Из статьи О.И. Чернова «Взгляд на сибирское крестьянство…»
«…НАДО ПЕРЕСМОТРЕТЬ МЕТОДЫ КРЕСТЬЯНСКОЙ ПОЛИТИКИ…»
Из статьи О.И.Чернова «Взгляд на сибирское крестьянство, как на социальный элемент»
Февраль 1921 г.
…Когда началось революционное движение в России, сибирское крестьянство не проявило реакционных выходок, вроде избиения интеллигенции, а, можно сказать, все время было, хотя очень осторожно, на стороне восставших. Колчаковщина ярко показала сибирского крестьянина. Рабочие были бессильны, средние классы мирились с режимом Колчака. Крестьянство, на взгляд кулаки, восстало в защиту Советской власти. И не зря оно видело в Советской власти защиту труда. Тут, скажут, воспитала нагайка. Нагайка была не везде, а жилось при Колчаке не так уж плохо, тем не менее, оно восстало повсеместно. Причин этому много: в Сибири есть такие уголки неиспорченности капиталом и классовой разделенностью, для них Советская власть является естественной формой человеческого общежития, и, действительно, это так Подтверждение факта: восстание минусинских и вообще алтайских крестьян, которые по имущественному состоянию выше среднего российского кулака.
Широкий земельный простор, суровая природа, отсутствие помещиков и даже капиталистов естественно выработали особый уклад, и вся духовная и хозяйственная жизнь у сибирских крестьян не похожа на жизнь крестьян Европейской России.
…В Сибири у рядового крестьянина идеал таков: как можно больше запахать земли, нажить больше скота – идеал однородный для всех, одним словом, стать твердой ногой на своей земле, хотя бы с большим своим личным трудом, мало пока отрицательного стимула, чтобы как-нибудь засесть за чужую спину. Есть, конечно, и такие, но это будут единицы. Противоположность – крестьянин Европейской России. Здесь идеал крестьянина таков: как бы разбогатеть настолько, чтобы можно было эксплуатировать соседа, т.е. быть или кулаком, или торгашом, или ростовщиком в силу той расслоенности, о которой я говорил раньше, а стало быть стать на класс повыше.
Так вот, если предпосылка будет правильна, то зачем мы будем ломать, разорять? В Сибири нет тех объектов, которые подлежали бы крутому революционному воздействию…
При настоящем положении руководство продагентов: вали кулака и милуй… бедняка, – звучит фальшиво, и главное, мы имеем дружное коллективное противодействие…
Внедрение премиальной системы у рабочих как раз говорит за то, что надо пересмотреть методы крестьянской политики.
В настоящее время самое угнетенное состояние среди’ крестьян: они убеждены, что их все равно, мол, разорят, разрушат, а посему пожить пока, а там, что будет – и не жалея скота, и не радея о работе в поле, быстро идут к разорению. Другое дело будет, если мы возьмем принцип % отчисления. Тогда крестьяне сразу почувствуют под собой почву и будут знать, что нужно поработать побольше и больше получить. Не будет тех несправедливостей, которые при настоящей разверстке неизбежны и которые путают всякие расчеты и у крестьян, и у государства…
Теперь напрашивается вопрос о вольной торговле теми остатками, которые остались в распоряжении крестьянина. Вопрос этот, я думаю, разрешается самой жизнью. Мы видим много обмена, и не воровского, а более допустимого, пока нет правильно налаженного аппарата обмена продуктов вообще. Я мыслю так: 1-я организация большая государственная, которая отбирает все продукты производства и оставляет остатки в виде премий, которыми крестьянин располагает, как хочет, т.е. меняет, на что хочет, но чтобы обмен этот не был вольной торговлей, менять можно через органы тех же кооперативов или специально организованные лавки. Всякое кустарное производство можно будет сдавать в эту лавку и получать взамен, что надо. Определение цен представляется самим участникам таких лавок (цены и теперь во многих местах установлены, например, что стоил хлеб в старое время).
Меру эту я мыслю переходной, т.е. она вытесняется по мере того, как может государство наладить весь аппарат, который поставлен принципом партии. Государство также дает в эти лавки свои продукты для обмена на те остатки крестьянских продуктов и не берет пока на себя обязанность доставлять какой-то продукт в полной мере, пока не организует его в достаточной мере (например, деготь, веревки и др.)… Из вышесказанного видно, что принцип не уничтожается, а только мы его проводим более естественным путем…
Образно выражаясь так: в первом случае при настоящем положении дел мужика как бы спеленали и дали ему няню–молодую, неумелую, которая за него все думает и решает, распоряжается как хочет, сулит накормить, напоить, только, мол, работай. Ладно, мужик бы согласился, но только в том случае, чтобы кормиться как можно слаще, а работать как можно меньше Но няня не может его хорошенько накормить и им управлять, и мужик начинает тогда брыкаться, сердиться и может настолько рассердиться, что убьет молодую няню. В другом случае руководители являются акушерами и направляют роды новой жизни, не насилуя без надобности самой природы. Учтите все последствия того и другого. В первом случае могут быть всякие темные стороны и раздражение масс, всякий произвол; за всем этим могут быть восстания, которые, может быть, и не страшны, но реакционные силы таятся и ждут того случая, а за всем этим и Антанта обнажит свой зуб. В другом случае мы даем простор самостоятельности и направляем ее в желательном для нас виде дальше…
