Теория обязательств (Саватье)
PЕНЕ САВАТЬЕ
ТЕОРИЯ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ
ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ
Книга Р. Саватье «Теория обязательств» предназначена не только для юристов. Автор вскрывает сложнейший правовой механизм современного капиталистического оборота, показывая те конкретные формы, в которых государство закрепляет и охраняет экономические отношения.
Обязательственное право – один из основных разделов буржуазного гражданского права. Обязательство – правовая форма капиталистического оборота. Оно опосредствует динамику буржуазной собственности. Сложнейшие отношения капиталистического оборота реализуются в виде различного рода прав и обязанностей, соблюдение которых обеспечивается принудительной силой государства. В разнообразных и изощренных формах договорных и иных обязательств идут процессы разорения мелких и средних собственников, концентрации капитала, роста монополий, конкурентной борьбы между ними.
Ф. Энгельс писал: «Распределен не произведенной рабочим классом и безвозмездно отнятой него прибавочной стоимости между нетрудящимися классами совершается в ходе весьма поучительной мелочной борьбы и взаимного надувательства…». Надувательство в сфере обращения затрагивает рабочий класс сильнее, чем другие социальные слои общества. В период империализма и господства монополий это надувательство в сфере обращения приобретает гораздо большие размеры и еще тяжелее ложится на плечи трудящегося населения. Капиталистические монополии держат в своих руках торговлю, транспорт, жилищное хозяйство, коммунальное обслуживание и др.
Сфера действия обязательственного права существенно расширяется в период империализма и государственно-монополистического капитализма. В.И. Ленин раскрыл сложнейшие процессы, выражающие загнивание и паразитический характер капитализма. Эти процессы усложняются, принимают новые формы с крушением колониальной системы и политикой неоколониализма. Правовой формой, в которой эти процессы осуществляются и находят защиту государства, являются различного рода договоры, соглашения и другие виды обязательств.
Обязательственное право является, таким образом, емкой и гибкой формой, опосредствующей важнейшие моменты экономических отношений капитализма. Именно поэтому обязательственное право – одна из наиболее разработанных областей буржуазной правовой науки.
Французское право до сих пор остается классическим образцом правового регулирования имущественных отношений капиталистического общества. Ф. Энгельс писал о том, что во Французском гражданском кодексе победившая буржуазия «…мастерски приспособила к современным капиталистическим условиям старое римское право – это почти совершенное выражение юридических отношений, соответствующих той ступени экономического развития, которую Маркс называет товарным производством…». Французский гражданский кодекс, как известно, оказал огромное влияние на законодательство большинства стран Европы, Южной Америки, ряда африканских государств.
Конечно, положения Французского гражданского кодекса, принятого в 1804 году, закрепившего капиталистические отношения в период их расцвета, претерпели и претерпевают значительные изменения на современном этапе общего кризиса капитализма. Эти изменения происходят путем издания ряда специальных нормативных актов, регулирующих отдельные виды обязательственных отношений, а также посредством нормотворчества в судебной практике. Изменения, отражающие условия современного этапа государственно-монополистического капитализма, нередко находятся в противоречии с основными положениями Французского гражданского кодекса. Устарелость кодекса, его несоответствие условиям современного капитализма отмечались во французской литературе. Однако традиционная буржуазная наука крепко держится за положения кодекса. Именно это лежит в основе обширных курсов гражданского права, учебных программ и монографической литературы.
II
Книга Р. Саватье отличается от традиционных работ по французскому обязательственному праву. Автор ее – почетный декан юридического факультета университета в Пуатье – один из виднейших французских цивилистов. В ряде предыдущих работ он пытался с буржуазно-либеральных позиций раскрыть новые явления в праве, связывая их с социальными и экономическими процессами. В частности, в изданной в 1948 году книге «Экономические и социальные метаморфозы современного гражданского права» он писал о «пролетаризации» гражданского права, о модификациях права собственности и т. п.
В настоящей работе автор рассматривает основные положения французского гражданского права с точки зрения их соотношения с экономическим содержанием. Конечно, находясь на позициях буржуазной науки, нельзя дать глубокого анализа проблемы соотношения экономики и права. Такой анализ возможен лишь с позиции марксистско-ленинской теории. Однако попытка раскрытия содержания институтов и норм буржуазного гражданского права с точки зрения их соответствия экономическому содержанию дала возможность автору отойти от традиционного догматического направления и показать тот правовой механизм, который опосредствует экономические отношения современного капитализма. Автор много пишет о соотношении экономической и юридической техники. Экономическая техника, под которой он подразумевает экономические методы, имеет целью определить средства, обеспечивающие удовлетворение потребностей людей путем производства, обращения и потребления предназначенных для этого вещей. Юридическая техника предназначена для того, чтобы сделать обязательными правила, наиболее соответствующие поставленной цели. Это достигается посредством установления прав и обязанностей и обеспечения их соблюдения.
Такой аспект исследования, конечно, не раскрывает всей полноты, сложности и противоречивости соотношения права и экономики в буржуазном обществе. Автор совершенно не касается вопросов об объективном характере экономических законов, о политике господствующего класса как важнейшем факторе формирования права, о борьбе классов и ее влиянии на правовую систему, о конфликтах между отдельными группировками внутри господствующего класса. Он рассматривает лишь выражение и закрепление конкретных экономических процессов в юридической форме; «перевод» правил экономической деятельности на язык юридических понятий; направление поведения участников экономических отношений посредством установления их взаимных прав и обязанностей; средства, обеспечивающие осуществление прав и выполнение обязанностей. Но и такое исследование представляет определенный интерес для советских читателей, как юристов, так и экономистов.
Автор раскрывает механизм имущественных отношений государственно-монополистического капитализма, показывает экономическое содержание и направленность норм и институтов буржуазного гражданского права. Огромный фактический материал, на котором эти положения раскрываются, будет очень полезен советскому читателю для более глубокого понимания процессов развития буржуазного права, закрепления экономических отношений государственно-монополистического капитализма. Обширная информация о юридической технике современного капиталистического оборота будет, несомненно, полезна советскому юристу.
Содержание книги шире ее названия. Автор не ограничивается исследованием обязательственных отношений. Рассматривая эти отношения как динамику оборота, он уделяет большое внимание вопросам права собственности, являющегося базой отношений оборота. В разделе о собственности автор анализирует модификации этого основного института буржуазного права, иллюстрирующего новые процессы государственно-монополистического капитализма. В связи с организацией капиталистического оборота он останавливается и на формах организации капитала: акционерных обществах, различных видах капиталистических объединений. В книге рассматриваются и некоторые вопросы изобретательского права, права на товарный знак, на наименование товара и др. В сжатой, лаконичной форме книга знакомит читателя, по существу, почти со всеми основными институтами французского гражданского права.
Анализ этих институтов раскрывает эволюцию гражданско-правового регулирования имущественных отношений во Франции. На ряде примеров в острой полемической форме показана недостаточность Французского гражданского кодекса для регулирования отношений современного капитализма. Кодекс продолжает сохранять свое значение, поскольку в нем закреплена основа буржуазного строя – частная капиталистическая собственность на средства производства. В нем содержатся основные нормы, регулирующие капиталистический оборот. Но этого недостаточно в сложных современных условиях. Автор остро критикует попытки сохранения устарелой нормы за счет предоставления суду возможности широкого и произвольного ее толкования. Он показывает эволюцию законодательства, судебной практики и цивилистической доктрины.
Характерной для книги является ее критическая направленность. Р. Саватье – буржуазный автор. Но у него зоркий глаз и меткое перо. Остро, выразительно, наглядно он показывает ряд недостатков правового регулирования обязательственных отношений. Но дело не только в правовом регулировании. Автор показывает экономические коллизии, внутренние противоречия самого экономического оборота. Правда, он пытается в рамках существующей системы предлагать те или иные частные решения. Но для советского читателя, основывающегося на подлинно научной марксистско-ленинской методологии, совершенно очевидна иллюзорность предлагаемых рецептов. Все эти частные, конкретные конфликты и коллизии являются выражением основного глубинного противоречия капитализма, достигшего особой остроты на современном этапе, – противоречия между общественным характером производства и частным характером присвоения. Однако яркое, впечатляющее описание этих отдельных конкретных коллизий даст советскому читателю наглядную иллюстрацию самых разнообразных проявлений общего кризиса капитализма в экономике и праве.
Так, автор ярко показывает процесс изменения вещественного состава собственности: оттеснения на второй план реальных вещей и повышения удельного веса различного рода оборотных документов. В действительности здесь речь идет о правовых формах паразитического капитала, существо которого глубоко раскрыто В.И. Лениным. В книге детально рассмотрено все разнообразие правовых форм, опосредствующих паразитический капитал. Так же наглядно автор показывает неустойчивость капиталистического оборота, и особенно процессы, выражающие периодические кризисы денежной системы. Он находит справедливые и острые характеристики поощряемой государством инфляции, показывает несостоятельность попыток средствами государственного принуждения обеспечить устойчивость оборота в условиях обесценения денег. Правда, он сохраняет еще иллюзии относительно устойчивости франка после его девальвации. За время, прошедшее после издания книги, выявилась полная несостоятельность этой иллюзии.
Франция – один из наиболее влиятельных участников Общего рынка. Поэтому, рассматривая правовое регулирование экономического оборота, автор не мог не коснуться и вопросов, связанных с участием в Общем рынке. Не подвергая критике саму идею Общего рынка, рассматривая ее как положительное явление, он вместе с тем приводит интересные конкретные факты, свидетельствующие об остроте противоречий внутри Общего рынка, несогласованности, неупорядоченности отношений (см. стр. 28-30, 176). Автор не видит тех глубинных противоречий, которые лежат в основе этого. Он надеется на то, что недостатки могут быть устранены средствами правового воздействия.
Глубина и острота противоречий современного капитализма, отказ буржуазии от ею же созданной законности наглядно выступают для советского читателя не только тогда, когда автор прямо указывает на эти противоречия, но и тогда, когда он строит отдельные теории и конструкции, свидетельствующие, по существу, о глубоком кризисе буржуазного права и правовой науки. Так, автор много пишет о так называемом «публичном порядке», который должен быть критерием действительности обязательств, надлежащего их исполнения. Он конструирует понятия «социального публичного порядка» (см. стр. 204-206), «экономического публичного порядка» (см. стр. 206-209). Он наглядно показывает невозможность сохранения классической доктрины свободы и святости договора в условиях современного капитализма. Вмешательство государственных органов в договорные отношения, регулирование цен, ограничения в создании новых предприятий в отдельных отраслях и т. п. рассматриваются автором как мероприятия, направленные на благо общества. Но вместе с тем из всего изложения видно, что государственное регулирование порождает ряд новых, внутренне противоречивых явлений.
Так, автор показывает, что в вопросе о действительности договоров гораздо большую роль играют соответствующие органы управления, а не суд, что в корне противоречит классической буржуазной доктрине. Автор не может скрыть и того, что положение об «экономическом публичном порядке» не дает сколько-нибудь стабильных критериев, создает широкие возможности произвольных решений. Рассматривая формы государственного вмешательства в экономические отношения, автор останавливается и на вопросах влияния плана на договоры. Он отмечает гибкость форм воздействия плана, но из этого изложения видно также, что до настоящего времени попытки программирования экономики в условиях капитализма не оказывают непосредственного влияния на оборот.
С большим темпераментом, с подробной аргументацией автор обосновывает необходимость отказа от принципа вины как основания гражданской ответственности. В этом также выражается глубокий кризис буржуазного права. Автор, конечно, прав, когда с большой остротой и сарказмом показывает искусственное раздувание регрессных исков, ущемление интересов потерпевшего из-за формального применения принципа вины. Но для советского читателя положения, освещенные автором, интересны с другой точки зрения. Они свидетельствуют о том, что в современных условиях в буржуазном обществе право вынуждено отказаться от одного из важнейших гуманных принципов – принципа ответственности за вину. С точки зрения воспитательного воздействия, с позиции справедливости как важнейшей социальной ценности только вина может служить основанием ответственности. Характерным для современного развития советского права является все более широкое применение принципа вины как необходимого основания ответственности. Тот факт, что в современных условиях в буржуазном обществе приходится отказаться от этого принципа (а это очень хорошо обосновывает Р. Саватье), свидетельствует о глубочайшем кризисе общества и его правовой системы.
К числу достоинств книги следует отнести сжатость и точность изложения, выразительный язык.
При сравнительно небольшом объеме книги автор дал подробную и точную картину современного французского гражданского законодательства и практики его применения. Он осветил не только традиционные проблемы гражданского права, но и ряд новых вопросов, связанных с научно-техническим прогрессом, с явлениями государственно-монополистического капитализма. Так, в книге подробно рассматривается новейшее законодательство и практика, связанные с попытками государственного регулирования экономических отношений, с деятельностью национализированных предприятий; вопросы страхования рисков, ликвидности обязательств, обращения ценных бумаг и ряд других. Сжатость и компактность изложения дали возможность вместить в одной книге огромный фактический материал.
Р. Саватье наглядно и убедительно показывает несоответствие классической доктрины буржуазного права условиям современного буржуазного общества. Он это доказывает, анализируя законодательство и практику, приводя аргументы, основанные на использовании современной техники. Автор предлагает свои конструкции и теории, в которых пытается приспособить основные положения буржуазного гражданского права к новым явлениям государственно-монополистического капитализма. Бесплодность и бесперспективность таких попыток очевидна для советского читателя. Однако большой интерес представляет приводимый автором в обоснование своих положений анализ новейшей нормативной и деловой практики, раскрытие юридической техники государственно-монополистического капитализма.
III
Как упоминалось выше, автор не ограничивается рассмотрением обязательственного права. Значительная часть книги посвящена праву собственности и его модификации в современных условиях. Автор обосновывает это тем, что имущество является объектом обязательственных отношений и для анализа обязательства необходим предварительный анализ правового положения имущества, а это в свою очередь связано с конструкцией права собственности. Собственность – основной институт правовой системы классового общества. Именно этот институт закрепляет существующие производственные отношения, а в эксплуататорском обществе – существующую систему эксплуатации. Во Французском гражданском кодексе – и в этом секрет того огромного влияния, которое он имел на законодательство всех буржуазных стран, – было закреплено право буржуазной собственности на том этапе, когда буржуазные производственные отношения соответствовали уровню развития производительных сил, когда он был прогрессивным. Эта концепция собственности ни в какой мере не соответствует настоящим условиям, когда до предела обострилось основное противоречие капиталистической системы, когда капитализм стал величайшим тормозом развития человеческого общества.
В книге ярко показан распад классической буржуазной концепции права собственности, ее полное несоответствие современным условиям. Автор убедительно доказывает, что концепция права собственности Французского гражданского кодекса с ее делением на движимое и недвижимое имущество, привилегированным положением недвижимости безнадежно устарела. Он характеризует эту концепцию как относящуюся «к экономике, основанной на сборе урожая». Автор же считает, что для современной экономики, основанной на производстве, эта концепция уже не подходит. Он рассматривает новые виды имущества, появившиеся в связи с развитием техники: электроэнергию, электрический ток, жидкости, газы, новые источники энергии. Большое внимание он уделяет так называемым бестелесным имуществам. Сюда относятся такие виды имуществ, как паи, акции, права членов всякого рода товариществ, право на товарный знак, авторские права, патенты и др. Автор у показывает, что эти виды имущества, являясь обязательственными требованиями, представляют собой вместе с тем и определенную имущественную ценность – объект права собственности.
В условиях современной капиталистической экономики эти инструменты оборота, опосредствующие острейшую конкурентную борьбу, монополизацию, спекулятивные сделки и т.п., имеют огромное распространение. Детальный и тонкий их анализ, обстоятельное рассмотрение всех их видов дают подробное представление об этих важнейших средствах правовой организации буржуазного оборота.
Французское законодательство (это закреплялось в основном в Торговом кодексе) создало ряд институтов, направленных на установление определенных правил в конкурентной борьбе. Оно подробно регулирует права, связанные с товарным знаком, торговой маркой, правом указания на происхождение товаров. Официальное название «клиентела» означает определенный круг постоянных клиентов данного предприятия, что выражается в денежной оценке. Закон подробно регулирует возможность передачи по договору всех этих прав, ответственность за их нарушение и т. п. Совокупность указанных прав (в прежних переводах они назывались «торговые предприятия») представляет определенную имущественную ценность, являющуюся объектом права собственности. Конечно, все эти институты ни в какой мере не препятствовали процессу разорения мелких и средних собственников, росту монополий. Нередко они использовались для разорения конкурентов. Однако в повседневной жизни, в деловом обороте они играют большую роль.
В книге показана устарелость законодательства и доктрины, рассматривающей эти объекты, объединяемые в единое понятие «коммерческий фонд», как основную характеристику предприятия. Этим устарелым положениям Р. Саватье противопоставляет теорию предприятия как единства определенного комплекса орудий и средств производства и труда. В этой связи он останавливается на правовом положении производственного коллектива, на трудовых правах рабочих, служащих и администрации предприятия.
Автор, несомненно, преувеличивает действительный характер и содержание этих прав. В результате организованной борьбы рабочий класс Франции добился известных уступок в области трудового и социального законодательства. Эти уступки, однако, явно недостаточны, о чем свидетельствует забастовочная борьба, постоянно вспыхивающая в различных отраслях хозяйства. Р. Саватье очень положительно относится к расширению трудовых и социальных прав рабочих и служащих и предлагает дальнейшее расширение этих прав, в частности участие производственного коллектива в управлении предприятием. Однако он не видит, что его предложения несовместимы с системой капиталистических производственных отношений.
Большой интерес представляет ряд параграфов, посвященных деньгам как виду имущества, являющегося объектом обязательств. Автор рассматривает деньги в процессе выполнения ими функций средства платежа и средства учета. Он наглядно показывает невозможность устойчивости оборота, соблюдения правопорядка в условиях неустойчивости денежной системы; раскрывает бесплодность попыток законодательным путем обеспечить хотя бы относительную стабильность имущественных отношений. Это наглядно подтверждает непреходящее значение положений марксистско-ленинской науки об определяющем характере экономического базиса. Автор предлагает широко использовать систему индексов для того, чтобы хотя бы частично устранить неустойчивость и колебания денежных оценок. Это свидетельствует о том, что неустойчивость денежной системы рассматривается им как явление неизбежное и постоянное.
Государственно-монополистический капитализм внес серьезные изменения в ту область, которая в классической буржуазной доктрине считалась неприкосновенной, – в область земельной собственности. Острая борьба группировок внутри господствующего класса, мелких и средних собственников с крупными монополиями, разорение мелкого крестьянского хозяйства находят свое выражение и в законодательстве. Государство активно вмешивается в отношения сельскохозяйственного производства, помогая укрупнению хозяйств, вытеснению мелких производителей. Вместе с тем под давлением избирателей оно вынуждено принимать меры, в известной мере ограждающие интересы фермерского хозяйства. В книге подробно анализируется это законодательство, показана его противоречивость, классовая направленность. На ряде примеров автор демонстрирует, как законы, принятые с определенной целью, имели прямо противоположный результат. В частности, предоставленное фермерам право выкупа у собственника используемых ими участков не укрепляет, а ослабляет фермерское хозяйство (см. стр. 70-72). Автор приписывает это недостаткам законодательства. Однако все изложение свидетельствует о другом: о несовместимости капиталистической частной собственности на землю с условиями современного сельского хозяйства.
Автор останавливается и на другом, очень остром вопросе, связанном с недвижимой собственностью, – на вопросе о жилищном фонде и на попытках законодательного регулирования отношений жилищного найма. Анализ этих отношений показывает, что в условиях частной собственности на жилой фонд в капиталистическом обществе невозможна подлинная охрана жилищных прав нанимателя. Попытки законодательного регулирования приводят к ажиотажу, спекуляции, противозаконным сделкам и не способствуют разрешению жилищной проблемы. Критический подход автора к этому законодательству, освещение практики его применения – яркое свидетельство невозможности решения жилищной проблемы в условиях капитализма.
В книге освещен и другой актуальный и острый вопрос – о земельной собственности в городах. В условиях бурного роста больших городов вопросы использования земельных участков для строительства приобретают особенное значение. Автор показывает безудержную спекуляцию в этой области, борьбу интересов собственников земельных участков и строительных компаний. Он пишет о том, как в результате этих спекуляций, стремления выжать деньги из каждого квадратного метра городской земли появились «обездоленные» дома, лишенные свежего воздуха, зелени, стока загрязненных вод. В целях борьбы с этим было принято огромное число административных нормативных актов, регулирующих порядок продажи земельных участков, их раздела и т. п. В ряде случаев для продажи городских земель необходимы специальные разрешения органов управления. Автор не останавливается на эффективности этого законодательства, но подчеркивает, насколько такое вмешательство государства в отношения земельной собственности противоречит классической доктрине Французского гражданского кодекса о том, что «…собственность есть право пользоваться и распоряжаться вещами наиболее абсолютным образом…» (ст. 544 французского гражданского кодекса).
Подробно остановившись на всех существенных изменениях в отношениях собственности, связанных с современным этапом капитализма, автор приходит к выводу о «дематериализации собственности», об изменении ее характера и назначения. Между тем все изложение приводит советского читателя к другому выводу. Весь обширный материал, столь добросовестно собранный и проанализированный автором, свидетельствует не только о кризисе буржуазной правовой доктрины, кризисе действующего права, но и о непримиримой внутренней противоречивости всей общественной системы. На современном этапе развития производительных сил частная собственность на орудия и средства производства становится величайшим тормозом. Попытки капиталистического государства приспособить отношения буржуазной частной собственности к современным условиям общественного производства в конечном счете обречены на неудачу. Противоречивость законодательства, его неэффективность, постоянные нарушения и обход законов, о которых так много пишет автор, являются выражением этого коренного глубинного противоречия, которое не может быть устранено даже самыми изощренными средствами веками отточенного правового регулирования.
IV
Важнейшим основанием возникновения обязательства является договор. В соответствии со значением договора в книге большое место уделяется как общим проблемам договорного права, так и вопросам классификации договоров, технике их заключения, условиям действительности, последствиям в отношении сторон и в отношении третьих лиц. Подробно рассмотрены также основные виды договоров, их модификации во времени и пространстве, а также доказательства договоров, их условий, совершаемые в соответствии с ними действия.
Договор – правовая форма отношений обмена. В современных условиях разделения труда, узкой специализации и широкого кооперирования как внутри отраслей производства, так и между отраслями договорные связи приобретают особенное значение, охватывая не только сферу обращения, но и процесс производства.
В капиталистическом обществе договор опосредствует не только производство и обращение материальных ценностей, но и семейные и личные отношения. К. Маркс писал: «Так как по внешности денег нельзя узнать, что именно превратилось в них, то в деньги превращается все: как товары, так и нетовары. Все делается предметом купли – продажи. Обращение становится колоссальной общественной ретортой, в которую все втягивается для того, чтобы выйти оттуда в виде денежного кристалла. Этой алхимии не могут противостоять даже мощи святых…».
Таким образом, договор – правовая форма, опосредствующая широчайший круг самых разнообразных отношений.
Значение договора в жизни буржуазного общества обусловило тщательную разработку правового инструментария, обеспечивающего эффективность договора, его воздействие на самые различные области общественной жизни. Формальное равенство сторон в договоре, формальная «свобода волеизъявления означают на деле свободу эксплуатации, возможность более сильной экономически стороны подчинять себе более слабую. Используя различные формы договоров, создавались монополии, разорявшие в конкурентной борьбе своих более слабых контрагентов. Навязывая выгодные им условия договоров, беспощадно добиваясь их исполнения, более сильные контрагенты разоряли слабых, обогащались за счет потребителей.
В книге подробно раскрыта техника договорного права, обеспечивающая соблюдение договоров, их эффективность. Вместе с тем автор останавливается и на некоторых общих проблемах, имеющих большое социальное и экономическое значение. Одной из таких проблем является свобода договора.
Лозунг свободы договора был боевым знаменем буржуазии в ее борьбе за власть. Свобода договора выводилась из основных, прирожденных прав человека. Буржуазные теоретики этого периода считали, что самим своим существованием государство обязано договору. К. Маркс показал, что «свобода договора» в действительности является свободой эксплуатации. На примере трудового договора он показал фиктивный характер «равноправия сторон», «свободы волеизъявления».
В период империализма и государственно-монополистического капитализма буржуазия вынуждена отказаться даже от фикции свободы договора. Вмешательство государства в экономические отношения, неизбежное на этом этапе, приходит в конфликт с позицией «свободы договора». В.И. Ленин раскрыл подлинный характер государственного регулирования хозяйства в капиталистических странах. Он показал, что это регулирование направлено на обогащение монополий и усиление эксплуатации трудящихся. Анализ государственно-монополистического регулирования, осуществляемого в формах и масштабах, отвечающих интересам монополистического капитала, подтверждает немеркнущее значение ленинских указаний.
Свобода договоров становится фикцией не только в результате государственного вмешательства, но главным образом вследствие экономических причин. Господство монополий, постоянная конкурентная борьба, вытесняющая более слабых участников, приводят к тому, что договор в подавляющем большинстве случаев выражает волю лишь одной стороны. Вторая же вынуждена подчиниться диктату. В повседневном обороте большое место заняли так называемые «договоры присоединения», в которых одна сторона – обычно монополист в данной области – диктует свои условия потребителям, вынужденным согласиться с этими условиями. Широко распространены и так называемые формуляры, в которых также более сильная экономически сторона диктует контрагентам свои условия.
Известное влияние на договорные связи оказывают и меры государственного регулирования. Во Франции на протяжении ряда лет предпринимаются попытки программирования развития хозяйства. В этой стране довольно значительное место занимают национализированные предприятия и отрасли. Правда, это относится главным образом к предприятиям и отраслям, требующим значительных капиталовложений, окупающихся в течение длительного времени. Это в значительной мере убыточные отрасли и предприятия. Однако переход к государству не только эмиссионного банка, но и коммерческих банков дает возможность более широкого воздействия на экономику, чем в других капиталистических странах.
Во Франции создан и действует на протяжении ряда лет Комиссариат генерального плана. Начиная с 1947 года в стране было разработано и принято пять планов; в настоящее время заканчивается разработка шестого. Таким образом, как уже отмечалось в советской литературе, Франция – страна с наиболее развитой экономической планификацией. Однако принимаемые органами государства планы экономического развития, по существу, являются лишь прогнозами. Для их осуществления применяются косвенные меры воздействия на экономику: условия кредита, размер учетного процента и др. Практика показывает, что действительность нередко значительно отличается от того, что предусматривается программой. Однако в целом программирование оказывает известное влияние на экономику, в том числе и на хозяйственные связи.
Р. Саватье уделяет внимание воздействию «планирования» на договорные отношения. Он показывает те косвенные опосредованные формы, которыми пытаются обеспечить достижение запланированных результатов. Из приведенного материала видно, что капиталистическое программирование и прогнозирование носят ограниченный характер, что государственно-монополистический капитализм не устраняет стихии рынка. Автор не мог указать реальных правовых средств, обеспечивающих соблюдение запрограммированных направлений. Вместе с тем он наглядно показал, что попытки программированного развития приводят к усилению административного вмешательства в договорные отношения и к отказу от основных принципов «святости договора», от буржуазной законности.
Автор ссылается на «гибкость» так называемого «экономического публичного порядка». Однако эта «гибкость» выражается главным образом в том, что одно и то же действие по усмотрению органов управления экономикой может рассматриваться как правонарушение, а может и не рассматриваться как таковое. Даже если то или иное действие рассматривается как «экономическое правонарушение», оно может и не повлечь за собой признания его недействительным. Но это также зависит от усмотрения соответствующих административных органов. Эти органы могут изменять отдельные условия договоров, признавать договоры недействительными полностью или частично, создавать льготные условия для одной из сторон договора и т.п.
Большое место в книге уделено технике заключения договоров, установления их условий, средств, обеспечивающих надлежащее исполнение. Этот раздел книги представляет большой интерес, поскольку законодательство и практика разработали эффективные, находящиеся на высоком уровне правовой культуры средства, обеспечивающие исполнение обязательств.
Книга наглядно свидетельствует об эксплуататорском характере буржуазного договорного права. В частности, общее правило о том, что явная невыгодность договора, неэквивалентность, несоизмеримость взаимных предоставлений не опорочивают договор, не является основанием для признания его недействительным, что такое признание допустимо лишь в особых, установленных законом случаях, наглядно показывает, как договор может быть использован для эксплуатации и разорения более слабого контрагента. Установленные законом исключения из этого правила (соглашения о разделе наследственного имущества, о продаже недвижимости и некоторых сельскохозяйственных продуктов) только подчеркивают классовый характер права, так как они касаются лишь ограниченного круга отношений между представителями имущих классов.
Безжалостные отношения капиталистической конкуренции ярко раскрываются при анализе законодательства и практики, посвященных порядку объявления несостоятельности, банкротству, принудительному исполнению обязательств, на чем подробно останавливается автор.
Договор – важнейшее основание возникновения обязательств, но не единственное. В работе большое место уделено такому основанию возникновения обязательств, как причинение вреда.
Здесь отчетливо видна беззащитность человека в капиталистическом обществе перед лицом опасностей, связанных с применением новых средств науки и техники. Автор основное внимание уделяет обоснованию отказа от принципа вины как условия ответственности и установлению обязанности возмещения вреда по принципу причинения. В условиях капиталистического общества, когда единственным источником возмещения вреда является имущественная ответственность причинившего вред, такая позиция представляется обоснованной. Это, однако, ярко характеризует кризис правовой системы, вынужденной отказаться от такого гуманного принципа, как ответственность за вину.
В книге подробно раскрыта и система страхования имущества и рисков. С блестящим сарказмом автор рисует неприглядную картину конкуренции страховых обществ между собой, торгашеский характер споров страховых обществ, организаций «Социальной помощи» и органов социального страхования, в результате которых страдает потерпевший. Ряд страниц посвящен острой критике существенных недостатков в системе социального страхования.
Вместе с тем некоторые технические приемы страхования риска, в частности установление обязанности каждого владельца автомашины застраховать риск причинения вреда личности или имуществу, представляют интерес с точки зрения использования их в нашей нормативной практике.
* * *
В пределах настоящей статьи можно было остановиться лишь на некоторых, наиболее важных аспектах работы.
Книга раскрывает сложный, тщательно отработанный правовой механизм имущественного оборота капиталистического общества на современном этапе его развития. Вместе с тем она раскрывает конфликты и коллизии, выражающие основное глубинное противоречие современного капитализма. Она показывает, как некогда налаженный правовой механизм зачастую разлаживается, как приходится отказываться от соблюдения многих правовых принципов.
Для советских юристов, и не только для них, а для всех тех, кто знакомится с современной системой правового регулирования имущественных отношений во Франции, с тем, как экономические отношения закреплены в праве, книга несомненно представляет познавательный интерес. Марксист, изучающий соотношение экономики и права, найдет в ней много ярких фактов, примеров, данных, свидетельствующих (иногда вопреки субъективным намерениям автора) о классовой природе права, о примате экономического базиса над правом и вместе с тем об относительной самостоятельности права, его обратном воздействии на экономику. Он найдет в ней богатый материал, свидетельствующий об отражении в праве неразрешимых противоречий экономики, об эволюции права от некогда стабильной системы к внутренне противоречивой, неустойчивой, раздираемой коллизиями и противоречиями.
Настоящая книга представляет и практический интерес. На XXIV съезде КПСС указывалось на то, что экономические и научно-технические связи с рядом капиталистических стран, в том числе с Францией, приобрели значительные масштабы и поставлены на долговременную основу. В экономических отношениях с Францией, как и с некоторыми другими промышленно развитыми капиталистическими странами, возникает тенденция к заключению долгосрочных соглашений. В процессе экономических связей существенное значение имеет знание законодательства и практики в области регулирования имущественных отношений. Юристы, экономисты, работники внешней торговли найдут в этой книге большой и полезный материал.
Р.О. Халфина
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I. ЦЕЛЬ И ЗАДАЧИ НАСТОЯЩЕГО КУРСА
1. ДЛЯ ЧЕГО БУДУЩИЕ ЭКОНОМИСТЫ ДОЛЖНЫ ИЗУЧАТЬ ПРАВО?
1. Будущие экономисты избрали технику, отличную по своей цели от юридической техники, но использующую тот же материал и предназначенную для тех же людей. На факультетах права и экономики они предпочли технику экономической науки технике права.
Первая из них имеет целью определить средства, обеспечивающие удовлетворение потребностей людей путем производства, обращения и потребления предназначенных для этого вещей. Это – техника науки, основанной на наблюдении. Порядок, который она хочет установить, направлен на достижение максимума полезности для людей.
Юридическая техника имеет другую цель. Она предназначена для того, чтобы сделать обязательными правила, наиболее соответствующие общему благу людей, и регулирует отношения людей посредством установления обязанностей и прав. Эта техника соответствует нормативной науке. Порядок, который она устанавливает, направлен на обеспечение справедливости.
Но оба вида техники оперируют одним и тем же материалом.
Материалом, которым оперирует техника экономической науки, является имущество, вещи. Это же составляет и предмет значительной части права, особенно гражданского и торгового. Однако оба вида техники, оперируя имуществом, вещами, преследуют различные цели и поэтому рассматривают этот общий для обеих предмет под различным углом зрения.
Вещь существует лишь благодаря своей экономической полезности. Но это свойство полезности она приобретает для человека лишь благодаря правам, которыми он обладает в отношении этой вещи. Таким образом, экономическая полезность вещи предполагает соответствующее ее правовое положение. И наоборот, права, относящиеся к вещи, учитывают экономическую оценку ее полезности. Техника экономической науки и техника имущественных прав различаются друг от друга, но вместе с тем взаимно дополняют друг друга благодаря тому, что используют один и тот же материал.
Экономическая и юридическая науки взаимосвязаны еще и потому, что каждая из них является гуманитарной наукой, частью общественной науки, определяющей положение человека в обществе.
Как юридические, так и экономические науки касаются человеческого поведения. Экономические науки изучают поведение людей с точки зрения их экономических потребностей, юридические – поведение людей с точки зрения их прав и обязанностей.
Поведение людей рождает общественные отношения, которые исследуются и теми и другими науками. С одной стороны, общие усилия людей создают вещи, которые затем через сферу экономического оборота удовлетворяют индивидуальные и коллективные потребности. С другой стороны, в процессе этого производства и обращения право возлагает на людей обязанности и признает за ними права. В этом проявляется взаимное дополнение одних наук другими.
Исследуя один и тот же вопрос, юристы и экономисты вырабатывают свое искусство, свои приемы, соответствующие целям каждой из этих параллельно развивающихся наук. Они применяют эти приемы для практических решений конкретных вопросов, которые ставит перед ними общественная жизнь. Юристы ищут наиболее справедливое решение, экономисты – наиболее, полезное. В поисках этих практических решений и положительное право, и прикладная политическая экономия создают свою технику. Лучшими экономистами, лучшими юристами являются те, которые находят для одной и той же проблемы наиболее полезные решения (первые); решения, наиболее соответствующие справедливости и правосудию (вторые). Для достижения этих целей и те и другие ищут в соответствии с достижениями своей науки наиболее совершенные, наиболее разработанные этой наукой методы.
2. Различия в технической терминологии.
Несмотря на то, что экономические и юридические науки взаимно дополняют друг друга, смысл слов, которыми пользуются в технике каждой из этих наук, различен и зависит от цели, стоящей перед данной наукой. Эта цель определяет различные точки зрения на один и ют же предмет.
Даже если одни и те же термины в общем употребляются в одном и том же смысле, то для целей техники каждой из рассматриваемых наук применяются различные классификации, дополняющие друг друга. Применяя термины «имущество», «вещи», экономисты говорят о средствах производства и средствах потребления. Юристы редко пользуются этими категориями, забывая, что экономическое назначение имущества, вещей помогает понять правовое регулирование связанных с ними отношений. И наоборот, юристы различают имущества телесные и имущества бестелесные. Эта терминология непривычна для экономистов, которые часто рассуждают так, как если бы имущество состояло только из конкретных вещей, передаваемых как таковые от одних лиц другим, в то время как в действительности имущество – совокупность прав, передача которых является абстрактной (см. п. 44).
Различия между терминологией, применяемой в экономической и юридической технике, идут еще дальше. Преследуя каждый свою цель, рассматриваемые виды техники придают одним и тем же терминам различное содержание. Вы заметите в этой книге, что такие термины, как «обмен», «продажа», «предложение», «рынок», «услуги» (можно привести и ряд других примеров), употребляются в различных смыслах в праве и в политической экономии. Экономисты и юристы должны об этом знать для того, чтобы в их необходимом сотрудничестве избегав недоразумений. На этом мы остановимся в дальнейшем изложении (см. п. 90).
3. Необходимо знание обоих видов техники, поскольку они развиваются в тесной взаимосвязи. Применение этого положения к Европейскому Экономическому Сообществу (ЕЭС).
Оба вида техники создаются на одной и той же основе, поскольку имущество, которое является предметом, исследуемым экономистами, является также предметом исследования юристов. Именно благодаря экономической полезности имущества юристы конструируют права на имущество и делают его объектом обязанностей. Но и экономисты со своей стороны не могут игнорировать без риска для точности своих исследований правовое положение вещей, производство, обращение и потребление которых они исследуют. Так, производство и обращение угля или нефти регулируются нормами права, касающимися угольных разработок, шахт, рудников, разработки недр, а также такими правовыми инструментами, как договоры, опосредствующие движение нефти и угля к потребителю. Точно так же нельзя прийти к правильным решениям экономических проблем, связанных с торговыми предприятиями, если не учитывать законодательство о средствах торговых предприятий или преимущества, установленные правом для членов капиталистических объединений или для работодателей.
Учитывать право необходимо не только в отправных точках экономических исследований; это необходимо и для завершения исследований.
Ни одно экономическое решение не может быть осуществлено без соответствующего юридического оформления. В этом можно было убедиться на примере создания экономистами европейского Общего рынка. Создание этого рынка объясняли поисками наилучших условий для экономического процветания шести участвующих в нем стран. При этом исходили из экономического постулата, согласно которому создание единого рынка является фактором экономического процветания, поскольку в каждой из участвующих стран экономическая жизнь стеснена узостью национальных рынков, искусственными препятствиями, создающимися на границах.
Но вскоре пришлось убедиться в том, что барьеры создавались не только таможенными правилами или запрещениями ввоза и вывоза отдельных товаров. Такие препятствия очень легко было преодолеть юридическими средствами. Эти барьеры в гораздо большей мере были обусловлены тем, что в каждой из шести участвующих стран применялось ее внутреннее право. Товар не мог быть перевезен через границу без того, чтобы не были приняты во внимание те права, которые связаны с ним как в стране, откуда он был вывезен, так и в стране, куда он был ввезен. Это касалось, в частности, вопросов изобретательского права, авторского, защиты права на указание происхождения товара, норм, касающихся обмана и подделки, гарантий, защищающих отдельные категории кредитов. Еще большие юридические трудности возникали в связи с оказанием услуг в рамках Общего рынка, поскольку каждая страна имеет, например, свои правила об осуществлении медицинской деятельности, о торговом представительстве, о бухгалтерской экспертизе. С переходом границ происходит не просто перемещение имущества, но подлинное изменение его правовой природы.
Все, что касается имущества, в такой же мере относится и к договорам. В процессе обращения нельзя игнорировать тот факт, что отношения купли-продажи, трудового договора регулируются различными правилами в странах импортирующих и странах экспортирующих.
Наконец, само Европейское Экономическое Сообщество могло быть создано только посредством юридического акта – договора. Этот договор создал юридическое лицо – Сообщество с его собственной системой юридических органов, без которых Сообщество не могло бы существовать. Одним из таких органов является суд, призванный разрешать сложные правовые вопросы и создать судебную практику, которая обеспечила бы нормальную деятельность Сообщества.
Договор о создании Европейского Экономического Сообщества составлен в виде свода правил, определяющих обязанности каждой страны как в их взаимных отношениях так и в отношении к Сообществу. Договор включает также кодификацию обязанностей частных лиц, вступающих в договоры или создающих объединения, связанные с деятельностью Общего рынка.
Из этого видно, что при практическом применении результатов экономических исследований для руководства национальной экономикой необходимо с самого начала учитывать данные, касающиеся правового положения, а затем в заключение работы прийти к определенному решению в области права. Такое же положение создается и тогда, когда речь идет о руководстве отдельным предприятием. Экономическая жизнь предприятия связана с множеством различных договоров, и экономисты не могут игнорировать их юридическое содержание; в противном случае их решения окажутся неэффективными.
Можно прийти к общему выводу, что все предложения, направленные на развитие национальной экономики или экономики отдельных предприятий, могут быть осуществлены лишь при условии соответствующих изменений действующих юридических институтов. Для того чтобы вносить обоснованные предложения о таких изменениях, экономисты должны знать эти институты и должны быть в состоянии оценить вносимые ими предложения с точки зрения их юридической эффективности.
Даже деньги, посредством которых экономисты производят свои вычисления, представляют собой правовой институт. Деньги имеют правовое опосредствование, которое нужно хорошо знать для того, чтобы ими маневрировать. «Принудительный курс», «законный курс» денег являются правовыми институтами. Деньги как средство платежа приобретают такое качество в результате юридического акта – нормы регулирующей платеж, установленной Гражданским кодексом. Деньги в качестве средства учета представляют собой понятие, общее для экономистов и юристов.
4. Учет как вспомогательное техническое средство, общее для права и для политической экономии.
Программа обучения предусматривает для будущих экономистов изучение бухгалтерского учета. Эта дисциплина представляет для экономистов самостоятельный интерес, поскольку только анализ учета дает возможность точно оценить перспективы и устойчивость экономики отдельного предприятия или всей экономической системы данной страны. Но сам по себе учет представляет собой цифровое выражение динамики определенных правовых ситуаций. Таким образом, пользование данными учета является общим для юристов и для экономистов. Цифровое выражение является в известной мере абстракцией, поскольку из всех качеств предмета сохраняется только одно: его стоимость, подлежащая учету, выраженная в определенных денежных единицах. Это дает возможность учитывать различные виды имущественных ценностей.
Цифровое выражение определенной правовой ситуации складывается из двух элементов, выражающих противоположные начала: из актива и пассива. Актив состоит из имущественных благ. Однако они включаются в состав актива и до того, как управомоченное лицо становится их собственником. С того момента как лицо приобретает право требования, становится кредитором, права которого подтверждены документом, подлежащим учету, он включает это требование в свой актив в соответствующем денежном выражении.
Что касается пассива, то он состоит из долгов, выраженных в денежной сумме, которые с точки зрения юридической представляют собой обязательства. Они также подлежат учету с того момента, когда лицо, управомоченное на получение суммы долга, приобретает это право на основании документа.
Такое денежное выражение определенного юридического положения должно быть точным. Отчетные данные не могут рассматриваться как правильные, если в них будет неправильно отражено юридическое положение. Наиболее серьезные ошибки в отчетности – это не ошибки в математических вычислениях, а юридические ошибки – неправильное отражение имущественных благ или долгов лица.
На этом мы заканчиваем предварительные замечания к настоящему курсу и переходим к собственному его предмету: изучению требований и обязательств.
2. ДЛЯ ЧЕГО ЭКОНОМИСТЫ ДОЛЖНЫ ИЗУЧАТЬ ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННОЕ ПРАВО
5. Что представляет собой обязательственное право для юристов?
Учебная программа предусматривает в качестве обязательного предмета на втором году обучения как для юристов, так и для экономистов обязательственное право. Это определяется воспитательным значением данного предмета. Однако до сих пор это значение раскрывалось только с точки зрения юридической. С нее мы и начнем наше изложение.
Начиная с римского права, в котором оно нашло широкое развитие, обязательственное право представляет собой классическую школу для формирования юристов. Применяя утонченные приемы умственной гимнастики юрист привыкает к широкому использованию юридических понятий, овладевает необходимой для этого терминологией. Как и всякая техника, юридическая техника требует свободного владения специальной терминологией.
Содержание понятий обязательственного права особенно богато и поучительно. В юридических конструкциях и терминологии выражается целая гамма абстрактных правовых ситуаций, посредством которых анализируются конкретные вопросы и разрешаются поставленные в практике проблемы. Изучение обязательственного права воспитывает у юристов умение точно, полно, четко и в соответствии с законом формулировать условия договоров; оценивать имущественную ответственность как договорную, так и деликтную; изменять, расторгать и прекращать юридические отношения.
Такая система формирования юристов представляет известный интерес и для экономистов, но в ином плане, в соответствии с предметом, которым они занимаются. Дело в том, что юридическая техника в ее чистом виде существенно отличается от методов, используемых экономистами. Тонкости некоторых теорий обязательственного права не являются необходимыми для экономистов. Углубление характеристики и результатов совместной ответственности, солидарной или долевой, делимой или неделимой; дискуссии по вопросу о различии договорной и недоговорной ответственности; особенности ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности либо действиями третьего лица; установление технических условий для предъявления вещного иска – все это представляет собой весьма полезные упражнения для будущих юристов, тогда как для будущих экономистов нет необходимости в такой степени детализации. Можно было бы привести и ряд других примеров. В той мере, в какой применение этих тонкостей может в дальнейшем оказаться полезным для экономистов, они смогут привлечь для консультации юристов.
Изучение права необходимо экономистам прежде всего для того, чтобы они могли понимать юристов. Изучая обязательственное право, они лучше поймут характер юридической аргументации и ее строгость, чем при изучении любой другой области права. Поскольку, как уже упоминалось выше, юристы и экономисты должны постоянно сотрудничать, изучение обязательственного права поможет предотвратить превращение их общения в диалог глухих. Достаточное знание права необходимо для того, чтобы ознакомить экономистов с языком юристов, ввести их в круг понятий, которыми юристы оперируют, и показать им, в какой области они могут и должны пользоваться помощью юристов.
Изучение обязательственного права помогает экономистам лучше понять их собственную технику, взглянуть на нее в новом аспекте. Знание права, регулирующего имущественные требования и обязательства, дает им и новое, более глубокое понимание экономической жизни. Изучение экономистами обязательственного права имеет и непосредственное практическое значение. Это в известной мере оправдывает ту жертву, которую мы вынуждены были принести, осветив не все вопросы чистой юридической техники.
6. Что представляет собой для экономистов право, регулирующее требования и обязанности.
А. Экономические дисциплины занимаются в основном динамикой процессов. Имущество интересует экономистов только в процессе его движения. Производство товаров, уровень благосостояния и потребления находятся в постоянном движении. Здесь происходит непрекращающийся круговорот. Ему всегда присуще действие. Этот процесс экономической жизни питает и жизнь права. Ведь в обществе, в котором существует правопорядок, вещи принадлежат тому, кто их производит на правовом основании; затем производитель выпускает их в сферу обращения, совершая это также в юридической форме; в этой сфере они переходят от одного лица, имеющего на них право, к другому лицу, приобретающему право, и, наконец, люди могут потреблять лишь те вещи, на которые они приобретают право. Юридическая техника, которая создает право на произведенные вещи и регламентирует все их экономические передвижения, – это техника, регулирующая обязанности и требования.
Движение в экономической области выражается в правовых категориях посредством отношения «обязанность – требование», которое представляет собой рычаг, воздействующий на человеческое поведение. Посредством этой связи стихийность, присущая движению, заменяется порядком, установленным человеком, живущим в обществе.
Попытаемся проследить это на примере деятельности предприятия. Производственное предприятие состоит в первую очередь из коллектива людей. Правовая связь, которая объединяет всех участвующих в производственном процессе – будь то отношения членства или отношения наемного труда, – всегда представляет собой определенный комплекс требований и обязанностей. Участники товарищества, работодатели, рабочие и служащие принимают на себя обязательства работать совместно. На основании этого обязательства они приобретают права требования в их взаимных отношениях, а также принимают на себя обязанности. Таким образом, определенные юридические формы необходимы, чтобы возникло предприятие и чтобы оно существовало.
Для создания предприятия и обеспечения его всем необходимым нужны оборудование и материалы. Основатель предприятия, а затем лицо, управляющее им, обеспечивает предприятие, заключая соответствующие договоры. Юридическим основанием для получения по мере надобности необходимого для работы предприятия являются возникающие из заключенных им договоров права требования: права на капитал, на помещение, машины, материалы и т. п.
Предприятие обслуживает определенную клиентуру. Право на продукцию или на оказываемые предприятием услуги возникают у клиентов на основании заключаемых ими с предприятиями договоров, устанавливающих определенные права требования в отношении предприятия. Эти же договоры используются предприятием, приобретающим право требования уплаты цены за проданные им вещи. Таким путем возобновляются ресурсы предприятия и оно получает возможность расширять производство.
Все эти процессы обеспечиваются посредством права.
Таким образом, именно в форме сочетания требований и обязательств люди объединяются для производства, произведенная продукция вступает в сферу экономического обращения и доводится до потребителя.
Посредством сравнения требований и обязанностей можно определить динамику развития, так как бухгалтерский учет представляет собой главным образом отражение динамики требований и обязанностей.
Вся экономическая жизнь осуществляется, таким образом, используя юридическую технику требований и обязанностей. Посредством техники обязательственного права человек создает эту жизнь и регулирует ее в соответствии со своими потребностями. Эта область права наиболее близка к экономике.
Б. Таков динамический аспект требований и обязательств. Но в любой данный отрезок времени требование и обязательство имеют и свой статический аспект. До того как начинается движение, обязательственная связь занимает свое место как актив имущества, если это требование, или как пассив, если это долг, обременяющий предприятие. Право кредитора требовать от одного или нескольких определенных должников передачи какого-либо имущества или какой-либо услуги представляет собой определенную имущественную ценность для кредитора. В бухгалтерском учете эта правовая связь отражается на балансе на стороне кредитора в активе, а на стороне дебитора – в пассиве (за некоторыми исключениями, как это будет видно из последующего изложения, см. п. 189). Соотношением требований и обязательств определяется экономическая устойчивость предприятия.
В. Изложенное выше определяет аспекты настоящего изложения. Для юристов предмет настоящего курса представляется как право обязательств, поскольку право представляет собой нормативную науку, исследующую обязанности людей подчиняться нормам права. Для экономистов более удобно говорить о праве требований, поскольку требования являются составной частью имущества, производство и обращение которого исследуют экономисты. Конечно, имущество не сводится только к требованиям. Но любой вид имущества может стать объектом требования. И только права требования имеют динамический характер, создают возможность распоряжения имуществом, которое в натуре еще не произведено; создают обязанности в отношении этого имущества. Настоящий курс посвящен рассмотрению обязательств. Это юридический курс, но особое внимание будет уделено его экономическим аспектам.
ГЛАВА II. ПРЕДМЕТ И ПЛАН КУРСА
1. ПРЕДМЕТ КУРСА: ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННОЕ ОТНОШЕНИЕ
7. Определение требования и обязательства.
Требование и обязательство – две стороны правоотношения, связывающего кредитора с должником. Это отношение называется требованием, если мы рассматриваем его с точки зрения кредитора (активная сторона отношения), или обязательством, если мы рассматриваем его с точки зрения должника (пассивная сторона).
Как правило, юристы больше склонны рассматривать это отношение с точки зрения его пассивной стороны в обязательственном праве; экономисты рассматривают его с активной стороны, называя правом требования. Тем не менее предмет этого курса остается одним и тем же.
Требование можно определить таким образом: «Право, на основании которого одно или несколько определенных лиц (кредиторы) могут получить имущество от одного или нескольких других определенных лиц (должников)». Юристы называют требование обязательственным правом в отличие от вещного права (см. п. 8).
Соответственно обязательство можно определить так: обременение, обязывающее одного или нескольких определенных лиц предоставить имущество одному или нескольким другим лицам. Обязательство иногда называют долгом. Однако это относится лишь к тем случаям, когда предметом обязательства является передача денег.
Как упоминалось выше, требование само по себе является видом имущества, поскольку оно имеет определенную экономическую ценность. Как и другие виды имущества, оно может быть предметом сделки, в частности предметом купли-продажи. Существует даже рынок для некоторых видов требований: облигации, выпускаемые товариществами, крупными предприятиями, муниципалитетами, котируются на бирже как «движимое имущество», так же как и облигации государственного займа. Это денежное требование. Точно так же существует рынок, на котором котируются транспортные документы, документы на снабжение электроэнергией, где продаются и покупаются требования на оказание определенных услуг. Правда, существуют такие виды требований, которые слишком индивидуализированы, нестандартны и поэтому не могут быть предметом, обращающимся на рынке. Но это не препятствует тому, чтобы (за некоторыми исключениями) они также служили предметом сделки.
Требование, рассматриваемое как вид имущества, имеет две особенности, отличающие его от других видов имущества.
8. Особенности требований как вида имущества, связанные с тем, что между кредитором и должником возникают отношения по поводу имущества, которое может еще не существовать.
а) Прежде всего требование представляет собой такое имущество, право на которое защищается не в отношении всех и каждого, а лишь в отношениях между двумя лицами или двумя группами лиц, расположенных на двух противоположных сторонах правоотношения: кредитора (или кредиторов) – на активной стороне, должника (или должников) – на пассивной.
Именно поэтому юристы называют требование обязательственным правом в отличие от вещного права, направленного непосредственно на определенное имущество и противопоставленного обязанности всех и каждого воздерживаться от нарушения права.
б) Особенностью требования является также и то, что кредитор может требовать имущество, которое ему еще не принадлежит, но которое должник обязан предоставить кредитору в будущем.
Это имущество может уже существовать. Так, требование покупателя, которое мы приводим в качестве примера, заключается в том, что он может требовать не только передачи вещи, но и передачи права собственности на эту вещь и гарантии права собственности.
Это имущество, однако, может представлять собой вещь, которая еще конкретно не определена, либо даже вещь, которая будет создана в будущем. Так, должник по денежному долгу обязуется доставить своему кредитору сумму денег, составленную из денежных единиц, которые еще индивидуально не определены. Строительная компания, которая продала покупателю квартиру, является должником, обязанным передать вещь, которая должна быть создана в будущем, а покупатель становится кредитором.
Предметом требования могут быть также и абстрактные объекты, как, например, право пользования, которое приобретает наниматель имущества; требование выполнения работы, приобретаемое работодателем по трудовому договору; право участия в управлении акционерной компанией, возникающее в результате подписки на выпущенные ею акции.
Объекту требования на юридическом языке дано преднамеренно нейтральное и весьма растяжимое наименование – предоставление. Но не нужно обманываться. Это предоставление и есть имущество, имеющее экономическое выражение.
Таким образом, необходимо подчеркнуть две характерные черты требования. С одной стороны, оно направлено на имущество, с другой стороны, оно существует только между определенными лицами. К рассмотрению субъектов обязательства, кредитору и должнику, мы перейдем после того, как остановимся на объекте обязательства – предоставлении, которое должник обязан совершить в отношении кредитора.
9. Объект, на который направлено требование; различия между имуществом, как таковым, и имуществом, являющимся объектом требования.
Разнообразие объектов требования настолько велико, что мы посвятим этому первую часть настоящего курса. Таким объектом может быть любое имущество из того огромного богатства видов, которое создано экономикой и признается правом. Необходимо только, чтобы имущество, являющееся объектом требования, имело какую-то экономическую ценность, которая могла бы быть оценена и учтена. Требование принадлежит к имущественным правам, то есть правам, которые могут быть выражены в денежной оценке.
Один из парадоксов экономического образования заключается в том, что экономисты в числе правовых дисциплин, которые им преподаются, не изучают вещного права. Между тем все экономические дисциплины касаются имущества, вещей, их производства, обращения и потребления. Таким образом, экономисты ничего не знают о юридическом содержании тех понятий, которыми они постоянно оперируют.
В действительности включение в программу обязательственного права обязывает их изучать требования как вид имущества, а также (для того, чтобы понимать содержание отношений) предмет требования, то есть те виды имущества, которые кредитор может требовать у должника, поскольку требование характеризуется и его объектом.
Имущества, которыми оперируют экономисты, будут, таким образом, рассматриваться как объекты требований в первой части настоящей работы.
Требование, имеющее имущественную ценность, создается посредством технического приема, в результате которого в отношениях между двумя лицами – кредитором и должником – возникают права и обязанности на определенное имущество, телесное и бестелесное. Подвергшееся такой операции имущество сохраняет для своего собственника во всех отношениях прежнюю ценность. Он может противопоставить свое право любому лицу. Но, сделав это имущество объектом требования, он подчинил свое право определенным отношениям, связывающим кредитора и должника, и только их.
Одно и то же имущество может, таким образом, представать в двух различных правовых опосредствованиях в зависимости от того, рассматриваем ли мы его как таковое либо как объект требования. Это влияет на его характеристику. Требование нельзя смешивать с его объектом. Право кредитора требовать данное имущество от должника само по себе есть новое имущество, имеющее свой собственный юридический статус. Пока существует требование, налицо сосуществование – по крайней мере потенциальное – имущества как объекта требования и имущества-требования.
Обычно противопоставляют обязательственные права, к которым относятся также и требования, вещным правам, которые существуют в отношении конкретной вещи и которым противостоит обязанность всех и каждого.
Действительно, это характеризует особенности обязательственного требования. Но необходимо также отличать его от других видов бестелесных имуществ, права на которые не являются вещными, поскольку они не касаются определенных вещей. Такими правами являются: авторское право, право на наименование, указывающее происхождение товара, право на долю в товариществе, патент на изобретение. С того момента, как эти права возникают, они защищаются против всех и каждого.
Лишь с того момента, когда эти права становятся объектом требования, они посредством приема юридической техники включаются в имущество, являющееся объектом отношений должника и кредитора, отношений, которые не обязывают третьих лиц.
Во всех других случаях нет необходимости квалифицировать рассматриваемые права как вещные для того, чтобы обязывать всех и каждого признавать и уважать данное право. Еще менее полезно квалифицировать эти права как право собственности для того, чтобы подчеркнуть их защиту против всех и каждого, как это было сделано для литературной собственности (см. п. 52), для промышленной собственности (см. там же), для коммерческой собственности (см. п. 27 и 80).
Особенностью требования как имущества является то, что в отличие от имущества, представляющего собой объект этого требования, первое касается только двух «сторон»– участников отношения. Но эта особенность порождает и ряд других отличий между требованием как видом имущества и имуществом, как таковым.
Требование как вид имущества зависит от платежеспособности должника, тогда как имущество само по себе в такой зависимости не находится. Тот, кто держит у себя деньги, может не опасаться неплатежеспособности другого лица. Не таково положение кредитора, которому должен деньги его должник. Все отношения, порождающие право требования кредитора, предполагают известное доверие, оказанное им должнику.
Отличием является также и то, что имущество, как таковое (земельный участок или бриллиант), может существовать постоянно, тогда как требование, в результате которого это имущество стало объектом отношения между двумя лицами, по природе своей ограничено во времени. Требование исчезает, как только обязательство исполнено.
Ни закон, ни судебная практика не допускают такого положения, при котором обязанность исполнения существовала бы постоянно (ст. 1780 и 1911 Гражданского кодекса).
Следует отметить, что требования, представляя собой имущественное благо, могут в свою очередь, как таковые, выступать в качестве «предоставления», объекта нового требования. Так же как и любой другой вид имущества, они могут быть предметом договора. В результате такого договора одна из сторон становится кредитором, требующим предоставления, представляющего в свою очередь требование. Например, если наниматель сдает в поднаем квартиру, он тем самым принимает на себя обязательство перед поднанимателем, а последний становится кредитором, имеющим право требования на пользование квартирой, которое наниматель имеет в отношении собственника дома.
Для того чтобы требование имело юридическую силу, необходимо, чтобы предмет требования не только существовал, но и был законным. На этом правиле мы остановимся в связи с рассмотрением вопроса о договорах (см. п. 117, 166)
10. Активные и пассивные субъекты обязательства; ими могут быть только субъекты права. Предприятие, как таковое, не может быть ни кредитором, ни должником.
Субъектами обязательственного отношения являются кредитор и должник. Их называют также сторонами. Однако следует отметить, что термин «стороны» может иметь различный смысл, как, например, в тех случаях, когда говорят о стороне в договоре (см. п. 137).
Юридически требование и обязанность могут существовать только между двумя лицами – физическими или юридическими.
Лицами на юридическом языке называют субъектов, которые могут, как таковые, осуществлять права и выполнять обязанности. Это могут быть отдельные люди (физические лица). Это могут быть также искусственные образования, которых право наделяет свойством юридического лица.
Здесь нет точного совпадения между правом и практикой бухгалтерского учета на предприятиях, которое основывается на экономической науке.
Предприятие, как таковое, не является юридическим лицом. В соответствии с нормами права имущество предприятия принадлежит либо физическому лицу – собственнику капитала данного предприятия, либо юридическому лицу – компании, которая создала предприятие. Но собственник предприятия, физическое лицо, товарищество или компания, может иметь и другое имущество либо быть собственником других предприятий. Собственник может авансировать свое предприятие либо изымать его доходы или ценности, используя их для своих других предприятий или для другой части своего имущества. Но все эти операции не имеют юридического значения, поскольку собственник не может быть должником или кредитором в отношении самого себя. Однако в бухгалтерском учете каждого из этих предприятий эти операции найдут свое отражение. Поскольку они касаются только одного субъекта права, для юридической техники они не существуют, тогда как для техники экономики и учета они имеют значение. Именно это имеют в виду, когда говорят, что предприятие является субъектом учета, но не является юридическим лицом.
Таким образом, если предприятие, которое не является юридическим лицом, имеет дефицит, оно не становится банкротом, если все имущество его собственника позволяет ему оплатить обязательства предприятия. И наоборот, если всего имущества собственника предприятия недостаточно для того, чтобы покрыть его обязательства, все принадлежащие собственнику предприятия, в том числе и те, которые приносят доход, будут включены в имущество, ликвидируемое в связи с банкротством, поскольку этого имущества недостаточно для того, чтобы выполнить обязательства в отношении кредиторов собственника.
10а. Множественность пассивных субъектов обязательства: должники солидарные, долевые, должники по неделимым или по акцессорным обязательствам.
Если в обязательственном отношении участвуют на активной стороне несколько кредиторов или на пассивной стороне несколько должников, то, как правило, обязательство должно быть разделено на несколько требований или несколько обязательств. Это относится главным образом к тем случаям, когда предметом обязательства является денежная сумма. Так, если два сына унаследовали после смерти отца требование на сумму 1000 франков, каждый из них получает в составе своего наследства требование в отношении должника на 500 франков. Если вещь продана двум лицам на общую сумму 1000 франков, каждое из этих лиц становится должником на сумму 500 франков.
Однако это правило не является общим.
В обязательстве могут участвовать как на активной стороне, так и на пассивной несколько субъектов, которые могут быть либо солидарными должниками, либо совместными, либо должниками по неделимому или акцессорному обязательству. Эти вопросы известны в юридической технике как вызывающие больше всего трудностей при их решении. Для будущих экономистов достаточно знать лишь основные правила.
Практически сложности возникают главным образом в случае множественности должников. Это связано с тем что, как правило, здесь для кредитора необходимы гарантии платежа.
А. Если в соответствии с законом или договором несколько должников являются солидарными должниками, то кредитор может требовать от любого из них по своему выбору уплаты полной суммы причитающегося ему долга. Должники затем производят взаимные расчеты с тем, чтобы распределить платеж между собой. Солидарность должников выражает существующую между ними взаимозависимость. Должники представляют друг друга как в случае денежного платежа, так и во всех других случаях, связанных с реализацией обязательства. Например, прощение долга в отношении одного из должников освобождает и всех остальных солидарных должников от обязательства. Исключение допускается лишь в тех случаях, когда специальным соглашением установлено, что прощается долг только данного должника; тогда он освобождается от обязательства. Солидарность обязательства является правилом при наличии нескольких должников по торговым операциям. В других случаях множественности должников солидарность обязательства возникает лишь на основании договора или указания закона. Долг всех солидарных должников признается, как правило, единым.
Б. Иначе обстоит дело в отношении содолжников (in so-lidum). Предмет обязательства по отношению к кредитору у всех содолжников один и тот же. Поэтому кредитор может потребовать от каждого из них выполнения всего обязательства. Однако обязательство каждого из должников имеет свое основание и свое самостоятельное развитие. Должники в этом случае не представляют друг друга, хотя исполнение обязательства одним из должников погашает обязательство и освобождает других, что позволяет исполнившему должнику потребовать от содолжников возмещения исполненного в соответствующей доле. Примером таких отношений может служить ответственность нескольких лиц, обязанных возместить один и тот же ущерб, хотя ответственность каждого из этих лиц имеет различные основания. Так, пассажир в автомашине, которому причинено увечье вследствие столкновения с другой автомашиной, становится, как правило, кредитором двух должников, выступающих in solidum: владельца автомашины (на основании договора перевозки) и собственника другой автомашины (на основании норм деликтной ответственности). Он может требовать возмещения причиненного ущерба у любого из этих двух лиц, но по различным основаниям.
В. Неделимость требования противоречит правилу (см. п. 58), согласно которому требования, предметом которых является денежная сумма или делимые вещи, должны быть автоматически разделены на соответствующие доли, если оказывается несколько кредиторов или несколько должников. Обязательства, относящиеся к другим объектам, остаются, как правило, неделимыми. Так, кредитор, имеющий право требовать передачи ему дома или лошади, лицо, поручившее механику ремонт своей автомашины, имеет право требовать исполнения в полном объеме от любого должника по данному обязательству, даже если этих должников несколько и, в частности, в том случае, когда первоначальный должник заменен несколькими наследниками. Неделимость обязательства в этом случае определяется природой вещей.
Однако благоразумные кредиторы, не желая, чтобы в случае смерти должника обязательство по уплате денежного долга распределялось между наследниками, нашли выход: они заключают специальное соглашение, где оговаривают неделимость денежного обязательства. Такое соглашение дает им право требовать от любого, из должников и от любого наследника любого из должников уплаты долга в полной сумме. Следует отметить, что неделимость, обусловленная соглашением, предоставляет кредитору больше выгод, чем солидарность, возникающая из других оснований, так как в последнем случае каждый из солидарных должников обязан выполнить обязательство, но наследники содолжника несут обязанность лишь в соответствии с причитающейся им долей наследства.
Г. Наконец, при наличии нескольких содолжников можно различать основных должников и акцессорных.
Последние привлекаются к исполнению обязательства лишь в том случае, если основные должники его не выполнили. Примером этого служат отношения поручительства.
Как правило, кредитор вправе требовать исполнения от поручителя, но только в том случае, если основной должник не выполнил обязательства; закон прямо устанавливает, что требование об исполнении должно быть в первую очередь предъявлено основному должнику. Однако возможно соглашение, в силу которого должник и поручитель становятся солидарными должниками. Такое соглашение презюмируется в торговых операциях. Таким образом, кредитор может рассматривать поручителя как обычного солидарного должника. Акцессорный характер обязательства поручителя, выступающего в качестве солидарного должника, проявляется только в его отношениях с основным должником, у которого он вправе потребовать полного возмещения выполненного им обязательства.
2. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННОГО ОТНОШЕНИЯ
А. Отражение возникновения обязательства в бухгалтерском учете
11. Требования и обязательства как важнейшие элементы учета.
Техника учета требует, с одной стороны, статического выражения состояния на данный момент – баланса; с другой стороны – выражения динамики ценностей: ведения счетов. Наконец, необходимым является и экономический анализ, как таковой. Все это основывается на отражении в данных бухгалтерского учета состояния всего имущества, выраженного Б деньгах, на чем мы останавливались выше, в п. 4.
А. Баланс представляет собой отражение в данных учета юридического положения предприятия на данный момент. Одна сторона баланса посвящена анализу актива, другая – анализу пассива. Слева на каждой стороне обозначается вид имущества или вид обязательств, составляющих соответственно актив и пассив. Каждый из них занимает соответствующую строку в балансе. А затем справа на каждой стороне указывается общая сумма, выражающая полную оценку в деньгах имущества или обязательства данного вида. Это называется статьей баланса.
Цифры складываются по группам, что является необходимым условием для счетного анализа. И наконец, суммы, выражающие оценку каждой группы видов имущества или видов обязательства, соответственно складываются составляют общий итог всего актива или всего пассива. Правила учета требуют добавления в балансе к реальным статьям актива и пассива статей, предназначенных для того, чтобы благодаря этому искусственному приему сделать равными итоги актива и пассива. В результате такого балансирования, к великому удивлению неспециалистов, прибыль записывают в пассив, а убытки – в актив. Точно так же в пассив записывают капитал и резервные фонды товарищества. Благодаря таким приемам баланс всегда выглядит завершенным, актив всегда равен пассиву независимо от того, дает ли предприятие прибыль или убыток. Судить о том, имеется ли прибыль или убыток, можно, только ознакомившись с этими дополнительными статьями баланса.
Б. В отличие от баланса счета представляют собой отражение ежедневной жизни предприятия. Они выражают юридическую динамику положения предприятия.
Каждый раз, когда возникает право требования или обязанность, об этом делается соответствующая запись в счетах; запись делается каждый раз и тогда, когда право требования или обязательство прекращаются.
Таким образом, счета отражают движение, постоянные изменения (см. п. 187 и сл.). Однако, для того чтобы оценить положение предприятия, в основном в конце года составляется баланс и на определенный момент прекращаются новые записи в счетах. Это не значит, что останавливается вся жизнь предприятия. Это лишь означает, что на данный момент определяет его положение.
При ведении счетов для годового отчета подсчитываются все суммы, отражающие в соответствии с каждой записью увеличение актива или пассива. Они записываются в соответствующих разделах баланса.
Записи классифицируются таким образом, чтобы соответствовать строкам и статьям баланса.
Сальдо активных и пассивных операций по годовому отчету вместе с годовым балансом за предыдущий период определяют с достаточной степенью точности положение актива и пассива предприятия на день, когда подведены итоги счетов, отражающие положение предприятия.
12. Двойственный характер требований и обязательств.
Мы только что говорили о том, что каждая запись соответствует юридическому действию, в результате которого прекращается или возникает требование либо долг. Но каждое из юридических действий предприятия имеет в действительности две стороны – активную и пассивную. Ведь предприятие обычно не совершает свои операции безвозмездно.
Если предприятие принимает на себя обязательство, то оно это делает, рассчитывая получить какое-то встречное удовлетворение. Например, приобретая имущество, оно принимает на себя обязательство уплатить его цену. Увеличение пассива в этой операции компенсируется, таким образом, соответственным увеличением актива. И наоборот, если уплата долга уменьшает пассив, то это делается за счет уменьшения денежных средств или другого имущества, что соответственно уменьшает актив.
То, что было сказано относительно обязательств предприятий, в такой же мере верно и для требований. Если предприятие приобретает право требования, например, уплаты цены проданных им товаров, что увеличивает его актив, то вместе с тем оно предоставляет встречное удовлетворение в виде передачи товаров, что уменьшает его актив. Если предприятие получает исполнение по своему праву требования, оно распоряжается, таким образом, определенной частью имущества, которое исчезает из его актива, но зато оно приобретает в своем активе деньги, посредством которых должник погашал свое обязательство.
Современный учет отражает эту двойственность требований и обязательств. Требование является в нем движущим элементом. Но для каждой операции наряду с элементом актива отражается в записях и соответствующий элемент пассива.
Посредством известной фикции в этих записях оба элемента выражаются одинаковыми цифрами. При этом исходят из предположения, что приобретенное предприятием (доход) равно утраченному в этой операции (расход). Таким образом, в отношении записей в счетах действует та же фикция равновесия, что и в отношении баланса. При ведении счетов записи по доходам и расходам должны корреспондировать. Запись в одном счете должна быть отражена в другом в такой же сумме. При подведении итогов в конце года для того, чтобы сбалансировать сумму, добавляют в активе или в пассиве специальную запись: прибыль или убыток.
13. Требование и обязательство как предмет Экономического анализа.
В политической экономии анализ данных учета имеет целью объяснение причин прибылей и убытков посредством глубокого изучения их элементов и связей. Такой анализ раскрывает положительные стороны деятельности предприятия, его недостатки, имеющиеся у него возможности и угрожающие ему опасности. Основываясь на этом анализе, определяют политику, которую должен вести глава предприятия, указывают необходимые изменения, которые нужно внести в деятельность предприятия.
Для такого анализа в практике используется техника сравнений и определения пропорций между различными группами статей баланса. Их называют мерами и квотами. Эти цифры в действительности выражают юридические отношения и, в частности, основные понятия требования и обязательства. Так, требования не рассматриваются только сами по себе, а группируются в зависимости от их сроков и условий осуществления. В этой связи применяются юридические понятия срока и условия обязательства (см. п. 155 и сл.), а также средства, обеспечивающие исполнение обязанным лицом (см. п. 130 и сл.).
Наконец, все рассматривается так, как если бы все виды имущества, в том числе и те, которые не являются требованиями, могли быть мобилизованы как требования, исполнение которых реально. Это делается для того, чтобы уравновесить долги предприятия, подлежащие немедленной уплате, а также те долги, которые предприятие должно будет совершить для того, чтобы покрыть необходимые расходы. С этой точки зрения большое значение приобретает вопрос о кредитоспособности должника (см. п. 130 и сл.).
Таким образом, техника обязательств всегда имеет значение при анализе данных учета предприятия (см. также п. 186 и 190).
Б. Юридические обоснования возникновения обязательства
14. Основание возникновения обязательства.
Старая юридическая классификация, претендующая на то, что она сложилась еще в римском праве, различает обязательства по источникам их возникновения.
Некоторые обязательства возникают из согласного волеизъявления, которое именуют в соответствии с традицией договором. Другие виды обязательств возникают из волевых актов, но содержание воли можно определить посредством юридических приемов, поскольку стороны прямо свою волю на возникновение обязательства не выразили. Эти акты носят название квазидоговора.
Обязательства могут возникнуть и в связи с тем, что лицо претерпело ущерб, причиненный неправомерным действием другого лица. Содержанием такого обязательства является возмещение причиненного вреда. Оно носит название деликта, если вред был причинен преднамеренно, либо квазиделикта, если вред был причинен не по злой воле.
Но поскольку эти четыре вида основания возникновения обязательств, в известной мере искусственно различаемые, недостаточны для объяснения возникновения всех видов обязательств, то к четырем указанным выше присоединилось еще пятое основание – закон, – которое должно охватить все то, что не подпадает под другие основания.
Эта классификация (которую нужно знать потому, что ею еще широко пользуются) не отвечает ни требованиям точности, ни требованиям полезности.
Прежде всего, необходимо отделить обязательства, возникающие из оснований, которые сами по себе бескорыстны и являются внешними по отношению к имуществу, но которые отражаются на нем, создавая обязательственную связь. Так, между родителями и детьми существуют обязанности алиментирования. Точно так же оказание обязательных услуг выражает обязанность каждого гражданина участвовать в деятельности для общей пользы.
После того как мы отделили такие основания возникновения обязательств, можно установить, что обязательства возникают либо из волеизъявления людей, которое чаще всего выражается в договоре, иногда в односторонних обязательствах, либо из возмещения, к которому право обязывает людей. Такая обязанность возмещения может возникнуть из различных оснований. Она может быть связана с гражданской ответственностью либо с неосновательным обогащением, на котором мы остановимся ниже. Общим для них является то, что здесь автоматически возникает обязанность, выраженная, как правило, в деньгах, возместить имущество, уничтоженное или потребленное. Один из договоров, а именно договор страхования,s направлен также на достижение этого результата.
15. План книги.
Этот план определяется больше задачами усвоения курса, чем рациональной конструкцией.
В первой части в связи с условиями экономической жизни будет исследован объект обязательства. Таким объектом является имущество, которое благодаря обязательству приобретает возможность экономического перемещения. Как мы видели (см. п. 9), производство, обращение и потребление опосредствуются обязательствами, объектом которых является имущество. Мы остановимся на тех видах имущества, которые могут быть предметом обязательства, даже на таких, как трудовая деятельность или энергетические ресурсы, которые юридически могут существовать только как объекты обязательства. Общий анализ имущества с этой точки зрения необходим в курсе, предназначенном для экономистов.
Вторая часть курса будет посвящена юридической оценке обязательств, созданных по воле лица и, таким образом, возникающих и развивающихся как обязательства. Она будет посвящена договорам.
Третья часть посвящается жизни обязательства, его возникновению, изменению и прекращению.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ИМУЩЕСТВО КАК ОБЪЕКТ ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ
РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ. ВИДЫ ИМУЩЕСТВА
ГЛАВА 1. ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ПОНЯТИЯ ИМУЩЕСТВА
16. Период, когда имуществом считались только реальные вещи.
На первоначальных стадиях развития права, когда представления были сугубо конкретными, в качестве имущества рассматривались только материальные вещи, полезные для человека, – участок земли, дом, съестные припасы, одежда.
Эта концепция не исчезла. В современном праве такие вещи называются телесным имуществом. Одни из них с точки зрения экономической представляют собой средства производства (как, например, культивированные участки земли, фабрики, промышленное сырье), другие – предметы потребления (как, например, продукты питания и одежда). Такого рода имущество часто является объектом обязательственных отношений. Но в настоящее время среди объектов обязательственных отношений оно, несомненно, занимает менее заметное место, чем бестелесное имущество, каковым являются абстрактные права, имеющие определенную стоимость, выраженную в деньгах.
Это – результат развития юридической техники. Как и другие виды техники, юридическая техника нашла способы и приемы превращения конкретных вещей в понятия, концепции, цифры и количественные соотношения для того, чтобы более удобно ими оперировать. В результате этого юридико-технические абстракции потеснили телесные вещи.
17. Переход от периода, когда имуществом считались только реальные вещи, к понятию бестелесного имущества.
Практика убеждает в том, что реальные вещи выступают в юридической жизни только через посредство прав, которые осуществляются в отношении этих вещей.
Как уже упоминалось (см. п. 9), эти права, объектом которых являются реальные вещи, могут быть либо правами вещными, либо обязательственными.
Вещные права воздействуют непосредственно на конкретные предметы. Они создают совокупность всех прав, которые могут относиться к данному предмету. Эта совокупность составляет право собственности на данный предмет – вещное право общего характера. Но конкретный предмет может быть объектом различных прав, принадлежащих различным лицам, как, например, право пользования и извлечения доходов (узуфрукт), право залога, ипотеки, право собственности с ограничением правомочий собственности (nue-propriété). Все эти права относятся непосредственно к данному предмету. Они защищаются против всех и каждого и могут быть противопоставлены обязательственным требованиям. По существу, это может рассматриваться как расчленение права собственности.
Наоборот, как мы уже видели, особенностью обязательственного права является то, что оно включает имущество в ограниченный круг отношений двух лиц – кредитора, который вправе его требовать, и должника, который обязан его предоставить. Так, лицо, нанявшее дом, не имеет прав непосредственно в отношении данного дома; оно является только кредитором наймодателя, который обязан предоставить ему этот дом в пользование. Право заимодавца получить сумму долга не касается каких-либо определенных банковых билетов. Это право действует только в отношении должника, который обязан вернуть взятые взаймы деньги.
И вещные, и обязательственные права, касающиеся любого конкретного имущества, индивидуализируются; каждое из этих прав, как таковое, может стать предметом сделки: можно продать узуфрукт, право нанимателя, да и вообще любое право требования.
С того момента, когда возникает возможность такой продажи, права становятся имуществом.
18. Общее представление о бестелесном имуществе.
Следующий шаг наших рассуждений приводит к пониманию того, что всякое имущество, в сущности, выступает как право.
А. Действительно, сказать, что в состав имущества данного лица входит дом, фабрика, земельный участок, шкаф, автомобиль, драгоценность, любая другая реальная вещь, – значит сказать, что это лицо имеет право собственности на данную вещь.
Право собственности, как мы уже заметили выше, выступает как совокупность всех вещных правомочий, которые можно иметь в отношении данной вещи. Это – совокупность всех вещных прав, связанных с ней. Если эти правомочия начинают отделяться одно от другого, мы говорим, что собственность расчленяется для юридического оформления экономической жизни. Это расчленение может быть очень сложным и состоять из вещных прав, личных прав и прав, основанных на объединении лиц.
Рассмотрим это на примере нефтяного месторождения. Право на это месторождение принадлежит государству на основании его права на эксплуатацию недр. Это вещное право, представляющее собой результат расчлененного права собственности на землю. Собственником земельного участка продолжает оставаться то лицо, которому этот участок принадлежал; он имеет право на поверхность участка. Это дает ему основание требовать определенной платы, так называемого вознаграждения за разработку недр от тех, кто эксплуатирует нефтяное месторождение.
Но обычно государство не эксплуатирует месторождения; чаще всего оно предоставляет право разработки на длительный период специализированной организации, которая, как правило, представляет собой юридическое лицо, объединение. Таким образом, это последнее приобретает определенное имущество – концессию. Данное объединение состоит из акционеров, которые непосредственно и через это объединение имеют право на данное месторождение. Это – права, основанные на членстве в объединении. Объединение может заключить договор с организацией, перерабатывающей нефть. Последняя будет иметь право требования на нефть из данного месторождения. Таким образом, данное месторождение расчленяется юридически на большое число бестелесных вещей, каковыми являются отдельные права, касающиеся данного имущества.
Б. Сделаем еще один шаг вперед, и тогда мы заметим, что права, которые представляют собой предмет сделок, далеко не всегда имеют своим объектом конкретную вещь, определенное телесное имущество.
Ни патент, ни права члена товарищества, ни права, вытекающие из трудовых отношений между рабочим и предпринимателем на трудовое вознаграждение не касаются определенного реального имущества. И вместе с тем они сами по себе представляют собой имущество.
В современных условиях право создает такие имущества в очень широком масштабе, особенно в виде всякого рода монополий: перевозчик в состав своего имущества включает право на предоставляемые ему вагоны; собственник такси – свое право стоянки в Париже; собственник виноградника в Бордо – свое право указывать происхождение вина; изобретатель – свой патент; коммерсант – свою клиентуру.
Все это – бестелесное имущество в чистом виде. Рассматриваемые права не имеют никакого реального объекта. Тем не менее они имеют экономическую ценность; они могут быть предметом сделки; они участвуют в экономическом обороте как объекты обязательственных отношений.
Мы приходим, таким образом, к выводу, что всякое имущество состоит из прав, с той особенностью, что право собственности часто смешивают с той вещью, объектом которого она является. Вместо того чтобы сказать: «У меня есть право собственности на это имущество», говорят: «У меня есть это имущество»; сказать так проще и быстрее.
Однако такое словоупотребление не должно создавать иллюзий. Экономисты должны помнить, что имущество, которым они занимаются, – это не реальное имущество, а имущественные права. Мы об этом упоминали выше (п. 3) в связи с теми трудностями, которые возникли при разрешении проблем, связанных с Общим рынком. Даже тогда, когда речь идет о производстве и об обращении товаров, экономисты имеют дело не столько с реальными вещами, сколько с правами.
19. Незавершенность развития понятия имущества.
Представляется, однако, закономерным не всегда избегать конкретного понимания имущества.
Экономисты с легкостью пренебрегают той дематериализацией имущества, в которой юристы сами не всегда отдают себе отчет.
Действительно, и в самом Гражданском кодексе содержится, например, такая формулировка в ст. 516: «Всякое имущество является движимым или недвижимым». В обычном языке, и даже в юридическом языке, все еще говорят о вещи, например о товаре, о земельном участке, так, как если бы речь шла именно о данном предмете, в то время как в действительности речь идет о праве собственности на него. Трансформация реальных вещей в соответствующие понятия не является постоянной. Идея о том, что имуществом в действительности являются права, не вошла еще полностью в юридическое сознание.
Несмотря на то, что в настоящее время имущество выступает в экономическом обороте в форме определенных прав, и главным образом как объект обязательственных отношений, право собственности на дом, на охотничью собаку или на драгоценность продолжают до сих пор смешивать с домом, охотничьей собакой или драгоценностью как реальными вещами, составляющими имущество.
Это определяет план нашего дальнейшего изложения. Мы рассмотрим последовательно имущество как совокупность реальных вещей и имущество как совокупность правомочий в качестве объектов обязательственных отношений.
Это будет сделано до того, как мы рассмотрим объединение в единой юридической совокупности имуществ телесных и бестелесных. Такие совокупности сами по себе тоже могут составить объект обязательственного отношения.
ГЛАВА II. ВЕЩИ, МОГУЩИЕ БЫТЬ ОБЪЕКТОМ ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ
1. РАЗЛИЧИЕ МЕЖДУ ДВИЖИМЫМ И НЕДВИЖИМЫМ ИМУЩЕСТВОМ
20. Логические основания такого различия.
Для имущества, рассматриваемого с точки зрения его реальных свойств, такое различие представляется естественным. Неподвижность недвижимого имущества противопоставляется мобильности движимого, и такое различие имеет, несомненно, юридические последствия,
а) Недвижимое имущество, находясь постоянно в одном и том же месте, подчиняется правопорядку страны, в которой оно находится; его правовое положение определяется законом страны места его нахождения, тогда как движимое имущество, изменяя местонахождение, может соответственно изменить и закон, которому оно подчиняется. По этой же причине споры, связанные с недвижимым имуществом, всегда разрешаются судами по месту нахождения имущества, в то время как в отношении движимого имущества можно легко установить подсудность различным судам.
б) Нахождение недвижимого имущества постоянно в одном и том же месте дает возможность устанавливать и сохранять доказательства прав на это имущество. Лица, имеющие права на недвижимое имущество, всегда могут на месте восстановить доказательство прав, установить их историю, тогда как доказательство и установление юридического прошлого движимого имущества теряется в пространстве. Вот почему, как мы это увидим далее (см. п. 35), владение движимым имуществом служит доказательством для того, кто требует признания его собственником. Владелец движимого имущества обычно освобождается от обязанности предъявлять другие доказательства. Совсем не так обстоит дело с владельцем недвижимого имущества.
в) Стабильность положения недвижимого имущества дает возможность регистрировать его (см. п. 148) в государственной картотеке, в администрации данного округа, у должностного лица, которого называют хранителем ипотек. В этой картотеке регистрируются все права, которые имеются в отношении данного недвижимого имущества. Благодаря ознакомлению с данными картотеки обеспечивается реальность прав лиц, приобретающих имущество, кредиторов по ипотеке, нанимателей на длительный срок. Закон не позволяет, как мы это увидим дальше, противопоставлять правам этих лиц права тех, кто не зарегистрировал своевременно свои права в картотеке. Это – требование публичности сделок в отношении недвижимого имущества (Декрет от 4 января 1955 г.). Ничего подобного нельзя установить для подавляющего большинства видов движимого имущества. В каком уголке света можно было бы установить для них такую картотеку и где можно было бы с ней ознакомиться?
г) Однако, какое бы большое значение ни имела возможность восстановления прошлого в отношении недвижимого имущества, закон устанавливает для этого известные границы. Он допускает приобретательную давность, в результате которой длительное владение (как общее правило – в течение 30 лет; при определенных условиях – 10 или 20 лет) является основанием для приобретения права собственности на это имущество лицом, которое владело им мирно и публично, хотя это лицо и не было первоначальным собственником. Институт приобретательной давности не нужен для движимого имущества, поскольку владение последним является в первую очередь доказательством собственности на это имущество (Гражданский кодекс, ст. 2262 и сл.).
21. Отрицательные последствия распространительного применения этого различия.
Все приведенные выше решения вполне логичны. К сожалению, французское право выходит за пределы логического толкования, связывая с различием движимого и недвижимого имущества слишком далеко идущие и искусственные юридические последствия.
А. С давних времен, когда земледелие представлялось единственным источником богатства, Гражданский кодекс сохранил представление – в настоящее время совершенно неправильное – о том, что недвижимое имущество является якобы основной частью имущества. Другие виды имущества занимают по сравнению с недвижимым второстепенное место. Нормы права, регулирующие обеспечение исполнения обязательств, касающиеся недееспособности, отражают это пренебрежение к другим видам имущества. Данные последствия являются чисто юридическими.
Но имеются также и последствия экономического порядка. Так, ст. 524 Гражданского кодекса включает в недвижимое имущество машины, инструменты и сырье, используемые на предприятии, принадлежащем собственнику основных средств. Самый текст, его язык явно отдают глубокой стариной. Так, характер недвижимого имущества придается «голубям в голубятнях» и «кроликам в садках» как принадлежностям земельного участка или строения. Эта устарелость закона имеет печальные последствия. Вместо того чтобы указать на связь с предприятием используемых им материалов, этот текст включает в недвижимое имущество предметы, «необходимые для эксплуатации кузниц, писчебумажных фабрик и других фабрик».
Такова теория признания имущества недвижимым в зависимости от его назначения. Экономический вред, который эта теория приносит в настоящее время, будет рассмотрен в дальнейшем (п. 276). Законодательство, регулировавшее экономические отношения 1804 года, создает юридические препятствия для выполнения современным правом его задач.
Б. Поскольку недвижимое имущество рассматривается как основная ценность, все другие виды имущества считаются движимыми и юридически трактуются как подчиненные. Между тем сюда включаются и те бестелесные имущества, которые создаются в результате развития юридической техники и в настоящее время представляют собой наиболее важную часть имущества. Это в первую очередь обязательственные требования, в том числе такие, как запродажа, предусматривающая передачу недвижимого имущества. В качестве «движимых вещей» рассматриваются также права на долю в товариществе, акции, клиентела, профессиональные монополии – все те права, которые сами по себе или в составе обязательства, объектом которого они являются, представляют собой существенную часть имущества.
Утверждение о том, что любое имущество является недвижимым или движимым, – нелепая фикция. Совершенно очевидно, что акции, патент, обязательственное требование к клиенту или требование поставщика к предприятию не являются ни движимостью, ни недвижимостью.
2. ТЕРРИТОРИАЛЬНОЕ РАСПОЛОЖЕНИЕ НЕДВИЖИМОГО ИМУЩЕСТВА КАК ПРЕДМЕТ ДОГОВОРА
22. Концепция Гражданского кодекса.
Гражданский кодекс определяет имущество недвижимое по своей природе как такое, которое составляет единое целое с землей. Ст. 518 устанавливает, что недвижимостью являются «участки земли и строения». Ст. 519 применяет этот же принцип к мельницам; ст. 520 и 521 к «урожаю на корню» и к «плодам, не снятым еще с деревьев», так же как и к «не срубленным деревьям». Наконец, как мы видели из предыдущего пункта, имущество, недвижимое по его природе, включает в себя юридически «имущество, недвижимое в силу его назначения», «предметы, которые собственник земли поместил на свой участок для его обслуживания и эксплуатации». Все это рассматривается очень конкретно, как было в 1804 году. И, тем не менее, при этой конкретной точке зрения развивалась вместе с кадастром абстрактная техника, которая все в большей мере дает совершенно иную конструкцию недвижимого имущества в настоящее время. В договорах в соответствии с геометрическими планами фигурируют участки, нанесенные на план и пронумерованные. Таким образом, они входят в область обязательственных отношений. Эта эволюция была начата в налоговом праве, а затем завершена в законодательстве о публичности актов, касающихся земли (Декрет от 4 января 1955 г.) (см. п. 148).
23. Дематериализация недвижимого имущества и его геометрическое отражение в плане. Включение «участка» в область обязательственных отношений.
В действительности эта концепция единственная, которая соответствует основным характеристикам, признаваемым юридической техникой за недвижимым имуществом, – неподвижности и стабильности. Имущество, нанесенное на план, приобретает, таким образом (по крайней мере относительно земного шара), характер полной неподвижности, который ему был приписан самим определением. Оно соответствует также и своему определению стабильности. Оно будет существовать столько же, сколько и наша земля, и будет находиться на том же самом месте. Оно переживет всех своих собственников, всех кредиторов, все изменения своего юридического положения. Идеальная стабильность и неподвижность, которые с точки зрения юридической техники не учитывают только будущего межпланетного права! В договорах, в обязательственных отношениях всякое недвижимое имущество, таким образом, определяется на поверхности, классифицируется и нумеруется на плане всей территории Франции в кадастре. Продаются, сдаются внаем, становятся объектами обязательственных отношений так же, как и отношений собственности, именно участки, отраженные в кадастре. Это способ, посредством которого недвижимое имущество включается в экономической оборот.
Но эти участки, отраженные в плоскости на плане, заполняются и другими материальными объектами. Право включает эти объекты в состав недвижимого имущества в той мере, в какой они являются его необходимой принадлежностью. Это нормально, когда речь идет о земле и о строении. Можно, однако, упрекнуть французское право в том, что оно излишне распространяет эту конструкцию посредством теории об имуществах, недвижимых в силу их назначения (см. п. 19), и в том, что оно распространяет эту связь без каких бы то ни было ограничений в пространстве (см. сл. пункт).
24. Незавершенный переход от изображения на плоскости к пространственным представлениям.
Представление недвижимого имущества как определенного участка, изображенного на плане в плоскости, противоречит тексту ст. 552 Гражданского кодекса, в соответствии с которым «собственность на земельный участок включает в себя и собственность на все, что находится под ним, и на все, что находится над ним». Если изобразить это математически, то закон этой формулой заменяет изображение на плоскости пространственным представлением: создается воображаемая пирамида или конус, вершина которого находится в центре земли, а стороны – на уровне поверхности земли совпадают с границами участка, обозначенными в кадастре. Над поверхностью земли эти стороны пирамиды или конуса продолжаются в пространстве без каких бы то ни было границ.
Однако такое неограниченное и «космическое» представление о недвижимости и подчинении ее частному праву представляется в настоящее время нелепой претензией. Оно игнорирует наши научные познания, которыми не обладали еще люди в 1804 г. Исключительное право собственника на все, что находится под поверхностью его участка и над ним, в действительности не превышает того уровня, которого он может достичь в процессе строительства или обработки земли.
Так, горное законодательство, начиная с Закона от 21 апреля 1910 г., признает государственной собственностью недра земли, а Закон 31 мая 1924 г., регулирующий авиацию, превратил в публичную собственность воздушное пространство.
В настоящее время проблемы урбанизации должны разрешаться, исходя из положения об ограниченности собственности в пространстве, а не из конструкции, основанной на праве собственности на землю. Благодаря этому можно было бы избежать злоупотреблений правом спекулятивного характера и можно было бы облечь в надлежащие правовые формы экономико-юридическое явление разделения собственности по высоте.
25. Недостаточное использование в договорной практике и в осуществлении обязательств техники пространственных изображений.
Ст. 552 предполагает необходимость изображения недвижимого имущества в пространстве таким же образом, как это делается в отношении изображения земельного участка в плане на плоскости. Изображение участка на плане дополняется изображением строений и подземных сооружений, отраженных на планах в вертикальных плоскостях и включаемых в кадастр. Эти изображения дополняют данные публичного учета недвижимых имуществ, осуществляемого хранителями ипотеки, и используются во всех случаях, когда возникает необходимость определить местоположение того или иного сооружения, причем каждое из них может быть предметом обязательства или объектом права собственности.
Однако такая система геометрического изображения недвижимых имуществ не достигает цели с точки зрения потребности права. Возможно, что причиной этого является нестабильность и временный характер сооружений, возводимых на поверхности и под землей на том или ином участке, а следовательно, и нестабильность их геометрического изображения. Этот временный характер сооружений лишает изображения того качества неизменности, которое присуще изображению участка в плане на плоскости.
Неудовлетворительность изображения сооружений на плане связана и с тем, что современное право подходит к математическому изображению устарелым конкретным способом. Обычно продажа квартиры, которая должна быть построена, представляет для практического работника продажу стен, пола и потолка. Тот факт, что здесь заключено известное пространство, рассматривается как случайность, Юристы не обладают еще достаточными техническими представлениями, для того чтобы рассматривать право собственности на помещение прежде всего как право на пространство, ограниченное определенными координатами и продаваемое в соответствии со ст. 552. Не это ли пространство является действительным имуществом, приобретаемым людьми, местом, в котором проходит их жизнь и в котором стены, пол и потолок являются только рамками? Не это ли пространство является в действительности (пусть не осознанным) объектом сделок и обязательств, касающихся недвижимого имущества?
Эта точка зрения не только раскрывает содержание существующей системы закрепления прав на помещение, показывая, что речь идет об определении границ принадлежащего лицу пространства. Она придает также более определенный характер собственности на помещение (см. п. 148).
26. Недвижимость – вещь, определенная индивидуальными признаками; ее различные назначения и различные способы, посредством которых она включается в экономический оборот и в обязательственные отношения.
Абстрактное изображение недвижимого имущества представляет собой технический инструмент, посредством которого это имущество включается в оборот, но которое не дает еще полного представления о том, каким имущество является в действительности. Имущества, недвижимые по их природе, даже тогда, когда они изображены на плоскости или в пространстве, что облегчает технически совершение сделок, предметом которых они являются, представляют собой для лиц, вступающих в сделки, вещь, как говорят юристы, определенную индивидуальными признаками, то есть вещь, выделенную из всех других. Каждое недвижимое имущество имеет свои преимущества и свои неудобства; они по-разному расположены в отношении путей сообщения, у них различная прочность, они построены из различных материалов, различаются по высоте, ширине, длине. Каждое из них имеет определенное соседство, из него открываются различные виды и т. д. Недвижимое имущество в городе может быть лучше или хуже расположено. Если это поле, то оно может быть более или менее плодородным. На нем могут произрастать различные культуры.
Движимые имущества могут быть настолько одинаковы по своей природе или как создание человека, что в договорах и обязательствах они часто выступают как вещи, определенные родовыми признаками, для определения которых важно количество, а не идентификация (см. п. 145). Недвижимые имущества, наоборот, всегда сохраняют в праве свою индивидуальность.
Это имущество экономически может быть средством производства, если оно относится к предприятию, является составной частью его фондов (см. п. 27 и сл.) либо средством потребления, если оно предназначено для проживания или для других потребительских целей.
Оно вступает в экономический оборот либо непосредственно как объект права собственности, либо как объект права пользования, называемого правом нанимателя, которое возникает в силу договора найма у предприятия, использующего его, или у частного лица, которое проживает в нем. Именно право нанимателя создает в настоящее время больше всего затруднений.
Действительно, под влиянием экономического давления, не учитывающего отдельные интересы, этот вид обязательственного требования – право нанимателя – постепенно поглощает право собственности на имущество, недвижимое по своей природе, до такой степени, что самый факт сдачи имущества внаем обычно влечет за собой потерю имуществом значительной части его ценности.
3. ИМУЩЕСТВА, НЕДВИЖИМЫЕ ПО ИХ ПРИРОДЕ, И ИХ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ПОСРЕДСТВОМ ДОГОВОРА
27. Правовое положение недвижимого имущества в промышленности и торговле и договоры.
Экономист видит в таком недвижимом имуществе «средство производства», воплощенное в предприятии. Его ценность состоит в производительности предприятия в целом. Если это имущество не используется, теряется смысл его существования, а следовательно, и его цена. Оно становится предметом мертвым и потерявшим свое значение.
Как выражает современное французское право эту экономическую реальность? Плохо, но двумя способами, существенно отличающимися друг от друга в зависимости от того, является ли предприниматель владельцем имущества в силу обязательственного права как наниматель либо – собственником имущества.
А. Если предприятие использует нанятое им недвижимое имущество, то право нанимателя в соответствии с действующими нормами включается в состав имущества, называемого «коммерческим фондом» (Законы от 17 марта и 1 апреля 1909 г.) (см. п. 79 и сл.). Понятие такого имущества, которое юридически отличается от понятия предприятия, французское право искусственно раздуло и в отношении его содержания и его значения (см. п. 83).
Было бы логичным связать права нанимателя с предприятием.
Следовало бы также придать этой связи определенные гарантии продолжительности. Более продолжительный срок договора найма можно было бы компенсировать соответствующим повышением наемной платы по сравнению с договорами найма, заключаемыми на короткие сроки. Ведь долгосрочный кредит оплачивается дороже, чем краткосрочный!
Законы 1909 г. включили права нанимателя в состав «коммерческих фондов», принадлежащих лично коммерсанту, – понятие, которое в то время уже было установлено. Затем в пользу личности коммерсанта, все еще занимающей свое место, законы о торговой собственности, которые начали издаваться с 30 июня 1926 г. (последний из этих законов – Декрет от 30 сентября 1953 г.; действие его несколько раз продлевалось), увековечили, если можно так выразиться, права нанимателя, искусственно ограничив наемную плату. От этого выиграло не предприятие, представляющее экономический интерес общего характера, а были увеличены «коммерческие фонды», принадлежащие лично тому, кто временно использует имущество.
В результате, если коммерсант уезжает или оставляет дело и при этом продает или сдает внаем «коммерческие фонды», стоимость которых в результате такого законодательства безвозмездно возросла, он заставляет уплатить себе лично эту возросшую стоимость под видом уступки права или сдачи внаем «коммерческих фондов». А его контрагент переложит дополнительный расход, который был на него возложен, на свою клиентуру – подлинную жертву рассматриваемой нормы.
Таким образом, действующая система договорных обязательств возложила на предприятие дань, искусственно созданную вследствие того, что была оказана бесплатная помощь прежним предпринимателям (см. п. 82 и 83) и в виде увеличения «коммерческих фондов», которые они продают или сдают внаем действующему предпринимателю.
Что же касается собственника недвижимого имущества, то на него как на должника, обязанного предоставить имущество в пользование, возлагается обязательство практически бессрочное, что противоречит принципу обязательственного права (см. п. 9), а наемная плата, которую он вправе требовать за предоставленное имущество, уменьшена законом по сравнению с нормальным размером наемной платы, что стимулирует передачу прав нанимателя.
Б. Если предприниматель является собственником недвижимого имущества, используемого в торговле и промышленности, такое ненормальное положение не создается, но зато раскрываются другие недостатки. Ст. 524 Гражданского кодекса (см. п. 22) рассматривает материалы, используемые в производстве или торговле как принадлежность недвижимого имущества, а не предприятия. Таким образом, если в силу какого-либо юридического основания недвижимое имущество отделяется от «коммерческих фондов», то все необходимые материалы (если это специально не оговорено) считаются связанными с недвижимым имуществом, а предприятие оказывается лишенным их.
В. Вследствие того, что не была своевременно учтена взаимозависимость действующего права и политической экономии, французские правовые институты нарушают одновременно и справедливость, и экономический интерес во всем, что касается правового положения недвижимого имущества, используемого в промышленности и торговле.
28. Земля и изменения в договорах, предметом которых она является, в условиях современной экономики.
Мы называем здесь «землей» недвижимое имущество, состоящее главным образом с точки зрения Гражданского кодекса из обрабатываемой земли, но включающего также то, что находится на поверхности (здания, дороги, растения) и что составляет ее структуру (почва, луга, ирригационные и мелиоративные сооружения). Ст. 524 Гражданского кодекса (см. п. 22) добавляет к этому в качестве имущества, недвижимого по своему назначению, инструменты и животных, принадлежащих собственнику. Связь всех элементов определялась техникой сельского хозяйства, которая в условиях современной экономики давно устарела. Право постепенно и с трудом начинает учитывать, что в современных условиях в сельском хозяйстве, как и в других отраслях, средства производства объединяются в предприятии, от которого их нельзя экономически отделить. Хотя и с трудом, но право постепенно начинает признавать, что земля, как и ее «принадлежности», является в действительности только элементом сельскохозяйственного предприятия.
Это существенно изменило юридическое понятие сельскохозяйственного земельного участка.
29. Продолжение: от экономики, основанной на сборе урожая, к экономике производства.
По старинным воззрениям, отраженным в римском праве и в Гражданском кодексе 1804, г., земля – мать человечества – производит сама по себе плоды, которые его питают. Еще в XVIII веке физиократы, под влиянием которых находились авторы Гражданского кодекса, рассматривали как бесплодные классы всех людей, занимавшихся любыми видами деятельности, но не сбором плодов земли, считавшихся единственным источником богатства в человеческом обществе.
В Гражданском кодексе, как и в римском праве: «Естественные плоды – это продукты, созданные самой землей». А далее кодекс указывает, что «плоды производства на земельном участке – это те, которые получаются путем обработки» (ст. 583). Далее мы увидим (см. п. 59), что эта идея получения плодов была в дальнейшем развита и применялась по аналогии не только к земле, но и к другим видам имущества. Но именно земля продолжает рассматриваться как имущество, которое само по себе приносит плоды. Труд земледельца рассматривается лишь как стимулирующий фактор плодородия земли.
Эта статичная концепция до сих пор еще воплощена во французском праве: имущество приносит плоды; люди, без сомнения, могут увеличивать урожай плодов; но то, за счет чего они живут, извлекается из их имущества. При таком ритме общественное богатство растет медленными темпами; в арифметической прогрессии с минимальным показателем роста. Плоды, как правило, предназначаются для потребления; они могут превратиться в средства производства лишь в том случае, если трансформируются в земельные участки или в другое имущество, связанное с землей.
Современная экономика требует замены этой статичной концепции, увековеченной в Гражданском кодексе, другой – динамической концепцией. Действительно, хотя плоды и создаются вещами, предприятие – основная производственная единица в системе современного хозяйства – свидетельствует о том, что производство – дело рук человека. Богатство современной сельскохозяйственной продукции связано не только с землей, которая была бы бесплодной без труда людей и без капиталовложений. Оно создается сельскохозяйственным предприятием, использующим землю в числе других средств производства, которые оно объединяет и стоимость которых все в большей и большей мере превышает стоимость земли. Мы остановимся подробнее на этом в дальнейшем изложении (см. п. 65 и сл.).
Таким образом, земельные участки могут эксплуатироваться, как и другие виды недвижимого имущества, используемого в промышленности или торговле, либо на основании права собственности либо как объект обязательственного отношения, устанавливающего право пользования: обычно на основании права нанимателя, а иногда на основании договора товарищества. Таким образом, сельскохозяйственное производство может быть «непосредственным», «фермерским», «издольным» либо осуществляемым товариществом.
Однако этой экономической точке зрения во французском праве противостоит старое мистическое представление о Земле, которая все еще рассматривается как занимающая первое место среди всех видов имущества.
30. Продолжение: пережитки иррациональных представлений в праве земельной собственности.
Архаическая концепция, согласно которой право собственности на землю является наиболее важным видом имущества, а урожай рассматривается как плоды земли, а не как продукция сельскохозяйственного предприятия, остается прочно закрепленной во французском праве. Она выражена не только в ст. 583 Гражданского кодекса, которая упоминалась выше, но отражена и в сравнительно новом законодательстве. Когда захотели объединить излишне рассредоточенные и мелкие сельскохозяйственные предприятия путем законодательства, включенного ныне в Земельный кодекс 1955 г., то ограничились объединением права собственности на земельные участки, что еще не охватывает сельскохозяйственного предприятия в целом.
Точно так же, когда посредством других законов (последний из них – закон от 19 декабря 1961 г.) хотели воспрепятствовать расчленению сельскохозяйственных предприятий путем раздела, то сенаторы, большая часть комментаторов и судьи отказывались распространять действие этих законов (ст. 815, 832 и 866 Гражданского кодекса в новой редакции) на фермерские хозяйства. С их точки зрения, «колон», не обладая правом собственности на землю, не может рассматриваться как собственник настоящего «хозяйства».
Наконец, те же самые иррациональные представления исказили положение о фермерском найме, установленное Ордонансом от 17 октября 1945 г., развитое затем в Законе от 13 апреля 1946 г. и, наконец, в 1955 г., включенное в ст. 790 и следующие нового Земельного кодекса. Это законодательство отражает все ту же мистику, касающуюся земельной собственности. Фермеры и издольщики, будучи жертвами сельскохозяйственного кризиса, первоначально приписывали все свои затруднения угнетению со стороны наймодателей – собственников земли – по образцу старинных феодальных сеньоров, которые, как считалось, угнетали пользователей.
Закон не только ограничивал фермерские хозяйства; он пытался главным образом помочь преодолению сельскохозяйственного кризиса путем объединения в одних руках собственности на землю и ее эксплуатации, пытаясь таким образом уничтожить самое существование фермерского хозяйства.
Для того чтобы достигнуть данной цели, предусмотрены два различных решения – объединение права собственности и эксплуатации земельного участка в руках фермера либо в руках собственника.
Для осуществления первого решения фермеру предоставлено право преимущественной покупки, на основании которого в случае, если наймодатель решит продать землю, фермер должен быть предпочтен любому другому покупателю за ту же цену. Таким образом, право собственности на землю переходит от собственника к тому, кто ее эксплуатировал.
И наоборот, наймодателю предоставлено право по окончании срока найма самому осуществлять эксплуатацию земельного участка; он пользуется, таким образом, правом возвратить участок в свое владение. Но если по окончании срока найма наймодатель не намеревается лично или с помощью своих детей обрабатывать участок, фермер получает право возобновления аренды на неограниченный срок при условии ограниченной наемной платы.
С экономической точки зрения такое тенденциозное отношение к ведению хозяйства на арендованной земле является ошибкой.
Для того чтобы выйти из кризиса, сельское хозяйство нуждается в значительных затратах для существенного обновления своих устарелых методов, то есть в капиталовложениях. Но если фермер вложит свои сбережения в покупку земли у собственника, то вложения в обновление техники окажутся для него невозможными. И с другой стороны, предоставление фермеру права возобновления аренды на неограниченный срок в тех случаях, когда собственник не берет на себя обработку земли, означает создание для такого фермера монополии, побуждающей его получить ее денежную стоимость у своего правопреемника под видом передачи аренды. В некоторых районах плата за передачу аренды настолько высока, что она разоряет правопреемника. Это запрещено, но тем не менее практикуется под различными прикрытиями.
Представляется, что передовая часть молодых земледельцев сейчас излечилась от этой мистики земельной собственности. Они перестали закрывать глаза на реальные экономические условия и поняли настоятельную необходимость реорганизовать и технически оснастить сельскохозяйственные предприятия, экономически жизнеспособные, не делая разницы между непосредственной эксплуатацией земельного участка и фермерским хозяйством. Именно это направление отражено в законах, которые называют законами о сельскохозяйственной ориентации (5 августа 1960 г. и 8 августа 1962 г.). Это же направление отражено в последней реформе Положения о фермерской аренде, проведенной Законом от 30 декабря 1963 г. Эта новая точка зрения отражена также в Декрете от 3 декабря 1964 г. о сельскохозяйственных объединениях для совместного ведения хозяйства, И наконец, коллективные договоры о продаже сельскохозяйственной продукции, введенные Законом от 6 июля 1964 г., включают целую сеть обязательственных отношений сельских хозяев – как фермеров, так и собственников, – связывая их с профессиональными объединениями, использующими сельскохозяйственные продукты.
31. Правовое положение недвижимости, предназначенной для проживания, и право сдачи ее внаем.
Недвижимое имущество, предназначенное для проживания, представляет собой предмет потребления, а не средство производства (см. п. 24). Однако и в этой области, как и в отношении недвижимых имуществ, рассмотренных выше, права нанимателя, основанные на обязательстве, частично и на время поглощают права собственника недвижимого имущества.
Все началось с законодательства, которое считали временным в связи с войной, когда в августе 1914 года решили пролонгировать договоры найма, срок которых истек, и запретили повышение наемной платы. Не следовало ли в условиях, когда города росли, а строительство задерживалось вследствие обстоятельств военного времени, воспрепятствовать злоупотреблению наймодателей своими правами, которое могло бы иметь место из-за жилищной нужды?
Но предоставление определенных льгот в пользу нанимателя было закреплено и в последующем законодательстве. Эти законы, значительно улучшившие положение нанимателя (он мог платить ту же наемную плату, несмотря на то, что реальная ценность ее была значительно снижена вследствие обесценения денег, имея неограниченное во времени право пользования помещением), разоряли собственников и не поощряли строителей, что в свою очередь еще более обостряло жилищную нужду.
Наконец, Закон от 1 сентября 1948 г. установил порядок повышения наемной платы до такого уровня, при котором она позволяла бы поддерживать в надлежащем состоянии сданное внаем имущество и покрывала бы его амортизацию. Группы давления, созданные нанимателями, и высокая стоимость строительства препятствовали до сих пор достижению этого результата в отношении старых зданий. Повышение наемной платы несколько раз задерживалось законами, которые тщетно пытались бороться с ростом цен. Правда, и здесь наниматель, желающий получить помещение, должен зачастую, для того чтобы ему открыли дверь этого помещения, уплатить прежнему нанимателю или собственнику дополнительную сумму – тайную и запрещенную, – так называемые «въездные».
Первоначальной целью Закона от 1 сентября 1948 г. было обеспечить сохранение помещения, предоставленного собственником по своей воле, за нанимателем в случае истечения срока найма, а также за членами его семьи и иждивенцами, проживавшими с ним (ст. 4 и сл.). Право членов семьи и иждивенцев неотчуждаемо, не передается по наследству, но связано с совместным проживанием. Это не уменьшает юридической силы прав и обязанностей, подобных возникающих на основе договора найма помещения. Но случаи, когда наймодатель может восстановить владение помещением вопреки правам членов семьи и иждивенцев строго ограничены законом.
Наконец, посредством распространительного толкования право сохранения помещения, предусмотренное законом от 1 сентября 1948 г., предоставляется органам публичной администрации, частным организациям, а также нанимателям, осуществляющим профессиональную деятельность, не связанную с извлечением выгод, что, по существу, меняет характер права.
Таким образом, для того чтобы стимулировать строительство новых жилых домов, законодатель не пошел по пути повышения наемной платы до нормального уровня, а принял другие меры.
1) Наемная плата во вновь построенных домах не ограничивается. К сожалению, в связи с недостатком новых домов наемная плата в них чрезвычайно высока. Таким образом, сосуществуют две различные цены на квартиры в зависимости от того, сдаются ли они в старых домах или в новых; обе цены необоснованны с точки зрения экономической, но по противоположным основаниям.
2) Закон установил квартирную помощь, то есть сумму, выплачиваемую государством, главе семьи, чтобы обеспечить его средствами для оплаты повышенной квартирной платы в новых домах. Это положение в настоящее время регулируется Законом от 2 августа 1949 г.
3) Закон оказывает значительную и разнообразную помощь посредством установления премий и займов для лиц, строящих новые жилые помещения, особенно в тех случаях, когда собственник намеревается сам поселиться в доме. Это обещание, однако, часто нарушается, настолько выгодна сдача внаем квартир в новых домах.
32. Сделки в отношении квартир в коллективных жилых домах.
Благодаря юридической технике найма помещений, то есть обязательственному праву в XIX веке, особенно в некоторых городах, перестроенных после пожаров, большие жилые дома начали разделять на отдельные квартиры. Собственник дома сдавал эти квартиры отдельным нанимателям и с каждым из них заключал договор.
Необходимость экономить стоимость строительства и стремление избежать применения беспорядочного и неопределенного законодательства о найме жилых помещений послужили причиной того, что начали строить и продавать в собственность отдельные квартиры в едином жилом доме. Закон от 26 июня 1938 г., дополненный в 1965 г., закрепил и урегулировал то, что названо в нем: «правовое положение общей собственности на дом, разделенный на квартиры».
При этом закон, забыв о праве собственности на пространство, заключенное в квартирах, рассматривает только «все части здания, которые не находятся в исключительном пользовании одного из собственников, каковыми являются: дворы, стены, крыша, балки, лестницы, лифты, помещения привратника, проходы и коридоры, паровое отопление и внешнее канализационное устройство, склады и подъезды». Ст. 5 признает эти объекты общей собственностью всех собственников квартир. Закон не исходил из предположения, что кубические метры пространства могут быть объектом права собственности.
Это отразилось в том, что в течение некоторого времени сомневались, можно ли рассматривать как раздел имущества закрепление отдельных помещений за каждым из наследников в большом доме.
Установление права общей собственности предусматривает надлежащее пользование и общее распоряжение неделимыми частями дома. Это объясняется тем, что необходимо обеспечить возможность покрытия расходов, связанных с поддержанием неделимых частей дома, и в том случае, когда против этого возражает меньшинство сособственников.
Договор, устанавливающий порядок распоряжения общей собственностью, должен быть: либо хорошо подготовлен заранее и заключен всеми сособственниками в момент покупки ими квартиры; либо должен быть принят синдикатом сособственников при условии, что за договор голосовало большинство, составляющее не менее 3/4 всего состава и которому принадлежит более половины стоимости всех квартир.
Закон разрешает синдикатам (при различных нормах большинства) заключать договоры на необходимые работы, стоимость которых будет распределена между сособственниками в соответствии с их интересами. Наконец, для повседневных действий, связанных с управлением имуществом, синдикат дает необходимые юридически оформленные полномочия синдику.
Эти взаимоотношения между собственниками квартир не являются обязательственными отношениями в точном смысле этого слова (см. п. 9). Это вещные права и обязанности, связанные с квартирами и передаваемые вместе с правом собственности на них. Эти отношения следует рассматривать как сервитута, принадлежащие одной квартире в отношении других (см. п. 61). Квартиры продаются и покупаются вместе с этими сервитутами – активными и пассивными.
До того как начато строительство, можно продать квартиру, которая должна быть построена в соответствии с планом (см. п. 61). Закон в первой части, которая несколько раз дополнялась, поощряет создание и деятельность обществ, занимающихся строительством квартир, которые предназначены в собственность каждого из членов общества.
Таким образом, конкретная квартира может быть предметом юридического оборота благодаря технике, которая хотя и не изображает еще квартиру геометрически как часть пространства, но позволяет включать ее в сферу обращения как объект прав и обязанностей в процессе обмена, который закон желает стимулировать.
Право поощряет собственность на отдельную квартиру посредством премий, квартирных надбавок и других льгот; вместе с тем налоговое право пытается препятствовать тому, чтобы эти поощрения использовались людьми, имеющими доступ к этому, как слишком скандальный источник обогащения.
Ряд норм, регулирующих отношения в области, экономики и налогов, касается прежде всего собственников земли и квартир, а также предпринимателей – строителей и организаторов строительных обществ. Рассмотрение этих норм выходит за пределы настоящего курса.
33. Земельные участки, предназначенные для строительства, как предмет сделки.
Это недвижимые имущества по их природе. Однако в отношении них используется понятие земельного участка, границы которого определены на плане и который, как таковой, может быть предметом обязательств и договоров (см. п. 23). Приобретателя больше всего интересует расположение продаваемого участка. В результате развития современной цивилизации собственник земельного участка, удобно расположенного по отношению к городу, промышленному центру или месту туризма, оказывается автоматически и в весьма значительной мере обогащенным. Имущественные права, касающиеся этих земельных участков, приобрели большую ценность так же, как и сами участки. Они стали предметом безудержной спекуляции, раздувшей выше разумных пределов доходы строителей за счет тех, кто пользовался их услугами. Это повлекло за собой искусственное присоединение к собственности на земельный участок собственности на пространство, которая сверх определенной высоты в развивающихся городах должна была стать собственностью коллективной.
Законодатель пытался двумя методами установить определенный порядок, регулируя договоры, которые устанавливали права и обязанности, включали в оборот земельные участки.
С одной стороны, законодатель намеревался ограничить злоупотребление со стороны спекулянтов, предприняв по отношению к ним определенные налоговые меры, надо сказать правду, весьма неудачные.
С другой стороны, законодатель установил определенный порядок разделения участка. Дело в том, что лихорадка закупок, которая началась после первой мировой войны, создала серьезные препятствия развитию городов. Собственники, продавая земельные участки, стремились выжать деньги из каждого квадратного метра, не заботясь о благоустройстве и других городских удобствах. Покупатели немедленно приступали к строительству, причем каждый также желал использовать купленный им участок в максимальной степени. В результате этого появились «обездоленные» дома, лишенные свежего воздуха, зелени, надлежащего стока загрязненных вод.
Этот скандал стал главным поводом для принятия решения о том, что возведение любого здания во Франции допускается только со специального разрешения. В связи с этим появилось такое большое число административных нормативных актов, что, начиная с Декрета от 31 декабря 1958 г., — они были кодифицированы в кодексе городского строительства.
Собственник, желающий продать принадлежащую ему землю, разделив ее на участки, должен получить специальное разрешение префекта. Для получения такого разрешения он должен предварительно и за свой счет провести все работы, связанные с распределением водоснабжения, освещения, канализации, выделением места для стоянок транспорта, свободного пространства и озеленения, необходимых для нормальной городской застройки каждого участка. Продажа участков возможна только после утверждения плана указанных выше работ и по мере их реализации. До того как эти работы выполнены, продажа может быть признана недействительной и разрешение на строительство не будет выдано.
4. ДВИЖИМОЕ ИМУЩЕСТВО КАК ПРЕДМЕТ ДОГОВОРА
34. Природа движимых телесных имуществ.
Эти имущества представляют собой конкретные вещи, являющиеся объектом права собственности. Однако они отличаются от конкретных недвижимых вещей тем, что способны перемещаться. Мы уже показали (см. п. 20), каким образом эта способность перемещения определяет различное правовое положение имущества.
Движимые телесные имущества весьма разнообразны, они различаются по форме, свойствам, размерам, назначению. Общим для них является то, что они состоят из вещества, которое по природе своей может быть перемещенным. Движимые телесные имущества представляют собой, таким образом, реальные физические и химические предметы, тогда как недвижимые имущества, как мы уже видели (см. п. 23 и сл.), могут быть названы реальными лишь благодаря геометрической фикции, изображающей определенный участок и связанный с ним отрезок пространства над и под ним.
Впрочем, различие между имуществом, недвижимым по своей природе, и связанными с ним движимыми элементами достаточно гибко. Как правило (п. 22 и 23), гражданское право для того, чтобы характеризовать земельный участок, включает в недвижимое имущество предметы, которые на нем расположены. Однако эти предметы сами по себе являются движимыми. Они могут быть предметом обязательства, которое собственник принимает на себя посредством договора. Он может продать такие предметы: взрыхленную землю, будущий урожай, деревья, которые до продажи включаются в недвижимую собственность. Считают, что в этом случае он продает «будущую движимую собственность».
Таким образом, свобода договора для собственника недвижимого имущества выражается в том, что он может сделать выбор между двумя способами продажи: он может продать, например, земельный участок, на котором растет лес, либо карьеры, откуда можно добывать строительные материалы. Требование приобретателя в этом случае распространяется на недвижимое имущество. Наоборот, собственник может продать, например, деревья, которые произрастают на принадлежащей ему земле (продажа леса на корню), либо строительные материалы, которые будут добыты на принадлежащей ему земле. Такая продажа касается будущего движимого имущества. По отношению к этому имуществу применяются правила, относящиеся к движимости, и в частности правило: «в отношении движимого имущества владение равнозначно правовому основанию». Право собственности добросовестного приобретателя, вступившего во владение будущим движимым имуществом, не может быть оспорено даже в том случае, если продавец имущества не был его действительным собственником.
Рассматриваемые правила представляют собой существенную юридическую характеристику движимого телесного имущества.
35. Правило: «в отношении движимого имущества владение равнозначно правовому основанию» (ст. 2279 ГК).
В то время как происхождение и юридическая история недвижимого имущества легко устанавливается и сохраняется (см. п. 20), следы движимого имущества, в отношении которого перемена собственника и других управомоченных лиц происходит часто и сопровождается их перемещением в пространстве, легко теряются. Например, виндикационный иск, предъявленный к владельцу книги, велосипеда или кольца лицом, претендующим на то, что оно является действительным собственником, положило бы начало (если бы закон это разрешал) сложному судебному процессу, в котором восстановление доказательств было бы рискованным и затруднительным. Вот почему законодатель, желая существенно упростить разбирательство, в принципе запрещает такие процессы.
Таков смысл знаменитого текста ст. 2279 Гражданского кодекса, устанавливающей, что добросовестное владение «равнозначно правовому основанию». Под этим понимают, что владелец движимого имущества презюмируется собственником в такой мере, что виндикация движимого имущества другим лицом запрещаемся. Для применения этого правила необходимо соблюдение трех условий:
1) владение, не должно иметь никаких пороков с точки зрения гражданского права;
2) владелец должен быть добросовестным,
3) имущество не было украдено у лица, истребующего его, или потеряно им.
а) Первое условие: владение движимым имуществом для того, чтобы получить такую защиту, должно быть мирным, публичным, недвусмысленным и должно осуществляться владельцем как собственником. Правовая охрана не предоставляется тому, кто владеет имуществом тайно либо завладел им насильственно.
Особенно важно следующее требование закона: чтобы пользоваться такой защитой, владелец должен вести себя публично как собственник имущества. Многие люди владеют движимым имуществом, не выступая как его собственники. Это относится ко всем лицам, которым имущество было передано во владение собственником, например к нанимателю, арендатору, хранителю, ремесленнику, которому имущество было передано для ремонта. Такие лица рассматриваются как зависимые владельцы (possesseurs précaires). При такой ситуации исключается всякая презумпция права собственности на данное имущество. Владение по гражданскому праву, которое связано с такой презумпцией, это владение, осуществляемое владельцем как собственником.
Следует отметить, что зависимость владения не презюмируется. Тот, кто хочет истребовать движимое имущество, доверенное им зависимому владельцу, должен доказать наличие договора, на основании которого возникли отношения зависимого владения. Но если он докажет наличие такого договора, закон признает за ним одновременно и основанное на договоре требование о возмещении и право собственности на имущество, что дает ему возможность получить свое имущество на двойном основании.
Указывая, что владение должно быть недвусмысленным, закон тем самым исключает из сферы действия ст. 2279 тех, кто владеет имуществом при таких обстоятельствах, которые позволяют в одинаковой мере считать, что это зависимое владение или владение собственника. Примером может служить право на драгоценности, которые носит жена, но которые были переданы ей мужем.
б) Второе условие: владелец не может защищаться от виндикационного иска, если будет доказана его недобросовестность. Иными словами, если будет доказано, что он завладел имуществом, зная, что не является его собственником. Примером этого может служить случай, когда гражданин покупает и принимает во владение имущество, заведомо зная, что оно было изъято у его собственника.
Однако, поскольку добросовестность приобретателя всегда презюмируется, для удовлетворения виндикационного иска на движимое имущество необходимы доказательства недобросовестности владельца. А это доказать зачастую трудно.
в) Наконец, ст. 2279 допускает в виде исключения виндикацию вещей, которые были потеряны их собственником или украдены у него. Это допускается даже тогда, когда приобретатель был добросовестным; например, если он приобрел некогда украденную вещь, у продавца, которого он считал ее собственником. Это традиционное правило; с точки зрения юридико-технической – произвольное.
Слова «украденная вещь» применяются в рассматриваемой статье в их точном юридическом смысле в соответствии с определением кражи, данным в ст. 379 Уголовного кодекса: имущество рассматривается как украденное только в том случае, если оно было неправомерно изъято. Термин «изъятие» предполагает, что имущество не было добровольно передано правонарушителю. Таким образом, возможность виндикации у добросовестного владельца предоставляется лицу, ставшему жертвой кражи, и не предоставляется лицу, ставшему жертвой злоупотребления его доверием, например лицу, которое передало в пользование вещь, если зависимый владелец продал ее добросовестному владельцу. Виндикация невозможна также для лица, ставшего жертвой мошенничества, если мошенник продал добросовестному приобретателю имущество, полученное им мошенническим путем от своей жертвы.
Даже в тех случаях, когда вещь была похищена у собственника или потеряна им и виндикационный иск удовлетворен, собственник обязан возместить затраты добросовестного владельца, если он приобрел украденную вещь у коммерсанта, «продающего вещи такого же рода», либо на публичном рынке (ст. 2280 ГК). Кроме того, его право на предъявление виндикационного иска прекращается по истечении 3 лет.
Правило «в отношении движимого имущества владение равнозначно правовому основанию» направлено на то, чтобы обеспечить устойчивость оборота. Приобретатель, который становится владельцем имущества, благодаря рассматриваемому правилу избавлен от необходимости проверять до покупки право собственности продавца, что зачастую было бы для него затруднительно (см. п. 147).
36. Ограничения применения ст. 2279, установленные в настоящее время: макроимущество и микроимущество.
Это ограничения двоякого рода: применение ст. 2279 исключается для макроимущества; эту статью невозможно применить и к микроимуществу.
а) Правило «в отношении движимого имущества владение равнозначно правовому основанию» основывается на том, что трудно установить доказательства права, осуществляемого в отношении движимого имущества, иначе как посредством владения. Однако в современной юридической технике развились в отношении некоторых видов движимого имущества системы доказательств, позволяющие отказаться от применения ст. 2279. Речь идет о видах имущества, достаточно важных для того, чтобы можно было установить систему, отличающую их перемещение; это «макроимущество». Права, существующие в отношении этого имущества так же, как и в отношении недвижимости, подлежат публичной регистрации в реестрах по месту, где они юридически приписаны.
Таково правовое положение судов и самолетов.
Другие реестры не рассматриваются как исключающие применение правила «в отношении движимого имущества владение равнозначно правовому основанию». Однако их существование влечет за собой практически те же результаты, поскольку это дает возможность установить недобросовестность приобретателя. Примером могут служить автомобили, которые регистрируются в префектуре. Примером являются также племенные животные, зарегистрированные в племенных книгах и в других реестрах, определяющих их происхождение.
б) В противоположность «макроимуществу» правило «в отношении недвижимого имущества владение равнозначно правовому основанию» не может быть применено к «микроимуществу», существование которого открыто современной наукой, как, например, к микробам, атомным частицам. Это микроимущество может быть предметом собственности лишь в определенной совокупности, которую они составляют. В отдельности же они не могут быть предметом владения, поскольку их малые размеры исключают такую возможность. Только культивированные колонии микроорганизмов либо предметы, составленные из мириадов атомных частиц, могут быть предметом владения или права собственности, а также объектом обязательства.
37. Телесные движимые имущества, представляющие технически права на бестелесные имущества; их положение в качестве объекта договора.
Мы увидим дальше (см. п. 55), что для включения в оборот бестелесных имуществ в качестве объекта обязательств и договоров они должны быть символически представлены документами, которые сами по себе являются телесным движимым имуществом. Примером могут служить ценные бумаги на предъявителя, представляющие определенные требования, либо акции. В этой форме право на бестелесное имущество включается в оборот по образцу телесного имущества, с которым его идентифицируют. Таким образом, к бумагам, представляющим это право, применяется с некоторыми ограничениями правило «в отношении движимого имущества владение равнозначно правовому основанию».
5. ЖИДКОСТИ И ГАЗЫ КАК ПРЕДМЕТ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ И ДОГОВОРОВ
38. Юридическая характеристика и экономическое значение жидкостей и газов.
Как и телесные движимые имущества, жидкости и газы представляют собой предметы материального мира. Но в то время как движимые имущества могут перемещаться человеком, жидкости и газы перемещаются сами, если их не задерживает какое-либо препятствие, причем это перемещение происходит под влиянием силы тяготения либо других физических явлений. Вообще их способ перемещения отличается существенной особенностью: они текут, изменяя свою форму, они неустойчивы и подвижны.
Традиционное юридическое деление всех предметов на движимые и недвижимые не оставляет места для жидкостей и газов. Гражданский кодекс 1804 г. рассматривал пруд как недвижимое имущество, а бутылку вина – как движимое. Но здесь смешивалось содержащее и содержимое. Право ввиду отсутствия экономического интереса и в условиях, когда науки физика и механика были мало развиты, не придавало значения специфической природе текучей жидкости и газа. Воздух и вода представлялись вообще публичной собственностью. Никто не говорил о белом угле, производные от углеводорода почти не применялись. В настоящее время, наоборот, углеводород и белый уголь представляют собой большое богатство. Текучие тела – пар, газ, движущаяся вода – являются основными источниками энергии.
39. Использование посредством обязательственного права характерных свойств текучих тел.
Этот вид имущества представляет интерес благодаря своей текучести или автоматическому распространению.
Используемый феномен может быть естественным. Законами метеорологии регулируются воздушные течения, как, например, пассатные ветры или движение воды в устье реки Ране. Нам более знакомы потоки и реки. Пространство, на котором они текут, почти неподвижно, что сближает их с недвижимым имуществом; но вещество на этом пространстве постоянно движется. И именно благодаря этому движению создается энергия, передвигаются парусные суда и работают ветряные мельницы. Человек сам, применяя средства, сходные с теми, которые создает природа, заставляет течь воды по системам каналов, в которые он их заключает. Внутри этих каналов, которые ст. 523 Гражданского кодекса объявляет недвижимым имуществом, жидкость перемещается автоматически. Здесь может быть установлен счетчик для того, чтобы измерять массу, которая протекает. Эта масса жидкости может сама по себе продаваться и покупаться. Продажа посредством счетчика, учет вязкости продаваемого вещества свойственны продаже текучих тел.
Даже в пространстве, в котором нет препятствий, текучие тела перемещаются в соответствии с определенным ритмом, который может создавать также и волны, сами по себе могущие быть использованы как имущество.
40. Право на воздух и на воду.
Воздух постоянно до настоящего времени рассматривался как публичное имущество. Он может быть использован всеми и каждым. Каждый может дышать им, использовать кислород в своем доме, извлекать из воздуха другие элементы для химической промышленности. Только сейчас начинают применять некоторые меры для защиты воздуха против возможных злоупотреблений.
Правовое положение воды более сложно.
В планах кадастра воды занимают определенную поверхность, впрочем изменяющуюся в зависимости от времени года. На поверхности земли, если они не составляют водных потоков, их юридически включают в состав недвижимого имущества, на котором они расположены.
Однако использование вод, предусмотренное Гражданским кодексом, Земельным кодексом и Законом от 16 декабря 1964 г., состоит в перемещении их в целях использования в другом месте. Это сближает воды с движимым имуществом, хотя метод перемещения в этом случае заключается в автоматизме потока.
В отношении водоемов, дождя и прудов собственник земли имеет подлинное право частной собственности. Он может заключать договоры, объектом которых они являются. Наоборот, «проточные воды» рассматриваются как публичное имущество. Собственник прибрежного участка имеет только право пользования; он должен предоставить их «естественному течению» в соответствии с законами их текучести для того, чтобы они могли быть использованы прибрежными жителями ниже по течению. Воды и русла рек и потоков, а также территориальные морские воды являются целиком публичным имуществом.
Наконец, с изданием Закона от 16 октября 1919 г. энергия, создаваемая течением воды, также является публичным имуществом.
6. ЭНЕРГИЯ КАК ОБЪЕКТ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА
41. Появление этого современного вида имущества, включаемого в оборот только в качестве объекта обязательства.
Несмотря на то, что слово «энергия» вошло в современный язык, определить это понятие трудно. Ученый М. Шампье рассматривает ее как «физическую величину, существующую в различных формах и в конечном счете способную производить механическую работу или быть источником тепла». Только в последнее время начали выделять эту «физическую величину» для того, чтобы превратить ее в имущество, которое может, как таковое, быть объектом обязательств и договоров. Однако среди различных видов имущества в настоящее время энергия быстро заняла одно из наиболее важных мест, поскольку она способна немедленно производить работу.
Следует отметить, что эта работа так же, как и работа человека, продается только в ее результате, от которого она не может быть отделена как телесное имущество. Несомненно, телесное имущество – уголь, нефть или радиоактивные материалы – может продаваться как источник энергии. Но сама энергия потребляется, как только она возникает; в известном смысле здесь имеет место продажа авансом работы или тепла, которые должны возникнуть в процессе потребления.
Несмотря на то, что энергия как имущество исчезает в процессе ее использования, она может быть выражена в различных мерах в соответствии с той формой, которую она принимает, – в киловаттах, калориях или градусах, рентгенах, кюри.
Обязательство, предметом которого является энергия, определяется посредством этих единиц измерения. Объект такого обязательства никогда не бывает определен индивидуальными признаками; это всегда вещь, определенная родовыми признаками (см. п. 145), которая выражается только в результатах ее использования и продается в соответствии с единицей измерения. Юридически энергия может быть выражена только в форме обязательства. Кредитор никогда не может потребовать конкретной передачи объекта, поскольку, будучи переданной, энергия, как таковая, исчезает. Ее наличие определяется только результатом действия. Представляя собой важный объект обязательств, Она не может быть объектом права собственности.
Остается ли в этих условиях энергия телесным имуществом? Кассационный суд пришел к этому выводу в решении от 3 августа 1912 г., считая, что электроэнергия может быть объектом кражи. Таким образом, суд опередил Эйнштейна, который к этому времени еще не предложил свое знаменитое уравнение о взаимопереходе материи и энергии.
42. Электрический ток как объект обязательства и его взаимоотношения с энергетическими ресурсами.
Наиболее распространенные сделки в отношении энергии осуществляются в виде продажи потребителям электрического тока, производимого ЭДФ («Electricité de France» – «Электроэнергия Франции»). Это чистая энергия, которая непосредственно учитывается в свойственных ей единицах измерения – в киловаттах. Именно киловатты обязуются поставлять, передают, оплачивают и потребляют в процессе их передачи.
В этой форме энергия имеет то преимущество перед другими видами имуществ, что она может быть автоматически и немедленно передана по своим каналам на любые расстояния для того, чтобы немедленно в пункте назначения быть превращенной в работу или в тепло.
Однако если энергия в первую очередь потребляется, то возможно накопление ее резервов, которые могут составить экономическое единство и быть предметом сделки. Именно такова французская экономическая политика, о которой пойдет речь в следующем пункте. Это «накопление резервов энергии может осуществляться в виде» определенных предметов, которые могут, сгорая, служить источником тепла, как, например, нефть или газ, употребляемый промышленностью или в быту. Накопление резервов может также осуществляться путем накопления воды в таком положении, когда в любой момент сила ее падения может создавать энергию, как, например, в искусственных водохранилищах. Наконец, можно накапливать статическое электричество в аккумуляторах. Посредством всех этих мер создают резервы жидкости или газа, которые могут легко и быстро производить электрический ток в момент, когда спрос на него повысится.
43. Правовое положение энергетических ресурсов по французскому законодательству: техническая невозможность отделить их от обязательств.
Практически основные энергетические ресурсы во Франции были монополизированы государством.
В соответствии с Ордонансами от 13 декабря 1944 г., 12 декабря 1945 г. и Законом от 17 марта 1946 г. французское государство в лице предприятия Шарбоннажде Франс (Charbonnage de France) эксплуатирует все французские угольные месторождения.
Эксплуатация месторождений природного газа осуществляется в соответствии с режимом разработки недр и рассматривается как государственное имущество (Закон от 16 декабря 1922 г.). Однако обычно государство предоставляет на определенный период право эксплуатировать эти месторождения частным компаниям. Правда, некоторые концессии на разработку месторождения были переданы смешанным компаниям, например Французской нефтяной компании (Compagnie Française de Pétroles), где государству принадлежит большая часть акций и которое фактически является действительным хозяином. Что же касается углекислого газа, так же как и газа, служащего для освещения, то он принадлежит непосредственно государству в лице государственного предприятия, носящего имя «Газ де Франс» (Gaz de France).
Эксплуатация газа фирмой «Газ де Франс» объединяется с деятельностью ЭДФ – другим государственным предприятием, в котором соединены две монополии: монополия на получение электрического тока из источников энергии (таких, например, как текущая вода) и монополия на распределение электрического тока, что установлено Законами от 15 июня 1906 г., 16 октября 1919 г., 21 октября 1946 г. 12 августа 1948 г.
Наконец, добыча радиоактивных материалов подчиняется режиму разработки недр (ст. 2 Кодекса о недрах), согласно которому разработка месторождений предоставляется государству, выступающему в данном случае в лице Комиссариата по атомной энергии, созданного Ордонансом от 18 октября 1945 г. и представляющего собой государственную организацию, преследующую и научные, и промышленные цели. Эта организация непосредственно и через свои филиалы обладает монополией в области исследования, получения атомной энергии и превращения ее в электрический ток.
Однако государство установило свою монополию на основные источники энергии именно для того, чтобы распределить большую часть этой энергии между частными лицами и объединениями, которые ее используют. Это сделки, условия которых определяются государством, но которые реализуются юридико-техническими приемами договоров и обязательств (см. п. 125). Иногда государство продает энергию в виде реальных вещей, из которых эта энергия может быть извлечена (уголь, жидкий газ, углеводород). Иногда продается непосредственно электроэнергия. Но во всех случаях государство сохраняет таким образом возможность существенного воздействия на экономическую жизнь. Каждое современное предприятие получает практически от государства электроэнергию, которая ему необходима в качестве средства производства. Каждое домашнее хозяйство получает от государства электроэнергию, которая ему необходима как предмет потребления. Во всех случаях энергия включается в оборот в форме обязательств; она не может быть выражена в какой-либо телесной форме (см. п. 41).
ГЛАВА III. БЕСТЕЛЕСНЫЕ ИМУЩЕСТВА КАК ОБЪЕКТЫ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ
1. ОБЩЕЕ ПОНЯТИЕ
44. Реальность бестелесного имущества.
Только концепция бестелесного имущества учитывает требования и юридической жизни и экономической: имущества выступают здесь не как вещи, а как права.
Действительно, если лицо не имеет признанного права в отношении вещи, то оно не может ни отчуждать ее, ни использовать. Вещи превращаются в имущество благодаря тем правам, которые существуют в отношении их. Полезные свойства вещи принадлежат лишь тому, кто может их сделать своими.
Впрочем, для того чтобы создать имущество, нет необходимости в существовании реальной «вещи»; достаточно абстракции, не имеющей конкретного объекта: патент, предоставляющий изобретателю право требовать вознаграждения от всех тех, кто использует его изобретение, представляет собой имущество, которое в качестве объекта представляет собой чистую абстракцию. В такой же мере это относится к доле в товариществе, предоставляющей лицу, которому она принадлежит, право участвовать в ведении дел товарищества, в его доходах, пока оно существует, а после прекращения товарищества – получить долю при распределении его актива. В настоящее время клиентела также рассматривается как имущество. Это не является вещью, но представляет собой абстрактное имущество.
Таким образом, имущества, из которых составляются состояния и которые представляют собой предмет обязательства, всегда права, либо относящиеся к конкретным вещам, либо к абстракциям.
Эти права и в том и в другом случае могут быть полными или частичными. Их совокупность составляет то, что называют правом собственности на имущество. Однако многие отдельные правомочия могут быть выделены и сами по себе как определенные имущества быть предметом сделки.
2. ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ КАК БЕСТЕЛЕСНОЕ ИМУЩЕСТВО
45. Двойной смысл термина «право собственности» и «право собственности на обязательственные требования».
Право собственности – это всегда право, а следовательно, бестелесное имущество. Это право представляет собой совокупность всех правомочий, которые могут осуществляться в отношении конкретной вещи, представляющей собой телесное имущество, либо в отношении абстракции, которую юридическая техника превратила в бестелесное имущество.
Однако в процессе развития и совершенствования юридической техники (см. п. 16 и сл.) понятие объекта права собственности, которым первоначально была конкретная вещь, расширялось до понятия бестелесного имущества. Вместе с тем первоначальное представление о праве собственности все еще существует. Это – собственность на телесное имущество.
В соответствии с данной концепцией право собственности – реальное право, осуществляемое непосредственно в отношении вещи и защищаемое против всех и каждого. Применяя эту терминологию, говорить о телесном имуществе без других уточнений – значит посредством естественного сокращения говорить о праве собственности на это имущество; так говорят о товаре, о доме, о поле как об имуществе. В действительности таким образом обозначают право собственности на данный товар, дом или поле, объединяя все возможные правомочия в отношении данного объекта.
Это – язык, который использован в ст. 544 Гражданского кодекса: «Собственность есть правой пользоваться и распоряжаться вещами наиболее абсолютным образом».
Однако, по мере того как в юридической технике начали появляться абстрактные имущества, первоначальный смысл слова «право собственности» был в действительности расширен. Этим словом хотят продолжать обозначать совокупность наиболее полную и наиболее абсолютную всех прав, которые можно иметь в отношении вновь возникших бестелесных имуществ. Это полнота прав. Мы вынуждены говорить о праве собственности на права для того, чтобы указать на полноту прав, о которых идет речь.
Такая тенденция привела, например, к тому, что мы называем литературной или художественной собственностью всю полноту прав, принадлежащих ныне писателю или художнику на произведение, являющееся результатом его творческого труда. Точно так же термин «промышленная собственность» обозначает полноту прав, принадлежащих автору изобретения или владельцу фабричной марки. Термин «торговая собственность» должен выразить полноту права нанимателя, существенно расширенного современным французским законодательством для нанимателей-коммерсантов. Как правило, право собственности, распространенное таким образом на бестелесное имущество, защищается так же, как и право собственности на телесное имущество против любого лица, потому что в противном случае оно не обозначало бы всей полноты прав, составляющих собственность. Однако термин «право собственности» стал настолько эластичным, что иногда говорят о собственности на права требования. Но в этом случае сам характер права требования таков, что даже если назвать его «собственностью», оно может быть противопоставлено обязанности только определенных лиц – должников.
Во всех случаях, независимо от того, применяется ли это к телесным или бестелесным имуществам, право собственности, которое представляет собой совокупность правомочий, может быть расчленено на отдельные правомочия, как мы это увидим далее. И когда каждое из этих правомочий обретает свою реальность в такой мере, что становится имущественным благом, начинают говорить о собственности на это право. Присоединение слова «собственность» придает этому праву большую силу, выделяет его, имеет тенденцию предоставить ему преимущество по отношению к конкурирующим с ним правам. Такое явление отмечается в среде коммерсантов, которые говорят о коммерческой собственности, и среди землевладельцев, которые говорят о земледельческой собственности.
46. Расчленение права собственности; принцип.
Право собственности на все виды имуществ, зародившееся как наиболее полное право, может быть расчленено на отдельные правомочия. Старая юридическая традиция считает, что право собственности включает три основных правомочия: право пользования имуществом, право извлечения доходов и право распоряжения. Право пользования, право извлечения доходов и право распоряжения – эти три понятия вошли в наш повседневный обиход.
Право пользования имуществом означает непосредственное его использование без извлечения доходов. Например, гулять на принадлежащей собственнику земле, жить в своем доме, пользоваться своей мебелью, выставлять свои художественные произведения и т. п.
Собственник может извлекать из своего имущества плоды и доходы: одолжить кому-нибудь сумму денег под проценты, сдать внаем принадлежащий ему дом, земельный участок с уплатой ему наемной платы, эксплуатировать предприятия или использовать клиентелу так, чтобы извлекать из этого доход.
Наконец, право распоряжения имуществом – наиболее важное правомочие, входящее в право собственности. Оно заключается в возможности отказаться от права собственности, либо уничтожив объект его, либо юридически передав его в собственность другого лица.
Создание прав пользования, проживания, узуфрукта соответствует такому расчленению правомочий собственности (см. п. 57 и сл.).
Однако в действительности расчленение права собственности, то есть всей полноты права, которое можно иметь в отношении определенного объекта, предполагает и множество других аспектов. Юридическая техника в этом вопросе очень тонка. Прежде чем продолжить рассмотрение вопроса (см. п. 57 и сл.), полезно вспомнить пример, который был уже приведен (см. п. 18), а именно: пример нефтяных разработок, в отношении которых законодательство о недрах предоставляет исключительное право собственности государству, а собственнику земельного участка, находящегося на поверхности, – право на вознаграждение. Как правило, государство предоставляет разработку компании, которая на основании договора получает права на месторождение. В эту компанию входят акционеры, которые через посредство компании получают доходы от разработок. Компания может заключать долгосрочные сделки с нефтеочистительным предприятием, которое таким образом получит право требования в отношении добываемой нефти. Таким образом, право собственности – совокупность всех прав, которые можно иметь в отношении имущества, – может расчлениться тысячью различных способов между многими лицами, имеющими отдельные права. Такое расчленение совершается главным образом посредством договоров, на основании которых возникают обязательства.
47. Ограничение «права частной собственности» и ее «упадок».
Общественное мнение часто ссылается на «упадок» права собственности; оно настаивает на всех ограничениях, которые устанавливает современное законодательство. Абсолютный характер, который ст. 544 Гражданского кодекса приписывала праву индивидуальной собственности на реальное имущество, в значительной мере потерял свое значение.
Это зависит от дифференциации правомочий, комплекс которых составляет право собственности. Вопрос этот был простым только в примитивных концепциях.
Право собственности, как вся полнота прав, которые когда-то принадлежали собственнику имущества (последний первоначально объединялся со своей вещью), ослаблялось вследствие разделения на большое число правомочий, могущих быть расчлененными и зачастую действительно расчленяемыми. В результате какого разделения тот, кого продолжают называть собственником, не имеет уже той полноты прав, которая принадлежала ему в отношении «своего» имущества, а сохраняет лишь те правомочия, которые у него остались.
Отдельные правомочия зачастую выделяются и изымаются у собственника в интересах общества. Эти интересы удовлетворяются в первую очередь. В обществе взаимозависимость людей все больше и больше возрастает. Для того чтобы придать ей организованный характер, власти используют имущество всех и каждого. Таким образом, право собственности вместо того, чтобы существовать как субъективное право, единственная цель которого удовлетворять собственника, становится частично социальной функцией, возлагаемой на собственника, осуществляемой посредством различных правомочий, которые сохраняет за собой общество.
Например, земельная собственность находится в состоянии полной реорганизации, что связано с экономической необходимостью повышения продуктивности современного сельского хозяйства. Государственная власть пытается так группировать земельные участки, чтобы в процессе эксплуатации они оказались экономически жизнеспособными. Для этого она расчленяет старое право собственности на земельные участки, которое первоначально рассматривалось как совокупность всех прав, могущих быть осуществленными в отношении земли (см. п. 28 и сл.).
Можно констатировать такой же процесс в отношении права собственности в городах (см. приведенные выше примеры, п. 32 и сл.). Необходимо, чтобы юридические институты, созданные для того, чтобы служить человеку, всегда закрепляли в праве собственности для каждого человека имущество, необходимое для его свободы и для расцвета его личности. Эта перспектива придает новое значение утверждению Декларации прав человека 1789 г.: «Собственность – священное и неприкосновенное право».
Следует говорить не об «упадке» права собственности, а о его включении в систему права коллектива.
3. БЕСТЕЛЕСНЫЕ ИМУЩЕСТВА, ВЫСТУПАЮЩИЕ В КАЧЕСТВЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННЫХ ТРЕБОВАНИЙ И ОБЪЕКТОВ ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ
48. Обязательственные требования как имущество.
Мы вернулись к рассмотрению этого вопроса, поскольку это центральный пункт нашей работы (см. п. 7 и сл.). Обязательственные требования – это право одного или нескольких определенных лиц получить имущественное благо от одного или нескольких других определенных лиц. Это право само по себе составляет бестелесное имущество, передаваемое, возникающее либо из свободного волеизъявления должника, либо из его обязанности возместить причиненный им ущерб (см. п. 179). Поскольку это право может быть предметом сделки, оно включается таким образом в юридический оборот и представляет собой ценность, поддающуюся учету в деньгах (см. п. 11 и сл.).
Обязательственное требование объединяет вокруг себя различные гарантии либо реальные (см. п. 63 и сл.), либо личные (см. п. 132), которые обеспечивают исполнение должником его обязанностей.
Это единственное техническое средство, включающее в юридический оборот такие имущества, в отношении которых не может быть права собственности, поскольку они исчезают в самом процессе исполнения обязательства, предметом которого они являются. Таковы, как мы видели выше, отношения, связанные с использованием различных видов энергии (см. п. 41), и, как мы увидим дальше (см. п. 65 и сл.), отношения, связанные с использованием труда.
В тех случаях, когда обязательственное требование касается имущества, имеющего самостоятельное существование, обязательство выступает как движущая сила, сообщающая посредством договора динамику этому имуществу (см. п. 125).
Таким образом, обязательственные требования занимают среди других видов имущества значительное место. В настоящей работе другие виды имущества рассматриваются только потому, что они являются объектом обязательств. С другой стороны, договоры и возмещение ущерба рассматриваются потому, что они являются основанием возникновения обязательств.
49. Договор, доля членов товариществ и акция.
Юридико-техническим источником происхождения этих видов имуществ, весьма распространенных в современном праве, является договор товарищества, создающий юридическую личность и вместе с тем создающий обязательство.
По договору товарищества несколько лиц соглашаются объединить свои средства для того, чтобы извлекать благодаря этому доходы, которые должны быть между ними распределены. Таким образом, этот договор создает не только права и обязанности, но на основе его возникает определенный субъект, имеющий длительное экономическое и юридическое существование. Этот субъект носит название товарищества.
Речь здесь идет о хозяйствующем субъекте. Извлечение доходов предполагает производственную деятельность. Поскольку организацией, осуществляющей производственную деятельность, является предприятие, товарищество использует форму юридического лица, в которую включается одно или несколько предприятий в качестве производственных единиц. В этом состоит отличие договора товарищества от других видов договора, посредством которых граждане объединяются для определенных целей, как, например, договора ассоциации, договора об объединении в профессиональный союз, хотя и ассоциация, и профессиональный союз также являются юридическими лицами.
Товарищество и иные объединения, преследующие хозяйственные цели, создаются на основании договора, из которого возникают и обязательства. Для того чтобы осуществлять производственную деятельность, члены товарищества объединяют свое имущество, которое представляет собой их взносы и становится объектом распоряжения товарищества. Поскольку право признает товарищество юридическим лицом, взносы участников перестают им принадлежать. Акт, которым создается товарищество, передает эти средства юридическому лицу. Они составляют капитал товарищества.
Созданное таким образом товарищество – юридическое лицо – живет своей самостоятельной жизнью. Оно вступает в обязательства и приобретает имущество, отдает в долг и отчуждает по своему усмотрению принадлежащие ему средства. Предприятия, которые оно создает, приносят ему доходы или убытки (см. п. 10, 69). Товарищество решает, сохранить ли ему на некоторое время полученные доходы для новых капиталовложений или же распределить эти доходы между участниками, которые таким образом становятся кредиторами в суммах, пропорциональных вложенным каждым из них средствам и в соответствии с договором товарищества. Распределение доходов совершается в виде выплаты дивидендов.
Французское право признает каждое товарищество временным. Оно прекращает свое существование, что сопровождается его ликвидацией. В этом случае, если товарищество платежеспособно, его свободные средства распределяются между участниками (см. п. 68 и 84).
Все это следует иметь в виду для того, чтобы понять, что членство в товариществе дает каждому участнику права, которые объединяются понятием доли в товариществе или акции. В современном мире эти виды имущества имеют большое значение.
Доля в товариществе или акция не сводятся только к обязательственному требованию, хотя доля и акция предоставляют их собственнику (его часто называют «держателем») право требовать свою часть распределяемого дивиденда и эвентуально свою часть при распределении капитала в случае ликвидации. Но доля или акция дают своему держателю прежде всего право участвовать в жизни товарищества. Благодаря наличию доли или акции участники товарищества или акционеры могут быть включены в состав органов товарищества – юридического лица либо по крайней мере принять участие в формировании этих органов. Таким путем они воздействуют на принятие решений, необходимых во внутренней жизни товарищества. Элемент власти присоединяется здесь к обязательственному требованию.
Доли участников товарищества в чистом виде – это права, осуществляемые в объединениях лиц, где выбор участников представляет собой существенный элемент договора. Поэтому доли участников товарищества сохраняют в известной мере личный характер и не могут свободно отчуждаться. Наоборот, в объединениях капитала, в которых участники не интересуются личностью других участников, а где главным образом имеет значение имущество, которое они вносят, акции свободно продаются. Это принципиальное различие на практике смягчается, так как существует множество товариществ, которые в соответствии с договором занимают промежуточное место между объединением лиц или объединением капиталов в чистом виде.
Участники товариществ, обладающие долей или акциями, отличаются от служащих тем, что им принадлежит капитал предприятия и что они коллективно руководят им, находясь на равном положении. Служащие, наоборот, подчиняются дирекции предприятия, которая рассматривается как коллективный орган участников товарищества. Обязательства, возникающие из трудового договора, существенно отличаются от обязательств, возникающих из договора товарищества для акционеров или держателей доли, хотя известные черты сходства между этими видами обязательств имеются (см. п. 68 и 69).
50. Клиентела и возможность ее передачи по договору.
Начиная с Закона от 17 марта 1909 г., который закрепил существование «коммерческих фондов» (см. п. 79 и сл.), французское право учитывает значение клиентелы как имущественного блага. Однако право плохо отражает это отношение (см. п. 82), пытаясь сделать, клиентелу объектом действительного права собственности для коммерсантов.
Наличие клиентелы – это имущественное благо, поскольку она составляет необходимый элемент доходности предприятия, продукция которого может дать прибыль лишь благодаря клиентеле. Но клиентела свободна в выборе своих поставщиков. Тем не менее при наличии свободы выбора определенный круг клиентов связывается с поставщиком благодаря доверию, привычке, удобству, иногда вследствие материальной необходимости. Искусство предприятия-продавца заключается в том, чтобы использовать все возможности для привлечения клиентелы. В этом искусстве всегда есть Элемент личного, а в средствах, которые оно использует, есть материальные элементы. Личность и репутация продавца или его представителя играют известную роль. Но большое значение имеет также место продажи и возможность надлежащим образом выставить предлагаемые товары.
Значение материальных факторов в привлечении клиентелы усилилось с того времени, как все шире распространяются предприятия, клиенты которых не имеют непосредственных контактов с личностью продавца. Благодаря тому, что указанные выше факторы играют известную роль в привычках клиентов, в случаях, когда предприятие меняет собственника, оно сохраняет на некоторое время свою клиентуру. Именно это придает имущественную ценность клиентеле, которая определяет деловую репутацию предприятия, его achalandage. Последняя может быть передана или временно предоставлена. В этих случаях может быть присоединен и элемент личного доверия, если прежний собственник в явно выраженной или подразумеваемой форме рекомендует своего правопреемника клиентеле, либо если те же торговые представители продолжают посещать клиентов. Созданная и определенная таким путем в качестве имущественного блага клиентела заслуживает правовой охраны. Действительно, обязывая недобросовестного конкурента возместить причиненный им ущерб, тем самым защищают, по существу, клиентелу как имущественное благо, принадлежащее коммерсанту, в отношении которого была допущена недобросовестная конкуренция.
Однако назвать определенный вид имущественного блага «клиентелой» связано с риском различного рода недоразумений, которых не избежало французское право.
Во-первых, разрешая продавать или временно передавать клиентелу как вещь, людей – мужчин и женщин, составляющих, по существу, клиентелу, – превращают в объект права собственности или обязательства.
Во-вторых, это имущественное благо рассматривается как право «использования клиентелы», тогда как в действительности речь должна идти о ее обслуживании. Коммерсант создан для клиентелы, а не клиентела для коммерсанта.
Наконец, при существующей в настоящее время продаже или временной передаче клиентелы приобретатель рискует оплатить иллюзорное благо. Ведь клиентела остается верна поставщику благодаря его услугам, а это иногда может стоить приобретателю слишком дорого.
51. Монополии или олигополии и связанные с ними обязательства и договоры.
Лицо, являющееся профессиональным продавцом определенных товаров или оказывающее определенные услуги, обладает монополией, если оно единственное, которое может их предложить. Чаще возможность предложения ограничивается определенным узким кругом лиц. Экономисты считают, что в этом случае налицо олигополия. Юристы более охотно говорят о «привилегии». Мы рассматриваем вместе все подобные ситуации, поскольку обладание монополией или олигополией составляет имущественное благо, участвующее в обороте как предмет договора и обязательства.
Монополия может быть фактической, если в силу каких-либо обстоятельств обладатель монополии избавился от конкурентов в отношении того, что он продает или поставляет в том месте, где он находится. Однако закон по различным причинам сам устанавливает монополии для продавцов некоторых товаров и для лиц, оказывающих некоторые виды услуг. Таким образом, существуют законные монополии (или олигополии). С точки зрения экономической лицо, обладающее монополией, находится в таком положении, что может, пользуясь отсутствием конкурентов, требовать от своих клиентов самой высокой цены. Вот почему монополия рассматривается как имущественная ценность. Опасность заключается в том, что обладатель монополии использует свое положение для того, чтобы требовать у клиентуры чрезмерно высокие цены. Мы рассматриваем здесь как имущественную ценность законные монополии, пользующиеся правовой охраной. Таких монополий много; они относятся к трем основным категориям.
52. Продолжение: монополии временного характера, устанавливаемые для создателей произведений творческого труда.
Они представляют собой акт признания обществом значения продукта творческого труда, созданного автором.
А. Право устанавливает два основных способа, которые оба носят название «собственность», для того чтобы яснее показать абсолютный и исключительный характер правовой охраны: промышленная собственность и художественная собственность.
А поскольку на вопросе о фабричной марке мы остановимся дальше, то сейчас нами будет рассмотрен патент как основной пример промышленной собственности. В соответствии с Законом от 5 июля 1844 г. изобретателем является тот, кто создает либо новый продукт, либо новый метод, могущий быть немедленно использованным в промышленной или торговой деятельности. Изобретение должно быть четко описано автором в его заявке на выдачу патента так, чтобы были ясны новизна и полезность. Изобретение приносит человечеству технический прогресс, и в виде вознаграждения за это устанавливается временная монополия использования изобретения, которая предоставляется владельцу патента.
Контрафакция (подделка) – нарушение лицом, не имеющим правовых оснований, монополии, предоставленной изобретателю, имеющему патент на свое изобретение. Эта монополия в каждой стране имеет двойной аспект: запрещается любому лицу без согласия владельца патента либо производить в этой стране предметы, используя изобретение, либо совершать сделки в отношении таких предметов. Контрафакция – уголовно-наказуемое деяние. В этом случае допускается изъятие и продажа в пользу владельца патента объектов контрафакции и инструментов, посредством которых она производилась. Владелец патента может также требовать возмещения всех причиненных ему убытков.
Монополия, созданная для изобретателя, ограничена в действии сроком, не превышающим двадцати лет (в некоторых случаях – шести). В течение этого срока права по патенту защищаются против всех и каждого на территории страны, в которой патент был выдан. Однако изобретатель обязан его использовать. Если прошло более трех лет со дня выдачи патента, а изобретение еще не используется, то при определенных условиях может быть выдана принудительная лицензия, разрешающая третьим лицам использовать изобретение с соответствующим вознаграждением изобретателя.
Таким образом, патент является источником требования, принадлежащего изобретателю, против всех использующих изобретение. Обычно изобретатель использует свою монополию посредством договора. Он может продать или обязаться продать патент, то есть само основание своей монополии. Он может (это проще) использовать его, предоставляя за вознаграждение лицензии тем, кто хочет использовать изобретение. Таким образом, множество договоров и обязательств связано с использованием создания изобретателя.
Б. Литературная и художественная собственность регулируется в настоящее время во Франции Законом от 11 марта 1957 г. Этот институт берет свое начало со времен Французской революции. Первоначально за автором художественного или литературного произведения признавалось только личное неимущественное право. Это неотъемлемое право личности в отношении творения ее разума. Только автор может разрешить или запретить распространение произведения, уничтожить его, если он этого захочет, при условии, однако, чтобы не нарушались права третьих лиц. Только автор вправе подписывать свое произведение и требовать соблюдения своих прав.
Именно исходя из этой идеи французское право (отличающееся в этом отношении от англосаксонского) считает, что создание литературного или художественного произведения пользуется полной правовой охраной независимо от акта публичной власти, как, например, при выдаче патента на изобретение.
Сами по себе книга, пластинка или фильм так же, как картина или скульптура, представляют собой телесные имущества, объекты права собственности, подчиняющиеся общим правилам. Но этот объект или этот текст имеет определенную свойственную ему форму, свое литературное или художественное выражение. Именно этот результат творческого труда защищается законом, прежде всего путем установления личного неимущественного права автора, а также посредством установления имущественного права, дающего возможность автору извлекать доход, поскольку он обладает монополией на распространение произведения и может требовать вознаграждения.
Форма литературного или художественного произведения подобна матрице, с которой могут быть сняты отпечатки и затем распространены. Техника воспроизведения и распространения стала индустриальной. Типографии, пластинки, фильмы, радио распространяют созданные произведения посредством звукового воспроизведения, визуального или иного. Эта современная техника воспроизведения придает ценность продукту творчества. Она знакомит с ним и популяризирует его среди клиентелы всего мира. Но вместе с тем она похитила бы у автора его произведение, если бы он не был защищен правом литературной и художественной собственности.
Таким образом, права автора осуществляются главным образом в связи с изданием или постановкой его произведения.
Издание – это создание материального предмета, посредством которого произведение литературы и искусства распространяется среди широкой публики. Это книга, пластинка, фильм.
Постановка – непосредственное и недолговечное, но публичное представление литературного или художественного произведения, которое можно показать или дать возможность услышать его большому числу лиц.
Издание и постановка являются объектом договоров, регламентируемых Законом 1957 г., посредством которых автор приобретает права требования вознаграждения от издателя или постановщика.
Контрафакцией является воспроизведение создания автора без его разрешения в той литературной или художественной форме, в которой оно было создано. Оригинальность произведения дает возможность выявить не только случаи простого его копирования для публичного распространения, но и воспроизведения и подражания, являющиеся, по существу, плагиатом. Такая контрафакция при отсутствии согласия автора является уголовно наказуемым деянием. Монополия автора существует в течение более длительного срока, чем изобретателя; она прекращается через 50 лет после его смерти, и таким образом в течение длительного времени принадлежит наследникам.
Совершенствование техники распространения создало много проблем. Так, новое произведение в области литературы или искусства может быть создано на основе уже существующего произведения; роман можно инсценировать для постановки в театре, а из нее сделать кинофильм. В соответствии с Законом 1957 г. такое произведение будет рассматриваться как составное. Оно является самостоятельным произведением, в отношении которого предоставляются права авторам, но оно может быть создано лишь со свободного согласия создателя оригинального произведения.
Точно так же коллективные произведения, такие, как словарь Лярусса или Répertoire Dalioz, были созданы по инициативе одного лица, которое руководило и публиковало их. Ст. 13 Закона предоставляет только этому лицу права автора.
Иначе обстоит дело с кинематографическими произведениями. Они очень сложны, и в них обычно участвуют несколько соавторов. После того как заключены постановочные договоры, продюссер не рассматривается как автор, если он ограничивается только координацией работ и их финансированием. Однако он имеет право в отношении участников, деятельность которых он координирует (основные из них имеют в отношении фильма право литературной общей собственности), требовать выполнения и завершения работы каждого из них, а если они отказываются, то он вправе заменить их, используя то, что было ими уже сделано (ст. 15 Закона).
53. Продолжение: монополии, связанные с происхождением товара.
Репутация, связанная с происхождением отдельных товаров, представляет собой имущественную ценность, поскольку она позволяет продавцу получить более высокую цену. Мы остановимся на двух случаях применения такой монополии.
А. Товарный знак обычно рассматривается в числе прав, включаемых в промышленную собственность. Он помещается на товарах, изготовленных на определенном предприятии. Таким образом, товарный знак гарантирует клиентам происхождение товара. Он входит в «коммерческие фонды» фабриканта (см. п. 80). Товарные знаки регулируются Законом от 31 декабря 1964 г.
Б. Право на наименование продукции, указывающее ее происхождение, отличается от товарного знака тем, что оно является общим для продукции определенного территориального района. Оно относится главным образом к винам и сырам.
Товарный знак защищается законодательством против контрафакции (см. два предыдущих пункта); право на наименование, указывающее на происхождение товаров, защищается законодательством против подлога, основанном на Законе от 1 августа 1905 г. И товарный знак, и знак, указывающий происхождение товара, присоединяются к соответствующим товарам и могут быть использованы только для них. Повышенная ценность, придаваемая этими знаками товару, приносит выгоду предприятию, позволяя ему повышать цену. Этой выгодой пользуются и приобретатели данных товаров.
54. Продолжение: монополии, связанные с определенной деятельностью, и преимущества управляемой экономики.
А. Еще до того как возникла управляемая экономика, право устанавливало монополии, связанные с определенной деятельностью.
а) К ним следует отнести государственные монополии, такие, как, например, монополия на продажу табачных изделий. Эти монополии осуществляются государственными предприятиями и организациями.
б) Некоторые должности в области управления, такие, как, например, должности нотариусов, присяжных поверенных, судебных исполнителей, биржевых маклеров, приносят доход и входят в понятие имущества.
Юристы очень тонко согласовывают возможности совершения сделок в отношении этих должностей с принципом, устанавливающим, что выполнение публичных функций не может быть предметом оборота. Они разграничивают публичную «обязанность», возложенную законом на этих лиц, и «финансовую сторону», то есть монополию на оплачиваемые услуги, связанные с этой деятельностью. Это различие позволяет лицам, занимающим соответствующие должности, заключать договоры, касающиеся финансовой стороны их деятельности в форме права «представления» своего правопреемника. Таким образом, публичная власть назначает правопреемника лица, занимающего указанную должность. Однако (кроме случаев лишения лица права занимать такую должность) правопреемник назначается по представлению лица, занимавшего эту должность и уходящего в отставку, либо по представлению его наследников.
Таким образом, право представления правопреемника входит как составная часть в имущество и может служить предметом сделки при продаже «должности» и предметом требований, которые приобретатель имеет в отношении продавца. Такого рода имущественные права продолжают возникать. Недавно такое право возникло в отношении «поверенных», имеющих право представлять стороны в коммерческих судах, а также в отношении корпорации экспертов, существующих при судах.
в) В привилегированном положении, хотя это не объясняется экономическими причинами, оказываются собственники некоторых предприятий, деятельность которых нежелательна и число которых закон желает уменьшить. Как это ни парадоксально, государство, стремясь ограничить их деятельность, предоставляет им монополию. Это относится к продаже спиртных напитков. Продажа этих напитков не может быть увеличена. Для такой продажи необходима специальная лицензия, предоставляемая органами власти (и налоговыми учреждениями), однако эта лицензия может быть передана лицом, имеющим право на продажу напитков своему правопреемнику. Она предоставляет правопреемнику, таким образом, определенную привилегию имущественного характера, стоимость которой он оплачивает своему предшественнику и которую он потом возместит: в части процентов на уплаченную сумму – за счет своих клиентов, а в части основной суммы – за счет следующего правопреемника (см. п. 80 и 82).
Б. Но в настоящее время наиболее многочисленны монополии, устанавливаемые в экономических целях. Первоначально экономическая политика создания монополий стремилась препятствовать чрезмерному сосредоточению сил в одной определенной области. Это касалось вначале тех отраслей, в которых были созданы трудности в реализации их продукции и оказании ими услуг. Их пытались защитить от конкуренции, запрещая создание новых предприятий в данной отрасли. Примером этого может служить производство мелкой галантереи (Закон от 7 апреля 1936 г.) и парикмахерское дело (Закон от 23 мая 1946 г.). Таким же путем, издав Кодекс виноделия, пытались облегчить кризис в области виноградарства, запрещая собственникам виноградников посадки новых лоз, если не были уничтожены лозы на такой же площади, как и площадь предполагаемых посадок. Развитие французского виноделия было таким образом почти приостановлено.
Экономическое воздействие становится непосредственным в тех случаях, когда ограничение числа лиц, действующих в определенной области, осуществляется посредством организации единого рынка, обладающего авторитарными правомочиями. Так, Закон от 5 июля 1949 г., устанавливающий, основные положения о координации транспорта, во Франции, запрещает конкуренцию с объединенными транспортными предприятиями, каковыми в большинстве случаев являются предприятия, уже существовавшие к моменту координации.
Точно так же на основании Ордонанса от 2 декабря 1945 г. ни один новый банк не может быть создан без специального разрешения Национального совета по кредиту.
И когда Закон от 11 декабря 1941 г. запретил открытие новых аптек и фармацевтических лабораторий во всех районах, где такие учреждения уже были (кроме тех случаев, когда население превысило определенные нормы), то это было сделано для того, чтобы обеспечить каждому собственнику такого учреждения необходимый размер доходов и тем самым избежать соблазнов конкуренции, опасных для здравоохранения.
Таким образом, организация определенной сферы деятельности влечет за собой привилегии, предоставляемые тем, кто ею занимается. При этом возникают и известные опасности. Лицо, располагающее такой монополией, не стимулируется больше путем конкуренции к тому, чтобы снижать цены и повышать качество оказываемых им услуг. Обеспечение качества в этих случаях может потребовать дополнительных мер надзора; что же касается цен, то они могут быть ограничены путем установления официальных тарифов.
Однако все это не помешало тому, что создаваемые таким путем монополии стали предметом коммерческого оборота благодаря повышению доходов тех, кто осуществляет свою деятельность в данной области. Таким образом, вагоностроительный завод продает «место», которое ему предоставляет монополия; а цены на фармацевтические лаборатории значительно повышены.
Даже собственники такси в тех городах, где число такси лимитировано, а стоянки для них регламентированы специальными постановлениями, продают за миллионы старых франков свое «место». Это договоры паразитического характера.
Действительно, те, кто в момент создания монополии занимал определенное место, получили благодаря этому подарок, стоимость которого они заставят уплатить того, кто приобретет их предприятие (см. п. 80 и 82), а приобретатель в свою очередь переложит это на потребителей, повышая общую стоимость товаров и услуг. Таким образом, подарок, о котором говорилось выше, был сделан за счет потребителей.
В. Государство предоставляет отдельным предприятиям, деятельность которых оно считает особенно полезной, не монополию и даже не олигополию, а экономические привилегии. Таких случаев очень много. Для того чтобы обеспечить развитие промышленного района, застраивать преимущественно пригородные зоны, направить инициативу на жилищное строительство или на производство продукции, наиболее желательной с экономической точки зрения, предприятиям, которые осуществляют соответствующую деятельность, обеспечивают снижение налоговых платежей, предоставление кредита на льготных условиях, даже предоставляют дотацию и премии так же, как и льготы в отношении транспорта, снабжения и сбыта. Все это ослабляет конкуренцию и создает законную монополию. Предоставление таких привилегий часто предназначено для того, чтобы компенсировать некоторые неблагоприятные условия, определенный риск, и поэтому их предоставление закономерно. Однако довольно часто они предоставляются слишком легко и по произвольному выбору. И поэтому они нередко входят в качестве оцениваемой в деньгах привилегии в состав имущества, особенно в тех случаях, когда предприятие входит в определенное объединение.
4. ДОГОВОРНАЯ ТЕХНИКА, ПОСРЕДСТВОМ КОТОРОЙ БЕСТЕЛЕСНЫЕ ИМУЩЕСТВА ПРИОБРЕТАЮТ МАТЕРИАЛЬНОЕ СОДЕРЖАНИЕ
55. Полезность и механизм этой техники.
Право собственности, объектом которого являются бестелесные имущества, имеет очень большое экономическое значение. Но абстрактный характер этих имуществ представляет и неудобства. Люди любят физически обладать принадлежащим им имуществом. Это невозможно в отношении бестелесных имуществ, которые нельзя осязать. Для того чтобы дать собственнику возможность распоряжаться ими, юридическая техника разработала средства, путем которых абстрактные блага представляются конкретными вещами; последние рассматриваются как воплощение абстрактных благ до такой степени, что с передачей этих вещей передаются и соответствующие блага.
Именно таким образом первоначально банковский билет представлял определенную сумму золотых монет, которые владелец билета мог свободно получить во Французском банке. Этот билет воплощал в себе право требования на золото, которое передавалось вместе с передачей билета.
Все права требования, представляющие определенную сумму денег, и все акции могут таким же образом воплощаться в бумагах, созданных для того, чтобы эти требования и акции могли участвовать в обороте как телесные имущества. Таковы ценные бумаги. Воплощение права требования в ценной бумаге имеет настолько полный характер, что и здесь применяется правило ст. 2279: «В отношении движимости владение равнозначно правовому основанию» (см. п. 35 и 37). Владелец ценной бумаги с полным правом рассматривается как лицо, управомоченное по данному требованию при условии, что он является добросовестным владельцем и приобрел бумагу от другого владельца. Это признается даже в том случае, если продавец ценной бумаги не был действительным ее собственником.
Возможность такого физического воплощения требования, по природе своей бестелесного, относится не только к денежным требованиям. Коносамент или накладная предоставляют их владельцу право требования на перевозимые товары: право требования грузополучателя на перевозимые товары передается вместе с коносаментом или накладной, и очень часто вместе с этими бумагами передается и право собственности на товары. То же можно сказать о квитанциях, выдаваемых в случае принятия товаров на хранение;
передача такой квитанции передает одновременно и право требования, принадлежащее поклажедателю в отношении хранителя, и право собственности на товары. Сказанное выше может быть распространено и на случай, когда право требования касается оказания услуг. Так, талон, выдаваемый рестораном, может предоставить право его владельцу на обслуживание в ресторане и воплощает таким образом определенное право. В некоторых случаях передача права требования, воплощенного в ценной бумаге, может осуществляться в соответствии с волей участников договора путем простой передачи ценной бумаги. Иногда необходимы дополнительные формальности. В этих случаях право требования воплощается не в форме ценной бумаги на предъявителя, а в форме ордерной или именной ценной бумаги.
Для того чтобы включить право требования в ордерную ценную бумагу, необходимо, чтобы в письменном обязательстве должника было указано, что он выполнит обязательство «по приказу» лица, признаваемого им кредитором. Для передачи права требования со всем, что оно включает в себя, кредитор может воспользоваться простым индоссированном. На обороте документа, выражающего требование, он указывает имя лица, которому передает его, упомянув перед этим «по приказу» и подписав документ, который передается новому владельцу.
Именные ценные бумаги также представляют права на акцию или долю в товариществе. Однако последние не воплощаются полностью в ценной бумаге. Документ, обращающийся в виде именной ценной бумаги, представляет собой лишь удостоверение, но не воплощает право собственности. Это удостоверение является только доказательством того, что в документах должника или соответствующего акционерного общества либо товарищества имя владельца удостоверения внесено в качестве имени лица, обладающего правом, указанным в удостоверении. Именно запись в соответствующих книгах передает право, предоставленное в именной ценной бумаге.
Ценные бумаги на предъявителя имеют то неудобство, что они могут быть легко утеряны или украдены. Право поэтому предоставляет законному владельцу возможность сделать возражение должнику, что прекращает правовое значение передачи владения такой ценной бумагой.
56. В отношении каких лиц возникают последствия при передаче права, воплощенного в ценной бумаге; случай, когда переданное право не действует в отношении третьих лиц.
Здесь возникает проблема, хорошо знакомая юристам: действует или не действует право, переданное описанными выше способами, в отношении третьих лиц? Для того чтобы разобраться в этом вопросе, рассмотрим акцию, представленную именной ценной бумагой, или обязательственное требование, воплощенное в ценной бумаге на предъявителя. Предположим, что собственник ценной бумаги договаривается с другим лицом о передаче ему этой акции или ценной бумаги. В отношениях между этими лицами право передано до того, как осуществлена формальная передача. Приобретатель становится собственником акции или кредитором по передаваемому требованию еще до того, как соответствующая запись будет внесена в книги акционерного общества, либо до того (в отношении ценной бумаги на предъявителя), как бумага будет передана (см. ниже п. 143). Однако эти последствия возникают только в отношениях между сторонами договора. Все прочие лица, в том числе и акционерное общество как юридическое лицо, продолжают рассматривать как единственного собственника именной акции акционера, который значится в книгах общества, и как единственного кредитора по ценной бумаге на предъявителя того, в чьем владении эта бумага находится. Считается, что соглашение о передаче права до тех пор, пока передача не оформлена надлежащим образом, «не действует в отношении третьих лиц».
Случаи, когда право не действует в отношении третьих лиц, имеют еще одну сторону. Предположим, что обязательственное требование, выраженное в ценной бумаге, признается ничтожным либо прекращается с обратной силой. Тот факт, что это требование выражено в ценной бумаге, не будет препятствовать лицу, имеющему действительное право, получить возмещение от того, кто передал несуществующее право. Но если ценная бумага, в которой воплощена акция или требование, была передана третьему лицу в надлежащей форме, либо если лицо, которое приобрело эту бумагу ненадлежащим образом, передало ее добросовестно иному приобретателю, последний ничего не должен опасаться. Важно только, чтобы он приобрел эту бумагу, надлежащим образом оформив получение: если это ценная бумага на предъявителя –она была ему передана; если это ордерная ценная бумага – она была надлежащим образом индоссирована; если именная – были сделаны соответствующие записи.
В случае признания ничтожным или отмены права лица, передавшего ценную бумагу, интересы добросовестного приобретателя защищаются благодаря соблюдению всех формальностей при передаче ему бумаги. Признание недействительным права лица, передавшего бумагу, не может повредить добросовестному приобретателю. Прекращается право лица, передавшего бумагу, но это прекращение не действует в отношении добросовестного приобретателя. Последний был вправе доверять ценной бумаге, в которой воплощена акция или обязательственное требование. Это называется исключением возражения.
Таким образом, когда право представляется в форме ценной бумаги, законная передача ее составляет внешнюю форму, единственно имеющую значение для добросовестных третьих лиц. Наоборот, между лицом, передающим право, и первым приобретателем его именно договор создает отношения, независимо оттого, была ли ценная бумага передана или индоссирована. Таким образом, получается, что поскольку добросовестный владелец ценной бумаги всегда защищается правом, лицо, передавшее ценную бумагу, может передать право, которого оно само не имеет. Однако это лицо должно возместить причиненный ущерб тому, кого оно лишило принадлежащего ему имущества.
Признание имущества собственностью лица в его отношениях с другим лицом, но не с третьими лицами и, наоборот, в отношениях с третьими лицами, но не с другим, определенным лицом встречается довольно часто в правовой практике. Для того чтобы обеспечить устойчивость оборота, третьи лица во многих случаях рассматриваются как носители определенного имущественного права, хотя это право принадлежит им только формально. Однако это право охраняется законом, поскольку право действительно управомоченного лица не действует в отношении данных третьих лиц, не может быть им противопоставлено. Право такого действительно управомоченного становится, таким образом, бессильным и непризнанным, но оно трансформируется в право на возмещение. Это возмещение должно быть произведено тем лицом, действия которого создали разрыв между непризнаваемой реальностью и торжествующим формализмом. Мы уже видели пример применения этой техники, когда рассматривали ст. 2279 Гражданского кодекса (см. п. 35).
5. РАСЧЛЕНЕНИЕ ПО ДОГОВОРУ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ НА ТЕЛЕСНЫЕ И БЕСТЕЛЕСНЫЕ ИМУЩЕСТВА И ИХ ОБРАЩЕНИЕ
57. Техника такого расчленения.
Мы уже знаем (см. п. 46), что право собственности в общем и абстрактном смысле этого термина представляет собой синтез всех правомочий, которые могут существовать в отношении имущества как телесного, так и бестелесного. Это единство правомочий может быть расчленено: несколько лиц могут иметь отдельные, точно определенные, но неполные права на расчлененное имущество. Отдельные части, возникшие в результате такого расчленения, в свою очередь также представляют собой имущество и могут быть расчленены далее в той мере, в какой составляющие его правомочия делимы.
Если расчлененное право собственности было правом на телесное имущество – правом собственности на вещь, – расчленение обычно касается именно этой вещи; оно относится непосредственно к ней; в результате него возникают вещные права (см. выше п. 8). Таким образом, возникает узуфрукт в отношении недвижимого имущества, реальной движимости или даже ценной бумаги. То же самое относится и к ипотеке, установленной в отношении недвижимого имущества, или к залогу движимости или ценной бумаги. Лицо, приобретшее права в результате такого расчленения, становится обладателем вещного права, относящегося к определенной вещи и защищаемого против всех и каждого. Так обычно по традиции изображают расчленение права собственности.
Если расчленяемое право собственности относится к имуществу чисто абстрактного характера (см. п. 48 и сл.), расчленение его создает новые, чисто абстрактные имущественные права. Такие права нельзя рассматривать как вещные права лишь потому, что они защищаются против всех и каждого. Примером этого может служить лицензия на использование патента.
Но все виды имущества – телесные и бестелесные, абстрактные и конкретные – вместо того чтобы быть расчлененными указанным образом, могут стать предметом обязательства, в результате которою возникают отношения лишь между кредитором и должником. При такой конструкции кредитор имеет право требования только в отношении своего должника. Таким образом, в отношении имущества, являющегося предметом обязательства, могут параллельно существовать вещные права, отличные от обязательства.
Наконец, обязательственное требование, являясь в свою очередь видом имущества, также может быть расчленено. В отношении его может быть установлен узуфрукт или оно может стать объектом общей собственности. Однако оно продолжает рассматриваться только как обязательственное требование и поэтому, как правило, действует лишь в отношениях между кредитором и должником (см. п. 7 и сл.).
В соответствии с этими общими замечаниями рассмотрим наиболее часто встречающиеся виды расчленения имущества как телесного, так и бестелесного.
58. Общая собственность на имущество и связанные с этим договоры.
Право собственности на имущество может принадлежать не одному определенному лицу, а нескольким лицам нераздельно. В этом нераздельном имуществе каждому принадлежит определенная доля в праве собственности.
Такое имущество считается расчлененным на определенные, выраженные арифметически части, на каждую из которых имеется одинаковое право.
Таким образом, если человек умирает, оставив троих детей, каждый из них является сособственником; ему принадлежит треть неделимой совокупности, в качестве которой выступает наследственная масса. Когда прекращает свое существование товарищество, каждый из его участников становится сособственником (соответственно своей доле) неделимого имущества. Таковым является имущество ликвидируемого предприятия.
Состояние неделимости имущества парализует экономический оборот, поскольку каждый из собственников неделимого имущества не может заключать никаких договоров по поводу своей доли в имуществе без согласия остальных сособственников. Он может свободно распорядиться только абстракцией: своей долей неделимого имущества, действительная стоимость которой неизвестна до завершения раздела имущества (см. п. 276). Эта неопределенность, создаваемая для лиц, приобретающих долю, и парализует экономический оборот в отношении данного имущества.
Вот почему ст. 815 Гражданского кодекса рассматривает общую собственность как временное положение, которое может быть прекращено для каждого из собственников по его желанию, если он потребует раздела.
Однако из этого общего правила относительно раздела имеются исключения. Существуют случаи обязательной неделимости, в результате которой право общей собственности становится постоянным. Таково, например, право общей собственности на стену, разделяющую два дома или две квартиры; право собственности на крышу дома, в котором каждая квартира принадлежит отдельному собственнику; на общий двор, принадлежащий собственникам нескольких домов; на дорогу, обслуживающую нескольких земельных собственников. Все эти объекты не могут быть разделены между отдельными собственниками. Неделимость самого имущества делает невозможным раздел.
Доля собственника, как любое другое имущество, может стать предметом обязательства. Однако, как уже было указано выше, предмет обязательства в данном случае будет неопределенным, поскольку ввиду невозможности раздела нельзя точно установить объем прав кредитора.
Другой вид имущества также не может быть предметом общей собственности, но уже по совершенно другой причине: это права требования на денежную сумму или на определенное количество заменимых вещей. Ст. 1220 Гражданского кодекса устанавливает, что такого рода требования автоматически разделяются между наследниками должника или наследниками кредитора. Если должник, который был обязан уплатить 200 тыс. франков, умирает, оставив четверых детей, то кредитор не имеет единого права требования на 200 тыс. франков в отношении наследников, а имеет право требовать соответственно от каждого из них 50 тыс. франков. И наоборот, если кредитор, имевший право получить 200 тыс. франков, умирает, оставив четырех наследников, то у должника появляются четыре кредитора, каждому из которых он должен 50 тыс. франков.
Следует отметить, что, помимо прав требования на деньги и на делимые вещи, большая часть прав требований неделима. Нельзя, например, разделить между наследниками право требования по договору подряда на постройку бассейна или на передачу лошади. Кроме того, как мы уже видели, кредитор в случае смерти его должника, для того чтобы улучшить свое положение, может требовать, чтобы долг обязанных лиц оставался неделимым (см. п. 10а).
59. Узуфрукт в отношении имущества.
Узуфруктом называют право, заключающееся в использовании имущества и в присвоении приносимых им доходов (см. п. 46) в течение определенного ограниченного периода времени, почти всегда в течение жизни узуфруктуария (лица, имеющего право узуфрукта. – Прим. пeрев.), или, что встречается гораздо реже, в течение определенного числа лет, причем срок не может превышать тридцати лет. Если установлено право узуфрукта, то для собственника, допустившего такое расчленение, остается только «голое» право собственности. Собственник в этом случае в течение всего срока существования узуфрукта имеет только право контролировать узуфруктуария. Однако ценность права, которое остается у собственника, определяется тем, что по прекращении узуфрукта он остается полным собственником имущества.
Из одной только верности тем временам, когда понятия узуфрукта и «голой» собственности применялись только в отношении реальных вещей, узуфрукт до сих пор часто рассматривался как вещное право. Это выражение неточно в тех случаях, когда расчленяемое имущество само по себе не является реальной вещью.
а) Юридико-технический прием, заключающийся в установлении узуфрукта на имущество, представляет известную экономическую опасность.
Прежде всего узуфрукт так же, как и право общей собственности, препятствует включению в экономический оборот имущества, в отношении которого он установлен. Полное отчуждение имущества потребовало бы соглашения двух управомоченных лиц. Однако ни один из них не может реализовать свое право без согласия другого. Конечно, каждый может распоряжаться своим правом, но собственник, несомненно, получит значительно уменьшенную цену, так как неопределенность продолжительности узуфрукта отпугивает покупателей.
С другой стороны, имущество, в отношении которого установлен узуфрукт, обычно плохо сохраняется и поддерживается; узуфруктуарий не хочет делать значительных расходов на ремонт и поддержание имущества, боясь, что он не будет жить так долго, чтобы воспользоваться доходами от этого. В то же время лицо, которому принадлежит «голое» право собственности, также к этому не расположено, так как боится, что не получит доходов достаточно скоро.
б) Однако эти недостатки часто не мешают созданию узуфрукта на основании закона или договора. Так, супруги охотно договариваются о том, что тот из них, кто переживет другого, будет иметь право узуфрукта на имущество, оставленное умершим. Но даже если бы они ничего не указали, закон устанавливает право пережившего супруга на узуфрукт в отношении имущества умершего. Точно так же родители, передавая свое имущество детям, зачастую оставляют за собой право узуфрукта на это имущество, и дети, таким образом, приобретают только «голое» право собственности.
Рассматриваемые комбинации имеют то преимущество, что предоставление узуфруктуарию пожизненно средств существования сохраняет вместе с тем имущество в той семье, которой оно принадлежало. Несмотря на экономические неудобства, узуфрукт полезен с точки зрения социальной и семейной.
в) Узуфрукт может относиться к определенному виду имущества, а также к совокупности имуществ, каким является, например, наследственное имущество. Право пользования и доход от этого имущества принадлежат узуфруктуарию. Регулируя отношения, связанные с узуфруктом, закон определяет также то, что он называет плодами имущества (см. п. 29).
Узуфруктуарий, которому принадлежит право присвоения доходов, обязан оставить неприкосновенным самое имущество. Однако из этого правила имеется исключение в тех случаях, когда узуфрукт установлен в отношении пожизненного права, как, например, пожизненной ренты, другого узуфрукта или пенсии: выплаты узуфруктуарию с течением времени поглощают постепенно само имущество.
В соответствии со ст. 583 и сл. Гражданского кодекса естественные плоды и плоды в результате производственной деятельности создаются на земельном участке в виде урожая, собственником которого становится узуфруктуарий, собирающий урожай. Это отличает естественные плоды от «плодов, создаваемых правом», которые могут возникнуть только абстрактно и посредством договора, например проценты по займу или арендная плата за сданное в наем имущество. Узуфруктуарий получает такие плоды также в абстрактной форме «ежедневно», как указано в кодексе, то есть пропорционально времени, в течение которого продолжается узуфрукт. Так, право требования по займу на сумму 10 тыс. франков из 6% годовых составляет ежегодно 600 франков в виде процентов; эти проценты рассматриваются как доходы (плоды) и узуфруктуарий имеет право ежедневно на Узеа часть от 600 франков. Каждый день приносит узуфруктуарию эту часть процентов.
г) В тех случаях, когда узуфруктуарий имеет право на проценты по денежному займу, основная сумма займа принадлежит собственнику. Но если срок займа истекает во время существования узуфрукта, долг должен быть уплачен узуфруктуарию, если только собственник не потребовал каких-либо гарантий.
Считают, что в таких случаях узуфрукт, касающийся основной суммы долга, изменяем свою природу. Узуфруктуарий становится собственником денежных знаков. Он обязан только по истечении узуфрукта возвратить собственнику соответствующую сумму. Собственник становится таким образом кредитором узуфруктуария. До возвращения соответствующей суммы узуфруктуарий может распоряжаться деньгами по своему усмотрению. Совершенно очевидно, что, если бы он не пустил эти деньги в оборот, его право узуфрукта потеряло бы всякое значение.
В тех случаях, когда речь идет о потребляемом имуществе, в отношении которого есть все основания считать, что оно исчезнет до окончания узуфрукта, в практике обычно оценивают это имущество, чтобы превратить его в денежную сумму. Узуфруктуарий может, таким образом, распоряжаться товарами по своему усмотрению. Как и в предыдущем случае, он становится собственником товаров, но остается должником, обязанным вернуть денежную сумму по окончании узуфрукта.
д) Окончание узуфрукта означает также и тот момент, когда имущество, бывшее предметом узуфрукта, должно быть возвращено узуфруктуарием (или обычно его наследниками) собственнику. Ему должно быть возвращено индивидуализированное имущество, собственником которого он продолжал оставаться все время. Лишь, как мы видели выше, если объектом узуфрукта была денежная сумма, она должна быть возвращена необязательно в тех же денежных знаках. Поэтому такие отношения часто называют квазиузуфруктом.
Некоторые изменения возможны тогда, когда объектом узуфрукта было имущество, составляемое из обновляющихся элементов, например стадо животных или товары в торговом предприятии. Узуфруктуарий (или, скорее, его наследники) должен вернуть соответствующих животных или товары, но это будут уже не те животные и товары, которые были им получены. Однако в этих случаях считают, что собственник в течение всего времени сохранял право собственности на стадо или на товары, постоянно обновлявшиеся.
е) Для того чтобы заранее обеспечить возвращение имущества собственнику, Гражданский кодекс требует, чтобы узуфруктуарий вступал в свои права после составления описи движимого имущества или описания недвижимости, в отношении которых он имеет право узуфрукта. Кроме того, он должен представить поручительство или иное обеспечение, гарантирующее своевременный возврат имущества. Необходимо, однако, заметить, что в случае квазиузуфрукта, относящегося к денежной сумме, закон не предоставляет никаких средств охраны интересов собственника при девальвации.
Если узуфруктуарий не в состоянии представить поручительство либо если он злоупотребляет своим правом и возникает опасность того, что имущество не будет им возвращено, собственник может через суд потребовать надлежащих гарантий.
Узуфрукт может быть предметом договора, односторонней сделки и стать, таким образом, объектом обязательства. Однако это возможно только в течение того времени, пока узуфрукт существует.
60. Гибкость и общий характер юридических действий, в результате которых расчленяются права.
Ранее уже отмечались тонкость и гибкость, к которым стремится юридическая техника (см. п. 46 и 47). Большая часть прав, составляющих имущество, может быть разделена на отдельные правомочия, которые в свою очередь могут расчленяться. Некоторые примеры были приведены выше.
В известном смысле обязательство, предметом которого является уже существующее имущество, расчленяет это имущество, так как другое лицо, кроме собственника, имеет определенные притязания, касающиеся данного имущества. Примером могут служить права, возникающие из обязательства о будущей продаже (запродажи). Но поскольку кредитор по такому обязательству не приобрел еще права собственности на имущество, расчленение здесь существует лишь как потенциальное (см. п. 7 и 8): кредитор имеет право, действующее только в отношении должников. Он не имеет еще притязания, касающегося непосредственно данного имущества, следовательно, не имеет вещного права.
Вещные способы обеспечения обязательства также представляют собой (в широком смысле) расчленение права собственности. Это можно будет наглядно увидеть в ходе дальнейшего изложения (см. п. 63 и 64). Однако сначала необходимо рассмотреть обычные специальные случаи расчленения права собственности в зависимости от его объекта, от того, является ли он имуществом, недвижимым по своей природе, или движимостью.
61. Расчленение права собственности на имущества, недвижимые по своей природе.
Здесь речь идет о праве собственности на реально существующие недвижимые имущества (см. п. 20 и 22).
Мы уже знаем, что некоторые ограничения прав собственников создают известные правомочия в отношении принадлежащего им имущества у органов власти в интересах общества; таковы, например, «сервитуты городского благоустройства». Но мы будем рассматривать лишь расчленения, устанавливаемые в соответствии с частным правом. К ним относится прежде всего вещное право полного узуфрукта, объектом которого является имущество. Но возможны и такие формы, как право пользования и право проживания. В соответствии с Гражданским кодексом (см. ст. 625) это пожизненные неотчуждаемые права, предоставляемые на основании алиментирования определенному лицу для удовлетворения его потребностей. Как ограниченное право пользования можно рассматривать право охоты. Это последнее может быть установлено в отношении недвижимого имущества двумя способами: либо как вещное право, устанавливаемое в течение времени, не превышающего жизни управомоченного лица, либо как обязательственное требование, устанавливаемое по договору аренды охоты. Однако это обязательственное требование особого рода, обладающее некоторыми чертами вещного права, так как арендатор охоты вправе преследовать браконьеров, которые являются третьими лицами. Французское законодательство признает также вещное право, расчленяющее право собственности, за арендатором по долгосрочной аренде, который по соглашению с собственником платит небольшую арендную плату, но зато принимает на себя проведение капитального ремонта и строительства. Это – эмфитевзис или право аренды для строительства. В других случаях арендатор недвижимого имущества на основании договора имущественного найма имеет, как правило, только обязательственное право, действующее в течение определенного срока в отношении арендодателя, а не вещное право на недвижимую собственность, действующее в отношении третьих лиц. Однако это теоретическое представление не соответствует больше фактам. Право, возникающее из договора найма недвижимого имущества, действует в отношении лица, приобретшего право собственности на это имущество, и отягощает имущество в течение длительного времени благодаря праву нанимателя на возобновление договора.
Расчленением права собственности, имеющим наибольшее значение и специфическим для недвижимого имущества, являются сервитута. Это – обременения, возлагаемые бессрочно в отношении данного недвижимого имущества для пользования и выгоды собственников другого недвижимого имущества.
Сервитута отличаются от обязательства тем, что представляют собой вещное и бессрочное право; от узуфрукта, права пользования и права проживания (их часто называют личными сервитутами) они отличаются тем, что последние не могу существовать после смерти управомоченного лица.
Поскольку сервитута бессрочны, они не могут быть установлены в отношении недвижимости в интересах какого-либо лица или его наследников; это значило бы восстановить феодальные сервитута. Постоянное и бессрочное обременение недвижимого имущества может быть установлено лишь в интересах, связанных с другим имуществом. С точки зрения использующих его, вещный сервитут представляет собой принадлежность «господствующего участка» (fonds dominants), то есть недвижимого имущества, право собственности на которое предоставляет и право сервитута. С точки зрения тех, кого он отягощает, сервитут является принадлежностью «служащего участка» (fonds servant), то есть того имущества, собственник которого должен терпеть обременение.
С точки зрения их объективного значения можно различать следующие виды сервитута.
а) Наиболее важными являются сервитута, предоставляющие право собственнику «господствующего участка» изымать определенные вещи из «служащего участка». Такими вещами могут быть даже предметы, входящие в самую субстанцию отягощенного сервитутом имущества. Так, право собственности на земельный участок может быть связано с правом добычи строительных материалов на другом земельном участке для поддержания строений на первом из них. Однако чаще всего право изъятия вещей касается только плодов. Так, с собственностью на земельный участок может быть связано право пользования пастбищами на другом земельном участке для животных, содержащихся на первом. Сервитут на воду дает право собственнику имущества, в пользу которого сервитут установлен, пользоваться для собственного потребления водами другого участка.
б) Несколько меньшее значение имеют сервитута, которые предоставляют собственнику «господствующего участка» некоторые права пользования «служащим участком». Так, собственник жилого дома может иметь право пользоваться соседним двором. Многочисленные права прохода через соседний участок представляют собой сервитута.
в) Наконец, в последнюю категорию сервитутов входят отягощения, заключающиеся в воздержании или отказе от осуществления некоторых прав собственника «служащего участка», в пользу «господствующего участка». Так, для того, чтобы обеспечить собственнику «господствующего участка» вид на окрестности, зачастую устанавливают сервитут, запрещающий собственнику соседнего «служащего участка» застраивать последний, либо обязывающий строить здания, не превышающие определенной высоты. Бывает также, что собственник «служащего участка» отягощен обязанностью разрешать своему соседу, собственнику «господствующего участка», чтобы его окна были ближе к «служащему участку», чем это разрешается Гражданским кодексом, либо чтобы насаждения соседнего участка были ближе, чем это допускается правилами.
Сервитуты обычно устанавливаются в отношении отягощенных ими имуществ на основании договоров с собственниками, но в результате такого договора создается не только обязательственное требование; на основании договора возникает также вещное право на имущество.
Строительство крупных массивов жилых домов связано с различными сервитутами, возлагаемыми на собственников квартир в пользу собственников других квартир (см. п. 32). Точно так же разделение на участки с разрешения административных органов возлагает на собственника каждого из них, застраивающего участок, сервитута городского благоустройства в пользу других лиц (см. п. 11). Наконец, в результате соседства, между собственниками участков возникают законные сервитута, касающиеся права пользования проточной водой, права прохода и других обременении, устанавливаемых законом.
62. Расчленение права собственности на движимое имущество.
Право собственности на движимое имущество часто является неполным.
Закон может установить ограничения в пользовании имуществом в общественных интересах, как, например, право распоряжения зерном и бобовыми, которые могут быть проданы только Национальному бюро, имеющему монополию на торговлю ими.
Однако право собственности на движимое имущество может быть расчленено и между частными лицами. Например, вещь представляет собой воспроизведение литературного или художественного произведения, что сохраняет за автором исключительное право на возобновление и копирование его произведения. Точно так же не может быть воспроизведено без согласия патентообладателя изобретение, воплощенное в приборе, или товар (по этим вопросам см. п. 52). Права автора литературного или художественного произведения, так же как и права изобретателя, защищенные патентом, представляют собой, таким образом, известное расчленение права собственности на реальный предмет, в котором материализован результат творческого труда.
Права создателей творческих произведений в свою очередь представляют собой бестелесные движимые имущества, которые могут подвергнуться новому расчленению. Так, собственник патента, который может его продать, вправе также предоставить лицензию на пользование им. Этим он расчленяет свое исключительное право, разрешая предпринимателю, которому предоставлена лицензия, использовать изобретение в соответствии с условиями договора о ее предоставлении. Точно так же автор литературного или художественного произведения расчленяет принадлежащее ему право интеллектуальной собственности, заключая издательский договор и разрешая за соответствующее вознаграждение предпринимателю воспроизводить свое произведение в массовом масштабе, но в ограниченном количестве и передавая ему монополию, принадлежавшую автору как создателю произведения.
Это только примеры. Как уже упоминалось выше, собственник бестелесного имущества, представляющего собой нередко право, являющееся результатом расчленения собственности на другое имущество, может в своих законных интересах расчленить и свое право.
63. Вещные обеспечения: общая характеристика.
Гражданское право в общей форме называет обеспечением имущество, предназначенное для того, чтобы гарантировать исполнение обязательства. Значение этого мы покажем дальше, когда будем рассматривать кредитные отношения (см. п. 131), ликвидацию и платежи (см. п. 272). Кредитор, требования которого не защищены, то есть не гарантированы каким-либо обеспечением, может быть жертвой неплатежеспособности должника.
Обеспечение может быть личным или вещным.
Личное обеспечение заключается в том, что исполнение обязательства должником гарантировано обязательствами других лиц перед кредитором. Последние гарантируют всем своим имуществом исполнение должником его обязанностей. Такие отношения возникают в результате поручительства либо обязательства солидарных или неделимых содолжников (см. п. Юа).
Вещное обеспечение заключается в том, что определенное имущество выделяется как гарантия осуществления требования кредитора. Если обязанность не выполнена должником, кредитор, требование которого обеспечено в такой форме, не только может продать имущество, обеспечивающее требование, но и получить исполнение за счет вырученных от продажи сумм, преимущественно перед другими кредиторами. С точки зрения кредитора, вещное обеспечение является дополнительным по отношению к требованию, исполнение которого оно гарантирует. Обеспечение передается вместе с требованием, изымается или наследуется вместе с ним.
С точки зрения собственника имущества, вещное обеспечение становится отягощением имущества. Оно уменьшает, таким образом, имущественную массу в ущерб собственности. В широком смысле можно говорить о том, что оно расчленило собственность. Собственник может передать свое имущество, принять на себя обязательство лишь в оставшейся у него части имущества за вычетом той части, которая стала обеспечением. Это отягощение следует вместе с переданным имуществом и уменьшает его массу для любого приобретателя.
64. Классификация вещных обеспечении.
Вещные обеспечения, гарантирующие выполнение обязательства, могут быть классифицированы по трем признакам.
1) Они могут быть общими или специальными. Общее вещное обеспечение может касаться всего имущества должника либо всей его недвижимости, либо всей его движимости. Так, судебная ипотека (предоставляемая кредитору, выигравшему дело против должника) касается всей недвижимости последнего при том единственном условии, что кредитор указал это имущество. Право требования на заработную плату обеспечивается за счет всего движимого имущества нанимателя, что гарантирует выплату заработной платы до погашения других требований.
Однако в большинстве случаев вещные обеспечения являются специальными. Они касаются одной или нескольких определенных вещей либо принадлежащих к имуществу должника (что устанавливается законом или договором), либо принадлежащих к имуществу третьего лица, являющегося собственником и согласного предоставить вещь.
2) Таким образом, мы приходим к классификации по другому признаку: обеспечение может быть установлено законом или договором. Обеспечение является законным, если оно предоставляется кредитору на основании соответствующего законодательного акта. Примером, как мы увидим дальше, может служить обеспечение выплаты заработной платы. Точно так же продавец в качестве гарантии получения им цены проданных товаров имеет законное право обеспечения в отношении этих товаров. Наоборот, обеспечение считается договорным, если собственник имущества согласился по договору предоставить его в качестве гарантии исполнения своего собственного обязательства или обязательства другого лица.
3) В числе вещных обеспечении различается залог и ипотека. При залоге собственник имущества передает заложенную вещь во владение кредитора или уполномоченного им лица. Так, заклад движимого имущества представляет собой вид залога, поскольку для того, чтобы имущество могло быть использовано в качестве гарантии исполнения обязательства, оно должно быть, как правило, изъято у должника.
Залог следует отличать от ипотеки, при которой собственник, предоставивший свое имущество для обеспечения исполнения обязательства, сохраняет владение этим имуществом и право извлечения доходов. Установление ипотеки всегда должно быть совершено в публичном порядке так, чтобы третьи лица, которые приобретают отягощенное ипотекой имущество, могли знать, что они приобретают неполное право собственности, поскольку оно было уже расчленено актом принятия этого имущества в обеспечение исполнения обязательства.
Однако в законодательстве последнего времени не соблюдается четкого различия между залогом и ипотекой. Так, то, что сейчас называется «залогом коммерческих фондов», представляет собой в действительности ипотеку, поскольку собственник остается владельцем имущества.
Некоторые виды реального обеспечения называются «привилегиями». Это такие вилы обеспечения, которые устанавливаются самим законом. Кредитор по такому «привилегированному» требованию имеет известные преимущества по сравнению с другими лицами, требования которых гарантируются вещным обеспечением. Ипотека тоже может быть установлена законом, как, например, ипотека государства в отношении недвижимого имущества, принадлежащего находящимся на государственной службе работникам учета. Ипотека, устанавливаемая судом в отношении всего недвижимого имущества должника, обеспечивает исполнение судебного решения.
6. ТРУД: ИМУЩЕСТВЕННОЕ ПРАВО, КОТОРОЕ МОЖЕТ БЫТЬ ТОЛЬКО ПРЕДМЕТОМ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА
65. Значение труда как имущественного блага и двойственный характер его.
Человек, а не имущество играет главную роль в создании богатства (см. п. 29 и 67). С экономической точки зрения человеческий труд играет решающую роль в производстве.
В процессе труда человек производит ценности. В этой связи труд имеет двойственный характер. Это, конечно, человеческие действия и вместе с тем это важнейшее средство производства. Труд, как деятельность человека, не может быть имуществом, но как источник создания ценностей он рассматривается как имущество.
Именно в этом втором качестве труд так же, как и энергия, может фигурировать как имущественное благо, которое юридически выступает только в форме обязательственного права (см. п. 41). В качестве имущества труд не имеет никакой стабильности. Он потребляется, как только входит в имущественную сферу другого лица, но, будучи потребленным, он трансформируется в другие ценности – продолжительные и стабильные. Вот почему так же, как и право требования в отношении энергии, право на чужой труд учитывается как ценность потенциального характера. В этом качестве право на использование труда может иметь денежную оценку. Она реализуется:
а) либо непосредственно в качестве заработной платы, на размеры которой влияет положение на «бирже труда», поскольку, как и в отношении других видов имущества, существует рынок труда;
б) либо косвенным образом в виде дохода, который получает хозяин предприятия, фермер или лицо свободной профессии.
Экономисты обычно относительно первого случая говорят о продаже услуг, так как они называют продажей любой договор, предусматривающий денежную оплату за предоставленное благо. Действительно, все такие договоры имеют одну общую черту: уплату цены (см. п. 72 и сл.). Однако сделки, предметом которых является труд, существенно отличаются от сделок в отношении любого иного имущества.
66. Отражение трудовых отношений в бухгалтерском учете.
С тех времен, когда было уничтожено рабство, человек не может больше учитываться как источник труда, используемый другим. Он находится вне оценки, отражаемой в учете. Однако результат его работы, создающей ценности, может быть учтен.
В современном учете для этого используется общий метод, посредством которого права требования отражаются в бухгалтерских счетах предприятия с того момента, когда цена, за которую они были приобретены, выражается в деньгах (см. п. 12). Труд, который используется предприятием, фигурирует в его бухгалтерском учете с того момента, когда его оплачивают. Таким образом, заработная плата отражается в расходах на счете кассы (или банка), а при двойной бухгалтерии предполагается, что в активе отражается соответствующий эквивалент-доход.
Такая суммарная процедура не способна передать истинный характер отношений как с точки зрения человеческой, так и с точки зрения экономической. Эта процедура применима только в отношении наемного труда и не включает вознаграждение за труд хозяина предприятия. Кроме того, поскольку заработная плата определяется в общей сумме, в данных учета не отражается подлинная продуктивность затраченного труда. Она отражается лишь в общей форме в конце года в «доходах», причем она смешивается с результатами работы хозяина, эксплуатирующего труд, и с выгодами, получаемыми от капиталовложений.
При этом необходимо еще и предположение о том, что предприятие было прибыльным, либо если оно было убыточным, то затраченный на нем труд создал ценности, из которых другое предприятие может извлечь прибыль. В действительности обязательство, возникающее из трудовых отношений, является, как и другие обязательства, имуществом, приобретающим определенную ценность с того момента, как заключен трудовой договор. Однако эта ценность не находит соответствующего отражения в бухгалтерском учете. Будущий труд человека не может быть отражен в бухгалтерском учете по своей полной стоимости, как это можно сделать в отношении денежных требований.
Тем не менее экономическое руководство предприятием выходит за пределы указанной выше суммарной процедуры и подсчитывает заранее действительную стоимость будущего труда, имея в виду добиться максимальной его производительности. Этому способствуют методы анализа бухгалтерского учета, в особенности с того времени, как труд человека может быть с таким же успехом замещен трудом машины, снабжаемой энергией. Таким образом, сравнивают заработную плату, подлежащую выплате людям (добавляя к этому расходы на социальные нужды), со стоимостью механической работы, которая может заменить живой труд (амортизация и арендная плата за механизмы и оборудование, а также стоимость потребляемой энергии). Это определяет политику предприятия, делающего выбор между трудом человека и работой машины при одинаковых результатах, исходя из того, что потребует меньших расходов.
Строгость этого анализа требует, чтобы все другие условия, определяющие деятельность предприятия, оставались постоянными. При этом предполагают, что труд имеет свою объективную стоимость, не зависящую от доходов предприятия. В действительности же рост продукции, связанный с условиями снабжения электроэнергией или механизацией, может быть также использован в самых различных целях. В частности, его можно использовать в интересах потребителей в виде понижения цены на продаваемые товары или оказываемые услуги. Таким образом, подлежащая учету стоимость живого труда на каждом предприятии обладает известной гибкостью, что позволяет регулировать эти отношения посредством норм права.
67. Труд с точки зрения человеческой и общественной; его отражение в праве.
Производственное предприятие – это не только оборудование; это главным образом его людской состав. Конечно, без оборудования людской состав произвел бы гораздо меньше ценностей, но без людского состава оборудование было бы совершенно бесплодным. Человеческий труд вносит в предприятие жизнь, обогащает его разумом и волей участников производственного процесса, разумом и волей, которые являются свойствами их человеческой личности.
Поскольку предприятие использует свойства людей, оно и должно относиться к ним как к людям. Именно это игнорировал Гражданский кодекс, когда в ст. 1779 и сл. труд человека уподоблял труду животных по договору найма (до того, как они были заменены машинами). Оплата труда должна была следовать тем же правилам. Это означало забвение одного из назначений права.
Этот пробел был впоследствии восполнен появлением того, что называют социальным правом, а более узко – одной из отраслей социального права: трудовым правом. Отказавшись от старой экономической концепции (см. п. 29), в соответствии с которой только имущество может приносить плоды и создавать новые ценности, современное право исходит из того, что создание ценностей – это главным образом результат человеческого труда, неотделимого от самой личности работающего. Оно поэтому обязывает предприятие выполнять в отношении работающих у пего лиц ряд обязанностей, отвечающих их требованиям. На этой новой точке зрения основываются все юридические нормы, включенные в Трудовой кодекс и в дополняющие его законы, как, например, установление минимума заработной платы, прибавки в связи с семейным положением, социальное обеспечение, оплачиваемые отпуска, правила об охране здоровья и безопасности работающих.
Установленные правом обязанности социального характера неизбежно отражаются в учете. В пассиве предприятия фигурируют, таким образом, социальные расходы. И действительно, если бы эти расходы не подчинялись необходимости учета, они не имели бы пределов, поскольку их размеры были бы так же не ограничены, как и стремления людей. Но в действительности предприятие не может распределить больше ценностей, чем оно производит, и люди, затрачивающие свой труд, являются только стороной, получающей часть продукции. Все это поддается учету. Деятельность предприятия подчиняется строгому правилу, в соответствии с которым его расходы не могут превышать доходов, уменьшенных на сумму необходимых капиталовложений.
68. Договорные отношения между капиталом и трудом на предприятии.
Определим сначала, что мы понимаем под капиталом. В данном изложении капитал предприятия – это совокупность средств производства, составляющих постоянное его оборудование. Следует напомнить, что термин «капитал» имеет здесь гораздо более широкое значение, чем тогда, когда юристы говорят о капитале товарищества (см. п. 84). Начнем с того, что имущество, составляющее капитал, имеет с трудом то общее, что оба они являются средством производства. С экономической точки зрения это отличает их от предметов потребления. Такое различие имеет существенное значение и при анализе экономического оборота, который касается производства ценностей и их распределения в одной части, предназначенной для непосредственного потребления, для удовлетворения потребностей людей, в то время как другая часть сохраняется, чтобы снова вернуться в сферу производства в качестве средства производства. Во всем процессе обращения созданные ценности имеют денежное выражение, подлежащее учету и соответствующее реальным вещам. С точки зрения производства именно имущество, вложенное в предприятие, составляет его капитал. Это экономическое положение влечет за собой и правовые последствия.
Хотя вложенные в капитал предприятия средства и труд имеют то общее, что оба являются средствами производства, они тем не менее представляют собой различные и дополняющие друг друга категории, что отражается в праве.
Основное различие заключается в том, что средства, представляющие собой капитал предприятия, являются постоянными; здания, земельный участок, инвентарь, сырье и товары включаются в баланс предприятия как приобретенное имущество. Труд, наоборот, не включается, поскольку, как уже было показано выше, он потребляется в тот момент, когда может быть учтен, и трансформируется в те ценности, которые он производит.
Из этого различия вытекает, что капитал принадлежит одному или нескольким собственникам, тогда как производительная сила труда неотъемлема от людей, сотрудничающих на предприятии.
Для того чтобы понять изменения, происшедшие во взаимоотношениях капитала и труда, необходимо остановиться на всех изменениях, которые произошли в отношении права собственности на капитал.
Собственником капитала в начале капиталистической эры был человек, физическое лицо; в настоящее время это во все большей и большей мере юридическое лицо – компания. И по мере того как предприятия растут, эти объединения собственников все в большей и большей мере отделяются от людей, объединившихся в нем, становятся «анонимными». Именно такое название дают акционерным обществам, в которых собственность на капитал затмевает людей, объединившихся в обществе. Это изменение оказывает существенное влияние на отношения капитала и труда.
А. Если собственником капитала является физическое лицо, то оно, как правило, вносит свой труд организатора, стимулируя, оживляя, группируя принадлежащие ему средства производства для максимальной продуктивности предприятия. Он осуществляет таким образом естественные права руководителя предприятия. Отсюда проистекает и его привилегированное положение. Его доходы создаются одновременно принадлежащим ему капиталом и выполняемой им чрезвычайно важной работой – работой организатора.
Лица, составляющие людской состав предприятия, подчиняются ему на основании трудового договора (договор «найма услуг» по Гражданскому кодексу). Жизнь предприятия, правовой основой которой был договор, создававший права и обязанности сторон, рассматривавшийся Гражданским кодексом как любой другой имущественный договор, не обходилась без социальных конфликтов. С точки зрения Гражданского кодекса собственник предприятия в отношении рабочих и служащих обязан был только уплатить заработную плату, размеры которой определялись экономическими законами рынка. Уплатив заработную плату, он приобретал право на продукцию как на плоды принадлежащего ему имущества. Таковы были выводы из концепции, согласно которой новые ценности могли быть произведены только как плоды, приносимые имуществом (см. п. 29). Мы уже показали, насколько эта концепция изменилась в связи с появлением социального законодательства.
Б. На предприятии, которое все больше расширяется и капитал которого принадлежит юридическому лицу – компании, все больше отрывающейся от личности составляющих ее участников, происходят значительные изменения. Такое юридическое лицо представляет собой только абстракцию. Оно не производит никакой работы, даже не осуществляет руководства. Тот факт, что оно является собственником капитала, ни в какой мере не связан с выполнением им экономических функций в качестве хозяина предприятия с его человеческими качествами. Тем не менее труд руководителя предприятия остается наиболее важным для всей деятельности предприятия, поскольку руководитель вносит в него жизнь, координирует, обеспечивает производительность.
Компания, анонимное юридическое лицо, поручает физическим лицам руководство предприятием. Руководителем предприятия становится человек, избранный компанией в качестве ее генерального директора или действующего директора, которому помогают администраторы и технические директора, составляющие дирекцию предприятия. Руководящие кадры юридически являются оплачиваемыми уполномоченными юридического лица – компании. Лица, занимающие наиболее важные должности, назначаются собранием, на котором представлены собственники акций или паев. Таким образом, весь людской состав, деятельность которого составляет жизнь предприятия, находится в зависимости от капитала. Это подчинение осуществляется посредством отношений трудового договора или договора поручения.
69. Общий характер трудовых прав рабочих и служащих на предприятии.
Можно считать, что эта сторона правового положения предприятия не нашла еще своей окончательной формы. До сих пор еще ощущается влияние концепции тех времен, когда единственным источником богатства признавались плоды, приносимые имуществом, и когда собственник этого имущества по принадлежащему ему естественному праву руководил подчиненными, получающими заработную плату людьми и извлекал плоды из своего имущества. Эта концепция устарела; основная масса работающих на предприятии стремится через своих представителей получить ряд других прав, помимо простого права на заработную плату в соответствии с конъюнктурой рынка труда. Помимо права на оплату труда, можно установить три вида требований работающих к предприятию.
Первый из них, уже признанный в настоящее время, на котором мы остановились выше (п. 67), включает требование о выполнении предприятием его социальных обязанностей в отношении работающих. Эти требования составляют предмет трудового права и законодательства о социальном обеспечении. Два других вида требований представляют гораздо больше трудностей, они еще являются делом будущего. Однако на них необходимо остановиться, подчеркивая широкое распространение среди трудящихся ряда притязаний к своим контрагентам, представляющим капитал.
А. Одно из них касается распределения между трудом и капиталом ценностей, созданных на предприятии. Это распределение основывается в настоящее время на отражаемом в учете различии двух масс. С одной стороны, сумма заработной платы и расходов на социальные нужды, которые в учете относятся к издержкам производства и вычитаются из доходов предприятия до того, как определяется его прибыль. С другой стороны, прибыли, из которых последовательно вычитаются налоги, уплачиваемые компанией, а также специальное вознаграждение администрации. Это предшествует установлению размера подлежащей распределению прибыли, чистого дохода на капитал. Данная сумма в свою очередь делится на две части. Сначала выделяется часть, предназначенная для резерва (в основном для капиталовложений), а затем часть, распределяемая в виде дивидендов между лицами, которым принадлежит капитал. Конечно, ничто не мешает по закону или по договору изменить соотношение между суммой издержек производства и размерами дивиденда, распределяемого в качестве дохода от капитала. Практически до сих пор именно таким путем осуществлялось увеличение заработной платы, соответственно уменьшающее сумму распределяемых доходов. Но если сравнить сумму, представляющую издержки производства, и сумму, представляющую распределяемую прибыль, то последняя, как правило, окажется гораздо ниже, чем сумма заработной платы и затраты на социальные нужды. Поэтому увеличение издержек производства за счет распределяемой прибыли мало что даст каждому отдельному рабочему или служащему, особенно если хотят сохранить необходимый уровень новых капиталовложений, обеспечивающий будущее предприятия и нормальный процент на капитал, вложенный акционерами.
Б. Следующий вопрос касается уже не денег, а власти. Рабочие и служащие, если бы им была предоставлена такая возможность, охотно приняли бы гораздо большее участие в управлении предприятием и руководстве его деятельностью, которое сейчас, как уже упоминалось выше, осуществляется представителями капитала. Неравноправие здесь очевидно.
В настоящее время участие рабочих и служащих в руководстве деятельностью предприятия выражается только в правомочиях комитета предприятия, избираемого рабочими и служащими. Однако этот комитет решает только вопросы, относящиеся к удовлетворению социально-бытовых нужд. Комитет направляет двух своих представителей в совет администраторов акционерного общества, однако эти представители играют лишь консультативную роль.
Правда, рабочие и служащие имеют более широкие возможности при обсуждении коллективного договора, определяющего трудовой распорядок на предприятии. Представителям администрации приходится иметь дело с профсоюзами, с которыми они обсуждают условия коллективного договора и экономическую силу которых они не могут игнорировать.
Однако профсоюзы в действительности не являются едиными, поскольку они представляют интересы рабочих и служащих различного ранга. Об этом часто забывают, когда представляют в виде двух единых масс капитал и труд. Обсуждение коллективных договоров носит иногда иллюзорный характер, поскольку руководство крупными предприятиями уже давно находится в руках людей, являющихся юридически наемными служащими компании.
Справедливость сделанных выше замечаний можно было проверить в ходе национализации предприятий после второй мировой войны. В соответствии с доктриной, выработанной движением Сопротивления, руководство национализированными компаниями должно было осуществляться под контролем государственных органов общей компетенции Управлением, в котором в равной мере участвовали бы представители государства, представители рабочих и служащих и представители потребителей. Эта троица обеспечивала бы справедливое распределение доходов.
Однако если рассмотреть, как на практике формируются кадры председателей, администраторов и директоров национализированных предприятий, то можно поразиться тому, насколько это напоминает формирование кадров председателей, администраторов и директоров капиталистических объединений. Руководящие кадры этих двух видов предприятий весьма сходны. Размеры их вознаграждения мало отличаются друг от друга. Точно так же и вознаграждение других рабочих и служащих на предприятиях мало отличается. Наконец, социальные конфликты так же живы и забастовки так же часты. Предметом конфликтов является распределение прибыли. Однако на национализированных предприятиях наиболее острая борьба ведется, как правило, по вопросу о той части доходов, которая предназначена для капиталовложений, и об использовании этих средств. Противоречия выявились с особой остротой в конфликте между управлением заводов Рено и его персоналом.
Действительно (за исключением случаев, когда капитал принадлежит кооперативной организации), капиталовложения увеличивают капитал и поэтому приносят номинальный доход его собственнику: частной компании или государству, национализировавшему предприятие. Использование значительной части доходов для новых капиталовложений имеет существенное значение для модернизации и дальнейшего развития предприятия, а следовательно, и для обеспечения интересов всех работающих на нем. Рабочие и служащие, которые не осознают этого в полной мере, хотят принести свое будущее в жертву настоящему.
7. ДЕНЬГИ КАК ИМУЩЕСТВО, ЯВЛЯЮЩЕЕСЯ ОБЪЕКТОМ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА
70. Деньги в процессе опосредствованного договором обмена, в их двойственной функции средства платежа и средства учета. Представление всех видов имущества в. оценке, поддающейся учету.
Деньги облегчают процесс обмена и тем самым расширяют сферу свободы человека. Покупательная способность денег позволяет преодолеть пространство и время, которое разделяют обмениваемые вещи. С одной стороны, вместо того чтобы перемещать две вещи в пространстве, продавец одной из них получает деньги, которые позволяют ему купить другую вещь по своему выбору там, где он этого захочет. С другой стороны, поскольку отпадает необходимость взаимной передачи двух обмениваемых вещей, совпадающей во времени, продавец одной из них получает деньги, что дает ему возможность купить другую вещь тогда, когда он этого захочет, по своему выбору. Легкость перемещения денег и сохранения их покупательной способности обеспечивают, таким образом, в процессе обмена свободу выбора. Они становятся представителями ценности всех имущественных благ, которые человек может пожелать в настоящее время или в будущем.
Способность денег представлять любые имущественные блага приобретает все большее и большее значение как в юридической, так и в экономической технике. В связи с легкостью процесса обмена постепенно теряется значение индивидуальных качеств вещи, поскольку она может обмениваться. Основное значение имеет выраженная в деньгах ценность вещи, дающая возможность ее обменять. Абстрактная техника учета позволяет выразить все юридические и экономические перемещения любых вещей, представленных их стоимостью, выраженной в деньгах. Возможность таких перемещений обеспечивается техникой обязательственного права.
Техника учета требует, чтобы деньги оставались идентичными в пространстве и во времени. Однако они не остаются неизменными в пространстве. Как известно, каждая страна имеет свои деньги. Поскольку деньги сами по себе являются товаром, легко перемещаемым, можно совершать сделки в отношении их в любом месте, хотя это несколько, но не в большой мере, усложняет платеж. В этих случаях требуется только дополнительный и вспомогательный обмен национальных денег, то, что называют обменом валюты. Это не представляет собой серьезного препятствия, кроме тех случаев, когда законодательство соответствующих стран ограничивает возможность международного обмена валютой, искусственно его регламентируя. Эти искусственно создаваемые препятствия имеют целью борьбу с неустойчивостью валюты, которая бывает различной в разное время и в разных странах.
В настоящее время тщетны попытки обеспечить одинаковое содержание денег на длительный период времени. Мы увидим дальше, насколько это усложняет юридическую технику (см. п. 71). Использование денег в процессе обмена значительно облегчается юридико-техническими приемами обязательственного права (см. п. 6). Для того чтобы обмен считался юридически завершенным, достаточно согласия волеизъявлений, выраженного в договоре. На основании договора у продавца возникает требование в отношении цены проданной вещи, а у покупателя – право, позволяющее ему приобрести право собственности на проданную вещь, а когда право собственности передано, – передачи вещи и гарантий ее. Таким образом, использование формы обязательства создает потенциальный обмен еще до того, как этот обмен совершен в натуре. С момента возникновения прав и обязанностей они подлежат отражению в учете (см. п. 11 и сл.).
Таким образом, роль денег представляется в двух аспектах: они являются одновременно средством платежа и средством учета. Они выступают как средства платежа, поскольку экономический процесс обмена, совершаемого с помощью денег, хотя и реализуется посредством обязательств, основанных на договоре, посчитается завершенным лишь после оплаты денежного обязательства (см. п. 279 и сл.). Они являются средством учета, поскольку одновременность взаимной передачи двух обмениваемых вещей является не чем иным, как школьной гипотезой. В каждый отдельный момент каждая вещь обменивается на определенную сумму денег, которые могут быть использованы в любое время и в любом месте для приобретения (полностью или частично) одной или нескольких других вещей. Обмен представляет собой, таким образом, сложную связь, в процессе которой отдельные вещи постоянно замещаются деньгами. Различные этапы этих связей отражаются в учете.
Деньги обеспечивают единство счетов, отражающих все изменения отдельных видов ценностей. Выступая в качестве единицы учета, они позволяют включать в расчеты отдельные вещи, вводя таким образом в право и политическую экономию метод, известный всем видам современной техники, а именно метод математического представления. Каждая вещь представлена здесь ее ценностью, выраженной в деньгах и являющейся предметом учета. Цифры, включенные в счета, обращаются, таким образом, в пространстве и во времени (см. п. 11 и п. 15 и сл.).
Но как определяется эта единица учета в платежах и в учете?
71. Материализация и дематериализация денег.
Посредством юридических приемов, таких же, как и применяемые в отношении других видов имущества (см. п. 12), деньги переходят из состояния телесного в состояние бестелесного имущества. Это изменение осуществляется юридическими средствами для достижения экономической цели. Экономист не может поэтому игнорировать законодательство о деньгах, на эволюции которого необходимо остановиться.
А. Деньги, как и другие виды имущества, с самого начала представляли собой реальную вещь. В древности в качестве денег использовался скот, который легче возобновлялся, чем другие виды недвижимого имущества. Латинское слово, обозначающее у древних римлян деньги – pecunia, – отражает их происхождение.
Но уже довольно рано люди для изготовления денег начали использовать драгоценные металлы. Последние, будучи неизменяемыми, представляют в небольшом куске значительную ценность, которая когда-то предполагалась постоянной при определенном весе этого куска. Такие деньги транспортабельны и не изменяются во времени. Они составляют предмет права собственности в его подлинном смысле.
Для того чтобы облегчить использование драгоценных металлов в качестве денег путем установления единицы постоянного веса, государственная власть присвоила себе исключительное право на выпуск монеты. «Чеканка монеты» с давнего времени представляла собой королевское право. Король гарантировал определенный вес чистого металла в каждой выпускаемой им монете. Правда, по мере того как короли использовали монету для уплаты своих долгов, искушение «облегчить» вес монеты часто оказывалось сильнее, чем принятая гарантия. С тех же времен каждое государство имеет суверенное право в отношении своей денежной системы.
Б. На следующей стадии деньги начали представлять права требования. Примером этого может служить Наполеоновский закон о банковых билетах. Последние представляют собой обязательственные требования к «Банк де Франс» сроком по предъявлению и на предъявителя (см. п. 55). Ведь держатель банкового билета мог по своему усмотрению явиться в любое отделение «Банк де Франс» для того, чтобы обменять свой билет на то количество золотых монет, которое этот билет представлял. Такой держатель становился кредитором, имевшим право требования на выдачу ему металлических денег по предъявлению. Таким образом, закон легко мог установить, что банковые билеты имеют законный курс и должны приниматься в качестве средства платежа вместо монеты, которую они представляют.
В. В августе 1914 г. необходимость значительного увеличения расходов, связанных с первой мировой войной, повлекла за собой издание закона от 5 августа 1914 г. о превращении во Франции законного курса банковых билетов в принудительный курс. Другими словами, закон обязывал принимать банковые билеты в уплату денежной суммы, отменив вместе с тем обмен банковых билетов на золото. Таким образом, были созданы бумажные деньги, оторвавшиеся от своего монетарного основания. Это не было сделано сразу. Принудительный курс рассматривался первоначально как временное мероприятие (он действительно был таковым во время войны 1870 г.). Но война 1914 г. продолжалась, расходы, связанные с ней, покрывались банковыми билетами, не обменивавшимися на золото, и обесценение банковых билетов, последовавшее за этим, стало необратимым. Закон от 25 июня 1928 г. мог восстановить обмен банковых билетов на золото только при условии, что золотой эквивалент франка был бы принят значительно более низким, чем существовавший в 1914 г.
Наконец, постоянная эмиссия банковых билетов «Банк де Франс» по требованию правительства при условии недостаточности золотого покрытия и связанная с этим инфляция привели к тому, что Законом от 1 октября 1936 г. была отменена всякая возможность, даже теоретическая, обмена банковых билетов на золото, а Декрет от 30 июня 1937 г. установил, что золотое содержание франка остается неопределенным до окончательного решения вопроса в законе.
Г. В условиях господства бумажных денег ценность билетов, используемых в процессе обмена, определяется выполняемой ими функцией в обмене и гарантией государства, которое, сохраняя за собой право эмиссии и обязывая законом использовать их как средство платежа, принимает на себя тем самым подразумеваемое обязательство не злоупотреблять эмиссией.
Однако во всем, что касается международного обмена, рядом соглашений (конвенция в Бреттон-Вудсе и европейское соглашение о деньгах от 5 августа 1955 г.) было установлено определенное соотношение франка и золота. Оно базируется в настоящее время на постулате, согласно которому доллар США может быть обменен на золото.
Этот постулат основывается на том, что закон Соединенных Штатов устанавливает курс обмена доллара на золото. Созданная таким образом денежная система, базирующаяся на золотом долларе, имеет значение только в расчетах между банками разных стран для покрытия сальдо международных расчетов. На внутреннем французском рынке банковые билеты представляют собой только бумажные деньги.
Д. Бумажные деньги, как таковые, сравнительно мало используются в деловом обороте; они заменяются так называемыми безналичными расчетами – усовершенствованным инструментом, служащим для обмена и расчетов. Обеспеченный француз хранит в своем распоряжении очень мало банковых билетов по сравнению с тем, что нужно для его расходов, но он имеет счет в банке и почтовый текущий счет. Он оплачивает свои долги и расходы чеками и переводами, то есть использует свое право требования в отношении финансового учреждения, куда он поместил свои деньги. При такой организации расчетов франк выступает в большей мере как средство учета, чем как средство платежа (см. п. 151 и сл.).
Е. Такова сложившаяся во Франции обстановка. С этой точки зрения следует рассматривать и последнюю денежную реформу. Ордонанс от 30 декабря 1958 г. заменил старые франки, то есть франки, выпущенные до 1959 г., новыми франками, ценность которых была в 100 раз повышена. Но эта реформа отразилась лишь на денежном выражении сумм в данных учета. Одной из целей было повысить значение этой счетной единицы, сохранив ее название.
Поэтому не было внесено изменение в платежную силу денег при погашении существующих платежей. Тот, кто имел право требования на 1000 старых франков, должен был удовлетвориться получением в виде платежа 10 новых франков. Этому же соответствовал и широко распространенный обмен банковых билетов 1000-франкового достоинства на 10 новых франков.
72. Неустойчивость денежной системы – источник нарушений правопорядка в обязательственных отношениях.
Начиная с 1914 г. и за исключением коротких периодов оживления, деньги постоянно обесцениваются. Многие экономисты считают такое обесценение закономерным и даже желательным при условии, если оно совершается сравнительно медленно. Они видят в этом стимулирующее средство для развития национальной экономики. Для тех случаев, когда это средство терпит неудачу, они признают в качестве атрибута экономической власти государства, как выражение его нормальной политики (см. п. 110), возможность путем законодательства поощрять такое обесценение или запрещать его.
Юрист же, наоборот, с трудом может воздержаться от того, чтобы не рассматривать такую политику как нечестную. Ведь задача денег заключается в том, чтобы быть постоянной единицей справедливых расчетов в процессе обмена. Государство, устанавливая принудительный курс, обязывает граждан исходить из неизменности платежной силы денег. Тот, кто дает взаймы на 10 лет 1000 франков, будет требовать через 10 лет возврата ему 1000 франков в деньгах, существующих в момент платежа и которые по закону должны быть идентичны франкам, данным взаймы. Таков денежный номинализм. Однако государство, издавшее такой закон, допускает обман, если оно имеет в виду постепенно обесценивать эти деньги (например, на 4% ежегодно), обязывая вместе с тем граждан рассматривать их как неизменные.
Можно считать, что лицо, дающее деньги в долг, зная об обесценении денег, принимает на себя по договору связанный с этим риск. В настоящее время он заставляет возмещать этот риск должника, увеличивая сумму процентов по долгу.
Но последствия обесценения денег задевают и интересы лиц, бессильных что-либо сделать, например жертв несчастного случая, в пользу которых в виде возмещения ущерба установлена определенная рента, выплачиваемая периодически. То же касается и всякого рода семейных соглашений, относящихся к разделу имущества между детьми либо между супругами при разделе семейного имущества. Один из детей, получивший 1000 франков из наследства своих родителей, будет через 10 лет при разделе имущества с другими детьми считаться получившим 1000 франков, обесцененных, равных той обесцененной 1000 франков, которую получит его брат и которая существенно отличается от полученной им ранее тысячи. Супруг, который продал за тысячу франков принадлежащую ему вещь, не сможет при разделе семейного имущества получить эквивалент этой тысячи франков; он сможет получить лишь ту стоимость, которую обесцененная тысяча франков представляет в момент раздела. Несправедливость денежных расчетов, связанная с обесценением денег, представляет собой общее явление. Она оказывает свое влияние на все договоры, предусматривающие существование денежного требования в течение определенного срока. Так, именно беспорядок, связанный с постоянным обесценением денег, уплачиваемых в качестве арендной платы, препятствует справедливому установлению ее размеров.
Начиная с 1914 г. постоянное обесценение денег отрицательно отразилось на всех взаимоотношениях. Когда начиная с 1 января 1959 г. старый франк заменили новым, стоящим в 100 раз дороже, это решило вопрос только на будущее время. Но это не могло исправить прошлого. Французы, которые оказали доверие государству в 1924 г., подписавшись на ренту в 1000 франков, могли осязаемо почувствовать, что государство вместо 1000 франков дало им только 10 франков, хотя, правда, покупательная способность новых франков в значительной мере такая же, как франков, переданных государству в 1924 г. Государство, таким образом, перестало быть «честным человеком».
Математический расчет всегда предполагает, что единица счета остается постоянной. В противном случае расчет неверен! И все счета в денежном выражении неверны с того момента, когда начинают складывать и вычитать неравные единицы счета, не делая между ними различия. Юрист не может без протеста согласиться с политикой, ведущей к фальсификации расчетов. Денежная система представляется ему инструментом права на службе справедливости. Он видит в ней выражение равенства сторон в договоре. Деньги в качестве средства учета представляют собой для него единицу, благодаря которой обеспечивается точность и справедливость расчетов; правильность денежной оценки требований. Обесценение этой единицы означает нарушение справедливости.
73. Договорные способы устранения фальсификации счетов, связанной с изменением ценности денег: метод индексов.
Фальсификация и несправедливость, вносимые изменением ценности денег, настолько очевидны, что законодатель вынужден был ввести некоторые средства, направленные на исправление этих недостатков. Он установил, что у предприятия должны быть созданы резервы для изменения курса денег (réserves de réévaluation). Он «переоценил» пожизненные ренты, выплачиваемые отдельным лицам, установил индекс прожиточного минимума заработной платы для рабочих и индекс для размеров оплаты фермерами сельскохозяйственной аренды. Это, однако, эпизодические акты, не имеющие, общего значения, тогда как несправедливость является общей.
Государство далеко от того, чтобы самому внести общие коррективы, и вместе с тем оно продолжает рассматривать с недоверием и даже враждебно те коррективы, которые частные лица в договорах пытаются установить путем применения метода индексов.
Этот метод является логичным. Поскольку стороны видят во французской денежной единице ложную единицу учета, предмет постоянного обесценения, часто поощряемого и всегда допускаемого, кредитор в договорах, рассчитанных на длительный период времени, заменяет денежную единицу в качестве средства учета «реальной ценностью», то есть ценностью товара или определенной услуги, курс которой может быть легко установлен в денежных единицах на тот момент, когда происходит расчет. Этот курс, несомненно, изменяется, но по крайней мере он не зависит от случайностей и фантазии денежной политики.
Поскольку деньги остаются необходимым средством платежа, предусмотренного в будущем условиями договора, последний устанавливает, что сумма денег в погашении платежа будет варьировать в той же пропорции, в какой изменяется цена товаров или услуг, принятых договором в качестве эталона. Это называется оговоркой о платеже по подвижной шкале. Можно, усовершенствовать данный метод, приняв вместо стоимости определенного товара среднюю стоимость совокупности товаров. Имеется естественное стремление использовать также индексы, регулярно публикуемые Национальной службой статистики, для того чтобы отметить средний уровень повышения или понижения покупательной способности денег, либо отдельные цифры, касающиеся определенных видов товаров или услуг. Этот метод следует тому, который применяет государство, устанавливая индексы прожиточного минимума для определения заработной платы рабочих.
Однако французский закон не разрешает частным лицам использовать этот последний метод в заключаемых ими договорах, кроме очень редких исключений, таких, например, как сделки относительно пожизненной ренты. Таким путем, очевидно, хотят добиться того, чтобы подобные оговорки не ослабили те преимущества денежной политики, которые государство пытается использовать, обесценивая свои деньги и извлекая доход из злоупотребления номинализмом.
Ордонанс от 30 декабря 1958 г., измененный Ордонансом от 4 февраля 1959 г., запрещает включение в договоры любых оговорок, предусматривающих применение индексов минимальной заработной платы, общего уровня цен или цен на отдельные товары либо услуги, не имеющие прямого отношения к предмету договора или деятельности одной из сторон. Таким образом, допускаются только как оговорка о подвижной цене товара такие индексы, которые касаются определенного товара, имеющие непосредственное отношение к одному из двух следующих элементов:
а) либо к предмету договора, каковым является товар или оказываемая услуга. Суды должны в каждом отдельном случае определить, имеется ли налицо непосредственная связь. Таким образом, Кассационный суд доверяет судье определить, исходя из материалов и состояния квартиры, имеется ли налицо достаточно прямая связь, если индексом для определения наемной платы будет принята оплата работы каменщиков;
б) либо к профессиональной деятельности одной из сторон. Все виды деятельности, осуществление которых сторона принимает на себя на более или менее длительный срок, могут быть предметом индекса при определении его заработной платы (если он таковую должен получать) либо стоимости товаров и услуг, в отношении которых он совершает сделки, осуществляя свою профессию.
В Гражданском кодексе (ст. 1895) установлено, что сумма, подлежащая уплате должником, «всегда та сумма, которая установлена в договоре», и что «если произошло увеличение или уменьшение денежной единицы до срока платежа, то должник должен вернуть номинальную сумму денег, которую он взял взаймы, и должен вернуть эту сумму в денежных единицах, имевших хождение в момент платежа». Однако, несмотря на наличие этой статьи, судебная практика не считает, что возможность установления индексов при денежном займе запрещается указанным выше текстом. К денежным займам применяется упомянутое выше правило об условиях применения индексов. Поскольку предметом договора являются деньги и, следовательно, эталон для индекса не может относиться к предмету договора, стороны могут использовать его только тогда, когда эталон находится в непосредственной связи с профессиональной деятельностью одной из сторон.
74. Каким путем можно было бы обеспечить неизменную покупательную способность денег, выступающих в качестве средства платежа.
Осуществление этого было бы средством обеспечить точность и справедливость расчетов и гарантировать тем самым юридическую устойчивость отношений. Но это пожелание в прошлом никогда еще не было выполнено.
Покупательная способность денег не была неизменной даже в те времена, когда «Банк де Франс» обеспечивал обмен выпускаемых им кредитных билетов на золото, так как золото само по себе представляет собой вид товара, цена которого может измениться. В этом можно было легко убедиться, когда перестали пользоваться золотыми монетами. Тот факт, что оно больше не использовалось для чеканки новых монет, настолько сократил спрос, что стоимость золота по сравнению с другими товарами значительно понизилась. Она, конечно, повысится, если вернутся снова к чеканке монет. Но совершенно очевидно, что его цена, как и цена всех прочих товаров, будет постоянно колебаться в зависимости от спроса и предложения. Цена на золото меняется также в зависимости от добычи металла и от спроса на золотые ювелирные изделия. Возвращение к золотой валюте не установило бы полной стабильности ценности денег.
Оценка стоимости денег, являющихся платежом за реализуемые товары, не может быть также относительно стабильна, если принять индекс цен на какой-нибудь один товар. Покупательная способность денег может быть определена только путем обращения к таким данным, которые относятся к совокупности всех участвующих в обороте товаров. Действительно, покупательная способность денег определяется статистически путем использования общих индексов, устанавливаемых на основании движения цен на совокупность всех обращающихся товаров.
Таким образом, в настоящее время статистика может не только изучить, но и установить с большей степенью приближения коэффициент, определяющий рост или снижение покупательной способности денег. Теоретически ничто не препятствует тому, чтобы сделать этот показатель официальным и получать каждый месяц коэффициент, применяемый к франку, выступающему в качестве средства платежа для того, чтобы обеспечить его постоянную покупательную способность.
Модификации этой юридической конструкции могли бы быть использованы в соответствии с конкретными правовыми связями, в которых стороны хотели бы использовать деньги в их постоянной ценности. Было бы достаточным установить посредством статистических данных индексы определенных категорий товаров или услуг, с тем чтобы определить рост или снижение покупательной способности денег.
Автоматически применяя эти индексы, можно обеспечить точность расчетов в момент, когда подводятся все итоги. Деньги в качестве средства платежа остаются деньгами, установленными денежной системой страны. А неизменное содержание денег, обеспечиваемое путем индексов, гарантирует правильность всех операций сложения, вычитания и умножения в процессе взаимных расчетов в течение всего времени, пока эти расчеты производятся. Это ни в какой мере не воспрепятствует повышению или понижению цен на любой товар или любую услугу по сравнению с их стабильной ценностью в общей массе товаров и услуг, выраженной посредством применения общего индекса.
Следует ли рассматривать такое предложение только как мечту? Будущее это покажет!
РАЗДЕЛ ВТОРОЙ. СОВОКУПНОСТИ ИМУЩЕСТВ КАК ОБЪЕКТ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ
ГЛАВА I. РАЗЛИЧНЫЕ АСПЕКТЫ СОВОКУПНОСТИ ИМУЩЕСТВ
75. Абстрактное объединение нескольких имуществ представляет собой операцию, противоположную, но часто дополнительную к той, посредством которой имущество расчленяется.
Расчленение имущества, как мы уже видели выше, состоит в том, что из права собственности на это имущество выделяется одно из составляющих его правомочий, которому для нужд юридической техники придается независимое существование. Так, можно установить в отношении имущества, недвижимого по своей природе, право узуфрукта, ипотеку, сервитут прохода и дать каждому из них самостоятельную юридическую жизнь.
Это всегда делается для достижения практических целей. Часто при этом выделенные правомочия принадлежат разным лицам. Так, узуфрукт на недвижимое имущество может принадлежать одному лицу, а право собственности («голой собственности») – другому.
Но очень часто выделяют отдельное правомочие лишь для того, чтобы присоединить его к другой совокупности имуществ, иными словами, для того, чтобы объединить его с другими видами имущества, иногда принадлежащими тому же управомоченному лицу, а иногда и другому. Это происходит тогда, когда отдельное правомочие, возникшее в результате расчленения первоначального права, присоединяется в качестве дополнения к другому имущественному праву, называемому основным.
76. Присоединение дополнительного права к основному.
Такой пример легко привести. В отношении недвижимого имущества была установлена ипотека; это всегда делается для того, чтобы связать ее с обязательственным требованием в качестве вещного обеспечения, то есть связать ипотеку с другим правом. Таким образом, лицо, давшее взаймы сумму денег, обеспечивает свое требование, возникшее из договора займа, определенным притязанием на недвижимость должника.
Таким же образом в другом примере мы говорили о расчленении права собственности на недвижимое имущество, в результате которого в отношении «служащего участка» устанавливается сервитут права прохода в пользу «господствующего участка». Собственник дома, в пользу которого установлен настоящий сервитут, имеет право пользоваться проходом через другой – обремененный – участок для выхода на дорогу. Таким образом, определенное имущественное право отделяется от права на одно недвижимое имущество для того, чтобы присоединиться к другому.
В обоих приведенных примерах расчленение первоначального права собственности привело к тому, что возникло дополнительное право, присоединяемое к другому имущественному праву, рассматриваемому как основное. Дополнительное право, которое таким образом включается в новую совокупность прав, будет следовать как верный спутник за основным правом, от которого оно зависит. Если заимодавец передаст свое право требования, то приобретатель этого права приобретает вместе с требованием и ипотеку. Если собственник «господствующего участка» продает дом, с которым связано право сервитута, то приобретатель в качестве собственника этого участка приобретает тем самым и право сервитута.
Следует отметить, что дополнительному праву одной стороны соответствует обременение, возлагаемое на другую, пассивную сторону; это обременение также следует всем юридическим перемещениям обремененного имущества.
Так, если отчуждается недвижимое имущество, обремененное ипотекой, то оно переходит к новому собственнику с этим обременением, представляющим собой расчленение права: кредитор по займу, обеспеченному ипотекой, сохраняет свое право на заложенное имущество и тогда, когда оно принадлежит новому собственнику. Точно так же отчуждение поля, составляющего, как в приведенном выше примере, «служащий участок», обязывает приобретателя сохранять сервитут прохода, принадлежащий соседнему участку, рассматриваемому как «господствующий участок».
Таким же образом во всех случаях, когда основное имущественное право становится предметом обязательства как на активной стороне, так и на пассивной, все дополнительные права, связанные с ним, следуют его судьбе.
Тем не менее во всех примерах, которые были приведены выше, дополнительное право сохраняет и свою индивидуальность и четкое юридическое отличие от основного права. Ипотека или сервитут не могут быть переданы отдельно от основного права, но они могут быть прекращены отдельным юридическим действием. В результате такого действия недвижимое имущество, которое было предметом ипотеки или с которым был связан сервитут, восстанавливается как полное право собственности, как юридическое единство.
Соединение основного права с дополнительным может быть настолько тесным, что их совокупность составляет юридически единое имущественное право. Считается, что собственник основного имущественного права приобретает путем присоединения «все, что соединяется с вещью и входит в состав» основного имущества (см. 551 и сл. ГК). Именно исходя из этого, все сооружения, возведенные на участке, предполагаются принадлежащими собственнику участка (ст. 553 ГК).
77. Что такое совокупность имущественных прав.
Приведенные выше примеры характеризуют сочетание двух имущественных прав, находящихся в неравном положении. Совокупность же имущества представляет собой объединение на том или ином основании различных имущественных прав, которые имеют общую юридическую судьбу.
Такое объединение может основываться на связи, определяемой экономическим назначением, либо определяемой тем, что все эти права принадлежат одному лицу.
ГЛАВА II. СОВОКУПНОСТИ ИМУЩЕСТВ, ОБЪЕДИНЕННЫХ ЭКОНОМИЧЕСКИМ НАЗНАЧЕНИЕМ
78. Фактическая совокупность.
Наиболее древним примером ее является стадо; ведь пастушеские племена существовали на заре развития человечества. Однако части, слишком маленькие для того, чтобы они сами по себе составляли имущество (см. п. 36), например барашек из стада, также представляют собой известную имущественную ценность. Собственник может продать этого барашка или съесть его. Но уже в давние времена стало понятно, что для того, чтобы извлечь экономическую выгоду, нужно иметь стадо баранов. Таким образом, именно стадо является имуществом; взаимосвязь эксплуатируемых животных дает ему постоянную ценность, обеспечивает постоянство его существования. Это имущественная совокупность.
Гражданский кодекс, исходя из этого, устанавливает, что стадо может быть объектом узуфрукта, может быть отдано внаем. Узуфрукт или аренда распространяется не на отдельных животных, а на все стадо в целом. По окончании аренды или узуфрукта наниматель или узуфруктуарий обязан вернуть стадо, соответствующее тому, которое было ему передано, хотя оно и составлено из других животных (ст. 616 и 1821 ГК). Для того чтобы указать, что в соответствующей юридической ситуации новые животные постепенно заменяют старых, это называют реальной суброгацией.
В действительности, начиная с того момента, когда созданная таким образом совокупность существует в качестве единого имущества, она перестает быть фактической совокупностью, а начинает составлять юридическую совокупность, поскольку она может быть предметом договора или обязательства.
Однако подлинные юридические совокупности являются более высокоорганизованными. Наиболее ярким примером этого являются коммерческие фонды, организацию которых закон развил так далеко, что это изменило нормальную деятельность рынка.
79. Коммерческие фонды как юридическая совокупность; их правовая конструкция.
Мы уже сталкивались с понятием коммерческих фондов в связи с клиентелой (см. п. 50), правом аренды (см. п. 27) и монополиями (см. п. 54). Теперь необходимо ознакомиться с их основными чертами в связи с тем влиянием (зачастую отрицательным), которое они оказывают на права в области экономики, особенно в том, что касается мелких предприятий.
Лишь в начале XX века определилось общее понятие коммерческих фондов. Несомненно, этот термин фигурировал и раньше в торговых обычаях, но никакой юридической теории о природе этого института не было. Термин «коммерческие фонды» имел тогда вполне определенный смысл; это была вещная совокупность. Речь шла об инвентаре и материалах, необходимых для коммерческой деятельности .
Закон от 17 марта 1909 г. после первой попытки, относящейся еще к 1898 г., объединил под названием «коммерческие фонды» юридическую совокупность в ее отношении к двум основным видам обязательств, объектом которых эта совокупность могла стать: продаже и залогу коммерческих фондов. Созданная таким образом форма существует до сих пор, но она значительно развилась. В содержание коммерческих фондов начали включать промышленную собственность (см. п. 27) и монополии, предоставляемые многим видам собственников (см. п. 53 и сл.).
Последующее законодательство (в настоящее время Закон от 20 марта 1956 г.) расширило их участие в обороте, введя третий вид договора: аренду коммерческих фондов, обычно называемую «аренда – эксплуатация» (location – gérance). Это законодательство постоянно развивалось группами давления, которые формировали коммерсанты средней руки.
Коммерческие фонды – это объединение вещей телесных и бестелесных. Однако существенным является то, что все эти вещи только движимые; недвижимость не может быть включена в коммерческие фонды. Очевидно, предполагали, что таким путем будет облегчен оборот этих фондов посредством договора.
Под коммерческими фондами понимается только актив имущества; долги коммерсанта никогда сюда не включаются; их погашение может только гарантироваться коммерческими фондами, как и другим принадлежащим должнику имуществом (см. п. 82 и 83). В коммерческие фонды не включаются также и обязательства собственника.
По действующему ныне праву основным в коммерческих фондах является бестелесное имущество – клиентела. Именно вокруг нее группируются все остальные составные части коммерческого фонда; они рассматриваются как средство привлечь и сохранить клиентелу. Соединение всех этих составных частей образует имущественную совокупность, даже более тесную, чем стадо, поскольку это имущество по закону приобретает независимое существование. Благодаря этому коммерческие фонды пользуются наибольшими преимуществами по французскому праву среди других видов бестелесных имуществ. Когда в законе упоминаются «бестелесные движимости», можно быть уверенным, что имеются в виду именно коммерческие фонды. Уподобляя коммерческие фонды земельным фондам (участкам), законодательство трактует клиентелу со всем, что ее дополняет, как имущество, приносящее плоды (ср. п. 29).
80. Продолжение: элементы коммерческого фонда.
Какие виды имущественных прав включаются в эту совокупность в договорах? Закон проявляет здесь очень большую гибкость. Только клиентела представляет собой необходимый элемент коммерческого фонда. Что же касается всего того, что с ней объединяют, то это зависит главным образом от воли сторон в тех случаях, когда заключается договор относительно коммерческого фонда и последний становится предметом обязательства.
Строго говоря, достаточно и одной клиентелы для того, чтобы составить коммерческий фонд. Например, маклер, который не имеет постоянного местопребывания и инвентарь которого сводится почти к нулю, обладает коммерческим фондом, если он имеет клиентелу.
Имущественные права, которые по закону группируются вокруг клиентелы, для того чтобы обеспечить и облегчить ее эксплуатацию, различны в зависимости от объекта деятельности, от права собственности на помещение, в котором эта деятельность осуществляется, от характера использования фонда и, наконец и главным образом, – от воли, сторон, заключающих договор, касающийся фонда.
а) Предметом деятельности может быть простое оказание услуг. Им может быть также и продажа товаров. В этом последнем случае товары тоже могут быть включены в коммерческий фонд, по крайней мере для отдельных видов договоров. Если речь идет об оказании услуг или продаже товаров, то инвентарь, необходимый для этой деятельности, как правило, включается в коммерческий фонд, при том, однако, условии, что этот инвентарь представляет собой движимое имущество. Если это недвижимость, то в соответствии с искусственной конструкцией закона 1909 г. она не включается в коммерческий фонд.
б) Для осуществления деятельности практически почти всегда используется недвижимость. Однако существенное различие связано с тем, ведется ли эта деятельность на базе недвижимого имущества, являющегося собственностью лица или арендуемого им.
Если лицо является собственником недвижимого имущества, на базе которого он осуществляет свою деятельность, то его коммерческий фонд в соответствии с конструкцией, установленной французским правом, не включает данной недвижимости. Этот фонд, если можно так выразиться, подвешен в пространстве. Считается, что он составляет имущество, юридически отличное от недвижимого имущества, на базе которого ведется деятельность. При разделе наследства после смерти собственника коммерческий фонд и недвижимое имущество могут оказаться у различных наследников. Поскольку инвентарь представляет собой недвижимость по своему назначению (см. п. 21), он перейдет вместе со зданием, а не с коммерческим фондом. Если собственник осуществляет деятельность в помещении, являющемся недвижимой собственностью его супруга, то в случае прекращения брака коммерческий фонд будет лишен какой бы то ни было базы.
Наоборот, если деятельность ведется в нанятом помещении, то право нанимателя включается в коммерческий фонд. А поскольку это право стало, по существу, бессрочным, в фонд включается постоянный элемент, который может отпасть лишь в том случае, если наниматель, для того чтобы обосноваться в другом месте, расторгнет данный договор и заключит новый.
в) Содержание коммерческого фонда варьирует также в зависимости от осуществляемой деятельности. Если собственник торгует товарами, то в коммерческий фонд обычно включается запас товаров, обновляемый посредством реальной суброгации в процессе продажи. Наоборот, закон запрещает включать товары в состав коммерческого фонда в тех случаях, когда этот фонд является предметом залога. Это легко объяснить.
Закон 1909 г. дал юридическую квалификацию залогу коммерческого фонда, которая сама по себе является неверной. Известно, что залог (см. п. 64), который представляет собой вещное обеспечение, отличается от ипотеки тем, что вещь, обремененная ипотекой, остается во владении и пользовании должника, имеющего право и на ее плоды, тогда как залог предполагает изъятие вещи из владения должника для полной гарантии кредитора. Однако «залог коммерческого фонда» ни в какой мере не лишает собственника владения и поэтому должен был бы квалифицироваться как ипотека, поскольку собственник заложенного имущества продолжает его использовать для своей выгоды.
Но именно по указанной выше причине закон 1909 г. запрещает включение товаров в коммерческие фонды, служащие предметом залога; использование должником возможности реализации оставленных у него товаров к ущербу кредитора, требование которого обеспечивается «залогом коммерческого фонда», было бы опасно легким. Ведь ст. 2279 (см. п. 35) признает невозможным виндикацию товаров, проданных таким образом, в том случае, если добросовестный приобретатель вступил во владение ими.
г) За исключением указанных выше случаев, стороны, заключающие договоры, предметом которых является коммерческий фонд, сами свободно определяют те элементы его, которые связаны с клиентелой. Но обычно презюмируется, что в фонд включается весь необходимый движимый инвентарь, а если деятельность осуществляется в арендованном помещении, то и право нанимателя.
В целом стороны обычно включают все, что может привлечь и сохранить клиентелу, то есть все возможные движимые элементы (телесные и бестелесные), кроме прав требования.
Сюда включаются также и монополии, установленные правом или фактические, связанные с местоположением предприятия либо с организацией его деятельности. Для того чтобы представить себе все богатство и разнообразие таких монопольных прав, следует вернуться к п. 51 и сл. В качестве примера можно привести фигурирующие обычно в продаваемых, сдаваемых в аренду или залог коммерческих фондах лицензии и другие акты публичной власти, ограничивающие конкуренцию в определенных отраслях деятельности; преимущества управляемой экономики, выражающиеся в праве участия в объединении или конвенции; патенты; товарные знаки; исключительное право на фабричные лицензии; на литературное и художественное произведение; права на наименование, указывающее происхождение товара или места его изготовления, как, например, Рокфор.
Точно так же коммерческое наименование (торговое имя) всегда продается, сдается внаем или закладывается в составе коммерческого фонда.
То же самое относится и к «achalandage» (ашаландаж) – слово, которое трудно определить иначе как клиентела, поскольку этимологически слово «шалан» является синонимом слова «клиент». Но ашаландаж означает привычку, связывающую клиента с предприятием. Применяя этот термин, удается рассматривать клиентелу не как объект права собственности.
81. Продолжение: публичная регистрация прав, относящихся к коммерческим фондам.
Поскольку коммерческий фонд может быть предметом договора и обязательства, а также объектом залога, его правовое положение в целом и в отдельных его частях должно фиксироваться таким образом, чтобы о нем могли знать третьи лица, желающие приобрести права на него. Это имеет значение и для тех, кто вступает в договорные отношения с лицом, которому принадлежит коммерческий фонд, поскольку последний рассматривается как гарантия кредита собственника.
Установлены две системы публичной регистрации для того, чтобы информировать третьих лиц о юридическом положении коммерческих фондов. Оба органа публичной регистрации помещаются в канцелярии (то есть в секретариате) Коммерческого суда.
А. Прежде всего два основных вида договора, предметом которых может быть коммерческий фонд: продажа в кредит и залог регистрируются в специальном реестре, с которым могут ознакомиться третьи лица и выписку из которого они могут получить в канцелярии. Преимущественное право продавца и залогодержателя может действовать в отношении третьих лиц, только если оно было надлежащим образом зарегистрировано. Как мы увидим дальше, при рассмотрении договоров, в соответствии с которыми передаются права (см. п. 146 и сл.), из этого вытекает следующий практический вывод: в случае если нечестный коммерсант хочет извлечь незаконную выгоду из своего коммерческого фонда, передав право на него нескольким лицам, преимущественное право будет иметь тот, кто первый зарегистрировал свое право в публичном реестре. Таким образом, ознакомление с реестром предоставляет общую гарантию всем тем, кто, приобретая коммерческий фонд и заключая соответствующий договор, уплачивает деньги лишь после того, как установит отсутствие в реестре записи, которая могла бы обесценить этот договор.
Б. «Аренда – эксплуатация» коммерческих фондов не регистрируется в указанном выше реестре. Однако для всех, кто предоставляет кредит коммерсанту, очень важно знать, является ли последний собственником или арендатором используемых им коммерческих фондов, поскольку только в первом случае коммерческий фонд может гарантировать кредит. Тот, кто предоставил кредит арендатору, фактически не имеет никакой гарантии из числа элементов коммерческого фонда. С другой стороны, продажа за наличные не включается в указанный выше реестр. Вот почему для того, чтобы узнать о состоянии коммерческого фонда, нужно обратиться к другому, более общему реестру, который называют Торговым реестром. Этот реестр регламентируется Декретом от 27 декабря 1958 г.
Реестр состоит из досье и карточек. Каждое физическое или юридическое лицо, осуществляющее коммерческую деятельность, обязано зарегистрироваться. Ему открывают досье либо записывают на карточку каждое из его коммерческих предприятий. Всякое заинтересованное лицо может ознакомиться с Торговым реестром и получить соответствующие выписки из него. Это тем более легко, что центральный реестр, который ведется в Париже, включает данные всех реестров, ведущихся в канцеляриях каждого Коммерческого суда.
В Торговый реестр должны быть представлены все сведения, которые Декрет 1958 г. рассматривает как имеющие существенное значение и касающиеся лиц или обществ, ведущих коммерческую деятельность, а также каждого из принадлежащих им предприятий или организаций. Физическое или юридическое лицо обязано сообщить все необходимые сведения своевременно в канцелярию Коммерческого суда. Если лицо этого не сделало, оно не может противопоставлять третьим лицам факты, которые должны были» быть указаны в реестре, кроме тех случаев, когда оно может доказать, что в данном конкретном случае третьи лица располагали соответствующими сведениями (о возможности действия в отношении третьих лиц см. п. 56).
Торговый реестр содержит сведения гораздо более широкие, чем сведения о коммерческом фонде. По существу, в нем отражено правовое положение предприятия, которое, как мы это увидим далее, весьма отличается от понятия коммерческого фонда.
Следует также добавить, что сведения о договорах, предметом которых является коммерческий фонд, должны публиковаться в газетах для того, чтобы предупредить третьих лиц.
82. Продолжение: искусственный и экономически несовершенный характер понятия коммерческого фонда.
В связи с понятием коммерческого фонда, которое было рассмотрено выше, следует сделать несколько замечаний.
а) Коммерческий фонд – необыкновенно хрупкий вид имущества. Правда, это не относится к товарам, которые хозяин коммерческого фонда может расточить и растратить посредством продажи. Мы уже видели (см. п. 80,6), что именно поэтому закон не позволяет включать товары в коммерческий фонд в случае его залога.
Непрочность данного вида имущества относится также к клиентеле; концепция коммерческого фонда игнорирует ее подлинный характер, превращая клиентелу в объект права собственности, принадлежащего коммерсанту, который, как предполагается, может располагать им по своему усмотрению. Право, которое передается, принадлежит в большей мере предприятию, чем его собственнику; свободные люди, составляющие клиентелу, не могут быть объектом права собственности.
б) В коммерческих фондах, цена которых спекулятивно возросла, есть нечто иллюзорное. Продавец или наймодатель коммерческого фонда получает авансом и капитализирует в свою пользу доходы от будущей деятельности своего правопреемника, который будет постоянно возобновлять клиентелу.
в) Дань, которую таким образом заставляет себе платить продавец, увеличивает (в виде процента на уплаченный капитал) общие издержки приобретающего коммерческий фонд правопреемника. А последний учитывает это, устанавливая цены на товары, которые он продает своей клиентеле. Таким образом, существование коммерческого фонда способствует общему повышению цен на предметы потребления.
г) Влияние, которое сделки с коммерческим фондом оказывают на повышение цен, усиливается и благодаря тому, что собственник фонда использует в частных интересах привилегии и монополии, которые были предоставлены его предприятию в общих интересах; он заставляет своего правопреемника оплатить их цену, а последний перекладывает их на клиентелу.
д) Наконец, в процессе обращения закон искусственно раздувает отдельные элементы коммерческого фонда. Это делается, в частности, законодательством о торговой собственности. Оно устанавливает, что, как правило, наниматель торгового помещения не может вступить во владение им, не уплатив коммерсанту возмещение за освобождение помещения, которое предполагается равным стоимости коммерческого фонда. Таким образом, право нанимателя, хотя и рассматривается лишь как составная часть коммерческого фонда, приравнивается по стоимости ко всему фонду. А затем тот, кто продает или сдает в аренду коммерческий фонд, также стремится во второй раз добавить эту сумму к стоимости остальных элементов коммерческого фонда. Таким образом, происходит общая инфляция цен на фонды, которая требует от приобретающих фонды все больших и больших средств; проценты и амортизацию, связанные с этим, оплатит затем клиентура.
83. Противопоставление понятия предприятия устарелой юридической концепции коммерческого фонда.
Слово «предприятие» было точно определено как экономическая производственная единица. Однако в обычном словоупотреблении в него вкладывают различный смысл. С точки зрения общего понятия предприятия оно включает человеческий элемент– его людской состав (см. п. 67) и находящийся в распоряжении этих людей материальный элемент – оборудование или, иными словами, капитал предприятия. Однако в современном языке термин «предприятие» часто применяется только к имущественной совокупности, в которую включается все его оборудование. Именно в этом смысле часто говорят о собственнике, что он «продает свое предприятие». В этом смысле можно иногда смешать понятие предприятия с коммерческим фондом.
Но это было бы серьезной ошибкой. Даже если ограничиться его материальным составом, предприятие представляет собой единый живой организм. В отличие от коммерческого фонда оно включает также недвижимое имущество, право собственности на которое является вложением в предприятие. Точно так же в понятие предприятия включаются принадлежащие ему требования и долги, связанные друг с другом путем договоров, опосредствующих жизнь предприятия. Передать предприятие – это значит передать также заключенные договоры, передать новому хозяину права на обеспечение электроэнергией, портфель заказов, трудовые договоры, всю совокупность имущественных прав, органически связанную с процессом производства. Коммерческий фонд, который конструируют вокруг права собственности на клиентелу, который рассматривается как постоянное и приносящее доходы имущество, ничего подобного в себя не включает.
Мы уже подчеркивали, что коммерческий фонд содержит только элементы актива. Ни одно обязательство, никакой долг в нем не фигурируют. Он рассматривается как источник, автоматически дающий доходы так же, как земельный участок. Не обладая полной юридической жизнью, коммерческий фонд не может выполнять обязательств. Поэтому лицо, продающее коммерческий фонд, должно само уплатить все долги. Они не переходят вместе с коммерческим фондом к приобретателю.
Все это основывается на том, что коммерческий фонд, рассматриваемый как имущество, приносящее плоды, представляет собой источник доходов для своего собственника, тогда как предприятие конструируется как источник производства для экономики. Говоря о клиентеле коммерсанта, обычно считают, что он ее эксплуатирует. Экономисты, говоря о предприятии, считают, что оно должно содействовать всеобщему процветанию.
Все это не исключает, несомненно, возможности для предприятия извлекать прибыль (см. п. 69). Однако эта прибыль неразрывно связана со стоимостью оказываемых услуг. Она является результатом хорошей производственной деятельности предприятия. Юридическая концепция коммерческого фонда, созданная в условиях статичной экономики, основанной на присвоении плодов имущества, сложившаяся в период экономического либерализма мальтузианской мелкой буржуазии, сейчас осуждена на исчезновение благодаря динамическим поискам возможностей дальнейшего развития.
Если даже рассматривать коммерческий фонд как техническое средство для объединения и передачи материального состава предприятия, то и для выполнения такой задачи этот фонд плохо приспособлен. Он не создает удобных средств для того, чтобы от одного лица к другому могло перейти предприятие как действующая производственная единица. Если, продавая коммерческий фонд, хотят передать все имущество предприятия, то необходимо прибегнуть к целому ряду сложных операций: продаже недвижимого имущества, передаче (цессии) обязательственных требований (см. п. 244), переводу долгов прежнего собственника на нового (см. п. 246 и 252) и т.д. Право не соответствует ни потребностям общества, ни экономической реальности.
По этой причине передача коммерческого фонда из одних рук в другие как на основании цессии, так и по наследству создает серьезный риск расчленения предприятия, если только не будут приняты всякого рода меры предосторожности для того, чтобы сохранить целостность. Иногда сохранение такой целостности оказывается невозможным. Мы уже приводили пример, когда коммерсант осуществляет свою деятельность в помещении, принадлежащем одному из супругов; в случае развода помещение остается у разведенного супруга – бывшего собственника, – тогда как другой имеет предприятие без помещения.
Хотя институт коммерческого фонда до сих пор пользуется большой популярностью, он все же осужден на исчезновение в результате экономического развития и концентрации производства. Этот институт был неотделим от руководствовавшейся мелочными интересами мелкой буржуазии, оторвавшейся от обслуживания клиентов, которых она пыталась эксплуатировать, и неспособной в настоящее время примениться к общим условиям современного производства.
В настоящее время используется другая юридическая техника оформления расчлененного коммерческим фондом предприятия как единого целого. Эта техника заключается в том, что создается объединение (товарищество), которому принадлежит предприятие в целом. Такое объединение часто создается для того, чтобы воспрепятствовать расчленению предприятия в процессе семейного раздела. К этому прибегают и тогда, когда хотят «уступить предприятие».
С этой целью начинают с того, что создают товарищество, в котором в качестве взносов объединяют все элементы предприятия, хотя новейшее законодательство и затруднило этот процесс, исходя из налоговых интересов. В обмен на этот взнос получают почти все паи или акции. Затем, по прошествии трех лет (что требуется в налоговых интересах), передают эти доли «приобретающему предприятию». Существование такой практики обязывает нас рассмотреть с точки зрения экономической ту категорию имущественной совокупности, которая выражается в правах членов товариществ или акционерных обществ.
84. Имущественная совокупность, выраженная экономически в долях товарищества и акциях.
Товарищество и акционерное общество являются юридическими лицами (см. п. 10). Это значит, что, подобно физическим лицам, они могут быть субъектами имущественных прав и обязанностей и так же, как и живые люди, отвечать принадлежащим им имуществом по своим обязательствам (см. п. 85).
Однако члены товарищества или держатели акций имеют косвенное право на имущественную совокупность, принадлежащую товариществу или акционерному обществу, членами которого они являются.
Это право гораздо более полно, чем право кредитора, поскольку член товарищества участвует в управлении имуществом и получает свою долю как собственник в случае прекращения товарищества. Таковы те права, которые представляет доля в товариществе, если это объединение лиц, или акция – при объединении капиталов (см. п. 49).
Такая конструкция предполагает, что, пока существует объединение (товарищество или акционерное общество), имущество, принадлежащее ему, отлично от имущества каждого члена товарищества. Это отличие особенно четко выражено при объединении капиталов: акционер либо член товарищества с ограниченной ответственностью никогда не отвечает своим личным имуществом по долгам общества. Они передали обществу только капитал в виде взноса, который они не смогут получить обратно от общества, пока оно существует. При объединении лиц участник товарищества отвечает своим личным имуществом по долгам товарищества лишь в том случае, когда имущество товарищества оказывается недостаточным для погашения его обязательств и товарищество прекращает свое существование.
Но, хотя юридическая конструкция разграничивает имущество товарищества и имущество его членов, экономическая реальность их объединяет. Когда статистики хотят оценить богатство страны, они не добавляют имущество, представляющее паи и акции членов товарищества, к имуществу самих товариществ, поскольку первое состоит из второго.
Экономическая реальность здесь оказывается более точной, чем ее юридическое представление. Когда акционер обладает большей частью или почти полностью акциями общества, о нем говорят, что он контролирует общество. Ему принадлежит большинство голосов на общем собрании, и, по существу, он сам решает все вопросы; именно ему общее собрание предоставляет основную часть дивидендов общества. Он сам определяет направление деятельности общества даже в тех случаях (хотя он может всегда это сделать), когда он не занимает пост президента или генерального директора.
Следовательно, общество становится для него средством, благодаря которому он практически получает в свое распоряжение несколько имуществ, принадлежащих различным лицам, но которые он использует по своему усмотрению и доходы из которых он извлекает почти один. Такой акционер получает преимущество, заключающееся в том, что он не отвечает лично принадлежащим ему имуществом по обязательствам фактически принадлежащих ему обществ. При этом с точки зрения экономической несколько различных имущественных совокупностей, объединенных в этих обществах, принадлежат ему не в меньшей мере.
В современном мире часто случается, что таким акционером, контролирующим общество, является государство или же государственная организация. Тогда говорят, что данное общество принадлежит к смешанной экономике. Это одна из форм предприятий, которые государство предпочитает использовать для воздействия на экономику. Такая форма дает возможность большей гибкости в деятельности государственного предприятия, которая при других формах очень строго регламентируется.
Но в результате нашего анализа мы незаметно перешли от совокупностей, основанных на экономическом назначении, к имущественным совокупностям, внутренняя связь которых носит главным образом личный характер. Их объединяет то, что вся совокупность имущественных прав и обязанностей принадлежит одному и тому же лицу.
ГЛАВА III. ИМУЩЕСТВЕННАЯ СОВОКУПНОСТЬ, ОСНОВАННАЯ НА ТОМ, ЧТО ИМУЩЕСТВО ПРИНАДЛЕЖИТ ОДНОМУ ЛИЦУ; ТЕОРИЯ ИМУЩЕСТВА
1. ЕДИНСТВО ИМУЩЕСТВА ДОЛЖНИКА КАК ОСНОВАНИЕ ПРИНАДЛЕЖАЩЕГО ЕГО КРЕДИТОРАМ ПРАВА ОБЩЕГО ЗАЛОГА
85. Основные положения.
Все имущественные права, принадлежащие лицу, и все лежащие на нем обязанности – физические и моральные – составляют единство, которое называется его имуществом или, пользуясь менее юридическим языком, его достоянием. Как правило, каждый человек имеет одно имущество (по меньшей мере нескрываемое), и только одно.
Единство имущества выражает очень важное положение: весь его актив отвечает по всем обязательствам. Следовательно, любой кредитор, которому собственник имущества должен деньги, может обратить взыскание на любую вещь из имущества своего должника, потребовать ее продажи и погашения своего требования за счет вырученной суммы.
Чистое имущество физического или юридического лица представляет собой, таким образом, выраженную в деньгах разницу между активом и пассивом, то есть между принадлежащими ему правами и обязанностями. Кроме тех случаев, когда необходимо учесть, что отдельные вещи из состава имущества являются предметом залога, обеспечивающего права отдельных кредиторов, именно чистое имущество определяет кредитоспособность лица, то есть ту меру доверия, которое ему могут оказать кредиторы (см. п. 130). Его экономический вес зависит, таким образом, в большей мере от превышения актива над пассивом, чем от состава его актива. Состав актива имеет известное значение для кредитоспособности собственника тем, что определяет относительную легкость реализации отдельных имущественных благ, входящих в его состав.
На юридическом языке возможность кредитора обеспечивать свое требование всем имуществом должника носит название права общего залога. Этот термин, впрочем, является образным выражением. Право общего залога не является залогом в точном смысле данного слова, поскольку залог (см. п. 64) – это вещное обеспечение, предметом которого может быть определенная имущественная ценность, при реализации которой, в случае ее продажи, кредитор-залогодержатель имеет преимущественное право удовлетворения по отношению ко всем другим кредиторам. Больше того, залог предполагает изъятие заложенной вещи из владения должника. Кредитор, который может воспользоваться только правом общего залога, не является залогодержателем; он только хирографический кредитор, гарантия требования которого весьма относительна (см. п. 63). Однако право общего залога при всей своей хрупкости подкрепляется двумя правовыми институтами: косвенным иском, который иногда называют непрямым, а также Паулиановым иском.
86. Косвенный иск.
Косвенный иск, предусмотренный ст. 1166 Гражданского кодекса, как указывает само слово «иск», представляет собой право процессуального характера, предназначенное для того, чтобы кредитор мог законным путем сам сохранить имущество своего должника как гарантию своего требования.
Косвенный иск, который он предъявляет в суде, предназначен для того, чтобы в случае упущения, зачастую связанного с небрежностью со стороны должника, не осуществляющего своевременно принадлежащих ему прав, осуществить их самому за должника.
Кредитор может, таким образом, проявить инициативу в осуществлении прав должника. Однако он действует только как представитель должника. Охраняя свое право общего залога на имущество должника, он охраняет тем самым всех кредиторов. Косвенный иск в отличие от Паулианова иска является в какой-то мере альтруистичным. Один кредитор защищает интересы всех кредиторов.
Однако кредитор может осуществлять права должника лишь в том случае, когда кредитор имеет непосредственную личную заинтересованность, что предполагает наличие угрозы неплатежеспособности должника, которую кредитор пытается предотвратить.
Как правило, он может посредством косвенного иска осуществлять все имущественные права, принадлежащие должнику. Из этого правила, однако, установлено исключение для тех прав, которые ст. 1166 рассматривает как всецело связанные с личностью должника. Так, если супруг по режиму семейного имущества мог бы получить известную выгоду, потребовав судебного раздела имущества, предъявление иска о таком разделе не может быть осуществлено кредиторами. Точно так же, если должник застраховал свою жизнь в пользу третьего лица и мог бы до выражения согласия третьего лица отменить договор страхования, это право отмены договора не может быть осуществлено кредиторами (см. п. 101).
86а. Паулианов иск.
В отличие от косвенного иска Паулианов иск (ст. 1167 ГК) охраняет кредитора не от упущения должника, а от юридического действия, которое уменьшает имущество должника.
Если должник совершает это действие в ущерб своим кредиторам, то есть зная, что возможно наступление неплатежеспособности, любой кредитор может, как правило, оспаривать такое действие и требовать признания его ничтожным, с тем чтобы восстановить в имуществе, являющемся предметом общего залога, ту часть, которая была изъята недобросовестным юридическим действием должника.
В отличие от косвенного иска Паулианов иск представляет собой эгоистическую меру, результатами которой пользуются не все кредиторы, а лишь истец, добившийся признания юридического действия ничтожным. Только этот кредитор может включить в состав имущества, являющегося предметом общего залога, ту часть, которая была восстановлена в результате удовлетворения его иска.
Признание недействительным юридического действия, оспариваемого путем предъявления Паулианова иска, зависит (кроме тех случаев, когда речь идет о безвозмездных сделках) от недобросовестности лица, заключившего договор с должником. Если это лицо было добросовестным, то имущество, переданное по договору и вышедшее из состава имущества должника, не может быть изъято у приобретателя. Недобросовестность заключается в том, что это лицо знало, что в результате договора его контрагент может стать неплатежеспособным.
Возможен и такой случай, что приобретатель, бывший соучастником недобросовестных действий должника, в свою очередь отчуждает имущество новому добросовестному приобретателю возмездно. Этот последний также защищен против Паулианова иска. Однако выгода от предъявления иска не исчезает; она превращается только в требование о возмещении, поскольку недобросовестный приобретатель, в результате действий которого был причинен вред кредитору, обязан передать ему сумму, полученную от добросовестного приобретателя.
Так же как и косвенный иск, Паулианов иск может быть предъявлен кредитором лишь для защиты его законных интересов, связанных с угрозой неплатежеспособности должника. Целью Паулианова иска является предотвращение неплатежеспособности.
Поскольку речь идет о попытках избежать возможной несостоятельности, косвенный иск и Паулианов иск приобретают особый характер в тех случаях, когда должником является коммерсант, так как прекращение им платежей ставит его в положение банкротства или несостоятельности.
В этом случае у него изымается все его имущество, управление которым переходит к органам, объявляющим банкротство или несостоятельность.
Кроме того, все его хирографические кредиторы становятся в равное положение. Они не могут более каждый в отдельности добиваться причитающегося платежа. Органы, объявившие банкротство или несостоятельность, сами реализуют все имущество должника для, всех кредиторов. Эти органы и осуществляют права, принадлежащие всем кредиторам. Именно рассматриваемые органы предъявляют от имени должника все иски, которые он в свое время не предъявил. Именно они добиваются признания недействительными юридических действий, которые должник совершил в ущерб своим кредиторам. Для того чтобы облегчить предъявление всех этих исков, связанных с несостоятельностью коммерсанта, законодательство о банкротстве упрощает процедуру предъявления и презюмирует недобросовестными определенные договоры, заключаемые ввиду приближающегося банкротства (период подозрения).
2. ПЕРЕДАЧА И РАЗДЕЛЕНИЕ ИМУЩЕСТВА
87. Относительная непередаваемость имущества.
Строго говоря, имущество физического или юридического лица, неразрывно связанное с тем, что данное лицо выступает в качестве субъекта права, не может быть переданным другому, пока это лицо существует. Наоборот, имущество передается и разделяется после смерти физического лица или прекращения юридического лица, которому оно принадлежит. Наследники физического лица получают имущество на основании универсального правопреемства (см. п. 138), а в случае прекращения юридического лица – товарищества – участники получают соответствующие доли имущества. Ликвидаторы юридического лица, если они обладают для этого соответствующими полномочиями, могут продать все имущество в целом или по частям. Точно так же один из наследников может передать свою «долю в наследстве», то есть еще не выделенную часть, на которую он может претендовать, в общее наследственное имущество.
Однако до тех пор, пока не произошел законный процесс ликвидации (см. п. 271 и сл.), все ценности, составляющие имущество, остаются объектом общего права залога кредиторов, не получивших еще платежа.
87а. Разделение имущества.
Возможны также случаи, когда в результате определенных обстоятельств происходит разделение имущества лица на несколько частей, каждая из которых имеет актив и соответствующий ей пассив.
А. Такое явление может иметь место в случае банкротства. Кредиторы обанкротившегося, чьи требования не были гарантированы особыми видами обеспечения, как мы уже говорили, выступают единой группой на равных правах. Если актив оказался недостаточным для того, чтобы произвести все платежи, то платеж, полученный каждым из них, будет соответственно уменьшен в общей пропорции недостаточности актива для оплаты обязательств. Однако администраторы имущества при банкротстве или несостоятельности управляют всей имущественной массой, включающей совокупность всего, что принадлежало обанкротившемуся или несостоятельному должнику. В процессе управления имуществом они заключают договоры, направленные на то, чтобы его сохранить. Например, они продолжают аренду помещения, в котором осуществлялась деятельность должника.
В результате таких договоров возникают обязательства, которые должны погашаться за счет имущественной массы неплатежеспособного. Кредиторы по таким требованиям являются кредиторами в отношении к этой массе, а не кредиторами, включенными в общую группу кредиторов. Таким образом, имущество обанкротившегося делится на два различных имущества с двумя различными пассивами.
Б. Если лицо вступает в брак, избирая режим общности семейного имущества, оно устанавливает, по существу, для себя и для своего супруга три различных имущества: раздельное имущество каждого из супругов и общее имущество. Каждое из этих имуществ Имеет свой отдельный актив и пассив, хотя часто пассив этих трех имуществ перекрывает друг друга, так как в одном и том же обязательстве должником могут выступать и муж, и жена, и оба вместе как собственники их общего имущества.
В. После смерти лица его наследники рассматриваются как продолжатели его дела, а его имущество – и актив и пассив – остается единым, пока не произошла ликвидация. Однако это наследственное имущество с момента открытия наследства переходит к группе наследников, принявших его. В этих условиях два правовых института препятствуют тому, чтобы у наследника объединялось имущество, которое он получил по наследству, и имущество, принадлежащее ему по другим основаниям.
Первый институт называется разделением имущества. По существу, он сводится к преимущественному праву, которое имеют кредиторы, являющиеся наследниками в отношении наследственного имущества, по сравнению с обычными кредиторами.
Второй институт, при котором оба имущества оказываются действительно раздельными, – принятие наследства с условием составления описи. Это нечто вроде условного принятия наследства; условием является то, что актив наследственной массы должен превышать пассив либо по крайней мере покрывать его. Если имущество окажется недостаточным для погашения всех обязательств, наследник должен сохранить его нетронутым для удовлетворения кредиторов. Для этого он должен сохранить как отличную от его имущества наследственную массу, в отношении которой он выступает в качестве ликвидатора. В его руках оказываются, таким образом, два различных имущества. Они различаются до такой степени, что наследник может приобрести для себя какую-либо вещь, условным собственником которой он является в качестве наследника, принявшего наследство с условием составления описи. Точно так же, если он уплатил какой-либо долг, обременявший наследство, из своего имущества и если актив наследственной массы оказался недостаточным для погашения обязательств, он может в качестве ликвидатора возместить себе уплаченную сумму.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ДОГОВОРЫ, ОТНОСЯЩИЕСЯ К ИМУЩЕСТВУ
88. Связь между человеческой свободой и обязательствами: юридическое действие.
Воля человека вносит жизнь в право. Она выражается главным образом в договорах, которые представляют собой согласие воль двух или нескольких лиц, создающее правовые последствия.
В человеческом обществе взаимные права и обязанности возникают главным образом в результате согласования воль и взаимного соглашения. Однако договор является только видом юридического действия, хотя и наиболее часто встречающимся; в некоторых случаях правовые последствия могут возникнуть из одностороннего юридического действия (см. п. 91). Таким образом, юридическое действие имеет более широкое определение, чем договор; это – волеизъявление лица, создающее правовые последствия.
Юридические действия, и особенно договоры, являются средством выражения свободы лица. Однако эта свобода отчуждается в самом процессе ее осуществления. Ведь лицо само связывает себя, принимая на себя добровольные обязанности. Действующее право способствует тому, чтобы эти добровольно принятые на себя обязанности выполнялись.
Действительно, из добровольного принятия на себя обязанностей возникают обязательственные отношения (см. п. 7), в результате осуществления которых происходит переход имущества.
Гражданский кодекс тесно связывает договоры и обязательства. Наиболее важный из разделов кодекса называется «О договорах или обязательствах». Однако это не должно рассматриваться как полная идентичность данных двух понятий. С одной стороны, обязательства возникают не только из договоров, но и из других оснований. Так, у потерпевшего, которому причинен ущерб, возникает требование о возмещении ущерба лицом, виновным в причинении вреда. С другой стороны, договоры могут не «.только порождать обязательства, но и иметь другие правовые последствия. Например, в результате договора товарищества возникает юридическое лицо; из договора поручения возникает право поверенного действовать в качестве представителя доверителя. Кроме того, наше право сокращает, если можно так выразиться, обязательства, принятые на основании договора о передаче вещи. Передача считается совершенной в момент заключения договора. Таким образом, договор рассматривается как акт, непосредственно передающий право собственности. Поэтому мы должны будем отличать такие договоры от договоров, порождающих только обязательства.
ГЛАВА 1. ЮРИДИЧЕСКАЯ ТОЧКА ЗРЕНИЯ И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТОЧКА ЗРЕНИЯ
89. Договор, как его понимают юристы, в соотношении с принятыми в политической экономии категориями обмена, предприятия, рынка.
Политическая экономия оставляет для правовой науки исследование договоров. Сама она занимается обменом. Но оба эти понятия касаются, по существу, одного и того же объекта. Ведь для экономиста обращение товаров происходит в процессе обмена, для юриста оно осуществляется посредством договора. В одном и том же акте юристы видят главным образом юридическое действие (см. п. 88), осуществляемое в виде согласованного волеизъявления, тогда как экономисты видят движение ценностей. Действительно, движение ценностей происходит в результате согласного волеизъявления лиц. Это значит, что, в общем, юристы занимаются основанием, а экономисты – результатом одного и того же акта.
Таким образом, ясно, что две рассматриваемые точки зрения дополняют друг друга. Так же как юрист не может понять договорного права, не учитывая его экономических последствий, экономисты не могут иметь полного представления о процессе обмена, не рассматривая договоров, в которых этот процесс реализуется. Сказанное верно в равной степени и для экономики предприятия и для экономики рынка.
А. Предприятие с точки зрения политической экономии представляет собой единицу, производящую ценности. Но эта единица, в которой объединены средства производства и рабочая сила, возникает только в результате соглашения воль, создающих правовые последствия, то есть в результате договоров. Само создание предприятия основывается на обязательствах, которые, с одной стороны, объединяют людей, участвующих в работе, и возникают из трудовых договоров или договоров товарищества и, с другой стороны, обеспечивают предприятие средствами производства, возникая из договоров о заказах и покупке средств производства, договоров аренды имущества и капитального строительства.
Затем вся жизнь предприятия связана с договорами, которые органы предприятия заключают с поставщиками и потребителями. Каждое из волеизъявлений, которыми, таким образом, обмениваются стороны, порождает права и обязанности. В процессе осуществления этих прав и обязанностей создаются и обращаются произведенные ценности. Выше было уже показано, что в бухгалтерском учете предприятия переводятся на деньги и отражаются все последствия договора (см. п. 11). Нельзя было бы создать предприятие, если бы договор не был созданием человеческой воли. И предприятие не могло бы сохраниться и действовать, если бы право не связывало с заключаемыми им договорами обязательственных требований. Любое нарушение договора травмирует деятельность предприятия. Одним из примеров может служить забастовка: прекращается исполнение трудового договора. Другой пример – банкротство должника: в результате также не исполняется договор.
Поскольку договоры представляют собой выражение воли, значительное место в деятельности по руководству предприятием занимает их заключение и обеспечение выполнения. Это составляет и экономическую деятельность. Поэтому в институтах по подготовке руководящих кадров предприятия право, экономика и бухгалтерский учет изучаются нераздельно.
Б. Сказанное выше относится и к экономике рынка. В глазах экономистов рынок определяет цены на товары и услуги. Но это совершается на рынке лишь путем сближения и объединения массы договоров, в результате которых выявляются спрос и предложение, выраженные в волеизъявлениях участников. Необходимость взаимного дополнения юридической и экономической точек зрения могут быть проиллюстрированы недавним и наглядным примером.
Для того чтобы объединить рынок шести стран, Римский договор создал юридически Европейское Экономическое Сообщество. Подготовленный и сформулированный экономистами, этот договор определяет свою цель как «свободное обращение» товаров, капиталов, услуг и лиц. Посредством слов «свободное обращение» желали выразить отсутствие барьеров между странами – членами Сообщества. Но свобода обмена означает прежде всего свободу договора. А такая свобода не может существовать, если каждая страна по-разному регулирует договоры, исходя из своих традиций и интересов. Именно в этой связи возникают ныне большие трудности в развитии Общего рынка. Отмена таможенных барьеров была сравнительно легкой. Но оказалось гораздо более трудным согласовать юридическую технику сельскохозяйственных договоров, которые в каждой стране регулируются соответственно ее интересам, либо регламентирование коммерческого посредничества и специальных правил, установленных в каждой стране для торговой деятельности. Право и политическая экономия теснейшим образом связаны друг с другом.
90. Различие терминологии и классификаций.
Терминология экономистов более современна, чем юридическая. Последняя связана в большей своей части с основными и постоянными человеческими ценностями. Сюда относятся, например, справедливое равновесие интересов сторон в договоре; обязанность выполнения обещанного; свобода выражения воли в договоре и ограничение этой свободы в интересах публичного порядка. Все эти конструкции восходят еще к римскому праву. Наши юридические термины представляют собой непосредственный перевод латинских слов.
Но эти человеческие константы должны найти свое выражение в мире, который все быстрее и быстрее изменяется, а юристы не обновили своих классификаций и своей терминологии в той мере, в какой этого требуют экономические метаморфозы. Рассматривая, например, название отдельных видов договоров, можно установить, что классификация их устарела (см. п. 123).
Экономисты же, наоборот, создали новую терминологию, основанную на их молодой технике, для того чтобы анализировать явления современного мира. Для этого они часто используют юридические термины, придавая им, однако, другое значение либо очень упрощая их. Вследствие этого возможно множество недоразумений, когда одно и то же слово применяется в экономике и в праве в различных смыслах. Так случилось, например, с термином, который мы употребили в предыдущем пункте. Если слово «обмен» означает для экономистов любой акт, посредством которого лицо передает вещь в обмен на другую независимо от того, является ли эта другая вещь реальной вещью, услугой или деньгами, тот же самый термин означает для юристов договор с гораздо более узким содержанием. Для них деньги не могут быть предметом «обмена». Этот термин применяется лишь для перехода права собственности на реальные вещи, которыми обмениваются собственники.
Если предприятие означает для экономиста производственную единицу и если динамика этого понятия начинает уже доходить до юристов и влиять на них (см. п. 29, 68 и 69), то в традиционном гражданском праве термин «предприятие» до сих пор обозначает договор (называемый также «наем работы»), согласно которому одно лицо, не зависящее от другого, принимает на себя выполнение определенной работы для него.
«Marché» для юриста – отдельный вид договора, в соответствии с которым лицо обязуется за соответствующую плату предоставить свою работу со своим материалом или без него, тогда как для экономиста это рынок, географический пункт, в котором формируются цены как результат множества договоров, в соответствии с которыми определенный вид товаров или услуг обменивается на деньги.
Мы увидим также, что, когда юрист в гражданском праве применяет термин «предложение», он обозначает этим сделанное одной из сторон в отдельном договоре предложение вступить в договор, тогда как экономист рассматривает предложение как общее суммарное понятие, как один из элементов, формирующих рынок.
Отметим также, что слово «продажа» в экономическом смысле означает все договоры, посредством которых любая вещь отчуждается за деньги. Продажные цены, выраженные в деньгах, определяют среднюю цену каждого вида товаров. Юридическая традиция также требует, чтобы каждый договор рассматривался как продажа с указанием цены в деньгах, но термин «продажа» применяется только для сделок в отношении определенных видов имущества. В частности, возмездная передача права пользования называется наймом, а не продажей. То же относится и к сделкам трудового характера (см. п. 123).
ГЛАВА II. ЗАКЛЮЧЕНИЕ ДОГОВОРА
1. ДОГОВОР И СВОБОДА ВОЛИ
91. Договор – юридическое действие, согласованное двумя или несколькими лицами; более редкое применение одностороннего акта.
Договор отличается от одностороннего акта, создаваемого волей одного лица и довольно часто применяемого. Примером такого акта может служить платеж. Но односторонний акт, за редкими исключениями, создает обязательственное отношение лишь с того момента, когда он воспринят другой стороной, давшей свое согласие, а это и составляет договор.
Более редко одностороннее волеизъявление связывает непосредственно лицо, выразившее его. Приказ, данный биржевому маклеру или профессиональному поверенному, обязывает их совершить определенную операцию, в результате которой возникнут обязанности для лица, давшего приказ. Лицо, взявшееся за ведение чужих дел без поручения, принимает на себя тем самым одностороннее обязательство хорошо вести дело. Наличие такого обязательства признается за ним еще до того, как его действия будут подтверждены (см. п. 237). Индоссирование ценной бумаги – односторонний акт, переносящий право на нее и создающий обязательство индоссанта (см. п. 151 и сл.). Односторонний опцион или подтверждение, завершающее договор (см. п. 95 и 163), связывают подписавшего. Но все это отдельные случаи.
Когда совпадают две воли, общее правило устанавливает, что «соглашения», законно заключенные, занимают место закона для тех, кто их заключил (ст. 1134). Это правило, подтверждающее возможность для лиц, вступающих в договор, создавать право, сложилось под влиянием господствовавшего среди юристов XIX века мифа об автономии воли.
Какова же сфера действия автономии воли? Она ограниченна.
Заметим прежде всего, что необходимо, чтобы стороны выразили свое согласие полностью и ясно. Однако выражению воли сторон постоянно свойственны пробелы и недостатки. Поэтому необходимо истолковывать договор. Этим занимается закон, устанавливая правила толкования или дополнения воли. Именно этот закон и занимает место воли сторон.
Если закон молчит и если стороны спорят по поводу содержания заключенного ими договора, то на суд возлагается истолкование договора путем исследования смысла отдельных выражений или молчания в свете общего содержания договора. Но тогда скорее судья, а не автономная воля сторон наполняет договор конкретным содержанием.
Наконец – ив этом выражается ее мистический характер, – автономия воли предполагает свободу сторон заключать договор по своему усмотрению и относительно всего того, что может представить для них интерес, поскольку Гражданский кодекс уподобляет их законодателю. В действительности же свобода сторон никогда не была полной. Ее сдерживали императивные и ограничительные правила. Последние и составляют область публичного порядка (см. п. 102 и сл.).
Наконец, стороны, которые обязывает договор, далеко не всегда те самые, воля которых создала договор (см. п. 99 и 100).
92. Развитие консенсуализма наряду с сохранением требований известных формальностей для юридических действий.
Достаточно наличия двух встречных согласных волеизъявлений для того, чтобы договор был заключен и связывал стороны. Никакой специальной формы для этого не требуется. За некоторыми исключениями, договоры являются, таким образом, консенсуальными (см. п. 118).
Современный консенсуализм противоположен древнему формализму священных ритуалов, которые некогда считались необходимыми для того, чтобы связать волю человека. Таким образом, юридические последствия выражения воли приобретали постепенно интеллектуальный характер, отодвигая на задний план формы, в которых эта воля выражалась.
Однако интеллектуализм не может быть чистым. Ведь выражение воли не будет достаточным, если она не проявится вовне. Для того чтобы создать правовые последствия, она должна быть выражена даже в консенсуальных договорах в таких формах, которые могут быть восприняты контрагентом и третьими лицами. Привычка конкретизировать договор в определенных формах настолько широко распространена, что в обычном словоупотреблении под договором (особенно под договором продажи) понимают и соглашение воли сторон, и документ, в котором это соглашение выражено. Таким образом, одно и то же слово обозначает как юридическое действие, так и его письменное доказательство. Кстати, то же самое замечание можно сделать и в отношении термина «юридический акт», поскольку это выражение обозначает и абстрактное волеизъявление, составляющее юридический акт, и письменный документ, в котором оно отражено и доказательством которого данный документ является. Наконец, такое же двойное значение имеет слово titre, которое обозначает иногда основание права, а иногда документ, доказывающий наличие этого права.
Однако закон идет еще дальше: он требует для самой действительности договора соблюдения формы, устанавливаемой им; в этих случаях говорят, что договор является формальным (см. п. 118).
Но чаще всего форма, в которую облекается консенсуальный договор, представляет собой только предосторожность, принимаемую для того, чтобы его можно доказать. Договор сам по себе связывает стороны независимо от формы. Лишь в том случае, если одна из сторон оспаривает существование договора или его содержание, другая сторона, для того чтобы добиться справедливого решения, должна представить те доказательства, которые определены в законе (см. п. 176). Закон придает недостаткам записи большее значение, чем недобросовестности.
Часто соблюдение определенной формы представляется необходимым для того, чтобы договор мог действовать и в отношении третьих лиц. Обычно для этой цели требуется письменная форма договора и доведение о нем до общего сведения установленным законом способом (см. п. 148 и сл.).
Определенная форма, в которую должен быть облечен договор, иногда устанавливается и для целей стандартизации договора. Заранее установленная точная формула дает экономию умственного труда и времени. Она облегчает также проверку законности договора в тех случаях, когда права, устанавливаемые договором, передаются вместе с ним (см. п. 37). Переводной вексель, чек, стандартизированный договор, часто установленный законом для определенных видов соглашений, являются примерами такой стандартизации, особенно распространенной в деловых кругах.
Следует также упомянуть, что в тех случаях, когда договор заключается поверенным или представителем, последний должен представить доказательства своих полномочий, облеченные в определенную форму (см. п. 99).
Представляется также, что хотя консенсуализм договора возведен в принцип, но далеко еще не отменено требование определенных форм, необходимость которых обусловлена стремлением к устойчивости и охране прав. Развитие права отменило тот формализм, который некогда был связан с торжественностью акта. Право сохраняет и регламентирует то, что является полезным в требовании формы.
2. КАК ЗАКЛЮЧАЮТСЯ ДОГОВОРЫ,
93. Классическая схема оферты и акцепта.
В соответствии с традиционным представлением заключение договора проходит две фазы: одна из сторон будущего договора делает предложение. Это – оферта; вторая дает свое согласие. Это – акцепт.
А. Оферта должна быть явно выраженной и определенной. В ней заранее указываются условия договора, заключить который предлагается одному лицу или нескольким. Однако довольно часто оферта является молчаливой, по крайней мере частично. Товары, выставленные в витрине магазина с указанием на них цены, всегда рассматриваются как выражение оферты продать их по этой цене: эта оферта – коллективная; она обращена ко всем возможным покупателям, проходящим по улице.
В современном праве подчеркивается коллективный и автоматический характер оферты. В соответствии с Декретом от 24 июня 1958 г., на основании ст. 37 Ордонанса от 30 июня 1945 г. подлежит наказанию отказ от продажи со стороны любого профессионального продавца: фабриканта, оптовика или розничного торговца. Это означает, что самый факт определения данного лица в качестве профессионального продавца представляет собой общую оферту его товаров или услуг, обращенную ко всем, кто этого пожелает. Для того чтобы отказ в продаже был наказуем, закон требует, чтобы акцепт был совершен покупателем на надлежащих условиях (см. п. 112).
За исключением упомянутых выше случаев, оферта является отзывной, поскольку односторонний акт не может связывать оферента. Однако некоторые правовые нормы могут запретить отзыв оферты. Так, если государство устанавливает монополию, то оферта определенных товаров или услуг, являющихся объектом монополии, считается обращенной к публике с условием соблюдения установленных цен и без возможности отзыва оферты. Кроме того, практика устанавливает, что в тех случаях, когда оферент предоставил определенный срок для акцепта, он не может отозвать оферту до истечения этого срока.
В настоящее время оферта довольно редко связана непосредственно с личностью оферента. Однако гражданское право всегда считает ее отозванной в случае смерти или банкротства оферента. Тем не менее если оферта исходит от предприятия, то в практике считается, что смерть собственника предприятия не означает отзыва оферты.
Б. Как и оферта, акцепт может быть совершен в любой форме. Акцепт может быть и молчаливым, однако молчание не предполагает акцепта. Если коммерсант, желающий создать свою клиентелу, посылает кому-либо товар с просьбой его оплатить, то тот факт, что лицо, которому был послан товар, не вернуло его, не означает акцепта. Такая попытка навязывать себя покупателям носит характер правонарушения.
В числе форм акцепта, сложившихся в практике, следует упомянуть предложение цены на публичных торгах. В этом случае считается, что оферта исходит от продавца и содержит условия, которые заранее зафиксированы в документе, называемом журналом публичных торгов (cahier des charges de l’adjudication). Эти условия считаются принятыми каждым участвующим в торгах, что выражено в самом факте названия им цены. Однако заключаемый таким образом договор является условным. Он считается заключенным окончательно лишь для того из лиц, называющих цену, которое назовет наиболее высокую.
Такая продажа с аукциона полностью механизирована в настоящее время на некоторых современных рынках, где продаются фрукты, овощи, цветы; она здесь называется «механизированным аукционом» (vente au cadran). В почти полной тишине покупатели сидят каждый на своей скамье и нажимают кнопку, набирая предлагаемую ими цену. На огромном диске игла обозначает сумму, набираемую покупателями. В тот момент, когда автомашина или тележка с продаваемым товаром проезжает на уровне диска, игла останавливается, указывая максимальную предложенную цену и номер лица, предложившего ее, после чего транспорт движется дальше, уступая место следующему. Это – красивое зрелище, особенно когда проезжает тележка с цветами.
94. Сложные явления, корректирующие классическую схему заключения договора.
В действительности заключение договора часто бывает гораздо более сложным. Предложение и контрпредложение сторон перекрещиваются таким образом, что соглашение достигается лишь в конце дискуссии. В результате ее создается совокупность соответствующих условий, составляющих детализированное целое. Задача заключается, таким образом, в том, чтобы установить, с какого момента договор считается заключенным, несмотря на то, что некоторые детали еще не согласованы.
В отношении продажи ст. 1583 Гражданского кодекса считает договор заключенным «с тех пор, как достигнуто соглашение о вещи и цене». Однако это только общая презумпция. Иногда конкретные обстоятельства свидетельствуют о том, что отдельные условия, в частности о сроке передачи вещи либо сроке платежа, имеют решающее значение, и истолкование воли сторон приводит к выводу, что договор может считаться заключенным лишь после согласования этих условий.
Данному замечанию следует придать более общий характер: лишь исходя из толкования, определяющего вероятную волю сторон, можно установить в соответствии с конкретными фактами, с какого момента договор считается заключенным, хотя некоторые его детали должны быть еще согласованы. На ярмарке продавец скота и крестьянин определяют этот момент, ударив по рукам.
Можно предположить, что сложность договоров, связанная с прогрессом техники, находит свое выражение в превращении классической схемы заключения договора в длительные переговоры по самым разнообразным условиям. Это отчасти верно. Но гораздо чаще для упрощения обеспечения интересов сторон юридическая техника вырабатывает заранее подготовленные типовые формы договоров для отдельных их видов; эти формы часто напечатаны типографским способом. Это типовые договоры. Сторонам следует только заполнить бланк. Иногда в таком бланке остается только указать наименование сторон и дату заключения договора или его исполнения. Тем не менее такие договоры обычно могут служить предметом спора либо ими можно и не пользоваться.
Однако, если контрагенту предлагается либо принять такой договор целиком, как он есть, либо отказаться без какой-либо возможности обсуждения отдельных пунктов, он становится «договором присоединения». Такие договоры выражают экономическое преимущество стороны, устанавливающей условия. Таковы, например, договоры на снабжение электроэнергией или железнодорожные билеты.
95. Договоры между отсутствующими.
Стороны, заключающие договор, могут находиться далеко друг от друга. Согласование их воли в этих условиях вызывает ряд юридических контроверз.
Если договор заключается между отсутствующими, он может быть совершен одной из сторон с доверенным другой стороны. Последний представляет интересы доверителя таким образом, что договор считается заключенным между присутствующими, если доверенный имел необходимые полномочия. Если же он таких полномочий не имел, то для заключения договора необходимо подтверждение его доверителем. В таких договорах, заключаемых через посредника, как и в договорах, заключаемых посредством обмена письмами, встают два практических вопроса: один из них касается места заключения договора, второй – момента заключения. Решение обоих этих вопросов взаимосвязано.
А. Относительно момента, с которого договор считается связывающим стороны, существуют две противоположные теории: теория изъявления согласия и теория получения. В соответствии с первой из них договор считается заключенным с того момента, когда акцептант выражает согласие принять сделанную ему оферту. Например, посылает письмо о своем согласии либо почтой, либо через посредника. Теория получения, наоборот, считает договор заключенным лишь с того момента, когда оферент узнает о принятии его оферты; до этого момента обе стороны не связаны договором.
В практике судов нет однозначного решения этого вопроса, поскольку все зависит от того, какие условия установил оферент относительно акцепта; он мог, например, в своей оферте установить момент, с которого она будет рассматриваться как акцептованная. Но если оферент не разрешил этого вопроса, суды находят промежуточное решение: в принципе акцептант считается связанным своим акцептом с того момента, как он его совершил. Однако он может законным образом отказаться от акцепта, если ему удастся предупредить оферента об отказе от акцепта до того, как оферент получил акцепт. Такое решение обосновывается тем, что переговоры о заключении договора не могут продолжаться бесконечно. Если их не прервать тем или иным способом, каждая из сторон могла бы в течение того интервала, который проходит между выражением воли другой стороны и получением согласия первой, отозвать свое собственное согласие.
Эта контроверза, впрочем, потеряла свое практическое значение с того времени, когда благодаря телефону, несмотря на расстояние, разделяющее стороны, договор заключается немедленно. Если наличие договора оспаривается, необходимо предъявление доказательств; письменные доказательства в этом случае могут служить лишь средством подтверждения.
Б. Если договор заключен по телефону, необходимо определить, в каком месте считается договор заключенным, поскольку место заключения договора имеет юридические последствия, в частности для определения компетенции суда в случае необходимости рассмотрения спора. В судебной практике считается, что местом заключения договора является то место, где договор был окончательно сформирован. Обычно это место, в котором сторона приняла последнее предложение другой стороны.
96. Предварительные договоры и взаимосвязь договоров.
Для удобства юридического анализа гражданское право охотно изолирует одни договорные соглашения от других. Однако в жизни изолированные таким образом договоры неразрывно друг с другом связаны.
А. Заключению договора, даже такого классического, как продажа, часто предшествует другой, который обычно именуют предварительным договором; примером этого может служить широко известное «обещание продажи», договорный характер которого стал классическим.
Посредством такого договора одно лицо принимает на себя обязательство, тогда как другое только дает свое согласие на возникновение обязательства.
Эвентуальный продавец принимает на себя в отношении эвентуального покупателя обязательство осуществить продажу, если последний потребует этого в срок и на условиях, определенных в обязательстве. Такой договор предоставляет эвентуальному покупателю право выбора. Считается, что он использует свое право выбора, когда требует реализации продажи. Осуществление права выбора выступает здесь как односторонняя сделка, завершающая договор, который до этого был незавершенным.
В отношении недвижимого имущества существует также «обещание сдать внаем», подобное обещанию продажи. Точно так же до того, как договор займа будет считаться заключенным после передачи денежной суммы, часто существует «обещание предоставить заем». Это «открытие кредита» банком. Мы видим, таким образом, насколько многочисленны такие предварительные договоры.
Б. Один из классических видов договора в повседневной жизни часто не отделим от одного или нескольких других договоров; между ними существует юридическая неотделимость. Так, продажа заключается часто на условии доставки продавцом вещи покупателю (продажа франко). Это предполагает также заключение договора перевозки как дополнительного к договору продажи. При продаже СИФ, хорошо известной в морском праве, продавец принимает на себя не только заботы и издержки, связанные с транспортировкой на судне, но и доставку за свой счет проданных товаров до определенного порта, а также принимает на себя страхование этих товаров против всех возможных рисков, связанных с перевозкой. Договор продажи связан, таким образом, с другими договорами, последствия которых объединяются в продаже.
В. Сам закон нередко соединяет несколько видов договоров для того, чтобы сконцентрировать и объединить соответствующие обязательства сторон, возникающие из этих договоров (см. п. 135 и сл.).
Г. Договоры одного и того же лица или одного и того же предприятия связаны между собой. Каждый договор опирается на предыдущие и подготовляет последующие. Мы уже показали, как повседневная жизнь предприятия связана с последовательной цепью договоров (см. п. 89). Не заключается ли торговля в том, чтобы купить для перепродажи? А когда перепродают, то зачастую передают покупателю те права, которые продавец имел в отношении прежнего продавца.
3. ПОРОКИ ВОЛЕИЗЪЯВЛЕНИЯ И НЕСПОСОБНОСТЬ К ЗАКЛЮЧЕНИЮ ДОГОВОРА
97. Свобода волеизъявления и его пороки.
В волеизъявлении договаривающихся сторон могут быть различного рода пороки. Закон устанавливает, какие из этих пороков делают договор недействительным. По традиционной и плохой классификации имеется четыре вида пороков волеизъявления: заблуждение, насилие, обман и убыточность. Считается, что эта классификация заимствована из римского права, но ее давно следовало упростить.
а) Заблуждение может в зависимости от конкретных обстоятельств прекратить существование договора, сделать его оспоримым либо не препятствовать его существованию.
1. Заблуждение прекращает существование договора, если фактически имела место только видимость соглашения либо в отношении характера договора, либо его предмета. Например, одна из сторон считала, что она продает вещь, в то время как другая думала, что она только получает ее внаем. Другой пример: при продаже продавец считает, что договор заключается в отношении одного дома, а покупатель считает, что он приобретает другой дом. Заблуждение существует в этом случае у обеих сторон, что прекращает договор. Это «заблуждение – препятствие».
2. Более часто заблуждение налицо только у одной из сторон, которая ошибается относительно некоторых условий договора. Ст. 1110 Гражданского кодекса разрешает требовать признания договора ничтожным на основании заблуждения лишь в том случае, если «заблуждение относится к самому существу вещи, которая является предметом соглашения». Такое заблуждение называют существенным. Существо вещи определяется на основании анализа: это основное качество, которое заблуждавшийся приписывал предмету договора. Так, покупка картины, которую приобретатель считал подлинником известного художника, оказавшейся только копией, рассматривается как совершенная под влиянием существенного заблуждения. Покупка земельного участка для строительства может быть признана недействительной, если участок отягощен сервитутом, запрещающим возведение на нем строений.
3. В других случаях заблуждение одной из сторон не делает договор ничтожным. Последний существует, несмотря на то что имелось заблуждение одной из сторон либо в отношении несущественных качеств предмета договора, либо в мотивах, побудивших ее вступить в договор (например, если молодая девушка покупает свадебное платье, а свадьба не состоялась), либо у покупателя было неверное представление о продажной цене вещи (убыточность), либо, наконец, если заблуждение касалось личности контрагента. Последнее не относится к договорам intuitu personae, то есть к тем, в которых личность контрагента имеет существенное значение. И конечно, договор существует, несмотря на то, что одна из сторон заблуждалась в отношении платежеспособности контрагента.
Упомянутые выше случаи заблуждения, которые, как правило, не влияют на существование договора, делают его, однако, ничтожным, если заблуждение было результатом обмана со стороны контрагента.
б) Обман заключается в том, что одна сторона своими недобросовестными действиями получает согласие другой стороны, создавая у нее ошибочное представление. Руководствуясь требованиями морали, закон признает ничтожным договор, заключенный под влиянием обмана при условии наличия причинной связи между обманом и заключением договора. Для этого достаточно доказать, что если бы не было обмана, другая сторона не вступила бы в договор. Таким образом, обман выступает как обстоятельство, отягчающее заблуждение. Признание договора ничтожным является санкцией, применяемой к бесчестному контрагенту за его недобросовестные действия. Вот почему признание договора ничтожным допускается лишь в том случае, когда обман исходил от контрагента. Несущественное заблуждение, порожденное недобросовестными действиями третьего лица, не препятствует существованию договора.
В действительности порок волеизъявления, вызванный обманом, представляет собой заблуждение. Классическая терминология, в соответствии с которой обман представляет собой порок воли, принимает причину за результат.
в) То же самое можно сказать и о насилии. Подлинный порок воли, который имеет в виду закон, это страх перед серьезным злом, угрожающим жертве насилия, если она не согласится на заключение договора. В отличие от обмана не требуется, чтобы насилие исходило от контрагента. Страх, который порождает насилие, всегда делает договор ничтожным, при том условии, однако, что угроза насилием достаточно серьезна, чтобы оказать на жертву решающее воздействие, и если она связана с применением незаконных средств. Ведь каждый может использовать свое право. Поэтому страх перед законным преследованием виновника несчастного случая не делает, например, ничтожной сделку, в соответствии с которой он обещает возмещение потерпевшему.
г) Убыточность также не является, строго говоря, пороком волеизъявления; это неэквивалентность ценностей, которые одна сторона получает по договору и которые она предоставляет. Договор является, таким образом, неравноценным для сторон. Судебная практика исходит из того, что в этих случаях не следует искать причины неравноправия, устанавливать, объясняется ли оно страхом или заблуждением, то есть пороком волеизъявления. Сама по себе такая неравноценность рассматривается как убыточность.
Однако необходимо, чтобы убыточность имела место в период заключения договора. Последующее обесценение или повышение цены на вещь, которая в свое время была справедливо оценена, рассматривается не как убыточность, а как наступившее впоследствии непредвиденное обстоятельство, не влияющее на действительность договора.
При таком понимании убыточность является основанием признания ничтожными лишь небольшого числа определенных видов договоров. Для всех других случаев французское право обеспечивает выполнение обязательства, даже если это невыгодно для обязавшегося.
Исключение допускается для договора о разделе имущества, потому что в этом случае равенство имущественных интересов сторон является необходимым правилом. Такой договор может быть оспорен и признан ничтожным, если доля одного из участников раздела меньше того, что ему причиталось бы при справедливом разделе, более чем на четверть.
Вследствие старой традиции, придающей особое значение собственности на недвижимое имущество, договор продажи такого имущества может быть оспорен, если продавец терпит убытки в размере более чем 7/12 стоимости имущества. В обоих указанных выше случаях можно избежать признания договора ничтожным, если сторона, получившая выгоды от договора, предпочтет возместить соответствующую стоимость в деньгах.
В некоторых случаях, когда убыточность противоречит публичному порядку, и особенно в области экономики, нормы, направленные на охрану общих интересов, признают ничтожными договоры, убыточные для одной из сторон. Таково, например, запрещение ростовщичества, то есть взимания чрезмерно высоких процентов по денежным долгам. Это может также иметь место при продаже товаров или оказании услуг по ценам, запрещенным соответствующим законодательством.
За исключением этих случаев вмешательства публичной власти, которые не имеют ничего общего с пороками волеизъявления, юридическая теория, освобожденная от свойственного ей архаизма, может быть выражена в следующих простых и сжатых формулировках.
Существует в действительности лишь два порока волеизъявления – заблуждение и страх.
Страх является основанием для признания договора ничтожным при соблюдении двух условий: он имел серьезные основания и был порожден незаконными действиями.
Заблуждение исключает возможность существования договора, если обе стороны лишь ошибочно предполагали, что они были согласны по вопросу о характере договора или о его предмете. Договор признается ничтожным, если один из контрагентов заблуждался по вопросу о существе предмета, а также если он заблуждался относительно личности контрагента, но лишь при том условии, когда личность контрагента представляла существенный элемент договора. Что же касается заблуждения относительно ценности предоставлений каждой стороны, то такое заблуждение служит основанием для ничтожности договора лишь в тех случаях, когда закон устанавливает наличие убыточности. Другие случаи заблуждения по этому поводу не влияют на существование договора.
Однако договор признается ничтожным во всех случаях, если заблуждение стороны было порождено обманом контрагента и определило согласие жертвы обмана вступить в договор.
98. Способность к заключению договора.
Договор признается действительным лишь тогда, когда стороны по закону обладали способностью к его заключению. Такая способность является правилом. Неспособность к заключению договора представляет собой только исключение. Это обязывает нас вспомнить о случаях неспособности, уже изученных ранее: недееспособности несовершеннолетних, душевнобольных, расточителей и слабоумных, над которыми учреждена опека. Это – признание неспособности, установленное для защиты интересов данной категории лиц, основывающееся на законной и неопровержимой презумпции, что волеизъявление таких лиц всегда является порочным.
Здесь речь идет недееспособности, когда состояние лиц не лишает их способности иметь права, а означает только невозможность свободно их осуществлять. Поэтому договоры таких лиц не являются невозможными, но они действительны лишь в том случае, если совершаются в соответствии с правилами о законной защите интересов недееспособных. Несовершеннолетний или душевнобольной должен быть представлен в договоре своим опекуном. Вместе с тем для совершения некоторых актов как опекуном, так и самим недееспособным необходимо предварительное разрешение, направленное на защиту интересов последнего. Поскольку действительность договора зависит, таким образом, от наличия надлежащих полномочий у лица, представляющего недееспособного, то это сближает последнего с юридическим лицом и особенно с государственным юридическим лицом, органы которых могут заключать договоры лишь при наличии соответствующего разрешения.
Недееспособности противопоставляется на юридическом языке ограничение в правах. Это означает, что лицо не только лишается права заключать договор, но и лишается права исполнять некоторые договоры. Так, банкроты и лица, осужденные за определенные преступления, не могут на основании Закона от 30 августа 1937 г. заниматься профессиональной торговлей и заключать договоры, связанные с этим. Иностранцы могут осуществлять торговую деятельность во Франции, лишь получив удостоверение коммерсанта.
4. ПОЛНОМОЧИЯ, ПРЕДОСТАВЛЯЕМЫЕ ОПРЕДЕЛЕННЫМ ЛИЦАМ ЗАКЛЮЧАТЬ ДОГОВОРЫ ДЛЯ ДРУГОГО ЛИЦА
99. Распространение отношений представительства в современном праве.
Читая ст. 1134 Гражданского кодекса, можно подумать, что договоры занимают место закона лишь «для тех, кто их заключил». Это представление, почти верное в 1804 г. в эпоху Гражданского кодекса, не является таковым в настоящее время. Те, кого договор обязывает, все более и более часто не сами его заключают, а лишь представлены при его заключении другим лицом.
Представительство – это технический прием, заключающийся в том, что для совершения юридического действия воля лица, которого касается данное действие, замещается волей другого лица, становящегося, таким образом, органом представляемого. В результате этого место закона занимает не воля стороны, а воля представителя.
Этот технический прием был уже известен Гражданскому кодексу. Он устанавливает полномочия представителей недееспособных, а также доверенных, которых доверитель по договору делает своими представителями. Рассматриваемый технический прием получил широкое распространение в связи с развитием юридических лиц и особенно в связи со все возрастающим значением предприятий в современной жизни.
а) Юридические лица могут вступать в договоры только посредством волеизъявления своих органов, являющихся физическими лицами. Таким образом, все договоры предприятии, товариществ, так же как и государственных юридических лиц, ассоциаций и профессиональных союзов, заключаются только через представителей. Это составляет значительную часть современной юридической жизни.
б) Даже если предприятие принадлежит физическому лицу, последнее вынуждено пользоваться услугами посредника для того, чтобы заключать большое число договоров. Когда собственник принимает на себя обязательство, то это всегда делается через представителей: торговые агенты, торговые представители, продавцы и продавщицы розничных магазинов, банковские служащие, кассиры, получающие платежи, все это доверенные, представляющие то лицо, для которого они работают. Отсюда следует, что экономический оборот опосредствуется в значительной мере техническим приемом юридического представительства. Для любого предприятия представительство – необходимое средство расширения своей деятельности. Это показывает, насколько философская концепция автономии воли уже преодолена. Обязательства для людей возникают не только по их собственной воле, но и очень часто по воле других лиц; именно по воле другого лица могут возникнуть или прекратиться права и обязанности.
99а. Доказательства отношений представительства.
Для того чтобы быть экономически эффективным, представительство должно обеспечивать интересы третьих лиц, вступающих в договоры с представителем и считающих, что тем самым они связывают представляемого.
Как правило, представитель должен предъявить доказательства своих полномочий, представив по требованию контрагентов письменную доверенность, свидетельствующую о его полномочиях, включающих и заключение данного договора. Когда речь идет о важных актах, совершение которых через представителя не является обычным, третьи лица должны требовать такую доверенность для того, чтобы быть уверенными в том, что они заключают законный договор. Однако очень часто обязательства для представляемого возникают на основе внешних признаков представительства. Конечно, нельзя себе даже представить, чтобы нужно было требовать доказательства соответствующих полномочий у продавщицы в магазине, банковского служащего, супруга, заключающего договор в отношении совместного имущества, коммерческого директора акционерного общества, нотариуса, оформляющего ипотеку, и т. д. Правомочия, вытекающие из внешних признаков, имеют те же результаты, что и надлежащим образом оформленная доверенность, настолько, что если даже у представителя таких правомочий не было, его действия все равно обязывают представляемого.
Это не препятствует тому, чтобы представитель обязан был отдавать отчет о своих действиях представляемому. Представитель отвечает перед представляемым и должен возместить ему ущерб, если он превысил свои действительные полномочия, либо плохо заботился об интересах представляемого. Но если имелись все внешние признаки наличия у представителя соответствующих правомочий, права третьих лиц не затрагиваются.
За исключением правомочий, определяемых внешними признаками, в подавляющем большинстве случаев в представителе стараются найти нечто вроде продолжения автономии воли представляемого.
Действительно, представители, действующие на основании договора, назначаются представляемым для того, чтобы воплотить, если можно так выразиться, его собственную волю. Правда, несколько иначе обстоит дело в отношении законных представителей, назначаемых для недееспособного или для отсутствующего. Но такой представитель играет особую роль.
Точно так же можно сказать, что члены товарищества по своей воле поручают органам товарищества представлять юридическое лицо, созданное на основании договора. Не менее верно и то, что в конечном счете они отчуждают свою волю, пока существует товарищество, потому что меньшинство в общем собрании всегда будет связано волей большинства. Это то, что обычно называют внутренней волей товарищества.
Предположение об «общей воле» идет еще дальше, когда речь касается государства и государственных юридических лиц. Именно посредством фикции обосновывает Жан-Жак Руссо в «Общественном договоре», что все граждане государства по общему договору приносят в жертву свою индивидуальную свободу. Большинство предписывает законы меньшинству без какого бы то ни было согласия последнего, но на основании социального императива.
Такой же технический прием постепенно распространяется и в частном праве посредством того, что называют коллективными договорами.
100. Коллективные договоры в современном праве.
Первоначально коллективные договоры, заключались органами какой-либо группы для того, чтобы связывать только членов этой группы. Например, профессиональный союз или объединение профсоюзов рабочих через свои органы заключали соглашения с органами объединения хозяев, для того чтобы установить обязательственные отношения между рабочими – членами профессионального союза и хозяевами – членами объединения предпринимателей.
Но этот этап уже пройден. По требованию органов одной из групп, заключающих соглашение, решение публичной власти (им может быть закон общего характера для определенных групп, но обычно это декрет или индивидуальный акт, основанный на общем законодательстве) распространяет действие коллективного договора, заключенного органами соответствующих групп, и делает его обязательным для определенной категории лиц, которые могли бы быть участниками соглашения, но в действительности не были ими.
Так, договор профессионального объединения, созданного для улучшения земель в определенном сельскохозяйственном районе между достаточным числом земельных собственников, связывает и других собственников, чьи земли находятся в этом районе, даже в том случае, если они отказались вступить в профессиональное объединение (Закон от 20 июня 1865 г.). Такое законодательство относится к области публичного права, но аналогичная практика постепенно вводится и в частном праве.
Особенно это касается коллективных трудовых договоров, заключаемых наиболее представительными объединениями рабочих и предпринимателей, действие которых решением министра может быть распространено на всех рабочих и предпринимателей той же категории (Закон от 11 февраля 1950 г.).
Более того, в силу Закона от 6 июня 1964 г., касающегося договорных режимов в сельском хозяйстве, наиболее представительные органы определенных категорий производителей сельскохозяйственной продукции могут заключать с производственными организациями, например с объединением консервных предприятий, коллективный договор, который обяжет и производителей, не присоединившихся по договору.
Точно так же можно привести в качестве примера право организаций, созданных законом для координации профессиональной деятельности или объединений отдельных профессий, издавать правила, обязательные даже для тех, кто отказывается им подчиняться, таких, как, например: Национальная межпрофессиональная организация по бобовым (Organisation National Interprofessionelle de Céréals) либо Национальное межпрофессиональное объединение сахарной свеклы и сахарного тростника (Groupement National Interprofessionnel de la Betterave et de la Canne à Sucre).
Это, однако, государственные организации.
Распространение концепции коллективных договоров выходит сейчас далеко за пределы имущественных отношений. Декрет 12 мая 1960 г. применяет режим коллективных договоров к врачам, лечащим лиц, застрахованных в порядке социального страхования, в том, что касается уплаты гонорара. Условия госпитализации и ухода за больными для всех больных в районах Парижа были установлены соглашением от 30 июня 1960 г. между организацией общественной благотворительности и кассами социального обеспечения Парижа.
Все эти коллективные договоры порождают обязательственные отношения между соответствующими членами различных профессиональных и социальных группировок путем соглашения представителей этих групп, выступающих как в качестве должников, так и в качестве кредиторов.
Следует отметить, что эти коллективные договоры представляют собой в действительности предварительные договоры, содержащие общие положения, в соответствии с которыми заключаются отдельные договоры. Так, коллективный трудовой договор устанавливает общие положения индивидуальных трудовых договоров, заключаемых рабочими и служащими с хозяином. Коллективный договор устанавливает определенную совокупность заранее установленных обязательных условий. Это же следует сказать и об отдельных договорах, заключаемых производителями сельскохозяйственной продукции, врачами и больными. Индивидуальная свобода договора становится, таким образом, иллюзорной во всем, что касается существенных условий договора, поскольку они уже установлены коллективным договором и члены данной группы вынуждены их соблюдать.
101. Договоры в пользу третьего лица в современном праве.
В этом случае распространение на определенное лицо последствий договора, в котором оно не принимало участия, имеет менее серьезное значение. На него не возлагается обязанностей. Ему только предлагают право требования.
Отправной пункт этой юридической конструкции мы находим в ст. 1121 Гражданского кодекса: «Равным образом можно заключить договор в пользу третьего лица…» – указано в тексте (при условии, если заключающий договор имеет в нем определенный интерес). И далее сказано: «Тот, кто заключил этот договор, не может отменить его, если третье лицо заявило о своем желании воспользоваться этим договором». Отправляясь от данного положения, французская судебная практика выработала общий институт договора в пользу третьего лица. В этом случае договор заключается между двумя сторонами, так. что право требования возникает у одного или нескольких лиц, не участвующих в договоре. В терминологии, ставшей уже классической, они именуются «выгодоприобретателями из договора в пользу третьего лица». Что касается сторон в таком договоре, то одна из них, которая возлагает обязанность на другую, называется стороной, «выговаривающей право», а другая, принимающая на себя обязанность, – «обещающей».
Так, хозяин предприятия заключает договор со страховой компанией, которая, в соответствии с ежегодно уплачиваемыми хозяином взносами выдает определенные дополнительные суммы в случаях болезни служащих. Другой пример: продавец товаров, для того чтобы доставить их покупателю, обязывает профессионального перевозчика доставить этот товар. Еще пример: больница договаривается с донорами, которые в случае необходимости переливания крови дадут свою кровь для больных.
Из этих примеров видно, как разнообразно применение в практике договора в пользу третьего лица. Именно в форме такого договора осуществляются отношения личного страхования, а также организация стипендий для путешествий.
Характерным является то, что выгодоприобретатель в договоре в пользу третьего лица становится кредитором с момента заключения договора, не только не участвуя в нем, но даже и тогда, когда он еще не знает о договоре, заключенном в его пользу. В данном случае речь идет не о простой офферте, для действительности которой необходим его акцепт.
Поэтому договор в пользу третьего лица не прекращается смертью или банкротством сторон, как это имело бы место в том случае, если бы речь шла об офферте, на которую еще не последовал акцепт. Например, муж, заключивший договор страхования жизни в пользу своей жены, уверен, что страховая компания выплатит соответствующую сумму даже в том случае, если его жена не знает о наличии такого договора и не дала своего согласия к моменту его смерти, тогда как, если бы речь шла только об офферте, последняя в случае смерти считалась бы аннулированной.
Хотя выгодоприобретатель в договоре в пользу третьего лица становится непосредственным кредитором до того, как он выразил свое согласие, однако именно это согласие окончательно закрепляет его право требования, прекращая возможность выговорившего право отказаться от договора. в пользу третьего лица.
До этого, несмотря на то что выгодоприобретатель рассматривается как кредитор, сторона, выговаривающая право, может отказаться от договора и таким образом отказаться предоставить ту выгоду, которая предусматривалась по договору, но на которую третье лицо еще не выразило своего согласия. Лицо, выговаривающее право, в таком случае может либо само воспользоваться выгодой, либо заключить договор в пользу другого выгодоприобретателя. В обоих случаях результат отказа от договора имеет обратную силу. Лицо, назначенное новым выгодоприобретателем, будет считаться кредитором по этому договору с момента его заключения.
Точно так же при договоре перевозки грузов, когда грузоотправитель заключил договор в пользу грузополучателя, перевозчик выполняет указания грузоотправителя о переадресовании груза либо указание о задержании груза, пока грузополучатель не получил товара или не потребовал его передачи.
Если выгодоприобретатель по договору страхования жизни не выразил еще своего согласия, застрахованный может изменить условия договора с тем, чтобы страховая сумма была выдана ему самому либо иному лицу. Даже в том случае, если застрахованный становится банкротом, он может предложить своим кредиторам для заключения с ними мировой сделки страховой полис в пользу его жены, но только до тех пор, пока она не подтвердила своего согласия. Ведь кредиторы в случае банкротства не могут обратить взыскание на страховой полис, и только сам застрахованный имеет возможность прекратить договор страхования для того, чтобы использовать соответствующую сумму в покрытие требований кредиторов. Право отозвать предоставленное в договоре в пользу третьего лица является частью тех личных прав, которые не охватываются правом общего залога его кредиторов (см. п. 86).
Точно так же, если выгодоприобретатель по договору страхования жизни не выразил еще своего согласия, застрахованный может выкупить у страховой компании страховую сумму, если он выплатил ее уже полностью или частично, либо может назначить выгодоприобретателем другое лицо.
Мы видим, таким образом, всю сложность той техники, которую создала судебная практика в отношении договоров в пользу третьего лица.
10la. Ручательство.
Если в договоре легко сделать третье лицо кредитором, то очень трудно сделать его должником, кроме случаев представительства и коллективного договора. Однако можно гарантировать контрагенту под свою собственную ответственность, что третье лицо примет на себя обязательства из договора, которые заключаются за него. Это называется «ручательством», поскольку лицо, заключающее договор, ручается за то, что третье лицо выполнит данный договор.
Здесь третье лицо не связано договором, но если оно откажется его выполнять, то ручавшийся за него контрагент должен возместить ущерб, причиненный другой стороне.
ГЛАВА III. ПУБЛИЧНЫЙ ПОРЯДОК И ДОГОВОРЫ
1. ПУБЛИЧНЫЙ ПОРЯДОК ИМЕЕТ ЦЕЛЬЮ ОГРАНИЧИВАТЬ В ОБЩИХ ИНТЕРЕСАХ АВТОНОМИЮ ВОЛИ ДОГОВАРИВАЮЩИХСЯ СТОРОН
102. Необходимость такого ограничения.
Мы знаем, что воля лица создает право, поскольку в результате договора возникают права и обязанности. Но воля не всемогуща. Индивидуальная воля должна всегда считаться с требованиями общего блага. Закон выражает это тогда, когда он ограничивает свободу договора императивными и запретительными нормами. По отношению к договору они составляют то, что называется публичным порядком. Соглашения, противоречащие правилам, устанавливаемым публичным порядком, признаются недействительными (см. п. 166). Императивные и запретительные нормы следует тщательно отличать от тех норм, которые являются только дополнительными либо помогающими толковать волеизъявление; и ничто не препятствует контрагентам отказаться от их применения (см. п. 91).
103. Эволюция публичного права.
Когда сравнивают современное право с правом периода создания Гражданского кодекса, то поражает бурное развитие правил публичного порядка и их воздействие на договор. В 1804 г. императивные и запретительные нормы, ограничивающие волю сторон, были весьма немногочисленны. Почти все они были включены в Гражданский кодекс и заняли там очень мало места; большая часть правил относительно договоров, которые содержались в Гражданском кодексе, были дополнительными, и применение их зависело от воли сторон.
В настоящее время веления и запрещения, диктуемые публичным порядком, намного расширились. Они содержатся не только в Гражданском кодексе, но и в параллельно действующем законодательстве. Некоторые договоры, как, например, трудовой договор, все виды банковских договоров, договоров перевозки, страхования (мы приводим лишь некоторые примеры), так детально регламентируются законами, декретами, правилами и коллективными соглашениями, что очень мало условий могут быть установлены соглашениями сторон.
Рассматривая более глубоко эту эволюцию, можно прийти к выводу, что общее распространение публичного порядка объясняется изменением его принципов.
Публичный порядок прежнего времени, тот, который закреплен в Кодексе 1804 г., был направлен только на решение трех задач: прежде всего на охрану индивидуальной свободы, затем на обеспечение суверенитета государства и прочности семьи и, наконец, на соблюдение общих правил морали. Но с тех пор в результате значительного расширения функций публичной власти появились две новые сферы применения публичного порядка: социальный публичный порядок, направленный на то, чтобы сглаживать классовое неравенство, и экономический публичный порядок, направленный на создание управляемой экономики. Таким образом, сейчас появилась уже возможность классификации отдельных направлений публичного порядка.
Важность ограничений, которые публичный порядок в различных своих аспектах устанавливает для свободы договора, не может не произвести большого впечатления. Вместе с тем представляется, что это не ограничивает творческого динамизма. Наоборот, именно публичный порядок питает экономическую и юридическую жизнь.
2. ПУБЛИЧНЫЙ ПОРЯДОК, ЗАКРЕПЛЕННЫЙ В ПЕРВОНАЧАЛЬНОМ ТЕКСТЕ ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА
104. Охрана семейного строя и индивидуальной свободы в денежных отношениях, связанных с семьей.
Имея в виду большую семью, Гражданский кодекс стремился, регулируя имущественные договоры, обеспечить прочность семьи, подчинить ее членов твердым правилам, таким, как родительская власть, власть мужа, опека, но вместе с тем и защитить личные интересы слабых против возможных злоупотреблений. Таким образом, правила об опеке имели целью сохранение имущества несовершеннолетнего, связывая самого опекуна рядом формальных требований, но родительская власть оставалась почти неограниченной.
Точно так же брачный договор, регулировавший денежные отношения супругов, оставался в течение всего времени состояния их в браке неизменным, а законный режим предоставлял мужу почти неограниченные права в отношении семейного имущества. Но в случае прекращения брака другие правила публичного порядка защищали жену посредством многих видов гарантий. Первой из них являлась законная ипотека на все недвижимое имущество, принадлежавшее мужу, для того чтобы жена могла получить свое добрачное имущество; второй гарантией было предоставленное ей право возложить на последнего все долги семейного имущества, связанные с небрежным хозяйствованием мужа. Для того чтобы брак не связывал свободы супругов, публичный порядок запретил заключение договора о продаже между супругами (ст. 1595) и сделал оспоримыми договоры дарения супругов между собой; он запретил также заключение договора товарищества между супругами.
Многие правила публичного порядка были затем модифицированы в ходе развития семьи. Прежние слабые члены семьи – жена и несовершеннолетние дети – получили ряд прав, которые не были им предоставлены в свое время Гражданским кодексом. С другой стороны, защита которую публичный порядок предоставлял замужней женщине, почти исчезла с Законом от 13 июля 1965 г. Закон от 14 декабря 1964 г. реорганизовал опеку точно так же, как и право управления, осуществляемое родителями в отношении имущества, принадлежащего их несовершеннолетним детям. Запрещение договоров товарищества между супругами было частично отменено новой редакцией ст. 1843 Гражданского кодекса.
105. Защита индивидуальной свободы против бессрочных обязательств и некоторых неравноправных договоров.
Обязательственные отношения по природе своей – временная ситуация (см. п. 9). Публичный порядок не допускает действительности бессрочных обязательств. Гражданский кодекс упоминает это правило в двух случаях.
Ст. 1780 запрещает обязательство лица о предоставлении своих услуг пожизненно, то, что означало бы, по существу, рабство. Договор найма услуг без указания срока может быть прекращен в любой момент.
Точно так же ст. 1911 Гражданского кодекса позволяет лицу, обязавшемуся выплачивать постоянную ренту другому лицу, прекратить выплату ренты в любой момент (выкупив ее).
Судебная практика, придав общий характер положению о недействительности бессрочных обязательств, запрещает заключение договора имущественного найма на срок более 99 лет, очевидно, считая, что столетие уже представляет собой вечность.
С другой стороны, называют неравноправными (contrats léonins – «договоры о львиной доле») такие договоры, в которых одна сторона получает несоразмерные преимущества. Известно, что Гражданский кодекс считает необходимым исполнение обязательства, принятого на себя лицом, даже в том случае, когда это для него очень невыгодно. Чрезмерная неэквивалентность договора влечет за собой полную или частичную недействительность лишь для некоторых видов договоров, тех, которые по закону могут быть признаны «убыточными» (см. п. 97). Однако некоторые статьи закона признают ничтожными договоры, самая структура которых создает неравное положение сторон, как, например, некоторые условия договора товарищества (ст. 1855 ГК). Неэквивалентность договора в настоящее время часто исправляется благодаря применению правил либо социального публичного порядка, либо экономического публичного порядка (см. последующие пункты).
3. СОЦИАЛЬНЫЙ ПУБЛИЧНЫЙ ПОРЯДОК
106. Возникновение правил социального публичного порядка в трудовых договорах.
Развитие капитализма повлекло за собой в структуре различных договоров подавление интересов более слабого контрагента более сильным. Право вмешалось для того, чтобы защитить более слабого. Публичный порядок, таким образом, является односторонним. Условия договора не могут уменьшить право и гарантии, которые устанавливаются законом для более слабого контрагента, но в договоре эти права могут быть расширены. Если договор не соответствует этому правилу, он признается недействительным. Однако выгоду из признания недействительности может извлечь только более слабая сторона. Эволюция трудового договора с момента издания Гражданского кодекса показала те опасности, которые были связаны с подавлением интересов слабой стороны в середине XIX века. Мы уже останавливались в п. 67 и последующих на этой эволюции.
107. Социальный публичный порядок и договор аренды недвижимого имущества.
Здесь также пытались защитить арендатора от арендодателя, усмотрев в договоре аренды опасность излишних преимуществ для собственника. Действительно, предложение недвижимых имуществ, сдаваемых внаем, было настолько недостаточно, что могло повлечь за собой злоупотребления правом. Такая ситуация является, однако, скорее случайной, чем внутренне присущей данным отношениям, и надо сказать, что неудачное законодательство часто усугубляло трудности.
Господствующая идея, поддерживаемая группами давления, заключающаяся в том, чтобы защитить интересы нанимателя, воплощена в трех больших законах, которые после дополнительной разработки регулируют в настоящее время три основных вида договора найма недвижимого имущества: Закон от 1 сентября 1948 г. о жилищном найме, Закон от 30 сентября 1953 г. о найме торговых помещений и Закон от 13 апреля 1946 г., включенный в текст ст. 790 и последующих Земельного кодекса, об аренде земли.
Защита интересов нанимателя выражается здесь в ограничении наемной платы, а также в том, что нанимателю предоставляются такие гарантии устойчивости его права, в том числе и против собственника, что его обязательственные требования становятся похожими на вещное право (см. п. 27 и сл.).
Это законодательство требует внимательного рассмотрения и оценки, что уже было сделано выше в связи с рассмотрением эволюции права собственности на недвижимости по их природе.
Что касается найма торговых помещений, то права нанимателя защищаются сейчас в большей мере, чем это следует. Именно интересы собственника, а главным образом публики, должны быть защищены против тех льгот, которые были предоставлены коммерсантам, занимавшим определенные помещения (см. п. 32 и 33).
В договоре жилищного найма социальный публичный порядок должен защищать интересы нанимателя, слишком бедного, чтобы он мог оплатить соответствующее жилище. Но это не должно повлечь ущемления интересов собственника, чтобы не приостановить жилищное строительство. Совершенно очевидно, что цены на квартиры во вновь выстроенных домах делают наемную плату недоступной для семей со скромным достатком. Этому могло бы помочь, с одной стороны, установление государством премий и льгот, обеспечивающих рентабельность жилищного строительства при скромной наемной плате, с другой стороны, предоставление жилищных доплат, увеличивающих бюджет семей со скромным достатком на сумму, необходимую для квартирной платы. Нам, однако, еще далеко до установления равновесия (см. п. 31), в частности, в связи с обесценением франка и мерами, которые принимаются против этого обесценения (см. п. 72). Как только исчезнет нищета, нормальный рынок наемных жилищ должен быть восстановлен для семей со средним достатком.
Что касается аренды земли, то связанные с этим проблемы в меньшей мере зависят от социального публичного порядка, защищающего более слабых из контрагентов, чем от эволюции земельной собственности и сельскохозяйственного производства (см. п. 29 и 30), то есть от экономического публичного порядка.
4. ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ПУБЛИЧНЫЙ ПОРЯДОК
108. Старая концепция свободной экономики.
Экономическая концепция Гражданского кодекса основывалась на мистическом представлении о свободе, господствовавшем во время революции. Эта концепция и до сих пор сохраняет свое значение. Следует отметить, что экономический публичный порядок существовал сначала как правило, подразумеваемое в гражданских законах, и выражался только в статьях Уголовного кодекса, признававших наказуемыми скупку и сговор. Но множество судебных решений, верных законам, сложившимся во время революции, полностью подтверждали свободу сделок, свободу торговли и свободу трудовых отношений как принципы публичного порядка, относящиеся к договорам. Так, договор не может запретить (кроме случаев, когда это устанавливается временно и в определенном районе) осуществления какой-либо профессиональной деятельности контрагентом; договор не может также, кроме случаев, когда это устанавливается в виде временного обременения, по безвозмездной сделке, сделать какое-либо имущество неотчуждаемым.
Этот аспект публичного порядка выражается в ряде статей Ордонанса 45 – 1483 от 30 июня 1945 года, который остается (со всеми внесенными в него изменениями) основным актом, содержащим в настоящее время наиболее важные положения национального экономического публичного порядка.
Та же идея воплощена, как мы увидим дальше, и в европейском публичном порядке, связанном с Общим рынком. Он заключается в том, что наилучшими условиями для экономически адекватного рынка является конкуренция, свобода которой должна быть защищена.
Договоры, создающие монопольное или олигопольное положение, рассматриваются враждебно и охотно признаются недействительными на основании правил экономического публичного порядка, кроме тех случаев, когда считают полезным включить эти монополии в систему управления экономикой.
Это управление, как мы увидим дальше, чрезвычайно ограничивает свободу договоров.
109. Новые концепции экономического публичного порядка.
В той мере, в какой экономический публичный порядок защищает свободу, он не отличается от традиционного публичного порядка. Он основывается на идеале, пытаясь воплотить его в жизнь. Французское право в настоящее время стремится установить экономический публичный порядок, имея в виду благо людей в далеком будущем, но в данный момент оно использует его как эффективное техническое средство. Понимаемый таким образом экономический публичный порядок представляет собой новую концепцию. Он является свидетельством зрелости экономической науки, общей веры в технику, которую эта наука создает.
Отличие экономического публичного порядка от социального очень велико. Выше было сказано, что социальный публичный порядок в области труда не препятствует повышению заработной платы, потому что та защита, которую право предоставляет рабочим, является минимальной. Напротив, для того чтобы справиться с трудностями экономической конъюнктуры, непосредственно связанными с войной, Ордонанс от 30 июня 1945 г. заморозил заработную плату. Последняя начала повышаться лишь после того, как возникла новая экономическая конъюнктура. Однако экономический публичный порядок всегда рассматривает заработную плату как резерв на случай изменений конъюнктуры. Это блестяще проиллюстрировал последний план стабилизации.
Приведенный пример показывает, что экономический публичный порядок находится всегда в состоянии движения вместо того, чтобы основываться как традиционный публичный порядок на постоянстве человеческих ценностей. Экономический публичный порядок должен быть гибким, для того, чтобы учитывать все разнообразие условий, связанных со временем и местом, постоянно колеблющимися потребностями экономической политики. И он стремится к тому, чтобы не замыкаться в стабильности законодательных формул, для того чтобы иметь возможность эмпирически учитывать обстоятельства.
В некоторых отношениях экономический публичный порядок менее строг, чем традиционный публичный порядок гражданского права, поскольку он не стремится объявлять недействительными с обратной силой договоры, не соответствующие его требованиям, боясь создавать слишком много препятствий в экономическом обороте. Санкции, обеспечивающие соблюдение требований экономического публичного порядка, зависят главным образом от административных органов, ведающих экономикой. Эти санкции противопоставляются традиционным гражданско-правовым, не смешиваясь с ними, а иногда и не будучи с ними согласованными.
В качестве примера можно привести отрицательное отношение гражданского права к условиям о платеже в иностранной валюте в договорах, заключаемых во Франции. Это отрицательное отношение выражается в строгом юридическом правиле, сформулированном Кассационным судом в решении от 17 мая 1927 г. Суды всегда признают недействительными условия, не соответствующие тому, что в их практике называется международной регламентацией, то есть правилу о применении для платежей валюты данной страны. Это устойчивая практика. Однако экономическая администрация – Валютный контроль, – наоборот, придерживается гибкой и эмпирической точки зрения, учитывая имеющуюся возможность приобретения иностранных девизов для исполнения данного договора. Администрация только предупреждает путем соответствующих извещений об общей линии ее политики на данный момент.
В настоящее время экономический публичный порядок скорее противопоставляется, чем объединяется с традиционным публичным порядком, касающимся договоров. Осуществление требований экономического публичного порядка зависит в большей мере от органов управления экономикой, чем от суда, хотя именно последний решает вопросы, связанные с договорами. Мы увидим далее в связи с рассмотрением экономических правонарушений (см. п. 112), что судьи для решения вопроса часто получают консультации от официальных представителей экономической администрации.
Политика, определяющая экономический публичный порядок, основывается на идее о том, что государство, консультируемое экономистами, посредством системы специализированных органов должно не только вырабатывать экономическую политику, но и непосредственно руководить экономикой. Одним из излюбленных предметов академических споров служит вопрос о том, является ли французская экономика в настоящее время управляемой или согласованной; однако эта контроверза в достаточной степени иллюзорна, так как не может быть «согласования», которое не требовало бы «управления».
Экономический публичный порядок стремится, таким образом, к тому, чтобы согласованные действия надлежащим образом направлялись.
110. Средства воздействия, применяемые в управлений экономикой.
а) В отношении договоров управление экономикой выражается прежде всего в определении валюты и цен. В настоящее время эмиссионный банк подчиняется правительству, так как Закон от 2 декабря 1945 г. передал государству все акции общества, составляющего Французский банк.
С другой стороны, ст. 16 Ордонанса от 10 июня 1945 г. предоставляет правительству право замораживать цены «на все товары и все виды услуг». Исходя из соображений удобства, такое замораживание было отложено, но затем было введено планом о стабилизации с той оговоркой (установленной в самом начале), что специальные постановления могут при наличии соответствующих оснований устанавливать верхний предел цен на отдельные виды товаров и услуг.
Это называется политикой цен. Ее цель заключается в обеспечении реального содержания валюты. Органы управления экономикой обеспечивают себе, таким образом, свободу действий, против чего мы возражали выше с юридических позиций (см. п. 72). Можно вспомнить, что применение индексов, противоречащих политике девальвации, часто запрещается публичным порядком (см. п. 73).
б) К средствам воздействия через валютную политику и политику цен государство добавляет также воздействие через секторы экономики, занимающие ключевое положение. Государство овладело этими секторами либо посредством национализации, либо путем законодательства о контроле и координации деятельности предприятий, рассматриваемых как часть «свободного сектора» народного хозяйства. Это законодательство устанавливает экономический публичный порядок, обязывающий договаривающиеся стороны подчиняться указаниям государственных органов или квазипубличных организаций.
в) Сказанное выше относится и к кредиту. В силу Закона от 4 декабря 1945 г. все банковские организации подчиняются в своей договорной практике указаниям и властной координации со стороны Французского банка, который был национализирован.
г) Государство национализировало так же, как мы уже видели выше (см. п. 45), все крупные источники энергии во Франции: черный уголь, белый уголь, газовую промышленность и атомную энергию. В соответствии с заключаемыми им договорами оно распределяет вырабатываемую энергию в частном секторе.
д) Государство координирует деятельность транспорта на основании Закона от 3 июля 1949 г. Значительная часть транспортных предприятий уже принадлежит государству либо в результате национализации, как это сделано в отношении СНКФ (Компания железных дорог – предмет старинной французской монополии), либо путем приобретения большей части или всех акций в компаниях смешанной экономики (см. п. 84). К последним относятся наиболее крупные компании в области воздушного транспорта («Эр Франс») или морского («Трансатлантик», «Мессажери маритим»).
Обязательная координация включает почти все французские транспортные предприятия, и в частности предприятия автомобильного и речного транспорта. Ни одно новое предприятие автомобильного транспорта не может быть создано без согласия комитета, подчиняющегося администрации Мостов и Дорог. Тарифы на общественном транспорте устанавливаются под контролем государства. Договоры речной перевозки могут заключаться лишь при посредстве официальных органов.
Вся эта организация направлена на то, чтобы препятствовать анархии, которая неизбежно возникла бы в результате конкуренции между различными видами транспорта и различными транспортными организациями. Однако мы уже видели (см. п. 54), что эта организация создала монополию для уже действующих транспортных предприятий, которая с согласия контрольной администрации превратилась в предмет сделки, выгодной для этих предприятий. Они торгуют своими привилегиями даже тогда, когда не имеют соответствующих полномочий. Таковы, например, сделки о перепродаже права пользования стоянками такси.
е) Следует упомянуть также страхование, контроль над которым установлен Ордонансом от 29 сентября 1945 г. и Законом от 25 апреля 1946 г. Договор, заключаемый страховыми компаниями, оформляется в виде страхового полиса. Последний принимается застрахованным, который обычно не знает техники страхования и редко читает условия полиса; контроль, устанавливаемый государством в интересах застрахованных, является, таким образом, полезным для общей охраны экономических интересов. Возможность установления условий договора в этой области весьма ограниченна. Поскольку полис представляет собой стандартную форму договора (см. п. 94), он должен быть предварительно одобрен до того, как его предлагают застрахованному. Конечно, полис содержит и определенные свободные места для установления конкретных условий. Но последние занимают очень мало места, и сфера свободы договора в этой области чрезвычайно ограниченна.
Это ограничение зависит от закона (Закон 13 июля 1930г., регулирующий этот вид договора) в меньшей мере, чем от контроля, осуществляемого министерством финансов в отношении страховых компаний.
Государство пользуется, таким образом, своей властью для того, чтобы обеспечивать как через страховые компании, так и через банки (и те и другие владеют значительными капиталами) определенное направление средств, причем это относится к банкам и компаниям «свободного сектора» в такой же мере, как и национализированного. В этом также выражается управление экономикой.
111. Продолжение: план и его взаимоотношение с экономическим Публичным порядком.
Во Франции план, хотя и одобряется парламентом, тем не менее не может рассматриваться как закон. Это гибкая программа, зависящая от международной экономической конъюнктуры, от возможных непредвиденных обстоятельств и содержащая известную долю неопределенности. План не содержит, таким образом, правил, непосредственно обязывающих участников всей цепи договоров частных лиц, опосредствующих реализацию плана.
Но из сказанного не следует делать заключение, что способы воздействия, направленные на осуществление плана, которыми располагают органы управления экономикой страны, лишены авторитарности.
В предыдущем пункте были показаны средства воздействия. Они достаточно сильны. Частным лицам и предприятиям трудно не подчиниться их влиянию.
Можно заметить в общем, что экономический публичный порядок, направленный на осуществление плана, воздействует не только путем указаний, направленных национализированному сектору, и санкций, применяемых в случаях совершения запрещенных действий в свободном секторе. Не менее часто прибегают к системе льгот, устанавливаемых для тех, кто выполняет предписания плана. Выше уже говорилось о монополиях, которые слишком широко распределяются государством без надлежащего контроля. К тому же государство распределяет по своему усмотрению все виды энергии.
Одним из средств выполнения плана является предоставление предприятиям, предназначенным для непосредственного осуществления его, «благоприятствований», «льгот», которые выражаются в облегчении налогового обложения, льготных условиях кредитования и даже в дотациях. Эти преимущества могут быть оговорены заранее в предварительных договорах (см. п. 96), заключаемых с предприятием, устанавливающих программу тех мероприятий, для которых эти преимущества предоставляются. По терминологии экономистов, занимающихся планированием и не считающихся с юридическим смыслом слов, такие договоры называются «квазидоговорами» (см. п. 233 и сл.). Кто из хозяев предприятий откажется от таких соблазнов? И наоборот, не является ли отказ в таких благах косвенной санкцией, применяемой к тем предприятиям, которые рассматриваются как неблагонадежные?
Но не обещание льгот, а запугивание породили наказуемость экономических правонарушений. Однако внешность достаточно обманчива, потому что, как и другие формы выражения экономического публичного порядка, экономические правонарушения имеют свои особенности.
112. Экономические правонарушения.
Экономические правонарушения имеют то общее между собой, что они реализуются посредством договора или в связи с ним.
Ордонанс от 30 июля 1945 г. не удовлетворился тем, что запретил в заключаемых договорах повышение цен без соответствующего разрешения (ст. 35); он устанавливает и ряд других составов экономических правонарушений.
Некоторые из них касаются непосредственно нарушения политики цен; речь идет, в частности, об установлении обязанности объявлять цены ко всеобщему сведению и указывать их в выписываемых счетах. Но ряд других правонарушений лишь отдаленно касается цен.
Они относятся к механизму функционирования рынка. Эти мероприятия идут в двух направлениях, плохо согласованных, чтобы не сказать противоречащих друг другу: использовать метод свободной конкуренции и охранять ее как общее благо, однако кроме тех случаев, когда ее рассматривают как неудобную или опасную.
Для того чтобы избежать этих опасностей, может оказаться полезным подчинить ее себе и реорганизовать. Это осуществляется посредством установления опеки над целой областью профессиональной деятельности.
Для того чтобы сохранять конкуренцию, признают нарушающими право договоры, которые создают «профессиональные соглашения» (ententes professionnelles) (ст. 59а). Это – «согласованные действия, соглашение, объединение, явно выраженные или подразумеваемые, либо коалиция в любой форме или по любому основанию, имеющие целью либо могущие иметь результатом ограничение свободной конкуренции, препятствуя снижению цен либо стимулируя искусственное их повышение». Дальнейший текст, дополненный Законом от 2 июля 1963 г., запрещает также попытки предприятия или группы предприятий занять господствующее положение на внутреннем рынке так, чтобы получить монополию.
Однако свойственный экономическому публичному порядку дух соглашательства дополняет ст. 59а статьей 596, разрешающей соглашение или попытку занять господствующее положение, если ответственные за это «смогут доказать, что они имели целью улучшение и расширение выпуска продукции и обеспечение экономического прогресса посредством рационализации и специализации». Данный текст, открывающий путь для непосредственного вмешательства органов управления экономикой, предусматривает возможность путем широкого применения специального законодательства не только не осуждать указанных выше соглашений и попыток занять господствующее положение, но даже создавать их по закону тогда, когда в системе управляемой экономики это сочтут удобным.
Та же гибкая концепция экономического правонарушения проявляется и в решении вопроса о наказуемости отказа в продаже (ст. 37-1 Ордонанса от 30 июня 1945 г.). Такой отказ признается наказуемым лишь в тех случаях, если продавец располагал достаточными запасами и если это предусмотрено соответствующими торговыми обычаями. При этом предполагается, что требование продажи «исходит от добросовестного лица и продажа товаров или оказание услуги не запрещены законом или постановлением общего характера».
Гибкость составов экономических правонарушений вполне соответствует общему характеру экономического публичного порядка, на котором мы останавливались выше.
Но этот характер противоречит общему духу уголовного права, стремящемуся избегать произвольных толкований и потому точно определяющему составы преступления, так что суды испытывают серьезные затруднения при применении наказания за экономические правонарушения. Это приводит к тому, что такие правонарушения наказываются лишь по инициативе или с согласия органов управления экономикой, причем последним предоставлено право другим Ордонансом (№ 45-1484 от 30 июня 1945 г.) заключать мировые сделки по поводу этих правонарушений. Общий ордонанс и уже упомянутый ордонанс от того же числа приходят на помощь судьям – профанам в области администрации, установив в соответствии со ст. 59в специальную комиссию под названием «Техническая комиссия по вопросу о соглашениях и господствующем положении», которой органы руководства экономикой доверили оценку нарушений правила ст. 59а. Мнения этой комиссии «мудрецов» в области экономики могут использоваться судами, но лишь через правительственные каналы до или в процессе судебного разбирательства. Более того, мнения комиссии обычно избавляют суды от необходимости судебного разбирательства. Практика этих комиссий в соответствии с общим направлением экономического публичного порядка в меньшей мере направлена на то, чтобы добиваться осуждения и отмены, чем на исправление. Если комиссия рассматривает данное соглашение как содержащее экономически вредные условия, она обычно указывает те изменения, которые могут сделать это соглашение приемлемым. Таким образом, заинтересованным предприятиям предлагается на основании мнения комиссии изменить и исправить то, что в их соглашениях вызывает возражения. Как правило, предприятия подчиняются этим предложениям для того, чтобы обеспечить свои законные интересы, и таким образом всякое преследование приостанавливается органами управления экономики.
113. Европейский экономический публичный порядок.
Свобода договоров, заключаемых во Франции, ограничивается не только публичным порядком страны, но и публичным порядком Общего рынка, установленным международными органами, управомоченными Римским договором.
Шесть стран, создавших Общий рынок, пытались согласовать экономический публичный порядок каждой из них. За исключением того, что Европейский экономический порядок не связан планом и не располагает такими же средствами воздействия, в остальном он сходен с французским публичным порядком. Римский договор также устанавливает, что свободная конкуренция является нормальным условием рынка. Однако он ее дисциплинирует посредством экономического публичного порядка, который по образцу французского ордонанса от 30 июня 1945 г. запрещает вредные экономические соглашения международного характера, но разрешает их тогда, когда с экономической точки зрения они считаются полезными. Римский договор также доверяет решение этого вопроса административному органу, состоящему из экономистов, – Совету Сообщества (Conseil de la Communauté). Последний принимает по этому вопросу решение вместо того, чтобы, как соответствующая французская «Техническая комиссия по вопросу о соглашениях…», играть только консультативную роль.
В случае разбирательства спора, связанного с отношениями разных стран – участников Общего рынка, национальные суды должны подчиняться решениям Палаты Правосудия Европейского Сообщества во всем, что касается применения правил Римского договора. В том, что касается толкования общих текстов, регулирующих деятельность Сообщества, суды в случае сомнения должны отложить дело в ожидании решения Палаты Правосудия, которая должна обеспечить единство судебной практики шести стран.
Отдельные положения, весьма гибкие, касаются долговременной координации деятельности органов экономического управления в каждой из стран – членов Общего рынка.
ГЛАВА IV. ЮРИДИЧЕСКИЕ КЛАССИФИКАЦИИ ИМУЩЕСТВЕННЫХ ДОГОВОРОВ
114. Безвозмездные договоры не будут рассматриваться.
Договоры, не связанные с экономикой, не признающей подарков, здесь рассматриваться не будут. Поэтому нет надобности останавливаться на различии, которое делает гражданское право между возмездными и безвозмездными договорами. Последние носят характер дара и поэтому должны изучаться только юристами.
Существенным различием между возмездным и безвозмездным договорами является то, что последний выражает желание одарить. Его не следует смешивать с односторонним договором, который может быть возмездным и о котором дальше пойдет речь.
1. ДОГОВОРЫ ОДНОСТОРОННИЕ И ДВУСТОРОННИЕ (СИНАЛЛАГМАТИЧЕСКИЕ)
115. Определение и хронология.
Двусторонний (синаллагматический) договор – договор, в соответствии с которым каждая из сторон получает право требования в отношении другой стороны в обмен на принятые на себя обязанности.
В одностороннем договоре, наоборот, сторона приобретает права требования, не принимая на себя в обмен обязанности, а обязывающаяся сторона не приобретает права требования.
Примером одностороннего договора может служить обещание продажи, которое было рассмотрено выше (п. 96), в числе предварительных договоров. Такой договор противопоставляется договору продажи. Первый из них – односторонний договор, тогда как продажа представляет собой двусторонний договор. Действительно, на стадии обещания продажи только одна сторона принимает на себя обязательство, а именно та, которая обязалась по договору продать вещь по требованию другой стороны. Эта последняя только кредитор; она не приняла на себя взамен никаких обязательств.
Но если после заключения одностороннего договора обещания продажи покупатель делает свой выбор, это обещание превращается в завершенный акт продажи и договор становится двусторонним. Одна из сторон обязана уплатить цену, другая – передать проданную вещь. Сторона – должник по одному из этих требований – является вместе с тем кредитором по другому. Правда, как мы увидим далее, обязательство передать право собственности на вещь часто считается выполненным немедленно по заключении договора (см. п. 134). Это не препятствует, однако, тому, что существует по меньшей мере одно мгновение, в течение которого договор является двусторонним до того, как он снова становится односторонним, когда покупатель остается должником по уплате цены.
Из этого примера видно, что различие между односторонним и двусторонним договорами выражает часто хронологическую последовательность событий, а не различие в самой природе явлений. В одном и том же договоре его синаллагматическая фаза сменяется затем фазой односторонней, а потом снова односторонняя фаза сменяется синаллагматической.
Во всех случаях, когда первоначальный договор предоставляет одному из контрагентов право выбора, договор остается (как, например, обещание продажи) односторонним, подготовляя двусторонний договор, который возникает, если сделан выбор. Но затем обычно один из контрагентов выполняет свою обязанность до того, как это сделал другой, и тогда договор снова становится односторонним.
Следует заметить, что в традиционной юридической терминологии договору нередко дают его классическое наименование лишь после того, как одна из сторон совершила определенное предоставление. Это относится к реальным договорам: займу, поклаже, закладу. Такие договоры основаны на предположении, что одна сторона уже предоставила вещь, которую она обещала другой по предшествовавшему договору, зачастую двустороннему. До того как считается заключенным договор займа, стороны согласились о том, что одна из них передаст, а другая получит вещь или деньги, предоставляемые взаймы, а затем возвратит их. Но договор получает свое наименование займа лишь после того, как вещь, являющаяся предметом займа, была передана заемщику. Любой договор, который называют реальным, основывается, таким образом, на передаче вещи, имевшей место в соответствии с предшествующим договором.
116. Практическое значение различия.
Различие между односторонними и двусторонними договорами имеет значение для доказательства существования договора и для его последствий.
а) Статья 1325 Гражданского кодекса требует, чтобы двусторонние договоры были составлены в таком количестве оригиналов документа, сколько имеется сторон с различными интересами. Таким образом, каждая сторона располагает средством доказать наличие договора, если это оспаривается другой стороной. Вот почему в целях контроля число экземпляров должно быть указано на каждом оригинале документа. На каждом из них перед подписью указывается «два экземпляра» или «три экземпляра» и т. п.
При одностороннем договоре только кредитор заинтересован в том, чтобы иметь доказательства наличия договора. Поэтому такой договор заключается обычно в одном экземпляре.
Естественно (см. предшествующий пункт), что, когда односторонний договор становится двусторонним, возникает необходимость во втором экземпляре документа. Однако если одна из сторон уже выполнила свою обязанность, договор снова становится односторонним. Так, если проданная вещь уже передана покупателю, которому остается только оплатить ее, наличие договора доказывается переданным продавцу экземпляром договора.
Налоговое законодательство под угрозой штрафа требует, чтобы, помимо экземпляров договора, предназначенных для сторон, был составлен дополнительный оригинал документа для Управления по регистрации. Известно, что Управление по регистрации имеет целью установление размеров доходов и вместе с тем определенную публичность актов для охраны интересов третьих лиц (см. п. 173).
б) Основное значение двустороннего договора заключается в юридической взаимности требований и обязанностей. Во всех случаях, когда договор или обычай предусматривает исполнение обязанностей одной стороной после другой, правило о взаимности допускает, однако, право каждой стороны задержать исполнение своего обязательства до того, как будет исполнено встречное. Это – возражение о неисполнении договора (non adimpleti contractus).
В дальнейшем тот из контрагентов, кто больше страдает от неисполнения или ненадлежащего исполнения договора другим контрагентом, может получить в судебном порядке право отказа от договора (см. п. 160а). Так, существующая у продавца возможность отказа от договора продажи, если цена не была уплачена, и восстановление таким образом его права собственности на переданную вещь представляет собой существенную гарантию уплаты цены.
Наконец, в двусторонних договорах риск неисполнения юридически несут обе стороны, так как в случае наступившей невозможности исполнения одного из обязательств прекращается и встречное.
117. Предмет и основание взаимных договорных обязательств.
В двусторонних договорах предмет притязания каждой стороны является юридическим основанием ее обязательства. Так, при продаже дома передача права собственности – предмет притязания покупателя – представляет собой юридическое основание его обязанности уплатить цену и соответственно получение цены – предмет притязания продавца – представляет собой юридическое основание его обязательства передать право собственности на проданную вещь. Каждая из сторон принимает на себя обязанность известного предоставления лишь потому, что она получает право требования на предоставление от другой стороны, что и является основанием договорного обязательства.
Таким образом, возникает взаимозависимость соответствующих предоставлений каждой стороны другой стороне. Определение основания обязательства приводит, таким образом, к тому, что эти взаимные предоставления включаются в двусторонний договор. От этого зачастую зависит его действительность.
Правда, обязательство рассматривается как действительное и в том случае, когда основание в нем не указано. Ст. 1132 Гражданского кодекса устанавливает действительность обязательства, «в котором не выражено основание» и в соответствии с которым должник признает свою обязанность, не указывая на ее происхождение. Но тем не менее иногда представляется необходимым выяснить это основание для того, чтобы установить взаимозависимость притязаний сторон в договоре. Выяснение такой взаимозависимости может привести к признанию ничтожности договора, если обязательство, само по себе законное, имело своим основанием незаконное предоставление.
Ст. 1131 Гражданского кодекса устанавливает: «Обязательство, не имеющее основания, или имеющее ложное основание, или имеющее недозволенное основание, не может получить никакой силы».
Таким образам, если требуют исполнения по письменному обязательству, в котором не указано основание, должник может добиться признания обязательства ничтожным, если докажет, что оно было принято в обмен на недозволенное или не существовавшее предоставление.
Так, обязательство уплатить арендную плату признается не имеющим оснований, если дом, послуживший предметом договора найма, не существует либо разрушился или изъят у нанимателя. Такое обязательство признается имеющим недозволенное основание, если оно представляет собой запрещенную «въездную плату».
Точно так же обязательство уплатить определенную сумму, содержащееся в документе, в котором не указано основание, будет признано ничтожным, если оно было выдано строительным товариществом чиновнику за то, чтобы получить разрешение на незаконное строительство. Такое обязательство имело недозволенное основание. Доказательство наличия скрытого основания имеет, таким образом, существенное значение в тех случаях, когда отдельные обязательства, являющиеся частью незаконного договора, намеренно от него отделяются.
Однако во всех случаях (см. п. 56), если речь идет о ценной бумаге на предъявителя или ордерной, возражение о недействительности основания не может быть противопоставлено добросовестному держателю ценной бумаги. Банковское право придает ценным бумагам независимую стоимость.
Таким образом, законность взаимных предоставлений необходима в договоре не только тогда, когда он является двусторонним в данный момент, но и тогда, когда он был двусторонним в прошлом (см. п. 115). Основание обязательства сохраняет свое значение и после полного или частичного исполнения договора.
С точки зрения чистоты юридической терминологии следует избегать выражения «предмет» или «основание» договора. Это – неточное выражение, так как каждое из взаимных обязательств, предусмотренных договором, имеет в действительности свой предмет и свое основание. В ст. 1131 и сл. Гражданского кодекса говорится об «основании обязательства», а не об «основании договора». Это не препятствует тому, что основание имеет большое значение в договоре, обеспечивая его внутреннее единство.
Сказанное выше позволяет подвергнуть критике современные направления в доктрине и судебной практике, которые часто смешивают основание обязательства с мотивом, общим для сторон договора. Конечно, если этот общий для обеих сторон мотив является недозволенным или противоречит морали, договор может быть признан ничтожным, однако здесь применяется другой прием юридической техники (см. п. 166).
2. КОНСЕНСУАЛЬНЫЕ И ФОРМАЛЬНЫЕ ДОГОВОРЫ
118. Существенная роль формы в некоторых договорах.
Мы уже знаем (см. п. 92), что договоры по французскому праву в принципе консенсуальны: достаточно явно выраженного согласия сторон для того, чтобы они выполнялись, и никакой специальной формы для этого не требуется. Исключением являются формальные договоры, действительность которых зависит от соблюдения формы, требуемой законом.
Соблюдение формы часто связано с совершением определенных действий нотариусом. Этого, например, требует закон для договоров, устанавливающих ипотеку недвижимого имущества. Иногда действия других должностных лиц могут придать договору форму, требуемую законом. Так, некоторые виды продажи с аукциона должны быть совершены в присутствии уполномоченного по публичным торгам либо судебного исполнителя.
В отношении некоторых формальных договоров требования более просты. В частности, для коллективного трудового соглашения (ст. 31с, титул 2 кн. 1 Кодекса о труде) закон требует письменной формы и удовлетворяется тем, что письменный документ подписывается надлежащими лицами.
Следует избегать часто встречающихся случаев смешения терминов. В частности, необходимо различать формальный договор и нотариальный акт, поскольку многие формальные договоры не требуют вмешательства нотариуса. И наоборот, нотариусы часто редактируют договоры тогда, когда их участие не требуется.
Действительно, чаще всего участие нотариуса полезно лишь для того, чтобы доказать наличие договора, тогда как последний является консенсуальным и вступает в силу на основании соглашения сторон. Документ, который нотариус составляет в качестве такого доказательства (см. п. 176), не является формальным договором, это только письменное доказательство. В этом случае акт составления документа не следует смешивать с юридическим действием (см. п. 92 и 99).
3. МЕНОВЫЕ И РИСКОВЫЕ (АЛЕАТОРНЫЕ) ДОГОВОРЫ
119. Основание такого различия и его значение.
В меновых договорах предоставляют и обещают предоставить те вещи, которые уже существуют либо достоверно будут существовать. Такова, например, продажа уже выстроенного дома, либо квартиры в строящемся доме. Договор в этом случае предполагает известную неопределенность, в частности касающуюся большей или меньшей стоимости продаваемого имущества. Но этот объект уже определен в его реальном существовании.
В рисковых договорах, наоборот, обещают или предоставляют шанс, вероятность. Неизвестная заранее возможность реализации этой вероятности и составляет предмет договора. Так, в договоре страхования от несчастного случая не известно, произойдет ли это несчастье; именно на случай реализации такой вероятности желают себя обезопасить посредством права требования возмещения, в обмен на что обязуются уплатить страховую премию. Точно так же, если передаются права, по поводу которых спор рассматривается в суде, договор о такой передаче состоит для одной из сторон в том, что она отказывается от вероятности выиграть процесс и удовлетворяется тем, что получает от другой стороны определенную сумму, представляющую лишь часть того, что является предметом судебного разбирательства. Наиболее наглядным примером рискового договора является игра.
Значение различия между рисковыми и меновыми договорами заключается в том, что рисковой договор не может быть признан недействительным из-за убыточности, даже если он по характеру своему является таковым, поскольку в таком договоре всегда есть элемент неопределенности. Так, если продажа недвижимого имущества может быть оспорена по основанию убыточности более чем на 7/12, то продажа недвижимости, по поводу которой ведется судебный спор, – операция, где предметом сделки является вероятность выигрыша процесса, от которого зависит право собственности, – представляет собой рисковый договор и поэтому не может быть оспорена.
120. Учет и экономическая оценка вероятности. Юридические последствия.
В ряде случаев вероятность, по поводу которой договариваются, может быть исчислена на основании закона больших чисел с достаточной степенью точности, что устраняет риск у договаривающейся стороны, если она является стороной многих договоров такого рода. Именно это делает возможным страхование. С точки зрения отдельного застрахованного, такой договор является рисковым, так как он не знает, произойдет ли с ним несчастный случай, но страховая компания заранее знает на основании статистических данных почти точное число несчастных случаев на 1000 аналогичных договоров страхования. Она может, таким образом, исчислите страховую премию, получаемую от контрагентов, так, чтобы исключить для себя какой-либо риск.
Таким образом, закон больших чисел помогает установить определенный курс для вероятностей, являющихся предметом договора. Так, договор о пожизненной ренте, посредством которого лицо отчуждает определенную сумму денег в обмен на ежегодные платежи до его смерти, является сам по себе рисковым. Ведь здесь оценивается вероятность продолжительности жизни лица. Однако, поскольку статистики установили среднюю продолжительность жизни, такая пожизненная рента имеет определенную оценку в компаниях страхования жизни. Поэтому было бы логичным не рассматривать как рисковый договор, не могущий быть оспоренным по мотивам убыточности, продажу недвижимого имущества в обмен на пожизненную ренту. Такая пожизненная рента может быть приобретена покупателем у страховой компании в обмен на определенную денежную сумму.
4. ТОРГОВЫЕ И НЕТОРГОВЫЕ ДОГОВОРЫ
121. Значение такого различия.
Наполеоновское законодательство регулировало имущественные отношения лица, которого оно называло «заботливым главой семьи», что в соответствии со значением этого термина у римлян обозначало собственника, внимательно и хорошо управлявшего своим имуществом и жившего за счет доходов от этого имущества (см. п. 29).
Этот заботливый глава семьи воздерживался от всякого рода спекуляций. Для людей, желавших пускаться в авантюры и спекуляции, был создан другой законодательный акт – Торговый кодекс. Коммерсант– это было то лицо, чья деятельность носила спекулятивный характер и кто, в частности, сделал своей профессией покупку товаров в надежде на перепродажу их с прибылью.
Однако, хотя экономические и социальные условия, определившие это различие, существенно изменились, и в частности земледелец – стандартный тип заботливого главы семьи по Гражданскому кодексу, – осуществляет в настоящее время деятельность гораздо более рискованную и спекулятивную, чем простой коммерсант, торговый кодекс закрепляет старинную концепцию. В результате договоры, регулируемые этим кодексом, которые называют торговыми договорами, подчиняются другим правилам, чем обычные договоры гражданского права.
Так, доказательство торгового договора всегда возможно и без представления письменных документов (см. п. 176). Тот факт, что торговые договоры постоянно заключаются купцом и его предприятием, связан с существованием ряда специальных правил. Коммерсант обязан вести специальный бухгалтерский учет; он подчиняется известному режиму публичности (см. п. 81). Он может быть объявлен банкротом (лица, не занимающиеся коммерческой деятельностью, могут быть объявлены только несостоятельными) (см. п. 296); наем торговых помещений поощряется, и права нанимателя включаются в коммерческие фонды.
5. ДОГОВОРЫ, СООТВЕТСТВУЮЩИЕ ОПРЕДЕЛЕННОМУ ТИПУ, И БЕЗЫМЯННЫЕ ДОГОВОРЫ
122. Традиционный характер гражданского права и его категорий.
Техника римского права формировалась постепенно. По мере развития отдельных видов договоров они определялись и классифицировались. В зависимости от их значения и с учетом их характера и предмета им давали соответствующее наименование и подчиняли одним и тем же правилам все договоры одного наименования. Гражданский кодекс воспроизвел эту классификацию без заметных изменений. Он воспроизвел договоры, содержавшиеся в классическом римском праве: продажа, наем вещей, наем работы, наем услуг, заем для пользования, потребительский заем, договор товарищества, договор хранения и договор поручения, к которым следует добавить и договоры, посредством которых создается вещное обеспечение, как договор ипотеки и залога.
Эти договоры, хотя и продолжают носить свои древние имена, подверглись глубокому изменению (см. п. 123). Со времени Гражданского кодекса отдельные законы регламентировали новые договоры, названия которых хорошо известны: договор страхования (Закон 13 июля 1930 г.); договор на издание литературного или художественного произведения и договор постановки драматического произведения (Закон от 11 марта 1957 г.). Торговый кодекс регулирует договоры наземной или морской перевозки грузов.
В настоящее время появились самостоятельные виды договоров благодаря судебной практике, поскольку именно последняя дала им определение и установила ряд стабильных правил. Таковы, например, договоры перевозки пассажиров, договор текущего счета.
Все эти договоры составляют определенную категорию договоров, соответствующих определенному типу. Но, помимо последних, в соответствии с принципом свободы соглашений создалось много новых договоров, для которых в действующем праве еще нет видовых наименований. Они подчиняются общим правилам, применяемым ко всем видам договоров. В остальном каждый из них свободно формируется сторонами. Это безымянные договоры.
123. Устарелость перечня классических договоров римского права.
Каждая неподвижная классификация стареет с течением времени. Это относится и к традиционным договорам.
1. По современной экономической терминологии (см. п. 90), каждый договор, в соответствии с которым любое имущество или услуга обмениваются на деньги, рассматривается как продажа. Гражданское право, наоборот, носит отпечаток традиции. В Древнем Риме продажа относилась только к вещам. По мере того как появлялись бестелесные имущества (см. п. 44 и сл.), правила, касавшиеся первоначально договора продажи, применялись к договорам по поводу этих имуществ постепенно и недостаточно. Так, обязанность передачи первоначально означала физическую передачу владения. Для бестелесных имуществ такая необходимость передачи была чрезвычайно стеснительной, и, например, при цессии требования (см. п. 243), которая представляет собой продажу бестелесного имущества, нужно было дополнить соглашение символической «передачей»: о цессии требования надо было уведомить должника через судебного исполнителя.
В гражданском праве наименование продажи не распространяется на все случаи передачи бестелесных имуществ за деньги. Так, оказание услуг или выполнение работы в гражданском праве рассматривается не как продажа, а как наем. В некоторых случаях отношения носят особое наименование, как, например, договоры перевозки, издательские договоры, договоры страхования… Таким образом, понятие продажи в гражданском праве не имеет того общего характера, которое свойственно этому понятию в экономике.
2. Договор найма, отделенный, таким образом, от продажи по римскому праву, объединяет в Гражданском кодексе те же виды соглашений, что и в Древнем Риме, несмотря на существенную дифференциацию в современных условиях. Договор найма включает, таким образом, три весьма различных вида договоров:
наем вещей, который сам по себе касается самых разнообразных видов имущества, таких, как телесные и бестелесные движимости (например, автомобиль или коммерческие фонды), а также и недвижимые имущества; наем услуг, соответствующий современному трудовому договору;
наем работы, соответствующий договору подряда, как, например, договор о строительстве здания.
В настоящее время, конечно, тщетным было бы искать общие правила, применяемые к найму дома, к найму рабочего, найму скота или коммерческих фондов.
3. Договор поручения, в соответствии с которым одно лицо поручает другому совершить юридические действия, обязывающие поручившего, возник в римском праве как услуга, оказываемая друзьями. Поэтому договор был безвозмездным. Такое же правило фигурирует и ныне в Гражданском кодексе (ст. 1986).
Однако в настоящее время необходимость поручать другим совершение определенных юридических действий является настолько общей как для физических, так и для юридических лиц в ходе их дел, что все предприятия имеют большое число доверенных, причем все они получают вознаграждение. Мы уже видели, что в настоящее время большая часть договоров в области экономики заключается и исполняется через доверенных (см. п. 99).
4. Наконец, в современном праве в результате экономической необходимости договор товарищества занимает в сто раз более важное место, чем он занимал в Риме или в период издания Наполеоновского кодекса. Товарищества, о которых идет речь в Гражданском кодексе, представляли собой объединения лиц; создавались они довольно редко и охватывали небольшое число людей, хорошо знавших друг друга. Помимо Гражданского кодекса, очень небольшое число промышленных и торговых предприятий организовывалось на началах товарищества.
В настоящее время, как только предприятие начинает расти, его стремятся сделать предметом договора товарищества (см. п. 84). Для того чтобы удовлетворить разнообразные современные потребности, создаются многочисленные новые формы торговых и гражданских товариществ, регулируемых законами, дополняющими соответствующие кодексы. Подготовляется «Кодекс товариществ». В Европейском Экономическом Сообществе почти всегда действуют товарищества, которые и объединяются Общим рынком. Так разрушаются старые рамки классических типов договоров.
6. ДОГОВОРЫ, СОЗДАЮЩИЕ ПРАВА ТРЕБОВАНИЯ, И ДОГОВОРЫ О ПЕРЕДАЧЕ ВЕЩЕЙ
124. Значение такой классификации.
Речь идет не о традиционной классификации договоров, а об анализе, дающем возможность различать два вида договоров по их последствиям, которые будут рассмотрены в двух следующих главах.
В действительности все договоры, основанные на принятии сторонами на себя обязанностей, создают права требования. Волеизъявление стороны в договоре имеет целью обязать контрагентов одного в отношении другого, то есть создать право требования у того, кто соглашается принять исполнение обязанности и обязанность у того, кто ее на себя принимает.
Мы уже знаем, что предметом права требования являются определенные имущественные блага, которые должник обязан предоставить кредитору. Есть такие виды имущества, которые существуют только как предмет права требования и исчезают по мере исполнения обязанности. Таковы, например, человеческий труд, выступающий как имущественное благо, энергия, выступающая в таком же качестве. Первый из них является предметом договора найма, а вторая – договора продажи, хотя нет решительно никаких разумных оснований, оправдывающих такое различие терминологии. И человеческий труд, и энергия отчуждаются взамен на деньги, но только в форме предмета обязательства, поскольку с того мгновения, когда должник предоставляет их кредитору, они трансформируются в другие виды имущества. Они могут быть предметом только таких договоров, которые создают права требования.
Однако обязательственные отношения направлены обычно на передачу имущества более устойчивого характера, каковым является большая часть видов имущества. Исполнение обязанности здесь означает передачу определенных ценностей из имущественной сферы должника в имущественную сферу кредитора. В этих случаях последствием договора является передача имущества.
125. Объединение этих двух актов в договоре.
Таким образом, большая часть договоров непосредственно создает права требования и – более отдаленно – опосредствует передачу имущества.
Но если даже договор направлен непосредственно на передачу имущества (см. п. 143), обязанность передать таковое всегда предшествует хотя бы на мгновение самой передаче. Если договор не выполняется в момент его совершения, то он создает сначала обязательство дать что-либо, то есть на юридическом языке обязательство перенести право собственности на данный объект. Но даже после того, как право собственности перенесено на кредитора, последний продолжает оставаться кредитором по обязательству передачи вещи, по гарантии переданного права и существенных качеств переданной вещи.
Во многих договорах передаваемой имущественной ценностью является право пользования и извлечения доходов. Именно это право и составляет, например, объект права требования нанимателя или фермера, которые по старинной традиции характеризуются как простые кредиторы.
В действительности все права требования, относящиеся к передаче нанятого имущества, гарантии его состояния, его поддержания в надлежащем состоянии, существуют вместе с передачей права пользования и извлечения доходов.
Любой договор о передаче имущества выглядит, в конце концов, как договор, создающий права требования, если приобретатель уплачивает цену в деньгах. Однако эти деньги сами по себе представляют собой имущество – объект передачи платежа (см. п. 150 и сл.)
ГЛАВА V. ДОГОВОРЫ, СОЗДАЮЩИЕ ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ
1. ДОГОВОРНАЯ ОБЯЗАННОСТЬ И ЕЕ ЗНАЧЕНИЕ
126. Юридическая эффективность обязанности.
Она определяется тем, что действующее право, используя авторитет государственной власти, обеспечивает исполнение обязанности.
Самое существо договора заключается в том, что лицо принимает на себя обязанность, а другое лицо соглашается с этим.
В одностороннем договоре только одно лицо принимает на себя обязанность.
В двустороннем договоре два лица принимают на себя обязанности одно в отношении другого. Таковы, например, продажа или наем.
В договоре товарищества все вступающие в данное объединение принимают на себя обязанности не только по отношению друг к другу, но и все вместе в отношении того юридического лица, которое они создали, – товарищества.
Каково бы ни было содержание договора, если одна сторона принимает на себя обязанность, а другая соглашается с этим, то возникают обязательственные отношения. Тот, кто принимает на себя обязанность, становится должником по обязательству; тот, в отношении кого он принял на себя обязанность, – кредитором по этому обязательству. Действующее право обеспечивает осуществление обязательственного отношения, устанавливая санкции, которые будут рассмотрены ниже (см. п. 283). По требованию кредитора в необходимых случаях государственная власть принуждает должника исполнить свою обязанность. Это определяет юридическую ценность права требования и означает вместе с тем его экономическую ценность.
По наступлении срока обязательства (см. п. 155а) выявляется динамическая сила, посредством которой право требования переходит из потенциального состояния к реализации.
127. Экономическое значение обязанности.
То, что экономисты называют обменом, опосредствуется обязательственными правоотношениями, порождающими обязанности, а исполнение последних обеспечивается действующим правом. Именно потому, что продавец знает, что, применяя юридические средства воздействия, можно заставить покупателя уплатить ему цену, он предоставляет ему кредит. По той же причине продавец учитывает стоимость проданного товара в своем активе, хотя это только будущее имущество (см. п. 11).
Вместе с тем существует и различие между юридической и экономической точкой зрения, поскольку экономист придает больше значения факту, чем праву. Право сохраняет за неплатежеспособным должником обязанность платежа. Эта обязанность продолжает оставаться как органическая часть обязательственного правоотношения, связывающего его с кредитором. Однако такая правовая связь практически парализуется неплатежеспособностью должника, которая делает совершенно иллюзорными все юридические санкции.
Экономически же значение фактической ситуации настолько велико, что требование, которое не может быть удовлетворено, рассматривается как несуществующее. Оно вычеркивается из актива баланса. Правда, это бывает довольно редко, поскольку в действительности благоразумные кредиторы требуют обеспечения долгов. Вот почему с точки зрения экономической значение обеспечении настолько велико, что, рассматривая вопросы обязательства, необходимо было на них подробнее остановиться (см. п. 10а, 63 и сл.).
2. ВИДЫ ОБЯЗАННОСТЕЙ; ОБЯЗАТЕЛЬСТВО НАДЛЕЖАЩИМ ОБРАЗОМ СОВЕРШИТЬ ДЕЙСТВИЕ И ОБЯЗАТЕЛЬСТВО ПРЕДОСТАВИТЬ РЕЗУЛЬТАТ
128. Права и обязанности по предоставлению результата.
Рассмотрим случай, когда подрядчик принимает на себя обязанность за определенную сумму построить дом в соответствии с планом. Он обещает предоставить определенный результат. Следовательно, если дом не будет построен в соответствий с планом, подрядчик не выполнит своего обязательства, будет рассматриваться как виновный и обязан будет возместить причиненный неисполнением вред.
То же можно применить и к продавцу, который обязан предоставить результат тогда, когда принимает на себя обязанность перенесения права собственности на вещь и ее передачи. Примером может также служить перевозчик, который по договору перевозки обязуется за соответствующую плату перевезти определенный груз в целости и сохранности и передать его в месте назначения, либо наймодатель, который обязуется предоставить нанимателю пользование нанятой вещью.
Во всех этих договорах до того, как обещанный результат уже достигнут, он заранее гарантирован. Таким образом. все обязательства предоставления результата – это всегда гарантийные обязательства. Кредиторы по такому обязательству находятся в гораздо лучшем положении, чем те, в отношении которых должник обязан только надлежащим образом совершать определенные действия, не гарантируя результата. При гарантийных обязательствах должник освобождается от ответственности, только если докажет наличие непреодолимой силы, создавшей невозможность исполнения обязательства (см. п. 295).
Действительно, в случае неисполнения обязательства ответственность должника становится автоматической. Доказательством неисполнения является только тот факт, что обещанный результат не был предоставлен (см. п. 206). Ущерб, причиненный кредитору, в этих случаях будет равен стоимости обещанного и не предоставленного результата. Таким образом, размер возмещения в случае неисполнения определен заранее. В двустороннем договоре каждый из контрагентов может отказаться оплачивать результат, который гарантирован, но еще не предоставлен.
Денежные обязательства являются наиболее ярким примером обязательства о предоставлении результата, поскольку юридически исполнение денежного обязательства всегда признается возможным.
129. Обязательство надлежащим образом совершить действие (иногда его называют обязательством применить надлежащие средства).
Рассмотрим отношения, связанные с деятельностью врача-терапевта или хирурга. Он заключает с больным договор, в котором гарантирует только надлежащее внимание и заботу, но не счастливый результат, к которому он стремится. Если больной не выздоровел или даже умер, это не отражается на праве требования врача об уплате гонорара и не влечет за собой его ответственности при условии, что не будет доказано ненадлежащее выполнение им своих обязанностей либо не будет установлено, что неудача была результатом его вины.
Рабочий, нанятый на определенное время, также обязан надлежащим образом выполнять свою работу, но он не гарантирует ее результата.
То же самое можно сказать о хозяине манежа для верховой езды или о лыжном тренере. Они ни в чем не гарантируют клиента и в случае падения или причинения ему физического ущерба несут ответственность лишь тогда, когда будет доказана их вина. Они ведь обещали только надлежащим образом выполнять свои функции.
Точно так же и торговые доверенные, имеющие общую доверенность, как правило, отвечают только за надлежащее выполнение своих действий, но не за реализацию и хороший исход многочисленных сделок, которые предприятие совершает через их посредство. Предприятие может упрекнуть их лишь в том случае, если докажет их небрежность. Правда, комиссионное вознаграждение и куртаж выплачиваются лишь в том случае, когда намеченные операции реализуются. Верно также и то, что путем специальной оговорки доверенный может принять на себя делькредере, то есть гарантировать, что клиент, с которым он связывает предприятие, выполнит свою обязанность.
Во всех этих случаях возмещение, связанное с небрежным выполнением обязанностей, определяется не результатом, которого должник и не обещал, а является только следствием допущенной небрежности, если наличие таковой будет доказано. Когда кредитор по такому обязательству хочет потребовать возмещения, то он должен доказать не только вину должника, но и размер ущерба, который был причинен.
3. КРЕДИТОСПОСОБНОСТЬ ДОЛЖНИКА И СПОСОБЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА
130. Кредит, предоставляемый лицу.
Слово «кредит» выражает доверие. Заключая договор с должником, кредитор доверяет ему. Пользоваться таким доверием является преимуществом, доступным лишь исправным должникам. Это преимущество в свою очередь означает кредитоспособность лица. Оно имеет большое значение для тех, кто намеревается одалживать деньги, добиваться отсрочки платежа, избегать слишком высокого процента по совершаемым займам, что обычно определяется страхом перед неплатежеспособностью.
Кредитоспособность должника имеет большое экономическое значение. Она открывает для него все возможности и позволяет ему вести широкую предпринимательскую деятельность. Но кредит, как правило, предоставляется только хорошим плательщикам, так как каждая кредитная операция предполагает платежеспособность должника. На чем такое предположение основывается?
Прежде всего на размерах и ликвидности имущества должника. Принимая на себя обязательство, должник предоставляет кредитору (см. п. 85) право общего залога на все свое имущество. Однако кредитоспособность должника уменьшается по мере того, как такое право залога на его имущество предоставляется все большему и большему числу кредиторов. Кредитоспособность основывается, таким образом, не на его активе брутто, а на активе нетто.
Вообще же, если заем предоставляется на длительный срок, то неопределенность будущего обычно побуждает кредитора, особенно если это банкир, предоставлять кредит только при наличии соответствующего обеспечения.
В условиях управляемой экономики Национальный совет кредита (Conseil national du crédit) дает банкирам обязательные указания, в которых сочетаются требования их индивидуальной осторожности и направление экономической политики.
131. Два вида обеспечений, гарантирующих исполнение обязательств.
Обеспечение означает предоставление кредитору дополнительных прав, для того чтобы дать ему большую уверенность в осуществлении своего права требования. Обеспечение может быть личным или вещным.
а) Мы уже знаем о вещном обеспечении (см. п. 63 и 64). Должник выделяет одну или несколько вещей из состава своего имущества в виде гарантии исполнения своего обязательства и предоставляет кредитору право в случае, если он не получит исполнения, требовать от должника продажи этих вещей и передачи вырученных денег в пределах суммы причитающегося долга.
б) Личная гарантия заключается в том, что должник добивается согласия одного или нескольких лиц принять на себя перед кредитором обязанность уплатить в момент наступления платежа или в случае неплатежа должника причитающийся долг. Конечно, в условиях нашей цивилизации речь не идет о непосредственной личной ответственности, но кредитор приобретает в таких случаях право общего залога на все имущество тех, кто принял на себя обязательство.
Мы уже знаем, что обязательственное отношение может усложниться, если имеется несколько пассивных участников (см. п. 10а), и что кредитор получает особенно прочную гарантию, если несколько должников принимают на себя обязательство как солидарные и неделимые должники. Однако чаще всего кредиторам предоставляется только дополнительное обязательство третьего лица на случай, если основной должник не уплатит долга. Такое лицо называется поручителем.
в) Оба указанных выше технических приема объединяются, если обязательство обеспечивается вещным поручителем. Вещный поручитель – это лицо, которое отвечает не всем своим имуществом, а лишь выделяет одну или несколько вещей из его состава в качестве обеспечения долга другого лица. Такой поручитель не принимает на себя личной ответственности, а лишь предоставляет вещное обеспечение, которое кредитор в случае неисполнения обязательства основным должником может описать и продать с тем, чтобы из вырученной суммы получить причитающийся ему платеж. Собственник этих вещей является поручителем, поскольку он гарантирует долг, совершенный не им. Вместе с тем это поручительство осуществляется посредством вещного обеспечения, как, например, ипотека или залог.
132. Договор поручительства.
Поручитель связан с кредитором так же, как и главный должник, исполнение обязательства которым гарантируется соответствующим договором. Это относится ко всем поручителям, в том числе и к солидарным (см. п. 10а), и к вещным (см. п. 131). Однако подразумевается, что обязанность исполнения лежит на главном должнике, а поручитель только гарантирует исполнение. Поручитель обещает уплатить долг в случае неисполнения обязательства главным должником, надеясь при этом получить от последнего соответствующее возмещение.
Если кредитор не оказывает полного доверия поручителю, последний может предоставить гарантию другого лица (certificateur). Это лицо представляет собой поручителя за поручителя. Он обещает принять на себя обязательство гарантии исполнения в случае, если первый поручитель этого не выполнит.
Все поручители, как солидарные, так и вещные, пользуются правом суброгации (вступления на место кредитора). Ст. 2037 Гражданского кодекса признает их освободившимися от обязанности, если из-за действий кредитора они не могут вступить на место кредитора в отношении прав ипотеки и привилегий, которыми пользовался последний. Из этого текста следует, что кредитор обязан сохранять все права, гарантирующие ею право требования против должника, особенно вещные обеспечения, для того чтобы ими мог воспользоваться поручитель, если он совершит платеж и станет на место кредитора. Мы увидим далее, что поручители, исполнившие обязательство перед кредитором, автоматически занимают его место в отношении всех прав, связанных с данным обязательством. Именно поэтому кредитор обязан сохранять для поручителя все виды обеспечения его требования под страхом потери той гарантии, которую давало поручительство.
Если поручители не выступают солидарно с должником, они, как правило, имеют также право требовать предварительного обращения взыскания на имущество должника. Они могут требовать от кредитора, чтобы до его обращения к ним он обратил взыскание на недвижимое имущество главного должника, свободное и близко территориально расположенное. Однако этой привилегией в настоящее время пользуются очень мало, поскольку имущества сейчас главным образом движимые, тем более что в рассматриваемом случае поручитель обязан предоставить средства, необходимые для обращения взыскания на имущество (ст. 2023 ГК).
Наконец, если поручители не являются ни солидарными, ‘ни вещными и поручились за один и тот же долг, они имеют право требовать привилегии уплаты по долям (ст. 2026 ГК), что позволяет им требовать от кредитора, чтобы он обращался к каждому из поручителей с требованием лишь его доли. В практике, особенно торговой, право требовать предварительного взыскания на имущество должника и право требовать исполнения по долям исключается обычной оговоркой о солидарности поручителей.
Содержание договора поручительства существенно изменилось в современной цивилизации по сравнению с примитивной. Первоначально люди из той же семьи или из того же племени составляли группу, настолько тесно связанную, что все они выступали один за другого. И это было очень серьезно, потому что такая гарантия касалась их личности. Если долг не был оплачен, они становились рабами кредитора. В те времена основные виды вещного обеспечения, как ипотека и залог, еще не сложились. Таким образом, личное обеспечение было и более широко распространенным, и более эффективным, чем вещное.
Это соотношение существенно изменилось с развитием права. Обращение взыскания на личность должника стало несовместимым с правами, признаваемыми за человеком. Техническая организация форм вещного обеспечения сделала его эффективным и более полно гарантирующим исполнение, чем личные формы обеспечения. Ведь последние становятся иллюзорными, если поручитель оказывается неплатежеспособным, тогда как неплатежеспособность лица не отражается на праве кредитора в отношении вещей, являющихся предметом вещного обеспечения. Относительное значение вещных форм обеспечения все более возрастало по мере того, как ослаблялись взаимосвязи членов семьи.
Но в последнее время намечается тенденция известного восстановления значения личного обеспечения. Современная экономика создает тесные связи между группами физических и юридических лиц. Довольно часто, например, банк предоставляет кредит акционерному обществу или товариществу, в котором одному физическому лицу принадлежит большая часть акций или долей лишь при условии представления поручительства со стороны лица, «контролирующего» акционерное общество или товарищество.
Довольно часты случаи, когда товарищества, входящие в одну группу, выступают поручителями друг за друга либо когда банки выступают поручителями вновь созданных обществ в начале их деятельности Наконец, для того чтобы создавать привилегии предприятиям, которые в условиях управляемой экономики считаются полезными, государство само нередко выступает в качестве поручителя.
В деловом мире поручительство принимает часто оборотоспособные формы. Оно связывается, в частности, с оборачиваемостью ценных бумаг. Так, называют авалем поручительство по векселю, которое выражается в том, что поручитель ставит на векселе свою подпись.
4. ОБЕСПЕЧЕНИЕ ЛИЧНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ В ИМУЩЕСТВЕННОМ ДОГОВОРЕ
132а. Возникшие в новейшей судебной практике договорные обязательства, направленные на обеспечение личной безопасности.
Возникновение таких обязательств имеет большое значение, поскольку они связаны с имуществом.
Конечно, во все времена существовали такие договоры, в которых обещанное предоставление интересовало участника более, чем имущество. Примером этого может служить трудовой договор (см. п. 65). Некоторые виды требований, непосредственно касающиеся личности договаривающегося, приобретаются за деньги. Договоры об обучении, об уходе за детьми, о перевозке пассажиров существовали и в момент создания Гражданского кодекса. Однако они не привлекали внимания. Будучи имущественными в той части, в какой они предусматривают денежное вознаграждение, эти договоры являются вместе с тем неимущественными в отношении содержания оказываемых за деньги услуг. Но лишь в последнее время право начало учитывать во многих договорах обязательность требований, обеспечивающих безопасность личности.
Это движение началось в процессе анализа договора перевозки пассажиров, когда в решении Кассационного суда в 1911 г. было установлено, что перевозчик принимает на себя не только обязанности надлежащего выполнения в части материальных средств, но и обещает доставить пассажира живым и здоровым к месту назначения, принимая на себя, таким образом, гарантию его личной безопасности. Применяя презумпцию договора в пользу третьего лица, судебная практика распространяет действие этого договорного обязательства и в отношении близких родственников пассажира, который погиб вследствие несчастного случая.
После этого многие суды начали учитывать наличие обязанности обеспечения безопасности и в других договорах. Такой вопрос, в частности, встал в договорах об обучении, о зрелищах, аттракционах, организации спортивных соревнований. Личная безопасность участника договора признается судом как в обязательствах надлежащим образом совершить действие, так и в обязательствах предоставить результат.
Начиная с 1936 г. судебная практика связывает с договором ответственность врача в отношении тех, кого он лечит.
Такое же договорное обязательство налицо в договорах, заключаемых клиниками и больницами. В данном случае речь идет об обязательстве надлежащего выполнения действия. В традиционных договорах продажи и найма также возникает обязанность обеспечения личной безопасности покупателя или нанимателя в тех случаях, когда они могут стать жертвами недостатков проданной вещи или условий сделки. Так, продавец нарушает обязательство обеспечения безопасности, если в большом магазине табурет, брошенный ребенком с верхнего яруса, падает на голову клиента, либо если только что купленная бутылка «Виттель» взорвалась и повредила покупателю лицо. Если наниматель задохнулся вследствие недостатков системы отопления нанятого помещения, наймодатель несет ответственность, основанную на договоре.
132б. Виды обязательств, обеспечивающих безопасность.
Обязательства обеспечения безопасности имеют большую силу, если одна сторона целиком подчиняется инициативе другой стороны. Именно потому, что в современных средствах транспорта пассажир фактически лишается какой бы то ни было инициативы, подчиняясь правилам движения поезда или автомобиля, его безопасность становится предметом обязанности предоставления результата, возлагаемой на перевозчика. Такое же положение должно было бы существовать и для авиационных и морских перевозок. Однако сопротивление авиационных компаний и традиции морского права до сих пор препятствуют применению во французском законодательстве такого правила.
Однако судебная практика по делам об ответственности предпринимателей аттракционов различает два случая: первый – когда аттракцион оставляет достаточно места для инициативы и ловкости лиц, пользующихся им: в этом случае признается, что предприниматель принимает на себя только обязательство надлежащего исполнения действия и соблюдения общих мер предосторожности. Во втором случае – на детских площадках и аттракционах для детей – признается, что предприниматель, принимая на себя заботу о клиентах, принимает также и обязательство предоставить результат, то есть обеспечить их жизнь и безопасность.
Помимо этих случаев, а также перевозки пассажиров, обязательство обеспечить безопасность обычно представляет собой обязательство выполнить действие надлежащим образом. Это касается зрелищных предприятий, учебных заведений для детей, врачей и даже клиник.
Отдельно следует упомянуть о продавцах и наймодателях. В тех случаях, если проданная или сданная внаем вещь обладает такими недостатками, которые могут вызвать несчастные случаи, опасные для покупателя или нанимателя, продавец или наймодатель несет полную ответственность.
Наконец, обязательство обеспечения безопасности может быть достигнуто также путем специального принятия на себя одной из сторон определенных рисков. Это практикуется в договорах, касающихся спорта.
5. ОТНОСИТЕЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР ПРАВ ТРЕБОВАНИЯ, ВОЗНИКАЮЩИХ ИЗ ДОГОВОРА
133. Принцип относительного действия договора и его границы.
Обязательственные правоотношения по существу своему носят личный характер (см. п. 7 и сл.). Из договора возникают обязательства, действующие только в отношении кредитора и должника, которых они связывают. Именно это имеют в виду, когда говорят об относительном действии договора. Другие лица, обычно называемые «третьими лицами», являются посторонними, на которых действие договора не распространяется. Но правило об относительном действии договора, закрепленное в ст. 1165 Гражданского кодекса, верно только в той мере, в какой договор порождает права и обязанности. Однако договор может иметь много других последствий, которые противопоставляются и третьим лицам, не участвующим в договоре. Поэтому не следует придавать абсолютного характера положению о том, что «соглашение действует только в отношении договаривающихся сторон».
Прежде всего это неприменимо к договорам о передаче вещей, которые будут рассмотрены в следующей главе. Ведь передача права оказывает действие в отношении всех лиц, связанных с этим правом.
Точно так же правовые результаты, определяемые самим характером некоторых договоров, таких, например, как договор поручения или товарищества, необходимо предполагают возможность их действия в отношении иных лиц, кроме тех, которые участвуют в договоре. Договор поручения дает возможность доверителю быть представленным доверенным в глазах всех третьих лиц (см. п. 99). В результате договора товарищества создается юридическое лицо, существование которого связано и с третьими лицами, заключающими с ним договоры.
134. Исключения из этого правила.
Однако правило о том, что договор создает относительные права, выражает индивидуалистические тенденции, отсталые в условиях современной цивилизации. Экономисты лучше, чем кто-либо, знают о том, что бурное движение экономического оборота тесно связывает различные договоры, заключаемые отдельными лицами.
Как уже указывалось в п. 100, в настоящее время значительное место в качестве источника возникновения обязательства занимают коллективные договоры, особенностью которых является то, что они связывают группы лиц, не участвовавших в соглашении.
Даже если договор не является коллективным, он все в большей и большей мере является договором в пользу третьего лица, о развитии которого в современном праве говорилось выше (см. п. 101). Во многих случаях закон или судебная практика устанавливают определенную взаимосвязь между несколькими договорами. В результате такой связи на участников одного договора распространяются последствия другого, при заключении которого они играли роль третьих лиц. На трех аспектах такого приема юридической техники необходимо остановиться.
135. Продолжение: связывая два договора, закон может включить в один из них обязательства, возникшие в другом.
Приведем основные примеры.
А. Договор найма недвижимого имущества создает обязательства только между наймодателем и нанимателем. В действительности, однако, приобретатель этого недвижимого имущества – третье лицо по отношению к данному договору, – заключая сам другой договор, связан условиями найма в отношении этой недвижимости (ст. 1743 ГК), если договор найма был зарегистрирован до приобретения им имущества. Не будучи стороной в договоре найма, он, таким образом, рассматривается как наймодатель со всеми его правами и обязанностями. Это исключение из общего правового принципа, потому что в традиционной концепции приобретатель имущества не принимает на себя никаких долгов продавца. Одновременно наниматель, хотя и является третьим лицом в отношении договора продажи, становится вместе с тем должником и кредитором покупателя. Это связано с тем фактом, что право нанимателя, которое противопоставляется и новому приобретателю имущества, все более и более развивается и постепенно превращается в вещное право в отношении нанятого имущества (см. п. 27, 30, 31, 142). Сохраняя внешнюю форму права требования, право нанимателя в действительности существенно уменьшает стоимость недвижимого имущества. Права, возникающие из найма торгового помещения, право на возобновление договора и на сохранение помещения, так же как и права, возникающие из земельной аренды, действуют главным образом в отношении третьих лиц.
Б. В случае передачи предприятия трудовой договор, заключенный прежним предпринимателем с рабочими и служащими, действует и в отношении того, кто приобрел предприятие (ст. 23 кн. I Кодекса о труде, измененная Законом 19 июля 1928 г.). Таким образом, хотя лицо, приобретшее предприятие, было третьим лицом в отношении трудового договора своего предшественника, но этот договор обязывает и его. В свою очередь рабочие и служащие оказываются связанными с новым приобретателем, хотя они и были третьими лицами по отношению к договору, на основании которого передано предприятие. Точно так же новый собственник предприятия пользуется услугами рабочих и служащих. Отсюда прямой путь к признанию юридической правосубъектности предприятия.
В. Ст. 19 Закона от 13 июля 1930 г. о договорах страхования устанавливает, что в случаях отчуждения застрахованной вещи договор действует в полной мере и в отношении приобретателя, который был третьим лицом. И наоборот, приобретатель имеет полное основание требовать страховую премию, хотя он был третьим лицом в отношении договора страхования. Это правило действует в отношении страхования всех видов имущества, кроме страхования ответственности собственников автомашин.
Во всех указанных случаях закон объединяет два договора, каждый из которых оказывает свое действие в отношении стороны другого договора, хотя бы по отношению к первому договору данное лицо было третьим лицом.
136. Продолжение: деликтная ответственность третьего лица – соучастника в нарушении должником договорного обязательства.
Это абстрактное положение можно будет легко раскрыть на отдельных примерах.
А. Техник высокой квалификации заключил договор с хозяином предприятия на три года. Но к концу первого года хозяин конкурирующего предприятия переманивает техника, предлагая ему более высокую оплату. Действуя таким образом, он нарушает договорное обязательство, о котором знает, хотя и не участвует в нем. Несмотря на то что хозяин конкурирующего предприятия является третьим лицом по отношению к нарушению договора, он обязан будет возместить хозяину первого предприятия ущерб, причиненный нарушением договора с техником.
Б. Собственник недвижимого имущества заключает предварительный договор продажи (запродажи), обязуясь передать это имущество приобретателю за скромную цену. Узнав о том, что имущество должно быть продано на таких условиях, другой покупатель предлагает собственнику более высокую цену и собственник продает имущество ему вместо первого покупателя. Поскольку второй покупатель, заключая договор покупки, знал о том, что нарушается предварительный договор (запродажа), тот факт, что он был третьим лицом по отношению к предварительному договору, не может служить препятствием к взысканию с него возмещения в пользу первого покупателя.
В этих случаях так же, как и в ряде других, суды признают, что третье лицо, которое способствовало нарушению договора, не несет договорной ответственности, но они утверждают, что новый договор, заключенный с нарушением предшествующего, является недобросовестным действием, составляющим гражданское правонарушение (см. п. 179 и 197), служащее основанием для денежного возмещения. В отличие от случаев, рассмотренных в предыдущем и в последующем пунктах, это правило не основывается на определенных текстах закона, оно применяется в качестве общего принципа в судебной практике.
137. Продолжение: допускаемое законом сокращение цепи денежных обязательств путем исключения посредствующего звена; прямой иск.
Здесь мы также приведем несколько примеров того, как закон распространяет действие обязательства за пределы рамок договора, объединяя несколько договоров.
1. По первому договору наниматель снял ресторан, по второму договору он сдал внаем этот же ресторан.
Хотя первый наймодатель является третьим лицом в отношении договора поднайма, а поднаниматель является третьим лицом в отношении первого договора найма, ст. 1753 Гражданского кодекса, соответственно истолкованная судебной практикой, рассматривает наймодателя помещения как непосредственного кредитора поднанимателя в отношении причитающейся ему наемной платы; это требование конкурирует с требованием нанимателя в отношении поднанимателя.
2. Собственник договаривается с подрядчиком о том, что последний построит ему дом. Подрядчик нанимает рабочих, которым он не выплачивает заработной платы. Рабочие могут обратиться с требованием об уплате причитающихся им денег через голову подрядчика к собственнику, которого закон рассматривает как их непосредственного должника, одновременно освобождая его от обязанности в отношении подрядчика (ст. 1798 ГК).
В обоих случаях закон на место должника, нарушившего обязательство, ставит лицо, которое в той же цепи договоров должно было уплатить деньги данному должнику. Это делается для того, чтобы уплатить кредитору. Таким образом, закон исключает посредствующее звено в цепи договоров, предоставляя непосредственное право кредитора по первому договору в отношении должника по второму. Посредник исчезает, и закон обеспечивает то, что стороны могли бы сделать, заключив договор, обычно называемый переводом долга (см. п. 25 и сл.).
В обоих приведенных случаях взаимосвязанные права требования возникли из двух различных договоров. Но закон может точно так же исключить посредствующее звено в двух взаимосвязанных обязательствах, из которых одно возникает из договора, а другое – из деликтной ответственности. Именно это имеет место при страховании ответственности.
В результате аварии автомашины пострадавший является кредитором, имеющим право требовать возмещения причиненного вреда от автомобилиста. Это, как правило, деликтное обязательство. Но это деликтное обязательство связано с договорным обязательством, на основании которого застрахованный автомобилист может получить возмещение от страховщика. Исключив посредника, то есть застрахованного автомобилиста, закон признает пострадавшего кредитором страховщика (см. п. 196).
Считается, что во всех этих случаях, как и в некоторых других, допускаемых законом, кредитор имеет то преимущество, что предоставляется право предъявить прямой иск к должнику своего должника. Заметим при этом, что такое «сокращение» обеспечивает интересы и создает удобства для лица, которому предоставляется право предъявить прямой иск. Но это не препятствует ему предъявить иск своему непосредственному должнику. Следует заметить, что звено, исключенное из цепи договоров, не уничтожается. Должник, являющийся «промежуточным», не освобождается от своего долга. Кредитору предоставляется только право действовать через его голову. Иное положение существует в случаях, рассмотренных в п. 135.
138. Стороны договора, заинтересованные лица и третьи лица.
Когда противопоставляют стороны договора третьим лицам, то эти понятия не всегда имеют одно и то же значение. Выше уже упоминалось (см. п. 10), что, когда речь идет об отдельных обязательственных отношениях, под сторонами понимают только должника и кредитора, а все другие являются третьими лицами.
Но чаще всего именно в договоре противопоставляются стороны и третьи лица, для того чтобы определить относительное действие договора.
Термин «третьи лица» имеет различное содержание даже в терминологии закона, как мы это увидим далее. Но в данном случае третьи лица противопоставляются сторонам договора и промежуточной категории – заинтересованным лицам.
Заинтересованными лицами называют тех, на кого, хотя они и не участвовали в договоре, распространяются результаты договора, поскольку эти лица приобретают от одной из сторон (создающей право) права, устанавливаемые договором. Среди заинтересованных лиц различают лиц имеющих общий интерес, и лиц, имеющих отдельные интересы.
Первые основывают свое право на том, что им было передано полностью или частично определенное имущество. Таковы главным образом наследники (см. п. 87).
Лица, имеющие отдельные интересы, наоборот, приобрели одну или несколько вещей от лица, являющегося стороной в договоре. Не имеет значения, каким путем они их приобрели – вследствие продажи, дара или обмена. Действие договора распространяется на них только в той части, в какой договор касается приобретенных ими вещей. Считают, что лицо не могло передать прав, которыми оно не располагало в момент их передачи. Если, например, лицо уже распорядилось по договору относительно сервитута или узуфрукта либо если была установлена ипотека, лицо, которому продают имущество, должно признать все эти права как результат предшествующих договоров за некоторыми исключениями (п. 148, 171 и 175), которые касаются доказательства и публичности актов, установивших эти права. И наоборот, лицо, приобретающее имущество, с которым связан активный сервитут или вещное обеспечение, делает их своими в качестве заинтересованного лица. Однако на лиц, имеющих отдельный интерес, не распространяется действие договоров, которые не касаются приобретенного ими имущества. Задают вопрос: следует ли рассматривать прежних кредиторов контрагента в договоре по отношению к заключаемому им договору как третьих лиц либо их надо рассматривать как заинтересованных. Конечно, как заинтересованные лица они пользуются правом общего залога против должника (см. п. 85) и для них имеют значение все договоры, посредством которых должник обязывается и которые уменьшают его имущество. Но, помимо этого, действие договоров, заключаемых должником, на них не распространяется, если только договор не касается конкретного предмета обязательства и этот предмет определен индивидуальными признаками.
В виде исключения Гражданский кодекс (ст. 1667 и 1321) приравнивает к третьим лицам тех, кто является жертвой обманного договора, для того чтобы лучше защитить их интересы. Кодекс делает то же самое для кредиторов в случае, когда допускается Паулианов иск (см. п. 86). В случаях симуляции (при товарных сделках, см. п. 174) это делается для лиц, имеющих отдельный интерес, и для кредиторов.
6. ИЗМЕНЕНИЕ ДОГОВОРНЫХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ ПОСЛЕДУЮЩИМИ ДОГОВОРАМИ
139. Отсылка.
Известно, что требование недолговечно (см. п. 8). Оно предназначено для того, чтобы было произведено исполнение должником кредитору; затем оно исчезает,
Но до этой последней стадии требование может подвергнуться различным видоизменениям. Как правило, это осуществляется посредством новых договоров, рассмотрению которых будет посвящена третья часть настоящей книги (см. п. 243 и 245).
ГЛАВА VI. ДОГОВОРЫ О ПЕРЕДАЧЕ ВЕЩЕЙ
1. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ
140. Классификация договоров о передаче вещей.
В то время как договор, служащий основанием возникновения обязательства, включает в отношения между должником и кредитором будущее благо (или вещь), договор о передаче вещи непосредственно переносит ее из имущественной сферы одного лица в имущественную сферу другого. Однако эти два вида договора теснейшим образом связаны друг с другом. Как мы уже видели в п. 124 и 125, договоры, служащие основанием возникновения обязательства, в большинстве случаев имеют целью переход определенного имущества, являющегося объектом обязательства, от должника к кредитору, а договоры о передаче вещей создают у приобретателя вещи право требования ее фактической передачи и гарантий, относящихся к ней.
Следуя принятому методу, мы рассмотрим здесь только возмездные договоры и не коснемся безвозмездных. Относительно последних заметим, что они могут касаться передачи вещей, хотя и находятся вне сферы экономики.
Различие, на котором мы остановимся далее, не может быть выражено экономическим языком. Когда экономисты говорят об обмене, они объединяют последовательные фазы реализации договора: первая из них – заключение обязательственного договора; вторая – исполнение должником своего обязательства передать соответствующую вещь. Для юриста это исполнение носит название платежа (см. п. 279 и сл.).
Однако исполнение договора о передаче вещи само по себе также разделяется на отдельные этапы. Момент перехода права собственности, определяемый волей сторон, может не совпадать ни с моментом заключения соглашения, ни с моментом передачи отчуждаемой вещи; он может быть совершен в другой срок.
В договорах, которые экономисты называют продажей, передача вещи совершается в обмен на передачу денег. Последняя может быть совершена путем передачи реальных вещей: денежных монет или банковых билетов. Необычно в настоящее время такая передача совершается путем символических действий. Что касается имущества, приобретаемого за деньги, то право собственности на него переходит с момента заключения договора, кроме исключений, на которых мы остановимся ниже.
Договоры о передаче вещей – не всегда договоры продажи. Право собственности может передаваться на объект любого рода. Так, если создается товарищество или увеличивается его капитал, то соответствующее имущество создается путем взносов участников на основании договора. Соответствующее имущество передается лицом, вступающим в товарищество, в качестве его взноса в имущество товарищества. Таким образом, с точки зрения члена товарищества, это договор о передаче вещи. Взамен он получает совершенно новую ценность, создаваемую договором, которую называют долей в товариществе, или акцией (см. п. 49).
Имущество, приобретаемое лицом, сделавшим взнос, относится к бестелесным.
141. Договоры о передаче бестелесных имуществ.
Первоначально договоры касались передачи телесных имуществ. И поныне традиционное право, регулирующее продажу, основывается именно на этой первоначальной концепции (см. п. 16 и сл. ).
Но в современной юридической технике все бестелесные имущества, заключающиеся в правах, оцениваемых на деньги, являются также объектами договоров о передаче вещей.
Это относится и к самим деньгам, которые часто обозначаются записью (см. п. 150 и сл.), когда платеж совершается чеком или переводом.
Следует упомянуть также о договорах, посредством которых расчленяется уже существующее имущественное право (см. п. 61 и сл.). В определенном смысле эти договоры создают новые имущественные ценности. Примером может служить договор, устанавливающий узуфрукт (см. п. 59), который создает, с одной стороны, право узуфрукта, а с другой стороны, право «голой» собственности. Путем расчленения прежнего полного права собственности каждый из расчлененных элементов посредством такого договора приобретает самостоятельное существование. Однако такое расчленение совершается лишь для того, чтобы отдельные правомочия относились к различным имущественным сферам. Договор, касающийся передачи имущественных прав, совпадает, таким образом, с этим расчленением. По меньшей мере одно из созданных в результате расчленения прав переходит в иную имущественную сферу. К этой передаче применяются все правила, регулирующие договоры о передаче права.
В числе имущественных прав, которые могут быть переданы, находятся также уже существующие права требования. Передача таких прав будет рассмотрена в третьей части настоящей работы. Здесь следует только напомнить, что простое установление обязательства не является договором о передаче вещи.
Однако динамика социального развития, отраженного в законодательстве, может изменить содержание договора и, не считаясь с волей сторон, превратить договор, которым они предполагали только создать обязательство, в договор о передаче вещи.
Наглядным примером этого является трансформация договора имущественного найма и его сближение с установлением узуфрукта.
142. Сравнение договора об установлении узуфрукта с договором имущественного найма.
Эти два договора, имеющие то общее, что они создают право пользования имуществом у лица, не являющегося собственником, воплощаются в двух различных приемах юридической техники. По договору имущественного найма в его традиционной концепции наймодатель передает нанимателю только простое право требования в отношении пользования вещью. Наймодатель становится, таким образом, должником в отношении предоставления вещи в пользование, но сохраняет полностью право собственности на сданную внаем вещь. Следовательно, по традиционной юридической логике он остается полностью свободным в распоряжении вещью.
Он может установить определенный срок, прекращающий его обязательство, и в зависимости от этого определить встречное предоставление.
Если наниматель устраняется от пользования вещью, он может только требовать от наймодателя исполнения договора. Однако поскольку у него нет вещного права на сданную внаем вещь, он не может истребовать ее от третьего лица. Он не может также решать вопросы, связанные со значительными изменениями вещи или ее ремонтом.
Совершенно иным является договор о создании узуфрукта: по такому договору узуфруктуарию передается одно из правомочий, являющееся результатом расчленения права собственности на вещь, и соответствующее вещное право.
Понятно поэтому, что узуфруктуарий может свободно и без участия собственника защищать свое право на вещь; на нем лежит также забота о необходимых улучшениях и ремонте имущества.
Однако он не может требовать от собственника обеспечения своего права пользования вещью. Если осуществление этого права становится невозможным вследствие внешних обстоятельств, сделавших вещь негодной к употреблению, узуфруктуарий несет все последствия этого, не получая компенсации. Если он приобрел свой узуфрукт за деньги, он должен оплатить сумму полностью, тогда как наниматель не оплачивает наемную плату, если сданной внаем вещью нельзя пользоваться; он может требовать прекращения договора найма.
Эти положения были в свое время вполне ясны. Но они существенно изменены новейшим законодательством об имущественном найме и аренде земли, которое предоставляет, как мы уже видели (см. п. 27, 30, 31 и 133), нанимателю эквивалент вещного права на нанятую вещь. Из этого следует, что имущественный наем уже не является простым договором, создающим обязательство. Его можно сейчас рассматривать как договор, расчленяющий право собственности и, следовательно, договор о передаче вещи, поскольку имущественный наем уподобляется расчленению права собственности. Такое расчленение ложится более тяжелым бременем на собственника, чем предоставление узуфрукта на определенный срок.
142а. Обязательство гарантий как естественное следствие передачи вещи по договору.
Передача вещи на основании договора – предоставление обещанного результата.
Должник считается исполнившим свое обязательство (см. п. 128) лишь в том случае, если приобретатель получил действительное и прочное право на переданную вещь. Если это право оспаривается третьим лицом, должник обязан предоставить гарантии права.
Эти гарантии могут быть истребованы с того момента, когда третье лицо оспаривает у приобретателя наличие или пределы переданных прав. Гарант, которого привлекают в связи с гарантией, должен включиться в процесс для того, чтобы защитить права, переданные им приобретателю. Поэтому говорят, что гарантия является вспомогательной в процессе: если требования третьего лица признаются обоснованными, то судебные решения обязывают гаранта возместить соответствующую сумму приобретателю.
Вместо того чтобы гарантия была вспомогательной в процессе, ее можно потребовать в качестве основного требования, если приобретатель полностью или частично лишается того права, которое он приобрел по договору. Это – гарантия от эвикции.
Кроме того, имущество (телесное или бестелесное), переданное по договору, должно обладать всеми свойствами, которые были прямо указаны или подразумевались в договоре. Если эти свойства отсутствуют, гарантия принимает другую форму: она становится гарантией от недостатков. Это касается только скрытых недостатков вещи, поскольку, если недостатки могли быть обнаружены приобретателем до совершения договора, то, значит, приобретатель, заключая договор, принял вещь с этими недостатками. Кроме того, приобретатель должен предъявить требования гарантии недостатков в течение сравнительно короткого срока.
Гражданский кодекс устанавливает указанные правила для телесных имуществ, но они действуют в такой же мере и для договоров о передаче других видов имущественных прав, за исключением дарения.
Договор может подчеркнуть и усилить предоставляемые гарантии, он может также ограничить эти гарантии, но ни в коем случае не может узаконить недобросовестные действия со стороны лица, передающего имущество.
2. ПРИНЦИП НЕМЕДЛЕННОЙ ПЕРЕДАЧИ ВЕЩИ ПО ДОГОВОРУ, ЕГО ПРАВИЛО И ДОПУСКАЕМЫЕ ИСКЛЮЧЕНИЯ
143. Правило.
Если два лица договариваются о передаче определенной вещи от одного к другому, то французское право устанавливает правило о том, что эта передача совершается немедленно. Обязательство о передаче вещи из одной имущественной сферы в другую рассматривается как выполняемое автоматически, без каких-либо формальностей и без отлагательства. С момента соглашения вещь меняет своего собственника. Для того, кто передал право собственности, остаются лишь обязательства физической передачи вещи и гарантии.
Это правило действует в отношении всех видов имущества: телесного и бестелесного. Оно применяется к правомочиям, являющимся результатом расчленения имущественного права, а также к передаче совокупностей таких, например, как коммерческие фонды или наследственное имущество. Оно действует и в отношении передачи по договору прав на долю в товариществе, акций, прав, относящихся к интеллектуальной собственности.
Данное правило применяется ко всем договорам о передаче вещей – к продаже, мене, установлению узуфрукта, взносу в товарищество, дарению и т.д.
Оно возникло как исторический результат совершенствования юридической техники. В Древнем Риме передача вещи требовала акта традиции, то есть передачи вещи во владение с соблюдением строгих формальностей. Это проистекало первоначально от смешения имущественного права с вещами, к которым оно относилось.
В настоящее время если физическая передача вещи, являющейся предметом договора, еще не совершена и даже если цена еще не должна быть уплачена, тем не менее право собственности передается немедленно по достижении соглашения сторон. Этим экономится время и упрощается форма.
Так, покупатель, как правило, немедленно пользуется всеми выгодами от передачи права собственности по заключенному им договору, и, если не было условия о противоположном, он имеет право на получение доходов, приносимых купленной вещью. Он не несет риска оттого, что эта вещь может быть изъята для удовлетворения кредиторов продавца. Однако вместе с правом собственности на вещь он несет и все виды связанного с этим риска. Если, например, вещь погибла по случайным причинам, покупатель не может требовать освобождения от уплаты цены или ее уменьшения.
Наконец, все требования, которые предъявляются в случае изменения собственника имущества Управлением регистрации (Administration de l’Enregistrement), в налоговых целях должны быть выполнены с момента заключения договора.
Таково общее правило. Из него допускается множество исключений.
144. Исключения, устанавливаемые договором.
Правило о немедленном действии договора относительно передачи вещи не является императивным; оно презюмируется как соответствующее воле сторон. Поэтому договор может предусматривать более позднюю дату передачи права собственности.
Для таких последствий недостаточно указать срок физической передачи, так как последний касается только передачи владения и установление такого срока не препятствует тому, чтобы право собственности перешло к приобретателю немедленно по заключении договора.
В договорах часто устанавливается отсрочка передачи права собственности. Так, передача может быть отложена до момента оплаты цены. Это предоставляет некоторые преимущества налогового характера, поскольку указывается более поздняя дата изменения собственника имущества. Кроме того, продавец получает, таким образом, известную юридическую гарантию: до тех пор, пока цена не будет уплачена, он остается собственником вещи и может сохранять ее, не прибегая к помощи суда и признанию продажи недействительной. Правда, при этом он несет все виды риска, связанные с проданной вещью; если вещь погибнет по случайным причинам, он не может требовать уплаты цены.
145. Естественные пределы применения общего правила; неприменимость его к вещам, определяемым родовыми признаками, и к будущим вещам.
Отсрочка в передаче права собственности неизбежна тогда, когда предметом договора являются вещи еще не индивидуализированные или еще не существующие.
Вещи, определяемые родовыми признаками, в отличие от вещей, определяемых индивидуальными признаками (см. п. 26), обозначаются только родом и видом с указанием их веса, свойств или меры.
Если оптовый торговец покупает у фабриканта некоторое количество стиральных машин определенного типа, такие машины могут уже существовать, но они представляют собой вещи, определенные родовыми признаками, продаваемые в определенном количестве. Передача права собственности на эти вещи будет возможна лишь тогда, когда они будут индивидуализированы как предмет данной продажи.
Если противоположное условие не содержится в договоре, то вещи, проданные таким образом, становятся собственностью покупателя с момента их индивидуализации, например с того момента, как их погрузили в вагоны для отправки покупателю.
Точно так же, если объектом является будущая вещь, как, например, при продаже судна, находящегося на верфи, квартиры в строящемся доме, травы, которая будет выращена в будущем году на лугу, совершенно естественно, что собственность на эти вещи не может быть передана с момента заключения договора, поскольку предмет еще не существует. Но с того момента, как этот объект возник, приобретатель может считаться его собственником.
3. ДЕЙСТВИЕ ДОГОВОРОВ О ПЕРЕДАЧЕ ВЕЩЕЙ В ОТНОШЕНИИ ТРЕТЬИХ ЛИЦ И МЕРЫ, ОБЕСПЕЧИВАЮЩИЕ ПУБЛИЧНОСТЬ ДОГОВОРОВ
146. Передача права собственности на вещь на основании договора действует в отношении третьих лиц, но для этого часто требуется соблюдение определенных формальностей.
К договорам о передаче вещи, то есть к таким, на основании которых право переходит из одной имущественной сферы в другую, не может быть применено правило о том, что соглашение не оказывает действия в отношении третьих лиц (см. п. 133 и 134). Права, которые передают, должны действовать и в отношении третьих лиц, и передача считается завершенной лишь тогда, когда переданное право может быть им противопоставлено.
Как правило, передача права по договору действует немедленно и в отношении третьих лиц. Последние должны учитывать, например, в случае продажи, что продавец потерял права на проданную вещь, а покупатель приобрел их. Если автор литературного произведения передал право на свою книгу, то передача этого права немедленно действует в отношении всех и каждого.
Но такое правило, если применить его без каких-либо изменений, серьезно нарушило бы интересы третьих лиц, когда они, обманутые внешним характером отношений, покупали бы имущество у лица, которое в результате другого договора уже перестало быть собственником либо успело расчленить принадлежащее ему право и передать отдельные правомочия.
Вот почему от применения рассматриваемого правила иногда отказываются в интересах охраны третьих лиц, иногда усиливают его в тех же целях.
147. Защита, предоставляемая ст. 2279 Гражданского кодекса третьим лицам – приобретателям движимого телесного имущества.
Ранее, в п. 35, уже рассматривалось правило ст. 2279 Гражданского кодекса: «в отношении движимости владение равнозначно правовому основанию» – и отмечалось, что это правило имеет целью главным образом обеспечить устойчивость оборота. Лицо, приобретающее телесную движимость, как правило, не имеет практической возможности проверить, является ли владелец имущества его собственником. Но закон охраняет приобретателя (если он действовал добросовестно), признавая покупку действительной на том лишь основании, что предшествующий владелец передал владение вещью, даже если он сам не был собственником. Интересы покупателя полностью защищены, если он вступил во владение вещью.
Таким образом, если по договору отчуждается реальная вещь, договор полностью действует в отношении третьего лица в силу того факта (и только того факта), что приобретатель стал ее владельцем. Несомненно, право собственности на эту вещь было передано соглашением. Но это правило, имеющее значение лишь в отношениях между продавцом и покупателем, не действует в отношении третьих лиц. Закон хочет защитить их от ошибок, связанных с тем, что владение может сохраняться у продавца, а они приобретут данную вещь либо вещное притязание на нее (о большом значении, которое имеет в праве возможность действия в отношении третьих лиц (см. п. 56). Таким образом, в отношении реальных вещей владение играет роль примитивного суррогата публичности. Вместе с тем допускаются исключения для некоторых «макровещей», как, например, морские суда и самолеты, для которых установлена, так же как и для недвижимости, система публичной регистрации прав.
148. Организация публичной регистрации прав на недвижимое имущество.
Все юридические действия и судебные решения, изменяющие права на недвижимое имущество, должны регистрироваться в официальных реестрах под страхом того, что эти права нельзя будет противопоставить третьим лицам, если они приобрели у того же лица и на то же самое имущество такие же права и уже зарегистрировали их надлежащим порядком.
Регистрация актов в отношении недвижимого имущества ведется в каждом районе должностным лицом, именуемым хранителем ипотеки. Это специальная регистрация имуществ данного района.
Предположим, например, что собственник продал первого января недвижимое имущество Петру и второго января то же самое имущество – Павлу. Если просто следовать правилу о переходе права собственности на вещь с момента заключения договора, то следовало бы признать, что собственником имущества стал Петр, заключивший договор первого января, а последующая продажа Павлу лицом, которое уже не было собственником, ничтожна. Это было верным до 1855 г., когда была установлена система публичных реестров недвижимой собственности.
До этого времени Павел страдал от нарушения своих прав, от неопределенности и несправедливости, так как ничто не могло ему указать на то, что со вчерашнего дня продавец перестал быть собственником имущества.
При существующей ныне системе публичной регистрации собственником будет либо Павел, либо Петр, в зависимости от того, кто из них раньше внес в реестр свое приобретение.
Что же произошло после этого? И Павел, и Петр, зная, что конкурирующие права на данное имущество смогут быть противопоставлены ему, воздержится от уплаты продавцу цены до внесения в реестр данных о приобретении им имущества, до того как убедится, что его приобретение зарегистрировано первым. Тот из покупателей, кто раньше всего зарегистрирует свое право, предпочитается. Но если другие проявили некоторое благоразумие и воздержались от уплаты цены, то они могут требовать от продавца возмещения причиненных убытков. Они предупреждены своевременно для того, чтобы избежать значительных убытков.
Однако до 1955 г. публичные реестры не основывались на планах местности. Недвижимое имущество описывалось эмпирически, с риском неточностей, от которых могла страдать (и до сих пор страдает в отношении старых актов) публика.
Декреты от 4 января и 25 октября 1955 г. связали ведение публичных реестров недвижимого имущества с кадастром, который до этого времени был документом, используемым лишь для налоговых целей. Кадастр устанавливает план всех недвижимых имуществ посредством их проекции на поверхности земли. Они изображены в виде отдельных участков, которым присваивается определенный номер коммунальными органами местности, там, где они расположены. Такой номер, идентифицирующий недвижимость, является основой публичного реестра, который благодаря этому становится более точным. Так ведется техническая картотека, где каждое недвижимое имущество имеет свой номер и с которой можно знакомиться (см. п. 23).
Для того чтобы отражение юридических действий и судебных решений в картотеках было точным, закон требует оформления этих актов соответствующими официальными лицами (нотариусами для договоров, секретарями судов для судебных решений), которые отвечали бы перед своими клиентами в случае упущения. Точно так же хранитель ипотеки отвечает в случае ошибок перед заинтересованными лицами, требующими справки о состоянии того или иного недвижимого имущества. Специалисты, помогающие (конечно, за известное вознаграждение) преодолеть трудности, которые строгая и сложная техника публичного реестра создает для незнающих и неопытных лиц, также отвечают перед клиентами.
Законодательство 1955 г. требует сообщения определенных сведений в актах, которые должны быть внесены в публичный реестр. Эти указания, к сожалению, изложены очень подробно, что создает значительные неудобства. Юридические действия, создающие или прекращающие вещные права, связанные с расчленением права собственности на недвижимое имущество, так же как и акты распоряжения собственностью, должны вноситься в публичный реестр.
Однако договор аренды (хотя он фактически превратился в расчленение права собственности на недвижимое имущество) подлежит регистрации в публичном реестре лишь в том случае, если он заключен на 12 лет или на более долгий срок. Это последнее указание, однако, не имеет никакого значения, потому что аренда на самый короткий срок дает нанимателю право, по существу неограниченное во времени, сохранять отношения найма.
149. Передача права собственности на движимое имущество, подлежащая публичной регистрации.
В п. 147 уже указывалось, что правило ст. 2279 представляет собой нечто вроде примитивного режима публичности. Передача права собственности на реальные вещи для некоторых наиболее важных видов движимости заменяется регистрацией в публичном реестре, с которым третьи лица могут знакомиться. Это касается, в частности, морских судов и самолетов.
В известной мере проводимая префектурой каждого департамента регистрация собственников автомашин, которые не могут их эксплуатировать без соответствующего удостоверения, служит также и для охраны интересов третьих лиц, приобретающих права на автомашины.
Но вопрос имеет особенно большое значение для абстрактных прав, соответствующих тому, что называют (в высшей степени неудачно) бестелесным движимым имуществом.
Такие права могут быть правами требования. Для них нет никакой общей системы публичной регистрации в полном смысле слова. Однако для их передачи часто необходимо соблюдение формальностей, на которых мы остановимся в третьей части настоящей работы (см. п. 244). Только для именных ценных бумаг (см. п. 117) существует система регистрации, охраняющая интересы приобретателя прав, связанных с этими ценными бумагами.
В отношении большого числа других прав на бестелесное имущество действует специальное законодательство, устанавливающее систему публичной регистрации, основанной на принципах, сходных с регистрацией недвижимого имущества. Юридические акты и судебные решения, устанавливающие или изменяющие права на эти виды бестелесного имущества, должны быть зарегистрированы в том месте, которое определено законом. Если несколько лиц приобрели право в отношении одного и того же имущества и из одного и того же источника, то первый, кто внес в реестр приобретенное им право, имеет преимущество перед теми, кто после него хочет внести это право в реестр.
Законодательство такого рода касается прав, относящихся к коммерческим фондам; они регистрируются в секретариате коммерческого суда (Закон от 17 марта 1909 г., см. п. 81). Права, связанные с промышленной собственностью, регистрируются в Национальном институте промышленной собственности (Institut National de la propriété industrielle) (Декрет от 22 декабря 1951 г.). Права, касающиеся кинофильмов, также регистрируются в соответствии с Законом от 2 февраля 1944 г.
Эти несколько примеров помогают понять общую систему публичных реестров, в которых отражаются различные виды имущественных прав. Однако существует еще достаточно большое число бестелесных имуществ, в отношении которых не установлена система публичной регистрации. Это должно вселить благоразумие в тех, кто собирается совершать сделки по поводу таких имуществ.
Выше мы уже описали в качестве примера права, возникающие из литературной и художественной собственности (за исключением кинофильмов).
4. ЮРИДИЧЕСКИЕ ФОРМЫ ПЕРЕДАЧИ ДЕНЕГ
150. Принцип использования законных платежных средств.
Имуществом, чаще всего передаваемым на основании договора, являются деньги. Они представляют собой одновременно и мерило ценности, и вспомогательное средство, облегчающее обмен (см. п. 70 и сл.). Вот почему денежные требования чаще всего фигурируют в договорах.
Если в договоре предусматривается передача определенной суммы денег, то нельзя считать право собственности на деньги переданным с момента заключения договора, поскольку деньги по природе своей являются вещью, определенной родовыми признаками. Передача считается осуществленной лишь с того момента, когда денежные знаки, представляющие соответствующую сумму, индивидуализируются путем передачи их кредитору.
Французское право все еще основывается на предположении (см. п. 71), что деньги продолжают оставаться реальной вещью, телесным имуществом, которому закон сообщает свойства платежного средства. Это выражается в установлении законного курса банкнот «Банк де Франс» и металлических денег, выпускаемых в обращение государством в качестве разменной монеты. Изменение собственника такого имущества осуществляется путем физической передачи, то есть посредством передачи владения. К деньгам применяется ст. 2279 Гражданского кодекса.
151. Переход от реальной передачи денежных знаков к символической.
Но реальная передача денежных знаков во все большей и большей мере заменяется «символической передачей». Последняя совершается только на бумаге благодаря бухгалтерским записям, отражающим в абстрактной форме движение ценностей. Таким образом, как уже указывалось (см. п. 71), появляются «счетные деньги» (monnaie scripturale).
Достаточно, чтобы лицо имело в своем распоряжении соответствующую денежную сумму на текущем счете у банкира (в таких случаях говорят, что это лицо имеет кредит), для того, чтобы оно могло давать банкиру указания о передаче от своего имени определенных денежных сумм, которые оно должно уплатить кредитору. Платеж совершается, таким образом, путем исполнения данного указания. Оно может быть дано в форме чека, выписанного на банк лицом, совершающим платеж. Чекодатель обычно указывает в чеке о платеже «по приказу» кредитора. Такая форма чека позволяет держателю его посредством передаточной надписи (если он сочтет нужным это сделать) на имя своего банкира внести соответствующую сумму на свой счет. Все это не предполагает никакого реального движения денег (об ордерных ценных бумагах см. п. 55).
Возможна и более простая форма: лицо, имеющее кредит в банке, дает последнему приказ о переводе определенной суммы на имя другого клиента данного банка. Этого достаточно для того, чтобы совершить символическую передачу денежной суммы. Банкиру для выполнения этого приказа нужно списать соответствующую сумму со счета клиента, давшего приказ, и внести ее на счет клиента, который должен был получить платеж.
Наконец, между коммерсантами возможность совершить платеж с помощью третьего лица приобретает чаще всего более тонкую форму переводного векселя. Последний выдается должником (векселедателем) об уплате по приказу своего кредитора (первого векселедержателя). Переводной вексель содержит поручение третьему коммерсанту (плательщику) уплатить в установленный срок определенную сумму денег векселедержателю. В момент выдачи векселя плательщик не является еще должником векселедателя. Однако последний, выдавая переводной вексель (именуемый также «тратта»), считает, что плательщик к моменту наступления срока платежа по векселю будет ему должен эту сумму, которую он предназначает для уплаты векселедержателю. Такое ожидаемое право требования называют «покрытием».
152. Значение права требования, именуемого «покрытием», для символической передачи денег.
Лицо, на которое посредством чека, поручения о перечислении со счета на счет либо переводного векселя возлагается обязанность совершить в символической форме платеж третьему лицу определенной суммы денег, исполняет это поручение лишь в том случае, если он соответствующую сумму должен лицу, выдавшему данную ценную бумагу. Этот долг и является «покрытием», обеспечивающим нормальное функционирование техники платежей в символической форме.
Плательщик, долг которого составляет покрытие, уплатив соответствующую сумму держателю ценной бумаги, совершает сразу две операции по передаче денег. Он косвенным образом погашает свой долг кредитору, выдавшему ценную бумагу, и вместе с тем он непосредственно передает держателю чека или переводного векселя сумму, которую ему было должно лицо, выдавшее эту ценную бумагу. Последний в действительности поручил своему должнику уплатить через свою голову соответствующую сумму держателю чека или переводного векселя. Так, коммерсант может иметь право, требования к своим покупателям, которое он использует в качестве покрытия, передавая на них переводные векселя для уплаты по приказу своего банкира или своих поставщиков.
Это покрытие представляет собой, таким образом, право требования лица, выдающего приказ, к плательщику, которого он обязывает уплатить третьему лицу вместо себя.
Если выдается чек или распоряжение о перечислении с одного счета на другой, то покрытие должно существовать в момент выдачи чека или поручения. Выдача чека на банк без наличия покрытия в банке рассматривается как правонарушение.
Наоборот, лицо, выдающее переводной вексель с более или менее длительным сроком платежа на определенного плательщика, обязуется лишь в том, что будет кредитором плательщика к моменту наступления срока платежа. Он обещает, что по наступлении этого срока требование векселедержателя будет оплачено плательщиком за счет тех денег, которые последний в момент выдачи векселя еще не был должен векселедателю.
Основываясь на обещании, кредитор по такому векселю оказывает кредит векселедателю, принимая в качестве платежа денежной суммы переводной вексель на деньги, которые только будут причитаться векселедателю.
Таким образом, переводной вексель – наиболее широко применяемое между коммерсантами средство платежа в символической форме – является одновременно и средством платежа, и средством кредита. Тот, кто получает такой вексель (первый векселедержатель), оказывает доверие лицу, выдавшему вексель (векселедателю), и будущему должнику (плательщику). Последний, уплатив по векселю по наступлении срока, завершит операцию. Кроме того, .поскольку переводной вексель является ордерной ценной бумагой, он может передаваться посредством индоссамента одному из кредиторов данного кредитора, который таким образом соглашается получить платеж от должника своего должника.
Кредитный характер отношений дает возможность векселедержателю совершить операцию учета векселя: он может индоссировать его приказу банка. Последний одновременно предоставит кредит клиенту, передавшему ему вексель, и плательщику, которому часто предлагают до наступления срока акцептовать вексель. Банкир, таким образом, предоставляет векселедержателю авансом сумму денег, указанную в векселе, за вычетом процентов за авансирование.
В действительности чаще всего банкир предоставляет эту сумму векселедержателю лишь символически, записав ее на его счет. Таким образом, следует отметить важную роль банков в осуществлении платежей в символической форме.
153. Роль банков в осуществлении платежей в символической форме.
По своей профессии банкиры оперируют деньгами. Первоначально это были металлические монеты, которые они получали от некоторых клиентов до того, как предоставляли их в долг другим клиентам. Используя механизм обязательственного права, они получали деньги от одних лиц, передавали их другим с таким расчетом, чтобы в конце концов они имели возможность получить причитающиеся им деньги. «Счетные деньги» – безналичные расчеты – заключаются в том, чтобы сделать это обращение чисто счетным, превратив его в оперирование ценными бумагами, главным образом посредством распоряжения о соответствующих записях. Эта техника проявляется наиболее четко и наглядно в поручении о перечислении средств с одного счета на другой. Банк выполняет такое поручение по приказу клиента, перед которым он выступает как должник, и в пользу другого клиента, перед которым он выступает в качестве должника вместо первого. Совершенно очевидно, что банк не передает и не получает банковых билетов в реальной форме. Он осуществляет платеж «через самого себя» (см. п. 289).
Но при одном или нескольких дополнительных перемещениях обращение чеков и переводных векселей приводит к тому же результату. Не следует думать, что вообще распоряжение, данное банку о выплате денег чекодержателю, представляет собой исполнение в реальной форме. Очень редко чекодержатель сам подходит к кассе банка плательщика для того, чтобы получить соответствующую сумму, в банкнотах. Обычно он поручает выполнить эту операцию своему банку.
В большинстве случаев чекодержатель связан с обслуживающим его банком, которому он передает свой чек, сумма которого записывается на счет клиента. Передача чека банку держателя (то есть последнего индоссанта) помогает избежать двух реальных операций по передаче денег: операции, посредством которой чекодержатель получил бы наличные деньги от банка плательщика, и операции, посредством которой чекодержатель передал бы своему банку полученные им банкноты.
Таким образом, чек, который выдается на банк, почти всегда в конечном счете также передается банку. В результате этого не остается места для реальной передачи денег; происходят только взаимные расчеты между банками по денежным суммам, которые они должны друг другу в результате таких операций.
Это деловое обыкновение настолько распространено, что на большей части чеков имеются две параллельные черты, между которыми обычно указывается наименование банка. Чекодержатель в таком случае не может сам получить по такому чеку, а должен передать его своему банкиру, хорошо знающему клиента, индоссировавшего ему чек.
Аналогичные операции совершаются и с переводными векселями. Все чаще и чаще они выписываются на определенный банк. Даже если плательщиком по такому векселю является другой коммерсант, то последний обычно указывает своего банкира, через которого будет совершен платеж по векселю. Это обычно банк, постоянно обслуживающий его. Вместо того чтобы потребовать представления клиентом соответствующей суммы денег для платежа по наступлении срока по векселю, он списывает соответствующую сумму со счета клиента-плательщика в числе других операций по его счету.
Одновременно (см. п. 152) векселедержатель сам связан с обслуживающим его банком, в котором он учитывает вексель до наступления срока либо передает по наступлении срока для получения платежа, сумма которого заносится на его счет в этом банке.
Таким образом, банк, учитывающий векселя, становится векселедержателем и кредитором в отношении банка, выполняющего поручения плательщика, являющегося его должником.
В конечном счете и здесь все заканчивается взаимными расчетами между банками. Расчеты облегчаются благодаря посредничеству «Банк де Франс», особенно в отношении переводных векселей, которые другие банки переучитывают в «Банк де Франс» для того, чтобы обеспечить свои резервы. Переучитывая векселя, банки становятся кредиторами, являясь вместе с тем должниками по тем векселям, по которым они должны платить.
154. Преимущества юридической техники символической формы платежа в микроэкономике и макроэкономике.
В микроэкономике предприятия находят в описанной выше технике преимущества быстроты и простоты, освобождающей их от забот, связанных с реальным оперированием деньгами. Это заменяется записями, контролируемыми банком.
Вместе с тем обеспечивается и сохранность средств. Существенно уменьшается риск кражи денег, так же как и необходимость их перемещения. Кроме того, участие банков, хорошо знающих своих клиентов и отвечающих за них, также представляет дополнительное обеспечение. Именно на этих соображениях основывалась практика «перечеркнутых чеков» (чеков, на которых указывается наименование банка). Правда, это не совсем обескуражило мошенников, но заставило их проявлять чрезвычайную изобретательность в искусстве подделки подписей и фальсификации документов.
Наконец, практика переводных векселей позволяет использовать заранее деньги, которые только будут подлежать получению в будущем.
Техника передачи денег в символической форме имеет не меньшее значение и для макроэкономики. Благодаря централизации и взаимным расчетам, осуществляемым банком, число наличных денег, находящихся в обращении, существенно уменьшилось, что в свою очередь уменьшает риск инфляции.
Благодаря банкам в процессе руководства экономикой можно лучше узнать тенденции развития.
Наконец, само государство как главный банкир может принять во владение ценные бумаги, циркулирующие в процессе их обращения между должниками и кредиторами. В распоряжении государства находится «Банк де Франс». Но для того, чтобы в качестве посредника заполучить клиентелу в лице всех, кто имеет деньги, законом было создано Бюро почтовых чеков. Последнее обеспечивает казначейство значительными суммами, которые обращаются в виде почтовых переводов. Почтовые переводы функционируют тем более легко, что все французы являются клиентами почты. Последняя популяризирует банковские услуги, оказываемые таким образом.
Учитывая все эти преимущества, Закон от 22 октября 1940 г., дополненный последующими постановлениями, установил обязательность применения чеков или переводов для большей части платежей, превышающих 2000 франков, и зарплаты, превышающей 1000 франков.
Платежи посредством ценных бумаг имеют, однако, один недостаток. Никогда нельзя быть полностью уверенным заранее, что плательщик совершит платеж, а основной должник освобождается от долга полностью лишь в том случае, если плательщик совершил платеж.
ГЛАВА VII. МОДИФИКАЦИЯ ДОГОВОРОВ ВО ВРЕМЕНИ И ПРОСТРАНСТВЕ
1. СРОК В ДОГОВОРАХ
155. Срок в точном смысле этого слова.
Срок – элемент договора, который не определяет его существования, а устанавливает лишь дату исполнения обязательства, возникшего из договора. Обязательство с указанием срока существует с самого начала, но исполнения можно потребовать лишь начиная с указанной даты либо до указанной даты. В первом случае срок является отлагательным, во втором – отменительным. Так, договор найма на девять лет может быть заключен с тем, что срок начинает течь с 1 января 1966 г. и окончится 1 января 1975 г. Первая дата – это отлагательный срок; вторая дата – отменительный.
Отличают также определенный срок, то есть срок, выраженный в определенной календарной дате, как в приведенном примере, и неопределенный срок, при котором исполнение обязательства откладывается или пролонгируется до наступления обстоятельств, о которых известно, что они непременно будут иметь место, но неизвестна их дата (например, смерть определенного лица). И тот и другой сроки могут быть либо отлагательным, либо отменительным.
А. Существование отлагательного срока не презюмируется. Если договор не содержит такого указания, то считается, что он подлежит немедленному исполнению. Но в деловой практике чаще всего устанавливается срок; исполнение обязательств, возникающих из договора, обычно по соглашению сторон откладывается до наступления срока.
Конечно, кредитор рассматривает возникшие права требования уже как свои и включает их в свой баланс. Однако он еще не может требовать исполнения от должника. Его право требования еще не подлежит исполнению. Таковы, например, условия договора продажи, в которых часто устанавливаются определенные и последовательные сроки для платежа цены, что представляет собой отлагательный срок. В этих договорах определенный срок иногда предусматривается и для передачи проданной вещи.
Отлагательный срок свидетельствует о наличии доверия кредитора к должнику. Это выражается в том, что последнему предоставляется отсрочка исполнения. Ему, таким образом, оказывается кредит. Поэтому должник, как правило, может осуществить и досрочное исполнение, так как предполагается, что срок был установлен только в его интересе.
Однако доверие, оказанное кредитором, считается утраченным в такой же мере, как если бы наступил срок, если должник становится банкротом или неплатежеспособным. Такие же последствия наступают в том случае, если по вине должника утрачено обеспечение, например заклад или ипотека, на которых кредитор основывал свое доверие. В этом случае он вправе требовать немедленного исполнения обязательства.
Б. Отменительный срок не может быть установлен для договоров с единовременным исполнением. Он предусматривается лишь для договоров с длящимся исполнением, то есть для таких, которые по своему характеру должны длиться либо постоянно обновляться путем последовательной цепи обязательств в течение определенного периода времени. Так, договор аренды является длящимся в отношении требования арендатора, который сохраняет в течение определенного времени право пользования нанятой вещью; он является последовательным в отношении требований нанимателя об уплате в определенный срок наемной платы. Такой договор может быть прекращен лишь по наступлении отменительного срока.
Таким образом, в договоре найма следует различать несколько сроков: первый срок – отлагательный, с момента которого наниматель имеет право пользования вещью; другой срок – отлагательный, с момента наступления которого наймодатель вправе требовать очередного взноса наемной платы; и, наконец, отменительный срок, который кладет конец договору найма.
Отменительные сроки, одновременные или последовательные, наступают в договорах с длящимся исполнением для обязательств обеих сторон. Как правило, ни одна из сторон не вправе по своему усмотрению производить досрочное исполнение. Такие же последствия возникают и в том случае, если досрочное исполнение может быть в интересах лишь одной стороны. Например, взятые взаймы деньги могут быть возвращены должником досрочно только в том случае, если это был дружеский заем, либо беспроцентный, либо с минимальными процентами.
155а. Динамизм срока платежа при отлагательном сроке.
Плохие должники испытывают чувства, выраженные в старой и ложной поговорке: «Пока не наступил срок, долга не существует». Истина же состоит в том, что и до наступления срока долг существует полностью. В течение времени, которое есть у должника, он имеет возможность принять меры для исполнения обязательства. Наступление отлагательного срока превращает право требования из потенциальной возможности в действительность (см. п. 6). Кредитор может требовать исполнения, а это означает, что потенциальные его возможности превратились в эффективное средство воздействия.
Поддаваясь соблазну пренебрегать наступлением сроков, предприятие подготовляет свое банкротство. Каждый честный и предусмотрительный коммерсант должен постоянно быть готовым к исполнению лежащих на нем обязанностей.
Наступление срока исполнения, создавая право требования исполнения, создает и возможности использования всех средств, обеспечивающих исполнение. Кредитор обычно не пользуется ими сразу. Однако если несоблюдение должником сроков становится для него обычным, он не избежит применения принудительных мер исполнения и наступление уже накопившихся сроков сделает невозможным дальнейшее его существование (см. п. 189б). Для него будет лучше не доводить дело до такой крайности.
156. Предъявление требований и льготный срок.
Кредитор может предъявить требование, если оно подлежит немедленному исполнению либо если наступил установленный договором срок. Если должник не совершает исполнения добровольно, кредитор должен юридически констатировать его просрочку посредством предъявления требования (la mise en demeure). Оно осуществляется обычно через судебного исполнителя, которому кредитор поручает призвать должника к исполнению и который составляет об этом специальный акт, называемый exploit.
Однако для некоторых видов обязательств законодательство и торговый обычай разрешают предъявление требования посредством простого заказного письма. С другой стороны, предъявление требования об исполнении обязательства может быть совершено посредством применения более сложной процедуры, как, например, предъявление такого требования через суд либо использование процедуры изъятия имущества.
Предъявление требования необходимо для того, чтобы установить вину должника. В прежние времена закон разрешал должнику ждать инициативы кредитора. Конечно, иное положение складывалось, если вследствие доказанной небрежности должника он сделал невозможным исполнение своего обязательства. В этом случае не требовалось официального предъявления требования об исполнении.
В результате предъявления требования об исполнении отсрочка по вине должника имеет два правовых последствия. Прежде всего на должника возлагается обязанность возместить вред, причиненный кредитору задержкой исполнения. Если это денежные обязательства, то такое возмещение осуществляется в форме уплаты процентов, размер которых установлен законом в 5 % для общегражданских обязательств и 6% для торговых.
Кроме того, если какие-либо внешние обстоятельства, наступившие после предъявления требования об исполнении, создали последующую невозможность исполнения, то презюмируется, что эта невозможность должна быть вменена в вину должнику, допустившему просрочку. Таким образом, он обязан возместить причиненные убытки в размере всего того, что потерял кредитор по его вине, которая презюмируется. Случайные риски, которые до момента предъявления требования об исполнении лежали на кредиторе, с этого момента ложатся на должника.
Если предъявления требования об исполнении оказывается недостаточно, кредитор обращается в суд для принятия мер, обязывающих должника к исполнению (см. п. 283). Однако судья в связи с конкретными обстоятельствами может предоставить должнику, если вина его извинительна, льготный срок, разрешающий отложить исполнение на срок, не превышающий одного года (см. ст. 1244 ГК). Льготный срок только откладывает применение принудительных мер к должнику, но не препятствует тому, что долг считается существующим, а должник считается виновным; льготный срок не прекращает последствий, связанных с просрочкой исполнения. Установленные законом проценты за просрочку начисляются в течение всего этого срока.
2. УСЛОВНЫЕ ДОГОВОРЫ
157. Понятие условия.
Как и срок, условие представляет собой элемент договора, связанный со временем, но от условия в отличие от срока зависит само существование договорных отношений. Условие определяют как будущее и неопределенное обстоятельство, от которого зависит существование правоотношения. Условие может быть отлагательным и отменительным.
При отлагательном условии правоотношение, существование которого зависит от условия, предполагается несуществующим. Это предположение отпадает с наступлением условия. Правоотношение, которое было неопределенным, с наступлением условия реализуется и создает соответствующие правовые последствия. И наоборот, при не наступлении условия предположение о том, что этого правоотношения не существует, полностью подтверждается. Так, если охотничья собака продана с условием ее испытания, то успех в испытании является отлагательным условием договора продажи. До завершения испытания договор не создает у сторон никаких прав, но если испытание прошло удовлетворительно, то продажа становится окончательной со всеми правовыми последствиями, которые она порождает. Если же испытания оказались неудачными, то считается, что договор как бы не был заключен.
При отменительном условии, наоборот, правоотношения, связанные с ним, предполагаются существующими, но это предположение отвергается, если условие наступает. Так, при продаже с сохранением за продавцом права выкупа уступленной вещи договариваются о том, что все правовые последствия продажи могут быть отменены, если в течение определенного срока продавец, который зарезервировал за собой право выкупа, возместит покупателю уплаченную сумму. Это возмещение является отменительным условием договора.
Не следует смешивать условный договор с предварительным договором, например продажу под отлагательным условием с. обещанием продажи. Предварительный договор обещания продажи (см. п. 96) порождает простое требование у кредитора по такому обязательству. Это право позволяет ему по своему выбору предъявить требование к должнику о заключении договора продажи. Но договор продажи возникает только с того момента, когда выбор, сделанный кредитором, и согласие должника объединят обе стороны. До этого момента продавец остается собственником вещи, являющейся предметом договора.
При продаже под отлагательным условием, как, например, при продаже с предварительным испытанием, наоборот, при успехе испытания договор продажи считается заключенным с момента первоначального соглашения и приобретатель в связи с обратной силой действия договора рассматривается как собственник купленной вещи (см. п. 158).
Можно заметить, что в договорах о передаче вещей наличие условия делает в течение некоторого времени неопределенным собственника вещи, являющейся объектом договора. Обе стороны в договоре считаются собственниками под условием. Например, при продаже с сохранением за продавцом права выкупа вещи покупатель является собственником под отменительным условием осуществления продавцом своего права выкупа, тогда как продавец продолжает оставаться собственником с отлагательным условием осуществления своего права. Отлагательные и отменительные условия являются, таким образом, вспомогательными при определении лица, которому принадлежит условное право. Третьи лица должны учитывать это обстоятельство, поскольку существование права, которое они приобретают от одной из сторон, зависит от наступления или не наступления условия.
158. Обратная сила действия условия.
Ст. 1179 Гражданского кодекса устанавливает, что «выполнение условия имеет обратную силу со дня заключения обязательства». Положение, которое рассматривалось как временное, пока существовало условие, прекращается. Наступление отлагательного условия порождает все последствия, связанные с договором, с того момента, как он был заключен. Наступление отменительного условия прекращает действие договора, заключенного условно, который рассматривается как никогда не имевший места.
Здесь возникает неопределенность и для кредиторов, требования которых являются условными, и еще большая опасность для третьих лиц, особенно в тех случаях, когда речь идет о договоре, в соответствии с которым передаются права требования. Третьи лица, как было сказано в предыдущем пункте, не знают, кому принадлежит право – условному покупателю или условному продавцу. В публичных реестрах, когда вносятся договоры (см. п. 148), должны быть указаны условия, связанные с договорами. Если третье лицо хочет само приобрести права на имущество, собственность на которое является условной, оно поступит благоразумно, получив согласие обоих условных собственников – одного, чье право подчинено отлагательному условию, и другого, чье право подчинено условию отменительному.
Принцип обратной силы действия условия применяется с известными ограничениями. Остановимся на некоторых из них.
Так, срок исковой давности не может иметь обратной силы в отношении лица, чье право было подчинено отлагательному условию (см. п. 299). Поскольку лицо не могло осуществить свое право, ему нельзя сделать соответствующего упрека и нельзя лишать его этого права.
Точно так же собственник, чье право подчинялось отменительному условию, не обязан возместить доходы и проценты, полученные им до того, как его право с наступлением условия прекратилось, хотя и считается, что он получил эти доходы, не имея соответствующего права.
Обратная сила действия условия ослабляется и в тех случаях, когда предоставления, уже совершенные на основании договора, заключенного под отменительным условием, невозвратимы. Нельзя, например, вернуть обратно прошедшее пользование нанимателем помещения, если договор найма прекратился наступлением условия. Нельзя также вернуть обратно обеспечение от риска, которое было предоставлено страхователем в прошлое время, если договор страхования отменен по тем же причинам. Если наступление условия прекращает существование товарищества, то это не препятствует тому, что оно уже действовало; это процесс необратимый. Во всех этих случаях прекращение отношений с обратной силой заменяется их прекращением на будущее время. Такое прекращение применяется главным образом к договорам с длящимся и последовательным исполнением (см. п. 155).
Наконец, правило об обратной силе действия условия не является императивным. Вот почему стороны в своем договоре могут предусмотреть действительность всех правовых актов, совершавшихся временно до наступления условия.
159. Некоторые правовые нормы, касающиеся условий.
А. Закон не признает чисто произвольных условий, исходящих от должника, то есть таких условий, которые зависят только от его волеизъявления. Договорные обязательства под таким условием рассматриваются как ничтожные: должник не может обязаться по договору, если он оставляет за собой право в любой момент пересмотреть свое обязательство.
Однако положение меняется, если условие является смешанным и для его наступления необходимо согласие двух лиц – должника и третьего лица. Так, заключение брака должником может быть законным условием.
В общем же, произвольное условие, по которому должник резервирует за собой право отказаться от договора лишь в случае, если это будет связано для него с ущербом, признается действительным. В двусторонних договорах каждая из сторон может поставить свое обязательство в зависимость от произвольного условия, поскольку тем самым она приносит в жертву и свое право требования. Таким образом, при продаже на пробу (при которой договор ставится в зависимость от того, пришелся ли товар покупателю по вкусу) такое чисто произвольное условие признается действительным, так как, объявив, что товар по его вкусу, покупатель становится должником по оплате цены, чего он может избежать, заявив, что товар ему не понравился. И наоборот, при продаже, когда продавец оставляет за собой право выкупа уступленной вещи, он освобождается от своей обязанности передать вещь, но вместе с тем обязан вернуть полученную цену.
Б. Закон признает также недействительными условия невозможные, безнравственные или незаконные.
Невозможное условие не может наступить. Таким образом, ситуация, возникшая как временная до наступления такого условия, в действительности является окончательной. Если это отлагательное условие, должник не является обязанным, а если это отменительное условие, то его обязанность остается полностью в силе. Но положение усложняется в тех случаях, когда условие, установленное одной из сторон, является юридическим основанием для обязательства, принятого на себя другой стороной (см. п. 117). Отпадение основания такого обязательства прекращает, таким образом, и договор.
Что касается незаконного или безнравственного условия, то оно прекращает обязанность, принятую под этим условием в тех случаях, когда связанное с ним незаконное или безнравственное действие было бы выгодным для того, кто его выполняет. Следовательно, отлагательное условие не может заключаться в безнравственном действии того, кто станет кредитором. И наоборот, отменительное условие не может состоять в безнравственных действиях должника.
Мы не останавливаемся здесь на безвозмездных договорах, в отношении которых существуют специальные правила.
160. Включение условных прав требований в договор.
Зависит ли судьба договора в целом от условия, касающегося права требования? Это зависит от воли договаривающихся сторон, которые могли сделать договор делимым или неделимым по своей воле. Существуют такие сложные договоры, в которых в случае спора судья должен установить, будет ли иметь наступление отменительного условия полный или частичный эффект. Точно так же, если условия признаются ничтожными как незаконные или безнравственные, вопрос о том, сохраняется ли договор частично после признания условия ничтожным, зависит от предполагаемой воли сторон. Это имеет место тогда, когда в двустороннем договоре условие о применении индексов при установлении цены признается ничтожным как противоречащее валютному законодательству. Судьи в этом случае должны установить, заключалась ли воля сторон в том, чтобы договор был признан ничтожным полностью, если будет отменен пункт о применении индексов, или они предполагали возможность сохранения договора и без этого пункта.
160а. Прекращение двустороннего договора с отрицательными последствиями для виновной стороны.
Наиболее общие последствия включения в договор условного права требования закреплены в ст. 1184 Гражданского кодекса, устанавливающего, что «отменительное условие всегда подразумевается в двусторонних договорах на случай, если одна из двух сторон не выполнит своей обязанности». Таким образом, в рассматриваемых договорах кредитор по неисполненному обязательству может потребовать признания своего собственного обязательства отмененным.
Такая отмена действует с обратной силой в соответствии с общими правилами об отменительных условиях. Иное положение возможно лишь в тех случаях, когда последствия договора, уже состоявшиеся, необратимы. Отмена в этом случае, как уже указывалось в предыдущем пункте, превращается в прекращение на будущее время. Таково положение договоров найма и страхования.
Однако последствия рассматриваемого отменительного условия отличаются от других отменительных условий тем, что они не наступают автоматически. По общему правилу наступление отменительного условия прекращает полностью действие договора. Если договор найма помещения был заключен при условии его прекращения в случае женитьбы наймодателя, то вступление наймодателя в брак рассматривается как обстоятельство, полностью прекращающее договор.
Наоборот, неисполнение обязанностей одной из сторон в двустороннем договоре не влечет за собой полного прекращения договора. Прежде всего это зависит от решения другой стороны, которая может предпочесть требовать исполнения договора (см. п. 283). Если же другая сторона согласится на прекращение договора, то о таком прекращении следует предъявить иск и получить решение суда. Закон хочет, чтобы судья установил, является ли вина должника в неисполнении договора настолько серьезной, чтобы служить основанием для полного прекращения с обратной силой действия договора.
Таким образом, правовая норма требует судебного расторжения договора, основанного на неисполнении одной из сторон ее обязанностей. Если, например, наниматель ссылается на то, что собственник не произвел необходимого ремонта, или, наоборот, если собственник жалуется на задержку нанимателем взносов наемной платы, либо если покупатель ссылается на то, что поставщик передал ему товар ненадлежащего качества, суды свободны в оценке того, следует ли сохранить договор и удовлетворить потерпевшего возмещением причиненного ему ущерба либо, наоборот, по его требованию признать договор продажи или имущественного найма прекращенным, что не исключает возмещения виновной стороной ущерба.
Существуют, однако, исключения, когда не требуется вмешательства суда.
1. В договоре может быть установлено, что неисполнение одной из сторон определенных обязанностей влечет за собой автоматическое прекращение договора. Так, в договоре продажи может быть оговорено, что договор продажи признается автоматически прекращенным, если цена не была уплачена к установленному сроку.
2. В некоторых случаях закон сам исключает необходимость вмешательства суда для признания договора прекращенным с возложением всех неблагоприятных последствий на сторону, не исполнившую обязанность. Так, если товар был продан с условием, что покупатель сам вывезет его к определенному сроку, то неисполнение этой обязанности покупателем дает продавцу основание автоматически расторгнуть договор (ст. 1657 ГК).
3. Наконец, настоятельная необходимость может сделать невозможным для одной из сторон ожидание судебного решения для расторжения договора с возложением отрицательных последствий на виновного контрагента. Так, суд признает, что покупатель товаров, необходимых немедленно для деятельности предприятия, в случае не поставки этих товаров может «произвести замену», закупив их у другого поставщика до того, как приняты все предварительные меры для получения в отношении первоначального продавца судебного решения о расторжении договора. Лишь после этого он может обратиться в суд, чтобы подтвердить справедливость своего поведения и даже получить возмеще