Реляция Салтыкова императрице Елизавете о победе при Кунерсдорфе, 1759 г

РЕЛЯЦИЯ ГЕНЕРАЛ-АНШЕФА САЛТЫКОВА ИМПЕРАТРИЦЕ ЕЛИЗАВЕТЕ
О ПОБЕДЕ ПРИ КУНЕРСДОРФЕ
Вашему императорскому величеству имел я честь с рабским подобострастием о одержанной божиим благословением и щастием вашего величества сего месяца 1-го числа над гордым неприятелем совершенной победе всенижайше за скоростию вкратце донести, а теперь дерзаю точные обстоятельства всему произшествию с глубочайшим благоговением к стопам вашего величества повергнуть.
30-го числа минувшего месяца от форпостов рапортовано, что неприятель в 8 часу пред полуднем с армиею движение делать начал к Кистрину. Я тот час заключить мог, что его движение иное в виду не имеет, как переход через Одер под Кистрином, и для того, расположен будучи на авантажном месте положении лагерем и зная, что с вверенною мне армиею по причине тяжелых обозов у скоропостижного неприятеля, в такой уже близости находящегося, не одного марша выиграть не в состоянии, дабы проводя его маршами и контрмаршами от баталии отклониться и тем его изнурить, намерение взял в той позиции его поджидать, разпоряжая все, что только к сильнейшему отпору и мужественнейшей встрече принадлежит. Между тем генерал-майору графу Тотлебену, которому расставлива- ние форпостов вокруг армии и посылка патрулев поручены, приказал безпрестанно по реке Одеру до Кистрина патрулям разъезжать и ежечасно о наималейших движениях меня рапортовать.
С 30-го по 31 число по полуночи во втором часу усмотрено патрулями, что неприятельские гусары реку Одер вброд переходят, а пехота, в полу мили от Кистрина, при деревне Вуден, по наведенным пяти мостам через реку перебираясь, к деревне Герицу следует, и уже в 6 часу утра неприятельская кавалерия против графа Тотлебена, перед деревнею Фраундорфом с легкими войсками пост занявшего, ополчалась, а пехота, следуя к сей деревне, наши отводные караулы отступать принудила. В 12 часов генерал-майор Тотлебен, собрав большую часть своей легкой конницы, у самой деревни Фраун- дорф построился, заняв стоявшую возле оной вышину. По полудни во 2 часу неприятельская кавалерия и пехота на наши легкия войска наступать стала, которые, перестреливаясь, превосходной силе уступать принуждены были даже до деревни Кунерздорф, коя не в далеком от левого крыла армии разстоянии находилась, где, перешед через болота, остановились, а неприятель по ту сторону болота на горах стал от армии в. в. верстах в 4-х, где и переночевал.
1-го числа сего по полуночи в 3 часу неприятель в марш вступил и, обходя левое, совсем подавался к правому крылу и безпрестанным маневрированием показывал вид армию со всех сторон атаковать. В 9 часов перед полуднем усмотрено, что он на горе против левого фланга две большие батареи устраивает, под прикрытием которых несколькое число кавалерии и пехоты в имевшуюся у левого крыла против самого флангу лощину ввел. В 10 часу неприятель подошел к лесу левым своим, пред правым крылом нашей армии, в ордер баталии строиться стал. Я, усмотря, что он правое крыло, которое по положению места такой сильной дефензии, как наше левое, не имело, атаковать намеревается, для возпрепятствования ему в том графу Тотлебену велел имевшийся через болото большой мост зажечь. Неприятель, увидя себе пересеченной таким образом путь и затрудненной переход, вдруг со всем, кроме небольшой части кавалерии, коя исподволь за ним следовала, к нашему левому крылу повратил и тако в пол 12 часа, при жестокой пушечной пальбе на левое крыло во фланг устремясь, наступать стал.
Стоявшие, между тем, в начале 1 часу в лощине полки, выходя под пушки наших батарей, подошли и вдруг во фланг на гренадерской формированного корпуса полк атаку колонами повели, так что по продолжении с небольшим полу часа канонадыг а именно в начале 1 часа, мелкой огонь начался, где хотя с нашей стороны сильным образом и встречены, но по недолгом супротивлении умножаясь неприятель новыми силами гренадерской полк с места збил, в то время командующий сим корпусом генерал-порутчик князь Голицын тотчас мушкатерским того ж корпуса третьему и пятому полкам новую линию против неприятеля зделать велел, а потом четвертому то ж учинить приказано. Но подновляемой неприятель свежими полками оных збил и двумя батареями завладел, да и зделав из всей своей армии колону, устремился со всею силою сквозь армею в. в. до самой реки продраться, оставляя первую линию в левой руке. И таким образом наступая, со всех его батарей прежестокая пальба бомбами и ядрами из 200 пушек производилась, так что места почти не было, где б пушки его не вредили, от чего многие у нас ящики с зарядами подорваны и у пушек лафеты повреждены. Но как скоро только я сильное устремление усмотрел, то немедленно генералу-порутчику Панину приказал новыми полками колеблющихся подкрепить, и оной, взяв из второй линии второй дивизии при бригадире-графе Брюсе второй гранодерской полк, а австрийской генерал-порутчик Компители гранодерские германских полков роты, на подкрепление подвели, а потом им же генералом Паниным Белозерской и Нижегородской полки, ибо более двух между ретрашементом, куда неприятельское главное стремление шло, установить было не можно; за сими Санкт-Петербургской и Новгородской подведены ж, которые наижесточайший огонь претерпели и неприятеля в успехах несколько поостановили, а австрийские гранодерские роты подкрепляемы были того ж корпуса Лаудон- ским и Баденбаденским полками, которые в близости находились. В самое сие время неприятельская кавалерия в ретрашемент вошла, которая нашею под предводительством генерала-порутчика графа Румянцева и австрийскою под командою генерал-порутчика барона Ааудона, опровергнута и прогната, по чем из первой дивизии первой гранодерской Низовской полки з генералом-майором князем Волконским к подкреплению других от меня посланы и по сильном на неприятеля устремлении оного несколько в замешательство привели. В сие время неприятель попытку делал колоною взад для отрезания подкрепляющих полков – только идущий на сикурсование генерал-майор Берг с бригадиром Дерфельтом, а при них полк первой дивизии второй линии Сибирской и батальон Низовской поставлены против неприятельской колоны, которую они из единорогов шуваловских, которые от полевой артиллерии полкам для лутчаго действия придавались, и гаубиц, а стоявшие на пригорке австрийские полки пушками з батарей встретя, врознь разбили и разсеели. Но до пятого часа победа еще весьма сумнительна была. Потом подведены генералом-порутчиком Вилбоа и генералом-майором князем Долгоруковым из авангарда Воронежской и Нарвской полки, а за ним в другое генералом-майором Бергом второй Московской полк, одна рота Низовского да Казанский полк. С вторым Московским генерал-майор Берг неприятеля во фланг ударил и, соединясь с генералом-порутчиком Вилбоа, уже ретироваться начавшего неприятеля из ретрашемента выбили, батареи наши освободили, на которых несколько пушек уже неприятелем заклепаны были, а даже до лощины провожали, где по королевскому повелению подполковник лейб-кирасирского полку фон-Би- дербе з двумя ескадронами на Московской и Нарвской полки ударил, точию Чугуевскими казаками разбиты, а подполковник ранен и пленен. После чего генерал-порутчик Лаудон с своею и с нашею кавале- риею и бригадир Стоянов с своим полком с левой, а генерал-майор Тотлебен с правой стороны неприятеля преследовать стали; и тако сия, в пол 12 часов начавшаяся и невступно до 6 часов продолжавшаяся жестокая и кровопролитная баталия, благословением божием и счастием в. в. с совершенным разбитием и прогнанием неприятеля кончилась.
Наша артиллерия, особливо же большая, посредине армеи из но- воинвентованных орудиев и шуваловских гаубиц устроенная батарея Беликой неприятельской кавалерии и сопротивным их батареям вред причиняла и кавалерии в намеряемой с той стороны атаке воспрепятствовала и несколько у неприятельских батарей пушек забила и повредила, как оное из следующего при сем плана ордер баталии всемилостивейше усмотреть изволите.
Во время сей баталии ранены генерал-порутчики командующий формированным корпусом князь Александр Голицын, Петр Олиц и принц Любомирской, бригадир Эсен, а Бахман контузию получил; а сколько штаб-, обер-офицеров и рядовых убито и ранено, при сем ведомость, ровно как и о неприятельском уроне, всенижайше подносится.
По разбитии и прогнании неприятеля я тот час собрал генералитет на место баталии и всевышнему творцу благодарительные с коленопреклонением молитвы принес.
Между тем, из оставленных для прикрытия мостов неприятельских баталионов и ескадронов деташмент, состоящий из 10 ескадронов гусар и нескольких вольных батальонов, левым берегом реки Одера к городу в самые сумерки прибыв и наши форпосты отступить принудив, в город вошли и оставленного тамо по прозбе города майора с пятью обер-офицерами и с 260 человек разных полков командою, не взирая на то, что от магистрата объявлено, что ту команду действительно на залоге пленили, и отвезенных в город раненых штаб-офицеров разграбив, тако ж часть австрийского обозу отхватив, в первом часу по полуночи оттуда ретировался.
Преследовавший неприятеля с легким войском генерал-майор граф Тотлебен в ночь меня рапортовал, что он чрез болото в лес к неприятельскому левому крылу казаков послал, чтоб кавалерию от пехоты отрезать, а он с гусарами и с кирасирскими его императорского высочества полку двумя эскадронами, кои весьма храбро себя оказали, по сю сторону болота построился; неприятельская кавалерия, усмотря, что казаки заезжают с тылу, ретироваться стала, но в то ж самое время оная с обоих сторон казаками и гусарами атакована, разстроена и разбита; многие поколоты и в полон взяты, а сверх того целой неприятельской, от протчих отделившейся кирасирской эскадрон двадцатью человек казаков и пятнадцатью человек гусар в болото вогнан, побит и пленен, которого штандарт в добычу взят. От сего места далее мили за 2 за неприятелем погоня была, в кое время отбито 10 пушек с припасами. И тако неприятель нашею и австрийскою легкою конницею от места баталии разстоянием две мили, пока ночь настигла, гоним был.
На другой день, то есть 2-го числа по утру, усмотрено от форпостов, кои разставлены были для примечания неприятеля, что оной по тем же местам переправляется через реку Одер, прикрывая кавалериею и пушками свою ретираду, а по полудни в 4 часу совсем на ту стогону перешел. Нашими казаками и гусарами в двух деревнях и местечке Герице при двух офицерах и 36 человек рядовых 200 человек раненых в полон взяты; а во все сие время преследования неприятеля гусарами и казаками пленено неприятельских кирасир, гусар и пехоты 346 человек, 3 капитана, 4 поручика, 1 корнет и 268 кирасирских и гусарских лошадей в добычу взято и много неприятеля побито, причем от генерала-майора графа Тотлебена засвидетельствована храбрость и неустрашимость бригадира Краснощекова, полковников Попова, Дячкина и Луковкина, а гусарских полков – полковника Зорича и князя Милохварова.
Всемилостивейшая государыня, я, за должность признавая всему генералитету, штаб- и обер-офицерам и даже до последнего солдата справедливость отдать, что они в наижесточайшем огне так мужественно и неустрашимо поступали, как того от верных подданных и храбрых воинов ожидать можно. Генерал-порутчик барон Лаудон с своим корпусом тако ж во все время баталии доброю диспозициею и храбрыми поступками весьма себя отличил, и потому дерзновение приемлю себя и всю победоносную армию в высочайшую вашего императорского величества милость препоручить.
Вашего императорского величества всеподданнейший раб
граф Петр Салтыков.