Из книги «Смешанное общество. Российский вариант»

ИЗ КНИГИ «СМЕШАННОЕ ОБЩЕСТВО. РОССИЙСКИЙ ВАРИАНТ»
(ГЛАВА «ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО В ПЕРИОД СТРАТЕГИИ ЛИБЕРАЛИЗАЦИИ И МОНЕТАРИЗМА»)
<…> Новая волна реформ (с 1992 г.) привела к потере значительной части ранее созданных и активно действовавших структур нового предпринимательства как кооперативного, так и частного, не сумевших пережить резкий взлет инфляции, потери оборотных средств, налоговых ужесточений и т.п. В то же время ключевые элементы этих реформ — либерализации экономики, приватизация государственной собственности и др. не обеспечили создания новой эффективной предпринимательской среды.
Либерализация экономики, проведенная в форме “шоковой терапии” на монетаристских принципах не создала равных правовых условий хозяйствования всем экономическим субъектам. Государственную поддержку, преференции и особый статус получили избранные отрасли, преимущественно сырьевые. Другие отрасли, независимо от их значения для национальной экономики, оказались обреченными на умирание. Предпринимательство в них стало носить точечный и случайный характер. Либерализация по-российски не только не отменила, но и усилила сращивание предпринимательских структур с институтами и органами власти на всех хозяйственных уровнях (федеральном, региональном, муниципальном). Обнародованы многочисленные примеры такого сращивания. Это означает не только становление неравных хозяйственных условий для различных предпринимательских структур, но и расширение неформального, нелигитимного и теневого секторов, разрастание криминального навеса над предпринимательским сектором. Причем этот процесс охватывает предпринимательские структуры разных масштабов и видов. Наконец, в ходе либерализации были созданы неравные условия функционирования предпринимательских структур, работающих на внутреннем и внешнем рынках.
Поддерживая внешнеэкономическую направленность предпринимательства, государство способствовало сокращению доли и роли на рынке отечественного предпринимателя-производителя. Массовый отечественный потребитель стал обеспечиваться преимущественно за счет предпринимателя-импортера и многочисленных посредников, а отечественный предприниматель-производитель оказался в худших условиях, не имеющим достаточных источников накопления. Появившиеся в ходе преодоления многолетнего дефицита и последствий разрыва хозяйственных связей после распада страны новые посреднические структуры, ориентированные на реальный сектор экономики, товарные биржи, реализовывавшие в основном отечественный товар и заложившие основу инфраструктуры оптового рынка страны, постепенно стали терять свое первоначальное значение для развития реального сектора экономики. Впоследствии они переориентировались на работу с ваучерами, а затем на сделки с валютой и ценными бумагами.
Для развития предпринимательства в ходе либерализации принципиальным явилось разрешение свободной торговли (январь 1992 г.). Свободная торговля и ее становление в качестве предпринимательской сферы дали ряд позитивных результатов. Свобода торговли способствовала поддержке многочисленных слоев населения, обездоленного в процессе реформ безработицей (около 10 млн. человек были до августовского кризиса 1998 г. заняты в свободной торговле, — “челноки”, а вместе с членами семей их численность составляла 30 млн. человек), потерей накоплений, ликвидацией социальных гарантий и т.п. Свободная торговля вовлекла средства населения в предпринимательский оборот, создала основы торгово-сбытовой инфраструктуры, обеспечила товарами различные территории, населенные места, расширила границы товарных рынков, явилась школой обучения предпринимательству. Однако… она отвлекла денежные средства и трудовые ресурсы населения от возможного развития производственной предпринимательской сферы в постоянно расширяющуюся торговую и посредническую деятельность. Во-вторых, неотработанность правовых норм в экономике в целом и в свободной торговле в том числе привела к ее криминализации, недобросовестной конкуренции, к сращиванию предпринимательских структур с таможенными и другими государственными органами и службами.
<…>Второй базовый инструмент монетаристских реформ России — приватизация — показал, что ее проведение как централизованного планово-разверсточного по отраслям, регионам, районам и предприятиям мероприятия, осуществляемого в предельно сжатые сроки, не дало экономического эффекта для народного хозяйства и населения страны. Приватизация не привела к формированию широкого слоя эффективно функционирующих собственников-предпринимателей. Реально в ходе приватизации была ликвидирована государственная собственность, причем эта ликвидация не была направлена на получение эффективных экономических и социальных результатов.
Малая приватизация поначалу создала определенные основы для расширения малого предпринимательства в стране. Однако введение обезличенного ваучера и его свободная реализация не дали возможности сформировать массовый слой производственного предпринимательства и использовать для этого имевшуюся материально-техническую базу. Ваучерный этап приватизации (1992 – 1993 гг.) способствовал росту спекулятивного капитала и сосредоточению на этой основе собственности в руках крайне ограниченных групп людей. Следующий денежный этап приватизации (1994-1995 гг.) расширил возможности концентрации национального богатства в руках крупных собственников, часть из которых превратилась на этой основе в олигархов, диктующих условия выработки и функционирования государственной экономической и социальной политики. Приватизация, в результате, не была направлена на создание эффективного, защищенного в правовом и экономическом отношении массового собственника, заинтересованного в развитии, расширении и росте производства. Между тем только такой собственник мог стать основой развития предпринимательства в стране. Приватизация не способствовала становлению конкурентной, демонополизированной среды. Об этом свидетельствует состояние малого предпринимательства. Экспертные оценки свидетельствуют, что материально-ресурсный и производственно-кадровый потенциал России дает возможность функционировать не менее, чем 12 – 15 млн. малых предприятий. В то же время, по данным Госкомстата, число таковых колеблется в пределах 800-900 тыс. (с численностью около 5-6 млн. чел.), причем одна треть из них находится в Москве. Эти данные свидетельствуют о том, что легитимное малое предпринимательство в стране как массовое явление не сформировано.
Что касается крупных приватизированных структур, в основном акционерных обществ, то их предпринимательская деятельность, как правило, происходит вне профильной сферы в форме создания коммерческих структур для проведения торгово-посреднических операций, перепродажи ликвидных материалов, сдачи имущества в аренду, участия в сделках с ГКО и другими ценными бумагами, получения банковского процента от временно свободных средств, предоставления этих средств для “раскрутки”и т.п. Доля прибыли, получаемой от такого рода предпринимательской деятельности часто превышает 50% балансовой прибыли. Причем рядовые акционеры от такой деятельности имеют очень мало.
<…> Согласно монетаристской доктрине, в качестве важнейшей сферы, определяющей способы реформирования и основы выхода из кризиса, были выбраны денежно-финансовая сфера и подавление инфляции путем всемерного ограничения денежной массы. Это подорвало экономическое положение производственной и социальной сфер хозяйства, а именно в них могли бы формироваться массовые предпринимательские структуры.
<…> Практически на протяжении всех лет реформ государством поддерживалось формирование только одной сферы предпринимательства — финансово-банковской системы. Однако игнорирование в экономической политике необходимости развития и поддержки реального сектора на рыночных предпринимательских началах деформировало основы и характер деятельности и этой системы и в конечном счете привели ее к сильнейшему кризису и банкротству в августе 1998 г. Банковская сфера сформировалась как автономный предпринимательский сектор, нацеленный на самообслуживание, на самовыживание, скупку, а зачастую, захват отдельных ресурсно-монопольных структур реального сектора без серьезных обязательств перед ними; без инвестирования их в объемах, необходимых для реструктуризации и развития производства. В ряде случаев подобные приобретения делались в расчете на перепродажу и вывоз капитала за границу, были формой сращивания банковского каптала с государственными и теневыми структурами. <…>
На сдерживание развития предпринимательства в стране серьезное влияние оказала ориентация экономической политики на жесткое ограничение денежной массы у предприятий, породившая платежный кризис и появление разного рода денежных суррогатов и бартера. В сочетании с высоким уровнем налогов, несовершенством и переменчивостью налоговой системы это обусловило нарастание бюджетного дефицита, увеличило неплатежи, ухудшило положение всех предпринимательских структур и малых, и средних, и крупных во всех хозяйственных сферах, включая банковскую.
Дефицит бюджета и отсутствие достаточной финансовой базы развития реального сектора привели к изменениям в структуре постоянно нарастающей задолженности каждого всем и всех каждому. Если в первые годы реформ преобладала задолженность предпринимательских структур друг другу (ее доля в 1992-1993 гг. в общей сумме задолженности достигала 80%), то начиная с 1995 г. просроченные платежи распространялись на взаимоотношения предпринимательских структур различных сфер с государством.
Государство, все более вовлекаясь в орбиту неплатежей по госзаказу, по федеральным программам, по финансированию работников бюджетной сферы и т.д., оказалось не способным выполнять свои обязательства по обслуживанию внутреннего и внешнего долга и еще раз обобрало население, своих кредиторов и инвесторов (в том числе крупные банки), фактически оказавшись банкротом.
Таким образом, основной урок развития предпринимательства в ходе реформирования экономики страны в последнее десятилетие (навязывание безальтернативной экономической политики, безответственность принимаемых решений и т.п.) заключается в том, что главную опасность для экономики России, развития в ней рынка и предпринимательства (так же, как и в прошлом) представляют реализуемая социально-экономическая стратегия российского государства, и власть, осуществляющая эту политику.
Это подтверждается и тем, что неформальная экономика во всех ее проявлениях (легитимных, теневых и криминальных) достигла масштабов, свидетельствующих о процессе перерождения системы экономических отношений. Если еще в 1992 г. теневая экономика давали 20%, в 1995-1996 гг. 25-40% ВВП,1 то к 1998 г. эти цифры достигли 40 –70%. (Допустимый уровень доли теневой экономики в ВВП по критерию угрозы национальной безопасности не должен превышать 10-30%, а по критерию относительного благополучия экономики – 5-10%. Это означает, что неформальные экономические отношения, по существу, все больше переплетаются с формальными и подменяют их.
Можно говорить о том, что к 1998 г. оказалась разрушенной старая и не создана новая общественная система, которая должна выступать в качестве стержня социально-экономического развития страны. Такой стержень не возник ни в политическом, ни в правовом, ни в экономическом аспектах.<…>
Неформальная экономика охватывает все новые сферы, а ее проявления, свидетельствующие о глубоком извращении сути предпринимательства, становятся все более многообразными. Имеющаяся статистика свидетельствует о следующей динамике процессов в сфере неформальной экономики. Если в 1993 г. скрытая оплата труда составляла, по официальным данным, 5%, в 1994 г. — 9%, то в 1995 г. — 10% ВВП. Сопоставление доходов и расходов населения давало расхождение в 1993 г. — 1 трлн. руб. , в 1994 г. — 22,2 трлн. руб., в 1995 г. — 53,6 трлн. неденоминированных руб. Экстраполяция приведенных цифр дает астрономические размеры теневых оборотов в настоящее время, а состояние реального сектора и бюджета государства свидетельствуют о том, что этот процесс прогрессирует. По имеющимся оценкам, реальные расходы населения в 1999 г. превышают его реальные доходы в 2-3 раза; из 200 млрд. руб., переданных в 1998 г. в регионы, 85 млрд. руб. разворовано. Ежегодная утечка капиталов из страны, по данным ЦБ, составляет 10-15 млрд. долл., а по данным МВД, — 25 млрд. долл.<…>