Инструкция Воронцова ротным командирам, 1774 г

ИНСТРУКЦИЯ РОТНЫМ КОМАНДИРАМ ЗА ПОДПИСАНИЕМ ПОЛКОВНИКА ГРАФА ВОРОНЦОВА 1774 г., ЯНВАРЯ 17 ДНЯ, В 17 ПУНКТАХ СОСТОЯЩАЯ, НА 13 ЛИСТАХ
Три года тому назад хотя и предписана была господам ротным командирам инструкция касательно обучения солдат и прочаго, но как опытами и временем много мною отмечено, иное пропущено, иное за настоящим военным временем неспособным мне оказалось, то поэтому прелшяя инструкция назад отбирается, а эту новую к непременному и наиточнейшему исполнению господам ротным командирам здесь предлагаю.
1
Излишним почитаю распространяться о субординации (которая, действительно, есть душа службы), ибо об оной ясно и пространно в военном уставе и в военных артикулах показано; упомяну только то, что между артикулами, относящимися до солдата, которые ниже показаны будут и которые еженедельно дважды всем строевым чинам господа ротные командиры читать и толковать имеют, в особенности следует обратить внимание на 27-й артикул третьей главы . Вследствие оной субординации наблюдать, чтобы рядовой перед ефрейтором, оный перед капралом, капрал перед унтер-офицером», сей перед сержантом, оный перед старшим сержантом, и так далее во всех чинах роты младший перед старшим, во всех делах по службе случающихся, в страхе, повинности, покорном послушании и безмолвии неотменном всегда находился. За неисполнение сего никто в роте наказан быть не может, а имеет быть представлен к полку (в полковой штаб), так как, кроме того, что за такое преступление должно последовать наижесточайшее наказание, каковое в роте учинить невозможно, наказание это должно быть .еще и публичное, в виду всего полка, дабы примером одного все прочие воздержались.
Вследствие той же субординации отныне, впредь и навсегда запрещается наказывать старших через младших, то есть если провинится ефрейтор или капрал, то не приказывать рядовым бить его палками, и далее, а приказывать его бить через унтер-офицера, унтер- офицера через сержанта, оного через старшего сержанта, а последнего имеет наказывать только сам ротный командир. Наказывать иначе противно военному порядку, и оный совсем расстраивается, когда младший, долженствующий бояться и почитать старшего, может иногда иметь случай бить оного, хотя он это по приказу высшего командира делает, однакож он уже не может внутренно много почитать того, которого бил. Подобное обыкновение у нас в службе принять, но как я его наиважнейшим считаю, то за исполнение оного я весьма строго взыскивать буду.
2
Прежде чем приступать к поучению, до разума и рассуждения солдат принадлежащему, должно объяснить все, что касается до их тела. Чистота и опрятность суть вещи, которые неотменно должно от солдат требовать, взыскивать и толковать, зачем они взыскиваются…
Одним словом, следует приучить солдат к чистоте и опрятности, необходимость и пользу оных толковать им и весьма строго за неисполнение того взыскивать. Те, кои поверхностно о существе дел рассуждают, считают все выше писанное ненужными мелочностями и даже, думая развратно, наблюдение оного подлым для офицера упражнением почитают, но те, кои представят себе, что от чистоты здоровье зависит, а от опрятности солдат имеет вид, званию его принадлежащий, и тем от крестьянина видимо отличается, те удостоверятся в том, что нет ненужных мелочностей в службе и что офицеру стыдно не иметь попечения о том, что относится до солдата.
3
Если положение военного человека в государстве считается сравнительно с другими людьми беспокойным, трудным и опасным, то в то же время оно отличается от них неоспоримой честью и славою, ибо воин превозмогает труды часто несносные и, не щадя своей жизни, обеспечивает своих сограждан, защищает их от врагов, обороняет отечество и святую церковь от порабощения неверных и этим заслуживает признательность и милость государя, благодарность земляков, благодарность и молитвы чинов духовных; все это должно возможно чаще повторять и твердить солдатам; следует прилежно стараться вкоренить в них возможно более честолюбия, которое одно может возбуждать к преодолению трудов и опасностей и подвигнуть на всякие славные подвиги. Честолюбивый солдат все делает из амбиции и, следовательно, все делает лучше.
Но прежде чем приступить к этим внушениям, надлежит истребить из солдата дух крестьянства, который не только в рекрутах, но нередко и в старых солдатах, к сожалению и удивлению моему, остается. Для этого неотменно должно говорить, по возможности чаще, со всеми солдатами вообще и с каждым поодиночке, дабы каждый умел говорить, как прилично солдату, был бы смел, командира бы своего, если за собою ничего дурного не знает, не опасался; толковать ему все, что до солдата относится, чтобы каждый знал свою меру, сколько вершков, свое место, под кем и выше кого стоит, в которой шеренге, знал бы имена всех офицеров и штабных в полку и кто в какой роте; знал бы бригадирного, частного и дивизионного командира, каждого по имени, по отчеству и прозванию, знал бы фельдмаршала, которого славные дела им рассказывать; помнил бы всех генералов, у коих был в команде; надлежит внушать солдатам любовь и привязанность к полку, в котором он служит, а как честь, заслуженную полком, каждый старается переносить и на себя, что вполне справедливо в некоторых случаях, то необходимо поддерживать и умножать подобные мнения, объясняя всякому полковую историю…
Одним словом, храбрость и отличные дела нашего полка за все время его существования всем известны и везде славятся, почему все командующие армиями и все генералы чрезвычайно любят и почитают 1-й гренадерский полк. Это и обязывает каждого генерала, служащего в этом полку, вести себя отменно добропорядочно и храбро, дабы поведением своим не сделать полку стыда. В особенности надлежит каждому толковать, как необходимо нужны строй и порядок, и что оными победы тоже получаются, как и храбростью; одна же храбрость без них ни к чему не служит…
Если солдаты будут иметь амбицию и будут сохранять строй непоколебимо, то и непобедимы будут перед какими бы то ни было превосходными силами, и ничто против них не устоит.
Я понимаю, что господам ротным командирам покажется трудным делать подобные поучения и толкования каждому рядовому, но знаю и то, какая великая разница командовать людьми, хорошо выученными и совершенно знающими долг своего звания и преисполненными благородным честолюбием, или же такими, которые под именем солдата образ жития, образ мыслей и дух крестьянства сохраняют; сколь лестно первыми, столь же гнусно последними предводительствовать. Для этого требую я, повелитель в полку, точное исполнение сего артикула и строго по оному взыскивать буду, а с другой стороны, убеждаю господ ротных командиров их удовольствием, честию и славою.
5
С приводом рекрут следует каждого из них отдать на руки старому и добропорядочному гренадеру, который должен смотреть за его поведением и учить мало-по-малу разбирать и собирать ружье, чистить оное, а потом чистить амуницию; он же учит его одеваться, но все это ласкою и без наималейшей суровости. Маршированию же и приемам должен обучать рекрут сам ротный командир, а если рекрут много и ему времени не достанет, то на себя обязан взять некоторое их число, а прочих разделить по офицерам, унтер-офицерам или рядовым, хорошо знающим службу, но и то обучение должно происходить в его присутствии.
За маршировку и за приемы отнюдь не бить и не скучать показывать им, как должно делать. Я часто примечал, что рассудительный, знающий и терпеливый офицер, уча приемам и маршированию, никогда не станет драться, особенно жё с мало умеющими; только ленивый и незнающий офицер в таком случае дерется, или потому, что не умеет людям хорошо растолковать, а сердится, что они дурно и ошибочно делают, или же, показав разов пять-шесть, с досады, теряя несправедливо терпение и не понимая того, что не все родятся равно проворными и что если есть между солдатами такие, которые быстро все понимают, то большая часть их тупо принимается за дело, и таковых-то бить безрассудно и бесчеловечно. Неприлично и вредно, если солдат ружье свое ненавидит, а это легко сделать, если его бить за ученье, и когда он на ружье иначе не смотрит, как на инструмент своего мучения…
6
Если новоприведенного рекрута начать обучать ружьем прежде, чем его выучат позитуре (стойке), поворотам и маршированию, то ружье его совсем изломает и он уже никогда не будет уметь порядочно стоять и маршировать.
Поэтому-то прежде всего надо рекрута мало-по-малу, но прилежно учить позитуре (стойке)…
Когда рекрут будет все это знать, то начинать обучение ружьем, ставя прежде всего в позитуру с ружьем на плече и повторяя это много раз…
Затем учить поворотам, имея ружье на плече, и маршированию поодиночке…
Когда же и к этому привыкнет, то учить маршировать в шеренге…
В то же время следует растолковать ему всю должность солдатскую и наблюдать, чтобы учили его одеваться и чистить свою амуницию, обходясь при этом с ним ласково, примечая его нрав и стараясь развить в нем амбицию. Выученный таким образом солдат будет навсегда добропорядочным, надежным и прочным солдатом.

13
Ротный командир должен учить офицеров своей роты, чтобы они в совершенстве знали экзерцицию ружьем, потому что если они этого не будут знать, то не будут в состоянии учить и поправлять своих подчиненных; чтобы они умели салютовать ружьем на месте и на походе, командовать взводами и полудивизионами и вообще знали все, что офицеру в строю знать надлежит, чтобы они знали военный устав, военные артикулы, пехотный строевой устав, все обряды службы и все, что в полку относительно службы установлено…
Ротный командир обязан неприлежных офицеров возбуждать к прилежанию, стараться внушать им охоту к службе, а не успевая в том, уведомить меня.
17
Если необходимо, чтобы капитана, как главу в роте, все боялись и почитали, столь же необходимо, чтобы его любили и имели к нему полнейшее доверие. Он должен вести себя, как отец с детьми, увещевая непорядочных, направляя их советами и наказывать милости недостойных, отмечать и любить добрых, дабы они сами и все прочие видели, что есть наказание за зло и воздаяние за исправность и добродетель. Он должен входить во все подробности ротного хозяйства, помогать своими советами, изыскивать для солдат все выгоды, какие только от него зависят, без нарушения службы; иметь попечение о целости всего им принадлежащего; должен как можно чаще посещать своих больных, наблюдать, достаточно ли за ними призрения одним словом, иметь о солдатах попечение, как о своих детях.
На подлинной подписано: Граф Воронцов.
17 января 1774 г.
Морженены.