гіоложиша слово межь собою твердо, да не внидут поляки в Великии Новгород, ни во область Новогородцкую, токмо во єдину Москву поляком итти. Яков же Фунтусов во смятении ума своего помыслом колеблеся и на много час еще стояше, бе убо немецким ротам стояше утвердився тырчьми с обою стран пути прихода их. Суровии же поляцы нападоша на немецкия роты и пробишася межу рот немецких. Польския роты, яко сквозе пламень велик огнен прошед, и ту много падоша поляков добрых, и нападоша поляки на руския полки и побегоша вси руския вой. Яков же Пунтос и немецкия вой стояще на единем месте ни мало отступив ни с места преиде, но на едином месте стоя, ожидая да возвратятця руския вой, они же побегоша и не возвратишася ни един от них. Потом же князь Дмитрей побеже иным путем, потом же гетман утвердився сь Яковом Пунтосом и отоиде Яков под Великий Новгород, а гетман возвратився и ста под Царевым Заимищем. Седящии же в Цареве Заимище изгибающе гладом и жаждою и едяше коньския мяса. Князь же Дмитрей прибежа к Москве.