Из книги В.И. Болдина «Крушение пьедестала. Штрихи к портрету М.С. Горбачева»

ИЗ КНИГИ В.И. БОЛДИНА «КРУШЕНИЕ ПЬЕДЕСТАЛА. ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ М.С. ГОРБАЧЕВА»
[1991 г. ]
24 мая 1991 года… День был теплый, солнечный. Микроавтобусы с членами Совета из союзных и автономных республик уже прибыли, и руководители республик прохаживались по парковым аллеям в ожидании прибытия руководства. Представители России, Украины, Казахстана добирались своим персональным транспортом, вскоре подъехал и президент СССР. Все поднимаются в зал второго этажа. Зал сравнительно небольшой, но 50 человек за большим столом свободно размещаются. Здесь много хрустальных люстр, великолепная мебель, ковры. Но для работы не очень удобно. Плохая слышимость, низкие потолки, да и слишком рассеян свет. Все рассаживаются. М.С. Горбачев – за небольшим столом председателя в торце стола заседаний. Справа от него сидит А. И. Лукьянов, слева – В. С. Павлов, затем Б. Н. Ельцин, Н. Дементей, Н. Назарбаев и далее – по перечню республик в союзной Конституции. В конце стола размещаются руководители бывших автономных республик.
Заседание открывается. Президент СССР предлагает обсудить на нем вопросы, касающиеся названия нового Союзного договора, субъектов, подписывающих документы, принципов формирования нового Союза, устройства его высших органов, налогов и собственности. Это были важнейшие вопросы проекта Договора, и вокруг них шел непрекращающийся спор на всех заседаниях Совета Федерации.
В проекте представленного документа предлагается назвать договор “О Союзе суверенных социалистически республик”. Это сохраняет аббревиатуру СССР. Намечается и впредь сохранять федеративное устройство, иметь необходимые центральные органы управления важнейшими отраслями экономики. М. С. Горбачев начинает обсуждение, говорит, что по поводу ряда принципиальных позиций поступили замечания и нужно найти подходы для решения вопросов и продвижения вперед. В этом обсуждении важна позиция России, поэтому все внимательно слушают замечания Б. Н. Ельцина. Он говорит о том, что нужно обстоятельное обсуждение проекта, но российское руководство стоит за Союз суверенных государств. Центр должен быть таким, каким захотят его видеть республики и что сочтут возможным передать для управления президенту СССР. Максимум полномочий следует делегировать на места. Подписывать Договор можно, определившись в вопросах собственности, налогов. Налог должен быть одноканальный, и необходимую сумму будет перечислять центру каждое суверенное государство. Для России важно, чтобы сначала был подписан подобный Договор республиками, составляющими федерацию.
Жесткую и близкую к российской позицию занимает Украина.
Собравшиеся хорошо понимают, что подписать союзный договор не так-то просто. Руководители многих бывших автономий также выступают за подписание документа в качестве суверенного государства. И мнение их выражает Председатель Верховного Совета Татарии М. Ш. Шаймиев. Он настаивает на том, что идти на принятие документа следует при условии самостоятельного подписания договора республикой.
– Мне нравится, как защищается суверенитет России, – говорит он. – Но такие же процессы идут и в Татарстане, и мы не отступим от своего суверенитета. Если мы принцип не отстоим, то народ нас не поймет и возмутится. Есть и экономические вопросы. Почему химический и оборонный комплекс должен перейти под юрисдикцию России? Ряд отраслей следует подчинить напрямую центру…
Подобные заявления с первого заседания до предела раскалили обстановку. Разговор становится все более острым. Президент СССР предлагает поработать над проектом документа, сблизить позиции и продолжить обсуждение на следующем заседании.
Но прежде чем разъехаться, все собираются в банкетном зале. Членов Совета Федерации, всех присутствующих приглашают отобедать. Столы накрыты в застекленных верандах. Официанты разносят блюда без особых деликатесов, но добротные и обильные. Желающие могли выпить водки или коньяку. В центре стола садится М. С. Горбачев, рядом руководители России и Украины, Белоруссии, союзного правительства и Верховного Совета СССР. Застолье обычно смягчало противоречия. Непримиримые стороны добрели или делали вид, что соглашаются в тех вопросах, по которым они были непримиримы в ходе заседания. Разговор все больше становился общим, с шутками и тостами. М. С. Горбачев часто пользовался такими перерывами в работе, приглашал обедать, когда накал страстей был особенно велик. Но, пожалуй, ему лишь казалось, что таким путем можно согласовать Союзный договор. Наступало новое заседание, и все возвращалось на “круги своя”.
3 июня 1991 года вновь собирается Совет Федерации. Над документом работали, главным образом пытаясь уговорить тех или иных руководителей республик смягчить свои позиции. Но это не так просто. М. С. Горбачев предлагает “идти” по пунктам проекта договора, согласовывать позиции и подписывать каждую страницу. Такой метод работы вызывает возражения. Россияне настаивают на обсуждении принципиальных вопросов. Опять начинается согласование названия документа, суверенности республик, собственности. Из первой страницы текста договорились лишь по 2-му и 4-му пунктам. На заседании присутствуют около 40 руководителей республик, и каждый имеет свой взгляд на проблему, свой подход, свои требования. В принципиальных вопросах никто уступать не желает. Постоянно вспыхивают острые перепалки. Заседание завершается за полночь, так и не продвинувшись вперед.
17 нюня 1991 года в 15. 00 все члены Совета Федерации вновь собрались в Ново-Огарево. Попытка обсуждать каждый отдельный пункт быстро срывается. Руководители бывших автономий возражают против ущемления их прав. Они считают себя суверенными республиками и просят так и относиться к ним при формулировании договора. “Иначе пусть девять союзных республик подписывают документ, а нам тут делать нечего”, – говорит представитель Северной Осетии.
Чтобы утихомирить страсти, объявляется перерыв. И хотя после этого разговор дошел спокойнее, но принципиальных уступок не следует. Создается ситуация, при которой в стране вместо 15 союзных республик может возникнуть более 30 суверенных государств. Это беспокоит российское руководство, и на заседании то и дело вспыхивают перепалки. Договор, который подпишут все республики, входящие в Российскую Федерацию, конечно, не устраивает ее руководство, и потому обсуждение проекта опять предлагается продолжить в другой день.
23 июля в 14. 00 вновь собирается Совет Федерации. У президента СССР настроение мрачное. Обстановка в стране продолжает ухудшаться, накал политических страстей крайне высок. В печати усиливается критика М. С. Горбачева. Теперь его критикуют не только слева, но и справа, не только противники, но и соратники. В газете “Советская Россия” опубликован документ “К народам России”, подписанный группой видных политических и общественных деятелей. Они выступают против беспринципного курса Горбачева. Таких заявлений в печати появлялось достаточно много и прежде, но сейчас его подписали Ю. Бондарев и заместитель президента по Совету Обороны О. Бакланов, многие другие политические и общественные деятели.
Нервозность председательствующего передается и участникам заседания. Обсуждение вопроса о членстве в Союзе заняло два с половиной часа и дело вперед не продвинуло. Но самый главный вопрос, который сегодня должен быть решен, это о финансовых платежах центру. Б. Н. Ельцин настаивает на одноканальных фиксированных платежах, которые будет отчислять каждая республика. М. С. Горбачев считает, что налог следует собирать центру с каждого предприятия, регулируя долю его отчислений.
– Если мы этого не запишем в договоре, мне здесь делать нечего, – говорит М. С. Горбачев и начинает собирать свою папку.
Это заявление – его “домашняя заготовка”, он придумал ее, чтобы надавить на участников заседания, напугать их своим уходом. Но Б. Н. Ельцина такая выходка не запугала.
– Не доводите нас до того, чтобы мы решили этот вопрос без вас, – говорит он.
М. С. Горбачев в смущении, он не знает, что делать. Уйти – смешно. Эта детская выходка большого политика никем не будет понята. Видимо, дома он подумал мало или не учел своего изменившегося положения. Возвращаться будет трудно, а то и невозможно. А это уже политический некроз. Секунды бегут, и зал замер. У генсека даже не остается времени возмутиться словами российского лидера. В последнее мгновение М. С. Горбачев не находит ничего лучшего, как объявить перерыв. Теперь все надежды на ужин.
На ужине достигнута договоренность: Ельцину, Лукьянову, Павлову, Дементею найти формулировку этого пункта договора.
Впереди еще много несогласованных вопросов и еще больше неясностей о судьбе нового Союза, его экономики, армии. Что остается центру? Сможет ли он объединить то, что некогда было Советским Союзом? Уже сейчас ряд республик не участвует в обсуждении проекта договора и не будет его подписывать. И речь не только о Прибалтике, Молдавии или Грузии. Не готова была к подписанию договора Украина. О своей независимости все чаще и настойчивее говорили многие бывшие автономии России. На этом настаивали не только Татария, но и Башкирия, Якутия; подобные вопросы все настойчивее ставили представители Карелии, Чувашии, Чечено-Ингушетии. Дискуссии на эту тему велись в Бурятии, Туве, Горно-Алтайской республике. Многое было непонятно тем, кто стоял за единый Союз. Проект договора закреплял устройство страны, напоминающее уже не федерацию и даже не конфедерацию, а нечто аморфное и усеченное. Россия и Украина противились отчислению средств в союзный бюджет непосредственно предприятиями, а предлагали направлять суммы после объяснения центром цели финансирования, а это требовало предварительно раскрыть бюджет армии, КГБ, других ведомств. Большинство отраслей и производств, включая оборонные заводы, земли и недра, отходили в подчинение республик.
К середине августа из 15 бывших союзных республик подписать договор были готовы лишь 8. Остальные либо не хотели этого вообще, либо откладывали этот акт до лучших времен. Ряд бывших автономий России также не были готовы подписать договор.
В Кабинете министров бурлили страсти, на одном из заседаний высказывались даже сомнения в подписании такого документа, как отмечалось, “ведущего к расколу Союза”, ликвидации государства. Аналогичные процессы разворачивались в Верховном Совете. А. И. Лукьянов возражал против подобной акции. Он видел в этом не только уничтожение верховной центральной власти, но и роспуск народных депутатов, ликвидацию всех парламентских структур. Беспокойство по поводу подписания договора высказывали и многие другие общественные организации, министерства и ведомства.