1648. Письмо о взаимоотношениях между Польшей и Крымской ордой

ПИСЬМО ПАНА ДАШКЕВИЧА ПОЛКОВНИКУ КОРИЦКОМУ О ПЕРЕГОВОРАХ СОКАЛЬСКОГО СТАРОСТЫ С КРЫМСКИМ ХАНОМ И ВИЗИРЕМ О ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ МЕЖДУ ПОЛЬШЕЙ И КРЫМСКОЙ ОРДОЙ
1648 г. ноября 21
Копия письма п. Дашкевича п. Корицкому
Посылаю в. м. м. м. пану из Козлова уже второе письмо, в котором о добром здоровье справляюсь и добрых дней на долгие годы желаю.
Все то, что мне пришлось увидеть и запомнить в бытность мою в этих краях, описываю в. м. м. п.
Через неделю после возвращения хана с дороги пришло сообщение, что большое количество калмыков и донских казаков движется в Крым, в связи с чем у них по всему Крыму поднялась такая большая тревога, какой давно уже не помнили.
Так как весть об этом быстро была принесена несколькими всадниками, хан выступил из Бахчисарая; не доходя до Перекопа, он собрал вокруг себя все орды и под Перекопом с ними расположился, послав вперед себя султана калгу.
С целью получить о них сведения послал двух всадников в Азов, чтобы справиться о калмыках, о которых никаких точных сведений не было, а [были сведения] только о донских казаках.
От Дона [бегут] все звери кучей, насчитывающей свыше 10 тысяч. Убежал под Перекоп и Ногай, чем [татары] очень встревожены, понимая, что если оттуда бежит напуганный зверь, то наступают большие калмыцкие войска. Поэтому, собственно, бежало так много жен их и детей со скотом и всем имуществом, как у нас никогда не бывало.
Вернулся посланный в Азов без точных сведений, как я упомянул. Хан вернулся в Бахчисарай, оставив султана калгу, но и он долго не задержался и вернулся в Акмечеть.
К хану поступило письмо от Хмельницкого с предложением братской любви и готовности передавать все сведения, какие получит из Польши.
Резиденция е. м. п. старосты сокальского очень неудачная; среди слуг е. м. очень много больных, несколько их легло в свои могилы далеко от своих друзей и костелов в Козлове на берегу моря. Покойный Муха, [слуга] в. м. м. пана, и тот с ними голову сложил.
Назначив е. м. п. старосте аудиенцию, [хан] только на четвертый день вызвал его к себе и дал очень неважное помещение, и то не во дворце, а в предместье, где [обычно] басурманам ни в коем случае не разрешает стоять.
Тогда по обычаю на ковре отдал ему визит е. м. п. староста из Д.., поздравив его с обоюдной любовью и заключением на долгие годы братской дружбы, с тем только условием и оговоркой, что вы сами не по.., а только должники, ибо данного нам слова вы не сдержали, и одеялами, бархатами, кусками галиманаги отплатили и… Гульшевского, за которого прилично дали, недостойно с… обращался и плохо его почтил. Итак, если вы нам данного слова в столь м[алом] не сдержали, то как же вы будете вести себя при более серьезном положении. Знайте о том, что нам карет, рыдванов не нужно, каждый с двумя конями двинется и потребует свое; во-вторых, так как казаков вы на войну толкали, должны будете помнить о них.
«Если король отдаст эту сумму, то мы к друзьям вашим дружественными, а к врагам враждебными будем». Однако разрешили эту сумму выплачивать ежегодно за три месяца до праздника св. Марцина, и если они ее не получат, то угрожают е. м. п. старосте пленом.
Приказал тогда визирь написать к. е. м. и е. м. п. канцлеру, что бы прислали эту сумму, а если отдадите и дружбу одержите, по первому зову охотно саблю над казаками занесем. Таковы условия.
Е. м. п. староста ответил ему на эти вопросы, что е. к. м. трудно было действовать по-другому в столь разрушенном городе Львове. К тому еще Сулиман-ага спешил, а к. е. м. никаких ценностей при себе не имел, ибо вынужден был платить войску из-за этого настроения. Отныне, что касается казаков, если они вздумают выступить, е. к. м. сможет с ними как со своими подданными обращаться.
Больше всего договаривались насчет дружбы, и староста заверил их в том, что е. к. м. и Речь Посполитая честно придерживаются святой дружбы со всеми, с кем ее заключили.
В доверенном письме е. к. м., которое было послано е. м. п. канцлером, была [просьба], чтобы везли в Валахию тех пленников, которые уже оценены. [Визирь] потребовал реестр, но е. м. п. староста дать не хотел и, чтобы не обрекать этих замученных на длительный плен, за всех просил, на что ответили, что скоро прибудут их мм. пп. гетманы и они будут отпущены.
Однако е. м. п. краковского только через несколько дней обещают отпустить, а е. м. п. воеводе (Польному гетману Калиновскому) более длительный плен сулят и богатый выкуп требуют.
А так как на крымской земле слово легко дается, то их мм. привыкли так именно говорить. А то, что вчера говорилось одно, а сегодня другое, значения не имеет, и это еще больше наших угнетает.
Дано в Козлове дня 21 ноября
Павел Дашкевич