А.А. Бестужев. Об историческом ходе свободомыслия в России

А. А. БЕСТУЖЕВ. ОБ ИСТОРИЧЕСКОМ ХОДЕ СВОБОДОМЫСЛИЯ В РОССИИ
Наконец, Наполеон вторгся в Россию, и тогда-то народ русский впервые ощутил свою силу, тогда-то пробудилось во всех сердцах чувство независимости, сперва политической, а впоследствии и народной. Вот начало свободомыслия в России. Правительство само произнесло слова: «Свобода, освобождение». Само рассевало сочинение о злоупотреблении неограниченной власти Наполеона, и клик русского монарха огласил берега Рейна и Сены. Еще война длилась, когда ратники, возвратясь в домы, первые разнесли ропот в классе народа. «Мы проливали кровь, говорили они, а нас опять заставляют потеть на барщине. Мы избавили родину от тирана, а нас вновь тиранят господа»… Тогда-то стали говорить военные: «для того ль освободили мы Европу, чтобы наложить цепи на себя? для того ль дали конституцию Франции, чтобы не сметь говорить о ней, и купили кровью первенство между народами, чтобы нас унижали дома?» …А как ропот народа, от истощения и злоупотребления земских и гражданских властей происшедший, грозил кровавою революцией, то общества вознамерились отвратить меньшим злом большее и начать свои действия при первом удобном случае… Солдаты роптали на истому ученьями, чисткою, караулами; офицеры – на скудость жалованья и непомерную строгость; матросы – на черную работу, удвоенную по злоупотреблению, морские офицеры – на бездействие. Люди с дарованиями жаловались, что нм заграждают дорогу по службе, требуя лишь безмолвной покорности; ученые – на то, что им не дают учить молодежь, на препятствия в учении. Словом, во всех углах виделись недовольные лица, на улицах пожимали плечами, везде шептались – все говорили: к чему это приведет? Все элементы были в брожении. Одно лишь правительство беззаботно дремало над вулканом; одни судебные места блаженствовали, ибо только для них Россия была обетованною землею. Лихоимство их взошло до неслыханного степени бесстыдства. Писаря заводили лошадей, повытчики покупали деревни, и только возвышение цены взяток отличало вышние места, так что в столице под глазами блюстителей производился явный торг правосудием… Прибыльные места продавались по таксе и были обложены оброком… Одним словом, в казне, в судах, в комиссариатах, у губернаторов, у генерал-губернаторов – везде, где замешался интерес, кто мог, тот грабил, кто не смел, тот крал…