О постановке работы среди интеллигенции

О ПОСТАНОВКЕ РАБОТЫ СРЕДИ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ
Работа среди интеллигенции имеет целью: 1) привлечение и подготовку сознательных работников для партии. 2) Распространение социал-демократических идей среди непролетарских слоев общества и расширение на них влияния партии. 3) Организацию технического и материального содействия для партии.
Исходя из задач работы и особенностей среды, деятельность среди интеллигенции должна носить несколько иной характер, чем в пролетариате. Работая среди последнего, мы пробуждаем у него классовое самосознание на почве его экономического и правового положения и организуем его в пролетарскую же партию. Другое дело с интеллигенцией. Здесь нам не столько приходится апеллировать к ее политическому и экономическому положению, сколько переводить отдельных лиц с буржуазной точки зрения на социалистическую и подготовлять из них работников для первоначально чуждой им пролетарской партии. Агитируя на почве политического бесправия среди интеллигентных слоев общества, мы еще не перестраиваем их буржуазной идеологии, и нам остается самое главное – перевести передовую часть их на точку зрения пролетариата. Последнее же может быть достигнуто только путем теоретического внедрения в их головы социалистического миросозерцания, как течения, наиболее прогрессивного и научно обоснованного. Поэтому, насколько работа среди пролетариата должна носить, главным образом, характер массовой агитации на почве его положения в современном обществе, настолько в работе среди интеллигенции агитация, сравнительно, отступает на задний план и заменяется кружковой пропагандой. Там массовая агитация уже сама по себе служит средством привлечения новых сил в партию, здесь она нужна только в наиболее революционные моменты, когда необходимо вызвать ту или другую форму массового протеста.
Согласно этому деятельность среди интеллигенции сводится к организации и пропаганде.
I. Организация
Главнейшими принципами, которые лежат в основе организации, являются: 1) разделение труда, 2) осведомленность, 3) обеспечение взаимного контроля, 4) коллегиальность.
1) Разделение труда, с одной стороны, дает возможность плодотворного использования различного достоинства сил, с другой – создает ту школу, которую необходимо пройти каждому, чтобы стать действительно партийным работником. Только применяя самое широкое разделение труда, можно дать работу каждому желающему и положить, таким образом, конец постоянно встречающимся жалобам учащейся и неучащейся интеллигенции на то, что им не дают работы, – в то время как комитеты, замкнутые в своем тесном кружке, постоянно терпят нужду в работниках. Работа для партии настолько разнообразна, что можно найти применение силам всякого, и организатор должен только уметь найти соответствующую способность каждого, чтобы дать ему возможность развиваться в том направлении, где он может принести наибольшую пользу. К сожалению у нас на практике это условие меньше всего соблюдается. Сплошь да рядом интеллигента, оказавшегося хорошим пропагандистом, суют в агитаторы (нужно заметить, что эти две функции чаще всего смешиваются), человека, не обладающего ораторским талантом, оставляют совершенно за бортом, несмотря на то, что он мог бы быть хорошим организатором. Такое смешение функций, с одной стороны, тормозит выработку опытных работников, с другой – отталкивает от нас массу молодых сил, которые, обжегшись на первой, неудачно выбранной функции, боятся уже взяться за другую и отходят совсем от партии.
2) Осведомленность служит как бы коррективом к разделению труда, уничтожая вредные его стороны, как-то: оторванность, односторонность, неуменье подняться выше интересов своей специальности и охватить задачи партии в целом. Необходимо, чтобы этот принцип проводился не только искусственно путем осведомления сверху, но и путем параллельного объединения одного, двух представителей различных организационных ячеек на общей работе. Это тем более возможно, что существует целый ряд предприятий, как, напр., распространение литературы, устройство вечеринок и т. д., требующих широкого сотрудничества и коллективной инициативы.
3) Необходимость широкого контроля вытекает из самой сущности централизма. Централизм есть единственная форма организации, наилучшим образом обеспечивающая демократический принцип власти всей партии над каждым отдельным ее членом, над каждой организацией. Но для того, чтобы этот принцип осуществлялся на практике, необходимо организационным путем закрепить возможность контроля сверху вниз и обратно. Давая право общего руководства центру, как доверенному партии, мы должны позаботиться о том, чтобы он мог фактически контролировать действия каждой организации, урезывать ее подчас сепаратистские стремления и приводить их в согласие с общепартийными целями. G другой стороны, и сама партия должна иметь возможность контролировать действия своего доверенного, в противном случае законспирированный в своих действиях центр грозит выродиться в бюрократическое учреждение. Все это относится не только к Центральному Комитету, но и к комитету местному, районному, подрайонному – вообще ко всякой организации, являющейся центром по отношению к ниже ее стоящим.
4) Применение принципа коллегиальности особенно важно у нас ввиду отсутствия солидных работников, которым можно бы было поручать более или менее важную функцию под их единоличную ответственность. В таком случае коллективная инициатива может заменить недостаточную инициативу личную. Коллегиальность важна еще в том отношении, что она кладет предел личному произволу и обывательщине, которые у нас процветают в изобилии благодаря слабо развитому чувству партийности и отсутствию широкого партийного мнения.
Согласно вышеуказанным принципам организация интеллигенции должна быть построена так:
для заведования работой среди непролетарских слоев общества комитет назначает одного из своих членов, который и является ответственным перед ним за все это дело. Последний, в свою очередь, назначает несколько организаторов по одному на каждое учебное заведение и одного или нескольких для неучащейся интеллигенции. Эти организаторы вместе с упомянутым членом комитета составляют так называемое организаторское собрание. Последнее ведает все дело пропаганды, агитации и организации среди интеллигенции.
Юридическое отношение его к комитету таково: 1) оно автономно в пределах своей компетенции, 2) собрание функционирует под председательством члена комитета, пользующегося правом вето, причем в этом случае вопрос переносится на собрание комитета.
Организаторскому собранию должно быть дано право издания листков, предназначенных для тех слоев общества, среди которых оно работает. Только при этом условии оно сможет в действительности обслуживать пропаганду и агитацию среди интеллигенции, только при этом условии сможет своевременно откликаться и подчинять своему влиянию те или другие массовые проявления интеллигентской и особенно студенческой жизни.
Сосредоточение такого рода издательства в самом комитете на практике приводило к тому, что интеллигенция обслуживалась только пролетарскими листками, очень часто для нее совершенно не подходящими. С другой стороны, комитет, собиравшийся в лучшем случае раз в неделю, совершенно не мог реагировать путем листков на события, разыгрывавшиеся в продолжение двух, трех дней в том или другом учебном заведении, и такие благодарные в агитационном смысле факты, как забастовки, академические демонстрации и т. д., оставались совершенно неиспользованными.
Листки, издаваемые организаторским собранием, могут выходить или за подписью самого комитета, как то практиковалось в Петербурге, или за подписью организаторского собрания при таком-то комитете, подобно тому как в некоторых городах подписываются листки районные. Второй план был предложен мной в Одесском комитете, но был отвергнут большинством его, причем один товарищ назвал его даже эсеровским. Со своей стороны я не вижу ничего опасного, если листки организаторского собрания будут подписываться его именем, подобно тому как нет никакой опасности в подписи «военная организация», «крестьянская группа» такого-то комитета.
Число членов организаторского собрания должно увеличиваться по мере расширения работы и закрепления связей в новых слоях общества. Так, при наличности большого количества сочувствующей интеллигенции, последняя организуется по профессиям (инженеры, врачи, адвокаты), и организатор для каждой из них входит в организаторское собрание. Но такое увеличение имеет свой предел. При очень широкой работе, когда размер организаторского собрания переходит конспиративные рамки, число его членов падает до 4-х. В этом случае каждый член собрания представляет не район, не учебное заведение, а функцию, которой он заведует во всех интеллигентских районах, во всех учебных заведениях. Таких функций будет представлено четыре: организация, пропаганда, агитация и руководство всеми ими в лице члена комитета. При таком составе организаторского собрания было бы желательно, чтобы лица, представляющие одну и ту же функцию в разных городах, устраивали периодические съезды или конференции.
На обязанности члена комитета, заведующего организаторским собранием, кроме общего руководства лежит осведомлять это последнее о партийных делах вообще и о деятельности местного комитета в частности (конечно, в пределах конспирации).
Для обслуживания работы в каждом учебном заведении, равно как и среди неучащейся интеллигенции, организаторами, с согласия члена комитета, образуются особые центры или «ядра». Ядро работает под руководством своего организатора, который и несет ответственность за его деятельность перед комитетом. Со своей стороны, организатор обязан осведомлять ядро о всех партийных событиях, о деятельности комитета и организаторского собрания.
Деятельность ядра сводится к следующему: 1) оно приискивает лиц, желающих пойти немедленно же на пролетарскую работу, и направляет таковых через организатора к члену комитета, 2) организует в своем районе или учебном заведении пропагандистские кружки, 3) организует комиссии для обслуживания работы в своем районе, а также для технического и материального содействия местному комитету. Число таких комиссий может быть различно, смотря по широте работы. Необходимы во всяком случае комиссии: финансовая (для организации сборов), библиотечная (устройство легальной и нелегальной библиотек), комиссии по распространению литературы, квартирная, транспортная и техническая (заведование гектографом или мимеографом). Каждая из них, особенно три последние, может обслуживать не только работу в своем учебном заведении или районе, но и исполнять поручения комитета. В последнем случае необходимо, чтобы член комитета мог непосредственно сноситься с ними. Для того чтобы комиссии не были оторваны друг от друга, необходимо провести горизонтальное объединение между ними. Такое объединение может быть достигнуто путем совместной организации широких предприятий (устройство вечеринок, широких денежных сборов и т. д.), а также путем периодических рефератов и дискуссий.
Члены ядра сами завязывают связи в интеллигентской массе и организуют взятые оттуда элементы в комиссии и пропагандистские кружки. Масса, еще не закрепленная организационным путем и не исполняющая еще определенных функций, но уже находящаяся под регулярным влиянием ядра, представляет собой, так сказать, lose Organisationen, которые, благодаря сравнительно благоприятным условиям работы, могут быть теснее связаны с организацией, чем то наблюдается в пролетариате. Связь эта осуществляется путем регулярной выдачи книг из легальной и нелегальной библиотеки, путем устройства кружков самообразования, иногда и общих рефератов. За этими свободными организациями следует остальная масса, влияние на которую производится путем широкого распространения литературы, а в моменты массового брожения путем устной агитации.
Организация финансовой части среди интеллигенции распадается на организацию регулярных и экстренных сборов. Первая осуществляется путем обложения всех членов ядер и пропагандистских кружков ежемесячным взносом не менее рубля (причем каждый может заплатить его сам или достать по частям в продолжение месяца), вторая – путем регулярного сбора на лекциях, рефератах, а также путем устройства различных денежных предприятий.
Из вышеизложенного видно, что организация интеллигенции, в противоположность пролетарской, носит кружковой характер: основная организационная единица – ядро, завязав связи с массой, вылавливает оттуда лучшие силы, чтобы путем кружковой пропаганды подготовить из них работников для партии или же организовать из них кружки содействия. Вышедшие из кружков лица не должны быть долго задерживаемы на периферийной интеллигентской работе, но должны возможно скорее переводиться на работу пролетарскую, так как главным образом здесь, в соприкосновении с рабочими, они научаются дисциплине и партийности. При таком кружковом характере интеллигентской организации пропаганда должна играть здесь главную роль.
II. Пропаганда
Пропаганда среди интеллигенции имеет целью подготовить сознательных работников для партии. Из такой служебной роли пропаганды само собой вытекает, что в пропагандистские кружки принимаются только лица, обещающие стать партийными работниками, иначе говоря, готовые по первому требованию комитета стать на ту или другую работу. Теоретически можно говорить о положительных сторонах подготовки социал-демократов вообще, независимо от их отношения к партии, на практике же это приводится к бесцельной затрате сил. Партия – не воскресная школа, удовлетворяющая желание каждого, кто хочет чему-либо поучиться, а боевая армия, принимающая под свои знамена только желающих бороться. При нашей бедности силами это особенно следует иметь в виду и строго следить за тем, чтобы результаты приложения этих сил оставались в самой партии.
Пропагандой ведает все организаторское собрание под руководством члена комитета, причем последнему принадлежит собственно идейное руководство пропагандистами, с его же санкции и принимаются пропагандисты. Последние вербуются, главным образом, из «солидной» интеллигенции (бывших ссыльных, лиц, находящихся под надзором, и т. д.), не могущей по тем или иным причинам выполнять пролетарскую работу. Член комитета, заведующий интеллигенцией, устраивает с пропагандистами периодические собрания, где вырабатывает с ними план занятий, разбирает возникшие в том или другом кружке вопросы и осведомляет собрание о партийных делах.
Пропагандистские кружки разделяются на два типа: кружки дискуссионные и собственно пропагандистские.
В первый входят наилучшие интеллигенты, из которых вырабатывают наиболее солидных пропагандистов для рабочих и будущих членов комитета. Руководит таким кружком либо сам член комитета, либо один из лучших комитетских пропагандистов. Метод занятий исключительно дискуссионный по тому или другому заранее поставленному вопросу. Главное внимание в таком кружке следует обращать на вопросы партийной программы и тактики, на вопрос об отношении к Бунду, социалистам-революционерам, освобожденцам, на историю нашей партии и борьбу различных течений в ней – словом, на все то, что первым долгом нужно знать партийному работнику и в чем часто очень образованный интеллигент-марксист оказывается большим невеждой. Что касается специальной разработки чисто теоретических вопросов, как, напр., о рынках, о норме прибавочной стоимости, об идеализме, эмпириокритицизме и т. д. (чем иногда считали нужным заниматься в таком кружке в Петербурге), то пропагандисту этим увлекаться не следует: не экономно тратить партийные силы на разработку вопросов, которыми может заняться самостоятельно каждый усидчивый интеллигент. В данном случае, со стороны пропагандиста достаточно указать на список книг по интересующему членов кружка вопросу. Более целесообразным является посылать членов дискуссионного кружка в рабочие пропагандистские кружки, где они несколько приглядываются к рабочим, помогают пропагандисту, а иногда заменяют его или берут сами первоначальные рабочие кружки.
Путем таких дискуссий, при занятиях два раза в неделю, можно в продолжение месяца подготовить для комитета хороших пропагандистов или агитаторов.
Собственно пропагандистские кружки работают под руководством пропагандистов, имеющихся у организаторского собрания. Занятия в таких кружках должны вестись непременно по системе рефератов, так как лекционный способ, уничтожая самодеятельность в слушателях, дает им очень мало. При том же последние гораздо смелее возражают на составленные их товарищами рефераты, чем на стройно изложенную лекцию руководителя. Нужно заметить также, что при недостатке хороших пропагандистов, могущих руководить интеллигентами, лекционный способ, как более трудный, далеко не всем удается, а это отталкивает от кружков массу интеллигентов, предъявляющих лекторам большие требования.
У нас нет выработанной программы для занятий с интеллигентами. На практике в основу приходилось брать большею частью программу Екатеринославского комитета, как наилучшую, с некоторыми изменениями. Так, личный опыт мне показал, что занятия с интеллигенцией лучше всего начинать с изложения теории исторического материализма и демонстрирования на практическом примере, как можно пользоваться этим методом при объяснении исторических явлений. Эту часть программы руководитель должен изложить сам в виде лекций и наиболее тщательным образом, подчеркивая каждый раз основные пункты излагаемой теории. Хорошо усвоенная (и руководитель долями особенно позаботиться об этом) членами кружка теория исторического материализма дает им масштаб, который они сами уже в своих рефератах учатся прикладывать к объяснению тех или иных исторических фактов, тех или иных общественных течений. Такая систематическая сознательная работа дает им гораздо больше, чем часто практикуемое у нас почти эпизодическое изложение событий общественно-исторической жизни самим лектором.
В этом же кружке необходимо пройти историю русского революционного движения, опять-таки не эпизодически, а под углом вышеуказанного метода и путем рефератов, составляемых участниками кружка. Если пропагандистов для такого рода кружков недостаточно, то последние могут заниматься по той же программе сами, под контролем организатора или особо назначенного пропагандиста, который только изредка посещает такой кружок, но руководит им косвенно через одного из более выдающихся членов последнего.
К пропагандистским кружкам примыкают кружки самообразования. Последние часто возникают самостоятельно, но должны возникать и по импульсу, даваемому членами ядра. Как в первом, так и последнем случае ядро должно прямо или косвенно руководить ими. Кружки самообразования, возникающие по собственному почину, часто бывают очень отрицательно настроены по отношению к партийным лекторам (такое явление было почти массовым среди нижегородских учащихся), так как последние, якобы, стараются навязать им узкопартийное миросозерцание. В таких случаях им нечего навязывать партийных руководителей-лекторов, а вместо этого постараться ввести туда лиц из вышеупомянутых пропагандистских кружков для совместной с ними работы. Эти последние в достаточной мере сумеют направить внимание такого самообразовательного кружка к вопросам, соприкасающимся с марксизмом, а также приучать его к чтению нелегальной литературы.
Когда связи с интеллигенцией еще слабы, необходимо организовать пропаганду письменную. Для этой цели выпускаются листки с популярным изложением общих программных вопросов. Подобные листки привлекают к партии массу молодых элементов, дающих богатый материал для организации их в пропагандистские кружки и кружки содействия. Опыт Одесского комитета с изданием одного такого листка (о сущности социализма и сравнение социал-демократической программы с эсеровской) увенчался большим успехом.
Агитация в интеллигенции производится в мирное время почти исключительно путем листков. В моменты же революционного подъема и в моменты академического брожения в учебных заведениях к этому еще присоединяется агитация устная на больших собраниях, которые в это время очень охотно устраиваются самими интеллигентами. В общем, как мною указывалось выше, массовая агитация в интеллигенции отступает на задний план сравнительно с пропагандой, но она безусловно необходима в известные моменты в целях подчинения влиянию партии всякого массового протеста.
В заключение остается сказать несколько слов о том предубеждении, которое существует сплошь да рядом у наших работников против работы в интеллигенции, и которое, по моему мнению, осталось у нас, как наследие периода экономизма. Это предубеждение тем более странно, когда в то же время повсюду слышишь, что в партии нет руководителей, нет комитетчиков, нет пропагандистов. А между тем к нам во все двери стучатся интеллигентные силы, работа над которыми могла бы дать нам пропагандистов, а иногда и руководителей. Не менее чем в силах, нуждаемся мы и в материальных средствах, и, пока сборы с рабочих еще никак не удается поставить, партия содержится почти что на счет интеллигенции. Интересно, что бы стал делать Петербургский комитет, если бы он не получал ежемесячно несколько тысяч с интеллигенции. Точно так же и большинство русских комитетов живут на те же средства.
Если мы не возьмемся теперь же – теперь, когда революционный момент толкает к нам массу сил – за постановку этой отрасли работы, то мы рискуем скоро со своими жалкими силами упереться в угол, а интеллигентские массы будут отведены от нас в какое-нибудь другое, не социал-демократическое, русло.