О причинах крестьянских волнений в 1840-1850 гг.

О ПРИЧИНАХ КРЕСТЬЯНСКИХ ВОЛНЕНИЙ В 1840-1850 ГГ.
Тяжелое экономическое положение крепостных крестьян, наряду с личной зависимостью их от помещиков и полным гражданским бесправием, вызывало ответную реакцию в крепостной среде в виде более или менее открытого неповиновения помещичьей власти. Чем интенсивнее шло хозяйственное развитие России, чем резче становилось противоречие между потребностями нарастающего капитализма и тесными рамками крепостного строя, тем хуже жилось крестьянам, тем чаще они восставали против своих угнетателей… Восставая против частных сторон крепостного права и крепостных отношений, крестьяне в большинстве случаев стремились не только улучшить свое положение, но и вовсе освободиться из помещичьего владения…
В 1845 г. в имениях сестер Зиновьевых, расположенных в трех уездах Новгородской губернии, произошли волнения, имевшие исключительно экономическую подкладку. Имениями управляли братья Вебер, которые не только сурово и неукоснительно проводили предписания Зиновьева (заведывавшего имениями за малолетством сестер), но и явно злоупотребляли своей властью. Крестьяне ездили в Петербург к своим помещикам, но не были приняты, подавали жалобы уездному предводителю дворянства и, не получив удовлетворения, вышли наконец из повиновения. В ответ на жалобу крестьян Зиновьев представил записку, в которой подробно изложил экономические условия поместий. Согласно этой записке, все крестьяне распределены на три разряда: 1) чисто оброчные, которые платят по 60 руб. в год с тягла; 2) оброчные с десятидневной работой, которые платят по 40 руб. оброка и выставляют с апреля по ноябрь по десяти дней мужских, женских и конных с тягла, и 3) барщинные, которые работают по три дня в неделю и никаких других повинностей не несут; первые две группы, напротив, должны вносить ежегодно по 20 пудов сена и сбор по раскладке для уплаты казенных повинностей и на другие нужды в сумме приблизительно от 16 до 21 руб. с тягла. Сопоставляя с этим изложением жалобу крестьян, мы находим в ней частью недовольство приведенными правилами и нормами, частью указание на несоблюдение их. Вторая группа оброчников, по-видимому, считает слишком обременительным для себя платить в год 40 руб. оброка, 20 пудов сена и 20 с лишним рублей за «неизвестные им различные поборы», особенно принимая во внимание, что управляющий гоняет их на барщину сверх положенных десяти дней «без расчету на столько дней, на сколько ему заблагорассудится». Кроме того, крестьяне указывают, что со всех девок взимается по 15 руб. в год, а «которая не в состоянии платить этого оброка, то обязана ходить по очереди на господский двор со своим хлебом, что составит почти одну треть года».
Далее крестьяне жалуются, что у них отобрана была лучшая земля по одной десятине на каждые 20 тягол для мирской запашки, а между тем хлеб с нее собираемый в казенные магазины не поступает и неизвестно куда девается, с крестьян же собирается для этих магазинов установленное количество хлеба натурою из их собственной запашки…
Особенное возмущение крестьян вызывал установленный в имениях единовременный сбор на рекрут. Этот сбор слагался из двух частей: все мужчины, негодные в рекруты, вносили по 200 рублей с рассрочкой на 10 лет, а годные в рекруты, как семейные, так и одинокие,— по 500 руб. с рассрочкой на 5 лет. Эти деньги образуют рекрутский капитал, предназначенный для покупки зачетных рекрутских квитанций. Однако же, по уверению крестьян, «квитанции до сего времени еще не куплены, рекруты ставятся натурой из той же вотчины, а собранные деньги на что употребляются неизвестно»…
Помимо этих претензий, крестьяне… говорят, что дошли почти до совершенного разорения, терпят нужду в продовольствии и, занимаясь барщиною в хорошее время года, свои работы оставляют не сделанными и тем лишаются возможности на будущее время исправно платить оброк и подати. При малейшем же ропоте на это управляющий наказывает их жестоко, не принимая во внимание ни неурожайного времени, ни бедности их, увеличивающейся с каждым годом…
Крайне бурное, затопленное кровью, восстание крестьян, имевшее место в 1853 г. в Ставропольской губернии в имении помещиков Калантаровых, проходившее под лозунгом освобождения от крепостной зависимости, имело несомненно серьезные экономические причины. По следствию, произведенному же после усмирения, выяснилось, что «Калантаров позволял себе обременять крестьян непомерными налогами и тягостями. Между прочим, он заставлял крестьян, вместо определенных по закону в пользу владельца трех дней в неделю, работать в течение нескольких недель сряду, предоставляя равное число дней в пользу крестьянина, но тогда уже, когда удобное для работ время прошло, а также посылал крестьян для господских работ в дальние места, не считая в их пользу те дни, которые они провели в следовании туда и обратно». Кроме того, крестьяне при отбывании барщины должны были выходить на пахоту со всем своим рабочим скотом и земледельческими орудиями, что являлось для них крайне обременительным и могло возбудить, даже по мнению властей, «справедливый ропот крестьян»…
В 1850 г. произошли волнения в имении Петровского, расположенном в Рязанской губернии. Основной причиной волнений была уверенность крестьян, что они должны быть свободны от крепостной зависимости по неправильности владения Петровского его имением… Крестьяне жаловались на экономические притеснения, начавшиеся со времени вступления во владение Петровского… Крестьяне обрабатывали на помещика по 6 десятин на# каждое тягло… В 1849 и 1850 гг. крестьяне отрабатывали барщину брат на брата или поголовно, а «случалась поголовная работа и такая, что они посылались из своего села верст за 12 на работу». Жены однотягольных крестьян также не освобождались от исполнения полевых и других господских работ, не исключая и женщин с едва родившимися грудными детьми. Работали крестьяне понедельно, кроме праздников, которые им давались для себя; поэтому крестьяне отправлялись на целую неделю и более в поле, запирая свои дома. Поля их оставались необработанными. Кроме того, они обязывались возить зимой на двух подводах в Москву господский хлеб. По приезде же в Москву они посылались помещиком за 40 верст за дровами и сеном, причем сами оплачивали путевые расходы… Беспорядки, возникшие в имении Петровского Рязанской губернии, имели за собой достаточно серьезные правовые основания. Крестьяне жаловались, что по смерти их старой помещицы… во владение вступил человек, «ложно именующийся ее племянником, рожденный от кучера Варлама Дмитриева и жены его Агафьи, находившийся на службе, дослужившийся до офицерских чинов и именующийся Петровским». Имение перешло к нему не по наследству, а по купчей крепости. Отказывая в повиновении Петровскому, крестьяне опирались на изданный в 1842 г. закон, запрещавший лицам, происходящим из крепостного состояния и дослужившимся до потомственного дворянства, покупать имения, где их отцы и деды были записаны по ревизским сказкам… (Однако) имение было приобретено Петровским в 1840 и 1841 гг., а воспретительный закон вышел в 1842 г.