1656. Письмо польского канцлера к турецкому каймакану

ПЕРЕВОД С ПИСЬМА ПОЛЬСКОГО КАНЦЛЕРА СТЕФАНА КОРОТИНСКОГО К ТУРЕЦКОМУ КАЙМАКАНУ, ДАБЫ ОН ИСХОДАТАЙСТВОВАЛ У СУЛТАНА ТУРЕЦКОГО ВСПОМОГАТЕЛЬНЫХ КОРОЛЮ ПОЛЬСКОМУ ВОЙСК (ПРОТИВ) РОССИИ И ОБЕРЕГАЛ БЫ СУЛТАНА ОТ РОССИЯН, ИМЕЮЩИХ НАМЕРЕНИЕ СО ВСЕХ СТОРОН НАПАСТЬ НА ТУРЕЦКИЕ ОБЛАСТИ.
1656 г., февраля 18 – апреля 30
Перевод с листа, с латынскаго писма, что писал полской канцлер Стефан Коротинской к турскому каймакану; а прислал тот лист к великому государю, царю и великому князю Алексею Михайловичу, всеа великия и малыя и белыя Pocuи самодержцу, молдавские земли владетель, Стефан воевода, с посланцем своим с Ильею Юрьевым, а переведен в нынешнем во 165 году, апреля в 30 день.
Пресветлейший господин, любителной и чести достойной друг! Честь, которая от вашего пресветлейшества воздавана была в прошлом году послу его королевскаго величества, моего всемилостивейшаго государя, мне путь показал сим своим листом к вашему пресветлейшеству писать, и изнова напомянуть наше приятелное житье и дружба, которое вам во всяком времяни показать рад и готов. Также что ныне его королевского величества гонцом своим доброшляхетным господином Албертом Бечинским, ловчим повету Калишского, пресветлейшему турскому кесарю пошлет и с ним отпишу о вашем деле и пребыванье, о котором пресветлейшему салтану добре нужно, надобно ведати; а впредь что я о том писать буду, и я вашему пресветлейшеству подлинно воспомяну, какою мерою наши первые вымыслы в путь не пошли и когда казаки, его королевскаго величества отступники, в одном времяни вдруг пресветлейшаго салтана милости и радения искали, и сами себя под оборону князя московского поддались. И учинилось то, о чем писали, потому что те неверные отступники под владенье князя московского пошли, которой их на свое мучителство принял для того, что с ним одной веры, забыв болшое соединенье и крестное целованье, как он обещался королевству полскому, коли он от великих победителей славные памяти пресветлейших королей полских Жигимонта и Владислава такими мерами оружий их утеснен был, что ему показалась великая часть досталь своих владней цело держать. А ныне подданством казаков такими мирами загордил, что ни токмо с полским государством воевать, но чтоб и всю греческую веру в волности поставить чает и думает, и для того как пресветлейшему турскому кесарю, так и вашему пресветейшесттву ведомо учинить должны, какою мерою сам он, московской князь, многих чернцов, киевлян, васильян, послал в Румелию и в иные уезды пресветлейшаго салтана подданных, чтоб греческия веры людей на смуту подговорить и укрепить и за волности их стоять, которые волности он, князь московской, общей веры объявитель, им смело сулит. И к той хитрости ему дорогу указала так самая гордость ево, как самое угоды места у реки Дону и у Днепра, которое они через зданье казаков отступных до самого Чернаго моря одержали и такими мерами, не токмо что он от астараханских и хвалинских берегов, но и от румелийских и наталинских земель самых смеет хвалитца, на которую ево спесивую гордость и умысл гораздо смотреть надобно пресветлейшему турецкому кесарю, чтоб вдруг в чюжих и в своих землях смутою цветающего его государства властвованье не выпленено было. И то я для своей необманчивой дружбы и раденья до пресветлейшаго салтана писать хотел вашему пресветлейшеству, чтоб вы пресветлейшему кесарю о том донесли, чтоб он нетокмо наших, но и свою землю благое пребыванье издалека берег, и своим дружным и приятным желателством соединенному дружному королевству помочь учинить, и особно, чтоб частыми своими грамотами пресветлейшему татарскому хану напомянуть, чтоб он то соединенье, которое он с великим королем полским начал, не отстал, но и как он уже почал, так бы и впредь не престал воевать с нами против общих наших неприятелей, також бы пресветлейший цесарь дело дружбы своей достойное учинил, коли б изволил приказать пресветлейшему князю Семиградцкому и Волоскому владетелю, чтоб не отбыли пресветлейшему королю, государю моему всемилостивейшему, с их помочью над общим неприятелем промышлять, не для того чтоб его королевскому величеству помочи прошать надобно, потому что у него силы своей доволно есть и Божиею помощию против всякаго неприятеля, но чтоб через такое соединение болшая прибыль взросла и пресветлейшему салтану и великому королю полскому пэнеж пресветлейшей турской кесарь дружбу и приятельство свое пресветлейшему королю моему рекся, и належит обоих великих государей достоинство, чтоб впредь непостоянным злым изменником нашим казаком пресветлейший салтан веры не нял, и чтоб никакие посолства, потому что они изменники, не приняты были, и как уж ныне сам милосердый Бог, который правду любит, нашим измевнником уж начал им мстить, потому что наше войско розные уезды, городы, и крепости, и посады назад поимали, и многое войско побили и розорили, то и надеемся, что и впредь Божие милосердие наше войско вспоможет. И то все на розсуждение и к приведению желателного конца вручаю благому вашему пресветлейшества разуму, и потом на обновление приятства моего желаю от Бога многолетнего доброго здоровья и радостного пребыванья. Писал в нашем королевском городе Варшаве, месяца февраля 18-го дня, от Рождества Христова 1656-го году.
А внизу написано: Того ж пресветлейшества вашего доброхотной приятель Стефан из Спилка Корытинский, болшой государства полского канцлер и варшавской и окуневской и волбравской староста.
Главн. Москов. Архив М. И. Д. Дела, полския дела за 1656 год, св. 105, № 7.