Речь Б.Хмельницкого на Переясловской Раде
РЕЧЬ БОГДАНА ХМЕЛЬНИЦКОГО НА ПЕРЕЯСЛАВСКОЙ РАДЕ
Генверя в 8 день на явной раде в Переяславле, на улице перед гетманским двором таков чин был:
На тайной раде, которую гетман имел с полковники своими, с утра того дни, во второй час дни бито в барабан с час времени на собрание всего народа, сЛышати совет о деле, хотящем совершитися. И как собралося великое множество всяких чинов людей, учинили майдан пространный про гетмана и про полковников, а потом и сам гетман вышел под бунчуком, а с ним судьи ясаулы, писарь и все полковники, и стал гетман посреди майдана, а ясаул войсковый велел всем молчать; потом, как все умолкли, начал речь гетман ко всему народу тыми словы:
«Панове полковники, ясаулы, сотники и все войско запорожское и вси православные христиане. Ведомо то вам всем, как нас бог свобо- дил из рук врагов, гонящих церковь божию и озлобляющих все христианство нашего православия восточного, что уже шесть лет живем без пана в нашей земле, в безпрестанных бранех и в кровопролитии с гонители и враги нашими, хотящими искоренити церковь божию, дабы и имя русское не помянулось в земле нашей, что уж вельми нам всем докучило, и видим, что нельзя нам жити боле без царя; для того ныне собрали есмя раду явную всему народу, чтоб есте себе с нами обрали пана из четырех, которого вы хощете: первый царь есть Турской, который многижды через панов своих призывал нас под свою область; второй хан Крымской; третий король Польский, который, будет сами похочем, и теперь нас еще в прежнюю ласку приняти может; четвертый есть православный великия России царь восточный, которого мы уже шесть лет безпрестанными молении нашими себе за царя и пана просим. Тут которого хотите, избирайте: царь Турской есть бусурман, всем вам ведомо, как братия наша православные христиане, греки, беду терпят и в каком суть от безбожных утеснении;
Крымской хан тож бусурман, которого мы по нужде и в дружбу принявши, каковыя нестерпимыя беды приняли есмя, какое пленение, какое нещадное пролитие крови христианской. От польских панов утеснения никому вам сказывать ненадобеть, сами вы ведаете что лучше. . . и пса, нежели христианина брата нашего почитали; а православный христианский великий царь восточный есть с нами единого благочестия, греческого закона единого исповедания, едино есми тело церкви с православием великия России, главу имуще Иисуса Христа. Той-то великий царь христианский, сжалившися над нестерпимым озлоблением православныя церкве в нашей Малой России, шестлетных наших молений безпрестанных не презревши, теперь милостивое свое царское сердце к нам склонивши, своих великих ближних людей к нам с царскою милостию свое прислати изволил, которого естли со усердием возлюбил, кроме его царския высокия руки, благотишнейшаго пристанища не обрящем; а будет кто с нами не советует теперь, куды хощет, вольная дорога».
К сим словам весь народ возопил: волим под царя восточного православного крепкою рукою, в нашей благочестивой вере умирати, нежели ненавистнику христову, поганину достатись.
Потом полковник переяславский Тетеря, ходячи кругом в майдане, на все стороны спрашивал голосно: вси ли тако соизволяете? Рекли весь народ: вси единодушно. Потом гетман рек велиим голосом: буди тако, да господь бог наш сукрепит под его царскою крепкою рукою; а народ по ним вси единогласно возопили: боже утверди, боже укрепи, чтоб есми вовеки вси едино были.