Теория обязательств (Саватье)
PЕНЕ САВАТЬЕ
ТЕОРИЯ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ
ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ
Книга Р. Саватье «Теория обязательств» предназначена не только для юристов. Автор вскрывает сложнейший правовой механизм современного капиталистического оборота, показывая те конкретные формы, в которых государство закрепляет и охраняет экономические отношения.
Обязательственное право – один из основных разделов буржуазного гражданского права. Обязательство – правовая форма капиталистического оборота. Оно опосредствует динамику буржуазной собственности. Сложнейшие отношения капиталистического оборота реализуются в виде различного рода прав и обязанностей, соблюдение которых обеспечивается принудительной силой государства. В разнообразных и изощренных формах договорных и иных обязательств идут процессы разорения мелких и средних собственников, концентрации капитала, роста монополий, конкурентной борьбы между ними.
Ф. Энгельс писал: «Распределен не произведенной рабочим классом и безвозмездно отнятой него прибавочной стоимости между нетрудящимися классами совершается в ходе весьма поучительной мелочной борьбы и взаимного надувательства…». Надувательство в сфере обращения затрагивает рабочий класс сильнее, чем другие социальные слои общества. В период империализма и господства монополий это надувательство в сфере обращения приобретает гораздо большие размеры и еще тяжелее ложится на плечи трудящегося населения. Капиталистические монополии держат в своих руках торговлю, транспорт, жилищное хозяйство, коммунальное обслуживание и др.
Сфера действия обязательственного права существенно расширяется в период империализма и государственно-монополистического капитализма. В.И. Ленин раскрыл сложнейшие процессы, выражающие загнивание и паразитический характер капитализма. Эти процессы усложняются, принимают новые формы с крушением колониальной системы и политикой неоколониализма. Правовой формой, в которой эти процессы осуществляются и находят защиту государства, являются различного рода договоры, соглашения и другие виды обязательств.
Обязательственное право является, таким образом, емкой и гибкой формой, опосредствующей важнейшие моменты экономических отношений капитализма. Именно поэтому обязательственное право – одна из наиболее разработанных областей буржуазной правовой науки.
Французское право до сих пор остается классическим образцом правового регулирования имущественных отношений капиталистического общества. Ф. Энгельс писал о том, что во Французском гражданском кодексе победившая буржуазия «…мастерски приспособила к современным капиталистическим условиям старое римское право – это почти совершенное выражение юридических отношений, соответствующих той ступени экономического развития, которую Маркс называет товарным производством…». Французский гражданский кодекс, как известно, оказал огромное влияние на законодательство большинства стран Европы, Южной Америки, ряда африканских государств.
Конечно, положения Французского гражданского кодекса, принятого в 1804 году, закрепившего капиталистические отношения в период их расцвета, претерпели и претерпевают значительные изменения на современном этапе общего кризиса капитализма. Эти изменения происходят путем издания ряда специальных нормативных актов, регулирующих отдельные виды обязательственных отношений, а также посредством нормотворчества в судебной практике. Изменения, отражающие условия современного этапа государственно-монополистического капитализма, нередко находятся в противоречии с основными положениями Французского гражданского кодекса. Устарелость кодекса, его несоответствие условиям современного капитализма отмечались во французской литературе. Однако традиционная буржуазная наука крепко держится за положения кодекса. Именно это лежит в основе обширных курсов гражданского права, учебных программ и монографической литературы.
II
Книга Р. Саватье отличается от традиционных работ по французскому обязательственному праву. Автор ее – почетный декан юридического факультета университета в Пуатье – один из виднейших французских цивилистов. В ряде предыдущих работ он пытался с буржуазно-либеральных позиций раскрыть новые явления в праве, связывая их с социальными и экономическими процессами. В частности, в изданной в 1948 году книге «Экономические и социальные метаморфозы современного гражданского права» он писал о «пролетаризации» гражданского права, о модификациях права собственности и т. п.
В настоящей работе автор рассматривает основные положения французского гражданского права с точки зрения их соотношения с экономическим содержанием. Конечно, находясь на позициях буржуазной науки, нельзя дать глубокого анализа проблемы соотношения экономики и права. Такой анализ возможен лишь с позиции марксистско-ленинской теории. Однако попытка раскрытия содержания институтов и норм буржуазного гражданского права с точки зрения их соответствия экономическому содержанию дала возможность автору отойти от традиционного догматического направления и показать тот правовой механизм, который опосредствует экономические отношения современного капитализма. Автор много пишет о соотношении экономической и юридической техники. Экономическая техника, под которой он подразумевает экономические методы, имеет целью определить средства, обеспечивающие удовлетворение потребностей людей путем производства, обращения и потребления предназначенных для этого вещей. Юридическая техника предназначена для того, чтобы сделать обязательными правила, наиболее соответствующие поставленной цели. Это достигается посредством установления прав и обязанностей и обеспечения их соблюдения.
Такой аспект исследования, конечно, не раскрывает всей полноты, сложности и противоречивости соотношения права и экономики в буржуазном обществе. Автор совершенно не касается вопросов об объективном характере экономических законов, о политике господствующего класса как важнейшем факторе формирования права, о борьбе классов и ее влиянии на правовую систему, о конфликтах между отдельными группировками внутри господствующего класса. Он рассматривает лишь выражение и закрепление конкретных экономических процессов в юридической форме; «перевод» правил экономической деятельности на язык юридических понятий; направление поведения участников экономических отношений посредством установления их взаимных прав и обязанностей; средства, обеспечивающие осуществление прав и выполнение обязанностей. Но и такое исследование представляет определенный интерес для советских читателей, как юристов, так и экономистов.
Автор раскрывает механизм имущественных отношений государственно-монополистического капитализма, показывает экономическое содержание и направленность норм и институтов буржуазного гражданского права. Огромный фактический материал, на котором эти положения раскрываются, будет очень полезен советскому читателю для более глубокого понимания процессов развития буржуазного права, закрепления экономических отношений государственно-монополистического капитализма. Обширная информация о юридической технике современного капиталистического оборота будет, несомненно, полезна советскому юристу.
Содержание книги шире ее названия. Автор не ограничивается исследованием обязательственных отношений. Рассматривая эти отношения как динамику оборота, он уделяет большое внимание вопросам права собственности, являющегося базой отношений оборота. В разделе о собственности автор анализирует модификации этого основного института буржуазного права, иллюстрирующего новые процессы государственно-монополистического капитализма. В связи с организацией капиталистического оборота он останавливается и на формах организации капитала: акционерных обществах, различных видах капиталистических объединений. В книге рассматриваются и некоторые вопросы изобретательского права, права на товарный знак, на наименование товара и др. В сжатой, лаконичной форме книга знакомит читателя, по существу, почти со всеми основными институтами французского гражданского права.
Анализ этих институтов раскрывает эволюцию гражданско-правового регулирования имущественных отношений во Франции. На ряде примеров в острой полемической форме показана недостаточность Французского гражданского кодекса для регулирования отношений современного капитализма. Кодекс продолжает сохранять свое значение, поскольку в нем закреплена основа буржуазного строя – частная капиталистическая собственность на средства производства. В нем содержатся основные нормы, регулирующие капиталистический оборот. Но этого недостаточно в сложных современных условиях. Автор остро критикует попытки сохранения устарелой нормы за счет предоставления суду возможности широкого и произвольного ее толкования. Он показывает эволюцию законодательства, судебной практики и цивилистической доктрины.
Характерной для книги является ее критическая направленность. Р. Саватье – буржуазный автор. Но у него зоркий глаз и меткое перо. Остро, выразительно, наглядно он показывает ряд недостатков правового регулирования обязательственных отношений. Но дело не только в правовом регулировании. Автор показывает экономические коллизии, внутренние противоречия самого экономического оборота. Правда, он пытается в рамках существующей системы предлагать те или иные частные решения. Но для советского читателя, основывающегося на подлинно научной марксистско-ленинской методологии, совершенно очевидна иллюзорность предлагаемых рецептов. Все эти частные, конкретные конфликты и коллизии являются выражением основного глубинного противоречия капитализма, достигшего особой остроты на современном этапе, – противоречия между общественным характером производства и частным характером присвоения. Однако яркое, впечатляющее описание этих отдельных конкретных коллизий даст советскому читателю наглядную иллюстрацию самых разнообразных проявлений общего кризиса капитализма в экономике и праве.
Так, автор ярко показывает процесс изменения вещественного состава собственности: оттеснения на второй план реальных вещей и повышения удельного веса различного рода оборотных документов. В действительности здесь речь идет о правовых формах паразитического капитала, существо которого глубоко раскрыто В.И. Лениным. В книге детально рассмотрено все разнообразие правовых форм, опосредствующих паразитический капитал. Так же наглядно автор показывает неустойчивость капиталистического оборота, и особенно процессы, выражающие периодические кризисы денежной системы. Он находит справедливые и острые характеристики поощряемой государством инфляции, показывает несостоятельность попыток средствами государственного принуждения обеспечить устойчивость оборота в условиях обесценения денег. Правда, он сохраняет еще иллюзии относительно устойчивости франка после его девальвации. За время, прошедшее после издания книги, выявилась полная несостоятельность этой иллюзии.
Франция – один из наиболее влиятельных участников Общего рынка. Поэтому, рассматривая правовое регулирование экономического оборота, автор не мог не коснуться и вопросов, связанных с участием в Общем рынке. Не подвергая критике саму идею Общего рынка, рассматривая ее как положительное явление, он вместе с тем приводит интересные конкретные факты, свидетельствующие об остроте противоречий внутри Общего рынка, несогласованности, неупорядоченности отношений (см. стр. 28-30, 176). Автор не видит тех глубинных противоречий, которые лежат в основе этого. Он надеется на то, что недостатки могут быть устранены средствами правового воздействия.
Глубина и острота противоречий современного капитализма, отказ буржуазии от ею же созданной законности наглядно выступают для советского читателя не только тогда, когда автор прямо указывает на эти противоречия, но и тогда, когда он строит отдельные теории и конструкции, свидетельствующие, по существу, о глубоком кризисе буржуазного права и правовой науки. Так, автор много пишет о так называемом «публичном порядке», который должен быть критерием действительности обязательств, надлежащего их исполнения. Он конструирует понятия «социального публичного порядка» (см. стр. 204-206), «экономического публичного порядка» (см. стр. 206-209). Он наглядно показывает невозможность сохранения классической доктрины свободы и святости договора в условиях современного капитализма. Вмешательство государственных органов в договорные отношения, регулирование цен, ограничения в создании новых предприятий в отдельных отраслях и т. п. рассматриваются автором как мероприятия, направленные на благо общества. Но вместе с тем из всего изложения видно, что государственное регулирование порождает ряд новых, внутренне противоречивых явлений.
Так, автор показывает, что в вопросе о действительности договоров гораздо большую роль играют соответствующие органы управления, а не суд, что в корне противоречит классической буржуазной доктрине. Автор не может скрыть и того, что положение об «экономическом публичном порядке» не дает сколько-нибудь стабильных критериев, создает широкие возможности произвольных решений. Рассматривая формы государственного вмешательства в экономические отношения, автор останавливается и на вопросах влияния плана на договоры. Он отмечает гибкость форм воздействия плана, но из этого изложения видно также, что до настоящего времени попытки программирования экономики в условиях капитализма не оказывают непосредственного влияния на оборот.
С большим темпераментом, с подробной аргументацией автор обосновывает необходимость отказа от принципа вины как основания гражданской ответственности. В этом также выражается глубокий кризис буржуазного права. Автор, конечно, прав, когда с большой остротой и сарказмом показывает искусственное раздувание регрессных исков, ущемление интересов потерпевшего из-за формального применения принципа вины. Но для советского читателя положения, освещенные автором, интересны с другой точки зрения. Они свидетельствуют о том, что в современных условиях в буржуазном обществе право вынуждено отказаться от одного из важнейших гуманных принципов – принципа ответственности за вину. С точки зрения воспитательного воздействия, с позиции справедливости как важнейшей социальной ценности только вина может служить основанием ответственности. Характерным для современного развития советского права является все более широкое применение принципа вины как необходимого основания ответственности. Тот факт, что в современных условиях в буржуазном обществе приходится отказаться от этого принципа (а это очень хорошо обосновывает Р. Саватье), свидетельствует о глубочайшем кризисе общества и его правовой системы.
К числу достоинств книги следует отнести сжатость и точность изложения, выразительный язык.
При сравнительно небольшом объеме книги автор дал подробную и точную картину современного французского гражданского законодательства и практики его применения. Он осветил не только традиционные проблемы гражданского права, но и ряд новых вопросов, связанных с научно-техническим прогрессом, с явлениями государственно-монополистического капитализма. Так, в книге подробно рассматривается новейшее законодательство и практика, связанные с попытками государственного регулирования экономических отношений, с деятельностью национализированных предприятий; вопросы страхования рисков, ликвидности обязательств, обращения ценных бумаг и ряд других. Сжатость и компактность изложения дали возможность вместить в одной книге огромный фактический материал.
Р. Саватье наглядно и убедительно показывает несоответствие классической доктрины буржуазного права условиям современного буржуазного общества. Он это доказывает, анализируя законодательство и практику, приводя аргументы, основанные на использовании современной техники. Автор предлагает свои конструкции и теории, в которых пытается приспособить основные положения буржуазного гражданского права к новым явлениям государственно-монополистического капитализма. Бесплодность и бесперспективность таких попыток очевидна для советского читателя. Однако большой интерес представляет приводимый автором в обоснование своих положений анализ новейшей нормативной и деловой практики, раскрытие юридической техники государственно-монополистического капитализма.
III
Как упоминалось выше, автор не ограничивается рассмотрением обязательственного права. Значительная часть книги посвящена праву собственности и его модификации в современных условиях. Автор обосновывает это тем, что имущество является объектом обязательственных отношений и для анализа обязательства необходим предварительный анализ правового положения имущества, а это в свою очередь связано с конструкцией права собственности. Собственность – основной институт правовой системы классового общества. Именно этот институт закрепляет существующие производственные отношения, а в эксплуататорском обществе – существующую систему эксплуатации. Во Французском гражданском кодексе – и в этом секрет того огромного влияния, которое он имел на законодательство всех буржуазных стран, – было закреплено право буржуазной собственности на том этапе, когда буржуазные производственные отношения соответствовали уровню развития производительных сил, когда он был прогрессивным. Эта концепция собственности ни в какой мере не соответствует настоящим условиям, когда до предела обострилось основное противоречие капиталистической системы, когда капитализм стал величайшим тормозом развития человеческого общества.
В книге ярко показан распад классической буржуазной концепции права собственности, ее полное несоответствие современным условиям. Автор убедительно доказывает, что концепция права собственности Французского гражданского кодекса с ее делением на движимое и недвижимое имущество, привилегированным положением недвижимости безнадежно устарела. Он характеризует эту концепцию как относящуюся «к экономике, основанной на сборе урожая». Автор же считает, что для современной экономики, основанной на производстве, эта концепция уже не подходит. Он рассматривает новые виды имущества, появившиеся в связи с развитием техники: электроэнергию, электрический ток, жидкости, газы, новые источники энергии. Большое внимание он уделяет так называемым бестелесным имуществам. Сюда относятся такие виды имуществ, как паи, акции, права членов всякого рода товариществ, право на товарный знак, авторские права, патенты и др. Автор у показывает, что эти виды имущества, являясь обязательственными требованиями, представляют собой вместе с тем и определенную имущественную ценность – объект права собственности.
В условиях современной капиталистической экономики эти инструменты оборота, опосредствующие острейшую конкурентную борьбу, монополизацию, спекулятивные сделки и т.п., имеют огромное распространение. Детальный и тонкий их анализ, обстоятельное рассмотрение всех их видов дают подробное представление об этих важнейших средствах правовой организации буржуазного оборота.
Французское законодательство (это закреплялось в основном в Торговом кодексе) создало ряд институтов, направленных на установление определенных правил в конкурентной борьбе. Оно подробно регулирует права, связанные с товарным знаком, торговой маркой, правом указания на происхождение товаров. Официальное название «клиентела» означает определенный круг постоянных клиентов данного предприятия, что выражается в денежной оценке. Закон подробно регулирует возможность передачи по договору всех этих прав, ответственность за их нарушение и т. п. Совокупность указанных прав (в прежних переводах они назывались «торговые предприятия») представляет определенную имущественную ценность, являющуюся объектом права собственности. Конечно, все эти институты ни в какой мере не препятствовали процессу разорения мелких и средних собственников, росту монополий. Нередко они использовались для разорения конкурентов. Однако в повседневной жизни, в деловом обороте они играют большую роль.
В книге показана устарелость законодательства и доктрины, рассматривающей эти объекты, объединяемые в единое понятие «коммерческий фонд», как основную характеристику предприятия. Этим устарелым положениям Р. Саватье противопоставляет теорию предприятия как единства определенного комплекса орудий и средств производства и труда. В этой связи он останавливается на правовом положении производственного коллектива, на трудовых правах рабочих, служащих и администрации предприятия.
Автор, несомненно, преувеличивает действительный характер и содержание этих прав. В результате организованной борьбы рабочий класс Франции добился известных уступок в области трудового и социального законодательства. Эти уступки, однако, явно недостаточны, о чем свидетельствует забастовочная борьба, постоянно вспыхивающая в различных отраслях хозяйства. Р. Саватье очень положительно относится к расширению трудовых и социальных прав рабочих и служащих и предлагает дальнейшее расширение этих прав, в частности участие производственного коллектива в управлении предприятием. Однако он не видит, что его предложения несовместимы с системой капиталистических производственных отношений.
Большой интерес представляет ряд параграфов, посвященных деньгам как виду имущества, являющегося объектом обязательств. Автор рассматривает деньги в процессе выполнения ими функций средства платежа и средства учета. Он наглядно показывает невозможность устойчивости оборота, соблюдения правопорядка в условиях неустойчивости денежной системы; раскрывает бесплодность попыток законодательным путем обеспечить хотя бы относительную стабильность имущественных отношений. Это наглядно подтверждает непреходящее значение положений марксистско-ленинской науки об определяющем характере экономического базиса. Автор предлагает широко использовать систему индексов для того, чтобы хотя бы частично устранить неустойчивость и колебания денежных оценок. Это свидетельствует о том, что неустойчивость денежной системы рассматривается им как явление неизбежное и постоянное.
Государственно-монополистический капитализм внес серьезные изменения в ту область, которая в классической буржуазной доктрине считалась неприкосновенной, – в область земельной собственности. Острая борьба группировок внутри господствующего класса, мелких и средних собственников с крупными монополиями, разорение мелкого крестьянского хозяйства находят свое выражение и в законодательстве. Государство активно вмешивается в отношения сельскохозяйственного производства, помогая укрупнению хозяйств, вытеснению мелких производителей. Вместе с тем под давлением избирателей оно вынуждено принимать меры, в известной мере ограждающие интересы фермерского хозяйства. В книге подробно анализируется это законодательство, показана его противоречивость, классовая направленность. На ряде примеров автор демонстрирует, как законы, принятые с определенной целью, имели прямо противоположный результат. В частности, предоставленное фермерам право выкупа у собственника используемых ими участков не укрепляет, а ослабляет фермерское хозяйство (см. стр. 70-72). Автор приписывает это недостаткам законодательства. Однако все изложение свидетельствует о другом: о несовместимости капиталистической частной собственности на землю с условиями современного сельского хозяйства.
Автор останавливается и на другом, очень остром вопросе, связанном с недвижимой собственностью, – на вопросе о жилищном фонде и на попытках законодательного регулирования отношений жилищного найма. Анализ этих отношений показывает, что в условиях частной собственности на жилой фонд в капиталистическом обществе невозможна подлинная охрана жилищных прав нанимателя. Попытки законодательного регулирования приводят к ажиотажу, спекуляции, противозаконным сделкам и не способствуют разрешению жилищной проблемы. Критический подход автора к этому законодательству, освещение практики его применения – яркое свидетельство невозможности решения жилищной проблемы в условиях капитализма.
В книге освещен и другой актуальный и острый вопрос – о земельной собственности в городах. В условиях бурного роста больших городов вопросы использования земельных участков для строительства приобретают особенное значение. Автор показывает безудержную спекуляцию в этой области, борьбу интересов собственников земельных участков и строительных компаний. Он пишет о том, как в результате этих спекуляций, стремления выжать деньги из каждого квадратного метра городской земли появились «обездоленные» дома, лишенные свежего воздуха, зелени, стока загрязненных вод. В целях борьбы с этим было принято огромное число административных нормативных актов, регулирующих порядок продажи земельных участков, их раздела и т. п. В ряде случаев для продажи городских земель необходимы специальные разрешения органов управления. Автор не останавливается на эффективности этого законодательства, но подчеркивает, насколько такое вмешательство государства в отношения земельной собственности противоречит классической доктрине Французского гражданского кодекса о том, что «…собственность есть право пользоваться и распоряжаться вещами наиболее абсолютным образом…» (ст. 544 французского гражданского кодекса).
Подробно остановившись на всех существенных изменениях в отношениях собственности, связанных с современным этапом капитализма, автор приходит к выводу о «дематериализации собственности», об изменении ее характера и назначения. Между тем все изложение приводит советского читателя к другому выводу. Весь обширный материал, столь добросовестно собранный и проанализированный автором, свидетельствует не только о кризисе буржуазной правовой доктрины, кризисе действующего права, но и о непримиримой внутренней противоречивости всей общественной системы. На современном этапе развития производительных сил частная собственность на орудия и средства производства становится величайшим тормозом. Попытки капиталистического государства приспособить отношения буржуазной частной собственности к современным условиям общественного производства в конечном счете обречены на неудачу. Противоречивость законодательства, его неэффективность, постоянные нарушения и обход законов, о которых так много пишет автор, являются выражением этого коренного глубинного противоречия, которое не может быть устранено даже самыми изощренными средствами веками отточенного правового регулирования.
IV
Важнейшим основанием возникновения обязательства является договор. В соответствии со значением договора в книге большое место уделяется как общим проблемам договорного права, так и вопросам классификации договоров, технике их заключения, условиям действительности, последствиям в отношении сторон и в отношении третьих лиц. Подробно рассмотрены также основные виды договоров, их модификации во времени и пространстве, а также доказательства договоров, их условий, совершаемые в соответствии с ними действия.
Договор – правовая форма отношений обмена. В современных условиях разделения труда, узкой специализации и широкого кооперирования как внутри отраслей производства, так и между отраслями договорные связи приобретают особенное значение, охватывая не только сферу обращения, но и процесс производства.
В капиталистическом обществе договор опосредствует не только производство и обращение материальных ценностей, но и семейные и личные отношения. К. Маркс писал: «Так как по внешности денег нельзя узнать, что именно превратилось в них, то в деньги превращается все: как товары, так и нетовары. Все делается предметом купли – продажи. Обращение становится колоссальной общественной ретортой, в которую все втягивается для того, чтобы выйти оттуда в виде денежного кристалла. Этой алхимии не могут противостоять даже мощи святых…».
Таким образом, договор – правовая форма, опосредствующая широчайший круг самых разнообразных отношений.
Значение договора в жизни буржуазного общества обусловило тщательную разработку правового инструментария, обеспечивающего эффективность договора, его воздействие на самые различные области общественной жизни. Формальное равенство сторон в договоре, формальная «свобода волеизъявления означают на деле свободу эксплуатации, возможность более сильной экономически стороны подчинять себе более слабую. Используя различные формы договоров, создавались монополии, разорявшие в конкурентной борьбе своих более слабых контрагентов. Навязывая выгодные им условия договоров, беспощадно добиваясь их исполнения, более сильные контрагенты разоряли слабых, обогащались за счет потребителей.
В книге подробно раскрыта техника договорного права, обеспечивающая соблюдение договоров, их эффективность. Вместе с тем автор останавливается и на некоторых общих проблемах, имеющих большое социальное и экономическое значение. Одной из таких проблем является свобода договора.
Лозунг свободы договора был боевым знаменем буржуазии в ее борьбе за власть. Свобода договора выводилась из основных, прирожденных прав человека. Буржуазные теоретики этого периода считали, что самим своим существованием государство обязано договору. К. Маркс показал, что «свобода договора» в действительности является свободой эксплуатации. На примере трудового договора он показал фиктивный характер «равноправия сторон», «свободы волеизъявления».
В период империализма и государственно-монополистического капитализма буржуазия вынуждена отказаться даже от фикции свободы договора. Вмешательство государства в экономические отношения, неизбежное на этом этапе, приходит в конфликт с позицией «свободы договора». В.И. Ленин раскрыл подлинный характер государственного регулирования хозяйства в капиталистических странах. Он показал, что это регулирование направлено на обогащение монополий и усиление эксплуатации трудящихся. Анализ государственно-монополистического регулирования, осуществляемого в формах и масштабах, отвечающих интересам монополистического капитала, подтверждает немеркнущее значение ленинских указаний.
Свобода договоров становится фикцией не только в результате государственного вмешательства, но главным образом вследствие экономических причин. Господство монополий, постоянная конкурентная борьба, вытесняющая более слабых участников, приводят к тому, что договор в подавляющем большинстве случаев выражает волю лишь одной стороны. Вторая же вынуждена подчиниться диктату. В повседневном обороте большое место заняли так называемые «договоры присоединения», в которых одна сторона – обычно монополист в данной области – диктует свои условия потребителям, вынужденным согласиться с этими условиями. Широко распространены и так называемые формуляры, в которых также более сильная экономически сторона диктует контрагентам свои условия.
Известное влияние на договорные связи оказывают и меры государственного регулирования. Во Франции на протяжении ряда лет предпринимаются попытки программирования развития хозяйства. В этой стране довольно значительное место занимают национализированные предприятия и отрасли. Правда, это относится главным образом к предприятиям и отраслям, требующим значительных капиталовложений, окупающихся в течение длительного времени. Это в значительной мере убыточные отрасли и предприятия. Однако переход к государству не только эмиссионного банка, но и коммерческих банков дает возможность более широкого воздействия на экономику, чем в других капиталистических странах.
Во Франции создан и действует на протяжении ряда лет Комиссариат генерального плана. Начиная с 1947 года в стране было разработано и принято пять планов; в настоящее время заканчивается разработка шестого. Таким образом, как уже отмечалось в советской литературе, Франция – страна с наиболее развитой экономической планификацией. Однако принимаемые органами государства планы экономического развития, по существу, являются лишь прогнозами. Для их осуществления применяются косвенные меры воздействия на экономику: условия кредита, размер учетного процента и др. Практика показывает, что действительность нередко значительно отличается от того, что предусматривается программой. Однако в целом программирование оказывает известное влияние на экономику, в том числе и на хозяйственные связи.
Р. Саватье уделяет внимание воздействию «планирования» на договорные отношения. Он показывает те косвенные опосредованные формы, которыми пытаются обеспечить достижение запланированных результатов. Из приведенного материала видно, что капиталистическое программирование и прогнозирование носят ограниченный характер, что государственно-монополистический капитализм не устраняет стихии рынка. Автор не мог указать реальных правовых средств, обеспечивающих соблюдение запрограммированных направлений. Вместе с тем он наглядно показал, что попытки программированного развития приводят к усилению административного вмешательства в договорные отношения и к отказу от основных принципов «святости договора», от буржуазной законности.
Автор ссылается на «гибкость» так называемого «экономического публичного порядка». Однако эта «гибкость» выражается главным образом в том, что одно и то же действие по усмотрению органов управления экономикой может рассматриваться как правонарушение, а может и не рассматриваться как таковое. Даже если то или иное действие рассматривается как «экономическое правонарушение», оно может и не повлечь за собой признания его недействительным. Но это также зависит от усмотрения соответствующих административных органов. Эти органы могут изменять отдельные условия договоров, признавать договоры недействительными полностью или частично, создавать льготные условия для одной из сторон договора и т.п.
Большое место в книге уделено технике заключения договоров, установления их условий, средств, обеспечивающих надлежащее исполнение. Этот раздел книги представляет большой интерес, поскольку законодательство и практика разработали эффективные, находящиеся на высоком уровне правовой культуры средства, обеспечивающие исполнение обязательств.
Книга наглядно свидетельствует об эксплуататорском характере буржуазного договорного права. В частности, общее правило о том, что явная невыгодность договора, неэквивалентность, несоизмеримость взаимных предоставлений не опорочивают договор, не является основанием для признания его недействительным, что такое признание допустимо лишь в особых, установленных законом случаях, наглядно показывает, как договор может быть использован для эксплуатации и разорения более слабого контрагента. Установленные законом исключения из этого правила (соглашения о разделе наследственного имущества, о продаже недвижимости и некоторых сельскохозяйственных продуктов) только подчеркивают классовый характер права, так как они касаются лишь ограниченного круга отношений между представителями имущих классов.
Безжалостные отношения капиталистической конкуренции ярко раскрываются при анализе законодательства и практики, посвященных порядку объявления несостоятельности, банкротству, принудительному исполнению обязательств, на чем подробно останавливается автор.
Договор – важнейшее основание возникновения обязательств, но не единственное. В работе большое место уделено такому основанию возникновения обязательств, как причинение вреда.
Здесь отчетливо видна беззащитность человека в капиталистическом обществе перед лицом опасностей, связанных с применением новых средств науки и техники. Автор основное внимание уделяет обоснованию отказа от принципа вины как условия ответственности и установлению обязанности возмещения вреда по принципу причинения. В условиях капиталистического общества, когда единственным источником возмещения вреда является имущественная ответственность причинившего вред, такая позиция представляется обоснованной. Это, однако, ярко характеризует кризис правовой системы, вынужденной отказаться от такого гуманного принципа, как ответственность за вину.
В книге подробно раскрыта и система страхования имущества и рисков. С блестящим сарказмом автор рисует неприглядную картину конкуренции страховых обществ между собой, торгашеский характер споров страховых обществ, организаций «Социальной помощи» и органов социального страхования, в результате которых страдает потерпевший. Ряд страниц посвящен острой критике существенных недостатков в системе социального страхования.
Вместе с тем некоторые технические приемы страхования риска, в частности установление обязанности каждого владельца автомашины застраховать риск причинения вреда личности или имуществу, представляют интерес с точки зрения использования их в нашей нормативной практике.
* * *
В пределах настоящей статьи можно было остановиться лишь на некоторых, наиболее важных аспектах работы.
Книга раскрывает сложный, тщательно отработанный правовой механизм имущественного оборота капиталистического общества на современном этапе его развития. Вместе с тем она раскрывает конфликты и коллизии, выражающие основное глубинное противоречие современного капитализма. Она показывает, как некогда налаженный правовой механизм зачастую разлаживается, как приходится отказываться от соблюдения многих правовых принципов.
Для советских юристов, и не только для них, а для всех тех, кто знакомится с современной системой правового регулирования имущественных отношений во Франции, с тем, как экономические отношения закреплены в праве, книга несомненно представляет познавательный интерес. Марксист, изучающий соотношение экономики и права, найдет в ней много ярких фактов, примеров, данных, свидетельствующих (иногда вопреки субъективным намерениям автора) о классовой природе права, о примате экономического базиса над правом и вместе с тем об относительной самостоятельности права, его обратном воздействии на экономику. Он найдет в ней богатый материал, свидетельствующий об отражении в праве неразрешимых противоречий экономики, об эволюции права от некогда стабильной системы к внутренне противоречивой, неустойчивой, раздираемой коллизиями и противоречиями.
Настоящая книга представляет и практический интерес. На XXIV съезде КПСС указывалось на то, что экономические и научно-технические связи с рядом капиталистических стран, в том числе с Францией, приобрели значительные масштабы и поставлены на долговременную основу. В экономических отношениях с Францией, как и с некоторыми другими промышленно развитыми капиталистическими странами, возникает тенденция к заключению долгосрочных соглашений. В процессе экономических связей существенное значение имеет знание законодательства и практики в области регулирования имущественных отношений. Юристы, экономисты, работники внешней торговли найдут в этой книге большой и полезный материал.
Р.О. Халфина
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I. ЦЕЛЬ И ЗАДАЧИ НАСТОЯЩЕГО КУРСА
1. ДЛЯ ЧЕГО БУДУЩИЕ ЭКОНОМИСТЫ ДОЛЖНЫ ИЗУЧАТЬ ПРАВО?
1. Будущие экономисты избрали технику, отличную по своей цели от юридической техники, но использующую тот же материал и предназначенную для тех же людей. На факультетах права и экономики они предпочли технику экономической науки технике права.
Первая из них имеет целью определить средства, обеспечивающие удовлетворение потребностей людей путем производства, обращения и потребления предназначенных для этого вещей. Это – техника науки, основанной на наблюдении. Порядок, который она хочет установить, направлен на достижение максимума полезности для людей.
Юридическая техника имеет другую цель. Она предназначена для того, чтобы сделать обязательными правила, наиболее соответствующие общему благу людей, и регулирует отношения людей посредством установления обязанностей и прав. Эта техника соответствует нормативной науке. Порядок, который она устанавливает, направлен на обеспечение справедливости.
Но оба вида техники оперируют одним и тем же материалом.
Материалом, которым оперирует техника экономической науки, является имущество, вещи. Это же составляет и предмет значительной части права, особенно гражданского и торгового. Однако оба вида техники, оперируя имуществом, вещами, преследуют различные цели и поэтому рассматривают этот общий для обеих предмет под различным углом зрения.
Вещь существует лишь благодаря своей экономической полезности. Но это свойство полезности она приобретает для человека лишь благодаря правам, которыми он обладает в отношении этой вещи. Таким образом, экономическая полезность вещи предполагает соответствующее ее правовое положение. И наоборот, права, относящиеся к вещи, учитывают экономическую оценку ее полезности. Техника экономической науки и техника имущественных прав различаются друг от друга, но вместе с тем взаимно дополняют друг друга благодаря тому, что используют один и тот же материал.
Экономическая и юридическая науки взаимосвязаны еще и потому, что каждая из них является гуманитарной наукой, частью общественной науки, определяющей положение человека в обществе.
Как юридические, так и экономические науки касаются человеческого поведения. Экономические науки изучают поведение людей с точки зрения их экономических потребностей, юридические – поведение людей с точки зрения их прав и обязанностей.
Поведение людей рождает общественные отношения, которые исследуются и теми и другими науками. С одной стороны, общие усилия людей создают вещи, которые затем через сферу экономического оборота удовлетворяют индивидуальные и коллективные потребности. С другой стороны, в процессе этого производства и обращения право возлагает на людей обязанности и признает за ними права. В этом проявляется взаимное дополнение одних наук другими.
Исследуя один и тот же вопрос, юристы и экономисты вырабатывают свое искусство, свои приемы, соответствующие целям каждой из этих параллельно развивающихся наук. Они применяют эти приемы для практических решений конкретных вопросов, которые ставит перед ними общественная жизнь. Юристы ищут наиболее справедливое решение, экономисты – наиболее, полезное. В поисках этих практических решений и положительное право, и прикладная политическая экономия создают свою технику. Лучшими экономистами, лучшими юристами являются те, которые находят для одной и той же проблемы наиболее полезные решения (первые); решения, наиболее соответствующие справедливости и правосудию (вторые). Для достижения этих целей и те и другие ищут в соответствии с достижениями своей науки наиболее совершенные, наиболее разработанные этой наукой методы.
2. Различия в технической терминологии.
Несмотря на то, что экономические и юридические науки взаимно дополняют друг друга, смысл слов, которыми пользуются в технике каждой из этих наук, различен и зависит от цели, стоящей перед данной наукой. Эта цель определяет различные точки зрения на один и ют же предмет.
Даже если одни и те же термины в общем употребляются в одном и том же смысле, то для целей техники каждой из рассматриваемых наук применяются различные классификации, дополняющие друг друга. Применяя термины «имущество», «вещи», экономисты говорят о средствах производства и средствах потребления. Юристы редко пользуются этими категориями, забывая, что экономическое назначение имущества, вещей помогает понять правовое регулирование связанных с ними отношений. И наоборот, юристы различают имущества телесные и имущества бестелесные. Эта терминология непривычна для экономистов, которые часто рассуждают так, как если бы имущество состояло только из конкретных вещей, передаваемых как таковые от одних лиц другим, в то время как в действительности имущество – совокупность прав, передача которых является абстрактной (см. п. 44).
Различия между терминологией, применяемой в экономической и юридической технике, идут еще дальше. Преследуя каждый свою цель, рассматриваемые виды техники придают одним и тем же терминам различное содержание. Вы заметите в этой книге, что такие термины, как «обмен», «продажа», «предложение», «рынок», «услуги» (можно привести и ряд других примеров), употребляются в различных смыслах в праве и в политической экономии. Экономисты и юристы должны об этом знать для того, чтобы в их необходимом сотрудничестве избегав недоразумений. На этом мы остановимся в дальнейшем изложении (см. п. 90).
3. Необходимо знание обоих видов техники, поскольку они развиваются в тесной взаимосвязи. Применение этого положения к Европейскому Экономическому Сообществу (ЕЭС).
Оба вида техники создаются на одной и той же основе, поскольку имущество, которое является предметом, исследуемым экономистами, является также предметом исследования юристов. Именно благодаря экономической полезности имущества юристы конструируют права на имущество и делают его объектом обязанностей. Но и экономисты со своей стороны не могут игнорировать без риска для точности своих исследований правовое положение вещей, производство, обращение и потребление которых они исследуют. Так, производство и обращение угля или нефти регулируются нормами права, касающимися угольных разработок, шахт, рудников, разработки недр, а также такими правовыми инструментами, как договоры, опосредствующие движение нефти и угля к потребителю. Точно так же нельзя прийти к правильным решениям экономических проблем, связанных с торговыми предприятиями, если не учитывать законодательство о средствах торговых предприятий или преимущества, установленные правом для членов капиталистических объединений или для работодателей.
Учитывать право необходимо не только в отправных точках экономических исследований; это необходимо и для завершения исследований.
Ни одно экономическое решение не может быть осуществлено без соответствующего юридического оформления. В этом можно было убедиться на примере создания экономистами европейского Общего рынка. Создание этого рынка объясняли поисками наилучших условий для экономического процветания шести участвующих в нем стран. При этом исходили из экономического постулата, согласно которому создание единого рынка является фактором экономического процветания, поскольку в каждой из участвующих стран экономическая жизнь стеснена узостью национальных рынков, искусственными препятствиями, создающимися на границах.
Но вскоре пришлось убедиться в том, что барьеры создавались не только таможенными правилами или запрещениями ввоза и вывоза отдельных товаров. Такие препятствия очень легко было преодолеть юридическими средствами. Эти барьеры в гораздо большей мере были обусловлены тем, что в каждой из шести участвующих стран применялось ее внутреннее право. Товар не мог быть перевезен через границу без того, чтобы не были приняты во внимание те права, которые связаны с ним как в стране, откуда он был вывезен, так и в стране, куда он был ввезен. Это касалось, в частности, вопросов изобретательского права, авторского, защиты права на указание происхождения товара, норм, касающихся обмана и подделки, гарантий, защищающих отдельные категории кредитов. Еще большие юридические трудности возникали в связи с оказанием услуг в рамках Общего рынка, поскольку каждая страна имеет, например, свои правила об осуществлении медицинской деятельности, о торговом представительстве, о бухгалтерской экспертизе. С переходом границ происходит не просто перемещение имущества, но подлинное изменение его правовой природы.
Все, что касается имущества, в такой же мере относится и к договорам. В процессе обращения нельзя игнорировать тот факт, что отношения купли-продажи, трудового договора регулируются различными правилами в странах импортирующих и странах экспортирующих.
Наконец, само Европейское Экономическое Сообщество могло быть создано только посредством юридического акта – договора. Этот договор создал юридическое лицо – Сообщество с его собственной системой юридических органов, без которых Сообщество не могло бы существовать. Одним из таких органов является суд, призванный разрешать сложные правовые вопросы и создать судебную практику, которая обеспечила бы нормальную деятельность Сообщества.
Договор о создании Европейского Экономического Сообщества составлен в виде свода правил, определяющих обязанности каждой страны как в их взаимных отношениях так и в отношении к Сообществу. Договор включает также кодификацию обязанностей частных лиц, вступающих в договоры или создающих объединения, связанные с деятельностью Общего рынка.
Из этого видно, что при практическом применении результатов экономических исследований для руководства национальной экономикой необходимо с самого начала учитывать данные, касающиеся правового положения, а затем в заключение работы прийти к определенному решению в области права. Такое же положение создается и тогда, когда речь идет о руководстве отдельным предприятием. Экономическая жизнь предприятия связана с множеством различных договоров, и экономисты не могут игнорировать их юридическое содержание; в противном случае их решения окажутся неэффективными.
Можно прийти к общему выводу, что все предложения, направленные на развитие национальной экономики или экономики отдельных предприятий, могут быть осуществлены лишь при условии соответствующих изменений действующих юридических институтов. Для того чтобы вносить обоснованные предложения о таких изменениях, экономисты должны знать эти институты и должны быть в состоянии оценить вносимые ими предложения с точки зрения их юридической эффективности.
Даже деньги, посредством которых экономисты производят свои вычисления, представляют собой правовой институт. Деньги имеют правовое опосредствование, которое нужно хорошо знать для того, чтобы ими маневрировать. «Принудительный курс», «законный курс» денег являются правовыми институтами. Деньги как средство платежа приобретают такое качество в результате юридического акта – нормы регулирующей платеж, установленной Гражданским кодексом. Деньги в качестве средства учета представляют собой понятие, общее для экономистов и юристов.
4. Учет как вспомогательное техническое средство, общее для права и для политической экономии.
Программа обучения предусматривает для будущих экономистов изучение бухгалтерского учета. Эта дисциплина представляет для экономистов самостоятельный интерес, поскольку только анализ учета дает возможность точно оценить перспективы и устойчивость экономики отдельного предприятия или всей экономической системы данной страны. Но сам по себе учет представляет собой цифровое выражение динамики определенных правовых ситуаций. Таким образом, пользование данными учета является общим для юристов и для экономистов. Цифровое выражение является в известной мере абстракцией, поскольку из всех качеств предмета сохраняется только одно: его стоимость, подлежащая учету, выраженная в определенных денежных единицах. Это дает возможность учитывать различные виды имущественных ценностей.
Цифровое выражение определенной правовой ситуации складывается из двух элементов, выражающих противоположные начала: из актива и пассива. Актив состоит из имущественных благ. Однако они включаются в состав актива и до того, как управомоченное лицо становится их собственником. С того момента как лицо приобретает право требования, становится кредитором, права которого подтверждены документом, подлежащим учету, он включает это требование в свой актив в соответствующем денежном выражении.
Что касается пассива, то он состоит из долгов, выраженных в денежной сумме, которые с точки зрения юридической представляют собой обязательства. Они также подлежат учету с того момента, когда лицо, управомоченное на получение суммы долга, приобретает это право на основании документа.
Такое денежное выражение определенного юридического положения должно быть точным. Отчетные данные не могут рассматриваться как правильные, если в них будет неправильно отражено юридическое положение. Наиболее серьезные ошибки в отчетности – это не ошибки в математических вычислениях, а юридические ошибки – неправильное отражение имущественных благ или долгов лица.
На этом мы заканчиваем предварительные замечания к настоящему курсу и переходим к собственному его предмету: изучению требований и обязательств.
2. ДЛЯ ЧЕГО ЭКОНОМИСТЫ ДОЛЖНЫ ИЗУЧАТЬ ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННОЕ ПРАВО
5. Что представляет собой обязательственное право для юристов?
Учебная программа предусматривает в качестве обязательного предмета на втором году обучения как для юристов, так и для экономистов обязательственное право. Это определяется воспитательным значением данного предмета. Однако до сих пор это значение раскрывалось только с точки зрения юридической. С нее мы и начнем наше изложение.
Начиная с римского права, в котором оно нашло широкое развитие, обязательственное право представляет собой классическую школу для формирования юристов. Применяя утонченные приемы умственной гимнастики юрист привыкает к широкому использованию юридических понятий, овладевает необходимой для этого терминологией. Как и всякая техника, юридическая техника требует свободного владения специальной терминологией.
Содержание понятий обязательственного права особенно богато и поучительно. В юридических конструкциях и терминологии выражается целая гамма абстрактных правовых ситуаций, посредством которых анализируются конкретные вопросы и разрешаются поставленные в практике проблемы. Изучение обязательственного права воспитывает у юристов умение точно, полно, четко и в соответствии с законом формулировать условия договоров; оценивать имущественную ответственность как договорную, так и деликтную; изменять, расторгать и прекращать юридические отношения.
Такая система формирования юристов представляет известный интерес и для экономистов, но в ином плане, в соответствии с предметом, которым они занимаются. Дело в том, что юридическая техника в ее чистом виде существенно отличается от методов, используемых экономистами. Тонкости некоторых теорий обязательственного права не являются необходимыми для экономистов. Углубление характеристики и результатов совместной ответственности, солидарной или долевой, делимой или неделимой; дискуссии по вопросу о различии договорной и недоговорной ответственности; особенности ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности либо действиями третьего лица; установление технических условий для предъявления вещного иска – все это представляет собой весьма полезные упражнения для будущих юристов, тогда как для будущих экономистов нет необходимости в такой степени детализации. Можно было бы привести и ряд других примеров. В той мере, в какой применение этих тонкостей может в дальнейшем оказаться полезным для экономистов, они смогут привлечь для консультации юристов.
Изучение права необходимо экономистам прежде всего для того, чтобы они могли понимать юристов. Изучая обязательственное право, они лучше поймут характер юридической аргументации и ее строгость, чем при изучении любой другой области права. Поскольку, как уже упоминалось выше, юристы и экономисты должны постоянно сотрудничать, изучение обязательственного права поможет предотвратить превращение их общения в диалог глухих. Достаточное знание права необходимо для того, чтобы ознакомить экономистов с языком юристов, ввести их в круг понятий, которыми юристы оперируют, и показать им, в какой области они могут и должны пользоваться помощью юристов.
Изучение обязательственного права помогает экономистам лучше понять их собственную технику, взглянуть на нее в новом аспекте. Знание права, регулирующего имущественные требования и обязательства, дает им и новое, более глубокое понимание экономической жизни. Изучение экономистами обязательственного права имеет и непосредственное практическое значение. Это в известной мере оправдывает ту жертву, которую мы вынуждены были принести, осветив не все вопросы чистой юридической техники.
6. Что представляет собой для экономистов право, регулирующее требования и обязанности.
А. Экономические дисциплины занимаются в основном динамикой процессов. Имущество интересует экономистов только в процессе его движения. Производство товаров, уровень благосостояния и потребления находятся в постоянном движении. Здесь происходит непрекращающийся круговорот. Ему всегда присуще действие. Этот процесс экономической жизни питает и жизнь права. Ведь в обществе, в котором существует правопорядок, вещи принадлежат тому, кто их производит на правовом основании; затем производитель выпускает их в сферу обращения, совершая это также в юридической форме; в этой сфере они переходят от одного лица, имеющего на них право, к другому лицу, приобретающему право, и, наконец, люди могут потреблять лишь те вещи, на которые они приобретают право. Юридическая техника, которая создает право на произведенные вещи и регламентирует все их экономические передвижения, – это техника, регулирующая обязанности и требования.
Движение в экономической области выражается в правовых категориях посредством отношения «обязанность – требование», которое представляет собой рычаг, воздействующий на человеческое поведение. Посредством этой связи стихийность, присущая движению, заменяется порядком, установленным человеком, живущим в обществе.
Попытаемся проследить это на примере деятельности предприятия. Производственное предприятие состоит в первую очередь из коллектива людей. Правовая связь, которая объединяет всех участвующих в производственном процессе – будь то отношения членства или отношения наемного труда, – всегда представляет собой определенный комплекс требований и обязанностей. Участники товарищества, работодатели, рабочие и служащие принимают на себя обязательства работать совместно. На основании этого обязательства они приобретают права требования в их взаимных отношениях, а также принимают на себя обязанности. Таким образом, определенные юридические формы необходимы, чтобы возникло предприятие и чтобы оно существовало.
Для создания предприятия и обеспечения его всем необходимым нужны оборудование и материалы. Основатель предприятия, а затем лицо, управляющее им, обеспечивает предприятие, заключая соответствующие договоры. Юридическим основанием для получения по мере надобности необходимого для работы предприятия являются возникающие из заключенных им договоров права требования: права на капитал, на помещение, машины, материалы и т. п.
Предприятие обслуживает определенную клиентуру. Право на продукцию или на оказываемые предприятием услуги возникают у клиентов на основании заключаемых ими с предприятиями договоров, устанавливающих определенные права требования в отношении предприятия. Эти же договоры используются предприятием, приобретающим право требования уплаты цены за проданные им вещи. Таким путем возобновляются ресурсы предприятия и оно получает возможность расширять производство.
Все эти процессы обеспечиваются посредством права.
Таким образом, именно в форме сочетания требований и обязательств люди объединяются для производства, произведенная продукция вступает в сферу экономического обращения и доводится до потребителя.
Посредством сравнения требований и обязанностей можно определить динамику развития, так как бухгалтерский учет представляет собой главным образом отражение динамики требований и обязанностей.
Вся экономическая жизнь осуществляется, таким образом, используя юридическую технику требований и обязанностей. Посредством техники обязательственного права человек создает эту жизнь и регулирует ее в соответствии со своими потребностями. Эта область права наиболее близка к экономике.
Б. Таков динамический аспект требований и обязательств. Но в любой данный отрезок времени требование и обязательство имеют и свой статический аспект. До того как начинается движение, обязательственная связь занимает свое место как актив имущества, если это требование, или как пассив, если это долг, обременяющий предприятие. Право кредитора требовать от одного или нескольких определенных должников передачи какого-либо имущества или какой-либо услуги представляет собой определенную имущественную ценность для кредитора. В бухгалтерском учете эта правовая связь отражается на балансе на стороне кредитора в активе, а на стороне дебитора – в пассиве (за некоторыми исключениями, как это будет видно из последующего изложения, см. п. 189). Соотношением требований и обязательств определяется экономическая устойчивость предприятия.
В. Изложенное выше определяет аспекты настоящего изложения. Для юристов предмет настоящего курса представляется как право обязательств, поскольку право представляет собой нормативную науку, исследующую обязанности людей подчиняться нормам права. Для экономистов более удобно говорить о праве требований, поскольку требования являются составной частью имущества, производство и обращение которого исследуют экономисты. Конечно, имущество не сводится только к требованиям. Но любой вид имущества может стать объектом требования. И только права требования имеют динамический характер, создают возможность распоряжения имуществом, которое в натуре еще не произведено; создают обязанности в отношении этого имущества. Настоящий курс посвящен рассмотрению обязательств. Это юридический курс, но особое внимание будет уделено его экономическим аспектам.
ГЛАВА II. ПРЕДМЕТ И ПЛАН КУРСА
1. ПРЕДМЕТ КУРСА: ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННОЕ ОТНОШЕНИЕ
7. Определение требования и обязательства.
Требование и обязательство – две стороны правоотношения, связывающего кредитора с должником. Это отношение называется требованием, если мы рассматриваем его с точки зрения кредитора (активная сторона отношения), или обязательством, если мы рассматриваем его с точки зрения должника (пассивная сторона).
Как правило, юристы больше склонны рассматривать это отношение с точки зрения его пассивной стороны в обязательственном праве; экономисты рассматривают его с активной стороны, называя правом требования. Тем не менее предмет этого курса остается одним и тем же.
Требование можно определить таким образом: «Право, на основании которого одно или несколько определенных лиц (кредиторы) могут получить имущество от одного или нескольких других определенных лиц (должников)». Юристы называют требование обязательственным правом в отличие от вещного права (см. п. 8).
Соответственно обязательство можно определить так: обременение, обязывающее одного или нескольких определенных лиц предоставить имущество одному или нескольким другим лицам. Обязательство иногда называют долгом. Однако это относится лишь к тем случаям, когда предметом обязательства является передача денег.
Как упоминалось выше, требование само по себе является видом имущества, поскольку оно имеет определенную экономическую ценность. Как и другие виды имущества, оно может быть предметом сделки, в частности предметом купли-продажи. Существует даже рынок для некоторых видов требований: облигации, выпускаемые товариществами, крупными предприятиями, муниципалитетами, котируются на бирже как «движимое имущество», так же как и облигации государственного займа. Это денежное требование. Точно так же существует рынок, на котором котируются транспортные документы, документы на снабжение электроэнергией, где продаются и покупаются требования на оказание определенных услуг. Правда, существуют такие виды требований, которые слишком индивидуализированы, нестандартны и поэтому не могут быть предметом, обращающимся на рынке. Но это не препятствует тому, чтобы (за некоторыми исключениями) они также служили предметом сделки.
Требование, рассматриваемое как вид имущества, имеет две особенности, отличающие его от других видов имущества.
8. Особенности требований как вида имущества, связанные с тем, что между кредитором и должником возникают отношения по поводу имущества, которое может еще не существовать.
а) Прежде всего требование представляет собой такое имущество, право на которое защищается не в отношении всех и каждого, а лишь в отношениях между двумя лицами или двумя группами лиц, расположенных на двух противоположных сторонах правоотношения: кредитора (или кредиторов) – на активной стороне, должника (или должников) – на пассивной.
Именно поэтому юристы называют требование обязательственным правом в отличие от вещного права, направленного непосредственно на определенное имущество и противопоставленного обязанности всех и каждого воздерживаться от нарушения права.
б) Особенностью требования является также и то, что кредитор может требовать имущество, которое ему еще не принадлежит, но которое должник обязан предоставить кредитору в будущем.
Это имущество может уже существовать. Так, требование покупателя, которое мы приводим в качестве примера, заключается в том, что он может требовать не только передачи вещи, но и передачи права собственности на эту вещь и гарантии права собственности.
Это имущество, однако, может представлять собой вещь, которая еще конкретно не определена, либо даже вещь, которая будет создана в будущем. Так, должник по денежному долгу обязуется доставить своему кредитору сумму денег, составленную из денежных единиц, которые еще индивидуально не определены. Строительная компания, которая продала покупателю квартиру, является должником, обязанным передать вещь, которая должна быть создана в будущем, а покупатель становится кредитором.
Предметом требования могут быть также и абстрактные объекты, как, например, право пользования, которое приобретает наниматель имущества; требование выполнения работы, приобретаемое работодателем по трудовому договору; право участия в управлении акционерной компанией, возникающее в результате подписки на выпущенные ею акции.
Объекту требования на юридическом языке дано преднамеренно нейтральное и весьма растяжимое наименование – предоставление. Но не нужно обманываться. Это предоставление и есть имущество, имеющее экономическое выражение.
Таким образом, необходимо подчеркнуть две характерные черты требования. С одной стороны, оно направлено на имущество, с другой стороны, оно существует только между определенными лицами. К рассмотрению субъектов обязательства, кредитору и должнику, мы перейдем после того, как остановимся на объекте обязательства – предоставлении, которое должник обязан совершить в отношении кредитора.
9. Объект, на который направлено требование; различия между имуществом, как таковым, и имуществом, являющимся объектом требования.
Разнообразие объектов требования настолько велико, что мы посвятим этому первую часть настоящего курса. Таким объектом может быть любое имущество из того огромного богатства видов, которое создано экономикой и признается правом. Необходимо только, чтобы имущество, являющееся объектом требования, имело какую-то экономическую ценность, которая могла бы быть оценена и учтена. Требование принадлежит к имущественным правам, то есть правам, которые могут быть выражены в денежной оценке.
Один из парадоксов экономического образования заключается в том, что экономисты в числе правовых дисциплин, которые им преподаются, не изучают вещного права. Между тем все экономические дисциплины касаются имущества, вещей, их производства, обращения и потребления. Таким образом, экономисты ничего не знают о юридическом содержании тех понятий, которыми они постоянно оперируют.
В действительности включение в программу обязательственного права обязывает их изучать требования как вид имущества, а также (для того, чтобы понимать содержание отношений) предмет требования, то есть те виды имущества, которые кредитор может требовать у должника, поскольку требование характеризуется и его объектом.
Имущества, которыми оперируют экономисты, будут, таким образом, рассматриваться как объекты требований в первой части настоящей работы.
Требование, имеющее имущественную ценность, создается посредством технического приема, в результате которого в отношениях между двумя лицами – кредитором и должником – возникают права и обязанности на определенное имущество, телесное и бестелесное. Подвергшееся такой операции имущество сохраняет для своего собственника во всех отношениях прежнюю ценность. Он может противопоставить свое право любому лицу. Но, сделав это имущество объектом требования, он подчинил свое право определенным отношениям, связывающим кредитора и должника, и только их.
Одно и то же имущество может, таким образом, представать в двух различных правовых опосредствованиях в зависимости от того, рассматриваем ли мы его как таковое либо как объект требования. Это влияет на его характеристику. Требование нельзя смешивать с его объектом. Право кредитора требовать данное имущество от должника само по себе есть новое имущество, имеющее свой собственный юридический статус. Пока существует требование, налицо сосуществование – по крайней мере потенциальное – имущества как объекта требования и имущества-требования.
Обычно противопоставляют обязательственные права, к которым относятся также и требования, вещным правам, которые существуют в отношении конкретной вещи и которым противостоит обязанность всех и каждого.
Действительно, это характеризует особенности обязательственного требования. Но необходимо также отличать его от других видов бестелесных имуществ, права на которые не являются вещными, поскольку они не касаются определенных вещей. Такими правами являются: авторское право, право на наименование, указывающее происхождение товара, право на долю в товариществе, патент на изобретение. С того момента, как эти права возникают, они защищаются против всех и каждого.
Лишь с того момента, когда эти права становятся объектом требования, они посредством приема юридической техники включаются в имущество, являющееся объектом отношений должника и кредитора, отношений, которые не обязывают третьих лиц.
Во всех других случаях нет необходимости квалифицировать рассматриваемые права как вещные для того, чтобы обязывать всех и каждого признавать и уважать данное право. Еще менее полезно квалифицировать эти права как право собственности для того, чтобы подчеркнуть их защиту против всех и каждого, как это было сделано для литературной собственности (см. п. 52), для промышленной собственности (см. там же), для коммерческой собственности (см. п. 27 и 80).
Особенностью требования как имущества является то, что в отличие от имущества, представляющего собой объект этого требования, первое касается только двух «сторон»– участников отношения. Но эта особенность порождает и ряд других отличий между требованием как видом имущества и имуществом, как таковым.
Требование как вид имущества зависит от платежеспособности должника, тогда как имущество само по себе в такой зависимости не находится. Тот, кто держит у себя деньги, может не опасаться неплатежеспособности другого лица. Не таково положение кредитора, которому должен деньги его должник. Все отношения, порождающие право требования кредитора, предполагают известное доверие, оказанное им должнику.
Отличием является также и то, что имущество, как таковое (земельный участок или бриллиант), может существовать постоянно, тогда как требование, в результате которого это имущество стало объектом отношения между двумя лицами, по природе своей ограничено во времени. Требование исчезает, как только обязательство исполнено.
Ни закон, ни судебная практика не допускают такого положения, при котором обязанность исполнения существовала бы постоянно (ст. 1780 и 1911 Гражданского кодекса).
Следует отметить, что требования, представляя собой имущественное благо, могут в свою очередь, как таковые, выступать в качестве «предоставления», объекта нового требования. Так же как и любой другой вид имущества, они могут быть предметом договора. В результате такого договора одна из сторон становится кредитором, требующим предоставления, представляющего в свою очередь требование. Например, если наниматель сдает в поднаем квартиру, он тем самым принимает на себя обязательство перед поднанимателем, а последний становится кредитором, имеющим право требования на пользование квартирой, которое наниматель имеет в отношении собственника дома.
Для того чтобы требование имело юридическую силу, необходимо, чтобы предмет требования не только существовал, но и был законным. На этом правиле мы остановимся в связи с рассмотрением вопроса о договорах (см. п. 117, 166)
10. Активные и пассивные субъекты обязательства; ими могут быть только субъекты права. Предприятие, как таковое, не может быть ни кредитором, ни должником.
Субъектами обязательственного отношения являются кредитор и должник. Их называют также сторонами. Однако следует отметить, что термин «стороны» может иметь различный смысл, как, например, в тех случаях, когда говорят о стороне в договоре (см. п. 137).
Юридически требование и обязанность могут существовать только между двумя лицами – физическими или юридическими.
Лицами на юридическом языке называют субъектов, которые могут, как таковые, осуществлять права и выполнять обязанности. Это могут быть отдельные люди (физические лица). Это могут быть также искусственные образования, которых право наделяет свойством юридического лица.
Здесь нет точного совпадения между правом и практикой бухгалтерского учета на предприятиях, которое основывается на экономической науке.
Предприятие, как таковое, не является юридическим лицом. В соответствии с нормами права имущество предприятия принадлежит либо физическому лицу – собственнику капитала данного предприятия, либо юридическому лицу – компании, которая создала предприятие. Но собственник предприятия, физическое лицо, товарищество или компания, может иметь и другое имущество либо быть собственником других предприятий. Собственник может авансировать свое предприятие либо изымать его доходы или ценности, используя их для своих других предприятий или для другой части своего имущества. Но все эти операции не имеют юридического значения, поскольку собственник не может быть должником или кредитором в отношении самого себя. Однако в бухгалтерском учете каждого из этих предприятий эти операции найдут свое отражение. Поскольку они касаются только одного субъекта права, для юридической техники они не существуют, тогда как для техники экономики и учета они имеют значение. Именно это имеют в виду, когда говорят, что предприятие является субъектом учета, но не является юридическим лицом.
Таким образом, если предприятие, которое не является юридическим лицом, имеет дефицит, оно не становится банкротом, если все имущество его собственника позволяет ему оплатить обязательства предприятия. И наоборот, если всего имущества собственника предприятия недостаточно для того, чтобы покрыть его обязательства, все принадлежащие собственнику предприятия, в том числе и те, которые приносят доход, будут включены в имущество, ликвидируемое в связи с банкротством, поскольку этого имущества недостаточно для того, чтобы выполнить обязательства в отношении кредиторов собственника.
10а. Множественность пассивных субъектов обязательства: должники солидарные, долевые, должники по неделимым или по акцессорным обязательствам.
Если в обязательственном отношении участвуют на активной стороне несколько кредиторов или на пассивной стороне несколько должников, то, как правило, обязательство должно быть разделено на несколько требований или несколько обязательств. Это относится главным образом к тем случаям, когда предметом обязательства является денежная сумма. Так, если два сына унаследовали после смерти отца требование на сумму 1000 франков, каждый из них получает в составе своего наследства требование в отношении должника на 500 франков. Если вещь продана двум лицам на общую сумму 1000 франков, каждое из этих лиц становится должником на сумму 500 франков.
Однако это правило не является общим.
В обязательстве могут участвовать как на активной стороне, так и на пассивной несколько субъектов, которые могут быть либо солидарными должниками, либо совместными, либо должниками по неделимому или акцессорному обязательству. Эти вопросы известны в юридической технике как вызывающие больше всего трудностей при их решении. Для будущих экономистов достаточно знать лишь основные правила.
Практически сложности возникают главным образом в случае множественности должников. Это связано с тем что, как правило, здесь для кредитора необходимы гарантии платежа.
А. Если в соответствии с законом или договором несколько должников являются солидарными должниками, то кредитор может требовать от любого из них по своему выбору уплаты полной суммы причитающегося ему долга. Должники затем производят взаимные расчеты с тем, чтобы распределить платеж между собой. Солидарность должников выражает существующую между ними взаимозависимость. Должники представляют друг друга как в случае денежного платежа, так и во всех других случаях, связанных с реализацией обязательства. Например, прощение долга в отношении одного из должников освобождает и всех остальных солидарных должников от обязательства. Исключение допускается лишь в тех случаях, когда специальным соглашением установлено, что прощается долг только данного должника; тогда он освобождается от обязательства. Солидарность обязательства является правилом при наличии нескольких должников по торговым операциям. В других случаях множественности должников солидарность обязательства возникает лишь на основании договора или указания закона. Долг всех солидарных должников признается, как правило, единым.
Б. Иначе обстоит дело в отношении содолжников (in so-lidum). Предмет обязательства по отношению к кредитору у всех содолжников один и тот же. Поэтому кредитор может потребовать от каждого из них выполнения всего обязательства. Однако обязательство каждого из должников имеет свое основание и свое самостоятельное развитие. Должники в этом случае не представляют друг друга, хотя исполнение обязательства одним из должников погашает обязательство и освобождает других, что позволяет исполнившему должнику потребовать от содолжников возмещения исполненного в соответствующей доле. Примером таких отношений может служить ответственность нескольких лиц, обязанных возместить один и тот же ущерб, хотя ответственность каждого из этих лиц имеет различные основания. Так, пассажир в автомашине, которому причинено увечье вследствие столкновения с другой автомашиной, становится, как правило, кредитором двух должников, выступающих in solidum: владельца автомашины (на основании договора перевозки) и собственника другой автомашины (на основании норм деликтной ответственности). Он может требовать возмещения причиненного ущерба у любого из этих двух лиц, но по различным основаниям.
В. Неделимость требования противоречит правилу (см. п. 58), согласно которому требования, предметом которых является денежная сумма или делимые вещи, должны быть автоматически разделены на соответствующие доли, если оказывается несколько кредиторов или несколько должников. Обязательства, относящиеся к другим объектам, остаются, как правило, неделимыми. Так, кредитор, имеющий право требовать передачи ему дома или лошади, лицо, поручившее механику ремонт своей автомашины, имеет право требовать исполнения в полном объеме от любого должника по данному обязательству, даже если этих должников несколько и, в частности, в том случае, когда первоначальный должник заменен несколькими наследниками. Неделимость обязательства в этом случае определяется природой вещей.
Однако благоразумные кредиторы, не желая, чтобы в случае смерти должника обязательство по уплате денежного долга распределялось между наследниками, нашли выход: они заключают специальное соглашение, где оговаривают неделимость денежного обязательства. Такое соглашение дает им право требовать от любого, из должников и от любого наследника любого из должников уплаты долга в полной сумме. Следует отметить, что неделимость, обусловленная соглашением, предоставляет кредитору больше выгод, чем солидарность, возникающая из других оснований, так как в последнем случае каждый из солидарных должников обязан выполнить обязательство, но наследники содолжника несут обязанность лишь в соответствии с причитающейся им долей наследства.
Г. Наконец, при наличии нескольких содолжников можно различать основных должников и акцессорных.
Последние привлекаются к исполнению обязательства лишь в том случае, если основные должники его не выполнили. Примером этого служат отношения поручительства.
Как правило, кредитор вправе требовать исполнения от поручителя, но только в том случае, если основной должник не выполнил обязательства; закон прямо устанавливает, что требование об исполнении должно быть в первую очередь предъявлено основному должнику. Однако возможно соглашение, в силу которого должник и поручитель становятся солидарными должниками. Такое соглашение презюмируется в торговых операциях. Таким образом, кредитор может рассматривать поручителя как обычного солидарного должника. Акцессорный характер обязательства поручителя, выступающего в качестве солидарного должника, проявляется только в его отношениях с основным должником, у которого он вправе потребовать полного возмещения выполненного им обязательства.
2. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННОГО ОТНОШЕНИЯ
А. Отражение возникновения обязательства в бухгалтерском учете
11. Требования и обязательства как важнейшие элементы учета.
Техника учета требует, с одной стороны, статического выражения состояния на данный момент – баланса; с другой стороны – выражения динамики ценностей: ведения счетов. Наконец, необходимым является и экономический анализ, как таковой. Все это основывается на отражении в данных бухгалтерского учета состояния всего имущества, выраженного Б деньгах, на чем мы останавливались выше, в п. 4.
А. Баланс представляет собой отражение в данных учета юридического положения предприятия на данный момент. Одна сторона баланса посвящена анализу актива, другая – анализу пассива. Слева на каждой стороне обозначается вид имущества или вид обязательств, составляющих соответственно актив и пассив. Каждый из них занимает соответствующую строку в балансе. А затем справа на каждой стороне указывается общая сумма, выражающая полную оценку в деньгах имущества или обязательства данного вида. Это называется статьей баланса.
Цифры складываются по группам, что является необходимым условием для счетного анализа. И наконец, суммы, выражающие оценку каждой группы видов имущества или видов обязательства, соответственно складываются составляют общий итог всего актива или всего пассива. Правила учета требуют добавления в балансе к реальным статьям актива и пассива статей, предназначенных для того, чтобы благодаря этому искусственному приему сделать равными итоги актива и пассива. В результате такого балансирования, к великому удивлению неспециалистов, прибыль записывают в пассив, а убытки – в актив. Точно так же в пассив записывают капитал и резервные фонды товарищества. Благодаря таким приемам баланс всегда выглядит завершенным, актив всегда равен пассиву независимо от того, дает ли предприятие прибыль или убыток. Судить о том, имеется ли прибыль или убыток, можно, только ознакомившись с этими дополнительными статьями баланса.
Б. В отличие от баланса счета представляют собой отражение ежедневной жизни предприятия. Они выражают юридическую динамику положения предприятия.
Каждый раз, когда возникает право требования или обязанность, об этом делается соответствующая запись в счетах; запись делается каждый раз и тогда, когда право требования или обязательство прекращаются.
Таким образом, счета отражают движение, постоянные изменения (см. п. 187 и сл.). Однако, для того чтобы оценить положение предприятия, в основном в конце года составляется баланс и на определенный момент прекращаются новые записи в счетах. Это не значит, что останавливается вся жизнь предприятия. Это лишь означает, что на данный момент определяет его положение.
При ведении счетов для годового отчета подсчитываются все суммы, отражающие в соответствии с каждой записью увеличение актива или пассива. Они записываются в соответствующих разделах баланса.
Записи классифицируются таким образом, чтобы соответствовать строкам и статьям баланса.
Сальдо активных и пассивных операций по годовому отчету вместе с годовым балансом за предыдущий период определяют с достаточной степенью точности положение актива и пассива предприятия на день, когда подведены итоги счетов, отражающие положение предприятия.
12. Двойственный характер требований и обязательств.
Мы только что говорили о том, что каждая запись соответствует юридическому действию, в результате которого прекращается или возникает требование либо долг. Но каждое из юридических действий предприятия имеет в действительности две стороны – активную и пассивную. Ведь предприятие обычно не совершает свои операции безвозмездно.
Если предприятие принимает на себя обязательство, то оно это делает, рассчитывая получить какое-то встречное удовлетворение. Например, приобретая имущество, оно принимает на себя обязательство уплатить его цену. Увеличение пассива в этой операции компенсируется, таким образом, соответственным увеличением актива. И наоборот, если уплата долга уменьшает пассив, то это делается за счет уменьшения денежных средств или другого имущества, что соответственно уменьшает актив.
То, что было сказано относительно обязательств предприятий, в такой же мере верно и для требований. Если предприятие приобретает право требования, например, уплаты цены проданных им товаров, что увеличивает его актив, то вместе с тем оно предоставляет встречное удовлетворение в виде передачи товаров, что уменьшает его актив. Если предприятие получает исполнение по своему праву требования, оно распоряжается, таким образом, определенной частью имущества, которое исчезает из его актива, но зато оно приобретает в своем активе деньги, посредством которых должник погашал свое обязательство.
Современный учет отражает эту двойственность требований и обязательств. Требование является в нем движущим элементом. Но для каждой операции наряду с элементом актива отражается в записях и соответствующий элемент пассива.
Посредством известной фикции в этих записях оба элемента выражаются одинаковыми цифрами. При этом исходят из предположения, что приобретенное предприятием (доход) равно утраченному в этой операции (расход). Таким образом, в отношении записей в счетах действует та же фикция равновесия, что и в отношении баланса. При ведении счетов записи по доходам и расходам должны корреспондировать. Запись в одном счете должна быть отражена в другом в такой же сумме. При подведении итогов в конце года для того, чтобы сбалансировать сумму, добавляют в активе или в пассиве специальную запись: прибыль или убыток.
13. Требование и обязательство как предмет Экономического анализа.
В политической экономии анализ данных учета имеет целью объяснение причин прибылей и убытков посредством глубокого изучения их элементов и связей. Такой анализ раскрывает положительные стороны деятельности предприятия, его недостатки, имеющиеся у него возможности и угрожающие ему опасности. Основываясь на этом анализе, определяют политику, которую должен вести глава предприятия, указывают необходимые изменения, которые нужно внести в деятельность предприятия.
Для такого анализа в практике используется техника сравнений и определения пропорций между различными группами статей баланса. Их называют мерами и квотами. Эти цифры в действительности выражают юридические отношения и, в частности, основные понятия требования и обязательства. Так, требования не рассматриваются только сами по себе, а группируются в зависимости от их сроков и условий осуществления. В этой связи применяются юридические понятия срока и условия обязательства (см. п. 155 и сл.), а также средства, обеспечивающие исполнение обязанным лицом (см. п. 130 и сл.).
Наконец, все рассматривается так, как если бы все виды имущества, в том числе и те, которые не являются требованиями, могли быть мобилизованы как требования, исполнение которых реально. Это делается для того, чтобы уравновесить долги предприятия, подлежащие немедленной уплате, а также те долги, которые предприятие должно будет совершить для того, чтобы покрыть необходимые расходы. С этой точки зрения большое значение приобретает вопрос о кредитоспособности должника (см. п. 130 и сл.).
Таким образом, техника обязательств всегда имеет значение при анализе данных учета предприятия (см. также п. 186 и 190).
Б. Юридические обоснования возникновения обязательства
14. Основание возникновения обязательства.
Старая юридическая классификация, претендующая на то, что она сложилась еще в римском праве, различает обязательства по источникам их возникновения.
Некоторые обязательства возникают из согласного волеизъявления, которое именуют в соответствии с традицией договором. Другие виды обязательств возникают из волевых актов, но содержание воли можно определить посредством юридических приемов, поскольку стороны прямо свою волю на возникновение обязательства не выразили. Эти акты носят название квазидоговора.
Обязательства могут возникнуть и в связи с тем, что лицо претерпело ущерб, причиненный неправомерным действием другого лица. Содержанием такого обязательства является возмещение причиненного вреда. Оно носит название деликта, если вред был причинен преднамеренно, либо квазиделикта, если вред был причинен не по злой воле.
Но поскольку эти четыре вида основания возникновения обязательств, в известной мере искусственно различаемые, недостаточны для объяснения возникновения всех видов обязательств, то к четырем указанным выше присоединилось еще пятое основание – закон, – которое должно охватить все то, что не подпадает под другие основания.
Эта классификация (которую нужно знать потому, что ею еще широко пользуются) не отвечает ни требованиям точности, ни требованиям полезности.
Прежде всего, необходимо отделить обязательства, возникающие из оснований, которые сами по себе бескорыстны и являются внешними по отношению к имуществу, но которые отражаются на нем, создавая обязательственную связь. Так, между родителями и детьми существуют обязанности алиментирования. Точно так же оказание обязательных услуг выражает обязанность каждого гражданина участвовать в деятельности для общей пользы.
После того как мы отделили такие основания возникновения обязательств, можно установить, что обязательства возникают либо из волеизъявления людей, которое чаще всего выражается в договоре, иногда в односторонних обязательствах, либо из возмещения, к которому право обязывает людей. Такая обязанность возмещения может возникнуть из различных оснований. Она может быть связана с гражданской ответственностью либо с неосновательным обогащением, на котором мы остановимся ниже. Общим для них является то, что здесь автоматически возникает обязанность, выраженная, как правило, в деньгах, возместить имущество, уничтоженное или потребленное. Один из договоров, а именно договор страхования,s направлен также на достижение этого результата.
15. План книги.
Этот план определяется больше задачами усвоения курса, чем рациональной конструкцией.
В первой части в связи с условиями экономической жизни будет исследован объект обязательства. Таким объектом является имущество, которое благодаря обязательству приобретает возможность экономического перемещения. Как мы видели (см. п. 9), производство, обращение и потребление опосредствуются обязательствами, объектом которых является имущество. Мы остановимся на тех видах имущества, которые могут быть предметом обязательства, даже на таких, как трудовая деятельность или энергетические ресурсы, которые юридически могут существовать только как объекты обязательства. Общий анализ имущества с этой точки зрения необходим в курсе, предназначенном для экономистов.
Вторая часть курса будет посвящена юридической оценке обязательств, созданных по воле лица и, таким образом, возникающих и развивающихся как обязательства. Она будет посвящена договорам.
Третья часть посвящается жизни обязательства, его возникновению, изменению и прекращению.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ИМУЩЕСТВО КАК ОБЪЕКТ ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ
РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ. ВИДЫ ИМУЩЕСТВА
ГЛАВА 1. ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ПОНЯТИЯ ИМУЩЕСТВА
16. Период, когда имуществом считались только реальные вещи.
На первоначальных стадиях развития права, когда представления были сугубо конкретными, в качестве имущества рассматривались только материальные вещи, полезные для человека, – участок земли, дом, съестные припасы, одежда.
Эта концепция не исчезла. В современном праве такие вещи называются телесным имуществом. Одни из них с точки зрения экономической представляют собой средства производства (как, например, культивированные участки земли, фабрики, промышленное сырье), другие – предметы потребления (как, например, продукты питания и одежда). Такого рода имущество часто является объектом обязательственных отношений. Но в настоящее время среди объектов обязательственных отношений оно, несомненно, занимает менее заметное место, чем бестелесное имущество, каковым являются абстрактные права, имеющие определенную стоимость, выраженную в деньгах.
Это – результат развития юридической техники. Как и другие виды техники, юридическая техника нашла способы и приемы превращения конкретных вещей в понятия, концепции, цифры и количественные соотношения для того, чтобы более удобно ими оперировать. В результате этого юридико-технические абстракции потеснили телесные вещи.
17. Переход от периода, когда имуществом считались только реальные вещи, к понятию бестелесного имущества.
Практика убеждает в том, что реальные вещи выступают в юридической жизни только через посредство прав, которые осуществляются в отношении этих вещей.
Как уже упоминалось (см. п. 9), эти права, объектом которых являются реальные вещи, могут быть либо правами вещными, либо обязательственными.
Вещные права воздействуют непосредственно на конкретные предметы. Они создают совокупность всех прав, которые могут относиться к данному предмету. Эта совокупность составляет право собственности на данный предмет – вещное право общего характера. Но конкретный предмет может быть объектом различных прав, принадлежащих различным лицам, как, например, право пользования и извлечения доходов (узуфрукт), право залога, ипотеки, право собственности с ограничением правомочий собственности (nue-propriété). Все эти права относятся непосредственно к данному предмету. Они защищаются против всех и каждого и могут быть противопоставлены обязательственным требованиям. По существу, это может рассматриваться как расчленение права собственности.
Наоборот, как мы уже видели, особенностью обязательственного права является то, что оно включает имущество в ограниченный круг отношений двух лиц – кредитора, который вправе его требовать, и должника, который обязан его предоставить. Так, лицо, нанявшее дом, не имеет прав непосредственно в отношении данного дома; оно является только кредитором наймодателя, который обязан предоставить ему этот дом в пользование. Право заимодавца получить сумму долга не касается каких-либо определенных банковых билетов. Это право действует только в отношении должника, который обязан вернуть взятые взаймы деньги.
И вещные, и обязательственные права, касающиеся любого конкретного имущества, индивидуализируются; каждое из этих прав, как таковое, может стать предметом сделки: можно продать узуфрукт, право нанимателя, да и вообще любое право требования.
С того момента, когда возникает возможность такой продажи, права становятся имуществом.
18. Общее представление о бестелесном имуществе.
Следующий шаг наших рассуждений приводит к пониманию того, что всякое имущество, в сущности, выступает как право.
А. Действительно, сказать, что в состав имущества данного лица входит дом, фабрика, земельный участок, шкаф, автомобиль, драгоценность, любая другая реальная вещь, – значит сказать, что это лицо имеет право собственности на данную вещь.
Право собственности, как мы уже заметили выше, выступает как совокупность всех вещных правомочий, которые можно иметь в отношении данной вещи. Это – совокупность всех вещных прав, связанных с ней. Если эти правомочия начинают отделяться одно от другого, мы говорим, что собственность расчленяется для юридического оформления экономической жизни. Это расчленение может быть очень сложным и состоять из вещных прав, личных прав и прав, основанных на объединении лиц.
Рассмотрим это на примере нефтяного месторождения. Право на это месторождение принадлежит государству на основании его права на эксплуатацию недр. Это вещное право, представляющее собой результат расчлененного права собственности на землю. Собственником земельного участка продолжает оставаться то лицо, которому этот участок принадлежал; он имеет право на поверхность участка. Это дает ему основание требовать определенной платы, так называемого вознаграждения за разработку недр от тех, кто эксплуатирует нефтяное месторождение.
Но обычно государство не эксплуатирует месторождения; чаще всего оно предоставляет право разработки на длительный период специализированной организации, которая, как правило, представляет собой юридическое лицо, объединение. Таким образом, это последнее приобретает определенное имущество – концессию. Данное объединение состоит из акционеров, которые непосредственно и через это объединение имеют право на данное месторождение. Это – права, основанные на членстве в объединении. Объединение может заключить договор с организацией, перерабатывающей нефть. Последняя будет иметь право требования на нефть из данного месторождения. Таким образом, данное месторождение расчленяется юридически на большое число бестелесных вещей, каковыми являются отдельные права, касающиеся данного имущества.
Б. Сделаем еще один шаг вперед, и тогда мы заметим, что права, которые представляют собой предмет сделок, далеко не всегда имеют своим объектом конкретную вещь, определенное телесное имущество.
Ни патент, ни права члена товарищества, ни права, вытекающие из трудовых отношений между рабочим и предпринимателем на трудовое вознаграждение не касаются определенного реального имущества. И вместе с тем они сами по себе представляют собой имущество.
В современных условиях право создает такие имущества в очень широком масштабе, особенно в виде всякого рода монополий: перевозчик в состав своего имущества включает право на предоставляемые ему вагоны; собственник такси – свое право стоянки в Париже; собственник виноградника в Бордо – свое право указывать происхождение вина; изобретатель – свой патент; коммерсант – свою клиентуру.
Все это – бестелесное имущество в чистом виде. Рассматриваемые права не имеют никакого реального объекта. Тем не менее они имеют экономическую ценность; они могут быть предметом сделки; они участвуют в экономическом обороте как объекты обязательственных отношений.
Мы приходим, таким образом, к выводу, что всякое имущество состоит из прав, с той особенностью, что право собственности часто смешивают с той вещью, объектом которого она является. Вместо того чтобы сказать: «У меня есть право собственности на это имущество», говорят: «У меня есть это имущество»; сказать так проще и быстрее.
Однако такое словоупотребление не должно создавать иллюзий. Экономисты должны помнить, что имущество, которым они занимаются, – это не реальное имущество, а имущественные права. Мы об этом упоминали выше (п. 3) в связи с теми трудностями, которые возникли при разрешении проблем, связанных с Общим рынком. Даже тогда, когда речь идет о производстве и об обращении товаров, экономисты имеют дело не столько с реальными вещами, сколько с правами.
19. Незавершенность развития понятия имущества.
Представляется, однако, закономерным не всегда избегать конкретного понимания имущества.
Экономисты с легкостью пренебрегают той дематериализацией имущества, в которой юристы сами не всегда отдают себе отчет.
Действительно, и в самом Гражданском кодексе содержится, например, такая формулировка в ст. 516: «Всякое имущество является движимым или недвижимым». В обычном языке, и даже в юридическом языке, все еще говорят о вещи, например о товаре, о земельном участке, так, как если бы речь шла именно о данном предмете, в то время как в действительности речь идет о праве собственности на него. Трансформация реальных вещей в соответствующие понятия не является постоянной. Идея о том, что имуществом в действительности являются права, не вошла еще полностью в юридическое сознание.
Несмотря на то, что в настоящее время имущество выступает в экономическом обороте в форме определенных прав, и главным образом как объект обязательственных отношений, право собственности на дом, на охотничью собаку или на драгоценность продолжают до сих пор смешивать с домом, охотничьей собакой или драгоценностью как реальными вещами, составляющими имущество.
Это определяет план нашего дальнейшего изложения. Мы рассмотрим последовательно имущество как совокупность реальных вещей и имущество как совокупность правомочий в качестве объектов обязательственных отношений.
Это будет сделано до того, как мы рассмотрим объединение в единой юридической совокупности имуществ телесных и бестелесных. Такие совокупности сами по себе тоже могут составить объект обязательственного отношения.
ГЛАВА II. ВЕЩИ, МОГУЩИЕ БЫТЬ ОБЪЕКТОМ ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ
1. РАЗЛИЧИЕ МЕЖДУ ДВИЖИМЫМ И НЕДВИЖИМЫМ ИМУЩЕСТВОМ
20. Логические основания такого различия.
Для имущества, рассматриваемого с точки зрения его реальных свойств, такое различие представляется естественным. Неподвижность недвижимого имущества противопоставляется мобильности движимого, и такое различие имеет, несомненно, юридические последствия,
а) Недвижимое имущество, находясь постоянно в одном и том же месте, подчиняется правопорядку страны, в которой оно находится; его правовое положение определяется законом страны места его нахождения, тогда как движимое имущество, изменяя местонахождение, может соответственно изменить и закон, которому оно подчиняется. По этой же причине споры, связанные с недвижимым имуществом, всегда разрешаются судами по месту нахождения имущества, в то время как в отношении движимого имущества можно легко установить подсудность различным судам.
б) Нахождение недвижимого имущества постоянно в одном и том же месте дает возможность устанавливать и сохранять доказательства прав на это имущество. Лица, имеющие права на недвижимое имущество, всегда могут на месте восстановить доказательство прав, установить их историю, тогда как доказательство и установление юридического прошлого движимого имущества теряется в пространстве. Вот почему, как мы это увидим далее (см. п. 35), владение движимым имуществом служит доказательством для того, кто требует признания его собственником. Владелец движимого имущества обычно освобождается от обязанности предъявлять другие доказательства. Совсем не так обстоит дело с владельцем недвижимого имущества.
в) Стабильность положения недвижимого имущества дает возможность регистрировать его (см. п. 148) в государственной картотеке, в администрации данного округа, у должностного лица, которого называют хранителем ипотек. В этой картотеке регистрируются все права, которые имеются в отношении данного недвижимого имущества. Благодаря ознакомлению с данными картотеки обеспечивается реальность прав лиц, приобретающих имущество, кредиторов по ипотеке, нанимателей на длительный срок. Закон не позволяет, как мы это увидим дальше, противопоставлять правам этих лиц права тех, кто не зарегистрировал своевременно свои права в картотеке. Это – требование публичности сделок в отношении недвижимого имущества (Декрет от 4 января 1955 г.). Ничего подобного нельзя установить для подавляющего большинства видов движимого имущества. В каком уголке света можно было бы установить для них такую картотеку и где можно было бы с ней ознакомиться?
г) Однако, какое бы большое значение ни имела возможность восстановления прошлого в отношении недвижимого имущества, закон устанавливает для этого известные границы. Он допускает приобретательную давность, в результате которой длительное владение (как общее правило – в течение 30 лет; при определенных условиях – 10 или 20 лет) является основанием для приобретения права собственности на это имущество лицом, которое владело им мирно и публично, хотя это лицо и не было первоначальным собственником. Институт приобретательной давности не нужен для движимого имущества, поскольку владение последним является в первую очередь доказательством собственности на это имущество (Гражданский кодекс, ст. 2262 и сл.).
21. Отрицательные последствия распространительного применения этого различия.
Все приведенные выше решения вполне логичны. К сожалению, французское право выходит за пределы логического толкования, связывая с различием движимого и недвижимого имущества слишком далеко идущие и искусственные юридические последствия.
А. С давних времен, когда земледелие представлялось единственным источником богатства, Гражданский кодекс сохранил представление – в настоящее время совершенно неправильное – о том, что недвижимое имущество является якобы основной частью имущества. Другие виды имущества занимают по сравнению с недвижимым второстепенное место. Нормы права, регулирующие обеспечение исполнения обязательств, касающиеся недееспособности, отражают это пренебрежение к другим видам имущества. Данные последствия являются чисто юридическими.
Но имеются также и последствия экономического порядка. Так, ст. 524 Гражданского кодекса включает в недвижимое имущество машины, инструменты и сырье, используемые на предприятии, принадлежащем собственнику основных средств. Самый текст, его язык явно отдают глубокой стариной. Так, характер недвижимого имущества придается «голубям в голубятнях» и «кроликам в садках» как принадлежностям земельного участка или строения. Эта устарелость закона имеет печальные последствия. Вместо того чтобы указать на связь с предприятием используемых им материалов, этот текст включает в недвижимое имущество предметы, «необходимые для эксплуатации кузниц, писчебумажных фабрик и других фабрик».
Такова теория признания имущества недвижимым в зависимости от его назначения. Экономический вред, который эта теория приносит в настоящее время, будет рассмотрен в дальнейшем (п. 276). Законодательство, регулировавшее экономические отношения 1804 года, создает юридические препятствия для выполнения современным правом его задач.
Б. Поскольку недвижимое имущество рассматривается как основная ценность, все другие виды имущества считаются движимыми и юридически трактуются как подчиненные. Между тем сюда включаются и те бестелесные имущества, которые создаются в результате развития юридической техники и в настоящее время представляют собой наиболее важную часть имущества. Это в первую очередь обязательственные требования, в том числе такие, как запродажа, предусматривающая передачу недвижимого имущества. В качестве «движимых вещей» рассматриваются также права на долю в товариществе, акции, клиентела, профессиональные монополии – все те права, которые сами по себе или в составе обязательства, объектом которого они являются, представляют собой существенную часть имущества.
Утверждение о том, что любое имущество является недвижимым или движимым, – нелепая фикция. Совершенно очевидно, что акции, патент, обязательственное требование к клиенту или требование поставщика к предприятию не являются ни движимостью, ни недвижимостью.
2. ТЕРРИТОРИАЛЬНОЕ РАСПОЛОЖЕНИЕ НЕДВИЖИМОГО ИМУЩЕСТВА КАК ПРЕДМЕТ ДОГОВОРА
22. Концепция Гражданского кодекса.
Гражданский кодекс определяет имущество недвижимое по своей природе как такое, которое составляет единое целое с землей. Ст. 518 устанавливает, что недвижимостью являются «участки земли и строения». Ст. 519 применяет этот же принцип к мельницам; ст. 520 и 521 к «урожаю на корню» и к «плодам, не снятым еще с деревьев», так же как и к «не срубленным деревьям». Наконец, как мы видели из предыдущего пункта, имущество, недвижимое по его природе, включает в себя юридически «имущество, недвижимое в силу его назначения», «предметы, которые собственник земли поместил на свой участок для его обслуживания и эксплуатации». Все это рассматривается очень конкретно, как было в 1804 году. И, тем не менее, при этой конкретной точке зрения развивалась вместе с кадастром абстрактная техника, которая все в большей мере дает совершенно иную конструкцию недвижимого имущества в настоящее время. В договорах в соответствии с геометрическими планами фигурируют участки, нанесенные на план и пронумерованные. Таким образом, они входят в область обязательственных отношений. Эта эволюция была начата в налоговом праве, а затем завершена в законодательстве о публичности актов, касающихся земли (Декрет от 4 января 1955 г.) (см. п. 148).
23. Дематериализация недвижимого имущества и его геометрическое отражение в плане. Включение «участка» в область обязательственных отношений.
В действительности эта концепция единственная, которая соответствует основным характеристикам, признаваемым юридической техникой за недвижимым имуществом, – неподвижности и стабильности. Имущество, нанесенное на план, приобретает, таким образом (по крайней мере относительно земного шара), характер полной неподвижности, который ему был приписан самим определением. Оно соответствует также и своему определению стабильности. Оно будет существовать столько же, сколько и наша земля, и будет находиться на том же самом месте. Оно переживет всех своих собственников, всех кредиторов, все изменения своего юридического положения. Идеальная стабильность и неподвижность, которые с точки зрения юридической техники не учитывают только будущего межпланетного права! В договорах, в обязательственных отношениях всякое недвижимое имущество, таким образом, определяется на поверхности, классифицируется и нумеруется на плане всей территории Франции в кадастре. Продаются, сдаются внаем, становятся объектами обязательственных отношений так же, как и отношений собственности, именно участки, отраженные в кадастре. Это способ, посредством которого недвижимое имущество включается в экономической оборот.
Но эти участки, отраженные в плоскости на плане, заполняются и другими материальными объектами. Право включает эти объекты в состав недвижимого имущества в той мере, в какой они являются его необходимой принадлежностью. Это нормально, когда речь идет о земле и о строении. Можно, однако, упрекнуть французское право в том, что оно излишне распространяет эту конструкцию посредством теории об имуществах, недвижимых в силу их назначения (см. п. 19), и в том, что оно распространяет эту связь без каких бы то ни было ограничений в пространстве (см. сл. пункт).
24. Незавершенный переход от изображения на плоскости к пространственным представлениям.
Представление недвижимого имущества как определенного участка, изображенного на плане в плоскости, противоречит тексту ст. 552 Гражданского кодекса, в соответствии с которым «собственность на земельный участок включает в себя и собственность на все, что находится под ним, и на все, что находится над ним». Если изобразить это математически, то закон этой формулой заменяет изображение на плоскости пространственным представлением: создается воображаемая пирамида или конус, вершина которого находится в центре земли, а стороны – на уровне поверхности земли совпадают с границами участка, обозначенными в кадастре. Над поверхностью земли эти стороны пирамиды или конуса продолжаются в пространстве без каких бы то ни было границ.
Однако такое неограниченное и «космическое» представление о недвижимости и подчинении ее частному праву представляется в настоящее время нелепой претензией. Оно игнорирует наши научные познания, которыми не обладали еще люди в 1804 г. Исключительное право собственника на все, что находится под поверхностью его участка и над ним, в действительности не превышает того уровня, которого он может достичь в процессе строительства или обработки земли.
Так, горное законодательство, начиная с Закона от 21 апреля 1910 г., признает государственной собственностью недра земли, а Закон 31 мая 1924 г., регулирующий авиацию, превратил в публичную собственность воздушное пространство.
В настоящее время проблемы урбанизации должны разрешаться, исходя из положения об ограниченности собственности в пространстве, а не из конструкции, основанной на праве собственности на землю. Благодаря этому можно было бы избежать злоупотреблений правом спекулятивного характера и можно было бы облечь в надлежащие правовые формы экономико-юридическое явление разделения собственности по высоте.
25. Недостаточное использование в договорной практике и в осуществлении обязательств техники пространственных изображений.
Ст. 552 предполагает необходимость изображения недвижимого имущества в пространстве таким же образом, как это делается в отношении изображения земельного участка в плане на плоскости. Изображение участка на плане дополняется изображением строений и подземных сооружений, отраженных на планах в вертикальных плоскостях и включаемых в кадастр. Эти изображения дополняют данные публичного учета недвижимых имуществ, осуществляемого хранителями ипотеки, и используются во всех случаях, когда возникает необходимость определить местоположение того или иного сооружения, причем каждое из них может быть предметом обязательства или объектом права собственности.
Однако такая система геометрического изображения недвижимых имуществ не достигает цели с точки зрения потребности права. Возможно, что причиной этого является нестабильность и временный характер сооружений, возводимых на поверхности и под землей на том или ином участке, а следовательно, и нестабильность их геометрического изображения. Этот временный характер сооружений лишает изображения того качества неизменности, которое присуще изображению участка в плане на плоскости.
Неудовлетворительность изображения сооружений на плане связана и с тем, что современное право подходит к математическому изображению устарелым конкретным способом. Обычно продажа квартиры, которая должна быть построена, представляет для практического работника продажу стен, пола и потолка. Тот факт, что здесь заключено известное пространство, рассматривается как случайность, Юристы не обладают еще достаточными техническими представлениями, для того чтобы рассматривать право собственности на помещение прежде всего как право на пространство, ограниченное определенными координатами и продаваемое в соответствии со ст. 552. Не это ли пространство является действительным имуществом, приобретаемым людьми, местом, в котором проходит их жизнь и в котором стены, пол и потолок являются только рамками? Не это ли пространство является в действительности (пусть не осознанным) объектом сделок и обязательств, касающихся недвижимого имущества?
Эта точка зрения не только раскрывает содержание существующей системы закрепления прав на помещение, показывая, что речь идет об определении границ принадлежащего лицу пространства. Она придает также более определенный характер собственности на помещение (см. п. 148).
26. Недвижимость – вещь, определенная индивидуальными признаками; ее различные назначения и различные способы, посредством которых она включается в экономический оборот и в обязательственные отношения.
Абстрактное изображение недвижимого имущества представляет собой технический инструмент, посредством которого это имущество включается в оборот, но которое не дает еще полного представления о том, каким имущество является в действительности. Имущества, недвижимые по их природе, даже тогда, когда они изображены на плоскости или в пространстве, что облегчает технически совершение сделок, предметом которых они являются, представляют собой для лиц, вступающих в сделки, вещь, как говорят юристы, определенную индивидуальными признаками, то есть вещь, выделенную из всех других. Каждое недвижимое имущество имеет свои преимущества и свои неудобства; они по-разному расположены в отношении путей сообщения, у них различная прочность, они построены из различных материалов, различаются по высоте, ширине, длине. Каждое из них имеет определенное соседство, из него открываются различные виды и т. д. Недвижимое имущество в городе может быть лучше или хуже расположено. Если это поле, то оно может быть более или менее плодородным. На нем могут произрастать различные культуры.
Движимые имущества могут быть настолько одинаковы по своей природе или как создание человека, что в договорах и обязательствах они часто выступают как вещи, определенные родовыми признаками, для определения которых важно количество, а не идентификация (см. п. 145). Недвижимые имущества, наоборот, всегда сохраняют в праве свою индивидуальность.
Это имущество экономически может быть средством производства, если оно относится к предприятию, является составной частью его фондов (см. п. 27 и сл.) либо средством потребления, если оно предназначено для проживания или для других потребительских целей.
Оно вступает в экономический оборот либо непосредственно как объект права собственности, либо как объект права пользования, называемого правом нанимателя, которое возникает в силу договора найма у предприятия, использующего его, или у частного лица, которое проживает в нем. Именно право нанимателя создает в настоящее время больше всего затруднений.
Действительно, под влиянием экономического давления, не учитывающего отдельные интересы, этот вид обязательственного требования – право нанимателя – постепенно поглощает право собственности на имущество, недвижимое по своей природе, до такой степени, что самый факт сдачи имущества внаем обычно влечет за собой потерю имуществом значительной части его ценности.
3. ИМУЩЕСТВА, НЕДВИЖИМЫЕ ПО ИХ ПРИРОДЕ, И ИХ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ПОСРЕДСТВОМ ДОГОВОРА
27. Правовое положение недвижимого имущества в промышленности и торговле и договоры.
Экономист видит в таком недвижимом имуществе «средство производства», воплощенное в предприятии. Его ценность состоит в производительности предприятия в целом. Если это имущество не используется, теряется смысл его существования, а следовательно, и его цена. Оно становится предметом мертвым и потерявшим свое значение.
Как выражает современное французское право эту экономическую реальность? Плохо, но двумя способами, существенно отличающимися друг от друга в зависимости от того, является ли предприниматель владельцем имущества в силу обязательственного права как наниматель либо – собственником имущества.
А. Если предприятие использует нанятое им недвижимое имущество, то право нанимателя в соответствии с действующими нормами включается в состав имущества, называемого «коммерческим фондом» (Законы от 17 марта и 1 апреля 1909 г.) (см. п. 79 и сл.). Понятие такого имущества, которое юридически отличается от понятия предприятия, французское право искусственно раздуло и в отношении его содержания и его значения (см. п. 83).
Было бы логичным связать права нанимателя с предприятием.
Следовало бы также придать этой связи определенные гарантии продолжительности. Более продолжительный срок договора найма можно было бы компенсировать соответствующим повышением наемной платы по сравнению с договорами найма, заключаемыми на короткие сроки. Ведь долгосрочный кредит оплачивается дороже, чем краткосрочный!
Законы 1909 г. включили права нанимателя в состав «коммерческих фондов», принадлежащих лично коммерсанту, – понятие, которое в то время уже было установлено. Затем в пользу личности коммерсанта, все еще занимающей свое место, законы о торговой собственности, которые начали издаваться с 30 июня 1926 г. (последний из этих законов – Декрет от 30 сентября 1953 г.; действие его несколько раз продлевалось), увековечили, если можно так выразиться, права нанимателя, искусственно ограничив наемную плату. От этого выиграло не предприятие, представляющее экономический интерес общего характера, а были увеличены «коммерческие фонды», принадлежащие лично тому, кто временно использует имущество.
В результате, если коммерсант уезжает или оставляет дело и при этом продает или сдает внаем «коммерческие фонды», стоимость которых в результате такого законодательства безвозмездно возросла, он заставляет уплатить себе лично эту возросшую стоимость под видом уступки права или сдачи внаем «коммерческих фондов». А его контрагент переложит дополнительный расход, который был на него возложен, на свою клиентуру – подлинную жертву рассматриваемой нормы.
Таким образом, действующая система договорных обязательств возложила на предприятие дань, искусственно созданную вследствие того, что была оказана бесплатная помощь прежним предпринимателям (см. п. 82 и 83) и в виде увеличения «коммерческих фондов», которые они продают или сдают внаем действующему предпринимателю.
Что же касается собственника недвижимого имущества, то на него как на должника, обязанного предоставить имущество в пользование, возлагается обязательство практически бессрочное, что противоречит принципу обязательственного права (см. п. 9), а наемная плата, которую он вправе требовать за предоставленное имущество, уменьшена законом по сравнению с нормальным размером наемной платы, что стимулирует передачу прав нанимателя.
Б. Если предприниматель является собственником недвижимого имущества, используемого в торговле и промышленности, такое ненормальное положение не создается, но зато раскрываются другие недостатки. Ст. 524 Гражданского кодекса (см. п. 22) рассматривает материалы, используемые в производстве или торговле как принадлежность недвижимого имущества, а не предприятия. Таким образом, если в силу какого-либо юридического основания недвижимое имущество отделяется от «коммерческих фондов», то все необходимые материалы (если это специально не оговорено) считаются связанными с недвижимым имуществом, а предприятие оказывается лишенным их.
В. Вследствие того, что не была своевременно учтена взаимозависимость действующего права и политической экономии, французские правовые институты нарушают одновременно и справедливость, и экономический интерес во всем, что касается правового положения недвижимого имущества, используемого в промышленности и торговле.
28. Земля и изменения в договорах, предметом которых она является, в условиях современной экономики.
Мы называем здесь «землей» недвижимое имущество, состоящее главным образом с точки зрения Гражданского кодекса из обрабатываемой земли, но включающего также то, что находится на поверхности (здания, дороги, растения) и что составляет ее структуру (почва, луга, ирригационные и мелиоративные сооружения). Ст. 524 Гражданского кодекса (см. п. 22) добавляет к этому в качестве имущества, недвижимого по своему назначению, инструменты и животных, принадлежащих собственнику. Связь всех элементов определялась техникой сельского хозяйства, которая в условиях современной экономики давно устарела. Право постепенно и с трудом начинает учитывать, что в современных условиях в сельском хозяйстве, как и в других отраслях, средства производства объединяются в предприятии, от которого их нельзя экономически отделить. Хотя и с трудом, но право постепенно начинает признавать, что земля, как и ее «принадлежности», является в действительности только элементом сельскохозяйственного предприятия.
Это существенно изменило юридическое понятие сельскохозяйственного земельного участка.
29. Продолжение: от экономики, основанной на сборе урожая, к экономике производства.
По старинным воззрениям, отраженным в римском праве и в Гражданском кодексе 1804, г., земля – мать человечества – производит сама по себе плоды, которые его питают. Еще в XVIII веке физиократы, под влиянием которых находились авторы Гражданского кодекса, рассматривали как бесплодные классы всех людей, занимавшихся любыми видами деятельности, но не сбором плодов земли, считавшихся единственным источником богатства в человеческом обществе.
В Гражданском кодексе, как и в римском праве: «Естественные плоды – это продукты, созданные самой землей». А далее кодекс указывает, что «плоды производства на земельном участке – это те, которые получаются путем обработки» (ст. 583). Далее мы увидим (см. п. 59), что эта идея получения плодов была в дальнейшем развита и применялась по аналогии не только к земле, но и к другим видам имущества. Но именно земля продолжает рассматриваться как имущество, которое само по себе приносит плоды. Труд земледельца рассматривается лишь как стимулирующий фактор плодородия земли.
Эта статичная концепция до сих пор еще воплощена во французском праве: имущество приносит плоды; люди, без сомнения, могут увеличивать урожай плодов; но то, за счет чего они живут, извлекается из их имущества. При таком ритме общественное богатство растет медленными темпами; в арифметической прогрессии с минимальным показателем роста. Плоды, как правило, предназначаются для потребления; они могут превратиться в средства производства лишь в том случае, если трансформируются в земельные участки или в другое имущество, связанное с землей.
Современная экономика требует замены этой статичной концепции, увековеченной в Гражданском кодексе, другой – динамической концепцией. Действительно, хотя плоды и создаются вещами, предприятие – основная производственная единица в системе современного хозяйства – свидетельствует о том, что производство – дело рук человека. Богатство современной сельскохозяйственной продукции связано не только с землей, которая была бы бесплодной без труда людей и без капиталовложений. Оно создается сельскохозяйственным предприятием, использующим землю в числе других средств производства, которые оно объединяет и стоимость которых все в большей и большей мере превышает стоимость земли. Мы остановимся подробнее на этом в дальнейшем изложении (см. п. 65 и сл.).
Таким образом, земельные участки могут эксплуатироваться, как и другие виды недвижимого имущества, используемого в промышленности или торговле, либо на основании права собственности либо как объект обязательственного отношения, устанавливающего право пользования: обычно на основании права нанимателя, а иногда на основании договора товарищества. Таким образом, сельскохозяйственное производство может быть «непосредственным», «фермерским», «издольным» либо осуществляемым товариществом.
Однако этой экономической точке зрения во французском праве противостоит старое мистическое представление о Земле, которая все еще рассматривается как занимающая первое место среди всех видов имущества.
30. Продолжение: пережитки иррациональных представлений в праве земельной собственности.
Архаическая концепция, согласно которой право собственности на землю является наиболее важным видом имущества, а урожай рассматривается как плоды земли, а не как продукция сельскохозяйственного предприятия, остается прочно закрепленной во французском праве. Она выражена не только в ст. 583 Гражданского кодекса, которая упоминалась выше, но отражена и в сравнительно новом законодательстве. Когда захотели объединить излишне рассредоточенные и мелкие сельскохозяйственные предприятия путем законодательства, включенного ныне в Земельный кодекс 1955 г., то ограничились объединением права собственности на земельные участки, что еще не охватывает сельскохозяйственного предприятия в целом.
Точно так же, когда посредством других законов (последний из них – закон от 19 декабря 1961 г.) хотели воспрепятствовать расчленению сельскохозяйственных предприятий путем раздела, то сенаторы, большая часть комментаторов и судьи отказывались распространять действие этих законов (ст. 815, 832 и 866 Гражданского кодекса в новой редакции) на фермерские хозяйства. С их точки зрения, «колон», не обладая правом собственности на землю, не может рассматриваться как собственник настоящего «хозяйства».
Наконец, те же самые иррациональные представления исказили положение о фермерском найме, установленное Ордонансом от 17 октября 1945 г., развитое затем в Законе от 13 апреля 1946 г. и, наконец, в 1955 г., включенное в ст. 790 и следующие нового Земельного кодекса. Это законодательство отражает все ту же мистику, касающуюся земельной собственности. Фермеры и издольщики, будучи жертвами сельскохозяйственного кризиса, первоначально приписывали все свои затруднения угнетению со стороны наймодателей – собственников земли – по образцу старинных феодальных сеньоров, которые, как считалось, угнетали пользователей.
Закон не только ограничивал фермерские хозяйства; он пытался главным образом помочь преодолению сельскохозяйственного кризиса путем объединения в одних руках собственности на землю и ее эксплуатации, пытаясь таким образом уничтожить самое существование фермерского хозяйства.
Для того чтобы достигнуть данной цели, предусмотрены два различных решения – объединение права собственности и эксплуатации земельного участка в руках фермера либо в руках собственника.
Для осуществления первого решения фермеру предоставлено право преимущественной покупки, на основании которого в случае, если наймодатель решит продать землю, фермер должен быть предпочтен любому другому покупателю за ту же цену. Таким образом, право собственности на землю переходит от собственника к тому, кто ее эксплуатировал.
И наоборот, наймодателю предоставлено право по окончании срока найма самому осуществлять эксплуатацию земельного участка; он пользуется, таким образом, правом возвратить участок в свое владение. Но если по окончании срока найма наймодатель не намеревается лично или с помощью своих детей обрабатывать участок, фермер получает право возобновления аренды на неограниченный срок при условии ограниченной наемной платы.
С экономической точки зрения такое тенденциозное отношение к ведению хозяйства на арендованной земле является ошибкой.
Для того чтобы выйти из кризиса, сельское хозяйство нуждается в значительных затратах для существенного обновления своих устарелых методов, то есть в капиталовложениях. Но если фермер вложит свои сбережения в покупку земли у собственника, то вложения в обновление техники окажутся для него невозможными. И с другой стороны, предоставление фермеру права возобновления аренды на неограниченный срок в тех случаях, когда собственник не берет на себя обработку земли, означает создание для такого фермера монополии, побуждающей его получить ее денежную стоимость у своего правопреемника под видом передачи аренды. В некоторых районах плата за передачу аренды настолько высока, что она разоряет правопреемника. Это запрещено, но тем не менее практикуется под различными прикрытиями.
Представляется, что передовая часть молодых земледельцев сейчас излечилась от этой мистики земельной собственности. Они перестали закрывать глаза на реальные экономические условия и поняли настоятельную необходимость реорганизовать и технически оснастить сельскохозяйственные предприятия, экономически жизнеспособные, не делая разницы между непосредственной эксплуатацией земельного участка и фермерским хозяйством. Именно это направление отражено в законах, которые называют законами о сельскохозяйственной ориентации (5 августа 1960 г. и 8 августа 1962 г.). Это же направление отражено в последней реформе Положения о фермерской аренде, проведенной Законом от 30 декабря 1963 г. Эта новая точка зрения отражена также в Декрете от 3 декабря 1964 г. о сельскохозяйственных объединениях для совместного ведения хозяйства, И наконец, коллективные договоры о продаже сельскохозяйственной продукции, введенные Законом от 6 июля 1964 г., включают целую сеть обязательственных отношений сельских хозяев – как фермеров, так и собственников, – связывая их с профессиональными объединениями, использующими сельскохозяйственные продукты.
31. Правовое положение недвижимости, предназначенной для проживания, и право сдачи ее внаем.
Недвижимое имущество, предназначенное для проживания, представляет собой предмет потребления, а не средство производства (см. п. 24). Однако и в этой области, как и в отношении недвижимых имуществ, рассмотренных выше, права нанимателя, основанные на обязательстве, частично и на время поглощают права собственника недвижимого имущества.
Все началось с законодательства, которое считали временным в связи с войной, когда в августе 1914 года решили пролонгировать договоры найма, срок которых истек, и запретили повышение наемной платы. Не следовало ли в условиях, когда города росли, а строительство задерживалось вследствие обстоятельств военного времени, воспрепятствовать злоупотреблению наймодателей своими правами, которое могло бы иметь место из-за жилищной нужды?
Но предоставление определенных льгот в пользу нанимателя было закреплено и в последующем законодательстве. Эти законы, значительно улучшившие положение нанимателя (он мог платить ту же наемную плату, несмотря на то, что реальная ценность ее была значительно снижена вследствие обесценения денег, имея неограниченное во времени право пользования помещением), разоряли собственников и не поощряли строителей, что в свою очередь еще более обостряло жилищную нужду.
Наконец, Закон от 1 сентября 1948 г. установил порядок повышения наемной платы до такого уровня, при котором она позволяла бы поддерживать в надлежащем состоянии сданное внаем имущество и покрывала бы его амортизацию. Группы давления, созданные нанимателями, и высокая стоимость строительства препятствовали до сих пор достижению этого результата в отношении старых зданий. Повышение наемной платы несколько раз задерживалось законами, которые тщетно пытались бороться с ростом цен. Правда, и здесь наниматель, желающий получить помещение, должен зачастую, для того чтобы ему открыли дверь этого помещения, уплатить прежнему нанимателю или собственнику дополнительную сумму – тайную и запрещенную, – так называемые «въездные».
Первоначальной целью Закона от 1 сентября 1948 г. было обеспечить сохранение помещения, предоставленного собственником по своей воле, за нанимателем в случае истечения срока найма, а также за членами его семьи и иждивенцами, проживавшими с ним (ст. 4 и сл.). Право членов семьи и иждивенцев неотчуждаемо, не передается по наследству, но связано с совместным проживанием. Это не уменьшает юридической силы прав и обязанностей, подобных возникающих на основе договора найма помещения. Но случаи, когда наймодатель может восстановить владение помещением вопреки правам членов семьи и иждивенцев строго ограничены законом.
Наконец, посредством распространительного толкования право сохранения помещения, предусмотренное законом от 1 сентября 1948 г., предоставляется органам публичной администрации, частным организациям, а также нанимателям, осуществляющим профессиональную деятельность, не связанную с извлечением выгод, что, по существу, меняет характер права.
Таким образом, для того чтобы стимулировать строительство новых жилых домов, законодатель не пошел по пути повышения наемной платы до нормального уровня, а принял другие меры.
1) Наемная плата во вновь построенных домах не ограничивается. К сожалению, в связи с недостатком новых домов наемная плата в них чрезвычайно высока. Таким образом, сосуществуют две различные цены на квартиры в зависимости от того, сдаются ли они в старых домах или в новых; обе цены необоснованны с точки зрения экономической, но по противоположным основаниям.
2) Закон установил квартирную помощь, то есть сумму, выплачиваемую государством, главе семьи, чтобы обеспечить его средствами для оплаты повышенной квартирной платы в новых домах. Это положение в настоящее время регулируется Законом от 2 августа 1949 г.
3) Закон оказывает значительную и разнообразную помощь посредством установления премий и займов для лиц, строящих новые жилые помещения, особенно в тех случаях, когда собственник намеревается сам поселиться в доме. Это обещание, однако, часто нарушается, настолько выгодна сдача внаем квартир в новых домах.
32. Сделки в отношении квартир в коллективных жилых домах.
Благодаря юридической технике найма помещений, то есть обязательственному праву в XIX веке, особенно в некоторых городах, перестроенных после пожаров, большие жилые дома начали разделять на отдельные квартиры. Собственник дома сдавал эти квартиры отдельным нанимателям и с каждым из них заключал договор.
Необходимость экономить стоимость строительства и стремление избежать применения беспорядочного и неопределенного законодательства о найме жилых помещений послужили причиной того, что начали строить и продавать в собственность отдельные квартиры в едином жилом доме. Закон от 26 июня 1938 г., дополненный в 1965 г., закрепил и урегулировал то, что названо в нем: «правовое положение общей собственности на дом, разделенный на квартиры».
При этом закон, забыв о праве собственности на пространство, заключенное в квартирах, рассматривает только «все части здания, которые не находятся в исключительном пользовании одного из собственников, каковыми являются: дворы, стены, крыша, балки, лестницы, лифты, помещения привратника, проходы и коридоры, паровое отопление и внешнее канализационное устройство, склады и подъезды». Ст. 5 признает эти объекты общей собственностью всех собственников квартир. Закон не исходил из предположения, что кубические метры пространства могут быть объектом права собственности.
Это отразилось в том, что в течение некоторого времени сомневались, можно ли рассматривать как раздел имущества закрепление отдельных помещений за каждым из наследников в большом доме.
Установление права общей собственности предусматривает надлежащее пользование и общее распоряжение неделимыми частями дома. Это объясняется тем, что необходимо обеспечить возможность покрытия расходов, связанных с поддержанием неделимых частей дома, и в том случае, когда против этого возражает меньшинство сособственников.
Договор, устанавливающий порядок распоряжения общей собственностью, должен быть: либо хорошо подготовлен заранее и заключен всеми сособственниками в момент покупки ими квартиры; либо должен быть принят синдикатом сособственников при условии, что за договор голосовало большинство, составляющее не менее 3/4 всего состава и которому принадлежит более половины стоимости всех квартир.
Закон разрешает синдикатам (при различных нормах большинства) заключать договоры на необходимые работы, стоимость которых будет распределена между сособственниками в соответствии с их интересами. Наконец, для повседневных действий, связанных с управлением имуществом, синдикат дает необходимые юридически оформленные полномочия синдику.
Эти взаимоотношения между собственниками квартир не являются обязательственными отношениями в точном смысле этого слова (см. п. 9). Это вещные права и обязанности, связанные с квартирами и передаваемые вместе с правом собственности на них. Эти отношения следует рассматривать как сервитута, принадлежащие одной квартире в отношении других (см. п. 61). Квартиры продаются и покупаются вместе с этими сервитутами – активными и пассивными.
До того как начато строительство, можно продать квартиру, которая должна быть построена в соответствии с планом (см. п. 61). Закон в первой части, которая несколько раз дополнялась, поощряет создание и деятельность обществ, занимающихся строительством квартир, которые предназначены в собственность каждого из членов общества.
Таким образом, конкретная квартира может быть предметом юридического оборота благодаря технике, которая хотя и не изображает еще квартиру геометрически как часть пространства, но позволяет включать ее в сферу обращения как объект прав и обязанностей в процессе обмена, который закон желает стимулировать.
Право поощряет собственность на отдельную квартиру посредством премий, квартирных надбавок и других льгот; вместе с тем налоговое право пытается препятствовать тому, чтобы эти поощрения использовались людьми, имеющими доступ к этому, как слишком скандальный источник обогащения.
Ряд норм, регулирующих отношения в области, экономики и налогов, касается прежде всего собственников земли и квартир, а также предпринимателей – строителей и организаторов строительных обществ. Рассмотрение этих норм выходит за пределы настоящего курса.
33. Земельные участки, предназначенные для строительства, как предмет сделки.
Это недвижимые имущества по их природе. Однако в отношении них используется понятие земельного участка, границы которого определены на плане и который, как таковой, может быть предметом обязательств и договоров (см. п. 23). Приобретателя больше всего интересует расположение продаваемого участка. В результате развития современной цивилизации собственник земельного участка, удобно расположенного по отношению к городу, промышленному центру или месту туризма, оказывается автоматически и в весьма значительной мере обогащенным. Имущественные права, касающиеся этих земельных участков, приобрели большую ценность так же, как и сами участки. Они стали предметом безудержной спекуляции, раздувшей выше разумных пределов доходы строителей за счет тех, кто пользовался их услугами. Это повлекло за собой искусственное присоединение к собственности на земельный участок собственности на пространство, которая сверх определенной высоты в развивающихся городах должна была стать собственностью коллективной.
Законодатель пытался двумя методами установить определенный порядок, регулируя договоры, которые устанавливали права и обязанности, включали в оборот земельные участки.
С одной стороны, законодатель намеревался ограничить злоупотребление со стороны спекулянтов, предприняв по отношению к ним определенные налоговые меры, надо сказать правду, весьма неудачные.
С другой стороны, законодатель установил определенный порядок разделения участка. Дело в том, что лихорадка закупок, которая началась после первой мировой войны, создала серьезные препятствия развитию городов. Собственники, продавая земельные участки, стремились выжать деньги из каждого квадратного метра, не заботясь о благоустройстве и других городских удобствах. Покупатели немедленно приступали к строительству, причем каждый также желал использовать купленный им участок в максимальной степени. В результате этого появились «обездоленные» дома, лишенные свежего воздуха, зелени, надлежащего стока загрязненных вод.
Этот скандал стал главным поводом для принятия решения о том, что возведение любого здания во Франции допускается только со специального разрешения. В связи с этим появилось такое большое число административных нормативных актов, что, начиная с Декрета от 31 декабря 1958 г., — они были кодифицированы в кодексе городского строительства.
Собственник, желающий продать принадлежащую ему землю, разделив ее на участки, должен получить специальное разрешение префекта. Для получения такого разрешения он должен предварительно и за свой счет провести все работы, связанные с распределением водоснабжения, освещения, канализации, выделением места для стоянок транспорта, свободного пространства и озеленения, необходимых для нормальной городской застройки каждого участка. Продажа участков возможна только после утверждения плана указанных выше работ и по мере их реализации. До того как эти работы выполнены, продажа может быть признана недействительной и разрешение на строительство не будет выдано.
4. ДВИЖИМОЕ ИМУЩЕСТВО КАК ПРЕДМЕТ ДОГОВОРА
34. Природа движимых телесных имуществ.
Эти имущества представляют собой конкретные вещи, являющиеся объектом права собственности. Однако они отличаются от конкретных недвижимых вещей тем, что способны перемещаться. Мы уже показали (см. п. 20), каким образом эта способность перемещения определяет различное правовое положение имущества.
Движимые телесные имущества весьма разнообразны, они различаются по форме, свойствам, размерам, назначению. Общим для них является то, что они состоят из вещества, которое по природе своей может быть перемещенным. Движимые телесные имущества представляют собой, таким образом, реальные физические и химические предметы, тогда как недвижимые имущества, как мы уже видели (см. п. 23 и сл.), могут быть названы реальными лишь благодаря геометрической фикции, изображающей определенный участок и связанный с ним отрезок пространства над и под ним.
Впрочем, различие между имуществом, недвижимым по своей природе, и связанными с ним движимыми элементами достаточно гибко. Как правило (п. 22 и 23), гражданское право для того, чтобы характеризовать земельный участок, включает в недвижимое имущество предметы, которые на нем расположены. Однако эти предметы сами по себе являются движимыми. Они могут быть предметом обязательства, которое собственник принимает на себя посредством договора. Он может продать такие предметы: взрыхленную землю, будущий урожай, деревья, которые до продажи включаются в недвижимую собственность. Считают, что в этом случае он продает «будущую движимую собственность».
Таким образом, свобода договора для собственника недвижимого имущества выражается в том, что он может сделать выбор между двумя способами продажи: он может продать, например, земельный участок, на котором растет лес, либо карьеры, откуда можно добывать строительные материалы. Требование приобретателя в этом случае распространяется на недвижимое имущество. Наоборот, собственник может продать, например, деревья, которые произрастают на принадлежащей ему земле (продажа леса на корню), либо строительные материалы, которые будут добыты на принадлежащей ему земле. Такая продажа касается будущего движимого имущества. По отношению к этому имуществу применяются правила, относящиеся к движимости, и в частности правило: «в отношении движимого имущества владение равнозначно правовому основанию». Право собственности добросовестного приобретателя, вступившего во владение будущим движимым имуществом, не может быть оспорено даже в том случае, если продавец имущества не был его действительным собственником.
Рассматриваемые правила представляют собой существенную юридическую характеристику движимого телесного имущества.
35. Правило: «в отношении движимого имущества владение равнозначно правовому основанию» (ст. 2279 ГК).
В то время как происхождение и юридическая история недвижимого имущества легко устанавливается и сохраняется (см. п. 20), следы движимого имущества, в отношении которого перемена собственника и других управомоченных лиц происходит часто и сопровождается их перемещением в пространстве, легко теряются. Например, виндикационный иск, предъявленный к владельцу книги, велосипеда или кольца лицом, претендующим на то, что оно является действительным собственником, положило бы начало (если бы закон это разрешал) сложному судебному процессу, в котором восстановление доказательств было бы рискованным и затруднительным. Вот почему законодатель, желая существенно упростить разбирательство, в принципе запрещает такие процессы.
Таков смысл знаменитого текста ст. 2279 Гражданского кодекса, устанавливающей, что добросовестное владение «равнозначно правовому основанию». Под этим понимают, что владелец движимого имущества презюмируется собственником в такой мере, что виндикация движимого имущества другим лицом запрещаемся. Для применения этого правила необходимо соблюдение трех условий:
1) владение, не должно иметь никаких пороков с точки зрения гражданского права;
2) владелец должен быть добросовестным,
3) имущество не было украдено у лица, истребующего его, или потеряно им.
а) Первое условие: владение движимым имуществом для того, чтобы получить такую защиту, должно быть мирным, публичным, недвусмысленным и должно осуществляться владельцем как собственником. Правовая охрана не предоставляется тому, кто владеет имуществом тайно либо завладел им насильственно.
Особенно важно следующее требование закона: чтобы пользоваться такой защитой, владелец должен вести себя публично как собственник имущества. Многие люди владеют движимым имуществом, не выступая как его собственники. Это относится ко всем лицам, которым имущество было передано во владение собственником, например к нанимателю, арендатору, хранителю, ремесленнику, которому имущество было передано для ремонта. Такие лица рассматриваются как зависимые владельцы (possesseurs précaires). При такой ситуации исключается всякая презумпция права собственности на данное имущество. Владение по гражданскому праву, которое связано с такой презумпцией, это владение, осуществляемое владельцем как собственником.
Следует отметить, что зависимость владения не презюмируется. Тот, кто хочет истребовать движимое имущество, доверенное им зависимому владельцу, должен доказать наличие договора, на основании которого возникли отношения зависимого владения. Но если он докажет наличие такого договора, закон признает за ним одновременно и основанное на договоре требование о возмещении и право собственности на имущество, что дает ему возможность получить свое имущество на двойном основании.
Указывая, что владение должно быть недвусмысленным, закон тем самым исключает из сферы действия ст. 2279 тех, кто владеет имуществом при таких обстоятельствах, которые позволяют в одинаковой мере считать, что это зависимое владение или владение собственника. Примером может служить право на драгоценности, которые носит жена, но которые были переданы ей мужем.
б) Второе условие: владелец не может защищаться от виндикационного иска, если будет доказана его недобросовестность. Иными словами, если будет доказано, что он завладел имуществом, зная, что не является его собственником. Примером этого может служить случай, когда гражданин покупает и принимает во владение имущество, заведомо зная, что оно было изъято у его собственника.
Однако, поскольку добросовестность приобретателя всегда презюмируется, для удовлетворения виндикационного иска на движимое имущество необходимы доказательства недобросовестности владельца. А это доказать зачастую трудно.
в) Наконец, ст. 2279 допускает в виде исключения виндикацию вещей, которые были потеряны их собственником или украдены у него. Это допускается даже тогда, когда приобретатель был добросовестным; например, если он приобрел некогда украденную вещь, у продавца, которого он считал ее собственником. Это традиционное правило; с точки зрения юридико-технической – произвольное.
Слова «украденная вещь» применяются в рассматриваемой статье в их точном юридическом смысле в соответствии с определением кражи, данным в ст. 379 Уголовного кодекса: имущество рассматривается как украденное только в том случае, если оно было неправомерно изъято. Термин «изъятие» предполагает, что имущество не было добровольно передано правонарушителю. Таким образом, возможность виндикации у добросовестного владельца предоставляется лицу, ставшему жертвой кражи, и не предоставляется лицу, ставшему жертвой злоупотребления его доверием, например лицу, которое передало в пользование вещь, если зависимый владелец продал ее добросовестному владельцу. Виндикация невозможна также для лица, ставшего жертвой мошенничества, если мошенник продал добросовестному приобретателю имущество, полученное им мошенническим путем от своей жертвы.
Даже в тех случаях, когда вещь была похищена у собственника или потеряна им и виндикационный иск удовлетворен, собственник обязан возместить затраты добросовестного владельца, если он приобрел украденную вещь у коммерсанта, «продающего вещи такого же рода», либо на публичном рынке (ст. 2280 ГК). Кроме того, его право на предъявление виндикационного иска прекращается по истечении 3 лет.
Правило «в отношении движимого имущества владение равнозначно правовому основанию» направлено на то, чтобы обеспечить устойчивость оборота. Приобретатель, который становится владельцем имущества, благодаря рассматриваемому правилу избавлен от необходимости проверять до покупки право собственности продавца, что зачастую было бы для него затруднительно (см. п. 147).
36. Ограничения применения ст. 2279, установленные в настоящее время: макроимущество и микроимущество.
Это ограничения двоякого рода: применение ст. 2279 исключается для макроимущества; эту статью невозможно применить и к микроимуществу.
а) Правило «в отношении движимого имущества владение равнозначно правовому основанию» основывается на том, что трудно установить доказательства права, осуществляемого в отношении движимого имущества, иначе как посредством владения. Однако в современной юридической технике развились в отношении некоторых видов движимого имущества системы доказательств, позволяющие отказаться от применения ст. 2279. Речь идет о видах имущества, достаточно важных для того, чтобы можно было установить систему, отличающую их перемещение; это «макроимущество». Права, существующие в отношении этого имущества так же, как и в отношении недвижимости, подлежат публичной регистрации в реестрах по месту, где они юридически приписаны.
Таково правовое положение судов и самолетов.
Другие реестры не рассматриваются как исключающие применение правила «в отношении движимого имущества владение равнозначно правовому основанию». Однако их существование влечет за собой практически те же результаты, поскольку это дает возможность установить недобросовестность приобретателя. Примером могут служить автомобили, которые регистрируются в префектуре. Примером являются также племенные животные, зарегистрированные в племенных книгах и в других реестрах, определяющих их происхождение.
б) В противоположность «макроимуществу» правило «в отношении недвижимого имущества владение равнозначно правовому основанию» не может быть применено к «микроимуществу», существование которого открыто современной наукой, как, например, к микробам, атомным частицам. Это микроимущество может быть предметом собственности лишь в определенной совокупности, которую они составляют. В отдельности же они не могут быть предметом владения, поскольку их малые размеры исключают такую возможность. Только культивированные колонии микроорганизмов либо предметы, составленные из мириадов атомных частиц, могут быть предметом владения или права собственности, а также объектом обязательства.
37. Телесные движимые имущества, представляющие технически права на бестелесные имущества; их положение в качестве объекта договора.
Мы увидим дальше (см. п. 55), что для включения в оборот бестелесных имуществ в качестве объекта обязательств и договоров они должны быть символически представлены документами, которые сами по себе являются телесным движимым имуществом. Примером могут служить ценные бумаги на предъявителя, представляющие определенные требования, либо акции. В этой форме право на бестелесное имущество включается в оборот по образцу телесного имущества, с которым его идентифицируют. Таким образом, к бумагам, представляющим это право, применяется с некоторыми ограничениями правило «в отношении движимого имущества владение равнозначно правовому основанию».
5. ЖИДКОСТИ И ГАЗЫ КАК ПРЕДМЕТ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ И ДОГОВОРОВ
38. Юридическая характеристика и экономическое значение жидкостей и газов.
Как и телесные движимые имущества, жидкости и газы представляют собой предметы материального мира. Но в то время как движимые имущества могут перемещаться человеком, жидкости и газы перемещаются сами, если их не задерживает какое-либо препятствие, причем это перемещение происходит под влиянием силы тяготения либо других физических явлений. Вообще их способ перемещения отличается существенной особенностью: они текут, изменяя свою форму, они неустойчивы и подвижны.
Традиционное юридическое деление всех предметов на движимые и недвижимые не оставляет места для жидкостей и газов. Гражданский кодекс 1804 г. рассматривал пруд как недвижимое имущество, а бутылку вина – как движимое. Но здесь смешивалось содержащее и содержимое. Право ввиду отсутствия экономического интереса и в условиях, когда науки физика и механика были мало развиты, не придавало значения специфической природе текучей жидкости и газа. Воздух и вода представлялись вообще публичной собственностью. Никто не говорил о белом угле, производные от углеводорода почти не применялись. В настоящее время, наоборот, углеводород и белый уголь представляют собой большое богатство. Текучие тела – пар, газ, движущаяся вода – являются основными источниками энергии.
39. Использование посредством обязательственного права характерных свойств текучих тел.
Этот вид имущества представляет интерес благодаря своей текучести или автоматическому распространению.
Используемый феномен может быть естественным. Законами метеорологии регулируются воздушные течения, как, например, пассатные ветры или движение воды в устье реки Ране. Нам более знакомы потоки и реки. Пространство, на котором они текут, почти неподвижно, что сближает их с недвижимым имуществом; но вещество на этом пространстве постоянно движется. И именно благодаря этому движению создается энергия, передвигаются парусные суда и работают ветряные мельницы. Человек сам, применяя средства, сходные с теми, которые создает природа, заставляет течь воды по системам каналов, в которые он их заключает. Внутри этих каналов, которые ст. 523 Гражданского кодекса объявляет недвижимым имуществом, жидкость перемещается автоматически. Здесь может быть установлен счетчик для того, чтобы измерять массу, которая протекает. Эта масса жидкости может сама по себе продаваться и покупаться. Продажа посредством счетчика, учет вязкости продаваемого вещества свойственны продаже текучих тел.
Даже в пространстве, в котором нет препятствий, текучие тела перемещаются в соответствии с определенным ритмом, который может создавать также и волны, сами по себе могущие быть использованы как имущество.
40. Право на воздух и на воду.
Воздух постоянно до настоящего времени рассматривался как публичное имущество. Он может быть использован всеми и каждым. Каждый может дышать им, использовать кислород в своем доме, извлекать из воздуха другие элементы для химической промышленности. Только сейчас начинают применять некоторые меры для защиты воздуха против возможных злоупотреблений.
Правовое положение воды более сложно.
В планах кадастра воды занимают определенную поверхность, впрочем изменяющуюся в зависимости от времени года. На поверхности земли, если они не составляют водных потоков, их юридически включают в состав недвижимого имущества, на котором они расположены.
Однако использование вод, предусмотренное Гражданским кодексом, Земельным кодексом и Законом от 16 декабря 1964 г., состоит в перемещении их в целях использования в другом месте. Это сближает воды с движимым имуществом, хотя метод перемещения в этом случае заключается в автоматизме потока.
В отношении водоемов, дождя и прудов собственник земли имеет подлинное право частной собственности. Он может заключать договоры, объектом которых они являются. Наоборот, «проточные воды» рассматриваются как публичное имущество. Собственник прибрежного участка имеет только право пользования; он должен предоставить их «естественному течению» в соответствии с законами их текучести для того, чтобы они могли быть использованы прибрежными жителями ниже по течению. Воды и русла рек и потоков, а также территориальные морские воды являются целиком публичным имуществом.
Наконец, с изданием Закона от 16 октября 1919 г. энергия, создаваемая течением воды, также является публичным имуществом.
6. ЭНЕРГИЯ КАК ОБЪЕКТ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА
41. Появление этого современного вида имущества, включаемого в оборот только в качестве объекта обязательства.
Несмотря на то, что слово «энергия» вошло в современный язык, определить это понятие трудно. Ученый М. Шампье рассматривает ее как «физическую величину, существующую в различных формах и в конечном счете способную производить механическую работу или быть источником тепла». Только в последнее время начали выделять эту «физическую величину» для того, чтобы превратить ее в имущество, которое может, как таковое, быть объектом обязательств и договоров. Однако среди различных видов имущества в настоящее время энергия быстро заняла одно из наиболее важных мест, поскольку она способна немедленно производить работу.
Следует отметить, что эта работа так же, как и работа человека, продается только в ее результате, от которого она не может быть отделена как телесное имущество. Несомненно, телесное имущество – уголь, нефть или радиоактивные материалы – может продаваться как источник энергии. Но сама энергия потребляется, как только она возникает; в известном смысле здесь имеет место продажа авансом работы или тепла, которые должны возникнуть в процессе потребления.
Несмотря на то, что энергия как имущество исчезает в процессе ее использования, она может быть выражена в различных мерах в соответствии с той формой, которую она принимает, – в киловаттах, калориях или градусах, рентгенах, кюри.
Обязательство, предметом которого является энергия, определяется посредством этих единиц измерения. Объект такого обязательства никогда не бывает определен индивидуальными признаками; это всегда вещь, определенная родовыми признаками (см. п. 145), которая выражается только в результатах ее использования и продается в соответствии с единицей измерения. Юридически энергия может быть выражена только в форме обязательства. Кредитор никогда не может потребовать конкретной передачи объекта, поскольку, будучи переданной, энергия, как таковая, исчезает. Ее наличие определяется только результатом действия. Представляя собой важный объект обязательств, Она не может быть объектом права собственности.
Остается ли в этих условиях энергия телесным имуществом? Кассационный суд пришел к этому выводу в решении от 3 августа 1912 г., считая, что электроэнергия может быть объектом кражи. Таким образом, суд опередил Эйнштейна, который к этому времени еще не предложил свое знаменитое уравнение о взаимопереходе материи и энергии.
42. Электрический ток как объект обязательства и его взаимоотношения с энергетическими ресурсами.
Наиболее распространенные сделки в отношении энергии осуществляются в виде продажи потребителям электрического тока, производимого ЭДФ («Electricité de France» – «Электроэнергия Франции»). Это чистая энергия, которая непосредственно учитывается в свойственных ей единицах измерения – в киловаттах. Именно киловатты обязуются поставлять, передают, оплачивают и потребляют в процессе их передачи.
В этой форме энергия имеет то преимущество перед другими видами имуществ, что она может быть автоматически и немедленно передана по своим каналам на любые расстояния для того, чтобы немедленно в пункте назначения быть превращенной в работу или в тепло.
Однако если энергия в первую очередь потребляется, то возможно накопление ее резервов, которые могут составить экономическое единство и быть предметом сделки. Именно такова французская экономическая политика, о которой пойдет речь в следующем пункте. Это «накопление резервов энергии может осуществляться в виде» определенных предметов, которые могут, сгорая, служить источником тепла, как, например, нефть или газ, употребляемый промышленностью или в быту. Накопление резервов может также осуществляться путем накопления воды в таком положении, когда в любой момент сила ее падения может создавать энергию, как, например, в искусственных водохранилищах. Наконец, можно накапливать статическое электричество в аккумуляторах. Посредством всех этих мер создают резервы жидкости или газа, которые могут легко и быстро производить электрический ток в момент, когда спрос на него повысится.
43. Правовое положение энергетических ресурсов по французскому законодательству: техническая невозможность отделить их от обязательств.
Практически основные энергетические ресурсы во Франции были монополизированы государством.
В соответствии с Ордонансами от 13 декабря 1944 г., 12 декабря 1945 г. и Законом от 17 марта 1946 г. французское государство в лице предприятия Шарбоннажде Франс (Charbonnage de France) эксплуатирует все французские угольные месторождения.
Эксплуатация месторождений природного газа осуществляется в соответствии с режимом разработки недр и рассматривается как государственное имущество (Закон от 16 декабря 1922 г.). Однако обычно государство предоставляет на определенный период право эксплуатировать эти месторождения частным компаниям. Правда, некоторые концессии на разработку месторождения были переданы смешанным компаниям, например Французской нефтяной компании (Compagnie Française de Pétroles), где государству принадлежит большая часть акций и которое фактически является действительным хозяином. Что же касается углекислого газа, так же как и газа, служащего для освещения, то он принадлежит непосредственно государству в лице государственного предприятия, носящего имя «Газ де Франс» (Gaz de France).
Эксплуатация газа фирмой «Газ де Франс» объединяется с деятельностью ЭДФ – другим государственным предприятием, в котором соединены две монополии: монополия на получение электрического тока из источников энергии (таких, например, как текущая вода) и монополия на распределение электрического тока, что установлено Законами от 15 июня 1906 г., 16 октября 1919 г., 21 октября 1946 г. 12 августа 1948 г.
Наконец, добыча радиоактивных материалов подчиняется режиму разработки недр (ст. 2 Кодекса о недрах), согласно которому разработка месторождений предоставляется государству, выступающему в данном случае в лице Комиссариата по атомной энергии, созданного Ордонансом от 18 октября 1945 г. и представляющего собой государственную организацию, преследующую и научные, и промышленные цели. Эта организация непосредственно и через свои филиалы обладает монополией в области исследования, получения атомной энергии и превращения ее в электрический ток.
Однако государство установило свою монополию на основные источники энергии именно для того, чтобы распределить большую часть этой энергии между частными лицами и объединениями, которые ее используют. Это сделки, условия которых определяются государством, но которые реализуются юридико-техническими приемами договоров и обязательств (см. п. 125). Иногда государство продает энергию в виде реальных вещей, из которых эта энергия может быть извлечена (уголь, жидкий газ, углеводород). Иногда продается непосредственно электроэнергия. Но во всех случаях государство сохраняет таким образом возможность существенного воздействия на экономическую жизнь. Каждое современное предприятие получает практически от государства электроэнергию, которая ему необходима в качестве средства производства. Каждое домашнее хозяйство получает от государства электроэнергию, которая ему необходима как предмет потребления. Во всех случаях энергия включается в оборот в форме обязательств; она не может быть выражена в какой-либо телесной форме (см. п. 41).
ГЛАВА III. БЕСТЕЛЕСНЫЕ ИМУЩЕСТВА КАК ОБЪЕКТЫ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ
1. ОБЩЕЕ ПОНЯТИЕ
44. Реальность бестелесного имущества.
Только концепция бестелесного имущества учитывает требования и юридической жизни и экономической: имущества выступают здесь не как вещи, а как права.
Действительно, если лицо не имеет признанного права в отношении вещи, то оно не может ни отчуждать ее, ни использовать. Вещи превращаются в имущество благодаря тем правам, которые существуют в отношении их. Полезные свойства вещи принадлежат лишь тому, кто может их сделать своими.
Впрочем, для того чтобы создать имущество, нет необходимости в существовании реальной «вещи»; достаточно абстракции, не имеющей конкретного объекта: патент, предоставляющий изобретателю право требовать вознаграждения от всех тех, кто использует его изобретение, представляет собой имущество, которое в качестве объекта представляет собой чистую абстракцию. В такой же мере это относится к доле в товариществе, предоставляющей лицу, которому она принадлежит, право участвовать в ведении дел товарищества, в его доходах, пока оно существует, а после прекращения товарищества – получить долю при распределении его актива. В настоящее время клиентела также рассматривается как имущество. Это не является вещью, но представляет собой абстрактное имущество.
Таким образом, имущества, из которых составляются состояния и которые представляют собой предмет обязательства, всегда права, либо относящиеся к конкретным вещам, либо к абстракциям.
Эти права и в том и в другом случае могут быть полными или частичными. Их совокупность составляет то, что называют правом собственности на имущество. Однако многие отдельные правомочия могут быть выделены и сами по себе как определенные имущества быть предметом сделки.
2. ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ КАК БЕСТЕЛЕСНОЕ ИМУЩЕСТВО
45. Двойной смысл термина «право собственности» и «право собственности на обязательственные требования».
Право собственности – это всегда право, а следовательно, бестелесное имущество. Это право представляет собой совокупность всех правомочий, которые могут осуществляться в отношении конкретной вещи, представляющей собой телесное имущество, либо в отношении абстракции, которую юридическая техника превратила в бестелесное имущество.
Однако в процессе развития и совершенствования юридической техники (см. п. 16 и сл.) понятие объекта права собственности, которым первоначально была конкретная вещь, расширялось до понятия бестелесного имущества. Вместе с тем первоначальное представление о праве собственности все еще существует. Это – собственность на телесное имущество.
В соответствии с данной концепцией право собственности – реальное право, осуществляемое непосредственно в отношении вещи и защищаемое против всех и каждого. Применяя эту терминологию, говорить о телесном имуществе без других уточнений – значит посредством естественного сокращения говорить о праве собственности на это имущество; так говорят о товаре, о доме, о поле как об имуществе. В действительности таким образом обозначают право собственности на данный товар, дом или поле, объединяя все возможные правомочия в отношении данного объекта.
Это – язык, который использован в ст. 544 Гражданского кодекса: «Собственность есть правой пользоваться и распоряжаться вещами наиболее абсолютным образом».
Однако, по мере того как в юридической технике начали появляться абстрактные имущества, первоначальный смысл слова «право собственности» был в действительности расширен. Этим словом хотят продолжать обозначать совокупность наиболее полную и наиболее абсолютную всех прав, которые можно иметь в отношении вновь возникших бестелесных имуществ. Это полнота прав. Мы вынуждены говорить о праве собственности на права для того, чтобы указать на полноту прав, о которых идет речь.
Такая тенденция привела, например, к тому, что мы называем литературной или художественной собственностью всю полноту прав, принадлежащих ныне писателю или художнику на произведение, являющееся результатом его творческого труда. Точно так же термин «промышленная собственность» обозначает полноту прав, принадлежащих автору изобретения или владельцу фабричной марки. Термин «торговая собственность» должен выразить полноту права нанимателя, существенно расширенного современным французским законодательством для нанимателей-коммерсантов. Как правило, право собственности, распространенное таким образом на бестелесное имущество, защищается так же, как и право собственности на телесное имущество против любого лица, потому что в противном случае оно не обозначало бы всей полноты прав, составляющих собственность. Однако термин «право собственности» стал настолько эластичным, что иногда говорят о собственности на права требования. Но в этом случае сам характер права требования таков, что даже если назвать его «собственностью», оно может быть противопоставлено обязанности только определенных лиц – должников.
Во всех случаях, независимо от того, применяется ли это к телесным или бестелесным имуществам, право собственности, которое представляет собой совокупность правомочий, может быть расчленено на отдельные правомочия, как мы это увидим далее. И когда каждое из этих правомочий обретает свою реальность в такой мере, что становится имущественным благом, начинают говорить о собственности на это право. Присоединение слова «собственность» придает этому праву большую силу, выделяет его, имеет тенденцию предоставить ему преимущество по отношению к конкурирующим с ним правам. Такое явление отмечается в среде коммерсантов, которые говорят о коммерческой собственности, и среди землевладельцев, которые говорят о земледельческой собственности.
46. Расчленение права собственности; принцип.
Право собственности на все виды имуществ, зародившееся как наиболее полное право, может быть расчленено на отдельные правомочия. Старая юридическая традиция считает, что право собственности включает три основных правомочия: право пользования имуществом, право извлечения доходов и право распоряжения. Право пользования, право извлечения доходов и право распоряжения – эти три понятия вошли в наш повседневный обиход.
Право пользования имуществом означает непосредственное его использование без извлечения доходов. Например, гулять на принадлежащей собственнику земле, жить в своем доме, пользоваться своей мебелью, выставлять свои художественные произведения и т. п.
Собственник может извлекать из своего имущества плоды и доходы: одолжить кому-нибудь сумму денег под проценты, сдать внаем принадлежащий ему дом, земельный участок с уплатой ему наемной платы, эксплуатировать предприятия или использовать клиентелу так, чтобы извлекать из этого доход.
Наконец, право распоряжения имуществом – наиболее важное правомочие, входящее в право собственности. Оно заключается в возможности отказаться от права собственности, либо уничтожив объект его, либо юридически передав его в собственность другого лица.
Создание прав пользования, проживания, узуфрукта соответствует такому расчленению правомочий собственности (см. п. 57 и сл.).
Однако в действительности расчленение права собственности, то есть всей полноты права, которое можно иметь в отношении определенного объекта, предполагает и множество других аспектов. Юридическая техника в этом вопросе очень тонка. Прежде чем продолжить рассмотрение вопроса (см. п. 57 и сл.), полезно вспомнить пример, который был уже приведен (см. п. 18), а именно: пример нефтяных разработок, в отношении которых законодательство о недрах предоставляет исключительное право собственности государству, а собственнику земельного участка, находящегося на поверхности, – право на вознаграждение. Как правило, государство предоставляет разработку компании, которая на основании договора получает права на месторождение. В эту компанию входят акционеры, которые через посредство компании получают доходы от разработок. Компания может заключать долгосрочные сделки с нефтеочистительным предприятием, которое таким образом получит право требования в отношении добываемой нефти. Таким образом, право собственности – совокупность всех прав, которые можно иметь в отношении имущества, – может расчлениться тысячью различных способов между многими лицами, имеющими отдельные права. Такое расчленение совершается главным образом посредством договоров, на основании которых возникают обязательства.
47. Ограничение «права частной собственности» и ее «упадок».
Общественное мнение часто ссылается на «упадок» права собственности; оно настаивает на всех ограничениях, которые устанавливает современное законодательство. Абсолютный характер, который ст. 544 Гражданского кодекса приписывала праву индивидуальной собственности на реальное имущество, в значительной мере потерял свое значение.
Это зависит от дифференциации правомочий, комплекс которых составляет право собственности. Вопрос этот был простым только в примитивных концепциях.
Право собственности, как вся полнота прав, которые когда-то принадлежали собственнику имущества (последний первоначально объединялся со своей вещью), ослаблялось вследствие разделения на большое число правомочий, могущих быть расчлененными и зачастую действительно расчленяемыми. В результате какого разделения тот, кого продолжают называть собственником, не имеет уже той полноты прав, которая принадлежала ему в отношении «своего» имущества, а сохраняет лишь те правомочия, которые у него остались.
Отдельные правомочия зачастую выделяются и изымаются у собственника в интересах общества. Эти интересы удовлетворяются в первую очередь. В обществе взаимозависимость людей все больше и больше возрастает. Для того чтобы придать ей организованный характер, власти используют имущество всех и каждого. Таким образом, право собственности вместо того, чтобы существовать как субъективное право, единственная цель которого удовлетворять собственника, становится частично социальной функцией, возлагаемой на собственника, осуществляемой посредством различных правомочий, которые сохраняет за собой общество.
Например, земельная собственность находится в состоянии полной реорганизации, что связано с экономической необходимостью повышения продуктивности современного сельского хозяйства. Государственная власть пытается так группировать земельные участки, чтобы в процессе эксплуатации они оказались экономически жизнеспособными. Для этого она расчленяет старое право собственности на земельные участки, которое первоначально рассматривалось как совокупность всех прав, могущих быть осуществленными в отношении земли (см. п. 28 и сл.).
Можно констатировать такой же процесс в отношении права собственности в городах (см. приведенные выше примеры, п. 32 и сл.). Необходимо, чтобы юридические институты, созданные для того, чтобы служить человеку, всегда закрепляли в праве собственности для каждого человека имущество, необходимое для его свободы и для расцвета его личности. Эта перспектива придает новое значение утверждению Декларации прав человека 1789 г.: «Собственность – священное и неприкосновенное право».
Следует говорить не об «упадке» права собственности, а о его включении в систему права коллектива.
3. БЕСТЕЛЕСНЫЕ ИМУЩЕСТВА, ВЫСТУПАЮЩИЕ В КАЧЕСТВЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННЫХ ТРЕБОВАНИЙ И ОБЪЕКТОВ ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ
48. Обязательственные требования как имущество.
Мы вернулись к рассмотрению этого вопроса, поскольку это центральный пункт нашей работы (см. п. 7 и сл.). Обязательственные требования – это право одного или нескольких определенных лиц получить имущественное благо от одного или нескольких других определенных лиц. Это право само по себе составляет бестелесное имущество, передаваемое, возникающее либо из свободного волеизъявления должника, либо из его обязанности возместить причиненный им ущерб (см. п. 179). Поскольку это право может быть предметом сделки, оно включается таким образом в юридический оборот и представляет собой ценность, поддающуюся учету в деньгах (см. п. 11 и сл.).
Обязательственное требование объединяет вокруг себя различные гарантии либо реальные (см. п. 63 и сл.), либо личные (см. п. 132), которые обеспечивают исполнение должником его обязанностей.
Это единственное техническое средство, включающее в юридический оборот такие имущества, в отношении которых не может быть права собственности, поскольку они исчезают в самом процессе исполнения обязательства, предметом которого они являются. Таковы, как мы видели выше, отношения, связанные с использованием различных видов энергии (см. п. 41), и, как мы увидим дальше (см. п. 65 и сл.), отношения, связанные с использованием труда.
В тех случаях, когда обязательственное требование касается имущества, имеющего самостоятельное существование, обязательство выступает как движущая сила, сообщающая посредством договора динамику этому имуществу (см. п. 125).
Таким образом, обязательственные требования занимают среди других видов имущества значительное место. В настоящей работе другие виды имущества рассматриваются только потому, что они являются объектом обязательств. С другой стороны, договоры и возмещение ущерба рассматриваются потому, что они являются основанием возникновения обязательств.
49. Договор, доля членов товариществ и акция.
Юридико-техническим источником происхождения этих видов имуществ, весьма распространенных в современном праве, является договор товарищества, создающий юридическую личность и вместе с тем создающий обязательство.
По договору товарищества несколько лиц соглашаются объединить свои средства для того, чтобы извлекать благодаря этому доходы, которые должны быть между ними распределены. Таким образом, этот договор создает не только права и обязанности, но на основе его возникает определенный субъект, имеющий длительное экономическое и юридическое существование. Этот субъект носит название товарищества.
Речь здесь идет о хозяйствующем субъекте. Извлечение доходов предполагает производственную деятельность. Поскольку организацией, осуществляющей производственную деятельность, является предприятие, товарищество использует форму юридического лица, в которую включается одно или несколько предприятий в качестве производственных единиц. В этом состоит отличие договора товарищества от других видов договора, посредством которых граждане объединяются для определенных целей, как, например, договора ассоциации, договора об объединении в профессиональный союз, хотя и ассоциация, и профессиональный союз также являются юридическими лицами.
Товарищество и иные объединения, преследующие хозяйственные цели, создаются на основании договора, из которого возникают и обязательства. Для того чтобы осуществлять производственную деятельность, члены товарищества объединяют свое имущество, которое представляет собой их взносы и становится объектом распоряжения товарищества. Поскольку право признает товарищество юридическим лицом, взносы участников перестают им принадлежать. Акт, которым создается товарищество, передает эти средства юридическому лицу. Они составляют капитал товарищества.
Созданное таким образом товарищество – юридическое лицо – живет своей самостоятельной жизнью. Оно вступает в обязательства и приобретает имущество, отдает в долг и отчуждает по своему усмотрению принадлежащие ему средства. Предприятия, которые оно создает, приносят ему доходы или убытки (см. п. 10, 69). Товарищество решает, сохранить ли ему на некоторое время полученные доходы для новых капиталовложений или же распределить эти доходы между участниками, которые таким образом становятся кредиторами в суммах, пропорциональных вложенным каждым из них средствам и в соответствии с договором товарищества. Распределение доходов совершается в виде выплаты дивидендов.
Французское право признает каждое товарищество временным. Оно прекращает свое существование, что сопровождается его ликвидацией. В этом случае, если товарищество платежеспособно, его свободные средства распределяются между участниками (см. п. 68 и 84).
Все это следует иметь в виду для того, чтобы понять, что членство в товариществе дает каждому участнику права, которые объединяются понятием доли в товариществе или акции. В современном мире эти виды имущества имеют большое значение.
Доля в товариществе или акция не сводятся только к обязательственному требованию, хотя доля и акция предоставляют их собственнику (его часто называют «держателем») право требовать свою часть распределяемого дивиденда и эвентуально свою часть при распределении капитала в случае ликвидации. Но доля или акция дают своему держателю прежде всего право участвовать в жизни товарищества. Благодаря наличию доли или акции участники товарищества или акционеры могут быть включены в состав органов товарищества – юридического лица либо по крайней мере принять участие в формировании этих органов. Таким путем они воздействуют на принятие решений, необходимых во внутренней жизни товарищества. Элемент власти присоединяется здесь к обязательственному требованию.
Доли участников товарищества в чистом виде – это права, осуществляемые в объединениях лиц, где выбор участников представляет собой существенный элемент договора. Поэтому доли участников товарищества сохраняют в известной мере личный характер и не могут свободно отчуждаться. Наоборот, в объединениях капитала, в которых участники не интересуются личностью других участников, а где главным образом имеет значение имущество, которое они вносят, акции свободно продаются. Это принципиальное различие на практике смягчается, так как существует множество товариществ, которые в соответствии с договором занимают промежуточное место между объединением лиц или объединением капиталов в чистом виде.
Участники товариществ, обладающие долей или акциями, отличаются от служащих тем, что им принадлежит капитал предприятия и что они коллективно руководят им, находясь на равном положении. Служащие, наоборот, подчиняются дирекции предприятия, которая рассматривается как коллективный орган участников товарищества. Обязательства, возникающие из трудового договора, существенно отличаются от обязательств, возникающих из договора товарищества для акционеров или держателей доли, хотя известные черты сходства между этими видами обязательств имеются (см. п. 68 и 69).
50. Клиентела и возможность ее передачи по договору.
Начиная с Закона от 17 марта 1909 г., который закрепил существование «коммерческих фондов» (см. п. 79 и сл.), французское право учитывает значение клиентелы как имущественного блага. Однако право плохо отражает это отношение (см. п. 82), пытаясь сделать, клиентелу объектом действительного права собственности для коммерсантов.
Наличие клиентелы – это имущественное благо, поскольку она составляет необходимый элемент доходности предприятия, продукция которого может дать прибыль лишь благодаря клиентеле. Но клиентела свободна в выборе своих поставщиков. Тем не менее при наличии свободы выбора определенный круг клиентов связывается с поставщиком благодаря доверию, привычке, удобству, иногда вследствие материальной необходимости. Искусство предприятия-продавца заключается в том, чтобы использовать все возможности для привлечения клиентелы. В этом искусстве всегда есть Элемент личного, а в средствах, которые оно использует, есть материальные элементы. Личность и репутация продавца или его представителя играют известную роль. Но большое значение имеет также место продажи и возможность надлежащим образом выставить предлагаемые товары.
Значение материальных факторов в привлечении клиентелы усилилось с того времени, как все шире распространяются предприятия, клиенты которых не имеют непосредственных контактов с личностью продавца. Благодаря тому, что указанные выше факторы играют известную роль в привычках клиентов, в случаях, когда предприятие меняет собственника, оно сохраняет на некоторое время свою клиентуру. Именно это придает имущественную ценность клиентеле, которая определяет деловую репутацию предприятия, его achalandage. Последняя может быть передана или временно предоставлена. В этих случаях может быть присоединен и элемент личного доверия, если прежний собственник в явно выраженной или подразумеваемой форме рекомендует своего правопреемника клиентеле, либо если те же торговые представители продолжают посещать клиентов. Созданная и определенная таким путем в качестве имущественного блага клиентела заслуживает правовой охраны. Действительно, обязывая недобросовестного конкурента возместить причиненный им ущерб, тем самым защищают, по существу, клиентелу как имущественное благо, принадлежащее коммерсанту, в отношении которого была допущена недобросовестная конкуренция.
Однако назвать определенный вид имущественного блага «клиентелой» связано с риском различного рода недоразумений, которых не избежало французское право.
Во-первых, разрешая продавать или временно передавать клиентелу как вещь, людей – мужчин и женщин, составляющих, по существу, клиентелу, – превращают в объект права собственности или обязательства.
Во-вторых, это имущественное благо рассматривается как право «использования клиентелы», тогда как в действительности речь должна идти о ее обслуживании. Коммерсант создан для клиентелы, а не клиентела для коммерсанта.
Наконец, при существующей в настоящее время продаже или временной передаче клиентелы приобретатель рискует оплатить иллюзорное благо. Ведь клиентела остается верна поставщику благодаря его услугам, а это иногда может стоить приобретателю слишком дорого.
51. Монополии или олигополии и связанные с ними обязательства и договоры.
Лицо, являющееся профессиональным продавцом определенных товаров или оказывающее определенные услуги, обладает монополией, если оно единственное, которое может их предложить. Чаще возможность предложения ограничивается определенным узким кругом лиц. Экономисты считают, что в этом случае налицо олигополия. Юристы более охотно говорят о «привилегии». Мы рассматриваем вместе все подобные ситуации, поскольку обладание монополией или олигополией составляет имущественное благо, участвующее в обороте как предмет договора и обязательства.
Монополия может быть фактической, если в силу каких-либо обстоятельств обладатель монополии избавился от конкурентов в отношении того, что он продает или поставляет в том месте, где он находится. Однако закон по различным причинам сам устанавливает монополии для продавцов некоторых товаров и для лиц, оказывающих некоторые виды услуг. Таким образом, существуют законные монополии (или олигополии). С точки зрения экономической лицо, обладающее монополией, находится в таком положении, что может, пользуясь отсутствием конкурентов, требовать от своих клиентов самой высокой цены. Вот почему монополия рассматривается как имущественная ценность. Опасность заключается в том, что обладатель монополии использует свое положение для того, чтобы требовать у клиентуры чрезмерно высокие цены. Мы рассматриваем здесь как имущественную ценность законные монополии, пользующиеся правовой охраной. Таких монополий много; они относятся к трем основным категориям.
52. Продолжение: монополии временного характера, устанавливаемые для создателей произведений творческого труда.
Они представляют собой акт признания обществом значения продукта творческого труда, созданного автором.
А. Право устанавливает два основных способа, которые оба носят название «собственность», для того чтобы яснее показать абсолютный и исключительный характер правовой охраны: промышленная собственность и художественная собственность.
А поскольку на вопросе о фабричной марке мы остановимся дальше, то сейчас нами будет рассмотрен патент как основной пример промышленной собственности. В соответствии с Законом от 5 июля 1844 г. изобретателем является тот, кто создает либо новый продукт, либо новый метод, могущий быть немедленно использованным в промышленной или торговой деятельности. Изобретение должно быть четко описано автором в его заявке на выдачу патента так, чтобы были ясны новизна и полезность. Изобретение приносит человечеству технический прогресс, и в виде вознаграждения за это устанавливается временная монополия использования изобретения, которая предоставляется владельцу патента.
Контрафакция (подделка) – нарушение лицом, не имеющим правовых оснований, монополии, предоставленной изобретателю, имеющему патент на свое изобретение. Эта монополия в каждой стране имеет двойной аспект: запрещается любому лицу без согласия владельца патента либо производить в этой стране предметы, используя изобретение, либо совершать сделки в отношении таких предметов. Контрафакция – уголовно-наказуемое деяние. В этом случае допускается изъятие и продажа в пользу владельца патента объектов контрафакции и инструментов, посредством которых она производилась. Владелец патента может также требовать возмещения всех причиненных ему убытков.
Монополия, созданная для изобретателя, ограничена в действии сроком, не превышающим двадцати лет (в некоторых случаях – шести). В течение этого срока права по патенту защищаются против всех и каждого на территории страны, в которой патент был выдан. Однако изобретатель обязан его использовать. Если прошло более трех лет со дня выдачи патента, а изобретение еще не используется, то при определенных условиях может быть выдана принудительная лицензия, разрешающая третьим лицам использовать изобретение с соответствующим вознаграждением изобретателя.
Таким образом, патент является источником требования, принадлежащего изобретателю, против всех использующих изобретение. Обычно изобретатель использует свою монополию посредством договора. Он может продать или обязаться продать патент, то есть само основание своей монополии. Он может (это проще) использовать его, предоставляя за вознаграждение лицензии тем, кто хочет использовать изобретение. Таким образом, множество договоров и обязательств связано с использованием создания изобретателя.
Б. Литературная и художественная собственность регулируется в настоящее время во Франции Законом от 11 марта 1957 г. Этот институт берет свое начало со времен Французской революции. Первоначально за автором художественного или литературного произведения признавалось только личное неимущественное право. Это неотъемлемое право личности в отношении творения ее разума. Только автор может разрешить или запретить распространение произведения, уничтожить его, если он этого захочет, при условии, однако, чтобы не нарушались права третьих лиц. Только автор вправе подписывать свое произведение и требовать соблюдения своих прав.
Именно исходя из этой идеи французское право (отличающееся в этом отношении от англосаксонского) считает, что создание литературного или художественного произведения пользуется полной правовой охраной независимо от акта публичной власти, как, например, при выдаче патента на изобретение.
Сами по себе книга, пластинка или фильм так же, как картина или скульптура, представляют собой телесные имущества, объекты права собственности, подчиняющиеся общим правилам. Но этот объект или этот текст имеет определенную свойственную ему форму, свое литературное или художественное выражение. Именно этот результат творческого труда защищается законом, прежде всего путем установления личного неимущественного права автора, а также посредством установления имущественного права, дающего возможность автору извлекать доход, поскольку он обладает монополией на распространение произведения и может требовать вознаграждения.
Форма литературного или художественного произведения подобна матрице, с которой могут быть сняты отпечатки и затем распространены. Техника воспроизведения и распространения стала индустриальной. Типографии, пластинки, фильмы, радио распространяют созданные произведения посредством звукового воспроизведения, визуального или иного. Эта современная техника воспроизведения придает ценность продукту творчества. Она знакомит с ним и популяризирует его среди клиентелы всего мира. Но вместе с тем она похитила бы у автора его произведение, если бы он не был защищен правом литературной и художественной собственности.
Таким образом, права автора осуществляются главным образом в связи с изданием или постановкой его произведения.
Издание – это создание материального предмета, посредством которого произведение литературы и искусства распространяется среди широкой публики. Это книга, пластинка, фильм.
Постановка – непосредственное и недолговечное, но публичное представление литературного или художественного произведения, которое можно показать или дать возможность услышать его большому числу лиц.
Издание и постановка являются объектом договоров, регламентируемых Законом 1957 г., посредством которых автор приобретает права требования вознаграждения от издателя или постановщика.
Контрафакцией является воспроизведение создания автора без его разрешения в той литературной или художественной форме, в которой оно было создано. Оригинальность произведения дает возможность выявить не только случаи простого его копирования для публичного распространения, но и воспроизведения и подражания, являющиеся, по существу, плагиатом. Такая контрафакция при отсутствии согласия автора является уголовно наказуемым деянием. Монополия автора существует в течение более длительного срока, чем изобретателя; она прекращается через 50 лет после его смерти, и таким образом в течение длительного времени принадлежит наследникам.
Совершенствование техники распространения создало много проблем. Так, новое произведение в области литературы или искусства может быть создано на основе уже существующего произведения; роман можно инсценировать для постановки в театре, а из нее сделать кинофильм. В соответствии с Законом 1957 г. такое произведение будет рассматриваться как составное. Оно является самостоятельным произведением, в отношении которого предоставляются права авторам, но оно может быть создано лишь со свободного согласия создателя оригинального произведения.
Точно так же коллективные произведения, такие, как словарь Лярусса или Répertoire Dalioz, были созданы по инициативе одного лица, которое руководило и публиковало их. Ст. 13 Закона предоставляет только этому лицу права автора.
Иначе обстоит дело с кинематографическими произведениями. Они очень сложны, и в них обычно участвуют несколько соавторов. После того как заключены постановочные договоры, продюссер не рассматривается как автор, если он ограничивается только координацией работ и их финансированием. Однако он имеет право в отношении участников, деятельность которых он координирует (основные из них имеют в отношении фильма право литературной общей собственности), требовать выполнения и завершения работы каждого из них, а если они отказываются, то он вправе заменить их, используя то, что было ими уже сделано (ст. 15 Закона).
53. Продолжение: монополии, связанные с происхождением товара.
Репутация, связанная с происхождением отдельных товаров, представляет собой имущественную ценность, поскольку она позволяет продавцу получить более высокую цену. Мы остановимся на двух случаях применения такой монополии.
А. Товарный знак обычно рассматривается в числе прав, включаемых в промышленную собственность. Он помещается на товарах, изготовленных на определенном предприятии. Таким образом, товарный знак гарантирует клиентам происхождение товара. Он входит в «коммерческие фонды» фабриканта (см. п. 80). Товарные знаки регулируются Законом от 31 декабря 1964 г.
Б. Право на наименование продукции, указывающее ее происхождение, отличается от товарного знака тем, что оно является общим для продукции определенного территориального района. Оно относится главным образом к винам и сырам.
Товарный знак защищается законодательством против контрафакции (см. два предыдущих пункта); право на наименование, указывающее на происхождение товаров, защищается законодательством против подлога, основанном на Законе от 1 августа 1905 г. И товарный знак, и знак, указывающий происхождение товара, присоединяются к соответствующим товарам и могут быть использованы только для них. Повышенная ценность, придаваемая этими знаками товару, приносит выгоду предприятию, позволяя ему повышать цену. Этой выгодой пользуются и приобретатели данных товаров.
54. Продолжение: монополии, связанные с определенной деятельностью, и преимущества управляемой экономики.
А. Еще до того как возникла управляемая экономика, право устанавливало монополии, связанные с определенной деятельностью.
а) К ним следует отнести государственные монополии, такие, как, например, монополия на продажу табачных изделий. Эти монополии осуществляются государственными предприятиями и организациями.
б) Некоторые должности в области управления, такие, как, например, должности нотариусов, присяжных поверенных, судебных исполнителей, биржевых маклеров, приносят доход и входят в понятие имущества.
Юристы очень тонко согласовывают возможности совершения сделок в отношении этих должностей с принципом, устанавливающим, что выполнение публичных функций не может быть предметом оборота. Они разграничивают публичную «обязанность», возложенную законом на этих лиц, и «финансовую сторону», то есть монополию на оплачиваемые услуги, связанные с этой деятельностью. Это различие позволяет лицам, занимающим соответствующие должности, заключать договоры, касающиеся финансовой стороны их деятельности в форме права «представления» своего правопреемника. Таким образом, публичная власть назначает правопреемника лица, занимающего указанную должность. Однако (кроме случаев лишения лица права занимать такую должность) правопреемник назначается по представлению лица, занимавшего эту должность и уходящего в отставку, либо по представлению его наследников.
Таким образом, право представления правопреемника входит как составная часть в имущество и может служить предметом сделки при продаже «должности» и предметом требований, которые приобретатель имеет в отношении продавца. Такого рода имущественные права продолжают возникать. Недавно такое право возникло в отношении «поверенных», имеющих право представлять стороны в коммерческих судах, а также в отношении корпорации экспертов, существующих при судах.
в) В привилегированном положении, хотя это не объясняется экономическими причинами, оказываются собственники некоторых предприятий, деятельность которых нежелательна и число которых закон желает уменьшить. Как это ни парадоксально, государство, стремясь ограничить их деятельность, предоставляет им монополию. Это относится к продаже спиртных напитков. Продажа этих напитков не может быть увеличена. Для такой продажи необходима специальная лицензия, предоставляемая органами власти (и налоговыми учреждениями), однако эта лицензия может быть передана лицом, имеющим право на продажу напитков своему правопреемнику. Она предоставляет правопреемнику, таким образом, определенную привилегию имущественного характера, стоимость которой он оплачивает своему предшественнику и которую он потом возместит: в части процентов на уплаченную сумму – за счет своих клиентов, а в части основной суммы – за счет следующего правопреемника (см. п. 80 и 82).
Б. Но в настоящее время наиболее многочисленны монополии, устанавливаемые в экономических целях. Первоначально экономическая политика создания монополий стремилась препятствовать чрезмерному сосредоточению сил в одной определенной области. Это касалось вначале тех отраслей, в которых были созданы трудности в реализации их продукции и оказании ими услуг. Их пытались защитить от конкуренции, запрещая создание новых предприятий в данной отрасли. Примером этого может служить производство мелкой галантереи (Закон от 7 апреля 1936 г.) и парикмахерское дело (Закон от 23 мая 1946 г.). Таким же путем, издав Кодекс виноделия, пытались облегчить кризис в области виноградарства, запрещая собственникам виноградников посадки новых лоз, если не были уничтожены лозы на такой же площади, как и площадь предполагаемых посадок. Развитие французского виноделия было таким образом почти приостановлено.
Экономическое воздействие становится непосредственным в тех случаях, когда ограничение числа лиц, действующих в определенной области, осуществляется посредством организации единого рынка, обладающего авторитарными правомочиями. Так, Закон от 5 июля 1949 г., устанавливающий, основные положения о координации транспорта, во Франции, запрещает конкуренцию с объединенными транспортными предприятиями, каковыми в большинстве случаев являются предприятия, уже существовавшие к моменту координации.
Точно так же на основании Ордонанса от 2 декабря 1945 г. ни один новый банк не может быть создан без специального разрешения Национального совета по кредиту.
И когда Закон от 11 декабря 1941 г. запретил открытие новых аптек и фармацевтических лабораторий во всех районах, где такие учреждения уже были (кроме тех случаев, когда население превысило определенные нормы), то это было сделано для того, чтобы обеспечить каждому собственнику такого учреждения необходимый размер доходов и тем самым избежать соблазнов конкуренции, опасных для здравоохранения.
Таким образом, организация определенной сферы деятельности влечет за собой привилегии, предоставляемые тем, кто ею занимается. При этом возникают и известные опасности. Лицо, располагающее такой монополией, не стимулируется больше путем конкуренции к тому, чтобы снижать цены и повышать качество оказываемых им услуг. Обеспечение качества в этих случаях может потребовать дополнительных мер надзора; что же касается цен, то они могут быть ограничены путем установления официальных тарифов.
Однако все это не помешало тому, что создаваемые таким путем монополии стали предметом коммерческого оборота благодаря повышению доходов тех, кто осуществляет свою деятельность в данной области. Таким образом, вагоностроительный завод продает «место», которое ему предоставляет монополия; а цены на фармацевтические лаборатории значительно повышены.
Даже собственники такси в тех городах, где число такси лимитировано, а стоянки для них регламентированы специальными постановлениями, продают за миллионы старых франков свое «место». Это договоры паразитического характера.
Действительно, те, кто в момент создания монополии занимал определенное место, получили благодаря этому подарок, стоимость которого они заставят уплатить того, кто приобретет их предприятие (см. п. 80 и 82), а приобретатель в свою очередь переложит это на потребителей, повышая общую стоимость товаров и услуг. Таким образом, подарок, о котором говорилось выше, был сделан за счет потребителей.
В. Государство предоставляет отдельным предприятиям, деятельность которых оно считает особенно полезной, не монополию и даже не олигополию, а экономические привилегии. Таких случаев очень много. Для того чтобы обеспечить развитие промышленного района, застраивать преимущественно пригородные зоны, направить инициативу на жилищное строительство или на производство продукции, наиболее желательной с экономической точки зрения, предприятиям, которые осуществляют соответствующую деятельность, обеспечивают снижение налоговых платежей, предоставление кредита на льготных условиях, даже предоставляют дотацию и премии так же, как и льготы в отношении транспорта, снабжения и сбыта. Все это ослабляет конкуренцию и создает законную монополию. Предоставление таких привилегий часто предназначено для того, чтобы компенсировать некоторые неблагоприятные условия, определенный риск, и поэтому их предоставление закономерно. Однако довольно часто они предоставляются слишком легко и по произвольному выбору. И поэтому они нередко входят в качестве оцениваемой в деньгах привилегии в состав имущества, особенно в тех случаях, когда предприятие входит в определенное объединение.
4. ДОГОВОРНАЯ ТЕХНИКА, ПОСРЕДСТВОМ КОТОРОЙ БЕСТЕЛЕСНЫЕ ИМУЩЕСТВА ПРИОБРЕТАЮТ МАТЕРИАЛЬНОЕ СОДЕРЖАНИЕ
55. Полезность и механизм этой техники.
Право собственности, объектом которого являются бестелесные имущества, имеет очень большое экономическое значение. Но абстрактный характер этих имуществ представляет и неудобства. Люди любят физически обладать принадлежащим им имуществом. Это невозможно в отношении бестелесных имуществ, которые нельзя осязать. Для того чтобы дать собственнику возможность распоряжаться ими, юридическая техника разработала средства, путем которых абстрактные блага представляются конкретными вещами; последние рассматриваются как воплощение абстрактных благ до такой степени, что с передачей этих вещей передаются и соответствующие блага.
Именно таким образом первоначально банковский билет представлял определенную сумму золотых монет, которые владелец билета мог свободно получить во Французском банке. Этот билет воплощал в себе право требования на золото, которое передавалось вместе с передачей билета.
Все права требования, представляющие определенную сумму денег, и все акции могут таким же образом воплощаться в бумагах, созданных для того, чтобы эти требования и акции могли участвовать в обороте как телесные имущества. Таковы ценные бумаги. Воплощение права требования в ценной бумаге имеет настолько полный характер, что и здесь применяется правило ст. 2279: «В отношении движимости владение равнозначно правовому основанию» (см. п. 35 и 37). Владелец ценной бумаги с полным правом рассматривается как лицо, управомоченное по данному требованию при условии, что он является добросовестным владельцем и приобрел бумагу от другого владельца. Это признается даже в том случае, если продавец ценной бумаги не был действительным ее собственником.
Возможность такого физического воплощения требования, по природе своей бестелесного, относится не только к денежным требованиям. Коносамент или накладная предоставляют их владельцу право требования на перевозимые товары: право требования грузополучателя на перевозимые товары передается вместе с коносаментом или накладной, и очень часто вместе с этими бумагами передается и право собственности на товары. То же можно сказать о квитанциях, выдаваемых в случае принятия товаров на хранение;
передача такой квитанции передает одновременно и право требования, принадлежащее поклажедателю в отношении хранителя, и право собственности на товары. Сказанное выше может быть распространено и на случай, когда право требования касается оказания услуг. Так, талон, выдаваемый рестораном, может предоставить право его владельцу на обслуживание в ресторане и воплощает таким образом определенное право. В некоторых случаях передача права требования, воплощенного в ценной бумаге, может осуществляться в соответствии с волей участников договора путем простой передачи ценной бумаги. Иногда необходимы дополнительные формальности. В этих случаях право требования воплощается не в форме ценной бумаги на предъявителя, а в форме ордерной или именной ценной бумаги.
Для того чтобы включить право требования в ордерную ценную бумагу, необходимо, чтобы в письменном обязательстве должника было указано, что он выполнит обязательство «по приказу» лица, признаваемого им кредитором. Для передачи права требования со всем, что оно включает в себя, кредитор может воспользоваться простым индоссированном. На обороте документа, выражающего требование, он указывает имя лица, которому передает его, упомянув перед этим «по приказу» и подписав документ, который передается новому владельцу.
Именные ценные бумаги также представляют права на акцию или долю в товариществе. Однако последние не воплощаются полностью в ценной бумаге. Документ, обращающийся в виде именной ценной бумаги, представляет собой лишь удостоверение, но не воплощает право собственности. Это удостоверение является только доказательством того, что в документах должника или соответствующего акционерного общества либо товарищества имя владельца удостоверения внесено в качестве имени лица, обладающего правом, указанным в удостоверении. Именно запись в соответствующих книгах передает право, предоставленное в именной ценной бумаге.
Ценные бумаги на предъявителя имеют то неудобство, что они могут быть легко утеряны или украдены. Право поэтому предоставляет законному владельцу возможность сделать возражение должнику, что прекращает правовое значение передачи владения такой ценной бумагой.
56. В отношении каких лиц возникают последствия при передаче права, воплощенного в ценной бумаге; случай, когда переданное право не действует в отношении третьих лиц.
Здесь возникает проблема, хорошо знакомая юристам: действует или не действует право, переданное описанными выше способами, в отношении третьих лиц? Для того чтобы разобраться в этом вопросе, рассмотрим акцию, представленную именной ценной бумагой, или обязательственное требование, воплощенное в ценной бумаге на предъявителя. Предположим, что собственник ценной бумаги договаривается с другим лицом о передаче ему этой акции или ценной бумаги. В отношениях между этими лицами право передано до того, как осуществлена формальная передача. Приобретатель становится собственником акции или кредитором по передаваемому требованию еще до того, как соответствующая запись будет внесена в книги акционерного общества, либо до того (в отношении ценной бумаги на предъявителя), как бумага будет передана (см. ниже п. 143). Однако эти последствия возникают только в отношениях между сторонами договора. Все прочие лица, в том числе и акционерное общество как юридическое лицо, продолжают рассматривать как единственного собственника именной акции акционера, который значится в книгах общества, и как единственного кредитора по ценной бумаге на предъявителя того, в чьем владении эта бумага находится. Считается, что соглашение о передаче права до тех пор, пока передача не оформлена надлежащим образом, «не действует в отношении третьих лиц».
Случаи, когда право не действует в отношении третьих лиц, имеют еще одну сторону. Предположим, что обязательственное требование, выраженное в ценной бумаге, признается ничтожным либо прекращается с обратной силой. Тот факт, что это требование выражено в ценной бумаге, не будет препятствовать лицу, имеющему действительное право, получить возмещение от того, кто передал несуществующее право. Но если ценная бумага, в которой воплощена акция или требование, была передана третьему лицу в надлежащей форме, либо если лицо, которое приобрело эту бумагу ненадлежащим образом, передало ее добросовестно иному приобретателю, последний ничего не должен опасаться. Важно только, чтобы он приобрел эту бумагу, надлежащим образом оформив получение: если это ценная бумага на предъявителя –она была ему передана; если это ордерная ценная бумага – она была надлежащим образом индоссирована; если именная – были сделаны соответствующие записи.
В случае признания ничтожным или отмены права лица, передавшего ценную бумагу, интересы добросовестного приобретателя защищаются благодаря соблюдению всех формальностей при передаче ему бумаги. Признание недействительным права лица, передавшего бумагу, не может повредить добросовестному приобретателю. Прекращается право лица, передавшего бумагу, но это прекращение не действует в отношении добросовестного приобретателя. Последний был вправе доверять ценной бумаге, в которой воплощена акция или обязательственное требование. Это называется исключением возражения.
Таким образом, когда право представляется в форме ценной бумаги, законная передача ее составляет внешнюю форму, единственно имеющую значение для добросовестных третьих лиц. Наоборот, между лицом, передающим право, и первым приобретателем его именно договор создает отношения, независимо оттого, была ли ценная бумага передана или индоссирована. Таким образом, получается, что поскольку добросовестный владелец ценной бумаги всегда защищается правом, лицо, передавшее ценную бумагу, может передать право, которого оно само не имеет. Однако это лицо должно возместить причиненный ущерб тому, кого оно лишило принадлежащего ему имущества.
Признание имущества собственностью лица в его отношениях с другим лицом, но не с третьими лицами и, наоборот, в отношениях с третьими лицами, но не с другим, определенным лицом встречается довольно часто в правовой практике. Для того чтобы обеспечить устойчивость оборота, третьи лица во многих случаях рассматриваются как носители определенного имущественного права, хотя это право принадлежит им только формально. Однако это право охраняется законом, поскольку право действительно управомоченного лица не действует в отношении данных третьих лиц, не может быть им противопоставлено. Право такого действительно управомоченного становится, таким образом, бессильным и непризнанным, но оно трансформируется в право на возмещение. Это возмещение должно быть произведено тем лицом, действия которого создали разрыв между непризнаваемой реальностью и торжествующим формализмом. Мы уже видели пример применения этой техники, когда рассматривали ст. 2279 Гражданского кодекса (см. п. 35).
5. РАСЧЛЕНЕНИЕ ПО ДОГОВОРУ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ НА ТЕЛЕСНЫЕ И БЕСТЕЛЕСНЫЕ ИМУЩЕСТВА И ИХ ОБРАЩЕНИЕ
57. Техника такого расчленения.
Мы уже знаем (см. п. 46), что право собственности в общем и абстрактном смысле этого термина представляет собой синтез всех правомочий, которые могут существовать в отношении имущества как телесного, так и бестелесного. Это единство правомочий может быть расчленено: несколько лиц могут иметь отдельные, точно определенные, но неполные права на расчлененное имущество. Отдельные части, возникшие в результате такого расчленения, в свою очередь также представляют собой имущество и могут быть расчленены далее в той мере, в какой составляющие его правомочия делимы.
Если расчлененное право собственности было правом на телесное имущество – правом собственности на вещь, – расчленение обычно касается именно этой вещи; оно относится непосредственно к ней; в результате него возникают вещные права (см. выше п. 8). Таким образом, возникает узуфрукт в отношении недвижимого имущества, реальной движимости или даже ценной бумаги. То же самое относится и к ипотеке, установленной в отношении недвижимого имущества, или к залогу движимости или ценной бумаги. Лицо, приобретшее права в результате такого расчленения, становится обладателем вещного права, относящегося к определенной вещи и защищаемого против всех и каждого. Так обычно по традиции изображают расчленение права собственности.
Если расчленяемое право собственности относится к имуществу чисто абстрактного характера (см. п. 48 и сл.), расчленение его создает новые, чисто абстрактные имущественные права. Такие права нельзя рассматривать как вещные права лишь потому, что они защищаются против всех и каждого. Примером этого может служить лицензия на использование патента.
Но все виды имущества – телесные и бестелесные, абстрактные и конкретные – вместо того чтобы быть расчлененными указанным образом, могут стать предметом обязательства, в результате которою возникают отношения лишь между кредитором и должником. При такой конструкции кредитор имеет право требования только в отношении своего должника. Таким образом, в отношении имущества, являющегося предметом обязательства, могут параллельно существовать вещные права, отличные от обязательства.
Наконец, обязательственное требование, являясь в свою очередь видом имущества, также может быть расчленено. В отношении его может быть установлен узуфрукт или оно может стать объектом общей собственности. Однако оно продолжает рассматриваться только как обязательственное требование и поэтому, как правило, действует лишь в отношениях между кредитором и должником (см. п. 7 и сл.).
В соответствии с этими общими замечаниями рассмотрим наиболее часто встречающиеся виды расчленения имущества как телесного, так и бестелесного.
58. Общая собственность на имущество и связанные с этим договоры.
Право собственности на имущество может принадлежать не одному определенному лицу, а нескольким лицам нераздельно. В этом нераздельном имуществе каждому принадлежит определенная доля в праве собственности.
Такое имущество считается расчлененным на определенные, выраженные арифметически части, на каждую из которых имеется одинаковое право.
Таким образом, если человек умирает, оставив троих детей, каждый из них является сособственником; ему принадлежит треть неделимой совокупности, в качестве которой выступает наследственная масса. Когда прекращает свое существование товарищество, каждый из его участников становится сособственником (соответственно своей доле) неделимого имущества. Таковым является имущество ликвидируемого предприятия.
Состояние неделимости имущества парализует экономический оборот, поскольку каждый из собственников неделимого имущества не может заключать никаких договоров по поводу своей доли в имуществе без согласия остальных сособственников. Он может свободно распорядиться только абстракцией: своей долей неделимого имущества, действительная стоимость которой неизвестна до завершения раздела имущества (см. п. 276). Эта неопределенность, создаваемая для лиц, приобретающих долю, и парализует экономический оборот в отношении данного имущества.
Вот почему ст. 815 Гражданского кодекса рассматривает общую собственность как временное положение, которое может быть прекращено для каждого из собственников по его желанию, если он потребует раздела.
Однако из этого общего правила относительно раздела имеются исключения. Существуют случаи обязательной неделимости, в результате которой право общей собственности становится постоянным. Таково, например, право общей собственности на стену, разделяющую два дома или две квартиры; право собственности на крышу дома, в котором каждая квартира принадлежит отдельному собственнику; на общий двор, принадлежащий собственникам нескольких домов; на дорогу, обслуживающую нескольких земельных собственников. Все эти объекты не могут быть разделены между отдельными собственниками. Неделимость самого имущества делает невозможным раздел.
Доля собственника, как любое другое имущество, может стать предметом обязательства. Однако, как уже было указано выше, предмет обязательства в данном случае будет неопределенным, поскольку ввиду невозможности раздела нельзя точно установить объем прав кредитора.
Другой вид имущества также не может быть предметом общей собственности, но уже по совершенно другой причине: это права требования на денежную сумму или на определенное количество заменимых вещей. Ст. 1220 Гражданского кодекса устанавливает, что такого рода требования автоматически разделяются между наследниками должника или наследниками кредитора. Если должник, который был обязан уплатить 200 тыс. франков, умирает, оставив четверых детей, то кредитор не имеет единого права требования на 200 тыс. франков в отношении наследников, а имеет право требовать соответственно от каждого из них 50 тыс. франков. И наоборот, если кредитор, имевший право получить 200 тыс. франков, умирает, оставив четырех наследников, то у должника появляются четыре кредитора, каждому из которых он должен 50 тыс. франков.
Следует отметить, что, помимо прав требования на деньги и на делимые вещи, большая часть прав требований неделима. Нельзя, например, разделить между наследниками право требования по договору подряда на постройку бассейна или на передачу лошади. Кроме того, как мы уже видели, кредитор в случае смерти его должника, для того чтобы улучшить свое положение, может требовать, чтобы долг обязанных лиц оставался неделимым (см. п. 10а).
59. Узуфрукт в отношении имущества.
Узуфруктом называют право, заключающееся в использовании имущества и в присвоении приносимых им доходов (см. п. 46) в течение определенного ограниченного периода времени, почти всегда в течение жизни узуфруктуария (лица, имеющего право узуфрукта. – Прим. пeрев.), или, что встречается гораздо реже, в течение определенного числа лет, причем срок не может превышать тридцати лет. Если установлено право узуфрукта, то для собственника, допустившего такое расчленение, остается только «голое» право собственности. Собственник в этом случае в течение всего срока существования узуфрукта имеет только право контролировать узуфруктуария. Однако ценность права, которое остается у собственника, определяется тем, что по прекращении узуфрукта он остается полным собственником имущества.
Из одной только верности тем временам, когда понятия узуфрукта и «голой» собственности применялись только в отношении реальных вещей, узуфрукт до сих пор часто рассматривался как вещное право. Это выражение неточно в тех случаях, когда расчленяемое имущество само по себе не является реальной вещью.
а) Юридико-технический прием, заключающийся в установлении узуфрукта на имущество, представляет известную экономическую опасность.
Прежде всего узуфрукт так же, как и право общей собственности, препятствует включению в экономический оборот имущества, в отношении которого он установлен. Полное отчуждение имущества потребовало бы соглашения двух управомоченных лиц. Однако ни один из них не может реализовать свое право без согласия другого. Конечно, каждый может распоряжаться своим правом, но собственник, несомненно, получит значительно уменьшенную цену, так как неопределенность продолжительности узуфрукта отпугивает покупателей.
С другой стороны, имущество, в отношении которого установлен узуфрукт, обычно плохо сохраняется и поддерживается; узуфруктуарий не хочет делать значительных расходов на ремонт и поддержание имущества, боясь, что он не будет жить так долго, чтобы воспользоваться доходами от этого. В то же время лицо, которому принадлежит «голое» право собственности, также к этому не расположено, так как боится, что не получит доходов достаточно скоро.
б) Однако эти недостатки часто не мешают созданию узуфрукта на основании закона или договора. Так, супруги охотно договариваются о том, что тот из них, кто переживет другого, будет иметь право узуфрукта на имущество, оставленное умершим. Но даже если бы они ничего не указали, закон устанавливает право пережившего супруга на узуфрукт в отношении имущества умершего. Точно так же родители, передавая свое имущество детям, зачастую оставляют за собой право узуфрукта на это имущество, и дети, таким образом, приобретают только «голое» право собственности.
Рассматриваемые комбинации имеют то преимущество, что предоставление узуфруктуарию пожизненно средств существования сохраняет вместе с тем имущество в той семье, которой оно принадлежало. Несмотря на экономические неудобства, узуфрукт полезен с точки зрения социальной и семейной.
в) Узуфрукт может относиться к определенному виду имущества, а также к совокупности имуществ, каким является, например, наследственное имущество. Право пользования и доход от этого имущества принадлежат узуфруктуарию. Регулируя отношения, связанные с узуфруктом, закон определяет также то, что он называет плодами имущества (см. п. 29).
Узуфруктуарий, которому принадлежит право присвоения доходов, обязан оставить неприкосновенным самое имущество. Однако из этого правила имеется исключение в тех случаях, когда узуфрукт установлен в отношении пожизненного права, как, например, пожизненной ренты, другого узуфрукта или пенсии: выплаты узуфруктуарию с течением времени поглощают постепенно само имущество.
В соответствии со ст. 583 и сл. Гражданского кодекса естественные плоды и плоды в результате производственной деятельности создаются на земельном участке в виде урожая, собственником которого становится узуфруктуарий, собирающий урожай. Это отличает естественные плоды от «плодов, создаваемых правом», которые могут возникнуть только абстрактно и посредством договора, например проценты по займу или арендная плата за сданное в наем имущество. Узуфруктуарий получает такие плоды также в абстрактной форме «ежедневно», как указано в кодексе, то есть пропорционально времени, в течение которого продолжается узуфрукт. Так, право требования по займу на сумму 10 тыс. франков из 6% годовых составляет ежегодно 600 франков в виде процентов; эти проценты рассматриваются как доходы (плоды) и узуфруктуарий имеет право ежедневно на Узеа часть от 600 франков. Каждый день приносит узуфруктуарию эту часть процентов.
г) В тех случаях, когда узуфруктуарий имеет право на проценты по денежному займу, основная сумма займа принадлежит собственнику. Но если срок займа истекает во время существования узуфрукта, долг должен быть уплачен узуфруктуарию, если только собственник не потребовал каких-либо гарантий.
Считают, что в таких случаях узуфрукт, касающийся основной суммы долга, изменяем свою природу. Узуфруктуарий становится собственником денежных знаков. Он обязан только по истечении узуфрукта возвратить собственнику соответствующую сумму. Собственник становится таким образом кредитором узуфруктуария. До возвращения соответствующей суммы узуфруктуарий может распоряжаться деньгами по своему усмотрению. Совершенно очевидно, что, если бы он не пустил эти деньги в оборот, его право узуфрукта потеряло бы всякое значение.
В тех случаях, когда речь идет о потребляемом имуществе, в отношении которого есть все основания считать, что оно исчезнет до окончания узуфрукта, в практике обычно оценивают это имущество, чтобы превратить его в денежную сумму. Узуфруктуарий может, таким образом, распоряжаться товарами по своему усмотрению. Как и в предыдущем случае, он становится собственником товаров, но остается должником, обязанным вернуть денежную сумму по окончании узуфрукта.
д) Окончание узуфрукта означает также и тот момент, когда имущество, бывшее предметом узуфрукта, должно быть возвращено узуфруктуарием (или обычно его наследниками) собственнику. Ему должно быть возвращено индивидуализированное имущество, собственником которого он продолжал оставаться все время. Лишь, как мы видели выше, если объектом узуфрукта была денежная сумма, она должна быть возвращена необязательно в тех же денежных знаках. Поэтому такие отношения часто называют квазиузуфруктом.
Некоторые изменения возможны тогда, когда объектом узуфрукта было имущество, составляемое из обновляющихся элементов, например стадо животных или товары в торговом предприятии. Узуфруктуарий (или, скорее, его наследники) должен вернуть соответствующих животных или товары, но это будут уже не те животные и товары, которые были им получены. Однако в этих случаях считают, что собственник в течение всего времени сохранял право собственности на стадо или на товары, постоянно обновлявшиеся.
е) Для того чтобы заранее обеспечить возвращение имущества собственнику, Гражданский кодекс требует, чтобы узуфруктуарий вступал в свои права после составления описи движимого имущества или описания недвижимости, в отношении которых он имеет право узуфрукта. Кроме того, он должен представить поручительство или иное обеспечение, гарантирующее своевременный возврат имущества. Необходимо, однако, заметить, что в случае квазиузуфрукта, относящегося к денежной сумме, закон не предоставляет никаких средств охраны интересов собственника при девальвации.
Если узуфруктуарий не в состоянии представить поручительство либо если он злоупотребляет своим правом и возникает опасность того, что имущество не будет им возвращено, собственник может через суд потребовать надлежащих гарантий.
Узуфрукт может быть предметом договора, односторонней сделки и стать, таким образом, объектом обязательства. Однако это возможно только в течение того времени, пока узуфрукт существует.
60. Гибкость и общий характер юридических действий, в результате которых расчленяются права.
Ранее уже отмечались тонкость и гибкость, к которым стремится юридическая техника (см. п. 46 и 47). Большая часть прав, составляющих имущество, может быть разделена на отдельные правомочия, которые в свою очередь могут расчленяться. Некоторые примеры были приведены выше.
В известном смысле обязательство, предметом которого является уже существующее имущество, расчленяет это имущество, так как другое лицо, кроме собственника, имеет определенные притязания, касающиеся данного имущества. Примером могут служить права, возникающие из обязательства о будущей продаже (запродажи). Но поскольку кредитор по такому обязательству не приобрел еще права собственности на имущество, расчленение здесь существует лишь как потенциальное (см. п. 7 и 8): кредитор имеет право, действующее только в отношении должников. Он не имеет еще притязания, касающегося непосредственно данного имущества, следовательно, не имеет вещного права.
Вещные способы обеспечения обязательства также представляют собой (в широком смысле) расчленение права собственности. Это можно будет наглядно увидеть в ходе дальнейшего изложения (см. п. 63 и 64). Однако сначала необходимо рассмотреть обычные специальные случаи расчленения права собственности в зависимости от его объекта, от того, является ли он имуществом, недвижимым по своей природе, или движимостью.
61. Расчленение права собственности на имущества, недвижимые по своей природе.
Здесь речь идет о праве собственности на реально существующие недвижимые имущества (см. п. 20 и 22).
Мы уже знаем, что некоторые ограничения прав собственников создают известные правомочия в отношении принадлежащего им имущества у органов власти в интересах общества; таковы, например, «сервитуты городского благоустройства». Но мы будем рассматривать лишь расчленения, устанавливаемые в соответствии с частным правом. К ним относится прежде всего вещное право полного узуфрукта, объектом которого является имущество. Но возможны и такие формы, как право пользования и право проживания. В соответствии с Гражданским кодексом (см. ст. 625) это пожизненные неотчуждаемые права, предоставляемые на основании алиментирования определенному лицу для удовлетворения его потребностей. Как ограниченное право пользования можно рассматривать право охоты. Это последнее может быть установлено в отношении недвижимого имущества двумя способами: либо как вещное право, устанавливаемое в течение времени, не превышающего жизни управомоченного лица, либо как обязательственное требование, устанавливаемое по договору аренды охоты. Однако это обязательственное требование особого рода, обладающее некоторыми чертами вещного права, так как арендатор охоты вправе преследовать браконьеров, которые являются третьими лицами. Французское законодательство признает также вещное право, расчленяющее право собственности, за арендатором по долгосрочной аренде, который по соглашению с собственником платит небольшую арендную плату, но зато принимает на себя проведение капитального ремонта и строительства. Это – эмфитевзис или право аренды для строительства. В других случаях арендатор недвижимого имущества на основании договора имущественного найма имеет, как правило, только обязательственное право, действующее в течение определенного срока в отношении арендодателя, а не вещное право на недвижимую собственность, действующее в отношении третьих лиц. Однако это теоретическое представление не соответствует больше фактам. Право, возникающее из договора найма недвижимого имущества, действует в отношении лица, приобретшего право собственности на это имущество, и отягощает имущество в течение длительного времени благодаря праву нанимателя на возобновление договора.
Расчленением права собственности, имеющим наибольшее значение и специфическим для недвижимого имущества, являются сервитута. Это – обременения, возлагаемые бессрочно в отношении данного недвижимого имущества для пользования и выгоды собственников другого недвижимого имущества.
Сервитута отличаются от обязательства тем, что представляют собой вещное и бессрочное право; от узуфрукта, права пользования и права проживания (их часто называют личными сервитутами) они отличаются тем, что последние не могу существовать после смерти управомоченного лица.
Поскольку сервитута бессрочны, они не могут быть установлены в отношении недвижимости в интересах какого-либо лица или его наследников; это значило бы восстановить феодальные сервитута. Постоянное и бессрочное обременение недвижимого имущества может быть установлено лишь в интересах, связанных с другим имуществом. С точки зрения использующих его, вещный сервитут представляет собой принадлежность «господствующего участка» (fonds dominants), то есть недвижимого имущества, право собственности на которое предоставляет и право сервитута. С точки зрения тех, кого он отягощает, сервитут является принадлежностью «служащего участка» (fonds servant), то есть того имущества, собственник которого должен терпеть обременение.
С точки зрения их объективного значения можно различать следующие виды сервитута.
а) Наиболее важными являются сервитута, предоставляющие право собственнику «господствующего участка» изымать определенные вещи из «служащего участка». Такими вещами могут быть даже предметы, входящие в самую субстанцию отягощенного сервитутом имущества. Так, право собственности на земельный участок может быть связано с правом добычи строительных материалов на другом земельном участке для поддержания строений на первом из них. Однако чаще всего право изъятия вещей касается только плодов. Так, с собственностью на земельный участок может быть связано право пользования пастбищами на другом земельном участке для животных, содержащихся на первом. Сервитут на воду дает право собственнику имущества, в пользу которого сервитут установлен, пользоваться для собственного потребления водами другого участка.
б) Несколько меньшее значение имеют сервитута, которые предоставляют собственнику «господствующего участка» некоторые права пользования «служащим участком». Так, собственник жилого дома может иметь право пользоваться соседним двором. Многочисленные права прохода через соседний участок представляют собой сервитута.
в) Наконец, в последнюю категорию сервитутов входят отягощения, заключающиеся в воздержании или отказе от осуществления некоторых прав собственника «служащего участка», в пользу «господствующего участка». Так, для того, чтобы обеспечить собственнику «господствующего участка» вид на окрестности, зачастую устанавливают сервитут, запрещающий собственнику соседнего «служащего участка» застраивать последний, либо обязывающий строить здания, не превышающие определенной высоты. Бывает также, что собственник «служащего участка» отягощен обязанностью разрешать своему соседу, собственнику «господствующего участка», чтобы его окна были ближе к «служащему участку», чем это разрешается Гражданским кодексом, либо чтобы насаждения соседнего участка были ближе, чем это допускается правилами.
Сервитуты обычно устанавливаются в отношении отягощенных ими имуществ на основании договоров с собственниками, но в результате такого договора создается не только обязательственное требование; на основании договора возникает также вещное право на имущество.
Строительство крупных массивов жилых домов связано с различными сервитутами, возлагаемыми на собственников квартир в пользу собственников других квартир (см. п. 32). Точно так же разделение на участки с разрешения административных органов возлагает на собственника каждого из них, застраивающего участок, сервитута городского благоустройства в пользу других лиц (см. п. 11). Наконец, в результате соседства, между собственниками участков возникают законные сервитута, касающиеся права пользования проточной водой, права прохода и других обременении, устанавливаемых законом.
62. Расчленение права собственности на движимое имущество.
Право собственности на движимое имущество часто является неполным.
Закон может установить ограничения в пользовании имуществом в общественных интересах, как, например, право распоряжения зерном и бобовыми, которые могут быть проданы только Национальному бюро, имеющему монополию на торговлю ими.
Однако право собственности на движимое имущество может быть расчленено и между частными лицами. Например, вещь представляет собой воспроизведение литературного или художественного произведения, что сохраняет за автором исключительное право на возобновление и копирование его произведения. Точно так же не может быть воспроизведено без согласия патентообладателя изобретение, воплощенное в приборе, или товар (по этим вопросам см. п. 52). Права автора литературного или художественного произведения, так же как и права изобретателя, защищенные патентом, представляют собой, таким образом, известное расчленение права собственности на реальный предмет, в котором материализован результат творческого труда.
Права создателей творческих произведений в свою очередь представляют собой бестелесные движимые имущества, которые могут подвергнуться новому расчленению. Так, собственник патента, который может его продать, вправе также предоставить лицензию на пользование им. Этим он расчленяет свое исключительное право, разрешая предпринимателю, которому предоставлена лицензия, использовать изобретение в соответствии с условиями договора о ее предоставлении. Точно так же автор литературного или художественного произведения расчленяет принадлежащее ему право интеллектуальной собственности, заключая издательский договор и разрешая за соответствующее вознаграждение предпринимателю воспроизводить свое произведение в массовом масштабе, но в ограниченном количестве и передавая ему монополию, принадлежавшую автору как создателю произведения.
Это только примеры. Как уже упоминалось выше, собственник бестелесного имущества, представляющего собой нередко право, являющееся результатом расчленения собственности на другое имущество, может в своих законных интересах расчленить и свое право.
63. Вещные обеспечения: общая характеристика.
Гражданское право в общей форме называет обеспечением имущество, предназначенное для того, чтобы гарантировать исполнение обязательства. Значение этого мы покажем дальше, когда будем рассматривать кредитные отношения (см. п. 131), ликвидацию и платежи (см. п. 272). Кредитор, требования которого не защищены, то есть не гарантированы каким-либо обеспечением, может быть жертвой неплатежеспособности должника.
Обеспечение может быть личным или вещным.
Личное обеспечение заключается в том, что исполнение обязательства должником гарантировано обязательствами других лиц перед кредитором. Последние гарантируют всем своим имуществом исполнение должником его обязанностей. Такие отношения возникают в результате поручительства либо обязательства солидарных или неделимых содолжников (см. п. Юа).
Вещное обеспечение заключается в том, что определенное имущество выделяется как гарантия осуществления требования кредитора. Если обязанность не выполнена должником, кредитор, требование которого обеспечено в такой форме, не только может продать имущество, обеспечивающее требование, но и получить исполнение за счет вырученных от продажи сумм, преимущественно перед другими кредиторами. С точки зрения кредитора, вещное обеспечение является дополнительным по отношению к требованию, исполнение которого оно гарантирует. Обеспечение передается вместе с требованием, изымается или наследуется вместе с ним.
С точки зрения собственника имущества, вещное обеспечение становится отягощением имущества. Оно уменьшает, таким образом, имущественную массу в ущерб собственности. В широком смысле можно говорить о том, что оно расчленило собственность. Собственник может передать свое имущество, принять на себя обязательство лишь в оставшейся у него части имущества за вычетом той части, которая стала обеспечением. Это отягощение следует вместе с переданным имуществом и уменьшает его массу для любого приобретателя.
64. Классификация вещных обеспечении.
Вещные обеспечения, гарантирующие выполнение обязательства, могут быть классифицированы по трем признакам.
1) Они могут быть общими или специальными. Общее вещное обеспечение может касаться всего имущества должника либо всей его недвижимости, либо всей его движимости. Так, судебная ипотека (предоставляемая кредитору, выигравшему дело против должника) касается всей недвижимости последнего при том единственном условии, что кредитор указал это имущество. Право требования на заработную плату обеспечивается за счет всего движимого имущества нанимателя, что гарантирует выплату заработной платы до погашения других требований.
Однако в большинстве случаев вещные обеспечения являются специальными. Они касаются одной или нескольких определенных вещей либо принадлежащих к имуществу должника (что устанавливается законом или договором), либо принадлежащих к имуществу третьего лица, являющегося собственником и согласного предоставить вещь.
2) Таким образом, мы приходим к классификации по другому признаку: обеспечение может быть установлено законом или договором. Обеспечение является законным, если оно предоставляется кредитору на основании соответствующего законодательного акта. Примером, как мы увидим дальше, может служить обеспечение выплаты заработной платы. Точно так же продавец в качестве гарантии получения им цены проданных товаров имеет законное право обеспечения в отношении этих товаров. Наоборот, обеспечение считается договорным, если собственник имущества согласился по договору предоставить его в качестве гарантии исполнения своего собственного обязательства или обязательства другого лица.
3) В числе вещных обеспечении различается залог и ипотека. При залоге собственник имущества передает заложенную вещь во владение кредитора или уполномоченного им лица. Так, заклад движимого имущества представляет собой вид залога, поскольку для того, чтобы имущество могло быть использовано в качестве гарантии исполнения обязательства, оно должно быть, как правило, изъято у должника.
Залог следует отличать от ипотеки, при которой собственник, предоставивший свое имущество для обеспечения исполнения обязательства, сохраняет владение этим имуществом и право извлечения доходов. Установление ипотеки всегда должно быть совершено в публичном порядке так, чтобы третьи лица, которые приобретают отягощенное ипотекой имущество, могли знать, что они приобретают неполное право собственности, поскольку оно было уже расчленено актом принятия этого имущества в обеспечение исполнения обязательства.
Однако в законодательстве последнего времени не соблюдается четкого различия между залогом и ипотекой. Так, то, что сейчас называется «залогом коммерческих фондов», представляет собой в действительности ипотеку, поскольку собственник остается владельцем имущества.
Некоторые виды реального обеспечения называются «привилегиями». Это такие вилы обеспечения, которые устанавливаются самим законом. Кредитор по такому «привилегированному» требованию имеет известные преимущества по сравнению с другими лицами, требования которых гарантируются вещным обеспечением. Ипотека тоже может быть установлена законом, как, например, ипотека государства в отношении недвижимого имущества, принадлежащего находящимся на государственной службе работникам учета. Ипотека, устанавливаемая судом в отношении всего недвижимого имущества должника, обеспечивает исполнение судебного решения.
6. ТРУД: ИМУЩЕСТВЕННОЕ ПРАВО, КОТОРОЕ МОЖЕТ БЫТЬ ТОЛЬКО ПРЕДМЕТОМ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА
65. Значение труда как имущественного блага и двойственный характер его.
Человек, а не имущество играет главную роль в создании богатства (см. п. 29 и 67). С экономической точки зрения человеческий труд играет решающую роль в производстве.
В процессе труда человек производит ценности. В этой связи труд имеет двойственный характер. Это, конечно, человеческие действия и вместе с тем это важнейшее средство производства. Труд, как деятельность человека, не может быть имуществом, но как источник создания ценностей он рассматривается как имущество.
Именно в этом втором качестве труд так же, как и энергия, может фигурировать как имущественное благо, которое юридически выступает только в форме обязательственного права (см. п. 41). В качестве имущества труд не имеет никакой стабильности. Он потребляется, как только входит в имущественную сферу другого лица, но, будучи потребленным, он трансформируется в другие ценности – продолжительные и стабильные. Вот почему так же, как и право требования в отношении энергии, право на чужой труд учитывается как ценность потенциального характера. В этом качестве право на использование труда может иметь денежную оценку. Она реализуется:
а) либо непосредственно в качестве заработной платы, на размеры которой влияет положение на «бирже труда», поскольку, как и в отношении других видов имущества, существует рынок труда;
б) либо косвенным образом в виде дохода, который получает хозяин предприятия, фермер или лицо свободной профессии.
Экономисты обычно относительно первого случая говорят о продаже услуг, так как они называют продажей любой договор, предусматривающий денежную оплату за предоставленное благо. Действительно, все такие договоры имеют одну общую черту: уплату цены (см. п. 72 и сл.). Однако сделки, предметом которых является труд, существенно отличаются от сделок в отношении любого иного имущества.
66. Отражение трудовых отношений в бухгалтерском учете.
С тех времен, когда было уничтожено рабство, человек не может больше учитываться как источник труда, используемый другим. Он находится вне оценки, отражаемой в учете. Однако результат его работы, создающей ценности, может быть учтен.
В современном учете для этого используется общий метод, посредством которого права требования отражаются в бухгалтерских счетах предприятия с того момента, когда цена, за которую они были приобретены, выражается в деньгах (см. п. 12). Труд, который используется предприятием, фигурирует в его бухгалтерском учете с того момента, когда его оплачивают. Таким образом, заработная плата отражается в расходах на счете кассы (или банка), а при двойной бухгалтерии предполагается, что в активе отражается соответствующий эквивалент-доход.
Такая суммарная процедура не способна передать истинный характер отношений как с точки зрения человеческой, так и с точки зрения экономической. Эта процедура применима только в отношении наемного труда и не включает вознаграждение за труд хозяина предприятия. Кроме того, поскольку заработная плата определяется в общей сумме, в данных учета не отражается подлинная продуктивность затраченного труда. Она отражается лишь в общей форме в конце года в «доходах», причем она смешивается с результатами работы хозяина, эксплуатирующего труд, и с выгодами, получаемыми от капиталовложений.
При этом необходимо еще и предположение о том, что предприятие было прибыльным, либо если оно было убыточным, то затраченный на нем труд создал ценности, из которых другое предприятие может извлечь прибыль. В действительности обязательство, возникающее из трудовых отношений, является, как и другие обязательства, имуществом, приобретающим определенную ценность с того момента, как заключен трудовой договор. Однако эта ценность не находит соответствующего отражения в бухгалтерском учете. Будущий труд человека не может быть отражен в бухгалтерском учете по своей полной стоимости, как это можно сделать в отношении денежных требований.
Тем не менее экономическое руководство предприятием выходит за пределы указанной выше суммарной процедуры и подсчитывает заранее действительную стоимость будущего труда, имея в виду добиться максимальной его производительности. Этому способствуют методы анализа бухгалтерского учета, в особенности с того времени, как труд человека может быть с таким же успехом замещен трудом машины, снабжаемой энергией. Таким образом, сравнивают заработную плату, подлежащую выплате людям (добавляя к этому расходы на социальные нужды), со стоимостью механической работы, которая может заменить живой труд (амортизация и арендная плата за механизмы и оборудование, а также стоимость потребляемой энергии). Это определяет политику предприятия, делающего выбор между трудом человека и работой машины при одинаковых результатах, исходя из того, что потребует меньших расходов.
Строгость этого анализа требует, чтобы все другие условия, определяющие деятельность предприятия, оставались постоянными. При этом предполагают, что труд имеет свою объективную стоимость, не зависящую от доходов предприятия. В действительности же рост продукции, связанный с условиями снабжения электроэнергией или механизацией, может быть также использован в самых различных целях. В частности, его можно использовать в интересах потребителей в виде понижения цены на продаваемые товары или оказываемые услуги. Таким образом, подлежащая учету стоимость живого труда на каждом предприятии обладает известной гибкостью, что позволяет регулировать эти отношения посредством норм права.
67. Труд с точки зрения человеческой и общественной; его отражение в праве.
Производственное предприятие – это не только оборудование; это главным образом его людской состав. Конечно, без оборудования людской состав произвел бы гораздо меньше ценностей, но без людского состава оборудование было бы совершенно бесплодным. Человеческий труд вносит в предприятие жизнь, обогащает его разумом и волей участников производственного процесса, разумом и волей, которые являются свойствами их человеческой личности.
Поскольку предприятие использует свойства людей, оно и должно относиться к ним как к людям. Именно это игнорировал Гражданский кодекс, когда в ст. 1779 и сл. труд человека уподоблял труду животных по договору найма (до того, как они были заменены машинами). Оплата труда должна была следовать тем же правилам. Это означало забвение одного из назначений права.
Этот пробел был впоследствии восполнен появлением того, что называют социальным правом, а более узко – одной из отраслей социального права: трудовым правом. Отказавшись от старой экономической концепции (см. п. 29), в соответствии с которой только имущество может приносить плоды и создавать новые ценности, современное право исходит из того, что создание ценностей – это главным образом результат человеческого труда, неотделимого от самой личности работающего. Оно поэтому обязывает предприятие выполнять в отношении работающих у пего лиц ряд обязанностей, отвечающих их требованиям. На этой новой точке зрения основываются все юридические нормы, включенные в Трудовой кодекс и в дополняющие его законы, как, например, установление минимума заработной платы, прибавки в связи с семейным положением, социальное обеспечение, оплачиваемые отпуска, правила об охране здоровья и безопасности работающих.
Установленные правом обязанности социального характера неизбежно отражаются в учете. В пассиве предприятия фигурируют, таким образом, социальные расходы. И действительно, если бы эти расходы не подчинялись необходимости учета, они не имели бы пределов, поскольку их размеры были бы так же не ограничены, как и стремления людей. Но в действительности предприятие не может распределить больше ценностей, чем оно производит, и люди, затрачивающие свой труд, являются только стороной, получающей часть продукции. Все это поддается учету. Деятельность предприятия подчиняется строгому правилу, в соответствии с которым его расходы не могут превышать доходов, уменьшенных на сумму необходимых капиталовложений.
68. Договорные отношения между капиталом и трудом на предприятии.
Определим сначала, что мы понимаем под капиталом. В данном изложении капитал предприятия – это совокупность средств производства, составляющих постоянное его оборудование. Следует напомнить, что термин «капитал» имеет здесь гораздо более широкое значение, чем тогда, когда юристы говорят о капитале товарищества (см. п. 84). Начнем с того, что имущество, составляющее капитал, имеет с трудом то общее, что оба они являются средством производства. С экономической точки зрения это отличает их от предметов потребления. Такое различие имеет существенное значение и при анализе экономического оборота, который касается производства ценностей и их распределения в одной части, предназначенной для непосредственного потребления, для удовлетворения потребностей людей, в то время как другая часть сохраняется, чтобы снова вернуться в сферу производства в качестве средства производства. Во всем процессе обращения созданные ценности имеют денежное выражение, подлежащее учету и соответствующее реальным вещам. С точки зрения производства именно имущество, вложенное в предприятие, составляет его капитал. Это экономическое положение влечет за собой и правовые последствия.
Хотя вложенные в капитал предприятия средства и труд имеют то общее, что оба являются средствами производства, они тем не менее представляют собой различные и дополняющие друг друга категории, что отражается в праве.
Основное различие заключается в том, что средства, представляющие собой капитал предприятия, являются постоянными; здания, земельный участок, инвентарь, сырье и товары включаются в баланс предприятия как приобретенное имущество. Труд, наоборот, не включается, поскольку, как уже было показано выше, он потребляется в тот момент, когда может быть учтен, и трансформируется в те ценности, которые он производит.
Из этого различия вытекает, что капитал принадлежит одному или нескольким собственникам, тогда как производительная сила труда неотъемлема от людей, сотрудничающих на предприятии.
Для того чтобы понять изменения, происшедшие во взаимоотношениях капитала и труда, необходимо остановиться на всех изменениях, которые произошли в отношении права собственности на капитал.
Собственником капитала в начале капиталистической эры был человек, физическое лицо; в настоящее время это во все большей и большей мере юридическое лицо – компания. И по мере того как предприятия растут, эти объединения собственников все в большей и большей мере отделяются от людей, объединившихся в нем, становятся «анонимными». Именно такое название дают акционерным обществам, в которых собственность на капитал затмевает людей, объединившихся в обществе. Это изменение оказывает существенное влияние на отношения капитала и труда.
А. Если собственником капитала является физическое лицо, то оно, как правило, вносит свой труд организатора, стимулируя, оживляя, группируя принадлежащие ему средства производства для максимальной продуктивности предприятия. Он осуществляет таким образом естественные права руководителя предприятия. Отсюда проистекает и его привилегированное положение. Его доходы создаются одновременно принадлежащим ему капиталом и выполняемой им чрезвычайно важной работой – работой организатора.
Лица, составляющие людской состав предприятия, подчиняются ему на основании трудового договора (договор «найма услуг» по Гражданскому кодексу). Жизнь предприятия, правовой основой которой был договор, создававший права и обязанности сторон, рассматривавшийся Гражданским кодексом как любой другой имущественный договор, не обходилась без социальных конфликтов. С точки зрения Гражданского кодекса собственник предприятия в отношении рабочих и служащих обязан был только уплатить заработную плату, размеры которой определялись экономическими законами рынка. Уплатив заработную плату, он приобретал право на продукцию как на плоды принадлежащего ему имущества. Таковы были выводы из концепции, согласно которой новые ценности могли быть произведены только как плоды, приносимые имуществом (см. п. 29). Мы уже показали, насколько эта концепция изменилась в связи с появлением социального законодательства.
Б. На предприятии, которое все больше расширяется и капитал которого принадлежит юридическому лицу – компании, все больше отрывающейся от личности составляющих ее участников, происходят значительные изменения. Такое юридическое лицо представляет собой только абстракцию. Оно не производит никакой работы, даже не осуществляет руководства. Тот факт, что оно является собственником капитала, ни в какой мере не связан с выполнением им экономических функций в качестве хозяина предприятия с его человеческими качествами. Тем не менее труд руководителя предприятия остается наиболее важным для всей деятельности предприятия, поскольку руководитель вносит в него жизнь, координирует, обеспечивает производительность.
Компания, анонимное юридическое лицо, поручает физическим лицам руководство предприятием. Руководителем предприятия становится человек, избранный компанией в качестве ее генерального директора или действующего директора, которому помогают администраторы и технические директора, составляющие дирекцию предприятия. Руководящие кадры юридически являются оплачиваемыми уполномоченными юридического лица – компании. Лица, занимающие наиболее важные должности, назначаются собранием, на котором представлены собственники акций или паев. Таким образом, весь людской состав, деятельность которого составляет жизнь предприятия, находится в зависимости от капитала. Это подчинение осуществляется посредством отношений трудового договора или договора поручения.
69. Общий характер трудовых прав рабочих и служащих на предприятии.
Можно считать, что эта сторона правового положения предприятия не нашла еще своей окончательной формы. До сих пор еще ощущается влияние концепции тех времен, когда единственным источником богатства признавались плоды, приносимые имуществом, и когда собственник этого имущества по принадлежащему ему естественному праву руководил подчиненными, получающими заработную плату людьми и извлекал плоды из своего имущества. Эта концепция устарела; основная масса работающих на предприятии стремится через своих представителей получить ряд других прав, помимо простого права на заработную плату в соответствии с конъюнктурой рынка труда. Помимо права на оплату труда, можно установить три вида требований работающих к предприятию.
Первый из них, уже признанный в настоящее время, на котором мы остановились выше (п. 67), включает требование о выполнении предприятием его социальных обязанностей в отношении работающих. Эти требования составляют предмет трудового права и законодательства о социальном обеспечении. Два других вида требований представляют гораздо больше трудностей, они еще являются делом будущего. Однако на них необходимо остановиться, подчеркивая широкое распространение среди трудящихся ряда притязаний к своим контрагентам, представляющим капитал.
А. Одно из них касается распределения между трудом и капиталом ценностей, созданных на предприятии. Это распределение основывается в настоящее время на отражаемом в учете различии двух масс. С одной стороны, сумма заработной платы и расходов на социальные нужды, которые в учете относятся к издержкам производства и вычитаются из доходов предприятия до того, как определяется его прибыль. С другой стороны, прибыли, из которых последовательно вычитаются налоги, уплачиваемые компанией, а также специальное вознаграждение администрации. Это предшествует установлению размера подлежащей распределению прибыли, чистого дохода на капитал. Данная сумма в свою очередь делится на две части. Сначала выделяется часть, предназначенная для резерва (в основном для капиталовложений), а затем часть, распределяемая в виде дивидендов между лицами, которым принадлежит капитал. Конечно, ничто не мешает по закону или по договору изменить соотношение между суммой издержек производства и размерами дивиденда, распределяемого в качестве дохода от капитала. Практически до сих пор именно таким путем осуществлялось увеличение заработной платы, соответственно уменьшающее сумму распределяемых доходов. Но если сравнить сумму, представляющую издержки производства, и сумму, представляющую распределяемую прибыль, то последняя, как правило, окажется гораздо ниже, чем сумма заработной платы и затраты на социальные нужды. Поэтому увеличение издержек производства за счет распределяемой прибыли мало что даст каждому отдельному рабочему или служащему, особенно если хотят сохранить необходимый уровень новых капиталовложений, обеспечивающий будущее предприятия и нормальный процент на капитал, вложенный акционерами.
Б. Следующий вопрос касается уже не денег, а власти. Рабочие и служащие, если бы им была предоставлена такая возможность, охотно приняли бы гораздо большее участие в управлении предприятием и руководстве его деятельностью, которое сейчас, как уже упоминалось выше, осуществляется представителями капитала. Неравноправие здесь очевидно.
В настоящее время участие рабочих и служащих в руководстве деятельностью предприятия выражается только в правомочиях комитета предприятия, избираемого рабочими и служащими. Однако этот комитет решает только вопросы, относящиеся к удовлетворению социально-бытовых нужд. Комитет направляет двух своих представителей в совет администраторов акционерного общества, однако эти представители играют лишь консультативную роль.
Правда, рабочие и служащие имеют более широкие возможности при обсуждении коллективного договора, определяющего трудовой распорядок на предприятии. Представителям администрации приходится иметь дело с профсоюзами, с которыми они обсуждают условия коллективного договора и экономическую силу которых они не могут игнорировать.
Однако профсоюзы в действительности не являются едиными, поскольку они представляют интересы рабочих и служащих различного ранга. Об этом часто забывают, когда представляют в виде двух единых масс капитал и труд. Обсуждение коллективных договоров носит иногда иллюзорный характер, поскольку руководство крупными предприятиями уже давно находится в руках людей, являющихся юридически наемными служащими компании.
Справедливость сделанных выше замечаний можно было проверить в ходе национализации предприятий после второй мировой войны. В соответствии с доктриной, выработанной движением Сопротивления, руководство национализированными компаниями должно было осуществляться под контролем государственных органов общей компетенции Управлением, в котором в равной мере участвовали бы представители государства, представители рабочих и служащих и представители потребителей. Эта троица обеспечивала бы справедливое распределение доходов.
Однако если рассмотреть, как на практике формируются кадры председателей, администраторов и директоров национализированных предприятий, то можно поразиться тому, насколько это напоминает формирование кадров председателей, администраторов и директоров капиталистических объединений. Руководящие кадры этих двух видов предприятий весьма сходны. Размеры их вознаграждения мало отличаются друг от друга. Точно так же и вознаграждение других рабочих и служащих на предприятиях мало отличается. Наконец, социальные конфликты так же живы и забастовки так же часты. Предметом конфликтов является распределение прибыли. Однако на национализированных предприятиях наиболее острая борьба ведется, как правило, по вопросу о той части доходов, которая предназначена для капиталовложений, и об использовании этих средств. Противоречия выявились с особой остротой в конфликте между управлением заводов Рено и его персоналом.
Действительно (за исключением случаев, когда капитал принадлежит кооперативной организации), капиталовложения увеличивают капитал и поэтому приносят номинальный доход его собственнику: частной компании или государству, национализировавшему предприятие. Использование значительной части доходов для новых капиталовложений имеет существенное значение для модернизации и дальнейшего развития предприятия, а следовательно, и для обеспечения интересов всех работающих на нем. Рабочие и служащие, которые не осознают этого в полной мере, хотят принести свое будущее в жертву настоящему.
7. ДЕНЬГИ КАК ИМУЩЕСТВО, ЯВЛЯЮЩЕЕСЯ ОБЪЕКТОМ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА
70. Деньги в процессе опосредствованного договором обмена, в их двойственной функции средства платежа и средства учета. Представление всех видов имущества в. оценке, поддающейся учету.
Деньги облегчают процесс обмена и тем самым расширяют сферу свободы человека. Покупательная способность денег позволяет преодолеть пространство и время, которое разделяют обмениваемые вещи. С одной стороны, вместо того чтобы перемещать две вещи в пространстве, продавец одной из них получает деньги, которые позволяют ему купить другую вещь по своему выбору там, где он этого захочет. С другой стороны, поскольку отпадает необходимость взаимной передачи двух обмениваемых вещей, совпадающей во времени, продавец одной из них получает деньги, что дает ему возможность купить другую вещь тогда, когда он этого захочет, по своему выбору. Легкость перемещения денег и сохранения их покупательной способности обеспечивают, таким образом, в процессе обмена свободу выбора. Они становятся представителями ценности всех имущественных благ, которые человек может пожелать в настоящее время или в будущем.
Способность денег представлять любые имущественные блага приобретает все большее и большее значение как в юридической, так и в экономической технике. В связи с легкостью процесса обмена постепенно теряется значение индивидуальных качеств вещи, поскольку она может обмениваться. Основное значение имеет выраженная в деньгах ценность вещи, дающая возможность ее обменять. Абстрактная техника учета позволяет выразить все юридические и экономические перемещения любых вещей, представленных их стоимостью, выраженной в деньгах. Возможность таких перемещений обеспечивается техникой обязательственного права.
Техника учета требует, чтобы деньги оставались идентичными в пространстве и во времени. Однако они не остаются неизменными в пространстве. Как известно, каждая страна имеет свои деньги. Поскольку деньги сами по себе являются товаром, легко перемещаемым, можно совершать сделки в отношении их в любом месте, хотя это несколько, но не в большой мере, усложняет платеж. В этих случаях требуется только дополнительный и вспомогательный обмен национальных денег, то, что называют обменом валюты. Это не представляет собой серьезного препятствия, кроме тех случаев, когда законодательство соответствующих стран ограничивает возможность международного обмена валютой, искусственно его регламентируя. Эти искусственно создаваемые препятствия имеют целью борьбу с неустойчивостью валюты, которая бывает различной в разное время и в разных странах.
В настоящее время тщетны попытки обеспечить одинаковое содержание денег на длительный период времени. Мы увидим дальше, насколько это усложняет юридическую технику (см. п. 71). Использование денег в процессе обмена значительно облегчается юридико-техническими приемами обязательственного права (см. п. 6). Для того чтобы обмен считался юридически завершенным, достаточно согласия волеизъявлений, выраженного в договоре. На основании договора у продавца возникает требование в отношении цены проданной вещи, а у покупателя – право, позволяющее ему приобрести право собственности на проданную вещь, а когда право собственности передано, – передачи вещи и гарантий ее. Таким образом, использование формы обязательства создает потенциальный обмен еще до того, как этот обмен совершен в натуре. С момента возникновения прав и обязанностей они подлежат отражению в учете (см. п. 11 и сл.).
Таким образом, роль денег представляется в двух аспектах: они являются одновременно средством платежа и средством учета. Они выступают как средства платежа, поскольку экономический процесс обмена, совершаемого с помощью денег, хотя и реализуется посредством обязательств, основанных на договоре, посчитается завершенным лишь после оплаты денежного обязательства (см. п. 279 и сл.). Они являются средством учета, поскольку одновременность взаимной передачи двух обмениваемых вещей является не чем иным, как школьной гипотезой. В каждый отдельный момент каждая вещь обменивается на определенную сумму денег, которые могут быть использованы в любое время и в любом месте для приобретения (полностью или частично) одной или нескольких других вещей. Обмен представляет собой, таким образом, сложную связь, в процессе которой отдельные вещи постоянно замещаются деньгами. Различные этапы этих связей отражаются в учете.
Деньги обеспечивают единство счетов, отражающих все изменения отдельных видов ценностей. Выступая в качестве единицы учета, они позволяют включать в расчеты отдельные вещи, вводя таким образом в право и политическую экономию метод, известный всем видам современной техники, а именно метод математического представления. Каждая вещь представлена здесь ее ценностью, выраженной в деньгах и являющейся предметом учета. Цифры, включенные в счета, обращаются, таким образом, в пространстве и во времени (см. п. 11 и п. 15 и сл.).
Но как определяется эта единица учета в платежах и в учете?
71. Материализация и дематериализация денег.
Посредством юридических приемов, таких же, как и применяемые в отношении других видов имущества (см. п. 12), деньги переходят из состояния телесного в состояние бестелесного имущества. Это изменение осуществляется юридическими средствами для достижения экономической цели. Экономист не может поэтому игнорировать законодательство о деньгах, на эволюции которого необходимо остановиться.
А. Деньги, как и другие виды имущества, с самого начала представляли собой реальную вещь. В древности в качестве денег использовался скот, который легче возобновлялся, чем другие виды недвижимого имущества. Латинское слово, обозначающее у древних римлян деньги – pecunia, – отражает их происхождение.
Но уже довольно рано люди для изготовления денег начали использовать драгоценные металлы. Последние, будучи неизменяемыми, представляют в небольшом куске значительную ценность, которая когда-то предполагалась постоянной при определенном весе этого куска. Такие деньги транспортабельны и не изменяются во времени. Они составляют предмет права собственности в его подлинном смысле.
Для того чтобы облегчить использование драгоценных металлов в качестве денег путем установления единицы постоянного веса, государственная власть присвоила себе исключительное право на выпуск монеты. «Чеканка монеты» с давнего времени представляла собой королевское право. Король гарантировал определенный вес чистого металла в каждой выпускаемой им монете. Правда, по мере того как короли использовали монету для уплаты своих долгов, искушение «облегчить» вес монеты часто оказывалось сильнее, чем принятая гарантия. С тех же времен каждое государство имеет суверенное право в отношении своей денежной системы.
Б. На следующей стадии деньги начали представлять права требования. Примером этого может служить Наполеоновский закон о банковых билетах. Последние представляют собой обязательственные требования к «Банк де Франс» сроком по предъявлению и на предъявителя (см. п. 55). Ведь держатель банкового билета мог по своему усмотрению явиться в любое отделение «Банк де Франс» для того, чтобы обменять свой билет на то количество золотых монет, которое этот билет представлял. Такой держатель становился кредитором, имевшим право требования на выдачу ему металлических денег по предъявлению. Таким образом, закон легко мог установить, что банковые билеты имеют законный курс и должны приниматься в качестве средства платежа вместо монеты, которую они представляют.
В. В августе 1914 г. необходимость значительного увеличения расходов, связанных с первой мировой войной, повлекла за собой издание закона от 5 августа 1914 г. о превращении во Франции законного курса банковых билетов в принудительный курс. Другими словами, закон обязывал принимать банковые билеты в уплату денежной суммы, отменив вместе с тем обмен банковых билетов на золото. Таким образом, были созданы бумажные деньги, оторвавшиеся от своего монетарного основания. Это не было сделано сразу. Принудительный курс рассматривался первоначально как временное мероприятие (он действительно был таковым во время войны 1870 г.). Но война 1914 г. продолжалась, расходы, связанные с ней, покрывались банковыми билетами, не обменивавшимися на золото, и обесценение банковых билетов, последовавшее за этим, стало необратимым. Закон от 25 июня 1928 г. мог восстановить обмен банковых билетов на золото только при условии, что золотой эквивалент франка был бы принят значительно более низким, чем существовавший в 1914 г.
Наконец, постоянная эмиссия банковых билетов «Банк де Франс» по требованию правительства при условии недостаточности золотого покрытия и связанная с этим инфляция привели к тому, что Законом от 1 октября 1936 г. была отменена всякая возможность, даже теоретическая, обмена банковых билетов на золото, а Декрет от 30 июня 1937 г. установил, что золотое содержание франка остается неопределенным до окончательного решения вопроса в законе.
Г. В условиях господства бумажных денег ценность билетов, используемых в процессе обмена, определяется выполняемой ими функцией в обмене и гарантией государства, которое, сохраняя за собой право эмиссии и обязывая законом использовать их как средство платежа, принимает на себя тем самым подразумеваемое обязательство не злоупотреблять эмиссией.
Однако во всем, что касается международного обмена, рядом соглашений (конвенция в Бреттон-Вудсе и европейское соглашение о деньгах от 5 августа 1955 г.) было установлено определенное соотношение франка и золота. Оно базируется в настоящее время на постулате, согласно которому доллар США может быть обменен на золото.
Этот постулат основывается на том, что закон Соединенных Штатов устанавливает курс обмена доллара на золото. Созданная таким образом денежная система, базирующаяся на золотом долларе, имеет значение только в расчетах между банками разных стран для покрытия сальдо международных расчетов. На внутреннем французском рынке банковые билеты представляют собой только бумажные деньги.
Д. Бумажные деньги, как таковые, сравнительно мало используются в деловом обороте; они заменяются так называемыми безналичными расчетами – усовершенствованным инструментом, служащим для обмена и расчетов. Обеспеченный француз хранит в своем распоряжении очень мало банковых билетов по сравнению с тем, что нужно для его расходов, но он имеет счет в банке и почтовый текущий счет. Он оплачивает свои долги и расходы чеками и переводами, то есть использует свое право требования в отношении финансового учреждения, куда он поместил свои деньги. При такой организации расчетов франк выступает в большей мере как средство учета, чем как средство платежа (см. п. 151 и сл.).
Е. Такова сложившаяся во Франции обстановка. С этой точки зрения следует рассматривать и последнюю денежную реформу. Ордонанс от 30 декабря 1958 г. заменил старые франки, то есть франки, выпущенные до 1959 г., новыми франками, ценность которых была в 100 раз повышена. Но эта реформа отразилась лишь на денежном выражении сумм в данных учета. Одной из целей было повысить значение этой счетной единицы, сохранив ее название.
Поэтому не было внесено изменение в платежную силу денег при погашении существующих платежей. Тот, кто имел право требования на 1000 старых франков, должен был удовлетвориться получением в виде платежа 10 новых франков. Этому же соответствовал и широко распространенный обмен банковых билетов 1000-франкового достоинства на 10 новых франков.
72. Неустойчивость денежной системы – источник нарушений правопорядка в обязательственных отношениях.
Начиная с 1914 г. и за исключением коротких периодов оживления, деньги постоянно обесцениваются. Многие экономисты считают такое обесценение закономерным и даже желательным при условии, если оно совершается сравнительно медленно. Они видят в этом стимулирующее средство для развития национальной экономики. Для тех случаев, когда это средство терпит неудачу, они признают в качестве атрибута экономической власти государства, как выражение его нормальной политики (см. п. 110), возможность путем законодательства поощрять такое обесценение или запрещать его.
Юрист же, наоборот, с трудом может воздержаться от того, чтобы не рассматривать такую политику как нечестную. Ведь задача денег заключается в том, чтобы быть постоянной единицей справедливых расчетов в процессе обмена. Государство, устанавливая принудительный курс, обязывает граждан исходить из неизменности платежной силы денег. Тот, кто дает взаймы на 10 лет 1000 франков, будет требовать через 10 лет возврата ему 1000 франков в деньгах, существующих в момент платежа и которые по закону должны быть идентичны франкам, данным взаймы. Таков денежный номинализм. Однако государство, издавшее такой закон, допускает обман, если оно имеет в виду постепенно обесценивать эти деньги (например, на 4% ежегодно), обязывая вместе с тем граждан рассматривать их как неизменные.
Можно считать, что лицо, дающее деньги в долг, зная об обесценении денег, принимает на себя по договору связанный с этим риск. В настоящее время он заставляет возмещать этот риск должника, увеличивая сумму процентов по долгу.
Но последствия обесценения денег задевают и интересы лиц, бессильных что-либо сделать, например жертв несчастного случая, в пользу которых в виде возмещения ущерба установлена определенная рента, выплачиваемая периодически. То же касается и всякого рода семейных соглашений, относящихся к разделу имущества между детьми либо между супругами при разделе семейного имущества. Один из детей, получивший 1000 франков из наследства своих родителей, будет через 10 лет при разделе имущества с другими детьми считаться получившим 1000 франков, обесцененных, равных той обесцененной 1000 франков, которую получит его брат и которая существенно отличается от полученной им ранее тысячи. Супруг, который продал за тысячу франков принадлежащую ему вещь, не сможет при разделе семейного имущества получить эквивалент этой тысячи франков; он сможет получить лишь ту стоимость, которую обесцененная тысяча франков представляет в момент раздела. Несправедливость денежных расчетов, связанная с обесценением денег, представляет собой общее явление. Она оказывает свое влияние на все договоры, предусматривающие существование денежного требования в течение определенного срока. Так, именно беспорядок, связанный с постоянным обесценением денег, уплачиваемых в качестве арендной платы, препятствует справедливому установлению ее размеров.
Начиная с 1914 г. постоянное обесценение денег отрицательно отразилось на всех взаимоотношениях. Когда начиная с 1 января 1959 г. старый франк заменили новым, стоящим в 100 раз дороже, это решило вопрос только на будущее время. Но это не могло исправить прошлого. Французы, которые оказали доверие государству в 1924 г., подписавшись на ренту в 1000 франков, могли осязаемо почувствовать, что государство вместо 1000 франков дало им только 10 франков, хотя, правда, покупательная способность новых франков в значительной мере такая же, как франков, переданных государству в 1924 г. Государство, таким образом, перестало быть «честным человеком».
Математический расчет всегда предполагает, что единица счета остается постоянной. В противном случае расчет неверен! И все счета в денежном выражении неверны с того момента, когда начинают складывать и вычитать неравные единицы счета, не делая между ними различия. Юрист не может без протеста согласиться с политикой, ведущей к фальсификации расчетов. Денежная система представляется ему инструментом права на службе справедливости. Он видит в ней выражение равенства сторон в договоре. Деньги в качестве средства учета представляют собой для него единицу, благодаря которой обеспечивается точность и справедливость расчетов; правильность денежной оценки требований. Обесценение этой единицы означает нарушение справедливости.
73. Договорные способы устранения фальсификации счетов, связанной с изменением ценности денег: метод индексов.
Фальсификация и несправедливость, вносимые изменением ценности денег, настолько очевидны, что законодатель вынужден был ввести некоторые средства, направленные на исправление этих недостатков. Он установил, что у предприятия должны быть созданы резервы для изменения курса денег (réserves de réévaluation). Он «переоценил» пожизненные ренты, выплачиваемые отдельным лицам, установил индекс прожиточного минимума заработной платы для рабочих и индекс для размеров оплаты фермерами сельскохозяйственной аренды. Это, однако, эпизодические акты, не имеющие, общего значения, тогда как несправедливость является общей.
Государство далеко от того, чтобы самому внести общие коррективы, и вместе с тем оно продолжает рассматривать с недоверием и даже враждебно те коррективы, которые частные лица в договорах пытаются установить путем применения метода индексов.
Этот метод является логичным. Поскольку стороны видят во французской денежной единице ложную единицу учета, предмет постоянного обесценения, часто поощряемого и всегда допускаемого, кредитор в договорах, рассчитанных на длительный период времени, заменяет денежную единицу в качестве средства учета «реальной ценностью», то есть ценностью товара или определенной услуги, курс которой может быть легко установлен в денежных единицах на тот момент, когда происходит расчет. Этот курс, несомненно, изменяется, но по крайней мере он не зависит от случайностей и фантазии денежной политики.
Поскольку деньги остаются необходимым средством платежа, предусмотренного в будущем условиями договора, последний устанавливает, что сумма денег в погашении платежа будет варьировать в той же пропорции, в какой изменяется цена товаров или услуг, принятых договором в качестве эталона. Это называется оговоркой о платеже по подвижной шкале. Можно, усовершенствовать данный метод, приняв вместо стоимости определенного товара среднюю стоимость совокупности товаров. Имеется естественное стремление использовать также индексы, регулярно публикуемые Национальной службой статистики, для того чтобы отметить средний уровень повышения или понижения покупательной способности денег, либо отдельные цифры, касающиеся определенных видов товаров или услуг. Этот метод следует тому, который применяет государство, устанавливая индексы прожиточного минимума для определения заработной платы рабочих.
Однако французский закон не разрешает частным лицам использовать этот последний метод в заключаемых ими договорах, кроме очень редких исключений, таких, например, как сделки относительно пожизненной ренты. Таким путем, очевидно, хотят добиться того, чтобы подобные оговорки не ослабили те преимущества денежной политики, которые государство пытается использовать, обесценивая свои деньги и извлекая доход из злоупотребления номинализмом.
Ордонанс от 30 декабря 1958 г., измененный Ордонансом от 4 февраля 1959 г., запрещает включение в договоры любых оговорок, предусматривающих применение индексов минимальной заработной платы, общего уровня цен или цен на отдельные товары либо услуги, не имеющие прямого отношения к предмету договора или деятельности одной из сторон. Таким образом, допускаются только как оговорка о подвижной цене товара такие индексы, которые касаются определенного товара, имеющие непосредственное отношение к одному из двух следующих элементов:
а) либо к предмету договора, каковым является товар или оказываемая услуга. Суды должны в каждом отдельном случае определить, имеется ли налицо непосредственная связь. Таким образом, Кассационный суд доверяет судье определить, исходя из материалов и состояния квартиры, имеется ли налицо достаточно прямая связь, если индексом для определения наемной платы будет принята оплата работы каменщиков;
б) либо к профессиональной деятельности одной из сторон. Все виды деятельности, осуществление которых сторона принимает на себя на более или менее длительный срок, могут быть предметом индекса при определении его заработной платы (если он таковую должен получать) либо стоимости товаров и услуг, в отношении которых он совершает сделки, осуществляя свою профессию.
В Гражданском кодексе (ст. 1895) установлено, что сумма, подлежащая уплате должником, «всегда та сумма, которая установлена в договоре», и что «если произошло увеличение или уменьшение денежной единицы до срока платежа, то должник должен вернуть номинальную сумму денег, которую он взял взаймы, и должен вернуть эту сумму в денежных единицах, имевших хождение в момент платежа». Однако, несмотря на наличие этой статьи, судебная практика не считает, что возможность установления индексов при денежном займе запрещается указанным выше текстом. К денежным займам применяется упомянутое выше правило об условиях применения индексов. Поскольку предметом договора являются деньги и, следовательно, эталон для индекса не может относиться к предмету договора, стороны могут использовать его только тогда, когда эталон находится в непосредственной связи с профессиональной деятельностью одной из сторон.
74. Каким путем можно было бы обеспечить неизменную покупательную способность денег, выступающих в качестве средства платежа.
Осуществление этого было бы средством обеспечить точность и справедливость расчетов и гарантировать тем самым юридическую устойчивость отношений. Но это пожелание в прошлом никогда еще не было выполнено.
Покупательная способность денег не была неизменной даже в те времена, когда «Банк де Франс» обеспечивал обмен выпускаемых им кредитных билетов на золото, так как золото само по себе представляет собой вид товара, цена которого может измениться. В этом можно было легко убедиться, когда перестали пользоваться золотыми монетами. Тот факт, что оно больше не использовалось для чеканки новых монет, настолько сократил спрос, что стоимость золота по сравнению с другими товарами значительно понизилась. Она, конечно, повысится, если вернутся снова к чеканке монет. Но совершенно очевидно, что его цена, как и цена всех прочих товаров, будет постоянно колебаться в зависимости от спроса и предложения. Цена на золото меняется также в зависимости от добычи металла и от спроса на золотые ювелирные изделия. Возвращение к золотой валюте не установило бы полной стабильности ценности денег.
Оценка стоимости денег, являющихся платежом за реализуемые товары, не может быть также относительно стабильна, если принять индекс цен на какой-нибудь один товар. Покупательная способность денег может быть определена только путем обращения к таким данным, которые относятся к совокупности всех участвующих в обороте товаров. Действительно, покупательная способность денег определяется статистически путем использования общих индексов, устанавливаемых на основании движения цен на совокупность всех обращающихся товаров.
Таким образом, в настоящее время статистика может не только изучить, но и установить с большей степенью приближения коэффициент, определяющий рост или снижение покупательной способности денег. Теоретически ничто не препятствует тому, чтобы сделать этот показатель официальным и получать каждый месяц коэффициент, применяемый к франку, выступающему в качестве средства платежа для того, чтобы обеспечить его постоянную покупательную способность.
Модификации этой юридической конструкции могли бы быть использованы в соответствии с конкретными правовыми связями, в которых стороны хотели бы использовать деньги в их постоянной ценности. Было бы достаточным установить посредством статистических данных индексы определенных категорий товаров или услуг, с тем чтобы определить рост или снижение покупательной способности денег.
Автоматически применяя эти индексы, можно обеспечить точность расчетов в момент, когда подводятся все итоги. Деньги в качестве средства платежа остаются деньгами, установленными денежной системой страны. А неизменное содержание денег, обеспечиваемое путем индексов, гарантирует правильность всех операций сложения, вычитания и умножения в процессе взаимных расчетов в течение всего времени, пока эти расчеты производятся. Это ни в какой мере не воспрепятствует повышению или понижению цен на любой товар или любую услугу по сравнению с их стабильной ценностью в общей массе товаров и услуг, выраженной посредством применения общего индекса.
Следует ли рассматривать такое предложение только как мечту? Будущее это покажет!
РАЗДЕЛ ВТОРОЙ. СОВОКУПНОСТИ ИМУЩЕСТВ КАК ОБЪЕКТ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ
ГЛАВА I. РАЗЛИЧНЫЕ АСПЕКТЫ СОВОКУПНОСТИ ИМУЩЕСТВ
75. Абстрактное объединение нескольких имуществ представляет собой операцию, противоположную, но часто дополнительную к той, посредством которой имущество расчленяется.
Расчленение имущества, как мы уже видели выше, состоит в том, что из права собственности на это имущество выделяется одно из составляющих его правомочий, которому для нужд юридической техники придается независимое существование. Так, можно установить в отношении имущества, недвижимого по своей природе, право узуфрукта, ипотеку, сервитут прохода и дать каждому из них самостоятельную юридическую жизнь.
Это всегда делается для достижения практических целей. Часто при этом выделенные правомочия принадлежат разным лицам. Так, узуфрукт на недвижимое имущество может принадлежать одному лицу, а право собственности («голой собственности») – другому.
Но очень часто выделяют отдельное правомочие лишь для того, чтобы присоединить его к другой совокупности имуществ, иными словами, для того, чтобы объединить его с другими видами имущества, иногда принадлежащими тому же управомоченному лицу, а иногда и другому. Это происходит тогда, когда отдельное правомочие, возникшее в результате расчленения первоначального права, присоединяется в качестве дополнения к другому имущественному праву, называемому основным.
76. Присоединение дополнительного права к основному.
Такой пример легко привести. В отношении недвижимого имущества была установлена ипотека; это всегда делается для того, чтобы связать ее с обязательственным требованием в качестве вещного обеспечения, то есть связать ипотеку с другим правом. Таким образом, лицо, давшее взаймы сумму денег, обеспечивает свое требование, возникшее из договора займа, определенным притязанием на недвижимость должника.
Таким же образом в другом примере мы говорили о расчленении права собственности на недвижимое имущество, в результате которого в отношении «служащего участка» устанавливается сервитут права прохода в пользу «господствующего участка». Собственник дома, в пользу которого установлен настоящий сервитут, имеет право пользоваться проходом через другой – обремененный – участок для выхода на дорогу. Таким образом, определенное имущественное право отделяется от права на одно недвижимое имущество для того, чтобы присоединиться к другому.
В обоих приведенных примерах расчленение первоначального права собственности привело к тому, что возникло дополнительное право, присоединяемое к другому имущественному праву, рассматриваемому как основное. Дополнительное право, которое таким образом включается в новую совокупность прав, будет следовать как верный спутник за основным правом, от которого оно зависит. Если заимодавец передаст свое право требования, то приобретатель этого права приобретает вместе с требованием и ипотеку. Если собственник «господствующего участка» продает дом, с которым связано право сервитута, то приобретатель в качестве собственника этого участка приобретает тем самым и право сервитута.
Следует отметить, что дополнительному праву одной стороны соответствует обременение, возлагаемое на другую, пассивную сторону; это обременение также следует всем юридическим перемещениям обремененного имущества.
Так, если отчуждается недвижимое имущество, обремененное ипотекой, то оно переходит к новому собственнику с этим обременением, представляющим собой расчленение права: кредитор по займу, обеспеченному ипотекой, сохраняет свое право на заложенное имущество и тогда, когда оно принадлежит новому собственнику. Точно так же отчуждение поля, составляющего, как в приведенном выше примере, «служащий участок», обязывает приобретателя сохранять сервитут прохода, принадлежащий соседнему участку, рассматриваемому как «господствующий участок».
Таким же образом во всех случаях, когда основное имущественное право становится предметом обязательства как на активной стороне, так и на пассивной, все дополнительные права, связанные с ним, следуют его судьбе.
Тем не менее во всех примерах, которые были приведены выше, дополнительное право сохраняет и свою индивидуальность и четкое юридическое отличие от основного права. Ипотека или сервитут не могут быть переданы отдельно от основного права, но они могут быть прекращены отдельным юридическим действием. В результате такого действия недвижимое имущество, которое было предметом ипотеки или с которым был связан сервитут, восстанавливается как полное право собственности, как юридическое единство.
Соединение основного права с дополнительным может быть настолько тесным, что их совокупность составляет юридически единое имущественное право. Считается, что собственник основного имущественного права приобретает путем присоединения «все, что соединяется с вещью и входит в состав» основного имущества (см. 551 и сл. ГК). Именно исходя из этого, все сооружения, возведенные на участке, предполагаются принадлежащими собственнику участка (ст. 553 ГК).
77. Что такое совокупность имущественных прав.
Приведенные выше примеры характеризуют сочетание двух имущественных прав, находящихся в неравном положении. Совокупность же имущества представляет собой объединение на том или ином основании различных имущественных прав, которые имеют общую юридическую судьбу.
Такое объединение может основываться на связи, определяемой экономическим назначением, либо определяемой тем, что все эти права принадлежат одному лицу.
ГЛАВА II. СОВОКУПНОСТИ ИМУЩЕСТВ, ОБЪЕДИНЕННЫХ ЭКОНОМИЧЕСКИМ НАЗНАЧЕНИЕМ
78. Фактическая совокупность.
Наиболее древним примером ее является стадо; ведь пастушеские племена существовали на заре развития человечества. Однако части, слишком маленькие для того, чтобы они сами по себе составляли имущество (см. п. 36), например барашек из стада, также представляют собой известную имущественную ценность. Собственник может продать этого барашка или съесть его. Но уже в давние времена стало понятно, что для того, чтобы извлечь экономическую выгоду, нужно иметь стадо баранов. Таким образом, именно стадо является имуществом; взаимосвязь эксплуатируемых животных дает ему постоянную ценность, обеспечивает постоянство его существования. Это имущественная совокупность.
Гражданский кодекс, исходя из этого, устанавливает, что стадо может быть объектом узуфрукта, может быть отдано внаем. Узуфрукт или аренда распространяется не на отдельных животных, а на все стадо в целом. По окончании аренды или узуфрукта наниматель или узуфруктуарий обязан вернуть стадо, соответствующее тому, которое было ему передано, хотя оно и составлено из других животных (ст. 616 и 1821 ГК). Для того чтобы указать, что в соответствующей юридической ситуации новые животные постепенно заменяют старых, это называют реальной суброгацией.
В действительности, начиная с того момента, когда созданная таким образом совокупность существует в качестве единого имущества, она перестает быть фактической совокупностью, а начинает составлять юридическую совокупность, поскольку она может быть предметом договора или обязательства.
Однако подлинные юридические совокупности являются более высокоорганизованными. Наиболее ярким примером этого являются коммерческие фонды, организацию которых закон развил так далеко, что это изменило нормальную деятельность рынка.
79. Коммерческие фонды как юридическая совокупность; их правовая конструкция.
Мы уже сталкивались с понятием коммерческих фондов в связи с клиентелой (см. п. 50), правом аренды (см. п. 27) и монополиями (см. п. 54). Теперь необходимо ознакомиться с их основными чертами в связи с тем влиянием (зачастую отрицательным), которое они оказывают на права в области экономики, особенно в том, что касается мелких предприятий.
Лишь в начале XX века определилось общее понятие коммерческих фондов. Несомненно, этот термин фигурировал и раньше в торговых обычаях, но никакой юридической теории о природе этого института не было. Термин «коммерческие фонды» имел тогда вполне определенный смысл; это была вещная совокупность. Речь шла об инвентаре и материалах, необходимых для коммерческой деятельности .
Закон от 17 марта 1909 г. после первой попытки, относящейся еще к 1898 г., объединил под названием «коммерческие фонды» юридическую совокупность в ее отношении к двум основным видам обязательств, объектом которых эта совокупность могла стать: продаже и залогу коммерческих фондов. Созданная таким образом форма существует до сих пор, но она значительно развилась. В содержание коммерческих фондов начали включать промышленную собственность (см. п. 27) и монополии, предоставляемые многим видам собственников (см. п. 53 и сл.).
Последующее законодательство (в настоящее время Закон от 20 марта 1956 г.) расширило их участие в обороте, введя третий вид договора: аренду коммерческих фондов, обычно называемую «аренда – эксплуатация» (location – gérance). Это законодательство постоянно развивалось группами давления, которые формировали коммерсанты средней руки.
Коммерческие фонды – это объединение вещей телесных и бестелесных. Однако существенным является то, что все эти вещи только движимые; недвижимость не может быть включена в коммерческие фонды. Очевидно, предполагали, что таким путем будет облегчен оборот этих фондов посредством договора.
Под коммерческими фондами понимается только актив имущества; долги коммерсанта никогда сюда не включаются; их погашение может только гарантироваться коммерческими фондами, как и другим принадлежащим должнику имуществом (см. п. 82 и 83). В коммерческие фонды не включаются также и обязательства собственника.
По действующему ныне праву основным в коммерческих фондах является бестелесное имущество – клиентела. Именно вокруг нее группируются все остальные составные части коммерческого фонда; они рассматриваются как средство привлечь и сохранить клиентелу. Соединение всех этих составных частей образует имущественную совокупность, даже более тесную, чем стадо, поскольку это имущество по закону приобретает независимое существование. Благодаря этому коммерческие фонды пользуются наибольшими преимуществами по французскому праву среди других видов бестелесных имуществ. Когда в законе упоминаются «бестелесные движимости», можно быть уверенным, что имеются в виду именно коммерческие фонды. Уподобляя коммерческие фонды земельным фондам (участкам), законодательство трактует клиентелу со всем, что ее дополняет, как имущество, приносящее плоды (ср. п. 29).
80. Продолжение: элементы коммерческого фонда.
Какие виды имущественных прав включаются в эту совокупность в договорах? Закон проявляет здесь очень большую гибкость. Только клиентела представляет собой необходимый элемент коммерческого фонда. Что же касается всего того, что с ней объединяют, то это зависит главным образом от воли сторон в тех случаях, когда заключается договор относительно коммерческого фонда и последний становится предметом обязательства.
Строго говоря, достаточно и одной клиентелы для того, чтобы составить коммерческий фонд. Например, маклер, который не имеет постоянного местопребывания и инвентарь которого сводится почти к нулю, обладает коммерческим фондом, если он имеет клиентелу.
Имущественные права, которые по закону группируются вокруг клиентелы, для того чтобы обеспечить и облегчить ее эксплуатацию, различны в зависимости от объекта деятельности, от права собственности на помещение, в котором эта деятельность осуществляется, от характера использования фонда и, наконец и главным образом, – от воли, сторон, заключающих договор, касающийся фонда.
а) Предметом деятельности может быть простое оказание услуг. Им может быть также и продажа товаров. В этом последнем случае товары тоже могут быть включены в коммерческий фонд, по крайней мере для отдельных видов договоров. Если речь идет об оказании услуг или продаже товаров, то инвентарь, необходимый для этой деятельности, как правило, включается в коммерческий фонд, при том, однако, условии, что этот инвентарь представляет собой движимое имущество. Если это недвижимость, то в соответствии с искусственной конструкцией закона 1909 г. она не включается в коммерческий фонд.
б) Для осуществления деятельности практически почти всегда используется недвижимость. Однако существенное различие связано с тем, ведется ли эта деятельность на базе недвижимого имущества, являющегося собственностью лица или арендуемого им.
Если лицо является собственником недвижимого имущества, на базе которого он осуществляет свою деятельность, то его коммерческий фонд в соответствии с конструкцией, установленной французским правом, не включает данной недвижимости. Этот фонд, если можно так выразиться, подвешен в пространстве. Считается, что он составляет имущество, юридически отличное от недвижимого имущества, на базе которого ведется деятельность. При разделе наследства после смерти собственника коммерческий фонд и недвижимое имущество могут оказаться у различных наследников. Поскольку инвентарь представляет собой недвижимость по своему назначению (см. п. 21), он перейдет вместе со зданием, а не с коммерческим фондом. Если собственник осуществляет деятельность в помещении, являющемся недвижимой собственностью его супруга, то в случае прекращения брака коммерческий фонд будет лишен какой бы то ни было базы.
Наоборот, если деятельность ведется в нанятом помещении, то право нанимателя включается в коммерческий фонд. А поскольку это право стало, по существу, бессрочным, в фонд включается постоянный элемент, который может отпасть лишь в том случае, если наниматель, для того чтобы обосноваться в другом месте, расторгнет данный договор и заключит новый.
в) Содержание коммерческого фонда варьирует также в зависимости от осуществляемой деятельности. Если собственник торгует товарами, то в коммерческий фонд обычно включается запас товаров, обновляемый посредством реальной суброгации в процессе продажи. Наоборот, закон запрещает включать товары в состав коммерческого фонда в тех случаях, когда этот фонд является предметом залога. Это легко объяснить.
Закон 1909 г. дал юридическую квалификацию залогу коммерческого фонда, которая сама по себе является неверной. Известно, что залог (см. п. 64), который представляет собой вещное обеспечение, отличается от ипотеки тем, что вещь, обремененная ипотекой, остается во владении и пользовании должника, имеющего право и на ее плоды, тогда как залог предполагает изъятие вещи из владения должника для полной гарантии кредитора. Однако «залог коммерческого фонда» ни в какой мере не лишает собственника владения и поэтому должен был бы квалифицироваться как ипотека, поскольку собственник заложенного имущества продолжает его использовать для своей выгоды.
Но именно по указанной выше причине закон 1909 г. запрещает включение товаров в коммерческие фонды, служащие предметом залога; использование должником возможности реализации оставленных у него товаров к ущербу кредитора, требование которого обеспечивается «залогом коммерческого фонда», было бы опасно легким. Ведь ст. 2279 (см. п. 35) признает невозможным виндикацию товаров, проданных таким образом, в том случае, если добросовестный приобретатель вступил во владение ими.
г) За исключением указанных выше случаев, стороны, заключающие договоры, предметом которых является коммерческий фонд, сами свободно определяют те элементы его, которые связаны с клиентелой. Но обычно презюмируется, что в фонд включается весь необходимый движимый инвентарь, а если деятельность осуществляется в арендованном помещении, то и право нанимателя.
В целом стороны обычно включают все, что может привлечь и сохранить клиентелу, то есть все возможные движимые элементы (телесные и бестелесные), кроме прав требования.
Сюда включаются также и монополии, установленные правом или фактические, связанные с местоположением предприятия либо с организацией его деятельности. Для того чтобы представить себе все богатство и разнообразие таких монопольных прав, следует вернуться к п. 51 и сл. В качестве примера можно привести фигурирующие обычно в продаваемых, сдаваемых в аренду или залог коммерческих фондах лицензии и другие акты публичной власти, ограничивающие конкуренцию в определенных отраслях деятельности; преимущества управляемой экономики, выражающиеся в праве участия в объединении или конвенции; патенты; товарные знаки; исключительное право на фабричные лицензии; на литературное и художественное произведение; права на наименование, указывающее происхождение товара или места его изготовления, как, например, Рокфор.
Точно так же коммерческое наименование (торговое имя) всегда продается, сдается внаем или закладывается в составе коммерческого фонда.
То же самое относится и к «achalandage» (ашаландаж) – слово, которое трудно определить иначе как клиентела, поскольку этимологически слово «шалан» является синонимом слова «клиент». Но ашаландаж означает привычку, связывающую клиента с предприятием. Применяя этот термин, удается рассматривать клиентелу не как объект права собственности.
81. Продолжение: публичная регистрация прав, относящихся к коммерческим фондам.
Поскольку коммерческий фонд может быть предметом договора и обязательства, а также объектом залога, его правовое положение в целом и в отдельных его частях должно фиксироваться таким образом, чтобы о нем могли знать третьи лица, желающие приобрести права на него. Это имеет значение и для тех, кто вступает в договорные отношения с лицом, которому принадлежит коммерческий фонд, поскольку последний рассматривается как гарантия кредита собственника.
Установлены две системы публичной регистрации для того, чтобы информировать третьих лиц о юридическом положении коммерческих фондов. Оба органа публичной регистрации помещаются в канцелярии (то есть в секретариате) Коммерческого суда.
А. Прежде всего два основных вида договора, предметом которых может быть коммерческий фонд: продажа в кредит и залог регистрируются в специальном реестре, с которым могут ознакомиться третьи лица и выписку из которого они могут получить в канцелярии. Преимущественное право продавца и залогодержателя может действовать в отношении третьих лиц, только если оно было надлежащим образом зарегистрировано. Как мы увидим дальше, при рассмотрении договоров, в соответствии с которыми передаются права (см. п. 146 и сл.), из этого вытекает следующий практический вывод: в случае если нечестный коммерсант хочет извлечь незаконную выгоду из своего коммерческого фонда, передав право на него нескольким лицам, преимущественное право будет иметь тот, кто первый зарегистрировал свое право в публичном реестре. Таким образом, ознакомление с реестром предоставляет общую гарантию всем тем, кто, приобретая коммерческий фонд и заключая соответствующий договор, уплачивает деньги лишь после того, как установит отсутствие в реестре записи, которая могла бы обесценить этот договор.
Б. «Аренда – эксплуатация» коммерческих фондов не регистрируется в указанном выше реестре. Однако для всех, кто предоставляет кредит коммерсанту, очень важно знать, является ли последний собственником или арендатором используемых им коммерческих фондов, поскольку только в первом случае коммерческий фонд может гарантировать кредит. Тот, кто предоставил кредит арендатору, фактически не имеет никакой гарантии из числа элементов коммерческого фонда. С другой стороны, продажа за наличные не включается в указанный выше реестр. Вот почему для того, чтобы узнать о состоянии коммерческого фонда, нужно обратиться к другому, более общему реестру, который называют Торговым реестром. Этот реестр регламентируется Декретом от 27 декабря 1958 г.
Реестр состоит из досье и карточек. Каждое физическое или юридическое лицо, осуществляющее коммерческую деятельность, обязано зарегистрироваться. Ему открывают досье либо записывают на карточку каждое из его коммерческих предприятий. Всякое заинтересованное лицо может ознакомиться с Торговым реестром и получить соответствующие выписки из него. Это тем более легко, что центральный реестр, который ведется в Париже, включает данные всех реестров, ведущихся в канцеляриях каждого Коммерческого суда.
В Торговый реестр должны быть представлены все сведения, которые Декрет 1958 г. рассматривает как имеющие существенное значение и касающиеся лиц или обществ, ведущих коммерческую деятельность, а также каждого из принадлежащих им предприятий или организаций. Физическое или юридическое лицо обязано сообщить все необходимые сведения своевременно в канцелярию Коммерческого суда. Если лицо этого не сделало, оно не может противопоставлять третьим лицам факты, которые должны были» быть указаны в реестре, кроме тех случаев, когда оно может доказать, что в данном конкретном случае третьи лица располагали соответствующими сведениями (о возможности действия в отношении третьих лиц см. п. 56).
Торговый реестр содержит сведения гораздо более широкие, чем сведения о коммерческом фонде. По существу, в нем отражено правовое положение предприятия, которое, как мы это увидим далее, весьма отличается от понятия коммерческого фонда.
Следует также добавить, что сведения о договорах, предметом которых является коммерческий фонд, должны публиковаться в газетах для того, чтобы предупредить третьих лиц.
82. Продолжение: искусственный и экономически несовершенный характер понятия коммерческого фонда.
В связи с понятием коммерческого фонда, которое было рассмотрено выше, следует сделать несколько замечаний.
а) Коммерческий фонд – необыкновенно хрупкий вид имущества. Правда, это не относится к товарам, которые хозяин коммерческого фонда может расточить и растратить посредством продажи. Мы уже видели (см. п. 80,6), что именно поэтому закон не позволяет включать товары в коммерческий фонд в случае его залога.
Непрочность данного вида имущества относится также к клиентеле; концепция коммерческого фонда игнорирует ее подлинный характер, превращая клиентелу в объект права собственности, принадлежащего коммерсанту, который, как предполагается, может располагать им по своему усмотрению. Право, которое передается, принадлежит в большей мере предприятию, чем его собственнику; свободные люди, составляющие клиентелу, не могут быть объектом права собственности.
б) В коммерческих фондах, цена которых спекулятивно возросла, есть нечто иллюзорное. Продавец или наймодатель коммерческого фонда получает авансом и капитализирует в свою пользу доходы от будущей деятельности своего правопреемника, который будет постоянно возобновлять клиентелу.
в) Дань, которую таким образом заставляет себе платить продавец, увеличивает (в виде процента на уплаченный капитал) общие издержки приобретающего коммерческий фонд правопреемника. А последний учитывает это, устанавливая цены на товары, которые он продает своей клиентеле. Таким образом, существование коммерческого фонда способствует общему повышению цен на предметы потребления.
г) Влияние, которое сделки с коммерческим фондом оказывают на повышение цен, усиливается и благодаря тому, что собственник фонда использует в частных интересах привилегии и монополии, которые были предоставлены его предприятию в общих интересах; он заставляет своего правопреемника оплатить их цену, а последний перекладывает их на клиентелу.
д) Наконец, в процессе обращения закон искусственно раздувает отдельные элементы коммерческого фонда. Это делается, в частности, законодательством о торговой собственности. Оно устанавливает, что, как правило, наниматель торгового помещения не может вступить во владение им, не уплатив коммерсанту возмещение за освобождение помещения, которое предполагается равным стоимости коммерческого фонда. Таким образом, право нанимателя, хотя и рассматривается лишь как составная часть коммерческого фонда, приравнивается по стоимости ко всему фонду. А затем тот, кто продает или сдает в аренду коммерческий фонд, также стремится во второй раз добавить эту сумму к стоимости остальных элементов коммерческого фонда. Таким образом, происходит общая инфляция цен на фонды, которая требует от приобретающих фонды все больших и больших средств; проценты и амортизацию, связанные с этим, оплатит затем клиентура.
83. Противопоставление понятия предприятия устарелой юридической концепции коммерческого фонда.
Слово «предприятие» было точно определено как экономическая производственная единица. Однако в обычном словоупотреблении в него вкладывают различный смысл. С точки зрения общего понятия предприятия оно включает человеческий элемент– его людской состав (см. п. 67) и находящийся в распоряжении этих людей материальный элемент – оборудование или, иными словами, капитал предприятия. Однако в современном языке термин «предприятие» часто применяется только к имущественной совокупности, в которую включается все его оборудование. Именно в этом смысле часто говорят о собственнике, что он «продает свое предприятие». В этом смысле можно иногда смешать понятие предприятия с коммерческим фондом.
Но это было бы серьезной ошибкой. Даже если ограничиться его материальным составом, предприятие представляет собой единый живой организм. В отличие от коммерческого фонда оно включает также недвижимое имущество, право собственности на которое является вложением в предприятие. Точно так же в понятие предприятия включаются принадлежащие ему требования и долги, связанные друг с другом путем договоров, опосредствующих жизнь предприятия. Передать предприятие – это значит передать также заключенные договоры, передать новому хозяину права на обеспечение электроэнергией, портфель заказов, трудовые договоры, всю совокупность имущественных прав, органически связанную с процессом производства. Коммерческий фонд, который конструируют вокруг права собственности на клиентелу, который рассматривается как постоянное и приносящее доходы имущество, ничего подобного в себя не включает.
Мы уже подчеркивали, что коммерческий фонд содержит только элементы актива. Ни одно обязательство, никакой долг в нем не фигурируют. Он рассматривается как источник, автоматически дающий доходы так же, как земельный участок. Не обладая полной юридической жизнью, коммерческий фонд не может выполнять обязательств. Поэтому лицо, продающее коммерческий фонд, должно само уплатить все долги. Они не переходят вместе с коммерческим фондом к приобретателю.
Все это основывается на том, что коммерческий фонд, рассматриваемый как имущество, приносящее плоды, представляет собой источник доходов для своего собственника, тогда как предприятие конструируется как источник производства для экономики. Говоря о клиентеле коммерсанта, обычно считают, что он ее эксплуатирует. Экономисты, говоря о предприятии, считают, что оно должно содействовать всеобщему процветанию.
Все это не исключает, несомненно, возможности для предприятия извлекать прибыль (см. п. 69). Однако эта прибыль неразрывно связана со стоимостью оказываемых услуг. Она является результатом хорошей производственной деятельности предприятия. Юридическая концепция коммерческого фонда, созданная в условиях статичной экономики, основанной на присвоении плодов имущества, сложившаяся в период экономического либерализма мальтузианской мелкой буржуазии, сейчас осуждена на исчезновение благодаря динамическим поискам возможностей дальнейшего развития.
Если даже рассматривать коммерческий фонд как техническое средство для объединения и передачи материального состава предприятия, то и для выполнения такой задачи этот фонд плохо приспособлен. Он не создает удобных средств для того, чтобы от одного лица к другому могло перейти предприятие как действующая производственная единица. Если, продавая коммерческий фонд, хотят передать все имущество предприятия, то необходимо прибегнуть к целому ряду сложных операций: продаже недвижимого имущества, передаче (цессии) обязательственных требований (см. п. 244), переводу долгов прежнего собственника на нового (см. п. 246 и 252) и т.д. Право не соответствует ни потребностям общества, ни экономической реальности.
По этой причине передача коммерческого фонда из одних рук в другие как на основании цессии, так и по наследству создает серьезный риск расчленения предприятия, если только не будут приняты всякого рода меры предосторожности для того, чтобы сохранить целостность. Иногда сохранение такой целостности оказывается невозможным. Мы уже приводили пример, когда коммерсант осуществляет свою деятельность в помещении, принадлежащем одному из супругов; в случае развода помещение остается у разведенного супруга – бывшего собственника, – тогда как другой имеет предприятие без помещения.
Хотя институт коммерческого фонда до сих пор пользуется большой популярностью, он все же осужден на исчезновение в результате экономического развития и концентрации производства. Этот институт был неотделим от руководствовавшейся мелочными интересами мелкой буржуазии, оторвавшейся от обслуживания клиентов, которых она пыталась эксплуатировать, и неспособной в настоящее время примениться к общим условиям современного производства.
В настоящее время используется другая юридическая техника оформления расчлененного коммерческим фондом предприятия как единого целого. Эта техника заключается в том, что создается объединение (товарищество), которому принадлежит предприятие в целом. Такое объединение часто создается для того, чтобы воспрепятствовать расчленению предприятия в процессе семейного раздела. К этому прибегают и тогда, когда хотят «уступить предприятие».
С этой целью начинают с того, что создают товарищество, в котором в качестве взносов объединяют все элементы предприятия, хотя новейшее законодательство и затруднило этот процесс, исходя из налоговых интересов. В обмен на этот взнос получают почти все паи или акции. Затем, по прошествии трех лет (что требуется в налоговых интересах), передают эти доли «приобретающему предприятию». Существование такой практики обязывает нас рассмотреть с точки зрения экономической ту категорию имущественной совокупности, которая выражается в правах членов товариществ или акционерных обществ.
84. Имущественная совокупность, выраженная экономически в долях товарищества и акциях.
Товарищество и акционерное общество являются юридическими лицами (см. п. 10). Это значит, что, подобно физическим лицам, они могут быть субъектами имущественных прав и обязанностей и так же, как и живые люди, отвечать принадлежащим им имуществом по своим обязательствам (см. п. 85).
Однако члены товарищества или держатели акций имеют косвенное право на имущественную совокупность, принадлежащую товариществу или акционерному обществу, членами которого они являются.
Это право гораздо более полно, чем право кредитора, поскольку член товарищества участвует в управлении имуществом и получает свою долю как собственник в случае прекращения товарищества. Таковы те права, которые представляет доля в товариществе, если это объединение лиц, или акция – при объединении капиталов (см. п. 49).
Такая конструкция предполагает, что, пока существует объединение (товарищество или акционерное общество), имущество, принадлежащее ему, отлично от имущества каждого члена товарищества. Это отличие особенно четко выражено при объединении капиталов: акционер либо член товарищества с ограниченной ответственностью никогда не отвечает своим личным имуществом по долгам общества. Они передали обществу только капитал в виде взноса, который они не смогут получить обратно от общества, пока оно существует. При объединении лиц участник товарищества отвечает своим личным имуществом по долгам товарищества лишь в том случае, когда имущество товарищества оказывается недостаточным для погашения его обязательств и товарищество прекращает свое существование.
Но, хотя юридическая конструкция разграничивает имущество товарищества и имущество его членов, экономическая реальность их объединяет. Когда статистики хотят оценить богатство страны, они не добавляют имущество, представляющее паи и акции членов товарищества, к имуществу самих товариществ, поскольку первое состоит из второго.
Экономическая реальность здесь оказывается более точной, чем ее юридическое представление. Когда акционер обладает большей частью или почти полностью акциями общества, о нем говорят, что он контролирует общество. Ему принадлежит большинство голосов на общем собрании, и, по существу, он сам решает все вопросы; именно ему общее собрание предоставляет основную часть дивидендов общества. Он сам определяет направление деятельности общества даже в тех случаях (хотя он может всегда это сделать), когда он не занимает пост президента или генерального директора.
Следовательно, общество становится для него средством, благодаря которому он практически получает в свое распоряжение несколько имуществ, принадлежащих различным лицам, но которые он использует по своему усмотрению и доходы из которых он извлекает почти один. Такой акционер получает преимущество, заключающееся в том, что он не отвечает лично принадлежащим ему имуществом по обязательствам фактически принадлежащих ему обществ. При этом с точки зрения экономической несколько различных имущественных совокупностей, объединенных в этих обществах, принадлежат ему не в меньшей мере.
В современном мире часто случается, что таким акционером, контролирующим общество, является государство или же государственная организация. Тогда говорят, что данное общество принадлежит к смешанной экономике. Это одна из форм предприятий, которые государство предпочитает использовать для воздействия на экономику. Такая форма дает возможность большей гибкости в деятельности государственного предприятия, которая при других формах очень строго регламентируется.
Но в результате нашего анализа мы незаметно перешли от совокупностей, основанных на экономическом назначении, к имущественным совокупностям, внутренняя связь которых носит главным образом личный характер. Их объединяет то, что вся совокупность имущественных прав и обязанностей принадлежит одному и тому же лицу.
ГЛАВА III. ИМУЩЕСТВЕННАЯ СОВОКУПНОСТЬ, ОСНОВАННАЯ НА ТОМ, ЧТО ИМУЩЕСТВО ПРИНАДЛЕЖИТ ОДНОМУ ЛИЦУ; ТЕОРИЯ ИМУЩЕСТВА
1. ЕДИНСТВО ИМУЩЕСТВА ДОЛЖНИКА КАК ОСНОВАНИЕ ПРИНАДЛЕЖАЩЕГО ЕГО КРЕДИТОРАМ ПРАВА ОБЩЕГО ЗАЛОГА
85. Основные положения.
Все имущественные права, принадлежащие лицу, и все лежащие на нем обязанности – физические и моральные – составляют единство, которое называется его имуществом или, пользуясь менее юридическим языком, его достоянием. Как правило, каждый человек имеет одно имущество (по меньшей мере нескрываемое), и только одно.
Единство имущества выражает очень важное положение: весь его актив отвечает по всем обязательствам. Следовательно, любой кредитор, которому собственник имущества должен деньги, может обратить взыскание на любую вещь из имущества своего должника, потребовать ее продажи и погашения своего требования за счет вырученной суммы.
Чистое имущество физического или юридического лица представляет собой, таким образом, выраженную в деньгах разницу между активом и пассивом, то есть между принадлежащими ему правами и обязанностями. Кроме тех случаев, когда необходимо учесть, что отдельные вещи из состава имущества являются предметом залога, обеспечивающего права отдельных кредиторов, именно чистое имущество определяет кредитоспособность лица, то есть ту меру доверия, которое ему могут оказать кредиторы (см. п. 130). Его экономический вес зависит, таким образом, в большей мере от превышения актива над пассивом, чем от состава его актива. Состав актива имеет известное значение для кредитоспособности собственника тем, что определяет относительную легкость реализации отдельных имущественных благ, входящих в его состав.
На юридическом языке возможность кредитора обеспечивать свое требование всем имуществом должника носит название права общего залога. Этот термин, впрочем, является образным выражением. Право общего залога не является залогом в точном смысле данного слова, поскольку залог (см. п. 64) – это вещное обеспечение, предметом которого может быть определенная имущественная ценность, при реализации которой, в случае ее продажи, кредитор-залогодержатель имеет преимущественное право удовлетворения по отношению ко всем другим кредиторам. Больше того, залог предполагает изъятие заложенной вещи из владения должника. Кредитор, который может воспользоваться только правом общего залога, не является залогодержателем; он только хирографический кредитор, гарантия требования которого весьма относительна (см. п. 63). Однако право общего залога при всей своей хрупкости подкрепляется двумя правовыми институтами: косвенным иском, который иногда называют непрямым, а также Паулиановым иском.
86. Косвенный иск.
Косвенный иск, предусмотренный ст. 1166 Гражданского кодекса, как указывает само слово «иск», представляет собой право процессуального характера, предназначенное для того, чтобы кредитор мог законным путем сам сохранить имущество своего должника как гарантию своего требования.
Косвенный иск, который он предъявляет в суде, предназначен для того, чтобы в случае упущения, зачастую связанного с небрежностью со стороны должника, не осуществляющего своевременно принадлежащих ему прав, осуществить их самому за должника.
Кредитор может, таким образом, проявить инициативу в осуществлении прав должника. Однако он действует только как представитель должника. Охраняя свое право общего залога на имущество должника, он охраняет тем самым всех кредиторов. Косвенный иск в отличие от Паулианова иска является в какой-то мере альтруистичным. Один кредитор защищает интересы всех кредиторов.
Однако кредитор может осуществлять права должника лишь в том случае, когда кредитор имеет непосредственную личную заинтересованность, что предполагает наличие угрозы неплатежеспособности должника, которую кредитор пытается предотвратить.
Как правило, он может посредством косвенного иска осуществлять все имущественные права, принадлежащие должнику. Из этого правила, однако, установлено исключение для тех прав, которые ст. 1166 рассматривает как всецело связанные с личностью должника. Так, если супруг по режиму семейного имущества мог бы получить известную выгоду, потребовав судебного раздела имущества, предъявление иска о таком разделе не может быть осуществлено кредиторами. Точно так же, если должник застраховал свою жизнь в пользу третьего лица и мог бы до выражения согласия третьего лица отменить договор страхования, это право отмены договора не может быть осуществлено кредиторами (см. п. 101).
86а. Паулианов иск.
В отличие от косвенного иска Паулианов иск (ст. 1167 ГК) охраняет кредитора не от упущения должника, а от юридического действия, которое уменьшает имущество должника.
Если должник совершает это действие в ущерб своим кредиторам, то есть зная, что возможно наступление неплатежеспособности, любой кредитор может, как правило, оспаривать такое действие и требовать признания его ничтожным, с тем чтобы восстановить в имуществе, являющемся предметом общего залога, ту часть, которая была изъята недобросовестным юридическим действием должника.
В отличие от косвенного иска Паулианов иск представляет собой эгоистическую меру, результатами которой пользуются не все кредиторы, а лишь истец, добившийся признания юридического действия ничтожным. Только этот кредитор может включить в состав имущества, являющегося предметом общего залога, ту часть, которая была восстановлена в результате удовлетворения его иска.
Признание недействительным юридического действия, оспариваемого путем предъявления Паулианова иска, зависит (кроме тех случаев, когда речь идет о безвозмездных сделках) от недобросовестности лица, заключившего договор с должником. Если это лицо было добросовестным, то имущество, переданное по договору и вышедшее из состава имущества должника, не может быть изъято у приобретателя. Недобросовестность заключается в том, что это лицо знало, что в результате договора его контрагент может стать неплатежеспособным.
Возможен и такой случай, что приобретатель, бывший соучастником недобросовестных действий должника, в свою очередь отчуждает имущество новому добросовестному приобретателю возмездно. Этот последний также защищен против Паулианова иска. Однако выгода от предъявления иска не исчезает; она превращается только в требование о возмещении, поскольку недобросовестный приобретатель, в результате действий которого был причинен вред кредитору, обязан передать ему сумму, полученную от добросовестного приобретателя.
Так же как и косвенный иск, Паулианов иск может быть предъявлен кредитором лишь для защиты его законных интересов, связанных с угрозой неплатежеспособности должника. Целью Паулианова иска является предотвращение неплатежеспособности.
Поскольку речь идет о попытках избежать возможной несостоятельности, косвенный иск и Паулианов иск приобретают особый характер в тех случаях, когда должником является коммерсант, так как прекращение им платежей ставит его в положение банкротства или несостоятельности.
В этом случае у него изымается все его имущество, управление которым переходит к органам, объявляющим банкротство или несостоятельность.
Кроме того, все его хирографические кредиторы становятся в равное положение. Они не могут более каждый в отдельности добиваться причитающегося платежа. Органы, объявившие банкротство или несостоятельность, сами реализуют все имущество должника для, всех кредиторов. Эти органы и осуществляют права, принадлежащие всем кредиторам. Именно рассматриваемые органы предъявляют от имени должника все иски, которые он в свое время не предъявил. Именно они добиваются признания недействительными юридических действий, которые должник совершил в ущерб своим кредиторам. Для того чтобы облегчить предъявление всех этих исков, связанных с несостоятельностью коммерсанта, законодательство о банкротстве упрощает процедуру предъявления и презюмирует недобросовестными определенные договоры, заключаемые ввиду приближающегося банкротства (период подозрения).
2. ПЕРЕДАЧА И РАЗДЕЛЕНИЕ ИМУЩЕСТВА
87. Относительная непередаваемость имущества.
Строго говоря, имущество физического или юридического лица, неразрывно связанное с тем, что данное лицо выступает в качестве субъекта права, не может быть переданным другому, пока это лицо существует. Наоборот, имущество передается и разделяется после смерти физического лица или прекращения юридического лица, которому оно принадлежит. Наследники физического лица получают имущество на основании универсального правопреемства (см. п. 138), а в случае прекращения юридического лица – товарищества – участники получают соответствующие доли имущества. Ликвидаторы юридического лица, если они обладают для этого соответствующими полномочиями, могут продать все имущество в целом или по частям. Точно так же один из наследников может передать свою «долю в наследстве», то есть еще не выделенную часть, на которую он может претендовать, в общее наследственное имущество.
Однако до тех пор, пока не произошел законный процесс ликвидации (см. п. 271 и сл.), все ценности, составляющие имущество, остаются объектом общего права залога кредиторов, не получивших еще платежа.
87а. Разделение имущества.
Возможны также случаи, когда в результате определенных обстоятельств происходит разделение имущества лица на несколько частей, каждая из которых имеет актив и соответствующий ей пассив.
А. Такое явление может иметь место в случае банкротства. Кредиторы обанкротившегося, чьи требования не были гарантированы особыми видами обеспечения, как мы уже говорили, выступают единой группой на равных правах. Если актив оказался недостаточным для того, чтобы произвести все платежи, то платеж, полученный каждым из них, будет соответственно уменьшен в общей пропорции недостаточности актива для оплаты обязательств. Однако администраторы имущества при банкротстве или несостоятельности управляют всей имущественной массой, включающей совокупность всего, что принадлежало обанкротившемуся или несостоятельному должнику. В процессе управления имуществом они заключают договоры, направленные на то, чтобы его сохранить. Например, они продолжают аренду помещения, в котором осуществлялась деятельность должника.
В результате таких договоров возникают обязательства, которые должны погашаться за счет имущественной массы неплатежеспособного. Кредиторы по таким требованиям являются кредиторами в отношении к этой массе, а не кредиторами, включенными в общую группу кредиторов. Таким образом, имущество обанкротившегося делится на два различных имущества с двумя различными пассивами.
Б. Если лицо вступает в брак, избирая режим общности семейного имущества, оно устанавливает, по существу, для себя и для своего супруга три различных имущества: раздельное имущество каждого из супругов и общее имущество. Каждое из этих имуществ Имеет свой отдельный актив и пассив, хотя часто пассив этих трех имуществ перекрывает друг друга, так как в одном и том же обязательстве должником могут выступать и муж, и жена, и оба вместе как собственники их общего имущества.
В. После смерти лица его наследники рассматриваются как продолжатели его дела, а его имущество – и актив и пассив – остается единым, пока не произошла ликвидация. Однако это наследственное имущество с момента открытия наследства переходит к группе наследников, принявших его. В этих условиях два правовых института препятствуют тому, чтобы у наследника объединялось имущество, которое он получил по наследству, и имущество, принадлежащее ему по другим основаниям.
Первый институт называется разделением имущества. По существу, он сводится к преимущественному праву, которое имеют кредиторы, являющиеся наследниками в отношении наследственного имущества, по сравнению с обычными кредиторами.
Второй институт, при котором оба имущества оказываются действительно раздельными, – принятие наследства с условием составления описи. Это нечто вроде условного принятия наследства; условием является то, что актив наследственной массы должен превышать пассив либо по крайней мере покрывать его. Если имущество окажется недостаточным для погашения всех обязательств, наследник должен сохранить его нетронутым для удовлетворения кредиторов. Для этого он должен сохранить как отличную от его имущества наследственную массу, в отношении которой он выступает в качестве ликвидатора. В его руках оказываются, таким образом, два различных имущества. Они различаются до такой степени, что наследник может приобрести для себя какую-либо вещь, условным собственником которой он является в качестве наследника, принявшего наследство с условием составления описи. Точно так же, если он уплатил какой-либо долг, обременявший наследство, из своего имущества и если актив наследственной массы оказался недостаточным для погашения обязательств, он может в качестве ликвидатора возместить себе уплаченную сумму.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ДОГОВОРЫ, ОТНОСЯЩИЕСЯ К ИМУЩЕСТВУ
88. Связь между человеческой свободой и обязательствами: юридическое действие.
Воля человека вносит жизнь в право. Она выражается главным образом в договорах, которые представляют собой согласие воль двух или нескольких лиц, создающее правовые последствия.
В человеческом обществе взаимные права и обязанности возникают главным образом в результате согласования воль и взаимного соглашения. Однако договор является только видом юридического действия, хотя и наиболее часто встречающимся; в некоторых случаях правовые последствия могут возникнуть из одностороннего юридического действия (см. п. 91). Таким образом, юридическое действие имеет более широкое определение, чем договор; это – волеизъявление лица, создающее правовые последствия.
Юридические действия, и особенно договоры, являются средством выражения свободы лица. Однако эта свобода отчуждается в самом процессе ее осуществления. Ведь лицо само связывает себя, принимая на себя добровольные обязанности. Действующее право способствует тому, чтобы эти добровольно принятые на себя обязанности выполнялись.
Действительно, из добровольного принятия на себя обязанностей возникают обязательственные отношения (см. п. 7), в результате осуществления которых происходит переход имущества.
Гражданский кодекс тесно связывает договоры и обязательства. Наиболее важный из разделов кодекса называется «О договорах или обязательствах». Однако это не должно рассматриваться как полная идентичность данных двух понятий. С одной стороны, обязательства возникают не только из договоров, но и из других оснований. Так, у потерпевшего, которому причинен ущерб, возникает требование о возмещении ущерба лицом, виновным в причинении вреда. С другой стороны, договоры могут не «.только порождать обязательства, но и иметь другие правовые последствия. Например, в результате договора товарищества возникает юридическое лицо; из договора поручения возникает право поверенного действовать в качестве представителя доверителя. Кроме того, наше право сокращает, если можно так выразиться, обязательства, принятые на основании договора о передаче вещи. Передача считается совершенной в момент заключения договора. Таким образом, договор рассматривается как акт, непосредственно передающий право собственности. Поэтому мы должны будем отличать такие договоры от договоров, порождающих только обязательства.
ГЛАВА 1. ЮРИДИЧЕСКАЯ ТОЧКА ЗРЕНИЯ И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТОЧКА ЗРЕНИЯ
89. Договор, как его понимают юристы, в соотношении с принятыми в политической экономии категориями обмена, предприятия, рынка.
Политическая экономия оставляет для правовой науки исследование договоров. Сама она занимается обменом. Но оба эти понятия касаются, по существу, одного и того же объекта. Ведь для экономиста обращение товаров происходит в процессе обмена, для юриста оно осуществляется посредством договора. В одном и том же акте юристы видят главным образом юридическое действие (см. п. 88), осуществляемое в виде согласованного волеизъявления, тогда как экономисты видят движение ценностей. Действительно, движение ценностей происходит в результате согласного волеизъявления лиц. Это значит, что, в общем, юристы занимаются основанием, а экономисты – результатом одного и того же акта.
Таким образом, ясно, что две рассматриваемые точки зрения дополняют друг друга. Так же как юрист не может понять договорного права, не учитывая его экономических последствий, экономисты не могут иметь полного представления о процессе обмена, не рассматривая договоров, в которых этот процесс реализуется. Сказанное верно в равной степени и для экономики предприятия и для экономики рынка.
А. Предприятие с точки зрения политической экономии представляет собой единицу, производящую ценности. Но эта единица, в которой объединены средства производства и рабочая сила, возникает только в результате соглашения воль, создающих правовые последствия, то есть в результате договоров. Само создание предприятия основывается на обязательствах, которые, с одной стороны, объединяют людей, участвующих в работе, и возникают из трудовых договоров или договоров товарищества и, с другой стороны, обеспечивают предприятие средствами производства, возникая из договоров о заказах и покупке средств производства, договоров аренды имущества и капитального строительства.
Затем вся жизнь предприятия связана с договорами, которые органы предприятия заключают с поставщиками и потребителями. Каждое из волеизъявлений, которыми, таким образом, обмениваются стороны, порождает права и обязанности. В процессе осуществления этих прав и обязанностей создаются и обращаются произведенные ценности. Выше было уже показано, что в бухгалтерском учете предприятия переводятся на деньги и отражаются все последствия договора (см. п. 11). Нельзя было бы создать предприятие, если бы договор не был созданием человеческой воли. И предприятие не могло бы сохраниться и действовать, если бы право не связывало с заключаемыми им договорами обязательственных требований. Любое нарушение договора травмирует деятельность предприятия. Одним из примеров может служить забастовка: прекращается исполнение трудового договора. Другой пример – банкротство должника: в результате также не исполняется договор.
Поскольку договоры представляют собой выражение воли, значительное место в деятельности по руководству предприятием занимает их заключение и обеспечение выполнения. Это составляет и экономическую деятельность. Поэтому в институтах по подготовке руководящих кадров предприятия право, экономика и бухгалтерский учет изучаются нераздельно.
Б. Сказанное выше относится и к экономике рынка. В глазах экономистов рынок определяет цены на товары и услуги. Но это совершается на рынке лишь путем сближения и объединения массы договоров, в результате которых выявляются спрос и предложение, выраженные в волеизъявлениях участников. Необходимость взаимного дополнения юридической и экономической точек зрения могут быть проиллюстрированы недавним и наглядным примером.
Для того чтобы объединить рынок шести стран, Римский договор создал юридически Европейское Экономическое Сообщество. Подготовленный и сформулированный экономистами, этот договор определяет свою цель как «свободное обращение» товаров, капиталов, услуг и лиц. Посредством слов «свободное обращение» желали выразить отсутствие барьеров между странами – членами Сообщества. Но свобода обмена означает прежде всего свободу договора. А такая свобода не может существовать, если каждая страна по-разному регулирует договоры, исходя из своих традиций и интересов. Именно в этой связи возникают ныне большие трудности в развитии Общего рынка. Отмена таможенных барьеров была сравнительно легкой. Но оказалось гораздо более трудным согласовать юридическую технику сельскохозяйственных договоров, которые в каждой стране регулируются соответственно ее интересам, либо регламентирование коммерческого посредничества и специальных правил, установленных в каждой стране для торговой деятельности. Право и политическая экономия теснейшим образом связаны друг с другом.
90. Различие терминологии и классификаций.
Терминология экономистов более современна, чем юридическая. Последняя связана в большей своей части с основными и постоянными человеческими ценностями. Сюда относятся, например, справедливое равновесие интересов сторон в договоре; обязанность выполнения обещанного; свобода выражения воли в договоре и ограничение этой свободы в интересах публичного порядка. Все эти конструкции восходят еще к римскому праву. Наши юридические термины представляют собой непосредственный перевод латинских слов.
Но эти человеческие константы должны найти свое выражение в мире, который все быстрее и быстрее изменяется, а юристы не обновили своих классификаций и своей терминологии в той мере, в какой этого требуют экономические метаморфозы. Рассматривая, например, название отдельных видов договоров, можно установить, что классификация их устарела (см. п. 123).
Экономисты же, наоборот, создали новую терминологию, основанную на их молодой технике, для того чтобы анализировать явления современного мира. Для этого они часто используют юридические термины, придавая им, однако, другое значение либо очень упрощая их. Вследствие этого возможно множество недоразумений, когда одно и то же слово применяется в экономике и в праве в различных смыслах. Так случилось, например, с термином, который мы употребили в предыдущем пункте. Если слово «обмен» означает для экономистов любой акт, посредством которого лицо передает вещь в обмен на другую независимо от того, является ли эта другая вещь реальной вещью, услугой или деньгами, тот же самый термин означает для юристов договор с гораздо более узким содержанием. Для них деньги не могут быть предметом «обмена». Этот термин применяется лишь для перехода права собственности на реальные вещи, которыми обмениваются собственники.
Если предприятие означает для экономиста производственную единицу и если динамика этого понятия начинает уже доходить до юристов и влиять на них (см. п. 29, 68 и 69), то в традиционном гражданском праве термин «предприятие» до сих пор обозначает договор (называемый также «наем работы»), согласно которому одно лицо, не зависящее от другого, принимает на себя выполнение определенной работы для него.
«Marché» для юриста – отдельный вид договора, в соответствии с которым лицо обязуется за соответствующую плату предоставить свою работу со своим материалом или без него, тогда как для экономиста это рынок, географический пункт, в котором формируются цены как результат множества договоров, в соответствии с которыми определенный вид товаров или услуг обменивается на деньги.
Мы увидим также, что, когда юрист в гражданском праве применяет термин «предложение», он обозначает этим сделанное одной из сторон в отдельном договоре предложение вступить в договор, тогда как экономист рассматривает предложение как общее суммарное понятие, как один из элементов, формирующих рынок.
Отметим также, что слово «продажа» в экономическом смысле означает все договоры, посредством которых любая вещь отчуждается за деньги. Продажные цены, выраженные в деньгах, определяют среднюю цену каждого вида товаров. Юридическая традиция также требует, чтобы каждый договор рассматривался как продажа с указанием цены в деньгах, но термин «продажа» применяется только для сделок в отношении определенных видов имущества. В частности, возмездная передача права пользования называется наймом, а не продажей. То же относится и к сделкам трудового характера (см. п. 123).
ГЛАВА II. ЗАКЛЮЧЕНИЕ ДОГОВОРА
1. ДОГОВОР И СВОБОДА ВОЛИ
91. Договор – юридическое действие, согласованное двумя или несколькими лицами; более редкое применение одностороннего акта.
Договор отличается от одностороннего акта, создаваемого волей одного лица и довольно часто применяемого. Примером такого акта может служить платеж. Но односторонний акт, за редкими исключениями, создает обязательственное отношение лишь с того момента, когда он воспринят другой стороной, давшей свое согласие, а это и составляет договор.
Более редко одностороннее волеизъявление связывает непосредственно лицо, выразившее его. Приказ, данный биржевому маклеру или профессиональному поверенному, обязывает их совершить определенную операцию, в результате которой возникнут обязанности для лица, давшего приказ. Лицо, взявшееся за ведение чужих дел без поручения, принимает на себя тем самым одностороннее обязательство хорошо вести дело. Наличие такого обязательства признается за ним еще до того, как его действия будут подтверждены (см. п. 237). Индоссирование ценной бумаги – односторонний акт, переносящий право на нее и создающий обязательство индоссанта (см. п. 151 и сл.). Односторонний опцион или подтверждение, завершающее договор (см. п. 95 и 163), связывают подписавшего. Но все это отдельные случаи.
Когда совпадают две воли, общее правило устанавливает, что «соглашения», законно заключенные, занимают место закона для тех, кто их заключил (ст. 1134). Это правило, подтверждающее возможность для лиц, вступающих в договор, создавать право, сложилось под влиянием господствовавшего среди юристов XIX века мифа об автономии воли.
Какова же сфера действия автономии воли? Она ограниченна.
Заметим прежде всего, что необходимо, чтобы стороны выразили свое согласие полностью и ясно. Однако выражению воли сторон постоянно свойственны пробелы и недостатки. Поэтому необходимо истолковывать договор. Этим занимается закон, устанавливая правила толкования или дополнения воли. Именно этот закон и занимает место воли сторон.
Если закон молчит и если стороны спорят по поводу содержания заключенного ими договора, то на суд возлагается истолкование договора путем исследования смысла отдельных выражений или молчания в свете общего содержания договора. Но тогда скорее судья, а не автономная воля сторон наполняет договор конкретным содержанием.
Наконец – ив этом выражается ее мистический характер, – автономия воли предполагает свободу сторон заключать договор по своему усмотрению и относительно всего того, что может представить для них интерес, поскольку Гражданский кодекс уподобляет их законодателю. В действительности же свобода сторон никогда не была полной. Ее сдерживали императивные и ограничительные правила. Последние и составляют область публичного порядка (см. п. 102 и сл.).
Наконец, стороны, которые обязывает договор, далеко не всегда те самые, воля которых создала договор (см. п. 99 и 100).
92. Развитие консенсуализма наряду с сохранением требований известных формальностей для юридических действий.
Достаточно наличия двух встречных согласных волеизъявлений для того, чтобы договор был заключен и связывал стороны. Никакой специальной формы для этого не требуется. За некоторыми исключениями, договоры являются, таким образом, консенсуальными (см. п. 118).
Современный консенсуализм противоположен древнему формализму священных ритуалов, которые некогда считались необходимыми для того, чтобы связать волю человека. Таким образом, юридические последствия выражения воли приобретали постепенно интеллектуальный характер, отодвигая на задний план формы, в которых эта воля выражалась.
Однако интеллектуализм не может быть чистым. Ведь выражение воли не будет достаточным, если она не проявится вовне. Для того чтобы создать правовые последствия, она должна быть выражена даже в консенсуальных договорах в таких формах, которые могут быть восприняты контрагентом и третьими лицами. Привычка конкретизировать договор в определенных формах настолько широко распространена, что в обычном словоупотреблении под договором (особенно под договором продажи) понимают и соглашение воли сторон, и документ, в котором это соглашение выражено. Таким образом, одно и то же слово обозначает как юридическое действие, так и его письменное доказательство. Кстати, то же самое замечание можно сделать и в отношении термина «юридический акт», поскольку это выражение обозначает и абстрактное волеизъявление, составляющее юридический акт, и письменный документ, в котором оно отражено и доказательством которого данный документ является. Наконец, такое же двойное значение имеет слово titre, которое обозначает иногда основание права, а иногда документ, доказывающий наличие этого права.
Однако закон идет еще дальше: он требует для самой действительности договора соблюдения формы, устанавливаемой им; в этих случаях говорят, что договор является формальным (см. п. 118).
Но чаще всего форма, в которую облекается консенсуальный договор, представляет собой только предосторожность, принимаемую для того, чтобы его можно доказать. Договор сам по себе связывает стороны независимо от формы. Лишь в том случае, если одна из сторон оспаривает существование договора или его содержание, другая сторона, для того чтобы добиться справедливого решения, должна представить те доказательства, которые определены в законе (см. п. 176). Закон придает недостаткам записи большее значение, чем недобросовестности.
Часто соблюдение определенной формы представляется необходимым для того, чтобы договор мог действовать и в отношении третьих лиц. Обычно для этой цели требуется письменная форма договора и доведение о нем до общего сведения установленным законом способом (см. п. 148 и сл.).
Определенная форма, в которую должен быть облечен договор, иногда устанавливается и для целей стандартизации договора. Заранее установленная точная формула дает экономию умственного труда и времени. Она облегчает также проверку законности договора в тех случаях, когда права, устанавливаемые договором, передаются вместе с ним (см. п. 37). Переводной вексель, чек, стандартизированный договор, часто установленный законом для определенных видов соглашений, являются примерами такой стандартизации, особенно распространенной в деловых кругах.
Следует также упомянуть, что в тех случаях, когда договор заключается поверенным или представителем, последний должен представить доказательства своих полномочий, облеченные в определенную форму (см. п. 99).
Представляется также, что хотя консенсуализм договора возведен в принцип, но далеко еще не отменено требование определенных форм, необходимость которых обусловлена стремлением к устойчивости и охране прав. Развитие права отменило тот формализм, который некогда был связан с торжественностью акта. Право сохраняет и регламентирует то, что является полезным в требовании формы.
2. КАК ЗАКЛЮЧАЮТСЯ ДОГОВОРЫ,
93. Классическая схема оферты и акцепта.
В соответствии с традиционным представлением заключение договора проходит две фазы: одна из сторон будущего договора делает предложение. Это – оферта; вторая дает свое согласие. Это – акцепт.
А. Оферта должна быть явно выраженной и определенной. В ней заранее указываются условия договора, заключить который предлагается одному лицу или нескольким. Однако довольно часто оферта является молчаливой, по крайней мере частично. Товары, выставленные в витрине магазина с указанием на них цены, всегда рассматриваются как выражение оферты продать их по этой цене: эта оферта – коллективная; она обращена ко всем возможным покупателям, проходящим по улице.
В современном праве подчеркивается коллективный и автоматический характер оферты. В соответствии с Декретом от 24 июня 1958 г., на основании ст. 37 Ордонанса от 30 июня 1945 г. подлежит наказанию отказ от продажи со стороны любого профессионального продавца: фабриканта, оптовика или розничного торговца. Это означает, что самый факт определения данного лица в качестве профессионального продавца представляет собой общую оферту его товаров или услуг, обращенную ко всем, кто этого пожелает. Для того чтобы отказ в продаже был наказуем, закон требует, чтобы акцепт был совершен покупателем на надлежащих условиях (см. п. 112).
За исключением упомянутых выше случаев, оферта является отзывной, поскольку односторонний акт не может связывать оферента. Однако некоторые правовые нормы могут запретить отзыв оферты. Так, если государство устанавливает монополию, то оферта определенных товаров или услуг, являющихся объектом монополии, считается обращенной к публике с условием соблюдения установленных цен и без возможности отзыва оферты. Кроме того, практика устанавливает, что в тех случаях, когда оферент предоставил определенный срок для акцепта, он не может отозвать оферту до истечения этого срока.
В настоящее время оферта довольно редко связана непосредственно с личностью оферента. Однако гражданское право всегда считает ее отозванной в случае смерти или банкротства оферента. Тем не менее если оферта исходит от предприятия, то в практике считается, что смерть собственника предприятия не означает отзыва оферты.
Б. Как и оферта, акцепт может быть совершен в любой форме. Акцепт может быть и молчаливым, однако молчание не предполагает акцепта. Если коммерсант, желающий создать свою клиентелу, посылает кому-либо товар с просьбой его оплатить, то тот факт, что лицо, которому был послан товар, не вернуло его, не означает акцепта. Такая попытка навязывать себя покупателям носит характер правонарушения.
В числе форм акцепта, сложившихся в практике, следует упомянуть предложение цены на публичных торгах. В этом случае считается, что оферта исходит от продавца и содержит условия, которые заранее зафиксированы в документе, называемом журналом публичных торгов (cahier des charges de l’adjudication). Эти условия считаются принятыми каждым участвующим в торгах, что выражено в самом факте названия им цены. Однако заключаемый таким образом договор является условным. Он считается заключенным окончательно лишь для того из лиц, называющих цену, которое назовет наиболее высокую.
Такая продажа с аукциона полностью механизирована в настоящее время на некоторых современных рынках, где продаются фрукты, овощи, цветы; она здесь называется «механизированным аукционом» (vente au cadran). В почти полной тишине покупатели сидят каждый на своей скамье и нажимают кнопку, набирая предлагаемую ими цену. На огромном диске игла обозначает сумму, набираемую покупателями. В тот момент, когда автомашина или тележка с продаваемым товаром проезжает на уровне диска, игла останавливается, указывая максимальную предложенную цену и номер лица, предложившего ее, после чего транспорт движется дальше, уступая место следующему. Это – красивое зрелище, особенно когда проезжает тележка с цветами.
94. Сложные явления, корректирующие классическую схему заключения договора.
В действительности заключение договора часто бывает гораздо более сложным. Предложение и контрпредложение сторон перекрещиваются таким образом, что соглашение достигается лишь в конце дискуссии. В результате ее создается совокупность соответствующих условий, составляющих детализированное целое. Задача заключается, таким образом, в том, чтобы установить, с какого момента договор считается заключенным, несмотря на то, что некоторые детали еще не согласованы.
В отношении продажи ст. 1583 Гражданского кодекса считает договор заключенным «с тех пор, как достигнуто соглашение о вещи и цене». Однако это только общая презумпция. Иногда конкретные обстоятельства свидетельствуют о том, что отдельные условия, в частности о сроке передачи вещи либо сроке платежа, имеют решающее значение, и истолкование воли сторон приводит к выводу, что договор может считаться заключенным лишь после согласования этих условий.
Данному замечанию следует придать более общий характер: лишь исходя из толкования, определяющего вероятную волю сторон, можно установить в соответствии с конкретными фактами, с какого момента договор считается заключенным, хотя некоторые его детали должны быть еще согласованы. На ярмарке продавец скота и крестьянин определяют этот момент, ударив по рукам.
Можно предположить, что сложность договоров, связанная с прогрессом техники, находит свое выражение в превращении классической схемы заключения договора в длительные переговоры по самым разнообразным условиям. Это отчасти верно. Но гораздо чаще для упрощения обеспечения интересов сторон юридическая техника вырабатывает заранее подготовленные типовые формы договоров для отдельных их видов; эти формы часто напечатаны типографским способом. Это типовые договоры. Сторонам следует только заполнить бланк. Иногда в таком бланке остается только указать наименование сторон и дату заключения договора или его исполнения. Тем не менее такие договоры обычно могут служить предметом спора либо ими можно и не пользоваться.
Однако, если контрагенту предлагается либо принять такой договор целиком, как он есть, либо отказаться без какой-либо возможности обсуждения отдельных пунктов, он становится «договором присоединения». Такие договоры выражают экономическое преимущество стороны, устанавливающей условия. Таковы, например, договоры на снабжение электроэнергией или железнодорожные билеты.
95. Договоры между отсутствующими.
Стороны, заключающие договор, могут находиться далеко друг от друга. Согласование их воли в этих условиях вызывает ряд юридических контроверз.
Если договор заключается между отсутствующими, он может быть совершен одной из сторон с доверенным другой стороны. Последний представляет интересы доверителя таким образом, что договор считается заключенным между присутствующими, если доверенный имел необходимые полномочия. Если же он таких полномочий не имел, то для заключения договора необходимо подтверждение его доверителем. В таких договорах, заключаемых через посредника, как и в договорах, заключаемых посредством обмена письмами, встают два практических вопроса: один из них касается места заключения договора, второй – момента заключения. Решение обоих этих вопросов взаимосвязано.
А. Относительно момента, с которого договор считается связывающим стороны, существуют две противоположные теории: теория изъявления согласия и теория получения. В соответствии с первой из них договор считается заключенным с того момента, когда акцептант выражает согласие принять сделанную ему оферту. Например, посылает письмо о своем согласии либо почтой, либо через посредника. Теория получения, наоборот, считает договор заключенным лишь с того момента, когда оферент узнает о принятии его оферты; до этого момента обе стороны не связаны договором.
В практике судов нет однозначного решения этого вопроса, поскольку все зависит от того, какие условия установил оферент относительно акцепта; он мог, например, в своей оферте установить момент, с которого она будет рассматриваться как акцептованная. Но если оферент не разрешил этого вопроса, суды находят промежуточное решение: в принципе акцептант считается связанным своим акцептом с того момента, как он его совершил. Однако он может законным образом отказаться от акцепта, если ему удастся предупредить оферента об отказе от акцепта до того, как оферент получил акцепт. Такое решение обосновывается тем, что переговоры о заключении договора не могут продолжаться бесконечно. Если их не прервать тем или иным способом, каждая из сторон могла бы в течение того интервала, который проходит между выражением воли другой стороны и получением согласия первой, отозвать свое собственное согласие.
Эта контроверза, впрочем, потеряла свое практическое значение с того времени, когда благодаря телефону, несмотря на расстояние, разделяющее стороны, договор заключается немедленно. Если наличие договора оспаривается, необходимо предъявление доказательств; письменные доказательства в этом случае могут служить лишь средством подтверждения.
Б. Если договор заключен по телефону, необходимо определить, в каком месте считается договор заключенным, поскольку место заключения договора имеет юридические последствия, в частности для определения компетенции суда в случае необходимости рассмотрения спора. В судебной практике считается, что местом заключения договора является то место, где договор был окончательно сформирован. Обычно это место, в котором сторона приняла последнее предложение другой стороны.
96. Предварительные договоры и взаимосвязь договоров.
Для удобства юридического анализа гражданское право охотно изолирует одни договорные соглашения от других. Однако в жизни изолированные таким образом договоры неразрывно друг с другом связаны.
А. Заключению договора, даже такого классического, как продажа, часто предшествует другой, который обычно именуют предварительным договором; примером этого может служить широко известное «обещание продажи», договорный характер которого стал классическим.
Посредством такого договора одно лицо принимает на себя обязательство, тогда как другое только дает свое согласие на возникновение обязательства.
Эвентуальный продавец принимает на себя в отношении эвентуального покупателя обязательство осуществить продажу, если последний потребует этого в срок и на условиях, определенных в обязательстве. Такой договор предоставляет эвентуальному покупателю право выбора. Считается, что он использует свое право выбора, когда требует реализации продажи. Осуществление права выбора выступает здесь как односторонняя сделка, завершающая договор, который до этого был незавершенным.
В отношении недвижимого имущества существует также «обещание сдать внаем», подобное обещанию продажи. Точно так же до того, как договор займа будет считаться заключенным после передачи денежной суммы, часто существует «обещание предоставить заем». Это «открытие кредита» банком. Мы видим, таким образом, насколько многочисленны такие предварительные договоры.
Б. Один из классических видов договора в повседневной жизни часто не отделим от одного или нескольких других договоров; между ними существует юридическая неотделимость. Так, продажа заключается часто на условии доставки продавцом вещи покупателю (продажа франко). Это предполагает также заключение договора перевозки как дополнительного к договору продажи. При продаже СИФ, хорошо известной в морском праве, продавец принимает на себя не только заботы и издержки, связанные с транспортировкой на судне, но и доставку за свой счет проданных товаров до определенного порта, а также принимает на себя страхование этих товаров против всех возможных рисков, связанных с перевозкой. Договор продажи связан, таким образом, с другими договорами, последствия которых объединяются в продаже.
В. Сам закон нередко соединяет несколько видов договоров для того, чтобы сконцентрировать и объединить соответствующие обязательства сторон, возникающие из этих договоров (см. п. 135 и сл.).
Г. Договоры одного и того же лица или одного и того же предприятия связаны между собой. Каждый договор опирается на предыдущие и подготовляет последующие. Мы уже показали, как повседневная жизнь предприятия связана с последовательной цепью договоров (см. п. 89). Не заключается ли торговля в том, чтобы купить для перепродажи? А когда перепродают, то зачастую передают покупателю те права, которые продавец имел в отношении прежнего продавца.
3. ПОРОКИ ВОЛЕИЗЪЯВЛЕНИЯ И НЕСПОСОБНОСТЬ К ЗАКЛЮЧЕНИЮ ДОГОВОРА
97. Свобода волеизъявления и его пороки.
В волеизъявлении договаривающихся сторон могут быть различного рода пороки. Закон устанавливает, какие из этих пороков делают договор недействительным. По традиционной и плохой классификации имеется четыре вида пороков волеизъявления: заблуждение, насилие, обман и убыточность. Считается, что эта классификация заимствована из римского права, но ее давно следовало упростить.
а) Заблуждение может в зависимости от конкретных обстоятельств прекратить существование договора, сделать его оспоримым либо не препятствовать его существованию.
1. Заблуждение прекращает существование договора, если фактически имела место только видимость соглашения либо в отношении характера договора, либо его предмета. Например, одна из сторон считала, что она продает вещь, в то время как другая думала, что она только получает ее внаем. Другой пример: при продаже продавец считает, что договор заключается в отношении одного дома, а покупатель считает, что он приобретает другой дом. Заблуждение существует в этом случае у обеих сторон, что прекращает договор. Это «заблуждение – препятствие».
2. Более часто заблуждение налицо только у одной из сторон, которая ошибается относительно некоторых условий договора. Ст. 1110 Гражданского кодекса разрешает требовать признания договора ничтожным на основании заблуждения лишь в том случае, если «заблуждение относится к самому существу вещи, которая является предметом соглашения». Такое заблуждение называют существенным. Существо вещи определяется на основании анализа: это основное качество, которое заблуждавшийся приписывал предмету договора. Так, покупка картины, которую приобретатель считал подлинником известного художника, оказавшейся только копией, рассматривается как совершенная под влиянием существенного заблуждения. Покупка земельного участка для строительства может быть признана недействительной, если участок отягощен сервитутом, запрещающим возведение на нем строений.
3. В других случаях заблуждение одной из сторон не делает договор ничтожным. Последний существует, несмотря на то что имелось заблуждение одной из сторон либо в отношении несущественных качеств предмета договора, либо в мотивах, побудивших ее вступить в договор (например, если молодая девушка покупает свадебное платье, а свадьба не состоялась), либо у покупателя было неверное представление о продажной цене вещи (убыточность), либо, наконец, если заблуждение касалось личности контрагента. Последнее не относится к договорам intuitu personae, то есть к тем, в которых личность контрагента имеет существенное значение. И конечно, договор существует, несмотря на то, что одна из сторон заблуждалась в отношении платежеспособности контрагента.
Упомянутые выше случаи заблуждения, которые, как правило, не влияют на существование договора, делают его, однако, ничтожным, если заблуждение было результатом обмана со стороны контрагента.
б) Обман заключается в том, что одна сторона своими недобросовестными действиями получает согласие другой стороны, создавая у нее ошибочное представление. Руководствуясь требованиями морали, закон признает ничтожным договор, заключенный под влиянием обмана при условии наличия причинной связи между обманом и заключением договора. Для этого достаточно доказать, что если бы не было обмана, другая сторона не вступила бы в договор. Таким образом, обман выступает как обстоятельство, отягчающее заблуждение. Признание договора ничтожным является санкцией, применяемой к бесчестному контрагенту за его недобросовестные действия. Вот почему признание договора ничтожным допускается лишь в том случае, когда обман исходил от контрагента. Несущественное заблуждение, порожденное недобросовестными действиями третьего лица, не препятствует существованию договора.
В действительности порок волеизъявления, вызванный обманом, представляет собой заблуждение. Классическая терминология, в соответствии с которой обман представляет собой порок воли, принимает причину за результат.
в) То же самое можно сказать и о насилии. Подлинный порок воли, который имеет в виду закон, это страх перед серьезным злом, угрожающим жертве насилия, если она не согласится на заключение договора. В отличие от обмана не требуется, чтобы насилие исходило от контрагента. Страх, который порождает насилие, всегда делает договор ничтожным, при том условии, однако, что угроза насилием достаточно серьезна, чтобы оказать на жертву решающее воздействие, и если она связана с применением незаконных средств. Ведь каждый может использовать свое право. Поэтому страх перед законным преследованием виновника несчастного случая не делает, например, ничтожной сделку, в соответствии с которой он обещает возмещение потерпевшему.
г) Убыточность также не является, строго говоря, пороком волеизъявления; это неэквивалентность ценностей, которые одна сторона получает по договору и которые она предоставляет. Договор является, таким образом, неравноценным для сторон. Судебная практика исходит из того, что в этих случаях не следует искать причины неравноправия, устанавливать, объясняется ли оно страхом или заблуждением, то есть пороком волеизъявления. Сама по себе такая неравноценность рассматривается как убыточность.
Однако необходимо, чтобы убыточность имела место в период заключения договора. Последующее обесценение или повышение цены на вещь, которая в свое время была справедливо оценена, рассматривается не как убыточность, а как наступившее впоследствии непредвиденное обстоятельство, не влияющее на действительность договора.
При таком понимании убыточность является основанием признания ничтожными лишь небольшого числа определенных видов договоров. Для всех других случаев французское право обеспечивает выполнение обязательства, даже если это невыгодно для обязавшегося.
Исключение допускается для договора о разделе имущества, потому что в этом случае равенство имущественных интересов сторон является необходимым правилом. Такой договор может быть оспорен и признан ничтожным, если доля одного из участников раздела меньше того, что ему причиталось бы при справедливом разделе, более чем на четверть.
Вследствие старой традиции, придающей особое значение собственности на недвижимое имущество, договор продажи такого имущества может быть оспорен, если продавец терпит убытки в размере более чем 7/12 стоимости имущества. В обоих указанных выше случаях можно избежать признания договора ничтожным, если сторона, получившая выгоды от договора, предпочтет возместить соответствующую стоимость в деньгах.
В некоторых случаях, когда убыточность противоречит публичному порядку, и особенно в области экономики, нормы, направленные на охрану общих интересов, признают ничтожными договоры, убыточные для одной из сторон. Таково, например, запрещение ростовщичества, то есть взимания чрезмерно высоких процентов по денежным долгам. Это может также иметь место при продаже товаров или оказании услуг по ценам, запрещенным соответствующим законодательством.
За исключением этих случаев вмешательства публичной власти, которые не имеют ничего общего с пороками волеизъявления, юридическая теория, освобожденная от свойственного ей архаизма, может быть выражена в следующих простых и сжатых формулировках.
Существует в действительности лишь два порока волеизъявления – заблуждение и страх.
Страх является основанием для признания договора ничтожным при соблюдении двух условий: он имел серьезные основания и был порожден незаконными действиями.
Заблуждение исключает возможность существования договора, если обе стороны лишь ошибочно предполагали, что они были согласны по вопросу о характере договора или о его предмете. Договор признается ничтожным, если один из контрагентов заблуждался по вопросу о существе предмета, а также если он заблуждался относительно личности контрагента, но лишь при том условии, когда личность контрагента представляла существенный элемент договора. Что же касается заблуждения относительно ценности предоставлений каждой стороны, то такое заблуждение служит основанием для ничтожности договора лишь в тех случаях, когда закон устанавливает наличие убыточности. Другие случаи заблуждения по этому поводу не влияют на существование договора.
Однако договор признается ничтожным во всех случаях, если заблуждение стороны было порождено обманом контрагента и определило согласие жертвы обмана вступить в договор.
98. Способность к заключению договора.
Договор признается действительным лишь тогда, когда стороны по закону обладали способностью к его заключению. Такая способность является правилом. Неспособность к заключению договора представляет собой только исключение. Это обязывает нас вспомнить о случаях неспособности, уже изученных ранее: недееспособности несовершеннолетних, душевнобольных, расточителей и слабоумных, над которыми учреждена опека. Это – признание неспособности, установленное для защиты интересов данной категории лиц, основывающееся на законной и неопровержимой презумпции, что волеизъявление таких лиц всегда является порочным.
Здесь речь идет недееспособности, когда состояние лиц не лишает их способности иметь права, а означает только невозможность свободно их осуществлять. Поэтому договоры таких лиц не являются невозможными, но они действительны лишь в том случае, если совершаются в соответствии с правилами о законной защите интересов недееспособных. Несовершеннолетний или душевнобольной должен быть представлен в договоре своим опекуном. Вместе с тем для совершения некоторых актов как опекуном, так и самим недееспособным необходимо предварительное разрешение, направленное на защиту интересов последнего. Поскольку действительность договора зависит, таким образом, от наличия надлежащих полномочий у лица, представляющего недееспособного, то это сближает последнего с юридическим лицом и особенно с государственным юридическим лицом, органы которых могут заключать договоры лишь при наличии соответствующего разрешения.
Недееспособности противопоставляется на юридическом языке ограничение в правах. Это означает, что лицо не только лишается права заключать договор, но и лишается права исполнять некоторые договоры. Так, банкроты и лица, осужденные за определенные преступления, не могут на основании Закона от 30 августа 1937 г. заниматься профессиональной торговлей и заключать договоры, связанные с этим. Иностранцы могут осуществлять торговую деятельность во Франции, лишь получив удостоверение коммерсанта.
4. ПОЛНОМОЧИЯ, ПРЕДОСТАВЛЯЕМЫЕ ОПРЕДЕЛЕННЫМ ЛИЦАМ ЗАКЛЮЧАТЬ ДОГОВОРЫ ДЛЯ ДРУГОГО ЛИЦА
99. Распространение отношений представительства в современном праве.
Читая ст. 1134 Гражданского кодекса, можно подумать, что договоры занимают место закона лишь «для тех, кто их заключил». Это представление, почти верное в 1804 г. в эпоху Гражданского кодекса, не является таковым в настоящее время. Те, кого договор обязывает, все более и более часто не сами его заключают, а лишь представлены при его заключении другим лицом.
Представительство – это технический прием, заключающийся в том, что для совершения юридического действия воля лица, которого касается данное действие, замещается волей другого лица, становящегося, таким образом, органом представляемого. В результате этого место закона занимает не воля стороны, а воля представителя.
Этот технический прием был уже известен Гражданскому кодексу. Он устанавливает полномочия представителей недееспособных, а также доверенных, которых доверитель по договору делает своими представителями. Рассматриваемый технический прием получил широкое распространение в связи с развитием юридических лиц и особенно в связи со все возрастающим значением предприятий в современной жизни.
а) Юридические лица могут вступать в договоры только посредством волеизъявления своих органов, являющихся физическими лицами. Таким образом, все договоры предприятии, товариществ, так же как и государственных юридических лиц, ассоциаций и профессиональных союзов, заключаются только через представителей. Это составляет значительную часть современной юридической жизни.
б) Даже если предприятие принадлежит физическому лицу, последнее вынуждено пользоваться услугами посредника для того, чтобы заключать большое число договоров. Когда собственник принимает на себя обязательство, то это всегда делается через представителей: торговые агенты, торговые представители, продавцы и продавщицы розничных магазинов, банковские служащие, кассиры, получающие платежи, все это доверенные, представляющие то лицо, для которого они работают. Отсюда следует, что экономический оборот опосредствуется в значительной мере техническим приемом юридического представительства. Для любого предприятия представительство – необходимое средство расширения своей деятельности. Это показывает, насколько философская концепция автономии воли уже преодолена. Обязательства для людей возникают не только по их собственной воле, но и очень часто по воле других лиц; именно по воле другого лица могут возникнуть или прекратиться права и обязанности.
99а. Доказательства отношений представительства.
Для того чтобы быть экономически эффективным, представительство должно обеспечивать интересы третьих лиц, вступающих в договоры с представителем и считающих, что тем самым они связывают представляемого.
Как правило, представитель должен предъявить доказательства своих полномочий, представив по требованию контрагентов письменную доверенность, свидетельствующую о его полномочиях, включающих и заключение данного договора. Когда речь идет о важных актах, совершение которых через представителя не является обычным, третьи лица должны требовать такую доверенность для того, чтобы быть уверенными в том, что они заключают законный договор. Однако очень часто обязательства для представляемого возникают на основе внешних признаков представительства. Конечно, нельзя себе даже представить, чтобы нужно было требовать доказательства соответствующих полномочий у продавщицы в магазине, банковского служащего, супруга, заключающего договор в отношении совместного имущества, коммерческого директора акционерного общества, нотариуса, оформляющего ипотеку, и т. д. Правомочия, вытекающие из внешних признаков, имеют те же результаты, что и надлежащим образом оформленная доверенность, настолько, что если даже у представителя таких правомочий не было, его действия все равно обязывают представляемого.
Это не препятствует тому, чтобы представитель обязан был отдавать отчет о своих действиях представляемому. Представитель отвечает перед представляемым и должен возместить ему ущерб, если он превысил свои действительные полномочия, либо плохо заботился об интересах представляемого. Но если имелись все внешние признаки наличия у представителя соответствующих правомочий, права третьих лиц не затрагиваются.
За исключением правомочий, определяемых внешними признаками, в подавляющем большинстве случаев в представителе стараются найти нечто вроде продолжения автономии воли представляемого.
Действительно, представители, действующие на основании договора, назначаются представляемым для того, чтобы воплотить, если можно так выразиться, его собственную волю. Правда, несколько иначе обстоит дело в отношении законных представителей, назначаемых для недееспособного или для отсутствующего. Но такой представитель играет особую роль.
Точно так же можно сказать, что члены товарищества по своей воле поручают органам товарищества представлять юридическое лицо, созданное на основании договора. Не менее верно и то, что в конечном счете они отчуждают свою волю, пока существует товарищество, потому что меньшинство в общем собрании всегда будет связано волей большинства. Это то, что обычно называют внутренней волей товарищества.
Предположение об «общей воле» идет еще дальше, когда речь касается государства и государственных юридических лиц. Именно посредством фикции обосновывает Жан-Жак Руссо в «Общественном договоре», что все граждане государства по общему договору приносят в жертву свою индивидуальную свободу. Большинство предписывает законы меньшинству без какого бы то ни было согласия последнего, но на основании социального императива.
Такой же технический прием постепенно распространяется и в частном праве посредством того, что называют коллективными договорами.
100. Коллективные договоры в современном праве.
Первоначально коллективные договоры, заключались органами какой-либо группы для того, чтобы связывать только членов этой группы. Например, профессиональный союз или объединение профсоюзов рабочих через свои органы заключали соглашения с органами объединения хозяев, для того чтобы установить обязательственные отношения между рабочими – членами профессионального союза и хозяевами – членами объединения предпринимателей.
Но этот этап уже пройден. По требованию органов одной из групп, заключающих соглашение, решение публичной власти (им может быть закон общего характера для определенных групп, но обычно это декрет или индивидуальный акт, основанный на общем законодательстве) распространяет действие коллективного договора, заключенного органами соответствующих групп, и делает его обязательным для определенной категории лиц, которые могли бы быть участниками соглашения, но в действительности не были ими.
Так, договор профессионального объединения, созданного для улучшения земель в определенном сельскохозяйственном районе между достаточным числом земельных собственников, связывает и других собственников, чьи земли находятся в этом районе, даже в том случае, если они отказались вступить в профессиональное объединение (Закон от 20 июня 1865 г.). Такое законодательство относится к области публичного права, но аналогичная практика постепенно вводится и в частном праве.
Особенно это касается коллективных трудовых договоров, заключаемых наиболее представительными объединениями рабочих и предпринимателей, действие которых решением министра может быть распространено на всех рабочих и предпринимателей той же категории (Закон от 11 февраля 1950 г.).
Более того, в силу Закона от 6 июня 1964 г., касающегося договорных режимов в сельском хозяйстве, наиболее представительные органы определенных категорий производителей сельскохозяйственной продукции могут заключать с производственными организациями, например с объединением консервных предприятий, коллективный договор, который обяжет и производителей, не присоединившихся по договору.
Точно так же можно привести в качестве примера право организаций, созданных законом для координации профессиональной деятельности или объединений отдельных профессий, издавать правила, обязательные даже для тех, кто отказывается им подчиняться, таких, как, например: Национальная межпрофессиональная организация по бобовым (Organisation National Interprofessionelle de Céréals) либо Национальное межпрофессиональное объединение сахарной свеклы и сахарного тростника (Groupement National Interprofessionnel de la Betterave et de la Canne à Sucre).
Это, однако, государственные организации.
Распространение концепции коллективных договоров выходит сейчас далеко за пределы имущественных отношений. Декрет 12 мая 1960 г. применяет режим коллективных договоров к врачам, лечащим лиц, застрахованных в порядке социального страхования, в том, что касается уплаты гонорара. Условия госпитализации и ухода за больными для всех больных в районах Парижа были установлены соглашением от 30 июня 1960 г. между организацией общественной благотворительности и кассами социального обеспечения Парижа.
Все эти коллективные договоры порождают обязательственные отношения между соответствующими членами различных профессиональных и социальных группировок путем соглашения представителей этих групп, выступающих как в качестве должников, так и в качестве кредиторов.
Следует отметить, что эти коллективные договоры представляют собой в действительности предварительные договоры, содержащие общие положения, в соответствии с которыми заключаются отдельные договоры. Так, коллективный трудовой договор устанавливает общие положения индивидуальных трудовых договоров, заключаемых рабочими и служащими с хозяином. Коллективный договор устанавливает определенную совокупность заранее установленных обязательных условий. Это же следует сказать и об отдельных договорах, заключаемых производителями сельскохозяйственной продукции, врачами и больными. Индивидуальная свобода договора становится, таким образом, иллюзорной во всем, что касается существенных условий договора, поскольку они уже установлены коллективным договором и члены данной группы вынуждены их соблюдать.
101. Договоры в пользу третьего лица в современном праве.
В этом случае распространение на определенное лицо последствий договора, в котором оно не принимало участия, имеет менее серьезное значение. На него не возлагается обязанностей. Ему только предлагают право требования.
Отправной пункт этой юридической конструкции мы находим в ст. 1121 Гражданского кодекса: «Равным образом можно заключить договор в пользу третьего лица…» – указано в тексте (при условии, если заключающий договор имеет в нем определенный интерес). И далее сказано: «Тот, кто заключил этот договор, не может отменить его, если третье лицо заявило о своем желании воспользоваться этим договором». Отправляясь от данного положения, французская судебная практика выработала общий институт договора в пользу третьего лица. В этом случае договор заключается между двумя сторонами, так. что право требования возникает у одного или нескольких лиц, не участвующих в договоре. В терминологии, ставшей уже классической, они именуются «выгодоприобретателями из договора в пользу третьего лица». Что касается сторон в таком договоре, то одна из них, которая возлагает обязанность на другую, называется стороной, «выговаривающей право», а другая, принимающая на себя обязанность, – «обещающей».
Так, хозяин предприятия заключает договор со страховой компанией, которая, в соответствии с ежегодно уплачиваемыми хозяином взносами выдает определенные дополнительные суммы в случаях болезни служащих. Другой пример: продавец товаров, для того чтобы доставить их покупателю, обязывает профессионального перевозчика доставить этот товар. Еще пример: больница договаривается с донорами, которые в случае необходимости переливания крови дадут свою кровь для больных.
Из этих примеров видно, как разнообразно применение в практике договора в пользу третьего лица. Именно в форме такого договора осуществляются отношения личного страхования, а также организация стипендий для путешествий.
Характерным является то, что выгодоприобретатель в договоре в пользу третьего лица становится кредитором с момента заключения договора, не только не участвуя в нем, но даже и тогда, когда он еще не знает о договоре, заключенном в его пользу. В данном случае речь идет не о простой офферте, для действительности которой необходим его акцепт.
Поэтому договор в пользу третьего лица не прекращается смертью или банкротством сторон, как это имело бы место в том случае, если бы речь шла об офферте, на которую еще не последовал акцепт. Например, муж, заключивший договор страхования жизни в пользу своей жены, уверен, что страховая компания выплатит соответствующую сумму даже в том случае, если его жена не знает о наличии такого договора и не дала своего согласия к моменту его смерти, тогда как, если бы речь шла только об офферте, последняя в случае смерти считалась бы аннулированной.
Хотя выгодоприобретатель в договоре в пользу третьего лица становится непосредственным кредитором до того, как он выразил свое согласие, однако именно это согласие окончательно закрепляет его право требования, прекращая возможность выговорившего право отказаться от договора. в пользу третьего лица.
До этого, несмотря на то что выгодоприобретатель рассматривается как кредитор, сторона, выговаривающая право, может отказаться от договора и таким образом отказаться предоставить ту выгоду, которая предусматривалась по договору, но на которую третье лицо еще не выразило своего согласия. Лицо, выговаривающее право, в таком случае может либо само воспользоваться выгодой, либо заключить договор в пользу другого выгодоприобретателя. В обоих случаях результат отказа от договора имеет обратную силу. Лицо, назначенное новым выгодоприобретателем, будет считаться кредитором по этому договору с момента его заключения.
Точно так же при договоре перевозки грузов, когда грузоотправитель заключил договор в пользу грузополучателя, перевозчик выполняет указания грузоотправителя о переадресовании груза либо указание о задержании груза, пока грузополучатель не получил товара или не потребовал его передачи.
Если выгодоприобретатель по договору страхования жизни не выразил еще своего согласия, застрахованный может изменить условия договора с тем, чтобы страховая сумма была выдана ему самому либо иному лицу. Даже в том случае, если застрахованный становится банкротом, он может предложить своим кредиторам для заключения с ними мировой сделки страховой полис в пользу его жены, но только до тех пор, пока она не подтвердила своего согласия. Ведь кредиторы в случае банкротства не могут обратить взыскание на страховой полис, и только сам застрахованный имеет возможность прекратить договор страхования для того, чтобы использовать соответствующую сумму в покрытие требований кредиторов. Право отозвать предоставленное в договоре в пользу третьего лица является частью тех личных прав, которые не охватываются правом общего залога его кредиторов (см. п. 86).
Точно так же, если выгодоприобретатель по договору страхования жизни не выразил еще своего согласия, застрахованный может выкупить у страховой компании страховую сумму, если он выплатил ее уже полностью или частично, либо может назначить выгодоприобретателем другое лицо.
Мы видим, таким образом, всю сложность той техники, которую создала судебная практика в отношении договоров в пользу третьего лица.
10la. Ручательство.
Если в договоре легко сделать третье лицо кредитором, то очень трудно сделать его должником, кроме случаев представительства и коллективного договора. Однако можно гарантировать контрагенту под свою собственную ответственность, что третье лицо примет на себя обязательства из договора, которые заключаются за него. Это называется «ручательством», поскольку лицо, заключающее договор, ручается за то, что третье лицо выполнит данный договор.
Здесь третье лицо не связано договором, но если оно откажется его выполнять, то ручавшийся за него контрагент должен возместить ущерб, причиненный другой стороне.
ГЛАВА III. ПУБЛИЧНЫЙ ПОРЯДОК И ДОГОВОРЫ
1. ПУБЛИЧНЫЙ ПОРЯДОК ИМЕЕТ ЦЕЛЬЮ ОГРАНИЧИВАТЬ В ОБЩИХ ИНТЕРЕСАХ АВТОНОМИЮ ВОЛИ ДОГОВАРИВАЮЩИХСЯ СТОРОН
102. Необходимость такого ограничения.
Мы знаем, что воля лица создает право, поскольку в результате договора возникают права и обязанности. Но воля не всемогуща. Индивидуальная воля должна всегда считаться с требованиями общего блага. Закон выражает это тогда, когда он ограничивает свободу договора императивными и запретительными нормами. По отношению к договору они составляют то, что называется публичным порядком. Соглашения, противоречащие правилам, устанавливаемым публичным порядком, признаются недействительными (см. п. 166). Императивные и запретительные нормы следует тщательно отличать от тех норм, которые являются только дополнительными либо помогающими толковать волеизъявление; и ничто не препятствует контрагентам отказаться от их применения (см. п. 91).
103. Эволюция публичного права.
Когда сравнивают современное право с правом периода создания Гражданского кодекса, то поражает бурное развитие правил публичного порядка и их воздействие на договор. В 1804 г. императивные и запретительные нормы, ограничивающие волю сторон, были весьма немногочисленны. Почти все они были включены в Гражданский кодекс и заняли там очень мало места; большая часть правил относительно договоров, которые содержались в Гражданском кодексе, были дополнительными, и применение их зависело от воли сторон.
В настоящее время веления и запрещения, диктуемые публичным порядком, намного расширились. Они содержатся не только в Гражданском кодексе, но и в параллельно действующем законодательстве. Некоторые договоры, как, например, трудовой договор, все виды банковских договоров, договоров перевозки, страхования (мы приводим лишь некоторые примеры), так детально регламентируются законами, декретами, правилами и коллективными соглашениями, что очень мало условий могут быть установлены соглашениями сторон.
Рассматривая более глубоко эту эволюцию, можно прийти к выводу, что общее распространение публичного порядка объясняется изменением его принципов.
Публичный порядок прежнего времени, тот, который закреплен в Кодексе 1804 г., был направлен только на решение трех задач: прежде всего на охрану индивидуальной свободы, затем на обеспечение суверенитета государства и прочности семьи и, наконец, на соблюдение общих правил морали. Но с тех пор в результате значительного расширения функций публичной власти появились две новые сферы применения публичного порядка: социальный публичный порядок, направленный на то, чтобы сглаживать классовое неравенство, и экономический публичный порядок, направленный на создание управляемой экономики. Таким образом, сейчас появилась уже возможность классификации отдельных направлений публичного порядка.
Важность ограничений, которые публичный порядок в различных своих аспектах устанавливает для свободы договора, не может не произвести большого впечатления. Вместе с тем представляется, что это не ограничивает творческого динамизма. Наоборот, именно публичный порядок питает экономическую и юридическую жизнь.
2. ПУБЛИЧНЫЙ ПОРЯДОК, ЗАКРЕПЛЕННЫЙ В ПЕРВОНАЧАЛЬНОМ ТЕКСТЕ ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА
104. Охрана семейного строя и индивидуальной свободы в денежных отношениях, связанных с семьей.
Имея в виду большую семью, Гражданский кодекс стремился, регулируя имущественные договоры, обеспечить прочность семьи, подчинить ее членов твердым правилам, таким, как родительская власть, власть мужа, опека, но вместе с тем и защитить личные интересы слабых против возможных злоупотреблений. Таким образом, правила об опеке имели целью сохранение имущества несовершеннолетнего, связывая самого опекуна рядом формальных требований, но родительская власть оставалась почти неограниченной.
Точно так же брачный договор, регулировавший денежные отношения супругов, оставался в течение всего времени состояния их в браке неизменным, а законный режим предоставлял мужу почти неограниченные права в отношении семейного имущества. Но в случае прекращения брака другие правила публичного порядка защищали жену посредством многих видов гарантий. Первой из них являлась законная ипотека на все недвижимое имущество, принадлежавшее мужу, для того чтобы жена могла получить свое добрачное имущество; второй гарантией было предоставленное ей право возложить на последнего все долги семейного имущества, связанные с небрежным хозяйствованием мужа. Для того чтобы брак не связывал свободы супругов, публичный порядок запретил заключение договора о продаже между супругами (ст. 1595) и сделал оспоримыми договоры дарения супругов между собой; он запретил также заключение договора товарищества между супругами.
Многие правила публичного порядка были затем модифицированы в ходе развития семьи. Прежние слабые члены семьи – жена и несовершеннолетние дети – получили ряд прав, которые не были им предоставлены в свое время Гражданским кодексом. С другой стороны, защита которую публичный порядок предоставлял замужней женщине, почти исчезла с Законом от 13 июля 1965 г. Закон от 14 декабря 1964 г. реорганизовал опеку точно так же, как и право управления, осуществляемое родителями в отношении имущества, принадлежащего их несовершеннолетним детям. Запрещение договоров товарищества между супругами было частично отменено новой редакцией ст. 1843 Гражданского кодекса.
105. Защита индивидуальной свободы против бессрочных обязательств и некоторых неравноправных договоров.
Обязательственные отношения по природе своей – временная ситуация (см. п. 9). Публичный порядок не допускает действительности бессрочных обязательств. Гражданский кодекс упоминает это правило в двух случаях.
Ст. 1780 запрещает обязательство лица о предоставлении своих услуг пожизненно, то, что означало бы, по существу, рабство. Договор найма услуг без указания срока может быть прекращен в любой момент.
Точно так же ст. 1911 Гражданского кодекса позволяет лицу, обязавшемуся выплачивать постоянную ренту другому лицу, прекратить выплату ренты в любой момент (выкупив ее).
Судебная практика, придав общий характер положению о недействительности бессрочных обязательств, запрещает заключение договора имущественного найма на срок более 99 лет, очевидно, считая, что столетие уже представляет собой вечность.
С другой стороны, называют неравноправными (contrats léonins – «договоры о львиной доле») такие договоры, в которых одна сторона получает несоразмерные преимущества. Известно, что Гражданский кодекс считает необходимым исполнение обязательства, принятого на себя лицом, даже в том случае, когда это для него очень невыгодно. Чрезмерная неэквивалентность договора влечет за собой полную или частичную недействительность лишь для некоторых видов договоров, тех, которые по закону могут быть признаны «убыточными» (см. п. 97). Однако некоторые статьи закона признают ничтожными договоры, самая структура которых создает неравное положение сторон, как, например, некоторые условия договора товарищества (ст. 1855 ГК). Неэквивалентность договора в настоящее время часто исправляется благодаря применению правил либо социального публичного порядка, либо экономического публичного порядка (см. последующие пункты).
3. СОЦИАЛЬНЫЙ ПУБЛИЧНЫЙ ПОРЯДОК
106. Возникновение правил социального публичного порядка в трудовых договорах.
Развитие капитализма повлекло за собой в структуре различных договоров подавление интересов более слабого контрагента более сильным. Право вмешалось для того, чтобы защитить более слабого. Публичный порядок, таким образом, является односторонним. Условия договора не могут уменьшить право и гарантии, которые устанавливаются законом для более слабого контрагента, но в договоре эти права могут быть расширены. Если договор не соответствует этому правилу, он признается недействительным. Однако выгоду из признания недействительности может извлечь только более слабая сторона. Эволюция трудового договора с момента издания Гражданского кодекса показала те опасности, которые были связаны с подавлением интересов слабой стороны в середине XIX века. Мы уже останавливались в п. 67 и последующих на этой эволюции.
107. Социальный публичный порядок и договор аренды недвижимого имущества.
Здесь также пытались защитить арендатора от арендодателя, усмотрев в договоре аренды опасность излишних преимуществ для собственника. Действительно, предложение недвижимых имуществ, сдаваемых внаем, было настолько недостаточно, что могло повлечь за собой злоупотребления правом. Такая ситуация является, однако, скорее случайной, чем внутренне присущей данным отношениям, и надо сказать, что неудачное законодательство часто усугубляло трудности.
Господствующая идея, поддерживаемая группами давления, заключающаяся в том, чтобы защитить интересы нанимателя, воплощена в трех больших законах, которые после дополнительной разработки регулируют в настоящее время три основных вида договора найма недвижимого имущества: Закон от 1 сентября 1948 г. о жилищном найме, Закон от 30 сентября 1953 г. о найме торговых помещений и Закон от 13 апреля 1946 г., включенный в текст ст. 790 и последующих Земельного кодекса, об аренде земли.
Защита интересов нанимателя выражается здесь в ограничении наемной платы, а также в том, что нанимателю предоставляются такие гарантии устойчивости его права, в том числе и против собственника, что его обязательственные требования становятся похожими на вещное право (см. п. 27 и сл.).
Это законодательство требует внимательного рассмотрения и оценки, что уже было сделано выше в связи с рассмотрением эволюции права собственности на недвижимости по их природе.
Что касается найма торговых помещений, то права нанимателя защищаются сейчас в большей мере, чем это следует. Именно интересы собственника, а главным образом публики, должны быть защищены против тех льгот, которые были предоставлены коммерсантам, занимавшим определенные помещения (см. п. 32 и 33).
В договоре жилищного найма социальный публичный порядок должен защищать интересы нанимателя, слишком бедного, чтобы он мог оплатить соответствующее жилище. Но это не должно повлечь ущемления интересов собственника, чтобы не приостановить жилищное строительство. Совершенно очевидно, что цены на квартиры во вновь выстроенных домах делают наемную плату недоступной для семей со скромным достатком. Этому могло бы помочь, с одной стороны, установление государством премий и льгот, обеспечивающих рентабельность жилищного строительства при скромной наемной плате, с другой стороны, предоставление жилищных доплат, увеличивающих бюджет семей со скромным достатком на сумму, необходимую для квартирной платы. Нам, однако, еще далеко до установления равновесия (см. п. 31), в частности, в связи с обесценением франка и мерами, которые принимаются против этого обесценения (см. п. 72). Как только исчезнет нищета, нормальный рынок наемных жилищ должен быть восстановлен для семей со средним достатком.
Что касается аренды земли, то связанные с этим проблемы в меньшей мере зависят от социального публичного порядка, защищающего более слабых из контрагентов, чем от эволюции земельной собственности и сельскохозяйственного производства (см. п. 29 и 30), то есть от экономического публичного порядка.
4. ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ПУБЛИЧНЫЙ ПОРЯДОК
108. Старая концепция свободной экономики.
Экономическая концепция Гражданского кодекса основывалась на мистическом представлении о свободе, господствовавшем во время революции. Эта концепция и до сих пор сохраняет свое значение. Следует отметить, что экономический публичный порядок существовал сначала как правило, подразумеваемое в гражданских законах, и выражался только в статьях Уголовного кодекса, признававших наказуемыми скупку и сговор. Но множество судебных решений, верных законам, сложившимся во время революции, полностью подтверждали свободу сделок, свободу торговли и свободу трудовых отношений как принципы публичного порядка, относящиеся к договорам. Так, договор не может запретить (кроме случаев, когда это устанавливается временно и в определенном районе) осуществления какой-либо профессиональной деятельности контрагентом; договор не может также, кроме случаев, когда это устанавливается в виде временного обременения, по безвозмездной сделке, сделать какое-либо имущество неотчуждаемым.
Этот аспект публичного порядка выражается в ряде статей Ордонанса 45 – 1483 от 30 июня 1945 года, который остается (со всеми внесенными в него изменениями) основным актом, содержащим в настоящее время наиболее важные положения национального экономического публичного порядка.
Та же идея воплощена, как мы увидим дальше, и в европейском публичном порядке, связанном с Общим рынком. Он заключается в том, что наилучшими условиями для экономически адекватного рынка является конкуренция, свобода которой должна быть защищена.
Договоры, создающие монопольное или олигопольное положение, рассматриваются враждебно и охотно признаются недействительными на основании правил экономического публичного порядка, кроме тех случаев, когда считают полезным включить эти монополии в систему управления экономикой.
Это управление, как мы увидим дальше, чрезвычайно ограничивает свободу договоров.
109. Новые концепции экономического публичного порядка.
В той мере, в какой экономический публичный порядок защищает свободу, он не отличается от традиционного публичного порядка. Он основывается на идеале, пытаясь воплотить его в жизнь. Французское право в настоящее время стремится установить экономический публичный порядок, имея в виду благо людей в далеком будущем, но в данный момент оно использует его как эффективное техническое средство. Понимаемый таким образом экономический публичный порядок представляет собой новую концепцию. Он является свидетельством зрелости экономической науки, общей веры в технику, которую эта наука создает.
Отличие экономического публичного порядка от социального очень велико. Выше было сказано, что социальный публичный порядок в области труда не препятствует повышению заработной платы, потому что та защита, которую право предоставляет рабочим, является минимальной. Напротив, для того чтобы справиться с трудностями экономической конъюнктуры, непосредственно связанными с войной, Ордонанс от 30 июня 1945 г. заморозил заработную плату. Последняя начала повышаться лишь после того, как возникла новая экономическая конъюнктура. Однако экономический публичный порядок всегда рассматривает заработную плату как резерв на случай изменений конъюнктуры. Это блестяще проиллюстрировал последний план стабилизации.
Приведенный пример показывает, что экономический публичный порядок находится всегда в состоянии движения вместо того, чтобы основываться как традиционный публичный порядок на постоянстве человеческих ценностей. Экономический публичный порядок должен быть гибким, для того, чтобы учитывать все разнообразие условий, связанных со временем и местом, постоянно колеблющимися потребностями экономической политики. И он стремится к тому, чтобы не замыкаться в стабильности законодательных формул, для того чтобы иметь возможность эмпирически учитывать обстоятельства.
В некоторых отношениях экономический публичный порядок менее строг, чем традиционный публичный порядок гражданского права, поскольку он не стремится объявлять недействительными с обратной силой договоры, не соответствующие его требованиям, боясь создавать слишком много препятствий в экономическом обороте. Санкции, обеспечивающие соблюдение требований экономического публичного порядка, зависят главным образом от административных органов, ведающих экономикой. Эти санкции противопоставляются традиционным гражданско-правовым, не смешиваясь с ними, а иногда и не будучи с ними согласованными.
В качестве примера можно привести отрицательное отношение гражданского права к условиям о платеже в иностранной валюте в договорах, заключаемых во Франции. Это отрицательное отношение выражается в строгом юридическом правиле, сформулированном Кассационным судом в решении от 17 мая 1927 г. Суды всегда признают недействительными условия, не соответствующие тому, что в их практике называется международной регламентацией, то есть правилу о применении для платежей валюты данной страны. Это устойчивая практика. Однако экономическая администрация – Валютный контроль, – наоборот, придерживается гибкой и эмпирической точки зрения, учитывая имеющуюся возможность приобретения иностранных девизов для исполнения данного договора. Администрация только предупреждает путем соответствующих извещений об общей линии ее политики на данный момент.
В настоящее время экономический публичный порядок скорее противопоставляется, чем объединяется с традиционным публичным порядком, касающимся договоров. Осуществление требований экономического публичного порядка зависит в большей мере от органов управления экономикой, чем от суда, хотя именно последний решает вопросы, связанные с договорами. Мы увидим далее в связи с рассмотрением экономических правонарушений (см. п. 112), что судьи для решения вопроса часто получают консультации от официальных представителей экономической администрации.
Политика, определяющая экономический публичный порядок, основывается на идее о том, что государство, консультируемое экономистами, посредством системы специализированных органов должно не только вырабатывать экономическую политику, но и непосредственно руководить экономикой. Одним из излюбленных предметов академических споров служит вопрос о том, является ли французская экономика в настоящее время управляемой или согласованной; однако эта контроверза в достаточной степени иллюзорна, так как не может быть «согласования», которое не требовало бы «управления».
Экономический публичный порядок стремится, таким образом, к тому, чтобы согласованные действия надлежащим образом направлялись.
110. Средства воздействия, применяемые в управлений экономикой.
а) В отношении договоров управление экономикой выражается прежде всего в определении валюты и цен. В настоящее время эмиссионный банк подчиняется правительству, так как Закон от 2 декабря 1945 г. передал государству все акции общества, составляющего Французский банк.
С другой стороны, ст. 16 Ордонанса от 10 июня 1945 г. предоставляет правительству право замораживать цены «на все товары и все виды услуг». Исходя из соображений удобства, такое замораживание было отложено, но затем было введено планом о стабилизации с той оговоркой (установленной в самом начале), что специальные постановления могут при наличии соответствующих оснований устанавливать верхний предел цен на отдельные виды товаров и услуг.
Это называется политикой цен. Ее цель заключается в обеспечении реального содержания валюты. Органы управления экономикой обеспечивают себе, таким образом, свободу действий, против чего мы возражали выше с юридических позиций (см. п. 72). Можно вспомнить, что применение индексов, противоречащих политике девальвации, часто запрещается публичным порядком (см. п. 73).
б) К средствам воздействия через валютную политику и политику цен государство добавляет также воздействие через секторы экономики, занимающие ключевое положение. Государство овладело этими секторами либо посредством национализации, либо путем законодательства о контроле и координации деятельности предприятий, рассматриваемых как часть «свободного сектора» народного хозяйства. Это законодательство устанавливает экономический публичный порядок, обязывающий договаривающиеся стороны подчиняться указаниям государственных органов или квазипубличных организаций.
в) Сказанное выше относится и к кредиту. В силу Закона от 4 декабря 1945 г. все банковские организации подчиняются в своей договорной практике указаниям и властной координации со стороны Французского банка, который был национализирован.
г) Государство национализировало так же, как мы уже видели выше (см. п. 45), все крупные источники энергии во Франции: черный уголь, белый уголь, газовую промышленность и атомную энергию. В соответствии с заключаемыми им договорами оно распределяет вырабатываемую энергию в частном секторе.
д) Государство координирует деятельность транспорта на основании Закона от 3 июля 1949 г. Значительная часть транспортных предприятий уже принадлежит государству либо в результате национализации, как это сделано в отношении СНКФ (Компания железных дорог – предмет старинной французской монополии), либо путем приобретения большей части или всех акций в компаниях смешанной экономики (см. п. 84). К последним относятся наиболее крупные компании в области воздушного транспорта («Эр Франс») или морского («Трансатлантик», «Мессажери маритим»).
Обязательная координация включает почти все французские транспортные предприятия, и в частности предприятия автомобильного и речного транспорта. Ни одно новое предприятие автомобильного транспорта не может быть создано без согласия комитета, подчиняющегося администрации Мостов и Дорог. Тарифы на общественном транспорте устанавливаются под контролем государства. Договоры речной перевозки могут заключаться лишь при посредстве официальных органов.
Вся эта организация направлена на то, чтобы препятствовать анархии, которая неизбежно возникла бы в результате конкуренции между различными видами транспорта и различными транспортными организациями. Однако мы уже видели (см. п. 54), что эта организация создала монополию для уже действующих транспортных предприятий, которая с согласия контрольной администрации превратилась в предмет сделки, выгодной для этих предприятий. Они торгуют своими привилегиями даже тогда, когда не имеют соответствующих полномочий. Таковы, например, сделки о перепродаже права пользования стоянками такси.
е) Следует упомянуть также страхование, контроль над которым установлен Ордонансом от 29 сентября 1945 г. и Законом от 25 апреля 1946 г. Договор, заключаемый страховыми компаниями, оформляется в виде страхового полиса. Последний принимается застрахованным, который обычно не знает техники страхования и редко читает условия полиса; контроль, устанавливаемый государством в интересах застрахованных, является, таким образом, полезным для общей охраны экономических интересов. Возможность установления условий договора в этой области весьма ограниченна. Поскольку полис представляет собой стандартную форму договора (см. п. 94), он должен быть предварительно одобрен до того, как его предлагают застрахованному. Конечно, полис содержит и определенные свободные места для установления конкретных условий. Но последние занимают очень мало места, и сфера свободы договора в этой области чрезвычайно ограниченна.
Это ограничение зависит от закона (Закон 13 июля 1930г., регулирующий этот вид договора) в меньшей мере, чем от контроля, осуществляемого министерством финансов в отношении страховых компаний.
Государство пользуется, таким образом, своей властью для того, чтобы обеспечивать как через страховые компании, так и через банки (и те и другие владеют значительными капиталами) определенное направление средств, причем это относится к банкам и компаниям «свободного сектора» в такой же мере, как и национализированного. В этом также выражается управление экономикой.
111. Продолжение: план и его взаимоотношение с экономическим Публичным порядком.
Во Франции план, хотя и одобряется парламентом, тем не менее не может рассматриваться как закон. Это гибкая программа, зависящая от международной экономической конъюнктуры, от возможных непредвиденных обстоятельств и содержащая известную долю неопределенности. План не содержит, таким образом, правил, непосредственно обязывающих участников всей цепи договоров частных лиц, опосредствующих реализацию плана.
Но из сказанного не следует делать заключение, что способы воздействия, направленные на осуществление плана, которыми располагают органы управления экономикой страны, лишены авторитарности.
В предыдущем пункте были показаны средства воздействия. Они достаточно сильны. Частным лицам и предприятиям трудно не подчиниться их влиянию.
Можно заметить в общем, что экономический публичный порядок, направленный на осуществление плана, воздействует не только путем указаний, направленных национализированному сектору, и санкций, применяемых в случаях совершения запрещенных действий в свободном секторе. Не менее часто прибегают к системе льгот, устанавливаемых для тех, кто выполняет предписания плана. Выше уже говорилось о монополиях, которые слишком широко распределяются государством без надлежащего контроля. К тому же государство распределяет по своему усмотрению все виды энергии.
Одним из средств выполнения плана является предоставление предприятиям, предназначенным для непосредственного осуществления его, «благоприятствований», «льгот», которые выражаются в облегчении налогового обложения, льготных условиях кредитования и даже в дотациях. Эти преимущества могут быть оговорены заранее в предварительных договорах (см. п. 96), заключаемых с предприятием, устанавливающих программу тех мероприятий, для которых эти преимущества предоставляются. По терминологии экономистов, занимающихся планированием и не считающихся с юридическим смыслом слов, такие договоры называются «квазидоговорами» (см. п. 233 и сл.). Кто из хозяев предприятий откажется от таких соблазнов? И наоборот, не является ли отказ в таких благах косвенной санкцией, применяемой к тем предприятиям, которые рассматриваются как неблагонадежные?
Но не обещание льгот, а запугивание породили наказуемость экономических правонарушений. Однако внешность достаточно обманчива, потому что, как и другие формы выражения экономического публичного порядка, экономические правонарушения имеют свои особенности.
112. Экономические правонарушения.
Экономические правонарушения имеют то общее между собой, что они реализуются посредством договора или в связи с ним.
Ордонанс от 30 июля 1945 г. не удовлетворился тем, что запретил в заключаемых договорах повышение цен без соответствующего разрешения (ст. 35); он устанавливает и ряд других составов экономических правонарушений.
Некоторые из них касаются непосредственно нарушения политики цен; речь идет, в частности, об установлении обязанности объявлять цены ко всеобщему сведению и указывать их в выписываемых счетах. Но ряд других правонарушений лишь отдаленно касается цен.
Они относятся к механизму функционирования рынка. Эти мероприятия идут в двух направлениях, плохо согласованных, чтобы не сказать противоречащих друг другу: использовать метод свободной конкуренции и охранять ее как общее благо, однако кроме тех случаев, когда ее рассматривают как неудобную или опасную.
Для того чтобы избежать этих опасностей, может оказаться полезным подчинить ее себе и реорганизовать. Это осуществляется посредством установления опеки над целой областью профессиональной деятельности.
Для того чтобы сохранять конкуренцию, признают нарушающими право договоры, которые создают «профессиональные соглашения» (ententes professionnelles) (ст. 59а). Это – «согласованные действия, соглашение, объединение, явно выраженные или подразумеваемые, либо коалиция в любой форме или по любому основанию, имеющие целью либо могущие иметь результатом ограничение свободной конкуренции, препятствуя снижению цен либо стимулируя искусственное их повышение». Дальнейший текст, дополненный Законом от 2 июля 1963 г., запрещает также попытки предприятия или группы предприятий занять господствующее положение на внутреннем рынке так, чтобы получить монополию.
Однако свойственный экономическому публичному порядку дух соглашательства дополняет ст. 59а статьей 596, разрешающей соглашение или попытку занять господствующее положение, если ответственные за это «смогут доказать, что они имели целью улучшение и расширение выпуска продукции и обеспечение экономического прогресса посредством рационализации и специализации». Данный текст, открывающий путь для непосредственного вмешательства органов управления экономикой, предусматривает возможность путем широкого применения специального законодательства не только не осуждать указанных выше соглашений и попыток занять господствующее положение, но даже создавать их по закону тогда, когда в системе управляемой экономики это сочтут удобным.
Та же гибкая концепция экономического правонарушения проявляется и в решении вопроса о наказуемости отказа в продаже (ст. 37-1 Ордонанса от 30 июня 1945 г.). Такой отказ признается наказуемым лишь в тех случаях, если продавец располагал достаточными запасами и если это предусмотрено соответствующими торговыми обычаями. При этом предполагается, что требование продажи «исходит от добросовестного лица и продажа товаров или оказание услуги не запрещены законом или постановлением общего характера».
Гибкость составов экономических правонарушений вполне соответствует общему характеру экономического публичного порядка, на котором мы останавливались выше.
Но этот характер противоречит общему духу уголовного права, стремящемуся избегать произвольных толкований и потому точно определяющему составы преступления, так что суды испытывают серьезные затруднения при применении наказания за экономические правонарушения. Это приводит к тому, что такие правонарушения наказываются лишь по инициативе или с согласия органов управления экономикой, причем последним предоставлено право другим Ордонансом (№ 45-1484 от 30 июня 1945 г.) заключать мировые сделки по поводу этих правонарушений. Общий ордонанс и уже упомянутый ордонанс от того же числа приходят на помощь судьям – профанам в области администрации, установив в соответствии со ст. 59в специальную комиссию под названием «Техническая комиссия по вопросу о соглашениях и господствующем положении», которой органы руководства экономикой доверили оценку нарушений правила ст. 59а. Мнения этой комиссии «мудрецов» в области экономики могут использоваться судами, но лишь через правительственные каналы до или в процессе судебного разбирательства. Более того, мнения комиссии обычно избавляют суды от необходимости судебного разбирательства. Практика этих комиссий в соответствии с общим направлением экономического публичного порядка в меньшей мере направлена на то, чтобы добиваться осуждения и отмены, чем на исправление. Если комиссия рассматривает данное соглашение как содержащее экономически вредные условия, она обычно указывает те изменения, которые могут сделать это соглашение приемлемым. Таким образом, заинтересованным предприятиям предлагается на основании мнения комиссии изменить и исправить то, что в их соглашениях вызывает возражения. Как правило, предприятия подчиняются этим предложениям для того, чтобы обеспечить свои законные интересы, и таким образом всякое преследование приостанавливается органами управления экономики.
113. Европейский экономический публичный порядок.
Свобода договоров, заключаемых во Франции, ограничивается не только публичным порядком страны, но и публичным порядком Общего рынка, установленным международными органами, управомоченными Римским договором.
Шесть стран, создавших Общий рынок, пытались согласовать экономический публичный порядок каждой из них. За исключением того, что Европейский экономический порядок не связан планом и не располагает такими же средствами воздействия, в остальном он сходен с французским публичным порядком. Римский договор также устанавливает, что свободная конкуренция является нормальным условием рынка. Однако он ее дисциплинирует посредством экономического публичного порядка, который по образцу французского ордонанса от 30 июня 1945 г. запрещает вредные экономические соглашения международного характера, но разрешает их тогда, когда с экономической точки зрения они считаются полезными. Римский договор также доверяет решение этого вопроса административному органу, состоящему из экономистов, – Совету Сообщества (Conseil de la Communauté). Последний принимает по этому вопросу решение вместо того, чтобы, как соответствующая французская «Техническая комиссия по вопросу о соглашениях…», играть только консультативную роль.
В случае разбирательства спора, связанного с отношениями разных стран – участников Общего рынка, национальные суды должны подчиняться решениям Палаты Правосудия Европейского Сообщества во всем, что касается применения правил Римского договора. В том, что касается толкования общих текстов, регулирующих деятельность Сообщества, суды в случае сомнения должны отложить дело в ожидании решения Палаты Правосудия, которая должна обеспечить единство судебной практики шести стран.
Отдельные положения, весьма гибкие, касаются долговременной координации деятельности органов экономического управления в каждой из стран – членов Общего рынка.
ГЛАВА IV. ЮРИДИЧЕСКИЕ КЛАССИФИКАЦИИ ИМУЩЕСТВЕННЫХ ДОГОВОРОВ
114. Безвозмездные договоры не будут рассматриваться.
Договоры, не связанные с экономикой, не признающей подарков, здесь рассматриваться не будут. Поэтому нет надобности останавливаться на различии, которое делает гражданское право между возмездными и безвозмездными договорами. Последние носят характер дара и поэтому должны изучаться только юристами.
Существенным различием между возмездным и безвозмездным договорами является то, что последний выражает желание одарить. Его не следует смешивать с односторонним договором, который может быть возмездным и о котором дальше пойдет речь.
1. ДОГОВОРЫ ОДНОСТОРОННИЕ И ДВУСТОРОННИЕ (СИНАЛЛАГМАТИЧЕСКИЕ)
115. Определение и хронология.
Двусторонний (синаллагматический) договор – договор, в соответствии с которым каждая из сторон получает право требования в отношении другой стороны в обмен на принятые на себя обязанности.
В одностороннем договоре, наоборот, сторона приобретает права требования, не принимая на себя в обмен обязанности, а обязывающаяся сторона не приобретает права требования.
Примером одностороннего договора может служить обещание продажи, которое было рассмотрено выше (п. 96), в числе предварительных договоров. Такой договор противопоставляется договору продажи. Первый из них – односторонний договор, тогда как продажа представляет собой двусторонний договор. Действительно, на стадии обещания продажи только одна сторона принимает на себя обязательство, а именно та, которая обязалась по договору продать вещь по требованию другой стороны. Эта последняя только кредитор; она не приняла на себя взамен никаких обязательств.
Но если после заключения одностороннего договора обещания продажи покупатель делает свой выбор, это обещание превращается в завершенный акт продажи и договор становится двусторонним. Одна из сторон обязана уплатить цену, другая – передать проданную вещь. Сторона – должник по одному из этих требований – является вместе с тем кредитором по другому. Правда, как мы увидим далее, обязательство передать право собственности на вещь часто считается выполненным немедленно по заключении договора (см. п. 134). Это не препятствует, однако, тому, что существует по меньшей мере одно мгновение, в течение которого договор является двусторонним до того, как он снова становится односторонним, когда покупатель остается должником по уплате цены.
Из этого примера видно, что различие между односторонним и двусторонним договорами выражает часто хронологическую последовательность событий, а не различие в самой природе явлений. В одном и том же договоре его синаллагматическая фаза сменяется затем фазой односторонней, а потом снова односторонняя фаза сменяется синаллагматической.
Во всех случаях, когда первоначальный договор предоставляет одному из контрагентов право выбора, договор остается (как, например, обещание продажи) односторонним, подготовляя двусторонний договор, который возникает, если сделан выбор. Но затем обычно один из контрагентов выполняет свою обязанность до того, как это сделал другой, и тогда договор снова становится односторонним.
Следует заметить, что в традиционной юридической терминологии договору нередко дают его классическое наименование лишь после того, как одна из сторон совершила определенное предоставление. Это относится к реальным договорам: займу, поклаже, закладу. Такие договоры основаны на предположении, что одна сторона уже предоставила вещь, которую она обещала другой по предшествовавшему договору, зачастую двустороннему. До того как считается заключенным договор займа, стороны согласились о том, что одна из них передаст, а другая получит вещь или деньги, предоставляемые взаймы, а затем возвратит их. Но договор получает свое наименование займа лишь после того, как вещь, являющаяся предметом займа, была передана заемщику. Любой договор, который называют реальным, основывается, таким образом, на передаче вещи, имевшей место в соответствии с предшествующим договором.
116. Практическое значение различия.
Различие между односторонними и двусторонними договорами имеет значение для доказательства существования договора и для его последствий.
а) Статья 1325 Гражданского кодекса требует, чтобы двусторонние договоры были составлены в таком количестве оригиналов документа, сколько имеется сторон с различными интересами. Таким образом, каждая сторона располагает средством доказать наличие договора, если это оспаривается другой стороной. Вот почему в целях контроля число экземпляров должно быть указано на каждом оригинале документа. На каждом из них перед подписью указывается «два экземпляра» или «три экземпляра» и т. п.
При одностороннем договоре только кредитор заинтересован в том, чтобы иметь доказательства наличия договора. Поэтому такой договор заключается обычно в одном экземпляре.
Естественно (см. предшествующий пункт), что, когда односторонний договор становится двусторонним, возникает необходимость во втором экземпляре документа. Однако если одна из сторон уже выполнила свою обязанность, договор снова становится односторонним. Так, если проданная вещь уже передана покупателю, которому остается только оплатить ее, наличие договора доказывается переданным продавцу экземпляром договора.
Налоговое законодательство под угрозой штрафа требует, чтобы, помимо экземпляров договора, предназначенных для сторон, был составлен дополнительный оригинал документа для Управления по регистрации. Известно, что Управление по регистрации имеет целью установление размеров доходов и вместе с тем определенную публичность актов для охраны интересов третьих лиц (см. п. 173).
б) Основное значение двустороннего договора заключается в юридической взаимности требований и обязанностей. Во всех случаях, когда договор или обычай предусматривает исполнение обязанностей одной стороной после другой, правило о взаимности допускает, однако, право каждой стороны задержать исполнение своего обязательства до того, как будет исполнено встречное. Это – возражение о неисполнении договора (non adimpleti contractus).
В дальнейшем тот из контрагентов, кто больше страдает от неисполнения или ненадлежащего исполнения договора другим контрагентом, может получить в судебном порядке право отказа от договора (см. п. 160а). Так, существующая у продавца возможность отказа от договора продажи, если цена не была уплачена, и восстановление таким образом его права собственности на переданную вещь представляет собой существенную гарантию уплаты цены.
Наконец, в двусторонних договорах риск неисполнения юридически несут обе стороны, так как в случае наступившей невозможности исполнения одного из обязательств прекращается и встречное.
117. Предмет и основание взаимных договорных обязательств.
В двусторонних договорах предмет притязания каждой стороны является юридическим основанием ее обязательства. Так, при продаже дома передача права собственности – предмет притязания покупателя – представляет собой юридическое основание его обязанности уплатить цену и соответственно получение цены – предмет притязания продавца – представляет собой юридическое основание его обязательства передать право собственности на проданную вещь. Каждая из сторон принимает на себя обязанность известного предоставления лишь потому, что она получает право требования на предоставление от другой стороны, что и является основанием договорного обязательства.
Таким образом, возникает взаимозависимость соответствующих предоставлений каждой стороны другой стороне. Определение основания обязательства приводит, таким образом, к тому, что эти взаимные предоставления включаются в двусторонний договор. От этого зачастую зависит его действительность.
Правда, обязательство рассматривается как действительное и в том случае, когда основание в нем не указано. Ст. 1132 Гражданского кодекса устанавливает действительность обязательства, «в котором не выражено основание» и в соответствии с которым должник признает свою обязанность, не указывая на ее происхождение. Но тем не менее иногда представляется необходимым выяснить это основание для того, чтобы установить взаимозависимость притязаний сторон в договоре. Выяснение такой взаимозависимости может привести к признанию ничтожности договора, если обязательство, само по себе законное, имело своим основанием незаконное предоставление.
Ст. 1131 Гражданского кодекса устанавливает: «Обязательство, не имеющее основания, или имеющее ложное основание, или имеющее недозволенное основание, не может получить никакой силы».
Таким образам, если требуют исполнения по письменному обязательству, в котором не указано основание, должник может добиться признания обязательства ничтожным, если докажет, что оно было принято в обмен на недозволенное или не существовавшее предоставление.
Так, обязательство уплатить арендную плату признается не имеющим оснований, если дом, послуживший предметом договора найма, не существует либо разрушился или изъят у нанимателя. Такое обязательство признается имеющим недозволенное основание, если оно представляет собой запрещенную «въездную плату».
Точно так же обязательство уплатить определенную сумму, содержащееся в документе, в котором не указано основание, будет признано ничтожным, если оно было выдано строительным товариществом чиновнику за то, чтобы получить разрешение на незаконное строительство. Такое обязательство имело недозволенное основание. Доказательство наличия скрытого основания имеет, таким образом, существенное значение в тех случаях, когда отдельные обязательства, являющиеся частью незаконного договора, намеренно от него отделяются.
Однако во всех случаях (см. п. 56), если речь идет о ценной бумаге на предъявителя или ордерной, возражение о недействительности основания не может быть противопоставлено добросовестному держателю ценной бумаги. Банковское право придает ценным бумагам независимую стоимость.
Таким образом, законность взаимных предоставлений необходима в договоре не только тогда, когда он является двусторонним в данный момент, но и тогда, когда он был двусторонним в прошлом (см. п. 115). Основание обязательства сохраняет свое значение и после полного или частичного исполнения договора.
С точки зрения чистоты юридической терминологии следует избегать выражения «предмет» или «основание» договора. Это – неточное выражение, так как каждое из взаимных обязательств, предусмотренных договором, имеет в действительности свой предмет и свое основание. В ст. 1131 и сл. Гражданского кодекса говорится об «основании обязательства», а не об «основании договора». Это не препятствует тому, что основание имеет большое значение в договоре, обеспечивая его внутреннее единство.
Сказанное выше позволяет подвергнуть критике современные направления в доктрине и судебной практике, которые часто смешивают основание обязательства с мотивом, общим для сторон договора. Конечно, если этот общий для обеих сторон мотив является недозволенным или противоречит морали, договор может быть признан ничтожным, однако здесь применяется другой прием юридической техники (см. п. 166).
2. КОНСЕНСУАЛЬНЫЕ И ФОРМАЛЬНЫЕ ДОГОВОРЫ
118. Существенная роль формы в некоторых договорах.
Мы уже знаем (см. п. 92), что договоры по французскому праву в принципе консенсуальны: достаточно явно выраженного согласия сторон для того, чтобы они выполнялись, и никакой специальной формы для этого не требуется. Исключением являются формальные договоры, действительность которых зависит от соблюдения формы, требуемой законом.
Соблюдение формы часто связано с совершением определенных действий нотариусом. Этого, например, требует закон для договоров, устанавливающих ипотеку недвижимого имущества. Иногда действия других должностных лиц могут придать договору форму, требуемую законом. Так, некоторые виды продажи с аукциона должны быть совершены в присутствии уполномоченного по публичным торгам либо судебного исполнителя.
В отношении некоторых формальных договоров требования более просты. В частности, для коллективного трудового соглашения (ст. 31с, титул 2 кн. 1 Кодекса о труде) закон требует письменной формы и удовлетворяется тем, что письменный документ подписывается надлежащими лицами.
Следует избегать часто встречающихся случаев смешения терминов. В частности, необходимо различать формальный договор и нотариальный акт, поскольку многие формальные договоры не требуют вмешательства нотариуса. И наоборот, нотариусы часто редактируют договоры тогда, когда их участие не требуется.
Действительно, чаще всего участие нотариуса полезно лишь для того, чтобы доказать наличие договора, тогда как последний является консенсуальным и вступает в силу на основании соглашения сторон. Документ, который нотариус составляет в качестве такого доказательства (см. п. 176), не является формальным договором, это только письменное доказательство. В этом случае акт составления документа не следует смешивать с юридическим действием (см. п. 92 и 99).
3. МЕНОВЫЕ И РИСКОВЫЕ (АЛЕАТОРНЫЕ) ДОГОВОРЫ
119. Основание такого различия и его значение.
В меновых договорах предоставляют и обещают предоставить те вещи, которые уже существуют либо достоверно будут существовать. Такова, например, продажа уже выстроенного дома, либо квартиры в строящемся доме. Договор в этом случае предполагает известную неопределенность, в частности касающуюся большей или меньшей стоимости продаваемого имущества. Но этот объект уже определен в его реальном существовании.
В рисковых договорах, наоборот, обещают или предоставляют шанс, вероятность. Неизвестная заранее возможность реализации этой вероятности и составляет предмет договора. Так, в договоре страхования от несчастного случая не известно, произойдет ли это несчастье; именно на случай реализации такой вероятности желают себя обезопасить посредством права требования возмещения, в обмен на что обязуются уплатить страховую премию. Точно так же, если передаются права, по поводу которых спор рассматривается в суде, договор о такой передаче состоит для одной из сторон в том, что она отказывается от вероятности выиграть процесс и удовлетворяется тем, что получает от другой стороны определенную сумму, представляющую лишь часть того, что является предметом судебного разбирательства. Наиболее наглядным примером рискового договора является игра.
Значение различия между рисковыми и меновыми договорами заключается в том, что рисковой договор не может быть признан недействительным из-за убыточности, даже если он по характеру своему является таковым, поскольку в таком договоре всегда есть элемент неопределенности. Так, если продажа недвижимого имущества может быть оспорена по основанию убыточности более чем на 7/12, то продажа недвижимости, по поводу которой ведется судебный спор, – операция, где предметом сделки является вероятность выигрыша процесса, от которого зависит право собственности, – представляет собой рисковый договор и поэтому не может быть оспорена.
120. Учет и экономическая оценка вероятности. Юридические последствия.
В ряде случаев вероятность, по поводу которой договариваются, может быть исчислена на основании закона больших чисел с достаточной степенью точности, что устраняет риск у договаривающейся стороны, если она является стороной многих договоров такого рода. Именно это делает возможным страхование. С точки зрения отдельного застрахованного, такой договор является рисковым, так как он не знает, произойдет ли с ним несчастный случай, но страховая компания заранее знает на основании статистических данных почти точное число несчастных случаев на 1000 аналогичных договоров страхования. Она может, таким образом, исчислите страховую премию, получаемую от контрагентов, так, чтобы исключить для себя какой-либо риск.
Таким образом, закон больших чисел помогает установить определенный курс для вероятностей, являющихся предметом договора. Так, договор о пожизненной ренте, посредством которого лицо отчуждает определенную сумму денег в обмен на ежегодные платежи до его смерти, является сам по себе рисковым. Ведь здесь оценивается вероятность продолжительности жизни лица. Однако, поскольку статистики установили среднюю продолжительность жизни, такая пожизненная рента имеет определенную оценку в компаниях страхования жизни. Поэтому было бы логичным не рассматривать как рисковый договор, не могущий быть оспоренным по мотивам убыточности, продажу недвижимого имущества в обмен на пожизненную ренту. Такая пожизненная рента может быть приобретена покупателем у страховой компании в обмен на определенную денежную сумму.
4. ТОРГОВЫЕ И НЕТОРГОВЫЕ ДОГОВОРЫ
121. Значение такого различия.
Наполеоновское законодательство регулировало имущественные отношения лица, которого оно называло «заботливым главой семьи», что в соответствии со значением этого термина у римлян обозначало собственника, внимательно и хорошо управлявшего своим имуществом и жившего за счет доходов от этого имущества (см. п. 29).
Этот заботливый глава семьи воздерживался от всякого рода спекуляций. Для людей, желавших пускаться в авантюры и спекуляции, был создан другой законодательный акт – Торговый кодекс. Коммерсант– это было то лицо, чья деятельность носила спекулятивный характер и кто, в частности, сделал своей профессией покупку товаров в надежде на перепродажу их с прибылью.
Однако, хотя экономические и социальные условия, определившие это различие, существенно изменились, и в частности земледелец – стандартный тип заботливого главы семьи по Гражданскому кодексу, – осуществляет в настоящее время деятельность гораздо более рискованную и спекулятивную, чем простой коммерсант, торговый кодекс закрепляет старинную концепцию. В результате договоры, регулируемые этим кодексом, которые называют торговыми договорами, подчиняются другим правилам, чем обычные договоры гражданского права.
Так, доказательство торгового договора всегда возможно и без представления письменных документов (см. п. 176). Тот факт, что торговые договоры постоянно заключаются купцом и его предприятием, связан с существованием ряда специальных правил. Коммерсант обязан вести специальный бухгалтерский учет; он подчиняется известному режиму публичности (см. п. 81). Он может быть объявлен банкротом (лица, не занимающиеся коммерческой деятельностью, могут быть объявлены только несостоятельными) (см. п. 296); наем торговых помещений поощряется, и права нанимателя включаются в коммерческие фонды.
5. ДОГОВОРЫ, СООТВЕТСТВУЮЩИЕ ОПРЕДЕЛЕННОМУ ТИПУ, И БЕЗЫМЯННЫЕ ДОГОВОРЫ
122. Традиционный характер гражданского права и его категорий.
Техника римского права формировалась постепенно. По мере развития отдельных видов договоров они определялись и классифицировались. В зависимости от их значения и с учетом их характера и предмета им давали соответствующее наименование и подчиняли одним и тем же правилам все договоры одного наименования. Гражданский кодекс воспроизвел эту классификацию без заметных изменений. Он воспроизвел договоры, содержавшиеся в классическом римском праве: продажа, наем вещей, наем работы, наем услуг, заем для пользования, потребительский заем, договор товарищества, договор хранения и договор поручения, к которым следует добавить и договоры, посредством которых создается вещное обеспечение, как договор ипотеки и залога.
Эти договоры, хотя и продолжают носить свои древние имена, подверглись глубокому изменению (см. п. 123). Со времени Гражданского кодекса отдельные законы регламентировали новые договоры, названия которых хорошо известны: договор страхования (Закон 13 июля 1930 г.); договор на издание литературного или художественного произведения и договор постановки драматического произведения (Закон от 11 марта 1957 г.). Торговый кодекс регулирует договоры наземной или морской перевозки грузов.
В настоящее время появились самостоятельные виды договоров благодаря судебной практике, поскольку именно последняя дала им определение и установила ряд стабильных правил. Таковы, например, договоры перевозки пассажиров, договор текущего счета.
Все эти договоры составляют определенную категорию договоров, соответствующих определенному типу. Но, помимо последних, в соответствии с принципом свободы соглашений создалось много новых договоров, для которых в действующем праве еще нет видовых наименований. Они подчиняются общим правилам, применяемым ко всем видам договоров. В остальном каждый из них свободно формируется сторонами. Это безымянные договоры.
123. Устарелость перечня классических договоров римского права.
Каждая неподвижная классификация стареет с течением времени. Это относится и к традиционным договорам.
1. По современной экономической терминологии (см. п. 90), каждый договор, в соответствии с которым любое имущество или услуга обмениваются на деньги, рассматривается как продажа. Гражданское право, наоборот, носит отпечаток традиции. В Древнем Риме продажа относилась только к вещам. По мере того как появлялись бестелесные имущества (см. п. 44 и сл.), правила, касавшиеся первоначально договора продажи, применялись к договорам по поводу этих имуществ постепенно и недостаточно. Так, обязанность передачи первоначально означала физическую передачу владения. Для бестелесных имуществ такая необходимость передачи была чрезвычайно стеснительной, и, например, при цессии требования (см. п. 243), которая представляет собой продажу бестелесного имущества, нужно было дополнить соглашение символической «передачей»: о цессии требования надо было уведомить должника через судебного исполнителя.
В гражданском праве наименование продажи не распространяется на все случаи передачи бестелесных имуществ за деньги. Так, оказание услуг или выполнение работы в гражданском праве рассматривается не как продажа, а как наем. В некоторых случаях отношения носят особое наименование, как, например, договоры перевозки, издательские договоры, договоры страхования… Таким образом, понятие продажи в гражданском праве не имеет того общего характера, которое свойственно этому понятию в экономике.
2. Договор найма, отделенный, таким образом, от продажи по римскому праву, объединяет в Гражданском кодексе те же виды соглашений, что и в Древнем Риме, несмотря на существенную дифференциацию в современных условиях. Договор найма включает, таким образом, три весьма различных вида договоров:
наем вещей, который сам по себе касается самых разнообразных видов имущества, таких, как телесные и бестелесные движимости (например, автомобиль или коммерческие фонды), а также и недвижимые имущества; наем услуг, соответствующий современному трудовому договору;
наем работы, соответствующий договору подряда, как, например, договор о строительстве здания.
В настоящее время, конечно, тщетным было бы искать общие правила, применяемые к найму дома, к найму рабочего, найму скота или коммерческих фондов.
3. Договор поручения, в соответствии с которым одно лицо поручает другому совершить юридические действия, обязывающие поручившего, возник в римском праве как услуга, оказываемая друзьями. Поэтому договор был безвозмездным. Такое же правило фигурирует и ныне в Гражданском кодексе (ст. 1986).
Однако в настоящее время необходимость поручать другим совершение определенных юридических действий является настолько общей как для физических, так и для юридических лиц в ходе их дел, что все предприятия имеют большое число доверенных, причем все они получают вознаграждение. Мы уже видели, что в настоящее время большая часть договоров в области экономики заключается и исполняется через доверенных (см. п. 99).
4. Наконец, в современном праве в результате экономической необходимости договор товарищества занимает в сто раз более важное место, чем он занимал в Риме или в период издания Наполеоновского кодекса. Товарищества, о которых идет речь в Гражданском кодексе, представляли собой объединения лиц; создавались они довольно редко и охватывали небольшое число людей, хорошо знавших друг друга. Помимо Гражданского кодекса, очень небольшое число промышленных и торговых предприятий организовывалось на началах товарищества.
В настоящее время, как только предприятие начинает расти, его стремятся сделать предметом договора товарищества (см. п. 84). Для того чтобы удовлетворить разнообразные современные потребности, создаются многочисленные новые формы торговых и гражданских товариществ, регулируемых законами, дополняющими соответствующие кодексы. Подготовляется «Кодекс товариществ». В Европейском Экономическом Сообществе почти всегда действуют товарищества, которые и объединяются Общим рынком. Так разрушаются старые рамки классических типов договоров.
6. ДОГОВОРЫ, СОЗДАЮЩИЕ ПРАВА ТРЕБОВАНИЯ, И ДОГОВОРЫ О ПЕРЕДАЧЕ ВЕЩЕЙ
124. Значение такой классификации.
Речь идет не о традиционной классификации договоров, а об анализе, дающем возможность различать два вида договоров по их последствиям, которые будут рассмотрены в двух следующих главах.
В действительности все договоры, основанные на принятии сторонами на себя обязанностей, создают права требования. Волеизъявление стороны в договоре имеет целью обязать контрагентов одного в отношении другого, то есть создать право требования у того, кто соглашается принять исполнение обязанности и обязанность у того, кто ее на себя принимает.
Мы уже знаем, что предметом права требования являются определенные имущественные блага, которые должник обязан предоставить кредитору. Есть такие виды имущества, которые существуют только как предмет права требования и исчезают по мере исполнения обязанности. Таковы, например, человеческий труд, выступающий как имущественное благо, энергия, выступающая в таком же качестве. Первый из них является предметом договора найма, а вторая – договора продажи, хотя нет решительно никаких разумных оснований, оправдывающих такое различие терминологии. И человеческий труд, и энергия отчуждаются взамен на деньги, но только в форме предмета обязательства, поскольку с того мгновения, когда должник предоставляет их кредитору, они трансформируются в другие виды имущества. Они могут быть предметом только таких договоров, которые создают права требования.
Однако обязательственные отношения направлены обычно на передачу имущества более устойчивого характера, каковым является большая часть видов имущества. Исполнение обязанности здесь означает передачу определенных ценностей из имущественной сферы должника в имущественную сферу кредитора. В этих случаях последствием договора является передача имущества.
125. Объединение этих двух актов в договоре.
Таким образом, большая часть договоров непосредственно создает права требования и – более отдаленно – опосредствует передачу имущества.
Но если даже договор направлен непосредственно на передачу имущества (см. п. 143), обязанность передать таковое всегда предшествует хотя бы на мгновение самой передаче. Если договор не выполняется в момент его совершения, то он создает сначала обязательство дать что-либо, то есть на юридическом языке обязательство перенести право собственности на данный объект. Но даже после того, как право собственности перенесено на кредитора, последний продолжает оставаться кредитором по обязательству передачи вещи, по гарантии переданного права и существенных качеств переданной вещи.
Во многих договорах передаваемой имущественной ценностью является право пользования и извлечения доходов. Именно это право и составляет, например, объект права требования нанимателя или фермера, которые по старинной традиции характеризуются как простые кредиторы.
В действительности все права требования, относящиеся к передаче нанятого имущества, гарантии его состояния, его поддержания в надлежащем состоянии, существуют вместе с передачей права пользования и извлечения доходов.
Любой договор о передаче имущества выглядит, в конце концов, как договор, создающий права требования, если приобретатель уплачивает цену в деньгах. Однако эти деньги сами по себе представляют собой имущество – объект передачи платежа (см. п. 150 и сл.)
ГЛАВА V. ДОГОВОРЫ, СОЗДАЮЩИЕ ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ
1. ДОГОВОРНАЯ ОБЯЗАННОСТЬ И ЕЕ ЗНАЧЕНИЕ
126. Юридическая эффективность обязанности.
Она определяется тем, что действующее право, используя авторитет государственной власти, обеспечивает исполнение обязанности.
Самое существо договора заключается в том, что лицо принимает на себя обязанность, а другое лицо соглашается с этим.
В одностороннем договоре только одно лицо принимает на себя обязанность.
В двустороннем договоре два лица принимают на себя обязанности одно в отношении другого. Таковы, например, продажа или наем.
В договоре товарищества все вступающие в данное объединение принимают на себя обязанности не только по отношению друг к другу, но и все вместе в отношении того юридического лица, которое они создали, – товарищества.
Каково бы ни было содержание договора, если одна сторона принимает на себя обязанность, а другая соглашается с этим, то возникают обязательственные отношения. Тот, кто принимает на себя обязанность, становится должником по обязательству; тот, в отношении кого он принял на себя обязанность, – кредитором по этому обязательству. Действующее право обеспечивает осуществление обязательственного отношения, устанавливая санкции, которые будут рассмотрены ниже (см. п. 283). По требованию кредитора в необходимых случаях государственная власть принуждает должника исполнить свою обязанность. Это определяет юридическую ценность права требования и означает вместе с тем его экономическую ценность.
По наступлении срока обязательства (см. п. 155а) выявляется динамическая сила, посредством которой право требования переходит из потенциального состояния к реализации.
127. Экономическое значение обязанности.
То, что экономисты называют обменом, опосредствуется обязательственными правоотношениями, порождающими обязанности, а исполнение последних обеспечивается действующим правом. Именно потому, что продавец знает, что, применяя юридические средства воздействия, можно заставить покупателя уплатить ему цену, он предоставляет ему кредит. По той же причине продавец учитывает стоимость проданного товара в своем активе, хотя это только будущее имущество (см. п. 11).
Вместе с тем существует и различие между юридической и экономической точкой зрения, поскольку экономист придает больше значения факту, чем праву. Право сохраняет за неплатежеспособным должником обязанность платежа. Эта обязанность продолжает оставаться как органическая часть обязательственного правоотношения, связывающего его с кредитором. Однако такая правовая связь практически парализуется неплатежеспособностью должника, которая делает совершенно иллюзорными все юридические санкции.
Экономически же значение фактической ситуации настолько велико, что требование, которое не может быть удовлетворено, рассматривается как несуществующее. Оно вычеркивается из актива баланса. Правда, это бывает довольно редко, поскольку в действительности благоразумные кредиторы требуют обеспечения долгов. Вот почему с точки зрения экономической значение обеспечении настолько велико, что, рассматривая вопросы обязательства, необходимо было на них подробнее остановиться (см. п. 10а, 63 и сл.).
2. ВИДЫ ОБЯЗАННОСТЕЙ; ОБЯЗАТЕЛЬСТВО НАДЛЕЖАЩИМ ОБРАЗОМ СОВЕРШИТЬ ДЕЙСТВИЕ И ОБЯЗАТЕЛЬСТВО ПРЕДОСТАВИТЬ РЕЗУЛЬТАТ
128. Права и обязанности по предоставлению результата.
Рассмотрим случай, когда подрядчик принимает на себя обязанность за определенную сумму построить дом в соответствии с планом. Он обещает предоставить определенный результат. Следовательно, если дом не будет построен в соответствий с планом, подрядчик не выполнит своего обязательства, будет рассматриваться как виновный и обязан будет возместить причиненный неисполнением вред.
То же можно применить и к продавцу, который обязан предоставить результат тогда, когда принимает на себя обязанность перенесения права собственности на вещь и ее передачи. Примером может также служить перевозчик, который по договору перевозки обязуется за соответствующую плату перевезти определенный груз в целости и сохранности и передать его в месте назначения, либо наймодатель, который обязуется предоставить нанимателю пользование нанятой вещью.
Во всех этих договорах до того, как обещанный результат уже достигнут, он заранее гарантирован. Таким образом. все обязательства предоставления результата – это всегда гарантийные обязательства. Кредиторы по такому обязательству находятся в гораздо лучшем положении, чем те, в отношении которых должник обязан только надлежащим образом совершать определенные действия, не гарантируя результата. При гарантийных обязательствах должник освобождается от ответственности, только если докажет наличие непреодолимой силы, создавшей невозможность исполнения обязательства (см. п. 295).
Действительно, в случае неисполнения обязательства ответственность должника становится автоматической. Доказательством неисполнения является только тот факт, что обещанный результат не был предоставлен (см. п. 206). Ущерб, причиненный кредитору, в этих случаях будет равен стоимости обещанного и не предоставленного результата. Таким образом, размер возмещения в случае неисполнения определен заранее. В двустороннем договоре каждый из контрагентов может отказаться оплачивать результат, который гарантирован, но еще не предоставлен.
Денежные обязательства являются наиболее ярким примером обязательства о предоставлении результата, поскольку юридически исполнение денежного обязательства всегда признается возможным.
129. Обязательство надлежащим образом совершить действие (иногда его называют обязательством применить надлежащие средства).
Рассмотрим отношения, связанные с деятельностью врача-терапевта или хирурга. Он заключает с больным договор, в котором гарантирует только надлежащее внимание и заботу, но не счастливый результат, к которому он стремится. Если больной не выздоровел или даже умер, это не отражается на праве требования врача об уплате гонорара и не влечет за собой его ответственности при условии, что не будет доказано ненадлежащее выполнение им своих обязанностей либо не будет установлено, что неудача была результатом его вины.
Рабочий, нанятый на определенное время, также обязан надлежащим образом выполнять свою работу, но он не гарантирует ее результата.
То же самое можно сказать о хозяине манежа для верховой езды или о лыжном тренере. Они ни в чем не гарантируют клиента и в случае падения или причинения ему физического ущерба несут ответственность лишь тогда, когда будет доказана их вина. Они ведь обещали только надлежащим образом выполнять свои функции.
Точно так же и торговые доверенные, имеющие общую доверенность, как правило, отвечают только за надлежащее выполнение своих действий, но не за реализацию и хороший исход многочисленных сделок, которые предприятие совершает через их посредство. Предприятие может упрекнуть их лишь в том случае, если докажет их небрежность. Правда, комиссионное вознаграждение и куртаж выплачиваются лишь в том случае, когда намеченные операции реализуются. Верно также и то, что путем специальной оговорки доверенный может принять на себя делькредере, то есть гарантировать, что клиент, с которым он связывает предприятие, выполнит свою обязанность.
Во всех этих случаях возмещение, связанное с небрежным выполнением обязанностей, определяется не результатом, которого должник и не обещал, а является только следствием допущенной небрежности, если наличие таковой будет доказано. Когда кредитор по такому обязательству хочет потребовать возмещения, то он должен доказать не только вину должника, но и размер ущерба, который был причинен.
3. КРЕДИТОСПОСОБНОСТЬ ДОЛЖНИКА И СПОСОБЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА
130. Кредит, предоставляемый лицу.
Слово «кредит» выражает доверие. Заключая договор с должником, кредитор доверяет ему. Пользоваться таким доверием является преимуществом, доступным лишь исправным должникам. Это преимущество в свою очередь означает кредитоспособность лица. Оно имеет большое значение для тех, кто намеревается одалживать деньги, добиваться отсрочки платежа, избегать слишком высокого процента по совершаемым займам, что обычно определяется страхом перед неплатежеспособностью.
Кредитоспособность должника имеет большое экономическое значение. Она открывает для него все возможности и позволяет ему вести широкую предпринимательскую деятельность. Но кредит, как правило, предоставляется только хорошим плательщикам, так как каждая кредитная операция предполагает платежеспособность должника. На чем такое предположение основывается?
Прежде всего на размерах и ликвидности имущества должника. Принимая на себя обязательство, должник предоставляет кредитору (см. п. 85) право общего залога на все свое имущество. Однако кредитоспособность должника уменьшается по мере того, как такое право залога на его имущество предоставляется все большему и большему числу кредиторов. Кредитоспособность основывается, таким образом, не на его активе брутто, а на активе нетто.
Вообще же, если заем предоставляется на длительный срок, то неопределенность будущего обычно побуждает кредитора, особенно если это банкир, предоставлять кредит только при наличии соответствующего обеспечения.
В условиях управляемой экономики Национальный совет кредита (Conseil national du crédit) дает банкирам обязательные указания, в которых сочетаются требования их индивидуальной осторожности и направление экономической политики.
131. Два вида обеспечений, гарантирующих исполнение обязательств.
Обеспечение означает предоставление кредитору дополнительных прав, для того чтобы дать ему большую уверенность в осуществлении своего права требования. Обеспечение может быть личным или вещным.
а) Мы уже знаем о вещном обеспечении (см. п. 63 и 64). Должник выделяет одну или несколько вещей из состава своего имущества в виде гарантии исполнения своего обязательства и предоставляет кредитору право в случае, если он не получит исполнения, требовать от должника продажи этих вещей и передачи вырученных денег в пределах суммы причитающегося долга.
б) Личная гарантия заключается в том, что должник добивается согласия одного или нескольких лиц принять на себя перед кредитором обязанность уплатить в момент наступления платежа или в случае неплатежа должника причитающийся долг. Конечно, в условиях нашей цивилизации речь не идет о непосредственной личной ответственности, но кредитор приобретает в таких случаях право общего залога на все имущество тех, кто принял на себя обязательство.
Мы уже знаем, что обязательственное отношение может усложниться, если имеется несколько пассивных участников (см. п. 10а), и что кредитор получает особенно прочную гарантию, если несколько должников принимают на себя обязательство как солидарные и неделимые должники. Однако чаще всего кредиторам предоставляется только дополнительное обязательство третьего лица на случай, если основной должник не уплатит долга. Такое лицо называется поручителем.
в) Оба указанных выше технических приема объединяются, если обязательство обеспечивается вещным поручителем. Вещный поручитель – это лицо, которое отвечает не всем своим имуществом, а лишь выделяет одну или несколько вещей из его состава в качестве обеспечения долга другого лица. Такой поручитель не принимает на себя личной ответственности, а лишь предоставляет вещное обеспечение, которое кредитор в случае неисполнения обязательства основным должником может описать и продать с тем, чтобы из вырученной суммы получить причитающийся ему платеж. Собственник этих вещей является поручителем, поскольку он гарантирует долг, совершенный не им. Вместе с тем это поручительство осуществляется посредством вещного обеспечения, как, например, ипотека или залог.
132. Договор поручительства.
Поручитель связан с кредитором так же, как и главный должник, исполнение обязательства которым гарантируется соответствующим договором. Это относится ко всем поручителям, в том числе и к солидарным (см. п. 10а), и к вещным (см. п. 131). Однако подразумевается, что обязанность исполнения лежит на главном должнике, а поручитель только гарантирует исполнение. Поручитель обещает уплатить долг в случае неисполнения обязательства главным должником, надеясь при этом получить от последнего соответствующее возмещение.
Если кредитор не оказывает полного доверия поручителю, последний может предоставить гарантию другого лица (certificateur). Это лицо представляет собой поручителя за поручителя. Он обещает принять на себя обязательство гарантии исполнения в случае, если первый поручитель этого не выполнит.
Все поручители, как солидарные, так и вещные, пользуются правом суброгации (вступления на место кредитора). Ст. 2037 Гражданского кодекса признает их освободившимися от обязанности, если из-за действий кредитора они не могут вступить на место кредитора в отношении прав ипотеки и привилегий, которыми пользовался последний. Из этого текста следует, что кредитор обязан сохранять все права, гарантирующие ею право требования против должника, особенно вещные обеспечения, для того чтобы ими мог воспользоваться поручитель, если он совершит платеж и станет на место кредитора. Мы увидим далее, что поручители, исполнившие обязательство перед кредитором, автоматически занимают его место в отношении всех прав, связанных с данным обязательством. Именно поэтому кредитор обязан сохранять для поручителя все виды обеспечения его требования под страхом потери той гарантии, которую давало поручительство.
Если поручители не выступают солидарно с должником, они, как правило, имеют также право требовать предварительного обращения взыскания на имущество должника. Они могут требовать от кредитора, чтобы до его обращения к ним он обратил взыскание на недвижимое имущество главного должника, свободное и близко территориально расположенное. Однако этой привилегией в настоящее время пользуются очень мало, поскольку имущества сейчас главным образом движимые, тем более что в рассматриваемом случае поручитель обязан предоставить средства, необходимые для обращения взыскания на имущество (ст. 2023 ГК).
Наконец, если поручители не являются ни солидарными, ‘ни вещными и поручились за один и тот же долг, они имеют право требовать привилегии уплаты по долям (ст. 2026 ГК), что позволяет им требовать от кредитора, чтобы он обращался к каждому из поручителей с требованием лишь его доли. В практике, особенно торговой, право требовать предварительного взыскания на имущество должника и право требовать исполнения по долям исключается обычной оговоркой о солидарности поручителей.
Содержание договора поручительства существенно изменилось в современной цивилизации по сравнению с примитивной. Первоначально люди из той же семьи или из того же племени составляли группу, настолько тесно связанную, что все они выступали один за другого. И это было очень серьезно, потому что такая гарантия касалась их личности. Если долг не был оплачен, они становились рабами кредитора. В те времена основные виды вещного обеспечения, как ипотека и залог, еще не сложились. Таким образом, личное обеспечение было и более широко распространенным, и более эффективным, чем вещное.
Это соотношение существенно изменилось с развитием права. Обращение взыскания на личность должника стало несовместимым с правами, признаваемыми за человеком. Техническая организация форм вещного обеспечения сделала его эффективным и более полно гарантирующим исполнение, чем личные формы обеспечения. Ведь последние становятся иллюзорными, если поручитель оказывается неплатежеспособным, тогда как неплатежеспособность лица не отражается на праве кредитора в отношении вещей, являющихся предметом вещного обеспечения. Относительное значение вещных форм обеспечения все более возрастало по мере того, как ослаблялись взаимосвязи членов семьи.
Но в последнее время намечается тенденция известного восстановления значения личного обеспечения. Современная экономика создает тесные связи между группами физических и юридических лиц. Довольно часто, например, банк предоставляет кредит акционерному обществу или товариществу, в котором одному физическому лицу принадлежит большая часть акций или долей лишь при условии представления поручительства со стороны лица, «контролирующего» акционерное общество или товарищество.
Довольно часты случаи, когда товарищества, входящие в одну группу, выступают поручителями друг за друга либо когда банки выступают поручителями вновь созданных обществ в начале их деятельности Наконец, для того чтобы создавать привилегии предприятиям, которые в условиях управляемой экономики считаются полезными, государство само нередко выступает в качестве поручителя.
В деловом мире поручительство принимает часто оборотоспособные формы. Оно связывается, в частности, с оборачиваемостью ценных бумаг. Так, называют авалем поручительство по векселю, которое выражается в том, что поручитель ставит на векселе свою подпись.
4. ОБЕСПЕЧЕНИЕ ЛИЧНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ В ИМУЩЕСТВЕННОМ ДОГОВОРЕ
132а. Возникшие в новейшей судебной практике договорные обязательства, направленные на обеспечение личной безопасности.
Возникновение таких обязательств имеет большое значение, поскольку они связаны с имуществом.
Конечно, во все времена существовали такие договоры, в которых обещанное предоставление интересовало участника более, чем имущество. Примером этого может служить трудовой договор (см. п. 65). Некоторые виды требований, непосредственно касающиеся личности договаривающегося, приобретаются за деньги. Договоры об обучении, об уходе за детьми, о перевозке пассажиров существовали и в момент создания Гражданского кодекса. Однако они не привлекали внимания. Будучи имущественными в той части, в какой они предусматривают денежное вознаграждение, эти договоры являются вместе с тем неимущественными в отношении содержания оказываемых за деньги услуг. Но лишь в последнее время право начало учитывать во многих договорах обязательность требований, обеспечивающих безопасность личности.
Это движение началось в процессе анализа договора перевозки пассажиров, когда в решении Кассационного суда в 1911 г. было установлено, что перевозчик принимает на себя не только обязанности надлежащего выполнения в части материальных средств, но и обещает доставить пассажира живым и здоровым к месту назначения, принимая на себя, таким образом, гарантию его личной безопасности. Применяя презумпцию договора в пользу третьего лица, судебная практика распространяет действие этого договорного обязательства и в отношении близких родственников пассажира, который погиб вследствие несчастного случая.
После этого многие суды начали учитывать наличие обязанности обеспечения безопасности и в других договорах. Такой вопрос, в частности, встал в договорах об обучении, о зрелищах, аттракционах, организации спортивных соревнований. Личная безопасность участника договора признается судом как в обязательствах надлежащим образом совершить действие, так и в обязательствах предоставить результат.
Начиная с 1936 г. судебная практика связывает с договором ответственность врача в отношении тех, кого он лечит.
Такое же договорное обязательство налицо в договорах, заключаемых клиниками и больницами. В данном случае речь идет об обязательстве надлежащего выполнения действия. В традиционных договорах продажи и найма также возникает обязанность обеспечения личной безопасности покупателя или нанимателя в тех случаях, когда они могут стать жертвами недостатков проданной вещи или условий сделки. Так, продавец нарушает обязательство обеспечения безопасности, если в большом магазине табурет, брошенный ребенком с верхнего яруса, падает на голову клиента, либо если только что купленная бутылка «Виттель» взорвалась и повредила покупателю лицо. Если наниматель задохнулся вследствие недостатков системы отопления нанятого помещения, наймодатель несет ответственность, основанную на договоре.
132б. Виды обязательств, обеспечивающих безопасность.
Обязательства обеспечения безопасности имеют большую силу, если одна сторона целиком подчиняется инициативе другой стороны. Именно потому, что в современных средствах транспорта пассажир фактически лишается какой бы то ни было инициативы, подчиняясь правилам движения поезда или автомобиля, его безопасность становится предметом обязанности предоставления результата, возлагаемой на перевозчика. Такое же положение должно было бы существовать и для авиационных и морских перевозок. Однако сопротивление авиационных компаний и традиции морского права до сих пор препятствуют применению во французском законодательстве такого правила.
Однако судебная практика по делам об ответственности предпринимателей аттракционов различает два случая: первый – когда аттракцион оставляет достаточно места для инициативы и ловкости лиц, пользующихся им: в этом случае признается, что предприниматель принимает на себя только обязательство надлежащего исполнения действия и соблюдения общих мер предосторожности. Во втором случае – на детских площадках и аттракционах для детей – признается, что предприниматель, принимая на себя заботу о клиентах, принимает также и обязательство предоставить результат, то есть обеспечить их жизнь и безопасность.
Помимо этих случаев, а также перевозки пассажиров, обязательство обеспечить безопасность обычно представляет собой обязательство выполнить действие надлежащим образом. Это касается зрелищных предприятий, учебных заведений для детей, врачей и даже клиник.
Отдельно следует упомянуть о продавцах и наймодателях. В тех случаях, если проданная или сданная внаем вещь обладает такими недостатками, которые могут вызвать несчастные случаи, опасные для покупателя или нанимателя, продавец или наймодатель несет полную ответственность.
Наконец, обязательство обеспечения безопасности может быть достигнуто также путем специального принятия на себя одной из сторон определенных рисков. Это практикуется в договорах, касающихся спорта.
5. ОТНОСИТЕЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР ПРАВ ТРЕБОВАНИЯ, ВОЗНИКАЮЩИХ ИЗ ДОГОВОРА
133. Принцип относительного действия договора и его границы.
Обязательственные правоотношения по существу своему носят личный характер (см. п. 7 и сл.). Из договора возникают обязательства, действующие только в отношении кредитора и должника, которых они связывают. Именно это имеют в виду, когда говорят об относительном действии договора. Другие лица, обычно называемые «третьими лицами», являются посторонними, на которых действие договора не распространяется. Но правило об относительном действии договора, закрепленное в ст. 1165 Гражданского кодекса, верно только в той мере, в какой договор порождает права и обязанности. Однако договор может иметь много других последствий, которые противопоставляются и третьим лицам, не участвующим в договоре. Поэтому не следует придавать абсолютного характера положению о том, что «соглашение действует только в отношении договаривающихся сторон».
Прежде всего это неприменимо к договорам о передаче вещей, которые будут рассмотрены в следующей главе. Ведь передача права оказывает действие в отношении всех лиц, связанных с этим правом.
Точно так же правовые результаты, определяемые самим характером некоторых договоров, таких, например, как договор поручения или товарищества, необходимо предполагают возможность их действия в отношении иных лиц, кроме тех, которые участвуют в договоре. Договор поручения дает возможность доверителю быть представленным доверенным в глазах всех третьих лиц (см. п. 99). В результате договора товарищества создается юридическое лицо, существование которого связано и с третьими лицами, заключающими с ним договоры.
134. Исключения из этого правила.
Однако правило о том, что договор создает относительные права, выражает индивидуалистические тенденции, отсталые в условиях современной цивилизации. Экономисты лучше, чем кто-либо, знают о том, что бурное движение экономического оборота тесно связывает различные договоры, заключаемые отдельными лицами.
Как уже указывалось в п. 100, в настоящее время значительное место в качестве источника возникновения обязательства занимают коллективные договоры, особенностью которых является то, что они связывают группы лиц, не участвовавших в соглашении.
Даже если договор не является коллективным, он все в большей и большей мере является договором в пользу третьего лица, о развитии которого в современном праве говорилось выше (см. п. 101). Во многих случаях закон или судебная практика устанавливают определенную взаимосвязь между несколькими договорами. В результате такой связи на участников одного договора распространяются последствия другого, при заключении которого они играли роль третьих лиц. На трех аспектах такого приема юридической техники необходимо остановиться.
135. Продолжение: связывая два договора, закон может включить в один из них обязательства, возникшие в другом.
Приведем основные примеры.
А. Договор найма недвижимого имущества создает обязательства только между наймодателем и нанимателем. В действительности, однако, приобретатель этого недвижимого имущества – третье лицо по отношению к данному договору, – заключая сам другой договор, связан условиями найма в отношении этой недвижимости (ст. 1743 ГК), если договор найма был зарегистрирован до приобретения им имущества. Не будучи стороной в договоре найма, он, таким образом, рассматривается как наймодатель со всеми его правами и обязанностями. Это исключение из общего правового принципа, потому что в традиционной концепции приобретатель имущества не принимает на себя никаких долгов продавца. Одновременно наниматель, хотя и является третьим лицом в отношении договора продажи, становится вместе с тем должником и кредитором покупателя. Это связано с тем фактом, что право нанимателя, которое противопоставляется и новому приобретателю имущества, все более и более развивается и постепенно превращается в вещное право в отношении нанятого имущества (см. п. 27, 30, 31, 142). Сохраняя внешнюю форму права требования, право нанимателя в действительности существенно уменьшает стоимость недвижимого имущества. Права, возникающие из найма торгового помещения, право на возобновление договора и на сохранение помещения, так же как и права, возникающие из земельной аренды, действуют главным образом в отношении третьих лиц.
Б. В случае передачи предприятия трудовой договор, заключенный прежним предпринимателем с рабочими и служащими, действует и в отношении того, кто приобрел предприятие (ст. 23 кн. I Кодекса о труде, измененная Законом 19 июля 1928 г.). Таким образом, хотя лицо, приобретшее предприятие, было третьим лицом в отношении трудового договора своего предшественника, но этот договор обязывает и его. В свою очередь рабочие и служащие оказываются связанными с новым приобретателем, хотя они и были третьими лицами по отношению к договору, на основании которого передано предприятие. Точно так же новый собственник предприятия пользуется услугами рабочих и служащих. Отсюда прямой путь к признанию юридической правосубъектности предприятия.
В. Ст. 19 Закона от 13 июля 1930 г. о договорах страхования устанавливает, что в случаях отчуждения застрахованной вещи договор действует в полной мере и в отношении приобретателя, который был третьим лицом. И наоборот, приобретатель имеет полное основание требовать страховую премию, хотя он был третьим лицом в отношении договора страхования. Это правило действует в отношении страхования всех видов имущества, кроме страхования ответственности собственников автомашин.
Во всех указанных случаях закон объединяет два договора, каждый из которых оказывает свое действие в отношении стороны другого договора, хотя бы по отношению к первому договору данное лицо было третьим лицом.
136. Продолжение: деликтная ответственность третьего лица – соучастника в нарушении должником договорного обязательства.
Это абстрактное положение можно будет легко раскрыть на отдельных примерах.
А. Техник высокой квалификации заключил договор с хозяином предприятия на три года. Но к концу первого года хозяин конкурирующего предприятия переманивает техника, предлагая ему более высокую оплату. Действуя таким образом, он нарушает договорное обязательство, о котором знает, хотя и не участвует в нем. Несмотря на то что хозяин конкурирующего предприятия является третьим лицом по отношению к нарушению договора, он обязан будет возместить хозяину первого предприятия ущерб, причиненный нарушением договора с техником.
Б. Собственник недвижимого имущества заключает предварительный договор продажи (запродажи), обязуясь передать это имущество приобретателю за скромную цену. Узнав о том, что имущество должно быть продано на таких условиях, другой покупатель предлагает собственнику более высокую цену и собственник продает имущество ему вместо первого покупателя. Поскольку второй покупатель, заключая договор покупки, знал о том, что нарушается предварительный договор (запродажа), тот факт, что он был третьим лицом по отношению к предварительному договору, не может служить препятствием к взысканию с него возмещения в пользу первого покупателя.
В этих случаях так же, как и в ряде других, суды признают, что третье лицо, которое способствовало нарушению договора, не несет договорной ответственности, но они утверждают, что новый договор, заключенный с нарушением предшествующего, является недобросовестным действием, составляющим гражданское правонарушение (см. п. 179 и 197), служащее основанием для денежного возмещения. В отличие от случаев, рассмотренных в предыдущем и в последующем пунктах, это правило не основывается на определенных текстах закона, оно применяется в качестве общего принципа в судебной практике.
137. Продолжение: допускаемое законом сокращение цепи денежных обязательств путем исключения посредствующего звена; прямой иск.
Здесь мы также приведем несколько примеров того, как закон распространяет действие обязательства за пределы рамок договора, объединяя несколько договоров.
1. По первому договору наниматель снял ресторан, по второму договору он сдал внаем этот же ресторан.
Хотя первый наймодатель является третьим лицом в отношении договора поднайма, а поднаниматель является третьим лицом в отношении первого договора найма, ст. 1753 Гражданского кодекса, соответственно истолкованная судебной практикой, рассматривает наймодателя помещения как непосредственного кредитора поднанимателя в отношении причитающейся ему наемной платы; это требование конкурирует с требованием нанимателя в отношении поднанимателя.
2. Собственник договаривается с подрядчиком о том, что последний построит ему дом. Подрядчик нанимает рабочих, которым он не выплачивает заработной платы. Рабочие могут обратиться с требованием об уплате причитающихся им денег через голову подрядчика к собственнику, которого закон рассматривает как их непосредственного должника, одновременно освобождая его от обязанности в отношении подрядчика (ст. 1798 ГК).
В обоих случаях закон на место должника, нарушившего обязательство, ставит лицо, которое в той же цепи договоров должно было уплатить деньги данному должнику. Это делается для того, чтобы уплатить кредитору. Таким образом, закон исключает посредствующее звено в цепи договоров, предоставляя непосредственное право кредитора по первому договору в отношении должника по второму. Посредник исчезает, и закон обеспечивает то, что стороны могли бы сделать, заключив договор, обычно называемый переводом долга (см. п. 25 и сл.).
В обоих приведенных случаях взаимосвязанные права требования возникли из двух различных договоров. Но закон может точно так же исключить посредствующее звено в двух взаимосвязанных обязательствах, из которых одно возникает из договора, а другое – из деликтной ответственности. Именно это имеет место при страховании ответственности.
В результате аварии автомашины пострадавший является кредитором, имеющим право требовать возмещения причиненного вреда от автомобилиста. Это, как правило, деликтное обязательство. Но это деликтное обязательство связано с договорным обязательством, на основании которого застрахованный автомобилист может получить возмещение от страховщика. Исключив посредника, то есть застрахованного автомобилиста, закон признает пострадавшего кредитором страховщика (см. п. 196).
Считается, что во всех этих случаях, как и в некоторых других, допускаемых законом, кредитор имеет то преимущество, что предоставляется право предъявить прямой иск к должнику своего должника. Заметим при этом, что такое «сокращение» обеспечивает интересы и создает удобства для лица, которому предоставляется право предъявить прямой иск. Но это не препятствует ему предъявить иск своему непосредственному должнику. Следует заметить, что звено, исключенное из цепи договоров, не уничтожается. Должник, являющийся «промежуточным», не освобождается от своего долга. Кредитору предоставляется только право действовать через его голову. Иное положение существует в случаях, рассмотренных в п. 135.
138. Стороны договора, заинтересованные лица и третьи лица.
Когда противопоставляют стороны договора третьим лицам, то эти понятия не всегда имеют одно и то же значение. Выше уже упоминалось (см. п. 10), что, когда речь идет об отдельных обязательственных отношениях, под сторонами понимают только должника и кредитора, а все другие являются третьими лицами.
Но чаще всего именно в договоре противопоставляются стороны и третьи лица, для того чтобы определить относительное действие договора.
Термин «третьи лица» имеет различное содержание даже в терминологии закона, как мы это увидим далее. Но в данном случае третьи лица противопоставляются сторонам договора и промежуточной категории – заинтересованным лицам.
Заинтересованными лицами называют тех, на кого, хотя они и не участвовали в договоре, распространяются результаты договора, поскольку эти лица приобретают от одной из сторон (создающей право) права, устанавливаемые договором. Среди заинтересованных лиц различают лиц имеющих общий интерес, и лиц, имеющих отдельные интересы.
Первые основывают свое право на том, что им было передано полностью или частично определенное имущество. Таковы главным образом наследники (см. п. 87).
Лица, имеющие отдельные интересы, наоборот, приобрели одну или несколько вещей от лица, являющегося стороной в договоре. Не имеет значения, каким путем они их приобрели – вследствие продажи, дара или обмена. Действие договора распространяется на них только в той части, в какой договор касается приобретенных ими вещей. Считают, что лицо не могло передать прав, которыми оно не располагало в момент их передачи. Если, например, лицо уже распорядилось по договору относительно сервитута или узуфрукта либо если была установлена ипотека, лицо, которому продают имущество, должно признать все эти права как результат предшествующих договоров за некоторыми исключениями (п. 148, 171 и 175), которые касаются доказательства и публичности актов, установивших эти права. И наоборот, лицо, приобретающее имущество, с которым связан активный сервитут или вещное обеспечение, делает их своими в качестве заинтересованного лица. Однако на лиц, имеющих отдельный интерес, не распространяется действие договоров, которые не касаются приобретенного ими имущества. Задают вопрос: следует ли рассматривать прежних кредиторов контрагента в договоре по отношению к заключаемому им договору как третьих лиц либо их надо рассматривать как заинтересованных. Конечно, как заинтересованные лица они пользуются правом общего залога против должника (см. п. 85) и для них имеют значение все договоры, посредством которых должник обязывается и которые уменьшают его имущество. Но, помимо этого, действие договоров, заключаемых должником, на них не распространяется, если только договор не касается конкретного предмета обязательства и этот предмет определен индивидуальными признаками.
В виде исключения Гражданский кодекс (ст. 1667 и 1321) приравнивает к третьим лицам тех, кто является жертвой обманного договора, для того чтобы лучше защитить их интересы. Кодекс делает то же самое для кредиторов в случае, когда допускается Паулианов иск (см. п. 86). В случаях симуляции (при товарных сделках, см. п. 174) это делается для лиц, имеющих отдельный интерес, и для кредиторов.
6. ИЗМЕНЕНИЕ ДОГОВОРНЫХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ ПОСЛЕДУЮЩИМИ ДОГОВОРАМИ
139. Отсылка.
Известно, что требование недолговечно (см. п. 8). Оно предназначено для того, чтобы было произведено исполнение должником кредитору; затем оно исчезает,
Но до этой последней стадии требование может подвергнуться различным видоизменениям. Как правило, это осуществляется посредством новых договоров, рассмотрению которых будет посвящена третья часть настоящей книги (см. п. 243 и 245).
ГЛАВА VI. ДОГОВОРЫ О ПЕРЕДАЧЕ ВЕЩЕЙ
1. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ
140. Классификация договоров о передаче вещей.
В то время как договор, служащий основанием возникновения обязательства, включает в отношения между должником и кредитором будущее благо (или вещь), договор о передаче вещи непосредственно переносит ее из имущественной сферы одного лица в имущественную сферу другого. Однако эти два вида договора теснейшим образом связаны друг с другом. Как мы уже видели в п. 124 и 125, договоры, служащие основанием возникновения обязательства, в большинстве случаев имеют целью переход определенного имущества, являющегося объектом обязательства, от должника к кредитору, а договоры о передаче вещей создают у приобретателя вещи право требования ее фактической передачи и гарантий, относящихся к ней.
Следуя принятому методу, мы рассмотрим здесь только возмездные договоры и не коснемся безвозмездных. Относительно последних заметим, что они могут касаться передачи вещей, хотя и находятся вне сферы экономики.
Различие, на котором мы остановимся далее, не может быть выражено экономическим языком. Когда экономисты говорят об обмене, они объединяют последовательные фазы реализации договора: первая из них – заключение обязательственного договора; вторая – исполнение должником своего обязательства передать соответствующую вещь. Для юриста это исполнение носит название платежа (см. п. 279 и сл.).
Однако исполнение договора о передаче вещи само по себе также разделяется на отдельные этапы. Момент перехода права собственности, определяемый волей сторон, может не совпадать ни с моментом заключения соглашения, ни с моментом передачи отчуждаемой вещи; он может быть совершен в другой срок.
В договорах, которые экономисты называют продажей, передача вещи совершается в обмен на передачу денег. Последняя может быть совершена путем передачи реальных вещей: денежных монет или банковых билетов. Необычно в настоящее время такая передача совершается путем символических действий. Что касается имущества, приобретаемого за деньги, то право собственности на него переходит с момента заключения договора, кроме исключений, на которых мы остановимся ниже.
Договоры о передаче вещей – не всегда договоры продажи. Право собственности может передаваться на объект любого рода. Так, если создается товарищество или увеличивается его капитал, то соответствующее имущество создается путем взносов участников на основании договора. Соответствующее имущество передается лицом, вступающим в товарищество, в качестве его взноса в имущество товарищества. Таким образом, с точки зрения члена товарищества, это договор о передаче вещи. Взамен он получает совершенно новую ценность, создаваемую договором, которую называют долей в товариществе, или акцией (см. п. 49).
Имущество, приобретаемое лицом, сделавшим взнос, относится к бестелесным.
141. Договоры о передаче бестелесных имуществ.
Первоначально договоры касались передачи телесных имуществ. И поныне традиционное право, регулирующее продажу, основывается именно на этой первоначальной концепции (см. п. 16 и сл. ).
Но в современной юридической технике все бестелесные имущества, заключающиеся в правах, оцениваемых на деньги, являются также объектами договоров о передаче вещей.
Это относится и к самим деньгам, которые часто обозначаются записью (см. п. 150 и сл.), когда платеж совершается чеком или переводом.
Следует упомянуть также о договорах, посредством которых расчленяется уже существующее имущественное право (см. п. 61 и сл.). В определенном смысле эти договоры создают новые имущественные ценности. Примером может служить договор, устанавливающий узуфрукт (см. п. 59), который создает, с одной стороны, право узуфрукта, а с другой стороны, право «голой» собственности. Путем расчленения прежнего полного права собственности каждый из расчлененных элементов посредством такого договора приобретает самостоятельное существование. Однако такое расчленение совершается лишь для того, чтобы отдельные правомочия относились к различным имущественным сферам. Договор, касающийся передачи имущественных прав, совпадает, таким образом, с этим расчленением. По меньшей мере одно из созданных в результате расчленения прав переходит в иную имущественную сферу. К этой передаче применяются все правила, регулирующие договоры о передаче права.
В числе имущественных прав, которые могут быть переданы, находятся также уже существующие права требования. Передача таких прав будет рассмотрена в третьей части настоящей работы. Здесь следует только напомнить, что простое установление обязательства не является договором о передаче вещи.
Однако динамика социального развития, отраженного в законодательстве, может изменить содержание договора и, не считаясь с волей сторон, превратить договор, которым они предполагали только создать обязательство, в договор о передаче вещи.
Наглядным примером этого является трансформация договора имущественного найма и его сближение с установлением узуфрукта.
142. Сравнение договора об установлении узуфрукта с договором имущественного найма.
Эти два договора, имеющие то общее, что они создают право пользования имуществом у лица, не являющегося собственником, воплощаются в двух различных приемах юридической техники. По договору имущественного найма в его традиционной концепции наймодатель передает нанимателю только простое право требования в отношении пользования вещью. Наймодатель становится, таким образом, должником в отношении предоставления вещи в пользование, но сохраняет полностью право собственности на сданную внаем вещь. Следовательно, по традиционной юридической логике он остается полностью свободным в распоряжении вещью.
Он может установить определенный срок, прекращающий его обязательство, и в зависимости от этого определить встречное предоставление.
Если наниматель устраняется от пользования вещью, он может только требовать от наймодателя исполнения договора. Однако поскольку у него нет вещного права на сданную внаем вещь, он не может истребовать ее от третьего лица. Он не может также решать вопросы, связанные со значительными изменениями вещи или ее ремонтом.
Совершенно иным является договор о создании узуфрукта: по такому договору узуфруктуарию передается одно из правомочий, являющееся результатом расчленения права собственности на вещь, и соответствующее вещное право.
Понятно поэтому, что узуфруктуарий может свободно и без участия собственника защищать свое право на вещь; на нем лежит также забота о необходимых улучшениях и ремонте имущества.
Однако он не может требовать от собственника обеспечения своего права пользования вещью. Если осуществление этого права становится невозможным вследствие внешних обстоятельств, сделавших вещь негодной к употреблению, узуфруктуарий несет все последствия этого, не получая компенсации. Если он приобрел свой узуфрукт за деньги, он должен оплатить сумму полностью, тогда как наниматель не оплачивает наемную плату, если сданной внаем вещью нельзя пользоваться; он может требовать прекращения договора найма.
Эти положения были в свое время вполне ясны. Но они существенно изменены новейшим законодательством об имущественном найме и аренде земли, которое предоставляет, как мы уже видели (см. п. 27, 30, 31 и 133), нанимателю эквивалент вещного права на нанятую вещь. Из этого следует, что имущественный наем уже не является простым договором, создающим обязательство. Его можно сейчас рассматривать как договор, расчленяющий право собственности и, следовательно, договор о передаче вещи, поскольку имущественный наем уподобляется расчленению права собственности. Такое расчленение ложится более тяжелым бременем на собственника, чем предоставление узуфрукта на определенный срок.
142а. Обязательство гарантий как естественное следствие передачи вещи по договору.
Передача вещи на основании договора – предоставление обещанного результата.
Должник считается исполнившим свое обязательство (см. п. 128) лишь в том случае, если приобретатель получил действительное и прочное право на переданную вещь. Если это право оспаривается третьим лицом, должник обязан предоставить гарантии права.
Эти гарантии могут быть истребованы с того момента, когда третье лицо оспаривает у приобретателя наличие или пределы переданных прав. Гарант, которого привлекают в связи с гарантией, должен включиться в процесс для того, чтобы защитить права, переданные им приобретателю. Поэтому говорят, что гарантия является вспомогательной в процессе: если требования третьего лица признаются обоснованными, то судебные решения обязывают гаранта возместить соответствующую сумму приобретателю.
Вместо того чтобы гарантия была вспомогательной в процессе, ее можно потребовать в качестве основного требования, если приобретатель полностью или частично лишается того права, которое он приобрел по договору. Это – гарантия от эвикции.
Кроме того, имущество (телесное или бестелесное), переданное по договору, должно обладать всеми свойствами, которые были прямо указаны или подразумевались в договоре. Если эти свойства отсутствуют, гарантия принимает другую форму: она становится гарантией от недостатков. Это касается только скрытых недостатков вещи, поскольку, если недостатки могли быть обнаружены приобретателем до совершения договора, то, значит, приобретатель, заключая договор, принял вещь с этими недостатками. Кроме того, приобретатель должен предъявить требования гарантии недостатков в течение сравнительно короткого срока.
Гражданский кодекс устанавливает указанные правила для телесных имуществ, но они действуют в такой же мере и для договоров о передаче других видов имущественных прав, за исключением дарения.
Договор может подчеркнуть и усилить предоставляемые гарантии, он может также ограничить эти гарантии, но ни в коем случае не может узаконить недобросовестные действия со стороны лица, передающего имущество.
2. ПРИНЦИП НЕМЕДЛЕННОЙ ПЕРЕДАЧИ ВЕЩИ ПО ДОГОВОРУ, ЕГО ПРАВИЛО И ДОПУСКАЕМЫЕ ИСКЛЮЧЕНИЯ
143. Правило.
Если два лица договариваются о передаче определенной вещи от одного к другому, то французское право устанавливает правило о том, что эта передача совершается немедленно. Обязательство о передаче вещи из одной имущественной сферы в другую рассматривается как выполняемое автоматически, без каких-либо формальностей и без отлагательства. С момента соглашения вещь меняет своего собственника. Для того, кто передал право собственности, остаются лишь обязательства физической передачи вещи и гарантии.
Это правило действует в отношении всех видов имущества: телесного и бестелесного. Оно применяется к правомочиям, являющимся результатом расчленения имущественного права, а также к передаче совокупностей таких, например, как коммерческие фонды или наследственное имущество. Оно действует и в отношении передачи по договору прав на долю в товариществе, акций, прав, относящихся к интеллектуальной собственности.
Данное правило применяется ко всем договорам о передаче вещей – к продаже, мене, установлению узуфрукта, взносу в товарищество, дарению и т.д.
Оно возникло как исторический результат совершенствования юридической техники. В Древнем Риме передача вещи требовала акта традиции, то есть передачи вещи во владение с соблюдением строгих формальностей. Это проистекало первоначально от смешения имущественного права с вещами, к которым оно относилось.
В настоящее время если физическая передача вещи, являющейся предметом договора, еще не совершена и даже если цена еще не должна быть уплачена, тем не менее право собственности передается немедленно по достижении соглашения сторон. Этим экономится время и упрощается форма.
Так, покупатель, как правило, немедленно пользуется всеми выгодами от передачи права собственности по заключенному им договору, и, если не было условия о противоположном, он имеет право на получение доходов, приносимых купленной вещью. Он не несет риска оттого, что эта вещь может быть изъята для удовлетворения кредиторов продавца. Однако вместе с правом собственности на вещь он несет и все виды связанного с этим риска. Если, например, вещь погибла по случайным причинам, покупатель не может требовать освобождения от уплаты цены или ее уменьшения.
Наконец, все требования, которые предъявляются в случае изменения собственника имущества Управлением регистрации (Administration de l’Enregistrement), в налоговых целях должны быть выполнены с момента заключения договора.
Таково общее правило. Из него допускается множество исключений.
144. Исключения, устанавливаемые договором.
Правило о немедленном действии договора относительно передачи вещи не является императивным; оно презюмируется как соответствующее воле сторон. Поэтому договор может предусматривать более позднюю дату передачи права собственности.
Для таких последствий недостаточно указать срок физической передачи, так как последний касается только передачи владения и установление такого срока не препятствует тому, чтобы право собственности перешло к приобретателю немедленно по заключении договора.
В договорах часто устанавливается отсрочка передачи права собственности. Так, передача может быть отложена до момента оплаты цены. Это предоставляет некоторые преимущества налогового характера, поскольку указывается более поздняя дата изменения собственника имущества. Кроме того, продавец получает, таким образом, известную юридическую гарантию: до тех пор, пока цена не будет уплачена, он остается собственником вещи и может сохранять ее, не прибегая к помощи суда и признанию продажи недействительной. Правда, при этом он несет все виды риска, связанные с проданной вещью; если вещь погибнет по случайным причинам, он не может требовать уплаты цены.
145. Естественные пределы применения общего правила; неприменимость его к вещам, определяемым родовыми признаками, и к будущим вещам.
Отсрочка в передаче права собственности неизбежна тогда, когда предметом договора являются вещи еще не индивидуализированные или еще не существующие.
Вещи, определяемые родовыми признаками, в отличие от вещей, определяемых индивидуальными признаками (см. п. 26), обозначаются только родом и видом с указанием их веса, свойств или меры.
Если оптовый торговец покупает у фабриканта некоторое количество стиральных машин определенного типа, такие машины могут уже существовать, но они представляют собой вещи, определенные родовыми признаками, продаваемые в определенном количестве. Передача права собственности на эти вещи будет возможна лишь тогда, когда они будут индивидуализированы как предмет данной продажи.
Если противоположное условие не содержится в договоре, то вещи, проданные таким образом, становятся собственностью покупателя с момента их индивидуализации, например с того момента, как их погрузили в вагоны для отправки покупателю.
Точно так же, если объектом является будущая вещь, как, например, при продаже судна, находящегося на верфи, квартиры в строящемся доме, травы, которая будет выращена в будущем году на лугу, совершенно естественно, что собственность на эти вещи не может быть передана с момента заключения договора, поскольку предмет еще не существует. Но с того момента, как этот объект возник, приобретатель может считаться его собственником.
3. ДЕЙСТВИЕ ДОГОВОРОВ О ПЕРЕДАЧЕ ВЕЩЕЙ В ОТНОШЕНИИ ТРЕТЬИХ ЛИЦ И МЕРЫ, ОБЕСПЕЧИВАЮЩИЕ ПУБЛИЧНОСТЬ ДОГОВОРОВ
146. Передача права собственности на вещь на основании договора действует в отношении третьих лиц, но для этого часто требуется соблюдение определенных формальностей.
К договорам о передаче вещи, то есть к таким, на основании которых право переходит из одной имущественной сферы в другую, не может быть применено правило о том, что соглашение не оказывает действия в отношении третьих лиц (см. п. 133 и 134). Права, которые передают, должны действовать и в отношении третьих лиц, и передача считается завершенной лишь тогда, когда переданное право может быть им противопоставлено.
Как правило, передача права по договору действует немедленно и в отношении третьих лиц. Последние должны учитывать, например, в случае продажи, что продавец потерял права на проданную вещь, а покупатель приобрел их. Если автор литературного произведения передал право на свою книгу, то передача этого права немедленно действует в отношении всех и каждого.
Но такое правило, если применить его без каких-либо изменений, серьезно нарушило бы интересы третьих лиц, когда они, обманутые внешним характером отношений, покупали бы имущество у лица, которое в результате другого договора уже перестало быть собственником либо успело расчленить принадлежащее ему право и передать отдельные правомочия.
Вот почему от применения рассматриваемого правила иногда отказываются в интересах охраны третьих лиц, иногда усиливают его в тех же целях.
147. Защита, предоставляемая ст. 2279 Гражданского кодекса третьим лицам – приобретателям движимого телесного имущества.
Ранее, в п. 35, уже рассматривалось правило ст. 2279 Гражданского кодекса: «в отношении движимости владение равнозначно правовому основанию» – и отмечалось, что это правило имеет целью главным образом обеспечить устойчивость оборота. Лицо, приобретающее телесную движимость, как правило, не имеет практической возможности проверить, является ли владелец имущества его собственником. Но закон охраняет приобретателя (если он действовал добросовестно), признавая покупку действительной на том лишь основании, что предшествующий владелец передал владение вещью, даже если он сам не был собственником. Интересы покупателя полностью защищены, если он вступил во владение вещью.
Таким образом, если по договору отчуждается реальная вещь, договор полностью действует в отношении третьего лица в силу того факта (и только того факта), что приобретатель стал ее владельцем. Несомненно, право собственности на эту вещь было передано соглашением. Но это правило, имеющее значение лишь в отношениях между продавцом и покупателем, не действует в отношении третьих лиц. Закон хочет защитить их от ошибок, связанных с тем, что владение может сохраняться у продавца, а они приобретут данную вещь либо вещное притязание на нее (о большом значении, которое имеет в праве возможность действия в отношении третьих лиц (см. п. 56). Таким образом, в отношении реальных вещей владение играет роль примитивного суррогата публичности. Вместе с тем допускаются исключения для некоторых «макровещей», как, например, морские суда и самолеты, для которых установлена, так же как и для недвижимости, система публичной регистрации прав.
148. Организация публичной регистрации прав на недвижимое имущество.
Все юридические действия и судебные решения, изменяющие права на недвижимое имущество, должны регистрироваться в официальных реестрах под страхом того, что эти права нельзя будет противопоставить третьим лицам, если они приобрели у того же лица и на то же самое имущество такие же права и уже зарегистрировали их надлежащим порядком.
Регистрация актов в отношении недвижимого имущества ведется в каждом районе должностным лицом, именуемым хранителем ипотеки. Это специальная регистрация имуществ данного района.
Предположим, например, что собственник продал первого января недвижимое имущество Петру и второго января то же самое имущество – Павлу. Если просто следовать правилу о переходе права собственности на вещь с момента заключения договора, то следовало бы признать, что собственником имущества стал Петр, заключивший договор первого января, а последующая продажа Павлу лицом, которое уже не было собственником, ничтожна. Это было верным до 1855 г., когда была установлена система публичных реестров недвижимой собственности.
До этого времени Павел страдал от нарушения своих прав, от неопределенности и несправедливости, так как ничто не могло ему указать на то, что со вчерашнего дня продавец перестал быть собственником имущества.
При существующей ныне системе публичной регистрации собственником будет либо Павел, либо Петр, в зависимости от того, кто из них раньше внес в реестр свое приобретение.
Что же произошло после этого? И Павел, и Петр, зная, что конкурирующие права на данное имущество смогут быть противопоставлены ему, воздержится от уплаты продавцу цены до внесения в реестр данных о приобретении им имущества, до того как убедится, что его приобретение зарегистрировано первым. Тот из покупателей, кто раньше всего зарегистрирует свое право, предпочитается. Но если другие проявили некоторое благоразумие и воздержались от уплаты цены, то они могут требовать от продавца возмещения причиненных убытков. Они предупреждены своевременно для того, чтобы избежать значительных убытков.
Однако до 1955 г. публичные реестры не основывались на планах местности. Недвижимое имущество описывалось эмпирически, с риском неточностей, от которых могла страдать (и до сих пор страдает в отношении старых актов) публика.
Декреты от 4 января и 25 октября 1955 г. связали ведение публичных реестров недвижимого имущества с кадастром, который до этого времени был документом, используемым лишь для налоговых целей. Кадастр устанавливает план всех недвижимых имуществ посредством их проекции на поверхности земли. Они изображены в виде отдельных участков, которым присваивается определенный номер коммунальными органами местности, там, где они расположены. Такой номер, идентифицирующий недвижимость, является основой публичного реестра, который благодаря этому становится более точным. Так ведется техническая картотека, где каждое недвижимое имущество имеет свой номер и с которой можно знакомиться (см. п. 23).
Для того чтобы отражение юридических действий и судебных решений в картотеках было точным, закон требует оформления этих актов соответствующими официальными лицами (нотариусами для договоров, секретарями судов для судебных решений), которые отвечали бы перед своими клиентами в случае упущения. Точно так же хранитель ипотеки отвечает в случае ошибок перед заинтересованными лицами, требующими справки о состоянии того или иного недвижимого имущества. Специалисты, помогающие (конечно, за известное вознаграждение) преодолеть трудности, которые строгая и сложная техника публичного реестра создает для незнающих и неопытных лиц, также отвечают перед клиентами.
Законодательство 1955 г. требует сообщения определенных сведений в актах, которые должны быть внесены в публичный реестр. Эти указания, к сожалению, изложены очень подробно, что создает значительные неудобства. Юридические действия, создающие или прекращающие вещные права, связанные с расчленением права собственности на недвижимое имущество, так же как и акты распоряжения собственностью, должны вноситься в публичный реестр.
Однако договор аренды (хотя он фактически превратился в расчленение права собственности на недвижимое имущество) подлежит регистрации в публичном реестре лишь в том случае, если он заключен на 12 лет или на более долгий срок. Это последнее указание, однако, не имеет никакого значения, потому что аренда на самый короткий срок дает нанимателю право, по существу неограниченное во времени, сохранять отношения найма.
149. Передача права собственности на движимое имущество, подлежащая публичной регистрации.
В п. 147 уже указывалось, что правило ст. 2279 представляет собой нечто вроде примитивного режима публичности. Передача права собственности на реальные вещи для некоторых наиболее важных видов движимости заменяется регистрацией в публичном реестре, с которым третьи лица могут знакомиться. Это касается, в частности, морских судов и самолетов.
В известной мере проводимая префектурой каждого департамента регистрация собственников автомашин, которые не могут их эксплуатировать без соответствующего удостоверения, служит также и для охраны интересов третьих лиц, приобретающих права на автомашины.
Но вопрос имеет особенно большое значение для абстрактных прав, соответствующих тому, что называют (в высшей степени неудачно) бестелесным движимым имуществом.
Такие права могут быть правами требования. Для них нет никакой общей системы публичной регистрации в полном смысле слова. Однако для их передачи часто необходимо соблюдение формальностей, на которых мы остановимся в третьей части настоящей работы (см. п. 244). Только для именных ценных бумаг (см. п. 117) существует система регистрации, охраняющая интересы приобретателя прав, связанных с этими ценными бумагами.
В отношении большого числа других прав на бестелесное имущество действует специальное законодательство, устанавливающее систему публичной регистрации, основанной на принципах, сходных с регистрацией недвижимого имущества. Юридические акты и судебные решения, устанавливающие или изменяющие права на эти виды бестелесного имущества, должны быть зарегистрированы в том месте, которое определено законом. Если несколько лиц приобрели право в отношении одного и того же имущества и из одного и того же источника, то первый, кто внес в реестр приобретенное им право, имеет преимущество перед теми, кто после него хочет внести это право в реестр.
Законодательство такого рода касается прав, относящихся к коммерческим фондам; они регистрируются в секретариате коммерческого суда (Закон от 17 марта 1909 г., см. п. 81). Права, связанные с промышленной собственностью, регистрируются в Национальном институте промышленной собственности (Institut National de la propriété industrielle) (Декрет от 22 декабря 1951 г.). Права, касающиеся кинофильмов, также регистрируются в соответствии с Законом от 2 февраля 1944 г.
Эти несколько примеров помогают понять общую систему публичных реестров, в которых отражаются различные виды имущественных прав. Однако существует еще достаточно большое число бестелесных имуществ, в отношении которых не установлена система публичной регистрации. Это должно вселить благоразумие в тех, кто собирается совершать сделки по поводу таких имуществ.
Выше мы уже описали в качестве примера права, возникающие из литературной и художественной собственности (за исключением кинофильмов).
4. ЮРИДИЧЕСКИЕ ФОРМЫ ПЕРЕДАЧИ ДЕНЕГ
150. Принцип использования законных платежных средств.
Имуществом, чаще всего передаваемым на основании договора, являются деньги. Они представляют собой одновременно и мерило ценности, и вспомогательное средство, облегчающее обмен (см. п. 70 и сл.). Вот почему денежные требования чаще всего фигурируют в договорах.
Если в договоре предусматривается передача определенной суммы денег, то нельзя считать право собственности на деньги переданным с момента заключения договора, поскольку деньги по природе своей являются вещью, определенной родовыми признаками. Передача считается осуществленной лишь с того момента, когда денежные знаки, представляющие соответствующую сумму, индивидуализируются путем передачи их кредитору.
Французское право все еще основывается на предположении (см. п. 71), что деньги продолжают оставаться реальной вещью, телесным имуществом, которому закон сообщает свойства платежного средства. Это выражается в установлении законного курса банкнот «Банк де Франс» и металлических денег, выпускаемых в обращение государством в качестве разменной монеты. Изменение собственника такого имущества осуществляется путем физической передачи, то есть посредством передачи владения. К деньгам применяется ст. 2279 Гражданского кодекса.
151. Переход от реальной передачи денежных знаков к символической.
Но реальная передача денежных знаков во все большей и большей мере заменяется «символической передачей». Последняя совершается только на бумаге благодаря бухгалтерским записям, отражающим в абстрактной форме движение ценностей. Таким образом, как уже указывалось (см. п. 71), появляются «счетные деньги» (monnaie scripturale).
Достаточно, чтобы лицо имело в своем распоряжении соответствующую денежную сумму на текущем счете у банкира (в таких случаях говорят, что это лицо имеет кредит), для того, чтобы оно могло давать банкиру указания о передаче от своего имени определенных денежных сумм, которые оно должно уплатить кредитору. Платеж совершается, таким образом, путем исполнения данного указания. Оно может быть дано в форме чека, выписанного на банк лицом, совершающим платеж. Чекодатель обычно указывает в чеке о платеже «по приказу» кредитора. Такая форма чека позволяет держателю его посредством передаточной надписи (если он сочтет нужным это сделать) на имя своего банкира внести соответствующую сумму на свой счет. Все это не предполагает никакого реального движения денег (об ордерных ценных бумагах см. п. 55).
Возможна и более простая форма: лицо, имеющее кредит в банке, дает последнему приказ о переводе определенной суммы на имя другого клиента данного банка. Этого достаточно для того, чтобы совершить символическую передачу денежной суммы. Банкиру для выполнения этого приказа нужно списать соответствующую сумму со счета клиента, давшего приказ, и внести ее на счет клиента, который должен был получить платеж.
Наконец, между коммерсантами возможность совершить платеж с помощью третьего лица приобретает чаще всего более тонкую форму переводного векселя. Последний выдается должником (векселедателем) об уплате по приказу своего кредитора (первого векселедержателя). Переводной вексель содержит поручение третьему коммерсанту (плательщику) уплатить в установленный срок определенную сумму денег векселедержателю. В момент выдачи векселя плательщик не является еще должником векселедателя. Однако последний, выдавая переводной вексель (именуемый также «тратта»), считает, что плательщик к моменту наступления срока платежа по векселю будет ему должен эту сумму, которую он предназначает для уплаты векселедержателю. Такое ожидаемое право требования называют «покрытием».
152. Значение права требования, именуемого «покрытием», для символической передачи денег.
Лицо, на которое посредством чека, поручения о перечислении со счета на счет либо переводного векселя возлагается обязанность совершить в символической форме платеж третьему лицу определенной суммы денег, исполняет это поручение лишь в том случае, если он соответствующую сумму должен лицу, выдавшему данную ценную бумагу. Этот долг и является «покрытием», обеспечивающим нормальное функционирование техники платежей в символической форме.
Плательщик, долг которого составляет покрытие, уплатив соответствующую сумму держателю ценной бумаги, совершает сразу две операции по передаче денег. Он косвенным образом погашает свой долг кредитору, выдавшему ценную бумагу, и вместе с тем он непосредственно передает держателю чека или переводного векселя сумму, которую ему было должно лицо, выдавшее эту ценную бумагу. Последний в действительности поручил своему должнику уплатить через свою голову соответствующую сумму держателю чека или переводного векселя. Так, коммерсант может иметь право, требования к своим покупателям, которое он использует в качестве покрытия, передавая на них переводные векселя для уплаты по приказу своего банкира или своих поставщиков.
Это покрытие представляет собой, таким образом, право требования лица, выдающего приказ, к плательщику, которого он обязывает уплатить третьему лицу вместо себя.
Если выдается чек или распоряжение о перечислении с одного счета на другой, то покрытие должно существовать в момент выдачи чека или поручения. Выдача чека на банк без наличия покрытия в банке рассматривается как правонарушение.
Наоборот, лицо, выдающее переводной вексель с более или менее длительным сроком платежа на определенного плательщика, обязуется лишь в том, что будет кредитором плательщика к моменту наступления срока платежа. Он обещает, что по наступлении этого срока требование векселедержателя будет оплачено плательщиком за счет тех денег, которые последний в момент выдачи векселя еще не был должен векселедателю.
Основываясь на обещании, кредитор по такому векселю оказывает кредит векселедателю, принимая в качестве платежа денежной суммы переводной вексель на деньги, которые только будут причитаться векселедателю.
Таким образом, переводной вексель – наиболее широко применяемое между коммерсантами средство платежа в символической форме – является одновременно и средством платежа, и средством кредита. Тот, кто получает такой вексель (первый векселедержатель), оказывает доверие лицу, выдавшему вексель (векселедателю), и будущему должнику (плательщику). Последний, уплатив по векселю по наступлении срока, завершит операцию. Кроме того, .поскольку переводной вексель является ордерной ценной бумагой, он может передаваться посредством индоссамента одному из кредиторов данного кредитора, который таким образом соглашается получить платеж от должника своего должника.
Кредитный характер отношений дает возможность векселедержателю совершить операцию учета векселя: он может индоссировать его приказу банка. Последний одновременно предоставит кредит клиенту, передавшему ему вексель, и плательщику, которому часто предлагают до наступления срока акцептовать вексель. Банкир, таким образом, предоставляет векселедержателю авансом сумму денег, указанную в векселе, за вычетом процентов за авансирование.
В действительности чаще всего банкир предоставляет эту сумму векселедержателю лишь символически, записав ее на его счет. Таким образом, следует отметить важную роль банков в осуществлении платежей в символической форме.
153. Роль банков в осуществлении платежей в символической форме.
По своей профессии банкиры оперируют деньгами. Первоначально это были металлические монеты, которые они получали от некоторых клиентов до того, как предоставляли их в долг другим клиентам. Используя механизм обязательственного права, они получали деньги от одних лиц, передавали их другим с таким расчетом, чтобы в конце концов они имели возможность получить причитающиеся им деньги. «Счетные деньги» – безналичные расчеты – заключаются в том, чтобы сделать это обращение чисто счетным, превратив его в оперирование ценными бумагами, главным образом посредством распоряжения о соответствующих записях. Эта техника проявляется наиболее четко и наглядно в поручении о перечислении средств с одного счета на другой. Банк выполняет такое поручение по приказу клиента, перед которым он выступает как должник, и в пользу другого клиента, перед которым он выступает в качестве должника вместо первого. Совершенно очевидно, что банк не передает и не получает банковых билетов в реальной форме. Он осуществляет платеж «через самого себя» (см. п. 289).
Но при одном или нескольких дополнительных перемещениях обращение чеков и переводных векселей приводит к тому же результату. Не следует думать, что вообще распоряжение, данное банку о выплате денег чекодержателю, представляет собой исполнение в реальной форме. Очень редко чекодержатель сам подходит к кассе банка плательщика для того, чтобы получить соответствующую сумму, в банкнотах. Обычно он поручает выполнить эту операцию своему банку.
В большинстве случаев чекодержатель связан с обслуживающим его банком, которому он передает свой чек, сумма которого записывается на счет клиента. Передача чека банку держателя (то есть последнего индоссанта) помогает избежать двух реальных операций по передаче денег: операции, посредством которой чекодержатель получил бы наличные деньги от банка плательщика, и операции, посредством которой чекодержатель передал бы своему банку полученные им банкноты.
Таким образом, чек, который выдается на банк, почти всегда в конечном счете также передается банку. В результате этого не остается места для реальной передачи денег; происходят только взаимные расчеты между банками по денежным суммам, которые они должны друг другу в результате таких операций.
Это деловое обыкновение настолько распространено, что на большей части чеков имеются две параллельные черты, между которыми обычно указывается наименование банка. Чекодержатель в таком случае не может сам получить по такому чеку, а должен передать его своему банкиру, хорошо знающему клиента, индоссировавшего ему чек.
Аналогичные операции совершаются и с переводными векселями. Все чаще и чаще они выписываются на определенный банк. Даже если плательщиком по такому векселю является другой коммерсант, то последний обычно указывает своего банкира, через которого будет совершен платеж по векселю. Это обычно банк, постоянно обслуживающий его. Вместо того чтобы потребовать представления клиентом соответствующей суммы денег для платежа по наступлении срока по векселю, он списывает соответствующую сумму со счета клиента-плательщика в числе других операций по его счету.
Одновременно (см. п. 152) векселедержатель сам связан с обслуживающим его банком, в котором он учитывает вексель до наступления срока либо передает по наступлении срока для получения платежа, сумма которого заносится на его счет в этом банке.
Таким образом, банк, учитывающий векселя, становится векселедержателем и кредитором в отношении банка, выполняющего поручения плательщика, являющегося его должником.
В конечном счете и здесь все заканчивается взаимными расчетами между банками. Расчеты облегчаются благодаря посредничеству «Банк де Франс», особенно в отношении переводных векселей, которые другие банки переучитывают в «Банк де Франс» для того, чтобы обеспечить свои резервы. Переучитывая векселя, банки становятся кредиторами, являясь вместе с тем должниками по тем векселям, по которым они должны платить.
154. Преимущества юридической техники символической формы платежа в микроэкономике и макроэкономике.
В микроэкономике предприятия находят в описанной выше технике преимущества быстроты и простоты, освобождающей их от забот, связанных с реальным оперированием деньгами. Это заменяется записями, контролируемыми банком.
Вместе с тем обеспечивается и сохранность средств. Существенно уменьшается риск кражи денег, так же как и необходимость их перемещения. Кроме того, участие банков, хорошо знающих своих клиентов и отвечающих за них, также представляет дополнительное обеспечение. Именно на этих соображениях основывалась практика «перечеркнутых чеков» (чеков, на которых указывается наименование банка). Правда, это не совсем обескуражило мошенников, но заставило их проявлять чрезвычайную изобретательность в искусстве подделки подписей и фальсификации документов.
Наконец, практика переводных векселей позволяет использовать заранее деньги, которые только будут подлежать получению в будущем.
Техника передачи денег в символической форме имеет не меньшее значение и для макроэкономики. Благодаря централизации и взаимным расчетам, осуществляемым банком, число наличных денег, находящихся в обращении, существенно уменьшилось, что в свою очередь уменьшает риск инфляции.
Благодаря банкам в процессе руководства экономикой можно лучше узнать тенденции развития.
Наконец, само государство как главный банкир может принять во владение ценные бумаги, циркулирующие в процессе их обращения между должниками и кредиторами. В распоряжении государства находится «Банк де Франс». Но для того, чтобы в качестве посредника заполучить клиентелу в лице всех, кто имеет деньги, законом было создано Бюро почтовых чеков. Последнее обеспечивает казначейство значительными суммами, которые обращаются в виде почтовых переводов. Почтовые переводы функционируют тем более легко, что все французы являются клиентами почты. Последняя популяризирует банковские услуги, оказываемые таким образом.
Учитывая все эти преимущества, Закон от 22 октября 1940 г., дополненный последующими постановлениями, установил обязательность применения чеков или переводов для большей части платежей, превышающих 2000 франков, и зарплаты, превышающей 1000 франков.
Платежи посредством ценных бумаг имеют, однако, один недостаток. Никогда нельзя быть полностью уверенным заранее, что плательщик совершит платеж, а основной должник освобождается от долга полностью лишь в том случае, если плательщик совершил платеж.
ГЛАВА VII. МОДИФИКАЦИЯ ДОГОВОРОВ ВО ВРЕМЕНИ И ПРОСТРАНСТВЕ
1. СРОК В ДОГОВОРАХ
155. Срок в точном смысле этого слова.
Срок – элемент договора, который не определяет его существования, а устанавливает лишь дату исполнения обязательства, возникшего из договора. Обязательство с указанием срока существует с самого начала, но исполнения можно потребовать лишь начиная с указанной даты либо до указанной даты. В первом случае срок является отлагательным, во втором – отменительным. Так, договор найма на девять лет может быть заключен с тем, что срок начинает течь с 1 января 1966 г. и окончится 1 января 1975 г. Первая дата – это отлагательный срок; вторая дата – отменительный.
Отличают также определенный срок, то есть срок, выраженный в определенной календарной дате, как в приведенном примере, и неопределенный срок, при котором исполнение обязательства откладывается или пролонгируется до наступления обстоятельств, о которых известно, что они непременно будут иметь место, но неизвестна их дата (например, смерть определенного лица). И тот и другой сроки могут быть либо отлагательным, либо отменительным.
А. Существование отлагательного срока не презюмируется. Если договор не содержит такого указания, то считается, что он подлежит немедленному исполнению. Но в деловой практике чаще всего устанавливается срок; исполнение обязательств, возникающих из договора, обычно по соглашению сторон откладывается до наступления срока.
Конечно, кредитор рассматривает возникшие права требования уже как свои и включает их в свой баланс. Однако он еще не может требовать исполнения от должника. Его право требования еще не подлежит исполнению. Таковы, например, условия договора продажи, в которых часто устанавливаются определенные и последовательные сроки для платежа цены, что представляет собой отлагательный срок. В этих договорах определенный срок иногда предусматривается и для передачи проданной вещи.
Отлагательный срок свидетельствует о наличии доверия кредитора к должнику. Это выражается в том, что последнему предоставляется отсрочка исполнения. Ему, таким образом, оказывается кредит. Поэтому должник, как правило, может осуществить и досрочное исполнение, так как предполагается, что срок был установлен только в его интересе.
Однако доверие, оказанное кредитором, считается утраченным в такой же мере, как если бы наступил срок, если должник становится банкротом или неплатежеспособным. Такие же последствия наступают в том случае, если по вине должника утрачено обеспечение, например заклад или ипотека, на которых кредитор основывал свое доверие. В этом случае он вправе требовать немедленного исполнения обязательства.
Б. Отменительный срок не может быть установлен для договоров с единовременным исполнением. Он предусматривается лишь для договоров с длящимся исполнением, то есть для таких, которые по своему характеру должны длиться либо постоянно обновляться путем последовательной цепи обязательств в течение определенного периода времени. Так, договор аренды является длящимся в отношении требования арендатора, который сохраняет в течение определенного времени право пользования нанятой вещью; он является последовательным в отношении требований нанимателя об уплате в определенный срок наемной платы. Такой договор может быть прекращен лишь по наступлении отменительного срока.
Таким образом, в договоре найма следует различать несколько сроков: первый срок – отлагательный, с момента которого наниматель имеет право пользования вещью; другой срок – отлагательный, с момента наступления которого наймодатель вправе требовать очередного взноса наемной платы; и, наконец, отменительный срок, который кладет конец договору найма.
Отменительные сроки, одновременные или последовательные, наступают в договорах с длящимся исполнением для обязательств обеих сторон. Как правило, ни одна из сторон не вправе по своему усмотрению производить досрочное исполнение. Такие же последствия возникают и в том случае, если досрочное исполнение может быть в интересах лишь одной стороны. Например, взятые взаймы деньги могут быть возвращены должником досрочно только в том случае, если это был дружеский заем, либо беспроцентный, либо с минимальными процентами.
155а. Динамизм срока платежа при отлагательном сроке.
Плохие должники испытывают чувства, выраженные в старой и ложной поговорке: «Пока не наступил срок, долга не существует». Истина же состоит в том, что и до наступления срока долг существует полностью. В течение времени, которое есть у должника, он имеет возможность принять меры для исполнения обязательства. Наступление отлагательного срока превращает право требования из потенциальной возможности в действительность (см. п. 6). Кредитор может требовать исполнения, а это означает, что потенциальные его возможности превратились в эффективное средство воздействия.
Поддаваясь соблазну пренебрегать наступлением сроков, предприятие подготовляет свое банкротство. Каждый честный и предусмотрительный коммерсант должен постоянно быть готовым к исполнению лежащих на нем обязанностей.
Наступление срока исполнения, создавая право требования исполнения, создает и возможности использования всех средств, обеспечивающих исполнение. Кредитор обычно не пользуется ими сразу. Однако если несоблюдение должником сроков становится для него обычным, он не избежит применения принудительных мер исполнения и наступление уже накопившихся сроков сделает невозможным дальнейшее его существование (см. п. 189б). Для него будет лучше не доводить дело до такой крайности.
156. Предъявление требований и льготный срок.
Кредитор может предъявить требование, если оно подлежит немедленному исполнению либо если наступил установленный договором срок. Если должник не совершает исполнения добровольно, кредитор должен юридически констатировать его просрочку посредством предъявления требования (la mise en demeure). Оно осуществляется обычно через судебного исполнителя, которому кредитор поручает призвать должника к исполнению и который составляет об этом специальный акт, называемый exploit.
Однако для некоторых видов обязательств законодательство и торговый обычай разрешают предъявление требования посредством простого заказного письма. С другой стороны, предъявление требования об исполнении обязательства может быть совершено посредством применения более сложной процедуры, как, например, предъявление такого требования через суд либо использование процедуры изъятия имущества.
Предъявление требования необходимо для того, чтобы установить вину должника. В прежние времена закон разрешал должнику ждать инициативы кредитора. Конечно, иное положение складывалось, если вследствие доказанной небрежности должника он сделал невозможным исполнение своего обязательства. В этом случае не требовалось официального предъявления требования об исполнении.
В результате предъявления требования об исполнении отсрочка по вине должника имеет два правовых последствия. Прежде всего на должника возлагается обязанность возместить вред, причиненный кредитору задержкой исполнения. Если это денежные обязательства, то такое возмещение осуществляется в форме уплаты процентов, размер которых установлен законом в 5 % для общегражданских обязательств и 6% для торговых.
Кроме того, если какие-либо внешние обстоятельства, наступившие после предъявления требования об исполнении, создали последующую невозможность исполнения, то презюмируется, что эта невозможность должна быть вменена в вину должнику, допустившему просрочку. Таким образом, он обязан возместить причиненные убытки в размере всего того, что потерял кредитор по его вине, которая презюмируется. Случайные риски, которые до момента предъявления требования об исполнении лежали на кредиторе, с этого момента ложатся на должника.
Если предъявления требования об исполнении оказывается недостаточно, кредитор обращается в суд для принятия мер, обязывающих должника к исполнению (см. п. 283). Однако судья в связи с конкретными обстоятельствами может предоставить должнику, если вина его извинительна, льготный срок, разрешающий отложить исполнение на срок, не превышающий одного года (см. ст. 1244 ГК). Льготный срок только откладывает применение принудительных мер к должнику, но не препятствует тому, что долг считается существующим, а должник считается виновным; льготный срок не прекращает последствий, связанных с просрочкой исполнения. Установленные законом проценты за просрочку начисляются в течение всего этого срока.
2. УСЛОВНЫЕ ДОГОВОРЫ
157. Понятие условия.
Как и срок, условие представляет собой элемент договора, связанный со временем, но от условия в отличие от срока зависит само существование договорных отношений. Условие определяют как будущее и неопределенное обстоятельство, от которого зависит существование правоотношения. Условие может быть отлагательным и отменительным.
При отлагательном условии правоотношение, существование которого зависит от условия, предполагается несуществующим. Это предположение отпадает с наступлением условия. Правоотношение, которое было неопределенным, с наступлением условия реализуется и создает соответствующие правовые последствия. И наоборот, при не наступлении условия предположение о том, что этого правоотношения не существует, полностью подтверждается. Так, если охотничья собака продана с условием ее испытания, то успех в испытании является отлагательным условием договора продажи. До завершения испытания договор не создает у сторон никаких прав, но если испытание прошло удовлетворительно, то продажа становится окончательной со всеми правовыми последствиями, которые она порождает. Если же испытания оказались неудачными, то считается, что договор как бы не был заключен.
При отменительном условии, наоборот, правоотношения, связанные с ним, предполагаются существующими, но это предположение отвергается, если условие наступает. Так, при продаже с сохранением за продавцом права выкупа уступленной вещи договариваются о том, что все правовые последствия продажи могут быть отменены, если в течение определенного срока продавец, который зарезервировал за собой право выкупа, возместит покупателю уплаченную сумму. Это возмещение является отменительным условием договора.
Не следует смешивать условный договор с предварительным договором, например продажу под отлагательным условием с. обещанием продажи. Предварительный договор обещания продажи (см. п. 96) порождает простое требование у кредитора по такому обязательству. Это право позволяет ему по своему выбору предъявить требование к должнику о заключении договора продажи. Но договор продажи возникает только с того момента, когда выбор, сделанный кредитором, и согласие должника объединят обе стороны. До этого момента продавец остается собственником вещи, являющейся предметом договора.
При продаже под отлагательным условием, как, например, при продаже с предварительным испытанием, наоборот, при успехе испытания договор продажи считается заключенным с момента первоначального соглашения и приобретатель в связи с обратной силой действия договора рассматривается как собственник купленной вещи (см. п. 158).
Можно заметить, что в договорах о передаче вещей наличие условия делает в течение некоторого времени неопределенным собственника вещи, являющейся объектом договора. Обе стороны в договоре считаются собственниками под условием. Например, при продаже с сохранением за продавцом права выкупа вещи покупатель является собственником под отменительным условием осуществления продавцом своего права выкупа, тогда как продавец продолжает оставаться собственником с отлагательным условием осуществления своего права. Отлагательные и отменительные условия являются, таким образом, вспомогательными при определении лица, которому принадлежит условное право. Третьи лица должны учитывать это обстоятельство, поскольку существование права, которое они приобретают от одной из сторон, зависит от наступления или не наступления условия.
158. Обратная сила действия условия.
Ст. 1179 Гражданского кодекса устанавливает, что «выполнение условия имеет обратную силу со дня заключения обязательства». Положение, которое рассматривалось как временное, пока существовало условие, прекращается. Наступление отлагательного условия порождает все последствия, связанные с договором, с того момента, как он был заключен. Наступление отменительного условия прекращает действие договора, заключенного условно, который рассматривается как никогда не имевший места.
Здесь возникает неопределенность и для кредиторов, требования которых являются условными, и еще большая опасность для третьих лиц, особенно в тех случаях, когда речь идет о договоре, в соответствии с которым передаются права требования. Третьи лица, как было сказано в предыдущем пункте, не знают, кому принадлежит право – условному покупателю или условному продавцу. В публичных реестрах, когда вносятся договоры (см. п. 148), должны быть указаны условия, связанные с договорами. Если третье лицо хочет само приобрести права на имущество, собственность на которое является условной, оно поступит благоразумно, получив согласие обоих условных собственников – одного, чье право подчинено отлагательному условию, и другого, чье право подчинено условию отменительному.
Принцип обратной силы действия условия применяется с известными ограничениями. Остановимся на некоторых из них.
Так, срок исковой давности не может иметь обратной силы в отношении лица, чье право было подчинено отлагательному условию (см. п. 299). Поскольку лицо не могло осуществить свое право, ему нельзя сделать соответствующего упрека и нельзя лишать его этого права.
Точно так же собственник, чье право подчинялось отменительному условию, не обязан возместить доходы и проценты, полученные им до того, как его право с наступлением условия прекратилось, хотя и считается, что он получил эти доходы, не имея соответствующего права.
Обратная сила действия условия ослабляется и в тех случаях, когда предоставления, уже совершенные на основании договора, заключенного под отменительным условием, невозвратимы. Нельзя, например, вернуть обратно прошедшее пользование нанимателем помещения, если договор найма прекратился наступлением условия. Нельзя также вернуть обратно обеспечение от риска, которое было предоставлено страхователем в прошлое время, если договор страхования отменен по тем же причинам. Если наступление условия прекращает существование товарищества, то это не препятствует тому, что оно уже действовало; это процесс необратимый. Во всех этих случаях прекращение отношений с обратной силой заменяется их прекращением на будущее время. Такое прекращение применяется главным образом к договорам с длящимся и последовательным исполнением (см. п. 155).
Наконец, правило об обратной силе действия условия не является императивным. Вот почему стороны в своем договоре могут предусмотреть действительность всех правовых актов, совершавшихся временно до наступления условия.
159. Некоторые правовые нормы, касающиеся условий.
А. Закон не признает чисто произвольных условий, исходящих от должника, то есть таких условий, которые зависят только от его волеизъявления. Договорные обязательства под таким условием рассматриваются как ничтожные: должник не может обязаться по договору, если он оставляет за собой право в любой момент пересмотреть свое обязательство.
Однако положение меняется, если условие является смешанным и для его наступления необходимо согласие двух лиц – должника и третьего лица. Так, заключение брака должником может быть законным условием.
В общем же, произвольное условие, по которому должник резервирует за собой право отказаться от договора лишь в случае, если это будет связано для него с ущербом, признается действительным. В двусторонних договорах каждая из сторон может поставить свое обязательство в зависимость от произвольного условия, поскольку тем самым она приносит в жертву и свое право требования. Таким образом, при продаже на пробу (при которой договор ставится в зависимость от того, пришелся ли товар покупателю по вкусу) такое чисто произвольное условие признается действительным, так как, объявив, что товар по его вкусу, покупатель становится должником по оплате цены, чего он может избежать, заявив, что товар ему не понравился. И наоборот, при продаже, когда продавец оставляет за собой право выкупа уступленной вещи, он освобождается от своей обязанности передать вещь, но вместе с тем обязан вернуть полученную цену.
Б. Закон признает также недействительными условия невозможные, безнравственные или незаконные.
Невозможное условие не может наступить. Таким образом, ситуация, возникшая как временная до наступления такого условия, в действительности является окончательной. Если это отлагательное условие, должник не является обязанным, а если это отменительное условие, то его обязанность остается полностью в силе. Но положение усложняется в тех случаях, когда условие, установленное одной из сторон, является юридическим основанием для обязательства, принятого на себя другой стороной (см. п. 117). Отпадение основания такого обязательства прекращает, таким образом, и договор.
Что касается незаконного или безнравственного условия, то оно прекращает обязанность, принятую под этим условием в тех случаях, когда связанное с ним незаконное или безнравственное действие было бы выгодным для того, кто его выполняет. Следовательно, отлагательное условие не может заключаться в безнравственном действии того, кто станет кредитором. И наоборот, отменительное условие не может состоять в безнравственных действиях должника.
Мы не останавливаемся здесь на безвозмездных договорах, в отношении которых существуют специальные правила.
160. Включение условных прав требований в договор.
Зависит ли судьба договора в целом от условия, касающегося права требования? Это зависит от воли договаривающихся сторон, которые могли сделать договор делимым или неделимым по своей воле. Существуют такие сложные договоры, в которых в случае спора судья должен установить, будет ли иметь наступление отменительного условия полный или частичный эффект. Точно так же, если условия признаются ничтожными как незаконные или безнравственные, вопрос о том, сохраняется ли договор частично после признания условия ничтожным, зависит от предполагаемой воли сторон. Это имеет место тогда, когда в двустороннем договоре условие о применении индексов при установлении цены признается ничтожным как противоречащее валютному законодательству. Судьи в этом случае должны установить, заключалась ли воля сторон в том, чтобы договор был признан ничтожным полностью, если будет отменен пункт о применении индексов, или они предполагали возможность сохранения договора и без этого пункта.
160а. Прекращение двустороннего договора с отрицательными последствиями для виновной стороны.
Наиболее общие последствия включения в договор условного права требования закреплены в ст. 1184 Гражданского кодекса, устанавливающего, что «отменительное условие всегда подразумевается в двусторонних договорах на случай, если одна из двух сторон не выполнит своей обязанности». Таким образом, в рассматриваемых договорах кредитор по неисполненному обязательству может потребовать признания своего собственного обязательства отмененным.
Такая отмена действует с обратной силой в соответствии с общими правилами об отменительных условиях. Иное положение возможно лишь в тех случаях, когда последствия договора, уже состоявшиеся, необратимы. Отмена в этом случае, как уже указывалось в предыдущем пункте, превращается в прекращение на будущее время. Таково положение договоров найма и страхования.
Однако последствия рассматриваемого отменительного условия отличаются от других отменительных условий тем, что они не наступают автоматически. По общему правилу наступление отменительного условия прекращает полностью действие договора. Если договор найма помещения был заключен при условии его прекращения в случае женитьбы наймодателя, то вступление наймодателя в брак рассматривается как обстоятельство, полностью прекращающее договор.
Наоборот, неисполнение обязанностей одной из сторон в двустороннем договоре не влечет за собой полного прекращения договора. Прежде всего это зависит от решения другой стороны, которая может предпочесть требовать исполнения договора (см. п. 283). Если же другая сторона согласится на прекращение договора, то о таком прекращении следует предъявить иск и получить решение суда. Закон хочет, чтобы судья установил, является ли вина должника в неисполнении договора настолько серьезной, чтобы служить основанием для полного прекращения с обратной силой действия договора.
Таким образом, правовая норма требует судебного расторжения договора, основанного на неисполнении одной из сторон ее обязанностей. Если, например, наниматель ссылается на то, что собственник не произвел необходимого ремонта, или, наоборот, если собственник жалуется на задержку нанимателем взносов наемной платы, либо если покупатель ссылается на то, что поставщик передал ему товар ненадлежащего качества, суды свободны в оценке того, следует ли сохранить договор и удовлетворить потерпевшего возмещением причиненного ему ущерба либо, наоборот, по его требованию признать договор продажи или имущественного найма прекращенным, что не исключает возмещения виновной стороной ущерба.
Существуют, однако, исключения, когда не требуется вмешательства суда.
1. В договоре может быть установлено, что неисполнение одной из сторон определенных обязанностей влечет за собой автоматическое прекращение договора. Так, в договоре продажи может быть оговорено, что договор продажи признается автоматически прекращенным, если цена не была уплачена к установленному сроку.
2. В некоторых случаях закон сам исключает необходимость вмешательства суда для признания договора прекращенным с возложением всех неблагоприятных последствий на сторону, не исполнившую обязанность. Так, если товар был продан с условием, что покупатель сам вывезет его к определенному сроку, то неисполнение этой обязанности покупателем дает продавцу основание автоматически расторгнуть договор (ст. 1657 ГК).
3. Наконец, настоятельная необходимость может сделать невозможным для одной из сторон ожидание судебного решения для расторжения договора с возложением отрицательных последствий на виновного контрагента. Так, суд признает, что покупатель товаров, необходимых немедленно для деятельности предприятия, в случае не поставки этих товаров может «произвести замену», закупив их у другого поставщика до того, как приняты все предварительные меры для получения в отношении первоначального продавца судебного решения о расторжении договора. Лишь после этого он может обратиться в суд, чтобы подтвердить справедливость своего поведения и даже получить возмещение, если он вынужден был купить по более высокой цене товары, заменившие те товары, которые он должен был получить по первоначальному договору.
3. МЕСТО ИСПОЛНЕНИЯ ДОГОВОРА
161. Необходимость установления места исполнения.
Договорные обязательства выполняются не только в определенный срок, но и в определенном месте, если они касаются реальных предметов. Как правило, кредитор должен побеспокоиться, чтобы получить то, что ему причитается. Платеж совершается по месту нахождения должника. Но договор может, наоборот, установить местом исполнения домицилий кредитора либо указанное им место.
С другой стороны, для того чтобы определить подсудность в случае возникновения спора, удобно установить заранее место исполнения обязательства. Обычно в гражданских делах кредитор обращается в суд по месту жительства должника, если в договоре не было определено иное.
Наконец, в договорах с иностранным элементом необходимо определить место их исполнения, для того чтобы в соответствии с нормами международного частного права установить, закон какой страны должен быть применен в случае спора. Как общее правило, французская судебная практика признает, что в случаях, когда в договоре не предусмотрено иное, он подчиняется закону той страны, в которой был заключен.
ГЛАВА VIII. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ ДОГОВОРОВ И ИЗМЕНЕНИЕ УСЛОВИЙ ДОГОВОРА СУДОМ
1. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ ДОГОВОРА И ЕЕ ВИДЫ
162. Определение.
Недействительность – юридический порок, поражающий договор при его совершении до такой степени, что договор уничтожается и закон не связывает с ним правовых последствий.
Следовательно, из такого договора не может возникнуть требование исполнения, защищаемое судом, а если такой договор был исполнен, каждая из сторон вправе (если этому не препятствует реальная неосуществимость) потребовать обратно все исполненное ею. Если такое возвращение исполненного в натуре невозможно, то оно заменяется денежным возмещением.
Так же как и отмена договора, признание его недействительным имеет обратную силу. Если третьи лица приобрели какие-либо права на основании договора, признанного недействительным (например, купили товар у продавца, который получил его по признанному недействительным договору продажи), они сами теряют свои права. Последствия недействительности договора нарушают, таким образом, устойчивость оборота.
Недействительность является наиболее серьезной санкцией соглашений, нарушающих правопорядок. В зависимости от конкретных обстоятельств частичное нарушение правопорядка дает основание суду признать договор недействительным полностью или частично, в зависимости от того, входило ли в намерение сторон сделать договор делимым (ср. в отношении прекращения договора п. 160). Новейшее законодательство стремится к тому, чтобы для устранения некоторых нарушений правопорядка предоставить судье право вносить изменения в условия договора.
163. Виды недействительности.
От недействительных следует прежде всего отличать несостоявшиеся договоры, то есть такие, в которых полностью отсутствует один из основных конститутивных элементов, как, например, соглашение сторон (см. п. 97). Строго рассуждая, отсутствие договора не требует в таких случаях какого-либо судебного подтверждения. Однако в связи с таким договором могли быть совершены определенные действия, а внешние обстоятельства таковы, что потерпевший должен обратиться в суд для признания договора несостоявшимся. Такое признание весьма близко к признанию абсолютной недействительности.
Выделив, таким образом, понятие несостоявшегося договора, можно различать два основных вида недействительности: абсолютную и относительную.
Абсолютная недействительность договора устанавливается нормами публичного порядка для защиты интересов общества.
В целях охраны интересов общества установлено, что любое заинтересованное лицо может потребовать признания абсолютной недействительности договора в любом порядке и, в частности, в суде либо в административных органах. Это – первая основная черта абсолютной недействительности; признания такой недействительности может потребовать любое лицо. Суды только констатируют ее наличие, а не устанавливают ее.
Необходимость защиты интересов общества определяет невозможность избежать признания договора недействительным посредством подтверждения его одной стороной или обеими. Даже если основания недействительности исчезли, вследствие чего соглашение стало законным, стороны, если это еще соответствует их воле, должны снова заключить договор.
Наконец, поскольку недействительность договора поражает его в соответствии с нормами права и независимо от решения суда, истечение срока давности ни в какой мере не может иметь значения для признания абсолютной недействительности договора.
Основные черты относительной недействительности существенно отличаются от описанных выше. Признание относительной недействительности договоров имеет целью защиту интересов лиц в соответствии с требованиями справедливости. Основаниями признания относительной недействительности являются: С одной стороны, неправоспособность отдельных категорий лиц, установленная в целях их защиты. Закон запрещает таким лицам совершать действия, которые могут быть опасными для их интересов. Это относится, например, к несовершеннолетним.
С другой стороны – пороки волеизъявления одной из договаривающихся сторон, которые были рассмотрены выше в п. 97. Закон не допускает, чтобы лицо было обязано выполнить соглашение, которого оно в действительности не желало.
Требование о признании недействительности договоров носит специальное наименование «иск о расторжении» в тех случаях, когда защищаются интересы лица, вступившего в договор настолько неравноправный, что закон признает его недействительным вследствие убыточности (см. п. 97 и п. 168).
Основные черты относительной недействительности противоположны тем, которые характеризуют абсолютную.
Требование о признании недействительными таких договоров может быть предъявлено только лицом или лицами, интересы которых защищаются. Таким образом, относительная недействительность не просто констатируется судом, а устанавливается им.
Поскольку заинтересованные лица вправе не требовать признания договора недействительным, то в случае, когда основания недействительности исчезли, стороны могут просто подтвердить договор, что делает его действительным и неоспоримым.
Наконец, поскольку недействительность устанавливается лишь по воле лица, интересы которого защищаются, то для признания ее необходимо предъявление в суде требования о признании недействительным. Возможность предъявления такого требования прекращается, если оно не предъявляется в течение десяти лет, что равнозначно истечению срока давности.
Приведенная классификация видов недействительности договоров, традиционная и логичная, является лишь приблизительно точной. Она чрезвычайно упрощает реальные условия. Судебные решения и нормативные акты показывают, что в числе оснований для признания абсолютной недействительности многие не имеют всех указанных признаков. С другой стороны, интересы публичного порядка играют большую роль и в некоторых случаях признания относительной недействительности.
2. ОСНОВАНИЯ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ ДОГОВОРА
164. Напоминание и план.
В числе оснований недействительности договоров находятся пороки волеизъявления, на которых мы уже останавливались (см. п. 97). Мы рассмотрим сейчас три других важнейших основания недействительности: неправоспособность; безнравственный или недозволенный характер содержания договора; несоблюдение формы, обязательной под страхом признания договора недействительным.
165. Неправоспособность, служащая основанием недействительности договоров.
Различаются два вида такой неправоспособности: она может быть установлена для охраны личности неправоспособного или, наоборот, для охраны общества от действий неправоспособного.
а) Число случаев установления неправоспособности в интересах охраны личности значительно сократилось с тех пор, как лица, которых ранее ограничивали в их деятельности и индивидуальной свободе, добились отмены этих ограничений законом. Сейчас отменена недееспособность замужних женщин и несовершеннолетних эмансипированных. Охрана интересов путем признания неправоспособности установлена только для не эмансипированных несовершеннолетних, для душевнобольных, изолированных либо признанных такими по суду, для расточителей и слабоумных, над которыми судом установлено попечительство. В некоторых случаях закон предоставляет защиту больным против злоупотребления влиянием на них. Наконец, административное право предоставляет защиту государственным юридическим лицам, которые подчиняются опеке вышестоящих органов. Совершенные ими действия, не подтвержденные вышестоящим органом, могут быть признаны недействительными в их интересах, как и в интересах всего общества.
Недействительность договора, связанная с неправоспособностью участника, установленной для охраны его личных интересов, является, как общее правило, относительной.
б) Неправоспособность в интересах охраны общества устанавливается во многих и различных случаях.
Такая неправоспособность поражает лиц, осужденных за некоторые виды уголовных преступлений, особенно тех; кто осужден на длительные сроки заключения и над кем установлена опека как над лицами, признанными законом недееспособными.
Купцы, допустившие банкротство, рассматриваются Законом от 20 августа 1947 г. как лица, которые должны быть устранены от участия во всякого рода коммерческой деятельности; они лишены права совершать действия, входящие в круг коммерческой деятельности.
Иностранцы (кроме граждан стран ЕЭС) могут совершать во Франции юридические действия, в результате которых они могли бы стать собственниками торгового, сельскохозяйственного или ремесленного предприятия лишь в том случае, если они получили от органов управления специальное разрешение на осуществление торговой, сельскохозяйственной или ремесленной деятельности.
Недействительность договоров, связанная с неправоспособностью, установленной для охраны общественных интересов, является абсолютной.
166. Недействительность безнравственных и недозволенных договоров.
Ст. 6 Гражданского кодекса устанавливает, что нельзя частными соглашениями нарушать законы, затрагивающие общественный порядок и добрые нравы. Договорное обязательство, предметом которого являются недозволенные или безнравственные действия, признается недействительным. Если, будучи включенным в договор, такое обязательство становится основанием других договорных обязательств, последние также признаются недействительными (см. п. 117), так что весь договор признается целиком недействительным; это – абсолютная недействительность (ст. 1131 и 1133 ГК).
А. Недозволенными являются договоры, запрещенные законом в такой мере, что закон отказывает в признании каких-либо их последствий. В результате современного развития норм публичного порядка (см. п. 104 и сл.) появилось бесчисленное количество оснований для признания договора недозволенным. Однако, как уже упоминалось при рассмотрении развития общественного порядка, нормы закона стали гораздо более гибкими. Абсолютная недействительность и связанная с ней невозможность исправления и подтверждения договоров перестали быть постоянной санкцией нарушения этих норм. а) С одной стороны, если договор уже был добровольно исполнен, то может оказаться меньшим злом оставить все как было, чем уничтожить все сделанное. Уже ст. 1235 Гражданского кодекса, следуя в этом практике старинного права, рассматривала как натуральное обязательство некоторые обязательства, запрещенные нормами публичного порядка, например долги по азартной игре. Закон отказывает в праве обращения в суд для исполнения натурального обязательства, но если оно выполнено, закон не предоставляет права обращения в суд для возврата исполненного (ст. 1965 и 1967 ГК). Было бы в такой же мере безнравственным обязать уплатить такой долг, как и позволить игроку получить обратно то, что он уплатил как долг чести.
б) С другой стороны, может оказаться гораздо более удобным вместо признания недействительным договора, не соответствующего публичному порядку, исправить его. Это относится к требованиям экономического публичного порядка (см. п. 109 и 112).
Б. Безнравственные договоры признаются недействительными на основании ст. 6 Гражданского кодекса; судье нет надобности ссылаться на другие законы. Он определяет безнравственность того или иного действия в соответствии со своим собственным осознанием общественных явлений. В частности, судьи признают недействительными договоры, предназначенные для функционирования домов терпимости, игорных домов, так же как и займов, имеющих целью способствовать адюльтеру, либо предоставление игорными домами денег взаймы, чтобы помочь игроку возобновить свои ставки.
Однако часто признание безнравственного договора недействительным заменяется следованием правилу римского права, воспроизведенному в судебной практике, в соответствии с которым судья не должен принимать во внимание ссылки лица на его собственное безнравственное поведение и даже соглашаться его выслушать: «nemo auditur propriam turpitudinem suam allegans» (не следует выслушивать никого, кто ссылается на свое собственное недостойное поведение). Если истец ссылается на свое безнравственное действие, судья отказывается, несмотря на его требование, признать договор недействительным так же, как и обязать исполнить договор.
Данное положение, которое в отдельных судебных решениях толковалось чрезмерно широко, может привести в результате такого истолкования к подлинному отказу в правосудии, осуждаемому французским правом. Но отказ в правосудии полностью оправдывается, если к судье обращаются для того, чтобы он вынес решение по внутренним договорам преступного мира. Для судьи, который не может разбираться в таких делах, более разумно отказаться признать их существование (см. п. 170).
167. Недействительность вследствие несоблюдения установленной формы.
Мы останавливались выше на различии между консенсуальными договорами, создающими права и не требующими никакой специальной формы, и формальными договорами, действительность которых зависит от соблюдения определенной формы (см. п. 118). Санкцией несоблюдения формы, установленной для формальных договоров, является признание их недействительными. Как правило, это абсолютная недействительность, потому что закон устанавливает обязательность определенной формы для некоторых видов договоров, которые не должны заключаться слишком легко в интересах охраны устойчивости оборота.
Так, договор, устанавливающий ипотеку на недвижимое имущество, может быть заключен только в присутствии нотариуса (ст. 2127 ГК).
Но не следует считать, что все правила, устанавливающие определенную форму договоров, предусматривают в качестве санкции абсолютную недействительность.
Прежде всего следует отметить, что несоблюдение формы влечет за собой относительную недействительность, если требование такой формы было установлено в интересах одной из сторон. Так, ст. 12 Закона от 29 июня 1935 г. требует, чтобы при продаже коммерческих фондов были указаны суммы оборота и доходов за последние три года. Это правило, относящееся к форме такой продажи, установлено только в интересах покупателя коммерческих фондов для того, чтобы его не обманул продавец в оценке фондов. Таким образом, несоблюдение формы может повлечь только относительную недействительность в зависимости от намерений покупателя.
С другой стороны, многие современные формы установлены для отдельных видов договоров в интересах ознакомления с ними широкой публики. Несоблюдение такой формы не отражается на отношениях между сторонами, но только лишает договор возможности действия в отношении третьих лиц. Таково, например, правило, обязывающее к совершению у нотариуса продажи недвижимого имущества (см. п. 148). Договор продажи остается консенсуальным. Он действителен, если совершен не у нотариуса, но до тех пор, пока он не стал нотариально удостоверенным, договор не может быть зарегистрирован у хранителя ипотеки, вследствие чего его нельзя будет противопоставить лицу, которое приобрело то же имущество у того же продавца.
Наконец, не следует смешивать недействительность договора вследствие нарушения формы самого договора с недействительностью документа, являющегося доказательством договора (см. п. 171).
3. ИЗМЕНЕНИЕ УСЛОВИЙ ДОГОВОРА СУДОМ
168. Изменение условий договора на основании его первоначальной неравноправности.
Неравноправность составляет юридический порок, именуемый убыточностью (см. п. 97). По традиционной концепции, если такой порок поражает договор, то это влечет за собой признание договора в целом недействительным. Однако недействительность может уступить место изменению условий договора, направленному на его исправление.
В Гражданском кодексе ст. 891 (для договоров о разделе имущества – убыточность более чем на одну четверть), ст. 1681 (для договоров продажи недвижимости – убыточность более чем на 7/12) разрешают стороне, получившей выгоду от этой сделки, избежать признания договора недействительным путем возмещения потерпевшей стороне убытка. При продаже продавец может сохранить в виде прибыли одну десятую цены.
В других случаях, например при продаже в убыток кормов или скота, закон разрешает только исправление цены. Такое же решение вопроса применяется в договорах с длящимся исполнением или последовательных (см. п. 155 и 159), когда возврат исполненного стал невозможным. Так, договор займа, предусматривающий ростовщические проценты, не признается недействительным полностью в отношении прошедшего времени, когда должник пользовался деньгами; кредитор обязан лишь возвратить должнику излишнюю сумму уплаченных процентов. Таким образом, изменение условий договора приводит к признанию частичной недействительности.
Вообще требования экономического публичного порядка удовлетворяются в большей мере исправлением договора, чем признанием его недействительности (см. п. 109).
169. Изменение условий договора в связи с неравноправностью, возникшей после его заключения.
Здесь нельзя даже говорить о частичной недействительности, потому что договор был полностью действительным, пока не стал неравноправным. Но если договор, заключенный на определенный срок, либо договор с длящимся исполнением через некоторое время после его заключения стал неравноправным, нужно ли предусматривать законом изменение его условий? Как правило, судебная практика относится к этому отрицательно. Лицо, принявшее на себя обязанности, не может ссылаться на трудности или непредвиденные расходы, связанные с исполнением обязательства, для того чтобы освободиться от него. Обязанность прекращается только в результате действия непреодолимой силы, делающей исполнение невозможным. В других случаях обязательство остается таким, каким должник принял его на себя. В решении Кассационного суда от 16 февраля 1948 г. была подтверждена для продажи бокситов цена 1,85 франка (старых) за кубический метр на основании договора, заключенного до обесценения франка.
Но это обесценение в иных экономических ситуациях достигло таких размеров, что часто представлялось невозможным сохранять условия ранее заключенных договоров. Поэтому были приняты специальные законы, предусматривающие в некоторых областях возможность изменения условий договора.
В настоящее время проблема стала менее острой благодаря широкому применению оговорки о платеже по подвижной шкале, при которой сам договор предусматривает изменение первоначального условия о цене. Но мы уже знаем, что валютное законодательство разрешает такую оговорку с осторожностью (см. п. 73).
Государственный совет уже давно нашел более тонкие решения проблемы непредвиденности в административных договорах, заключаемых государственными организациями, по поставке оборудования и выполнению работ. Если непредвиденные обстоятельства сделали договор неравноправным, пострадавший может требовать в административном суде пересмотра сделки. Общественные интересы выигрывают от того, что контрагенты государства не страдают от наступления непредвиденных обстоятельств. Однако так же, как и судебная практика, эта практика потеряла свое значение, поскольку в договорах, заключаемых в настоящее время на более или менее длительный срок, устанавливается система индексов. Они касаются не только общего повышения или понижения курса денег, а состоят из сложных научно обоснованных математических формул.
В гражданских и торговых делах закон часто решает проблему таким образом, что для некоторых договоров, например для аренды земли, устанавливается система индексов, а в других – например при найме торговых помещений, суду предоставляется право периодически изменять условия договора.
4. ОТКАЗ В ИСКЕ, ОСНОВАННОМ НА БЕЗНРАВСТВЕННОМ ДОГОВОРЕ
170. Правило «Nemo auditur…»
В практике вопрос о недействительности безнравственных договоров не рассматривается судом и такие договоры не имеют правовой силы. Такое отношение, несомненно, препятствует тому, чтобы кредитор добивался исполнения безнравственного договора, но оно также препятствует должнику, выполнившему обязательство, получить обратно исполненное, что он мог бы сделать в случае признания договора недействительным.
Выше было указано (см. п. 166) обоснование данного положения. Это остается правильным для договоров безнравственных, но не для недозволенных. Поскольку последние запрещены нормой закона, судья должен установить нарушение закона для того, чтобы применить соответствующие санкции.
В случаях безнравственных договоров, в особенности договоров, нарушающих мораль в отношениях между полами, имеется существенное различие в практике гражданских и уголовных судов. Последние не боятся узнавать о безнравственности. Ст. 51 Уголовного кодекса предоставляет право судам обязывать к возмещению последствий преступлений, какими бы безнравственными они ни были. Решением от 7 июня 1945 г. уголовная палата Кассационного суда предоставила право проститутке получить по меньшей мере частично от своего сутенера «дань», которую она ему платила на основании связывающего их договора.
ГЛАВА IX. ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ДОГОВОРА И ЮРИДИЧЕСКИХ ДЕЙСТВИЙ
1. ПОСТАНОВКА ВОПРОСА
171. Значение доказательств и система предварительной подготовки доказательств.
Принудительное применение норм действующего права в случае сопротивления должника основывается на решении, которое выносит судья, предварительно ознакомившись с фактическими обстоятельствами. Однако до того как судья приступает к разбирательству, он этих фактов не знает и не должен их учитывать во время судебного процесса, даже если мог иметь о них сведения из других источников (см. п. 178).
Поэтому каждое лицо, располагающее правами, поступит благоразумно, если по мере возможности заранее подготовит доказательства своих прав, которые в случае надобности можно будет предъявить суду. Это – меры предосторожности, которые, в частности, должны принимать участники договора, сохраняя доказательства договора, на которых они основывают свои права.
А. Для этой цели контрагенты, если они осторожны, подготовляют письменный документ, подписываемый должником. Не требуется, чтобы этот документ был составлен обязательно с участием нотариуса. Но если к нотариусу не обращаются, то акт должен быть составлен таким образом, чтобы каждый, основывающий свои права на этом договоре, мог бы в будущем требовать уважения к данному документу. Поэтому двусторонние договоры в соответствии со ст. 1325 Гражданского кодекса должны быть составлены в таком количестве экземпляров, сколько имеется сторон с различными интересами, причем каждый из этих документов должен быть подписан должниками и в нем должно быть упомянуто число составленных экземпляров (см. п. 116).
Поскольку односторонние договоры порождают обязанность только одной из сторон, они могут быть оформлены в одном документе, передаваемом кредитору. Но если должник обязан передать денежную сумму, то ст. 1326 Гражданского кодекса требует, чтобы документ был написан полностью собственноручно должником либо по крайней мере чтобы, кроме подписи этого лица, им собственноручно были написаны слова «действительно» или «одобрено». Составленные таким образом записи, являющиеся доказательством, называют письменными актами. В этой связи следует предостеречь от терминологических ошибок. Слово «акт» в юридической терминологии означает иногда письменный акт: запись, доказывающую, например, наличие и содержание договора; но часто словом «акт» называют юридическое действие, то есть волеизъявление, посредством которого лицо принимает на себя обязательство, в частности заключает договор. Применяемое в каждом из этих смыслов понятие «акт» имеет соответствующие классификации. Так, «формальный акт» – это вид юридического действия: правовые последствия принятого на себя обязательства подчиняются соблюдению соответствующей формы (см. п. 118). Наоборот, «удостоверенный акт» – это вид письменного акта. Он означает документ, составленный должностным лицом для того, чтобы служить доказательством особой силы (см. п. 176). Смешение этих терминов обычно связано с тем, что нотариусы часто составляют и те и другие акты. С одной стороны, на них возложена обязанность составлять удостоверенные акты, являющиеся доказательством договора. С другой стороны, при наличии требований к определенным формальным договорам для действительности обязательства необходимо совершение их у нотариуса.
Недействительность акта в смысле юридического действия означает отсутствие каких-либо правовых последствий, порождаемых им, тогда как недействительность акта в смысле письменного документа только препятствует тому, чтобы этот документ мог служить надлежащим доказательством юридического действия; действительность же последнего этим не колеблется.
Б. Если легко сохранить заранее составленное доказательство договора, то, наоборот, внешние факты могут породить обязательство способом, который кредитор не мог предвидеть и доказательств которого не мог сохранить. Например, если лицо потерпело ущерб по вине другого, то виновный является его должником, но вряд ли он добровольно даст потерпевшему письменный документ, чтобы установить свою ответственность. Тем не менее кредитор будет пытаться сохранить доказательство фактических обстоятельств, обосновывающих ответственность должника. Часто он записывает фамилии очевидцев, для того чтобы в случае надобности вызвать их в суд. В качестве свидетелей, но не в качестве должностных лиц могут быть приглашены судебные исполнители для составления протокола о происшествии.
Для того чтобы придать большую силу такому протоколу в глазах будущего судьи, часто является полезным обратиться к председателю суда с просьбой срочно направить по своему выбору судебного исполнителя для составления протокола, а если обстоятельства, которые должны быть зафиксированы, представляют техническую сложность, то эксперта.
172. Бремя доказывания и законные презумпции.
Говорят, что на истце лежит бремя доказывания оснований своих требований под страхом проигрыша дела. Наоборот, другая сторона выигрывает дело в результате простого факта, что истец не сумел доказать своего права. Эта сторона ничего не должна доказывать.
Бремя доказывания лежит на истце, то есть на том, кто хочет изменить существующую юридическую ситуацию и кто для этого начинает судебное дело. Ответчик, наоборот, освобождается от бремени доказывания.
Однако эта ситуация резко меняется, если, после того как истец привел доказательства в свою пользу, ответчик противопоставляет ему возражение, имеющее целью отрицание наличия права, которое доказывал истец. Например, кредитор предъявил письменный документ, обосновывающий его право на получение определенной суммы денег, а должник утверждает, что он эту сумму уже уплатил. Теперь уже ответчик должен привести доказательства, обосновывающие его возражения и в частности в данном примере, представить расписку о получении.
После этого бремя доказывания может вновь лечь на другую сторону, если возражению, выдвинутому ответчиком, истец в свою очередь противопоставит реплику. Например, если он будет утверждать, что расписка в получении была выдана недееспособным лицом, не имевшим права получать платежи (см. п. 282). Теперь уже он должен доказать свое утверждение.
Правила о распределении бремени доказывания могут быть изменены путем установления законных презумпций. Закон считает определенные требования доказанными на основании некоторых фактов, хотя сами эти факты не являются очевидными. Так, если было вынесено судебное решение, вступившее в законную силу, оно рассматривается как выражение истины. Оно не может быть оспорено, и никакое доказательство, противоречащее ему, не может быть принято судом (ст. 1351 Гражданского кодекса), если это касается тех же сторон и тех же фактов.
Если противоположные доказательства не допускаются, то такую законную презумпцию называют неопровержимой. В частности, почти неопровержимыми являются презумпции, на основании которых закон «объявляет ничтожными какие-либо действия или отказывает в судебном иске» (ст. 1352 Гражданского кодекса). Таков, например, результат истечения некоторых коротких давностных сроков, погашающих права требования и основывающихся на презумпции платежа в установленные сроки, в соответствии со ст. 2271–2274 Гражданского кодекса (см. п. 297 и 298). Так, закон лишает купца возможности предъявить иск об уплате проданных товаров по истечении двух лет. Это основывается на презумпции, что он уже получил за них платеж. Такая презумпция почти неопровержима. Она может быть опровергнута лишь признанием самого контрагента либо прямым, либо вытекающим из его отказа принести присягу (см. п. 176).
Вообще, можно связать с неопровержимыми презумпциями некоторые формы действующего права. Если закон признает недействительными договоры несовершеннолетних или душевнобольных, то это потому, что устанавливается презумпция их неспособности вынести свободные и продуманные решения. Если закон отказывает в рассмотрении, исков, в частности в связи с установленной законом презумпцией, то считается, что такой иск не может быть предъявлен.
Однако многие простые презумпции допускают предъявление противоположных доказательств со стороны заинтересованного лица. Такие презумпции имеют целью распределение бремени доказывания между сторонами.
2. ПОЛОЖЕНИЕ ТРЕТЬИХ ЛИЦ ПРИ ПРЕДСТАВЛЕНИИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ
173. Принципы и нормы, относящиеся к доказательству момента совершения акта.
Если договор создает последствия в отношении третьих лиц (по этому вопросу, а также об определении понятия третьих лиц и заинтересованных см. п. 133 и сл.), то последним обычно бывает трудно заранее обеспечить себя материалами, относящимися к доказательствам. Они могут получить выгоду, или их интересы могут быть ущемлены письменными актами, составленными сторонами договора без их участия. Но от них и не требуется предъявления письменных доказательств в случае их возражений против письменных документов. Обосновывая свои возражения, они могут пользоваться любыми средствами доказывания. Как правило, заинтересованные лица не являются третьими лицами, поскольку они могут ознакомиться с письменными актами, составленными сторонами договора; в этих актах о них часто упоминают в рубрике «происхождение имущества». Они могут пользоваться такими документами, и им можно противопоставлять эти документы.
Но закон опасается того, что неточный или неясный письменный акт может быть противопоставлен третьему лицу или даже заинтересованному с обманной целью (см. последующие пункты). Закон опасается также, что этот акт может иметь ложную дату. Вот почему ст. 1328 Гражданского кодекса устанавливает, что частные акты (actes sous seing privé) считаются для третьих лиц составленными лишь в тот день, когда были соблюдены формальности, требуемые налоговым или гражданским законодательством, либо когда они были зарегистрированы, а при отсутствии этого в день смерти одного из лиц, подписавших акт, или в день когда существо акта удостоверено в актах, составленных должностными лицами. Таким образом, дата, значащаяся на частном акте, имеет значение лишь для отношений между сторонами, но не для третьих лиц.
Например, если одно лицо на основании частного акта сдало внаем одно и то же имущество последовательно нескольким нанимателям, то тот из нанимателей, кто первым зарегистрировал свой договор найма, считается совершившим договор.
Из данного примера видно, что даже заинтересованное лицо, если оно зарегистрировало свое право, может не считаться с более ранней датой договора другого заинтересованного лица, не зарегистрировавшего свой договор. Таким образом, заинтересованные лица в этом случае уподобляются третьим лицам. Однако дело обстоит иначе, когда речь идет о простых кредиторах одного должника. В судебной практике придается значение датам на актах, подписанных должником. Это – решения тем более странные, что в отношении притворных сделок, совершенных во вред кредиторам, должники рассматриваются, как мы увидим далее в качестве третьих лиц.
174. Защита третьих лиц против притворных сделок (la simulation) и тайных писем.
Для того чтобы скрыть от третьих лиц подлинное соглашение и помешать им использовать его, стороны часто составляют притворный договор, предназначенный для того, чтобы создать внешнее впечатление соглашения, отличного от подлинного. Виды притворных сделок очень разнообразны. Это может, например, касаться личности договаривающейся стороны. Лицо неправоспособное обманным способом заменяет себя правоспособным лицом для того, чтобы заключить договор, который оно не вправе заключать. Так, иностранец или банкрот, который не может заниматься во Франции торговой деятельностью, принимает ложное имя, для того чтобы заключать торговые договоры. Еще пример: лицо, отягощенное долгами и уже неплатежеспособное, в целях приобретения права собственности на имущество принимает ложное имя платежеспособного лица, чтобы избежать ареста кредиторами имущества, приобретенного под ложным именем. Так же часто притворная сделка касается самого существа договора. Например, для того чтобы избежать применения специальных законов, касающихся дарений, договор дарения имущества прикрывают притворной сделкой продажи с указанием фиктивной цены.
Притворные сделки касаются часто размера договорного обязательства. Это делается нередко для того, чтобы обойти налоговое законодательство. Так, при продаже недвижимого имущества ограничивают права распоряжения приобретателя и посредством такого обмана в акте регистрации продажи указывают цену более низкую, чем в действительности. Притворные сделки часто остаются нераскрытыми но, как мы увидим далее, финансовые органы очень строго реагируют в случаях их выявления.
Как правило, отношения сторон подчиняются тому договору, который они в действительности имели в виду, даже если они скрывают это от третьих лиц. Помимо ложного акта, составленного для того, чтобы создать видимость договора, в действительности притворного, стороны обычно составляют тайный письменный документ, содержащий условия их действительного соглашения и называемый обычно тайным письмом. Благодаря ему они могут впоследствии раскрыть обман и каждый имеет право в их взаимных отношениях исправить притворную сделку.
Однако имеются исключения. Основные из них соответствуют двум примерам, приведенным выше.
1. Финансовые органы устанавливают ничтожность обязательства уплатить дополнительную сумму, установленную в тайном письме, в случае продажи недвижимого имущества, коммерческих фондов или официальной должности. Это делается в целях борьбы с подобными сделками.
2. В судебной практике признаются действительными договоры дарения, облеченные в форму другой сделки, хотя бы при этом не были соблюдены формальности, связанные с договорами дарения. Однако при этом должны быть соблюдены все правила, касающиеся существа договора дарения.
Но если подлинные соглашения, закрепленные чаще всего в тайном письме, обязывают стороны, то ст. 1321 Гражданского кодекса предоставляет третьим лицам права, .возникающие из притворной сделки так, как если бы она связывала стороны. Последние создали внешнюю видимость для того, чтобы обманывать третьих лиц. Поэтому закон предоставляет третьим лицам возможность рассматривать эту внешнюю видимость как действительность и использовать те права, которые она им предоставила против сторон договора.
В число третьих лиц, заинтересованных в том, чтобы воспользоваться притворной сделкой, включаются и кредиторы, которых ослепило фальшивое богатство должника и они на этом основании оказали ему доверие, а также заинтересованные лица, которые приобрели право на имущество у лица, по внешней видимости собственника, тогда как в действительности оно таковым не являлось. Таким образом, термин «третьи лица» в этом случае понимается очень широко.
3. ВИДЫ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ И ЗАКОННЫЕ ПРЕИМУЩЕСТВА ПИСЬМЕННЫХ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ
175. Виды и иерархия доказательства.
Каждое доказательство направлено на то, чтобы убедить другое лицо в истинности доказываемых фактов, и в частности в судебном процессе убедить судью. Однако закон не признает одинаковой доказательной силы за разными видами доказательств. Он устанавливает определенную иерархию доказательств, соответствующую классической концепции. Доказательство может быть подкреплено констатацией фактов, в которых судья может убедиться непосредственно. Процессуальные правила позволяют ему, в частности, посетить и осмотреть места, являющиеся предметом спора, для того чтобы определить состояние спорного имущества, либо потребовать явки истца в суд, для того чтобы получить личное впечатление. Но, как правило, для доказательства обычных обстоятельств судья прибегает либо к данным регистрации фактов, либо к свидетелям, которые описывают происшедшее.
Самый древний и до сих пор остающийся наиболее разумным способ описания происшедших событий и действий – это письменный документ. С ним в настоящее время соперничают средства звукозаписи и видеозаписи, созданные современной техникой.
При отсутствии таких объективированных данных судья может прибегнуть к человеческой памяти, выслушивая свидетелей, реконструирующих факты. Это то, что называется расследованием. Такое расследование в той части, в какой оно касается свидетельских показаний, представляет собой организованную процедуру, форма которой регулируется Кодексом гражданского судопроизводства.
Наконец, из всех материалов дела судья, помимо прямых доказательств, может сделать некоторые выводы, оказывающие влияние на его внутреннее убеждение.
Если эти признаки носят слишком технический характер, для того чтобы он был способен сам их оценить, судья может прибегнуть к помощи лиц, именуемых экспертами. Кодекс гражданского судопроизводства регламентирует экспертизу.
Однако закон, который не придает одинаковой ценности всем доказательствам, классифицирует их, устанавливая, по существу, два вида: письменные доказательства и свидетельские показания.
176. Письменные доказательства и их место в иерархии.
Для доказательства договора, представляющего хотя бы некоторое значение (на сумму свыше 50 франков), за исключением доказательств простых фактов (а в соответствии с судебной практикой и за исключением доказательств односторонних сделок) ст. 1341 Гражданского кодекса требует письменной формы. Требование письменного доказательства относится и к доказательствам против письменного акта либо к дополнениям к данному акту.
Однако исключение устанавливается для коммерческих договоров, которые в отношениях между коммерсантами могут доказываться свидетельскими показаниями, либо косвенными признаками. Правда, помимо необходимости доказывания договора в отношениях между сторонами, в деловом мире письменная форма зачастую необходима для соблюдения административных правил либо требования публичности акта (см. п. 92 и 118).
Вообще, если нет письменного акта, доказывающего договор, либо такой акт составлен неправильно (например, отсутствуют требуемые формой слова «действительно» или «дубль»), ст. 1347 Гражданского кодекса разрешает суду удовлетвориться тем, что имеется «начало письменного доказательства» (Commencement de la preuve par écrit). Последнее представляет собой письменный документ, который должен исходить от другой стороны в процессе, даже если он этой стороной не подписан. Он может даже исходить от лица, от которого противоположная сторона приобрела свое право, либо от представителя последнего. Судебная практика понимает этот термин очень широко. .Она считает, что частный акт, не соответствующий требуемым формальностям, может сам по себе рассматриваться как «начало письменного доказательства», а это в свою очередь делает допустимыми свидетельские показания либо косвенные признаки.
Наконец, ст. 1348 Гражданского кодекса устанавливает, что в случаях, когда истец не имел возможности получить или сохранить письменные доказательства договора, он может участвовать в процессе, предлагая судье непосредственно оценивать признаки и выслушивать свидетельские показания.
176а. Виды письменных доказательств.
Во главе всех письменных доказательств закон ставит признание другой стороной факта, противоречащего ее интересам. С точки зрения Гражданского кодекса это лучшее из доказательств.
Оно может быть получено непосредственно судьей, который составляет соответствующий акт либо упоминает о нем в своем судебном решении. Это – судебное признание. Что же касается признания не судебного, то оно в свою очередь должно быть доказано соответствующим документом. В соответствии с законом признание имеет преимущество даже перед некоторыми неопровержимыми презумпциями (см. п. 172), например презумпцией освобождения должника по истечении сокращенных сроков давности.
Как признание рассматривается также отказ принести присягу, которой требует противная сторона в подтверждение истинности показания. И наоборот, если противная сторона принесла присягу, требуемую другой стороной, это делает данное доказательство неопровержимым против нее (ст. 1358 Гражданского кодекса).
Приведенные выше случаи в практике редки. Обычным видом доказательств является письменный акт (см. п. 118 и 171). Эти акты называются удостоверенными (см. п. 170), если они составлены должностным лицом при выполнении его обязанностей. Такие акты имеют особую доказательную силу и могут быть опровергнуты только ссылкой на подлог. Но если противная сторона хочет обвинить должностное лицо в подлоге при совершении удостоверенного акта, это может втянуть ее в длительный, дорогостоящий и опасный процесс. Поэтому последнее правило не действует в тех случаях, когда должностное лицо только констатирует наличие определенного факта. Так нотариальный акт, констатирующий продажу, является подтверждением заявлений, сделанных нотариусу сторонами, но не подтверждением точности их заявлений, например правильности и точности указанной цены. Нотариальный акт сам по себе может быть актом, оформляющим притворную сделку, о чем нотариус может и не знать (см. п. 173).
Среди должностных лиц нотариусы имеют специальную функцию составления договоров. Нотариусы могут даже придавать этим актам принудительную силу (см. п. 283), чего другие должностные лица делать не могут. Но они также, выполняя свои функции, могут в соответствующих случаях констатировать наличие и содержание договора посредством удостоверенного акта, который они вправе совершать, так же как магистрат может удостоверять соглашения между сторонами в процессе.
При отсутствии удостоверенного акта письменное доказательство может быть представлено в виде частного акта, то есть акта, подписанного всеми сторонами, которые он обязывает и при составлении которого в надлежащих случаях соблюдается правило о включении слов «действительно» и «дубль» (см. п. 171).
Но против данных, содержащихся в частном акте, могут быть приведены возражения, подтвержденные любыми другими письменными доказательствами, а также косвенными признаками и свидетельскими показаниями в том случае, если можно противопоставить частному акту «начало письменного доказательства», о котором упоминалось выше. Однако представляющий такое доказательство, если против него выдвигаются возражения, должен доказать, что текст и подпись сделаны собственноручно лицом, которому они приписываются. Частный акт сам по себе не является доказательством того, что он составлен лицом, которому он приписывается.
Все другие виды доказательств на иерархической лестнице расположены ниже письменных доказательств. Это относится и к свидетельским показаниям. Они допускаются только в редких случаях, указанных выше. Закон рассматривает признаки, отмечаемые судьей, так же, как и свидетельские показания.
177. Развитие современной техники доказательств.
Письменный документ не является более единственным средством регистрации происшедших фактов, для того чтобы впоследствии служить их доказательством. Техника долговременной записи звуков и изображений представляет большое удобство для быстрого и точного фиксирования деталей. Закрепляя средствами фотографии и кино положение лиц, заключающих договор, и используя средства звукозаписи слов, которые они при этом произносят, можно получить полное представление, какого не даст письменный акт.
Однако такие средства не выделяют интеллектуальных элементов договора, как это делается в письменном акте. Более того, техника, позволяющая использовать указанные средства, в такой же мере позволяет их фальсифицировать. Но судебная практика отказывается допускать всякого рода визуальные и звуковые записи в том же качестве, как и письменные доказательства. Практика не отказывается от их использования полностью; однако звуковая и видеозапись заключения договора может быть дополнением к составленному письменному документу и может содержать важные моменты для его подтверждения и лучшего понимания.
Кроме того, современная техника, в частности техника фотокопий и микрофильмов, используется для размножения письменного акта. Правда, эти копии не имеют такой же юридической силы, как оригинал. Даже если их соответствие оригиналу удостоверено органами, достойными доверия, судья может потребовать представления ему оригинала.
178. Доказательства и роль судьи; использование экспертизы.
При наличии спора процесс гарантирует беспристрастие судьи, допуская в качестве доказательств только такие, которые были представлены и обсуждены в ходе состязательного процесса. Судье запрещено в своем решении учитывать объяснения, полученные вне судебного разбирательства и не ставшие предметом дискуссии между тяжущимися. Судебное следствие и экспертиза также должны подвергаться обсуждению обеими сторонами в их присутствии и таким образом, чтобы каждый из них мог обсуждать доказательства другой стороны. Даже акты и документы, которые были составлены до процесса, если они представляются судье, должны быть до этого представлены противной стороне.
В гражданском процессе каждая сторона должна привести доказательства своих утверждений. Как правило, судья не обязан исправлять небрежность стороны. Он может только потребовать объяснений, которые побудят каждую из сторон подкрепить свои доказательства, и потребовать представления документов или вещественных доказательств, о существовании которых он знает.
Как правило, судья вправе возложить на эксперта рассмотрение и оценку доказательств лишь в том случае, когда это оправдывается их техническим характером.
Эксперт является, таким образом, знатоком техники той или иной отрасли науки и практики, который может открыть истину для судьи, являющегося специалистом в области юридической техники. Исследования эксперта имеют целью только разъяснить судье отдельные моменты, и поэтому судья никогда не бывает связан заключением эксперта, хотя технический характер его замечаний часто оказывает большое влияние на магистратов.
Необходимо, однако, чтобы судья – специалист в области юридической техники и эксперт – специалист в области техники другой отрасли науки могли понимать друг друга и их диалог не был бы диалогом глухих. Каждый из них, зная, что другой не является сведущим в его науке, но что их взаимопонимание – необходимая гарантия правосудия, должен выражать свои мысли понятно. Судья обязан четко определить задачу, поставленную •перед экспертом; эксперт, в точном соответствии с поставленной перед ним задачей, должен понятным языком изложить то, что судья хочет узнать.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ЮРИДИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ. ОБЯЗАТЕЛЬСТВА ВОЗМЕЩЕНИЯ. ДИНАМИКА ОБЯЗАТЕЛЬСТВ В ИХ ЮРИДИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ. ЛИКВИДАЦИЯ. ПРЕКРАЩЕНИЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ
ВВОДНАЯ ГЛАВА. ОСНОВНЫЕ ПРОЯВЛЕНИЯ ЖИЗНИ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ
ЮРИДИЧЕСКИЙ ОЧЕРК
179. Два основания возникновения обязательства: добровольное принятие на себя обязанностей и возлагаемая законом обязанность возмещения.
В этой главе мы рассматриваем движение обязательства от его возникновения до его прекращения.
Будучи недолговременным, обязательство возникает, изменяется и затем исчезает. Такой представляется в общих чертах юридическая жизнь обязательства. Поэтому следует начать с рассмотрения (частично это уже сделано) источников возникновения обязательств.
В п. 14 настоящей работы была рассмотрена традиционная классификация источников возникновения обязательств. Ими являются договоры, квазидоговоры, деликты и квазиделикты. При этом мы оговорили необходимость критики данной классификации в дальнейшем. Действительно, если не рассматривать обязательства, отражающие воздействие на имущественную сферу отношений публичного права или семейных, то все обязательства имеют только два основания возникновения: с одной стороны, это обязательства, добровольно на себя принимаемые; с другой стороны – обязанность возмещения либо причиненного ущерба, либо неосновательного перемещения ценностей.
В соответствии с традиционной классификацией деликты и квазиделикты входят в жизнь обязательств лишь в форме обязательств возмещения. Последние не отличаются в зависимости от того, связаны ли они с деликтом-правонарушением – актом, которым намеренно был причинен вред другому лицу, либо с квазиделиктом – простой неосторожностью, причинившей вред. Наконец, являются, по существу, обязательствами возмещения правовые последствия так называемых квазидоговоров.
Не следует, однако, смешивать содержание этого последнего термина в его традиционном правовом понимании с современной терминологией управляемой экономики. В традиционной юридической терминологии в квазидоговорах видели такие ситуации, когда стороны хотели заключить соглашение, но их воля не была направлена на выполнение всех обязанностей, связанных с этим. Наоборот, в терминологии экономического планирования квазидоговорами называется вид предварительных договоров (см. п. 96), создающих добровольные соглашения между государством и производственными предприятиями, но в отношении объектов, которые будут точно определены в будущем по мере выполнения плана.
Поскольку мы свели основания возникновения обязательств только к двум, а одно из них – договоры – уже было предметом рассмотрения во второй части работы, нам остается в третьей части остановиться только на обязательствах возмещения. В связи с этим и будут рассмотрены квазидоговоры. Следует, однако, заметить, что один из таких квазидоговоров – ведение дел без поручения – имеет целью возмещение произведенных расходов, но вместе с тем является выражением одностороннего волеизъявления.
180. Передача и изменение обязательств в динамике правовой жизни.
Обязательства не только недолговечны, они также подвижны и гибки, они выражают потенциальную возможность трансформации. Поэтому необходимо изучить созданную юристами технику трансформаций: передачу требований, новацию, перевод долга, вступление третьего лица в права кредитора (суброгация). Отдельно следует рассмотреть вопрос о ликвидации.
181. Ликвидация.
Юридическая ситуация рассматривается как ликвидация, если она выражается в определенных правах, признаваемых за определенными лицами, на точно обозначенные объекты. В частности, денежное обязательство признается ликвидным лишь с того момента, когда соответствующая сумма может быть выражена в точных цифрах.
Многие обязательства в момент своего возникновения не являются еще ликвидными.
Таковы, например, почти все обязательства возмещения. Поскольку невозможно полное восстановление прежнего положения в натуре, то обычно возмещение ущерба либо неосновательного обогащения совершается посредством платежа денежной суммы, размер которой еще предстоит определить. Возмещение может быть выражено в определенной денежной сумме лишь в результате предварительных действий по определению размера ущерба и его денежной оценки и устанавливается договором либо судебным решением.
Неликвидность может быть также связана с наличием имущественной массы, в отношении элементов которой отдельные лица имеют определенные права, но эти права будут распределены и их объекты точно установлены лишь после ликвидации. Такое положение имеет место в результате раздела наследственного имущества между несколькими наследниками либо после прекращения товарищества, имущество которого должно быть распределено между кредиторами и между участниками. Примером может служить также изъятие имущества обанкротившегося лица для распределения между кредиторами.
Ликвидация этих имущественных масс служит основанием для распределения денег, являющихся объектом обязательства, либо вещей в натуре, что порождает обязательства гарантии. И в этих случаях ликвидация совершается на основании договорного соглашения либо судебного решения.
182. Прекращение обязательств.
Обязательства, как правило, предназначаются для того, чтобы быть исполненными. Платеж в том широком смысле, который придают этому термину юристы, и представляет собой исполнение обязательств. В узком смысле этот термин применяется к исполнению обязательства о передаче денежных средств. Платеж непосредственно удовлетворяет кредитора, поскольку он получает то, что ему причитается.
Но в результате технической трансформации обязательства другие способы удовлетворения кредитора также могут погасить обязательство. Это предполагает, как правило, дополнительный посредствующий договор между кредитором и должником, как, например, замена платежа (см. п. 290) или новация (см. п. 291). Однако требование кредитора может быть удовлетворено автоматически наступлением определенных обстоятельств, как, например, в результате зачета в силу закона или совпадения в одном лице кредитора и должника (см. п. 285 и 291а).
В редких случаях другие обстоятельства прекращают обязательство без того, чтобы кредитор получил удовлетворение. Он может, например, простить долг своему должнику (см. п. 292). Он может также увидеть, как его требование исчезает в результате «несчастного случая», делающего исполнение невозможным (см. п. 295), либо в результате «болезни медлительности»– истечения срока давности (см. п. 297). С экономической точки зрения нельзя не упомянуть также такого обстоятельства, как последующая несостоятельность должника.
2. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТОЧКА ЗРЕНИЯ
183. Различие юридической и экономической точки зрения на жизнь обязательств.
Та же динамика обязательств, которая выражает их юридическую жизнь, интересует и экономистов, но только с точки зрения динамики ценностей. В микроэкономике они рассматривают ее с точки зрения предприятия (см. п. 6). В макроэкономике движение обязательств опосредствует динамику глобального экономического оборота, который экономические науки пытаются анализировать и по возможности сделать управляемым.
Но даже в пределах микроэкономики экономическое представление о динамике обязательств более синтетично, чем юридическое. Для того чтобы установить конечные результаты, экономисты разбивают на группы всю совокупность юридической динамики обязательств, их трансформаций и прекращения.
На основании этого определяется тактика каждого предприятия.
Помимо тактики каждого отдельного предприятия, производство, распределение и потребление созданных ценностей с точки зрения макроэкономики опосредствуются еще более сложным движением обязательств.
Если предмет динамики юридической и экономической жизни один и тот же, то значение отдельных элементов, определяющих эту динамику, а также метод исследования в экономической и юридической науке различны.
184. Различное значение, придаваемое юристами и экономистами единому объекту изучения – динамике обязательств.
А. Техника обязательств возмещения, рассмотренная в п. 179, не интересует экономистов. Возмещение, рассматриваемое с позиций кредитора, представляется им простым перемещением, при котором имущество в целом сохраняется, и один вид имущества заменяется другим видом, эквивалентным первому. Оно не связано, таким образом, с перемещением ценностей. С позиции должника возмещение представляется лишь чем-то вроде страховых взносов, уплачиваемых должником страховой компании, То есть, проще говоря, чем-то вроде обычных издержек предприятия или домашнего хозяйства.
Точно так же экономисты не интересуются юридической техникой ликвидации, поскольку здесь имущество меняет собственника и трансформируется только в своем юридическом выражении. Поэтому в настоящей работе уделяется меньше внимания проблемам гражданской ответственности, представляющей собой технику возмещения и ликвидации, чем это было бы сделано в работе, предназначенной только для юристов.
Однако здесь будут показаны те имущественные потери, которые связаны с существующей техникой возмещения и ликвидации.
Мы остановимся также на значении ликвидации с точки зрения ее отражения в учете.
Б. Экономисты непосредственно интересуются вопросами возникновения, передачи и исполнения договорных обязательств. Именно в этих процессах находит свое выражение динамика экономического оборота (см. п. 6). Этим объясняется также, что проблемы, связанные с деньгами, банками, ценными бумагами, являются предметом исследования, объединяющим юристов и экономистов. Однако круг договоров, касающихся этих объектов, весьма ограничен.
Представляется, что многие экономисты и в отношении динамики обязательств в такой же мере, как и в отношении структуры имущества (см. п. 1 и 18), не придают надлежащего значения взаимосвязи права и экономики.
Это происходит прежде всего оттого, что действующее право представляется им лишь в виде нормативной регламентации, исходящей от государства. Несомненно, такая регламентация, когда она касается договоров, устанавливает взаимную связь экономистов и юристов. Ведь если верно, что эта регламентация устанавливается для того, чтобы удовлетворить экономические потребности, то не менее верно и то, что это делается посредством создания правового механизма. Экономисты не могут пользоваться им, не зная его.
Но право выражается также и в действиях людей, использующих свою свободу и принимающих обязательства в отношении друг друга. Отсюда возникает то «потенциальное имущество», которое создается обязательствами.
Юридические институты, опосредствующие эту деятельность, могут ускорять или тормозить экономический оборот. Поэтому, когда экономисты анализируют этот оборот, желательно, чтобы среди других факторов, определяющих его, они учитывали и юридические факторы.
В зависимости от того, облегчает или не облегчает юридическая техника продажу в кредит; в зависимости от того, будут ли рассматривать как продажу, наем или наем работы передачу электронных машин производителем предприятию-потребителю, будет изменяться и динамика экономики: она будет тормозиться или ускоряться. По-видимому, юридико-экономический анализ мог бы объяснить причины тех затруднений, с которыми столкнулись некоторые предприятия. Точно так же новая юридическая техника договора временного предоставления в пользование (leasing) ускорила экономическое развитие многих французских предприятий. Это примеры, относящиеся к микроэкономике.
Но точно так же и в области макроэкономики перераспределение доходов осуществляется посредством обязательств. Исследование этих проблем может встретить препятствия и даже привести к ошибочному решению, если экономисты, занимающиеся данными вопросами, не придадут надлежащего значения юридическим категориям, связанным с использованием труда и юридическими формами вознаграждения за труд.
185. Различие методов.
Рассматривая методы, используемые юристами и экономистами при исследовании отдельных проблем, можно заметить и другие различия, не исключающие, впрочем, их взаимного дополнения. Поскольку экономические науки остаются, по существу, науками, изучающими действительность, то математика все в большей мере становится существенным средством для выражения и анализа экономических процессов. Хотя у экономистов представление об имуществе зачастую менее абстрактно, чем у юристов (см. п. 18), широкое использование ими абстрактных и цифровых представлений занимает все большее и большее место. Математические методы становятся существенным средством выражения и анализа экономического развития. Естественно, что это вызывает необходимость единой счетной единицы измерения ценностей. Поэтому экономисты исчисляют производство, распределение и потребление ценностей в абстрактных деньгах.
Исследуя явления экономической жизни, экономисты используют, несомненно, и другие единицы, учитывающие людей, товары и услуги. Но все это составляет только отдельные элементы уравнений, которые в общем итоге экономических ценностей объединяются в денежном выражении.
Поражает, например, что Кейнс, исследуя вопросы занятости, то есть числа рабочих и служащих на предприятиях, всегда в своих уравнениях выражает неизвестное, которое должно быть определено, в деньгах. Это не без некоторого неосознанного парадокса, поскольку он рассматривает денежную единицу как функционально нестабильную во времени (см. п. 72).
Таким образом, с точки зрения экономических исследований учет приобретает особое значение, причем цель его отлична от той, которую ставят перед учетом юристы. Они рассматривают учет как один из элементов справедливости, тогда как экономисты рассматривают его как средство определения меры и движения экономического развития.
Таким образом, право и экономика объединяются и вместе с тем разделяются в связи с учетом.
3. ОТРАЖЕНИЕ ДИНАМИКИ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ В БУХГАЛТЕРСКОМ УЧЕТЕ И ЕГО НЕДОСТАТКИ
186. Различие между правовой и экономической наукой с точки зрения бухгалтерского учета.
Одни и те же процессы, которые анализируются как выражение юридической жизни обязательств и их экономической жизни, отражаются в учете для этих двух целей и для приемов техники, являющихся одновременно и сходными в своем выражении, и различными по своим задачам.
Учет всегда выполняет функцию отражения движения ценностей у лиц, предприятий и между ними. Техника обязательств является одним из основных средств в выполнении этой функции, поскольку, как мы уже видели, роль обязательства заключается в том, чтобы перенести имущество из сферы должника в сферу кредитора посредством описанных выше правовых средств.
Вот почему в повседневном учете (см. п. 11 и сл.) стремятся отразить обязательство с того момента, когда оно выражено в денежной форме в подлежащем учету документе. С этого момента по мере своих возможностей учет постоянно отражает данное обязательство в его движении и жизни.
Однако это отражение, несмотря ни на что, остается несовершенным, и поэтому данные учета требуют постоянных коррективов. В работах по экономике указаны те коррективы, которые в соответствии с экономической наукой должны применяться к результатам данных учета. Я остановлюсь на юридических коррективах.
Следует отметить, что в учете невозможно отразить всю сложность юридических ситуаций, и поэтому данные учета должны использоваться юристами с осторожностью. Это относится ко всей жизни обязательства, от его возникновения до прекращения.
187. Условия, необходимые для того, чтобы возникновение права требования или обязанности было отражено в учете.
Прежде всего необходимо, чтобы каждая запись, вносимая в учет, основывалась на подлежащем учету документе. Обязательство на основании соглашения сторон, заключающих договор, либо на основании причинения вреда, порождающего обязанность возмещения, возникает раньше, чем составляется документ, подлежащий учету. Хотя это обязательство уже является элементом актива или пассива предприятия, тем не менее оно будет отражено в учете лишь позже, когда составлен документ, закрепляющий данное обязательство. Таким образом, отражение в учете всегда отстает от юридической действительности (см. п. 189).
В соответствии с установленным порядком документ подлежит учету, если в нем имеется официальная констатация права требования или обязанности, выраженных в деньгах. Таким образом, обмен письмами между двумя коммерсантами, как правило, не подлежит учету, даже если он касается покупки или продажи и порождает права и обязанности. Эти права и обязанности не будут отражены в учете до тех пор, пока продавец не пошлет покупателю фактуру с указанием причитающейся ему суммы.
Что касается прав требования, имеющих своим предметом не деньги, а иные вещи, то они учитываются отраженным способом благодаря двойной бухгалтерии (см. п. 12); в актив включаются, например, купленные товары, для того чтобы сбалансировать в пассиве долг по уплате цены. Обе эти стоимости предполагаются равными.
То, что верно для возникновения права требования, в такой же мере верно и для обязанности. Она отражается в учете лишь на основании соответствующего документа и лишь в том случае, если относится к деньгам. В других случаях она отражается косвенным образом благодаря механизму двойной бухгалтерии, который может быть использован только тогда, когда эту обязанность можно сбалансировать денежным требованием.
Это замечание показывает существенную полезность операции по установлению ликвидности требований и обязанностей (см. п. 255 и сл.). Только благодаря ей обязательство может быть отражено в учете в денежном выражении. Так, например, после ликвидации обязательство возмещения становится обязательством уплаты определенной суммы, которое отражается и в учете.
188. Условия, необходимые для отражения в текущем учете прекращения прав требований и обязательств.
И в этом случае для отражения в учете необходим письменный документ, выражающий данное отношение в деньгах. Прекращение обязательства будет отражено в учете лишь тогда, когда это совершается путем денежного платежа либо балансируется денежным платежом. В этом случае прекращение обязательства будет отражено в учете записью в расходе по счету кассы или банка у должника и в доходе по счету кассы или банка у кредитора.
Но прекращение обязательства в отношении товара отражается в учете далеко не с такой легкостью, поскольку сама по себе передача предмета обязательства не влечет движения денег (см. сл. пункт).
Основанный на законе зачет, который по французскому праву автоматически прекращает требование одной стороны погашением ее долга той же стороне (см. п. 285), будет отражен в учете лишь в том случае, если соответствующие требования отражены на текущих счетах (см. п. 268). В противном случае зачет будет отражен только в конце года при составлении баланса.
Если обязательство прекращается иным способом, выражающим бескорыстие кредитора, отсутствие письменного документа, подлежащего учету не дает возможности отразить это прекращение немедленно в данных учета. Оно будет отражено только в балансе по счету «прибыли и убытки», который представляет собой нечто вроде складочного места. Сюда записывают обязательства, прекращенные невозможностью исполнения, истечением срока давности, прощением долга вместе с безнадежными долгами.
189. Опережения и задержки отражения динамики обязательств в текущем учете.
Как показано выше (см. п. 6), обязательства представляют собой потенциальное средство перехода имущества от должника к кредитору. С какого момента это имущество включается в имущественную сферу кредитора и исключается из сферы должника? С того момента, как один из них должен другому? Либо когда право собственности будет передано, деньги уплачены и работа выполнена? Либо в еще более поздний срок?
Как правило, обязательство закрепляется на бумаге с того момента, когда оно возникает, и представляет собой имущество, которое уже причитается кредитору.
Таким образом, в пассиве годового баланса предприятия отражены долги, еще не уплаченные, а значительную часть актива составляют права требования. Но это правило, применение которого связано с риском смешения причитающегося имущества с имуществом, находящимся уже в собственности, и недоучитывающее существенного значения истечения срока (см. п. 155а и 189 б), в действительности не всегда соблюдается в отношении договоров. Учет то опережает реальные отношения, то запаздывает. Мы это увидим, рассмотрев последовательно некоторые договоры для того, чтобы установить момент, когда права и обязанности, возникающие из них, отражаются в учете.
Начнем с обычного договора продажи или покупки товаров, в таком виде как это происходит в жизни предприятия.
С момента получения документа, подлежащего учету (как правило, фактуры, полученной или отправленной), право требования или долг записывается в данных текущего учета как в отношении цены, так и в отношении соответствующих ей товаров. Таким образом, всегда исходят из того, что право и обязанность будут соблюдены и поэтому товары и деньги уже приобретены предприятием. Таким путем учет опережает реальную жизнь.
Если это не реализуется и должник не выполняет своих обязанностей, соответствующая запись вносится в данные учета для исправления преждевременно зачисленных сумм.
Если, наоборот, должник исполняет обязательство, денежный платеж всегда отражается в учете. Сумма долга списывается со счета «клиенты» и записывается на счет «кассы» или «банка». Это легко, поскольку данные операции выражаются в деньгах.
Более сложно обстоит дело в случаях, когда товары записываются на счет предприятия-кредитора до того, как они действительно переданы. Однако, если учет ведется подробно, передача товаров может быть отражена записью со счета «поставщики» на счет «товары на складе» с указанием цены, по которой они были приобретены и которую эти записи представляют до новых указаний.
При таком способе учет отметил точно и последовательно этапы возникновения и прекращения обязательства, возникшего из договора продажи. Здесь следует сделать, однако, оговорку. Учет не отражает того, что после всех этих записей остается право требования, не поддающееся учету, а именно: обязанность гарантии, которая лежит на продавце и кредитором по которой является покупатель. Она не может быть отражена в учете, поскольку не имеет денежного выражения.
Иначе обстоит дело с отражением в учете другого договора – аренды недвижимого имущества или найма движимости.
Договор имущественного найма не является документом, подлежащим бухгалтерскому учету, и поэтому он обычно не отражается ни в активе, ни в пассиве, ни в текущем учете, ни на балансе. Между тем этот договор имеет непосредственное значение для имущества.
Правда, по мере наступления сроков взноса наемной платы составляется соответствующий письменный документ, который находит отражение в текущем учете. Но основные права и обязанности, возникающие из имущественного найма, не фигурируют в учете, за исключением некоторых особых случаев, как, например, банкротство. Но и тогда в учете отражается только сумма наемной платы, срок взноса которой наступил.
Подобные замечания могут быть сделаны и в отношении договора страхования, договора обеспечения энергией, либо трудового договора.
Именно в отношении этого последнего договора обязательство уплаты заработной платы вносится в данные учета лишь после того, как работа сделана, то есть только тогда, когда обязательство уже выполнено одной стороной. Этот счет балансирует только со счетом «касса» или «банк». Ничто не отражает существенного предоставления по трудовому договору – прибавочной стоимости, получаемой нанимателем.
Что касается договора денежного займа, то он считается завершенным лишь передачей соответствующих сумм (см. п. 116). Таким образом, этот договор отражается в текущем учете в числе долгов предприятия и соответствует сумме, зачисленной по счету кассы или банка в активе. Исполнение обязательства также отражается в данных учета без затруднений.
189а. Пробелы учета.
Они связаны с двумя сторонами техники бухгалтерского учета.
А. Каждая запись в учете предполагает денежное выражение. В договорах, участники которых принимают на себя права и обязанности, не поддающиеся выражению в деньгах, отсутствует возможность составления письменного документа, подлежащего учету. Эти договоры заключаются довольно часто; можно вспомнить большое число предоставлений, отличных от денег, которые могут быть предметом прав и обязанностей (см. п. 9). Так, не могут быть отражены в учете трудовые договоры, которые оплачиваются в натуре по мере выполнения работы, либо договоры имущественного найма, в которых наемная плата состоит в выполнении работы или в других натуральных формах.
Б. Другое правило бухгалтерского учета имеет еще более серьезные последствия. Метод двойной бухгалтерии, в котором каждое предоставление и каждое имущество имеет определенную цену, предусмотренную заключенным ранее договором, представляет собой слишком простую технику, не учитывающую всех юридических сложностей.
Так, в предыдущем пункте мы видели, что при учете договора продажи не остается места для отражения права требования гарантии поставленных товаров, принадлежащего покупателю.
Еще более серьезный пробел имеется в отношении аренды недвижимости. Известно, насколько снижает стоимость имущества заключенный собственником договор сдачи имущества в аренду даже за нормальную плату (см. 27, 30, и 31). Цена на свободную недвижимость намного выше, чем на недвижимость, сданную внаем, поскольку право нанимателя выделено как самостоятельное. Такое расчленение стоимости недвижимости не отражается в учете.
Не выражается в нем и наем движимого имущества даже в той форме, которую можно было бы оценить в деньгах, как, например, leasing.
В счетах и балансе не фигурируют многие виды имущества, приобретаемые бесплатно либо посредством действий, не поддающихся точной оценке. Таковы монопольные права, предоставляемые предприятиям в условиях управляемой экономики (см. п. 54); патенты на изобретения, реализованные предприятием; его клиентела. Это замечание относится почти ко всем коммерческим фондам (см. п. 82 и сл.). Когда они создаются на предприятиях, их условно отражают в активе баланса. Но действительная их ценность, которая может быть очень велика, выявится лишь в том случае, если они станут предметом сделки и будет составлен подлежащий учету документ, оценивающий их.
Гражданская ответственность, возлагаемая на предприятие, даже тогда, когда она может его разорить, также не фигурирует в бухгалтерских счетах до тех пор, пока она не будет выражена в подлежащем учету документе и не будет представлять собой ликвидной ценности. В момент, когда нужно отразить этот документ в учете, удовлетворяются тем, что его вносят в баланс в статью «прибыли и убытки», с тем чтобы компенсировать это обязательство соответствующим «покрытием».
Таким образом, видно, что существующая система учета не является надлежащим инструментом, отражающим обеспечение, гарантирующее исполнение обязательства, хотя это обеспечение имеет существенное значение для самого обязательства. В двойной бухгалтерии требование, обеспеченное ипотекой, будет балансироваться такой же суммой, как требование, не имеющее обеспечения (хирографическое). Баланс предприятия обычно не упоминает о поручительствах, обеспечивающих требования предприятия или принятых им на себя, несмотря на большое значение такого рода обязательств.
189б. Необходимость оценки качества обязательственных требований; реестр срочных платежей.
Несмотря на то что качество обязательственных требований имеет существенное значение для оценки положения предприятия, двойная бухгалтерия не отражает качества требований, так же как и их обеспечение. Объясняется данное положение тем, что это очень трудно сделать при современном методе ведения учета.
Только в балансе можно и нужно отразить условия в юридическом смысле этого термина, от которых зависят права и обязанности, числящиеся в активе или в пассиве. Наиболее надежное средство – предусмотреть известное «покрытие» для непредвиденных затрат. Однако оно всегда устанавливается произвольно.
Что касается наступления отлагательных сроков, о динамизме которых указывалось выше (см. п. 155а), счетный план предусматривает учет этого момента в балансе, отличая от долгосрочных пассивов (наиболее устойчивых) заемные средства и краткосрочные пассивы, к которым относятся платежи, причитающиеся немедленно либо в ближайшем будущем. Рассматривая вопрос о предоставлении кредита, банки особое внимание уделяют этим статьям баланса, но каждое предприятие, проявляя элементарное благоразумие, должно постоянно иметь перед глазами перечень предстоящих срочных платежей для того, чтобы обеспечить средства их погашения.
Это – реестр срочных платежей.
189в. Произвольность отражения реальных ценностей.
Учет основывается на том, что все виды имущества, которые он отражает, находят в нем свое денежное выражение. Именно эта учетная стоимость и фигурирует в расчетах.
Но как отразить в учете реальные ценности, если их можно оценивать различными способами? Так, цена купленного товара нередко отличается от той, по которой его можно перепродать. Меновая стоимость часто отличается от потребительной. Например, сырье, стоимость которого зафиксирована в данных учета, предназначенное для дальнейшего производства, теряет свою ценность, если это производство прекращается.
Вообще, течение времени меняет стоимость имуществ.
Принцип, на котором основывается двойная бухгалтерия, имеет то последствие, что стоимость имуществ, отражаемых в ней, всегда соответствует цене, по которой они были приобретены, за вычетом амортизации, отражаемой в балансе. Кроме того, в этой цене не учитываются результаты человеческого труда, используемого предприятием.
Согласуется ли такой статический метод с той целью, для которой существует предприятие, с производством, то есть с процессом создания новых ценностей? Новые ценности отражаются в данных учета лишь после того, как полученная предприятием продукция будет продана по более высокой цене. Это значит, что результаты производства всегда остаются скрытыми.
Поэтому необходимо интуитивное двойное зрение каждому, кто анализирует баланс, для того, чтобы читать, его между строк.
Эти естественные недостатки системы учета, относящиеся к выражению динамики прав и обязанностей, в современной экономической жизни значительно усиливаются вследствие неустойчивости денежной системы (см. п. 72). Сложение или вычитание величин, выражающихся в различных единицах измерения, противоречит принципам математики. Но именно это и делается тогда, когда складывают или вычитают суммы, из которых одни выражают деньги сегодняшнего дня, а другие – деньги прошедшего.
190. Толкование и анализ текущего учета и баланса.
Указанные выше причины различий между юридической реальностью и ее отражением в учете требуют от юристов, так же как и от экономистов, пристального внимания в тех случаях, когда они хотят использовать данные бухгалтерского учета. Необходимо вносить при этом важные коррективы.
Правда, при составлении баланса исправления в известной мере вносятся, поскольку они не могли быть внесены в данные текущего учета. Это выражается не только в констатации прибылей и убытков, которые не указываются в данных текущего учета, но и в том, что в балансе определяется амортизация, обозначающая уменьшение стоимости имущества, которое учитывается по его первоначальной цене; «покрытия» для того, чтобы выделить средства на погашение возможных в будущем убытков; резервы, делающие явными некоторые скрытые процессы, как, например, резервы для переоценки.
Однако эти поправки, вносимые в суммарную практику текущего учета, в большинстве случаев не имеют никакой математической строгости. Они вносятся либо на основе суждения или интуиции, либо на основании признаков, часто обманчивых. Примером может служить определение амортизации, которое часто приводит к тому, что имущество, числящееся в активе баланса, оказывается не имеющим никакой цены, тогда как в действительности оно полностью используется. Интуиция, лежащая в основе этих поправок, вносимых предприятием в свой баланс, зачастую скрывает подсознательное стремление неосновательно обеднить предприятие и результаты его деятельности в целях уменьшения налогов или уменьшения сумм, выплачиваемых членам товарищества, выходящим из него, либо, наоборот, представить предприятие гораздо более богатым, чем на самом деле, в целях рекламы или использования кредита. Если не относиться достаточно критически к поправкам, вносимым таким образом, они могут усугубить ошибки отражения фактического положения в учете.
Перед юристами, которые должны осуществить ликвидацию, раздел или возмещение, основываясь на данных учета, стоит трудная задача. Точно так же экономисты, прежде чем анализировать данные учета в целях руководства предприятиями или управления национальной экономикой, должны вносить свои коррективы.
Они смогут сделать это надлежащим образом лишь в том случае, если будут иметь достаточные познания в области права. В частности, не учитывать в экономических расчетах значительной части элементов коммерческих фондов предприятий, если они не фигурируют в балансе, – значит допустить серьезную ошибку.
191. Значение отражения в учете динамики обязательств для отношений между предприятиями.
Этот аспект неотделим от самой техники обязательственных отношений. Тогда как все другие виды имущества отражаются в учете только одного лица, каждое обязательство, которое учитывается в активе кредитора, должно быть отраженным в качестве обязанности в пассиве должника. Если оно будет погашено, то это одновременно отразится в учете обоих контрагентов. По самой своей природе обязательство есть отношение между имущественными сферами.
Однако индивидуалистический характер бухгалтерского учета каждого предприятия ни в коей мере не выражает этой связи в процессе обычной жизни. Связь выявляется лишь в случаях затруднений, возникающих в отношениях между сторонами, и, в частности, в случае банкротства одной из них. Тогда эти связи исследуются бухгалтерами-экспертами.
Их проницательность в данном случае подвергается испытанию, поскольку каждое предприятие имеет свою систему ведения учета. Точка зрения, которой каждое из них придерживается, оказывает серьезное влияние на момент и способ отражения в учете динамики обязательства. Это отсутствие связи между учетом двух контрагентов прекращается лишь в том случае, если они по договору устанавливают отношения контокоррента.
Как мы увидим далее (см. п. 288), каждое юридическое действие, в результате которого один из контрагентов становится кредитором или должником другого, обезличивается в общем счете, который ведут параллельно обе стороны; к моменту урегулирования расчетов сальдо этого счета определит размер права требования или долга.
РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ. ВОЗМЕЩЕНИЕ
192. Право на обеспечение безопасности – современный и общий источники обязательства возмещения. Деление этого раздела по признаку основания возникновения обязательства.
Коллективное осознание всеми людьми опасностей, которые создает для них ритм современной жизни, способствовало развитию в публичном и в частном праве тенденции обеспечения возмещения ущерба и убытков. Независимо от публичного права, в котором некоторые виды возмещения принимает на себя государство или государственные организации, три института выражают эти тенденции в гражданском праве, устанавливая обязательства возмещения.
1. Наиболее важным институтом является гражданская ответственность. Она в широком плане возлагает на лицо, осуществляющее деятельность, которая может причинить ущерб, обязательство возместить причиненный ущерб потерпевшему.
2. Возмещение неосновательного обогащения в тех случаях, когда имущество одного лица без законных оснований увеличилось за счет имущества другого. Это – второе основание для обязательства возмещения.
3. Страхование вещей (во французском праве это не относится к страхованию лиц) представляет собой договор, целью которого является возмещение за счет страховщика некоторых видов ущерба, понесенного страхователем. Мы увидим далее, до какой степени современное право связывает этот договор с гражданской ответственностью.
Следует признать, что все перечисленные три института направлены на возмещение уже причиненного ущерба, который посредством этих институтов нельзя было предотвратить. Вот почему возмещение, устанавливаемое указанными институтами, всегда несовершенно. Безопасность потерпевшего восстанавливается лишь посредством ограниченного эквивалента: почти всегда это сумма денег. Несовершенство данного метода выступает особенно наглядно тогда, когда речь идет о возмещении морального вреда, то есть о нарушении неимущественного права лица.
Однако проблема возникновения и, в частности, определения денежной суммы, предназначенной для возмещения ущерба или убытка, является частью проблемы ликвидации, которой будет посвящен специальный раздел.
Из трех институтов, перечисленных выше, гражданская ответственность представляет собой ту часть современного права, развитие которой произошло наиболее наглядно. Даже краткое ее исследование потребует нескольких глав.
ГЛАВА I. РАЗВИТИЕ ГРАЖДАНСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ И ЕЕ ВИДЫ
1. СУЩЕСТВЕННЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ ГРАЖДАНСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
193. Старая концепция гражданской ответственности, основывавшаяся главным образом на вине.
Гражданская, ответственность была в свое время урегулирована ст. 1382-1386 Гражданского кодекса, на которые и до сих пор всегда ссылаются, но толкование которых существенно изменилось. В прежней концепции гражданской ответственности основное значение придавалось санкции, применяемой к виновному лицу. В настоящее время акценты переместились и основное значение придается праву потерпевшего на получение возмещения.
В соответствии с традициями французского языка, которые в течение длительного времени оказывали влияние на гражданское, уголовное и дисциплинарное право, ответственность представляет собой коррелятив понятия свободы: свободный человек должен отвечать за свои действия.
Право возлагает на него последствия этих действий. Поэтому виновный в уголовном правонарушении должен быть наказан обществом за то, что он нарушил его нормы. Это – уголовная ответственность. Спортсмен или лицо, осуществляющее профессиональную деятельность, нарушившее правила своего клуба или своего объединения, несет наказание, установленное тем коллективом, в состав которого оно входит. Это – дисциплинарная ответственность. Наконец, если по умыслу или по неосторожности кто-то причинил другому ущерб, гражданское право обязывает причинившего возместить этот вред. Это – гражданская ответственность.
Именно последнее выражают ст. 1382 и 1383 Гражданского кодекса. И если указанные статьи устанавливают случаи, когда лицо отвечает за действия другого лица или за вред, причиненный определенными вещами, то это делается на основании презюмируемой вины данного лица.
Такая концепция ответственности, связывающая ее со свободой личности, была выражением перехода от примитивной цивилизации к современной, в которой человек господствует над силами природы, обожествлявшимися его предками, и ставит их на службу своей свободе.
Но в результате дальнейшего прогресса силы природы стали служить уже не отдельному человеку, а коллективам людей, и ныне возмещение причиняемого вреда не под силу одному человеку. Это снова изменяет характер гражданской ответственности.
194. Повышение риска.
Индустриализация общества, расширив возможности человека, вместе с тем и умножила риски, которым он подвергается, потому что, поставив себе на службу силы природы, человек не исключил возможностей неконтролируемого их воздействия. Последние тем более многочисленны и опасны, чем более расширяется использование сил природы.
Несомненно, такое неконтролируемое воздействие, причиняющее вред, обычно является последствием ошибок, совершенных отдельными лицами из числа тех, кто управляет этими силами и их контролирует. Но в числе этих лиц тот, кто допустил ошибку, во все большей и большей мере остается безымянным. По чьей вине обрушилась плотина в Мальпассе? Какой рабочий или инженер по своей вине допустил брак, в результате которого автомобиль в пути рассыпался на куски? Кто в лаборатории допустил использование негодной крови для переливания? Если для возложения гражданской ответственности требовать установления виновного лица и только на него возложить обязанность возмещения, то пострадавшие во все большей и большей мере были бы лишены возможности получить возмещение, что является неприемлемым. Кстати, если даже представить себе, что можно установить виновное лицо, то в подавляющем большинстве случаев его имущество окажется совершенно недостаточным для возмещения причиненного ущерба. А, кроме того, можно ли считать справедливым изъятие у него всего имущества за то, что он допустил простую неосторожность, а ущерб оказался очень значительным?
Поэтому оказалось необходимым найти другие основания ответственности кроме, вины.
195. Ответственность без вины и ее коллективный характер.
Эта необходимость заставила изменить содержание ст. 1384 и следующих Гражданского кодекса, указывающих на ответственность лица за ущерб, причиненный «действием лиц, за которое оно должно отвечать, или вещами, которые находятся под его надзором».
Эта формулировка первоначально означала установление санкций за предполагаемую вину, однако в результате изменений, на которых мы остановимся в последующих главах, она дала возможность возложить ответственность за вред без установления вины лица, принявшего на себя риск последствий деятельности подчиненных лиц и опасностей, создаваемых вещами, которыми данное лицо пользуется. Эту эволюцию не всегда осознают. Она еще не завершена, и большое место остается для ответственности лица за его вину.
В действительности лицами, отвечающими чаще всего за вред, причиненный третьим лицам рабочими, служащими или находящимися в их распоряжении вещами, являются наниматели либо хозяева этих вещей, то есть предприятия. Они, как правило, более платежеспособны, чем отдельные лица, совершившие ошибку. Но этого первого изменения еще недостаточно. Ведь риски, связанные с ответственностью, продолжают отягощать отдельных лиц, а, кроме того, риски таковы, что даже предприятию не всегда под силу возместить ущерб, ответственность за который может быть на него возложена.
Отсюда возникает необходимость для физических и юридических лиц, принимающих на себя такие риски, застраховать себя от ответственности. Широкое применение страхования гражданской ответственности полностью меняет само понятие ответственности.
196. Страхование ответственности и ее пределы.
Страхование – принятие на себя юридическим лицом (страховщиком) риска, размеры которого нельзя предвидеть на уровне информации, доступной страхователю. Посредством договора страхования последний переносит на страховщика и риск, взамен чего принимает на себя обязанность выплачивать страховщику определенную денежную сумму (страховые взносы). С помощью совокупности этих взносов страховщик обеспечивает всем страхователям покрытие определенных рисков, указанных в договоре (см. п. 230).
В современных условиях гражданская ответственность настолько расширилась и стала настолько серьезной, что составляет опасный риск, который в каждом отдельном случае не может быть предварительно оценен. Этот риск страхователя принимает на себя страховщик за оплачиваемые ему страховые взносы. Страховщик несет ответственность независимо от юридических оснований ответственности страхователя. Последний договаривается о том, что страховщик покрывает все возложенные на него обязательства, возникающие из гражданской ответственности, независимо от того, основывается ли она на вине либо она была установлена независимо от вины. Обычно не различают и степени тяжести вины.
Такая практика необходима для того, чтобы потерпевшие, как бы велика ни была сумма, причитающаяся им в порядке возмещения, во всех случаях нашли платежеспособное ответственное лицо. Но поскольку возмещение ущерба возлагается уже не на виновного, а на страховщика, гражданская ответственность перестает быть санкцией за допущенную вину. Как бы серьезна ни была вина причинившего вред, он освобождается от гражданско-правовой обязанности возмещения. Он не платит за свое упущение.
Потерпевший приобретает надежного ответчика, потому что страховщику всегда под силу уплатить соответствующую сумму. Но прежнее обоснование гражданской ответственности исчезает. Последняя теряет свой дисциплинирующий и морализирующий характер в отношении виновного. Она рискует быть включенной в счетный механизм, коллективный и автоматически действующий.
Поскольку ответственным является обычно предприятие, то соответствующие суммы страховых взносов включаются в число его общих издержек; таким образом оно отклоняет от себя всякую гражданскую ответственность за свою вину (если только оно не так богато, чтобы само принять на себя риск ответственности.
Счетный механизм продолжается в страховых компаниях, централизующих у себя получаемые от страхователей взносы, которыми они компенсируют суммы, выплачиваемые ими в виде возмещения, перенося тем самым на себя гражданскую ответственность.
Это – очень большое удобство для потерпевших. Они получают, таким образом, возмещение почти автоматически, благодаря тому, что ответственность страхователя принимает на себя страховая компания. Последняя, используя закон больших чисел и статистические данные, устанавливает размеры ежегодных страховых взносов так, чтобы они покрывали расходы, связанные с возмещением потерпевшим.
Следовательно, в интересах общей безопасности страхование ответственности выполняет в отношении возможных потерпевших нечто вроде общественных услуг. Закон это полностью учитывает. Поэтому допускается прямой иск потерпевшего к страховщику ответственного (см. п. 232). Благодаря этому страхователь, который играет роль только посредствующего звена, практически освобождается от ответственности за свои действия. Именно поэтому закон признал обязательным страхование ответственности в тех областях, где она вероятнее всего может возникнуть. Так, Закон от 27 февраля 1958 г. обязывает застраховать ответственность каждого, кто водит автомашину. Это – императивная норма, имеющая в виду не столько безопасность ответственного лица, сколько обеспечение возможных пострадавших.
С другой стороны, из небольших страховых взносов создается гарантийный фонд, за счет которого возмещается ущерб, возникший в результате несчастных случаев, причиненных неплатежеспособными и незастрахованными водителями. Таким образом, основная цель гражданской ответственности не состоит более в том, чтобы наказать виновного. Она заключается в том, чтобы обеспечить потерпевшего от обычных рисков.
Страховые компании предлагают в настоящее время принять на себя страхование всех видов гражданской ответственности. Однако, для того чтобы определить ответственных лиц и их обязательства, необходимо рассмотреть различные виды ответственности. Вопросам ответственности за вину, ответственности за действия других лиц и ответственности за вред, причиненный вещами, в соответствии с классификацией, которая упоминалась выше, мы посвятим по отдельной главе. Но до этого нужно показать, что возможны и другие основания классификации ответственности.
2. ВИДЫ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
197. Договорная и деликтная ответственность.
Договорное обязательство может оказаться не выполненным по вине должника, доказанной или презюмируемой. Неисполнение или ненадлежащее исполнение причиняет кредитору вред. Договорная ответственность – это правило, обязывающее неисправного должника возместить вред, причиненный нарушением обязательства.
Договорная ответственность возлагается на должника в пользу кредитора и отличается от деликтной или квазиделиктной ответственности, которая охватывает в целом (см. п. 179) все виды ответственности, возникающие из других оснований, кроме нарушения договора.
Это различие является классическим в юридической технике. Юридическая доктрина подтверждает его, а судебная практика совершенствует с такими тонкостями, проникновение в которые не является столь необходимым для экономистов. Но нужно остановиться на принципах и общих последствиях такого различия.
а) Рассматриваемое различие основывается на том, что деликтная и квазиделиктная ответственность устанавливается законом и не зависит от воли сторон. Договорная же ответственность предусматривается договаривающимися сторонами в соответствии с содержанием каждого договора. Правовые нормы, которые регулируют договорную ответственность, как правило, только дополняют волю сторон и могут быть ими изменены. В отношении договорной ответственности судебная практика допускает условия, ограничивающие или даже полностью исключающие определенные виды ответственности. Такие условия признаются ничтожными в отношении деликтной ответственности. Следует в связи с этим напомнить, что в одних договорах стороны устанавливают обязательство представления результата, тогда как в других они устанавливают только обязательство применить надлежащие средства (см. п. 128 и 129).
б) Гражданский кодекс исходит из содержания договора, когда он определяет тяжесть вины, необходимой для возложения ответственности на должника за неисполнение обязательства. Закон охотно допускает, чтобы те, кто принял на себя обязательства без возмещения, например доверенный или хранитель, отвечали лишь при определенной тяжести их вины.
в) В более общей форме закон предполагает, что, если стороны не оговорили иное, каждый из участников ограничивает свою ответственность теми убытками, которые можно было предвидеть в момент заключения договора (ст. 1150ГК). Так, кредитор не может (кроме тех случаев, когда должник действовал недобросовестно) требовать возмещения убытков, которые нельзя было предвидеть как результат неисполнения договора, тогда как при деликтных и квазиделиктных обязательствах виновный обязан возместить причиненный вред в полном объеме, даже если его вина была очень легкой и даже если в момент совершения поступка он не мог предвидеть размера причиненного вреда.
г) Мы указали черты, характеризующие в соответствии с интерпретацией воли сторон более мягкий характер договорной ответственности по сравнению с деликтной. Но эта воля может, и наоборот, сделать договорную ответственность более строгой, чем деликтная, в частности посредством включения штрафных условий, обязывающих участников, нарушивших некоторые условия, уплатить другой стороне суммы, превышающие причиненный ей ущерб. В договор могут быть включены условия о гарантии, возлагающие на контрагента ответственность за неисполнение даже при отсутствии его вины.
д) Разнообразие договоров приводит, в частности, к тому, что закон устанавливает различные сроки давности для возникающих из них обязательств. Такое разнообразие давностных сроков для договорных обязательств существенно отличается от единого – как правило, тридцатилетнего – срока давности, прекращающего деликтные и квазиделиктные обязательства (см. п. 297). Однако последние (в отличие от договорных обязательств) могут быть парализованы косвенным образом до истечения тридцати лет актом публичной власти, если действие лица, причинившего вред, составляет также и уголовное правонарушение (см. п. 198). Это не имеет значения для договорной ответственности. ,,
В целях более подробного ознакомления с характером обязательств, неисполнение или ненадлежащее исполнение которых порождает договорную ответственность, мы отсылаем к рассмотренному ранее вопросу о договорах (п. 126 и сл.). Что касается замены исполнения договорного обязательства путем возмещения убытков, то об этом см. п. 256 и сл.
198. Гражданская ответственность и уголовная ответственность.
В принципе это совершенно различные вещи. Уголовная ответственность возлагается на виновного в правонарушении, определяемом законом как опасное для общественного порядка и наказуемое. Термин «деликт» имеет различный смысл в гражданском и уголовном праве. В то время как в уголовном праве это серьезный вид правонарушения, караемого законом, в гражданском праве деликт или квазиделикт – это только нарушение, причинившее вред, вне договорных отношений.
Однако один и тот же факт, как, например, убийство, намеренное или неосторожное, либо нарушение правил уличного движения, повлекшее за собой несчастный случай, часто порождает и уголовную и гражданскую ответственность, поскольку виновник должен возместить вред, причиненный потерпевшему. Процесс, предпринимаемый обществом против виновного, которого оно хочет наказать, называют публичным иском, а гражданским иском – требование о возмещении обвиняемым вреда, причиненного потерпевшему. Однако закон устанавливает определенную связь между этими двумя исками.
Действительно, потерпевший может предъявить гражданский иск лицу, причинившему вред, либо в гражданском суде, либо в суде, компетентном наказать правонарушителя. В последнем случае говорят, что потерпевший является гражданским истцом. По инициативе потерпевшего уголовный суд обязан рассмотреть одновременно публичный иск о наказании правонарушителя и гражданский иск о возмещении причиненного вреда.
Даже если потерпевший считает нужным предъявить иск в гражданском суде, общественный интерес преобладает над его личным интересом, что выражается в трех правилах, установленных законом.
1. Гражданский суд, к которому обратился потерпевший, должен отложить рассмотрение дела до вынесения приговора уголовным судом, если уголовное преследование было начато до предъявления гражданского иска. Таким образом, гражданский процесс не сможет оказать влияния на публичный иск и не рискует прийти в противоречие с приговором (ст. 3 Кодекса уголовного судопроизводства). Приговор имеет преюдициальное значение.
2. Если уголовный судья вынес свой приговор, он имеет для гражданского судьи значение решения, вступившего в законную силу (chose jugée).
3. Иск потерпевшего не может быть принят к рассмотрению в гражданском суде, если возможность привлечения виновного к уголовной ответственности прекратилась в связи с истечением срока давности. За тяжкое преступление лицо может быть привлечено к ответственности в течение десяти лет, за деликт – в течение трех лет, за правонарушение, как правило, в течение одного года. Если эти сроки истекли, потерпевший не может защищать в гражданском суде свои имущественные интересы.
ГЛАВА II. ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, ОСНОВАННАЯ НА ВИНЕ
199. Определение вины и ее значение.
Вина, хотя и не является важнейшим основанием возникновения гражданской ответственности, тем не менее продолжает сохранять свое значение в ст. 1382 и 1383 Гражданского кодекса.
Когда вред, причиненный лицу, не может быть никому вменен в вину, а является просто результатом случайного стечения обстоятельств, то говорят, что здесь имеет место случай или непреодолимая сила. Тогда ущерб несет потерпевший, если только он сам не застраховался от такого случая либо если закон не устанавливает ответственности без вины.
Если же в числе обстоятельств, стечение которых было причиной вреда, хотя бы одно является виновным действием человека, то этот последний и несет ответственность.
Когда причиной вреда было виновное поведение нескольких лиц в своем сочетании, каждый из них становится должником перед потерпевшим в полной сумме возмещения. Это обязательство in solidum (см. п. 10а).
В этом случае размер возмещения, которое может в порядке регрессного иска потребовать от своих содолжников тот из них, к кому обратился потерпевший, определяется значением виновного поведения каждого из содолжников в общей цепи причинной связи, результатом которой был ущерб.
Хотя ответственность, основанная на принципе вины, в известной мере потеряла свое моральное значение в связи со страхованием ответственности, тем не менее она все еще доминирует во французском праве.
Несмотря на широкое распространение страхования ответственности, практическая эффективность ответственности, основанной на принципе вины, также не исчезла полностью.
Ее значение выступает наглядно прежде всего тогда, когда причинивший вред не был надлежащим образом застрахован. Страховщик принимает на себя возмещение вреда, причиненного страхователем, лишь тогда, когда соответствующая его обязанность закреплена в договоре. Поэтому ущерб может оказаться не возмещенным посредством страхования, либо потому, что страхователь не предусмотрел все возможные риски и, в частности, тот, который в действительности имел место, либо страховая сумма оказалась недостаточной, либо договор потерял силу. Во всех этих случаях ответственным за возмещение причиненного вреда остается полностью или частично тот, кто его причинил.
В связи с этим следует заметить, что страховые компании обычно страхуют ответственность страхователя по отношению к третьим лицам, но не ответственность в отношении его самого. Между тем вина страхователя вместе с виной потерпевшего может повлиять на уменьшение причитающегося потерпевшему возмещения либо на отказ в нем. Это является санкцией за виновное поведение потерпевшего.
Если ответственность причинившего вред была полностью и надлежащим образом застрахована, закон, разрешая потерпевшему предъявить иск непосредственно страховщику, требует, чтобы он привлек к делу и лицо, причинившее вред, которое в холе процесса подвергнется моральному осуждению. Правда, последнее будет только платоническим.
Более реальными являются те меры, которые благодаря хорошей технике страхования ответственности могут быть применены к виновному. Они заключаются в том, что страховщик может установить более высокую оплату за повышенный риск и исключать слишком тяжелые риски. При страховании ответственности повышенный риск определяется частотой и тяжестью виновного поведения, причиняющего ущерб. Профессиональной деятельностью страховщика является определенная политика в отношении виновных лиц. Поскольку страховщик принимает на себя риски всех страхователей, он может при этом устанавливать льготный режим для более осторожных страхователей и применять санкции к неосторожным или беззаботным страхователям.
Уже давно при страховании ответственности водителей автомашин страховые компании заключают договоры лишь с теми лицами, которые имеют надлежащим образом оформленные права вождения автомобилей, однако в договорах предусматривается, что компания не отвечает за случай, когда водитель был в состоянии опьянения.
Индивидуальный подход к страхователям в зависимости от их поведения может идти и дальше. На основании данных статистической службы, надлежащим образом использованных, были повышены страховые взносы для автомобилистов, допускающих нарушения, а если таких нарушении было много, то им отказывают в заключении договора страхования ответственности. Практически это означает запрещение водить автомашину, поскольку дорожная полиция требует от каждого водителя удостоверение о страховании ответственности. Таким образом, вина как основание ответственности сохраняет свое значение.
Для того чтобы заставить страхователя почувствовать значение своей ответственности, в некоторых страховых полисах сохраняют оговорку, в соответствии с которой страховая компания покрывает лишь часть возмещения.
Поскольку значение вины как основания ответственности велико и в настоящее время, необходимо остановиться на этом вопросе. Вину можно определить как нарушение обязанности, о которой лицо могло знать и которую могло соблюдать. Таким образом, виновное поведение состоит из двух элементов: невыполнение обязанности и вменимости, то есть возможности лица знать об этой обязанности и выполнить ее.
Предлагались и другие определения, однако они не помогают анализу понятия вины. Так, некоторые предлагают определить виновное поведение, противопоставляя его поведению внимательного человека. Однако в этом определении отсутствует моральный элемент осуждения вины. Кроме того, возникает ряд новых трудностей: например, в чем заключается поведение внимательного человека?
1. ОБЯЗАННОСТИ, НАРУШЕНИЕ КОТОРЫХ ЯВЛЯЕТСЯ ВИНОВНЫМ ДЕЙСТВИЕМ
200. Определенные обязанности, несоблюдение которых является виновным действием.
Каждое нарушение установленной законом обязанности является виновным действием. Закон устанавливает множество таких обязанностей. Некоторые из них устанавливаются семейным правом. Так, супружеская измена, представляющая собой нарушение законной обязанности супружеской верности, является основанием гражданской ответственности. Ряд обязанностей устанавливается социальным законодательством. Так, хозяин, который не заключил договора социального страхования своих рабочих, совершает виновное действие, за которое он несет ответственность перед рабочими. не имеющими возможности в случае болезни получить соответствующую материальную помощь.
Каждое уголовное правонарушение является также и виновным действием – основанием для обязанности лица возместить причиненный этим действием вред.
Большое число точно определенных обязательств устанавливается нормами административного права. Одним из наиболее известных примеров являются правила уличного движения. Любое нарушение правовой нормы представляет собой виновное действие, и если оно причинило ущерб, то причинивший несет за него ответственность.
Из этого не следует, однако, делать обратный вывод, утверждая, что соблюдение всех норм права полностью исключает ответственность лица. Ведь никакое законодательство не может заранее предусмотреть все правила, соблюдение которых означает проявление внимания и осторожности. Вместе с тем тот, кто причинил вред несоблюдением таких правил, несет гражданскую ответственность, если даже он не нарушил буквы закона. Это вытекает из общей обязанности, на которой мы остановимся в следующем пункте.
Помимо нарушения обязанности, установленной законом, виновное действие может состоять в нарушении обязанности, установленной договором. Однако мы уже рассматривали вопрос о договорной ответственности (см. п. 197).
Наконец, нельзя сомневаться в том, что нарушение общепризнанных норм морали, причинившее вред другому лицу, также является основанием для гражданской ответственности. Примером этого может служить обман, являющийся нарушением обязанности быть правдивым.
Все приведенные выше обязанности имеют определенный объект и возлагают нечто вроде обязательства предоставить определенный результат. Однако ответственность может быть связана с нарушением более общей обязанности, которую можно представить как обязанность принимать все необходимые меры, чтобы не допустить причинения вреда.
201. Общая обязанность не причинять вреда другому лицу, кроме случаев, когда это оправдывается законом.
На каждом человеке лежит общая обязанность не совершать никаких действий, причиняющих вред другому, кроме тех исключительных случаев, когда его поведение может быть оправдано законом. Такое оправдание состоит в осуществлении прав, которые, естественно, признаются за человеком, даже если при этом возможно и причинение вреда другому лицу.
1) Это прежде всего право выражать то, что считают истиной, даже если это может причинить вред другому. Так, литературный критик, как бы он ни был суров, не несет гражданской ответственности перед раскритикованной им «жертвой». Однако закон и нормы морали ограничивают свободу в распространении истины, причиняющей вред другому лицу. И нарушение установленных границ является виновным действием. Таковы, например, случаи диффамации.
2) Точно так же каждый человек имеет право конкурировать в любой области с другим лицом даже и таким способом, как, например, переманивание клиентуры или захват более удобного места. Однако это право конкурировать является законным лишь до тех пор, пока оно осуществляется добросовестно. Закон может исключить конкуренцию для определенных случаев, в частности, если он устанавливает монополию. Недобросовестная или недозволенная конкуренция является виновным действием.
3) Лицо может законно защищать то, что принадлежит ему или другому лицу, юридически или в соответствии с нормами морали, рискуя при этом причинить вред нападающему. Это – право законной обороны. Однако оно является дозволенным лишь в том случае, если вред, причиненный при этом, не превышает необходимых пределов. Мораль и закон ставят, таким образом, определенные границы.
4) Близость людей, живущих рядом друг с другом, обязывает каждого терпеть своих соседей и вести себя так, чтобы быть терпимым ими. Поэтому нельзя рассматривать как виновное действие в отношении соседей по дому, по улице или по купе в вагоне «обычные неудобства соседства», даже если при этом приходится терпеть в приемлемой мере шум, дым, запахи, если закрывается вид на окрестности и т. п.
Однако тот из соседей, кто подвергает других неудобствам, превышающим обычные тяготы соседства, должен нести ответственность за свое виновное действие. И в этом случае закон часто вмешивается для того, чтобы устанавливать границы терпимых неудобств; в ряде случаев закон отсылает по этому вопросу к обычаям.
202. Ответственность, возникающая из злоупотребления правом.
Мы видели, что все случаи «права причинять помехи другому лицу» созданы нормами морали, обычаев или законов. Превышение этих прав, как правило, именуется злоупотреблением правом. Этот термин, однако, неточен. Оглушать своего соседа чрезмерным грохотом; превысить пределы законной необходимой обороны, нанеся ненужные раны; распространять порочащие конкурента слухи для того, чтобы перехватить его клиентуру; под предлогом правдивой информации нарушить сенсационной статьей в газете тайну личной жизни женщины – все это не является злоупотреблением правом соседства; необходимой обороны, конкуренции или выражения своего мнения. Все это означает выход за пределы указанных прав. Еще в меньшей степени можно говорить о «злоупотреблении правом собственности», чтобы обосновать ответственность лица, причиняющего вред другому посредством использования принадлежащего ему имущества. Ведь право собственности в отличие от права соседства, необходимой обороны, конкуренции или выражения своего мнения не содержит в себе никаких свойств, которые могли бы создавать помехи для другого лица. Это право осуществляется собственником в отношении данной вещи. Использовать ее для причинения вреда другим и есть виновное действие. Не имеет значения, причинен ли вред другому лицу посредством собственного имущества или же имущества, принадлежащего другому.
Но если в тексте закона перечислены «права чинить помехи другому лицу», на которых мы остановились выше, и закон точно устанавливает право причинять другому определенные виды ущерба, то виновным поведением является злоупотребление этим правом. В числе прав, связанных с охраной интересов, закон разрешает каждому лицу обращаться в суд для признания права и защиты своего имущества, что причиняет известный ущерб другому лицу, поскольку оно вынуждено принять участие в процессе и нести связанные с ним издержки, неудобства и заботы. Право обращения в суд установлено законом, но некоторые
Недобросовестные истцы и сутяги часто злоупотребляют им. Этим они совершают виновные действия и несут ответственность за злоупотребление правом.
Вообще осуществление права, даже признаваемого законом, но при отсутствии законного интереса, лишь с целью причинения вреда другому лицу, является злоупотреблением – виновным действием, за которое суды возлагают ответственность.
203. Виновное бездействие.
Никто не обязан, как правило, оказывать другому безвозмездные услуги. Непринятие мер для устранения ущерба, угрожающего другому лицу, не является, как правило, виновным поведением. Но вина налицо тогда, когда существовала обязанность совершить в интересах другого определенное действие, а обязанный его совершить воздержался от этого.
Независимо от наличия специального закона такая обязанность существует у всех владельцев имущества, которые должны заботиться о том, чтобы оно не чинило никаких помех другим людям, а также у лиц, в чьем подчинении находятся другие лица, безопасность которых руководитель обязан обеспечить.
Обязанность совершить определенные действия лежит и на тех, кто уже приступил к активной деятельности: он отвечает за то, чтобы результаты его деятельности не причиняли вреда. Так, автомобилист, который водит машину, совершает виновное действие, если он не тормозит при угрозе несчастного случая. Такое бездействие является виновным.
Уголовный закон устанавливает составы преступного бездействия, которые являются вместе с тем и виновным поведением в гражданском праве. Так, ст. 63 Уголовного кодекса карает лицо, которое не оказало помощи другому лицу, находящемуся в опасности, если оно могло оказать эту помощь без риска для себя или для своих близких и если подвергавшийся опасности погиб или получил телесные повреждения.
2. ВМЕНЕНИЕ ВИНОВНОГО ДЕЙСТВИЯ
204. Вина исключается, если вред причинен случаем или непреодолимой силой.
Лицо не отвечает за нарушение обязанности, если оно не могло о ней знать либо выполнить ее. Нарушение обязанности может быть вменено ему в вину, если, зная о ней и имея возможность ее выполнить, оно этого не делает намеренно, по неосторожности или небрежности.
В частности, общая обязанность не причинять вреда другому лицу не влечет за собой ответственности, если вред был причинен в результате стечения обстоятельств, которых лицо не могло предвидеть и последствий которых не могло предотвратить. Здесь имеет место действие случая или непреодолимой силы.
205. Лица, действия которых не могут быть вменены им в вину.
Понятие вины неразрывно с понятием свободы лица (см. п. 193). Поэтому нельзя вменять в вину лицу, которое не понимает значения своих поступков, то или иное действие. Это относится к малолетним детям и душевнобольным.
Однако лицо, потерпевшее ущерб, может возложить ответственность на того, кто сам себя привел в такое состояние, когда он не понимал значения своих действий, и, в частности, на лицо, находившееся в состоянии опьянения. Кроме того, потерпевший может в зависимости от конкретных обстоятельств возложить ответственность на лицо, на котором лежала обязанность надзора за душевнобольным или ребенком.
Юридические лица, как, например, товарищество или ассоциация, не имеют своего собственного разума и воли. Однако они считаются виновными, если их органы, которые предполагаются выражающими волю и разум, допускали виновные действия.
Наконец, душевное здоровье не является необходимым для того, чтобы на лицо была возложена ответственность независимо от вины. Случаи такой ответственности будут рассмотрены в п. 209 и сл.
3. ДОКАЗЫВАНИЕ ВИНЫ
206. Бремя доказывания.
Мы снова возвращаемся здесь к различию между обязательством предоставить результат и обязательством надлежащим образом совершить действие (см. п. 128 и 129). Некоторые обязанности состоят только в том, чтобы проявить необходимое старание для достижения определенного результата или для того, чтобы избежать его. Таковой является и общая обязанность не причинять вреда другому лицу, которая была сформулирована выше (см. п. 201). Наоборот, многие обязанности заключаются в достижении лицом определенного результата. Тот, кто не достиг его, становится виновным на основании самого этого факта. Так, если дорожные правила требуют, чтобы автомашины ночью имели определенное освещение, то сам факт того, что несчастный случай произошел из-за плохого освещения, предполагает вину водителя.
Однако вменимость виновного поведения всегда предполагает свободу действий лица.
Такая свобода предполагается тогда, когда лицо не выполнило обязанности, возложенной на него моралью или законом. В других случаях потерпевший должен установить, что причинивший вред мог избежать этого, то есть что последний пренебрег обязанностью надлежащего внимания и осмотрительности.
207. Средства доказывания.
Вина при деликтной и квазиделиктной ответственности может быть доказана любыми средствами, включая свидетельские показания и улики. Судья часто вмешивается по просьбе потерпевшего для того, чтобы дать ему возможность установить или сохранить доказательства (см. п. 178).
Если причиненный вред связан с уголовным правонарушением, то осуждение правонарушителя является для потерпевшего доказательством вины причинителя, имеющим преюдициальное значение (см. п. 198). Судья может установить на основании улик и презумпций, которые формируют его внутреннее убеждение, вину лица, находившегося в таких условиях, когда оно могло воспрепятствовать ущербу, причиненному без законных оснований.
208. Законные презумпции вины; ответственность родителей за вред, причиненный несовершеннолетними детьми.
В первоначальном тексте Гражданского кодекса в ст. 1384 было указано, что «ответственность возникает за ущерб, который причинен действием лиц, за которых лицо должно отвечать». Это положение дополнено нормами, устанавливающими презумпцию вины лиц, на которых возложен надзор над теми, кто причинил вред. Однако содержание этого положения подверглось глубоким изменениям.
Презумпция вины, которая устанавливалась в отношении наставников в случае причинения вреда их учениками, исчезла. Презумпция вины, установленная в отношении хозяев и лиц, давших поручения, за недозволенные действия их слуг и тех, кто исполняет поручения, также существенно изменилась. В настоящее время это главным образом общий риск, который ложится на предприятие (см. сл. главу).
Ответственность за действия другого лица возлагалась также на ремесленников за действия учеников, проживавших вместе с ними, однако ремесленники все меньше и меньше набирают учеников и не поселяют их у себя.
Таким образом, из всей совокупности презумпций вины за действия другого лица, основанных на власти, осуществляемой ответственным лицом над причинившим вред, остается только презумпция вины отца и матери за вред, причиненный их детьми (ч. 4 и 7 ст. 1384).
Ответственность возлагается на родителей лишь в том случае, если несовершеннолетний проживает вместе с ними. Если родители проживают отдельно, то ответственность ложится на того из них, на чьем попечении находится ребенок, а если родители проживают вместе, то ответственность возлагается главным образом на отца.
Презумпция вины родителей применяется тогда, когда вред, причиненный ребенком, не оправдывается ни законными основаниями, ни действием непреодолимой силы. Однако не требуется, чтобы ребенок сознавал значение совершенного им действия. Наоборот, именно предполагаемая невозможность ребенка вынести правильное суждение делает необходимой ответственность родителей, на попечении которых ребенок находится.
В судебной практике дается двойное обоснование презумпции вины родителей, дети которых причинили вред. Это – плохое воспитание либо недостаточный надзор, повлекший причинение вреда.
Именно в таком смысле толкуется в судебной практике ч. 7 ст. 1384, освобождающая от ответственности отца и мать, «если они докажут, что не могли воспрепятствовать действию, которое дает основание для этой ответственности». Они должны доказать, что дали ребенку надлежащее воспитание и что ребенок ускользнул от их надзора без их вины.
Учитывая возросшую инициативу и независимость молодежи в современном обществе, судебная практика облегчает такое доказательство. Она признает, что родители не могут отказать старшим детям в достаточно широкой свободе. Поэтому, кроме тех случаев, когда в вину родителям может быть поставлено плохое воспитание детей, если ущерб причинен детьми, когда они находились вне надзора – во время поездки либо в процессе доступной для них общественной деятельности, – они рассматриваются как не подлежащие контролю родителей. Вина детей в таких случаях не является основанием для ответственности родителей.
ГЛАВА III. ГРАЖДАНСКАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ЧУЖИЕ ДЕЙСТВИЯ
209. Экономическая и социальная сфера, в которой имеет место ответственность лиц, давших поручение.
Часть 5 ст. 1384 (в первоначальной редакции п. 3) устанавливает, что «хозяева и лица, давшие поручение (commettants), ответственны за ущерб, причиненный их слугами и лицами, на которых возложено исполнение поручения; ответственность возникает, если ущерб причинен при исполнении указанными лицами и слугами их обязанностей».
Редакция этого пункта показывает, что в 1804 г. Гражданский кодекс признавал хозяев ответственными за ущерб, причиненный третьим лицам «слугами», над которыми не осуществлялся надлежащий надзор.
В настоящее время на основании этого пункта все работодатели признаются виновными за ущерб, причиненный их рабочими и служащими третьим лицам. Ответственность работодателя существенно отличается от ответственности родителей, поскольку в первом случае не предполагается никакой вины работодателя. Тот факт, что он использует к своей выгоде деятельность рабочих и служащих, делает справедливым возложение на него обязанности возместить вред, причиненный виновными действиями рабочих и служащих третьим лицам. Таким образом, как уже упоминалось выше, предприятие включает в свои общие расходы взносы по страхованию этой ответственности.
Однако кое-что осталось от первоначального смысла рассматриваемого пункта. Кроме тех случаев, когда подчиненное лицо причинило вред посредством вещи, надзор за которой лежал на работодателе (см. сл. главу), последний отвечает за ущерб, причиненный его рабочими и служащими, лишь в том случае, если они были виновны. Работодатель или его страховщик будет освобожден от ответственности не только в том случае, если докажет, что причинивший вред действовал при обстоятельствах, оправдывающих его по закону, либо что вред был причинен вследствие непреодолимой силы, но также и во всех тех случаях, когда вред не может быть вменен в вину подчиненному (см. п. 204 и сл.).
Безупречное осуществление работодателем его власти в отношении подчиненных не освобождает его от ответственности за причиненный вред. Тем не менее судебная практика связывает ответственность за действия подчиненных именно с этой властью. Лицо или предприятие, у которого работает данный исполнитель, признается имеющим над ним власть.
Кстати, этот хозяин имеет гораздо большие финансовые возможности возмещения причиненного вреда, чем его подчиненный. Именно хозяин, а не его подчиненный заключает договор страхования ответственности за несчастные случаи с третьими лицами.
210. Необходимость связи, основанной на власти и подчинении.
Трудовой договор характеризуется отношениями подчинения наемного работника работодателю. Подчинение является также критерием установления отношений лица, давшего поручение, и лица, исполняющего его. Поэтому действия любого рабочего и служащего при исполнении его обязанностей возлагают ответственность на хозяина.
Однако получение заработной платы не является необходимым для того, чтобы лицо, выполняющее поручение другого лица в интересах и в соответствии с указаниями последнего, рассматривалось как «лицо, исполняющее поручение» в соответствии со ст. 1384, и чтобы ответственность за эти действия несло лицо, давшее поручение. Примером могут служить случаи, когда оказывается дружеская помощь в выполнении определенных поручений либо когда несовершеннолетний выполняет поручение своего отца. Последний становится «лицом, давшим поручение», и поэтому отвечает за виновные действия несовершеннолетнего и не может сослаться на отсутствие своей вины.
211. Ущерб должен был быть причинен при исполнении служебных обязанностей.
Это – формула ч. 5 ст. 1384 Гражданского кодекса. Для возложения ответственности на хозяина недостаточно, чтобы выполнение служебных обязанностей создало повод для причинения ущерба. Судебная практика отказалась признать хозяина виновным за ущерб, причиненный его работником, когда последний, выполняя поручение, данное ему хозяином, недалеко от дома соседа, с которым у него были враждебные отношения, поджег этот дом. Точно так же хозяин транспортного предприятия не был признан ответственным за несчастный случай, вызванный падением ружья, которое шофер – любитель запрещенной охоты – спрятал в грузовике. В обоих этих случаях выполнение служебных обязанностей в известной мере создавало условия для причинения ущерба. Однако между выполнением этих обязанностей и причиненным вредом не было нормальной логической связи.
Такая логическая связь налицо, если, например, рабочий, работающий у подрядчика, ремонтируя крышу клиента, украдет у последнего часть металла, служащего покрытием. Ответственность за это будет нести хозяин-подрядчик. В одном из судебных решений на хозяина была возложена ответственность за действия капельдинера, который, показывая девушке, как пройти в помещение театра, покушался на ее честь.
Следует признать неправильным одно из судебных решений, которым было установлено, что хозяин никогда не отвечает за злоупотребление подчиненных его служебными обязанностями. Ведь хозяин всегда требует от своих подчиненных благоразумия и честности, и несоблюдение этого могло бы во всех случаях рассматриваться как злоупотребление служебными обязанностями, освобождающее хозяина от ответственности. С другой стороны, нельзя утверждать, что хозяин отвечает за всякое злоупотребление служебными обязанностями подчиненных. Современная судебная практика отказалась от этого положения.
Все зависит, таким образом, от внутренней логической связи между выполнением служебной обязанности и действием, причинившим ущерб. Если водитель грузовика сбил прохожего по своей вине, даже если это произошло при отклонении от маршрута, указанного ему хозяином, последний отвечает за причиненный ущерб, хотя здесь имелось злоупотребление служебными обязанностями, выразившееся в неповиновении указаниям о маршруте.
Но если жертвой несчастного случая была девушка, которую шофер пригласил прокатиться по своей собственной инициативе и которая знала об этом, то хозяин не несет перед ней ответственности. Ничего не изменится, если она не знала о том, что, совершая эту прогулку, шофер нарушал свои служебные обязанности.
Таким образом, связь между выполнением служебных обязанностей и причиненным вредом не всегда влечет за собой ответственность хозяина, если такая связь выражается в том, что создаются условия для причинения вреда. Но если такая связь выражается в том, что причинение вреда является целью, как, например, в случаях недобросовестных действий по отношению к конкуренту, хозяин всегда несет ответственность.
Зачастую рабочий или служащий подчиняется двум хозяевам: например, два работодателя организуют совместную работу, либо один из них временно предоставляет другому свой персонал для выполнения определенной работы. Ответственность возлагается на того из хозяев, по указаниям которого действовало лицо, причинившее вред. Если в договоре предусматривалось определенное распределение ответственности между двумя хозяевами, судья руководствуется соглашением сторон.
ГЛАВА IV. ГРАЖДАНСКАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ВРЕД, ПРИЧИНЕННЫЙ ВЕЩЬЮ
1. ХАРАКТЕР ЭТОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
212. Действует не просто презумпция вины.
Об этом свидетельствует история ч. 1 ст. 1384 Гражданского кодекса.
В связи с несчастными случаями на производстве и для того, чтобы обеспечить возмещение ущерба, причиненного рабочим механизацией, и возложить на хозяина ответственность независимо от его вины, некоторые юристы попытались использовать часть фразы в данном пункте, указывающей на то, что лицо «отвечает не только за ущерб, причиненный его собственными действиями, но и за ущерб, причиненный… вещами, которые находятся под его надзором». В соответствии с этими предложениями Кассационный суд 16 июня 1896 г. придал приведенной выше фразе новый смысл. Суд обязал собственника буксирного судна полностью возместить вред, причиненный водителю пламенем, вырвавшимся из топки.
С 1898 г. ответственность хозяев перед их рабочими, ставшими жертвой несчастных случаев на производстве, регулируется специальным законодательством, отличающимся от ст. 1384 Гражданского кодекса. Позднее эта ответственность, если можно так выразиться, растворилась в институтах социального обеспечения. Кроме случаев тяжкой вины, она перестала быть ответственностью. Управление социальным обеспечением принимает на себя непосредственно возмещение ущерба от несчастных случаев, получая взносы почти налогового характера от работодателя. Однако некоторые остатки устаревшей концепции все еще существуют в законодательстве.
Помимо указанных выше случаев, ч. 1 ст. 1384 в толковании решения от 1896 г. и судебной практики остается в силе. Суды продолжают возлагать ответственность за вред, причиненный вещью, на ее хозяина, не требуя от пострадавшего доказательств вины хозяина вещи. Так, когда существенно повысился риск, связанный с автомобильным движением, Кассационный суд установил, что собственник автомобиля отвечает за ущерб, причиненный несчастным случаем даже без его вины. Судебная практика утверждает, что здесь имеет место основание ответственности, отличное от того, которое установлено ст. 1382 и 1383, связывающими ответственность с виной причинившего вред. Судебная практика сделала из этого и дальнейшие выводы. Она признала, что даже в тех случаях, когда твердо установлено отсутствие вины лица в несчастном случае, оно тем не менее несет ответственность, если ему принадлежала вещь, посредством которой был причинен ущерб.
213. Непоследовательность судебной практики.
Противоречивые решения Кассационного суда, не отказывающегося от приведенного выше положения, привели к тому, что «презумпция ответственности», установленная специальным законодательством, сблизилась с простой презумпцией (или, скорее, уверенностью) в вине. В дальнейшем изложении (п. 214, 219, 221 и 228) будут указаны различные аспекты этой эволюции. Часть 1 ст. 1384 обычно применяется во многих судебных решениях для возложения ответственности за виновное действие, которое собственник вещи совершил при ее помощи. Таким образом, потерпевший при такой постановке вопроса может с равным успехом требовать применения ст. 1382 и 1384.
2. ВЕЩИ, ЗА КОТОРЫЕ ОТВЕЧАЕТ ЛИЦО, ИМЕЮЩЕЕ НАД НИМИ НАДЗОР
214. Общее применение данной нормы ко всем материальным вещам, даже к таким, которые не обладают энергией, независимой от той, которую придает им человек.
После некоторых колебаний Кассационный суд распространил действие ч. 1 ст. 1384 на все материальные вещи, которые находятся в обладании человека.
В частности, не проводится никакой принципиальной разницы между движимым и недвижимым имуществом, кроме строений, на чем мы остановимся далее (п. 216). Обвал скалы или плотины устанавливает презумпцию ответственности того, кто был хозяином.
Однако ч. 1 ст. 1384 касается только конкретных вещей, а не бестелесных благ, посредством которых можно причинить большой вред другому лицу. В последнем случае необходимо доказать вину лица, причинившего вред. Однако Кассационный суд рассматривает электрическую энергию как телесное имущество. Он проявил такую инициативу в 1912 г. еще до того, как Эйнштейн вывел свое уравнение, устанавливающее эквивалентность материи и энергии.
Тем не менее судебная практика отказалась использовать понятие чистой энергии для обоснования ответственности за вред, причиненный вещью. Первоначально, однако, судебные решения касались именно результата действия определенного вида энергии. В решении 1896 г. речь шла о пламени, вырвавшемся из топки парохода. Точно так же в первоначальных решениях, в которых применялась Ч. 1 ст. 1384 к автомобилям, вред был причинен последними, двигавшимися своей собственной энергией. Среди других решений, впервые применявших ч. 1 ст. 1384, многие относились к взрывам, вспышкам огня или к энергии, развивающейся в процессе падения тяжести. В связи с этими решениями можно было сконструировать независимую ответственность за вред, причиненные вещью. Можно было блестяще показать, что такая ответственность за вред, причиненный энергией, свойственной вещам и ускользнувшей от воздействия человека, подобно ответственности за вред, причиненный животными, ускользнувшими от надзора (ст. 1385), должна возлагаться на собственника независимо от его вины.
Возврат судебной практики к непоследовательному объединению ст. 1382 с ч. 1 ст. 1384 заставил ее отказаться от приведенной выше точки зрения. Вред, причиненный даже инертными вещами, как, например, автомобилем, если его плохо затормозили, или другим опасным препятствием, по небрежности оставленным на оживленной дороге, возмещался на основании применения ч. 1 ст. 1384, как будто бы этот ущерб был причинен вещью, а не небрежностью ее собственника. В этих случаях ответственность должна была основываться на ст. 1382 и 1383.
Некоторые колебания еще существуют в судебной практике в отношении ущерба, причиненного палкой или молотом. Этот вред нельзя отделить от действия человека.
215. Специальные нормы об ответственности за вред, причиненный животными.
Ст. 1385 Гражданского кодекса устанавливает ответственность за вред, причиненный животными именно в силу присущей им способности к самостоятельному действию. Этот вред обязан возместить «их собственник или тот, кто ими пользуется», поскольку презюмируется их вина в недостаточном надзоре. Эволюция ч. 1 ст. 1384 практически устранила различие между ответственностью за вред, причиненный животными, и ответственностью за вред, причиненный неодушевленными вещами. Применяя ст. 1385 так же, как и ст. 1384, суды не делают различия между животными активными и пассивными, которыми собственник плохо управлял.
Ст. 1385 не касается вреда, причиненного дикими животными, находящимися на свободе даже в том случае, если их специально содержат для охоты, например в заповедниках дичи. Но вред, причиненный животными, которых ст. 524 рассматривает как имущество недвижимое по своему назначению (см. п. 21), в частности вред, причиненный роем пчел, возлагает на собственника обязанность возмещения. Ст. 1385 уточняет, что ответственность за вред, причиненный домашним животным, возлагается на собственника или того, кто им пользуется, даже тогда, когда животное заблудилось или убежало.
216. Ответственность за вред, причиненный разрушением строения.
Ст. 1386 Гражданского кодекса возлагает ответственность за вред, причиненный разрушением строения, связанным с недостатками его содержания или неправильностью постройки, на собственника строения, пытаясь таким образом сохранить и поныне норму римского права. Такая ответственность ложится не на то лицо, действия которого могли быть причиной недостатков в содержании строения или в его постройке (см. сл. пункт), а всегда на собственника. Устанавливаются три условия для возложения такой ответственности: вред причинен строением; он является результатом разрушения строения; разрушение связано с недостатками содержания строения, его ремонта либо неправильностью постройки.
1) Такое недвижимое имущество, как скала, земляная насыпь, не является строением. Ответственность за вред, причиненный такими видами имущества, возлагается в соответствии со ст. 1384, как и за вред, причиненный любым неодушевленным предметом, а не в соответствии со специальными нормами об ответственности собственника в случае разрушения здания.
2) Необходимо, чтобы вред был причинен разрушением, а последнее предполагает падение материала строения. Не требуется, чтобы разрушение было полным. Суды применяли ст. 1385 в случаях падения портала или лестницы. Но необходимо, чтобы падающие предметы были частями строения. Разрушение не следует смешивать с падением движимого предмета, даже если он связан со зданием, как, например, в случае падения статуи из ниши, если она не была там прикреплена постоянно. В этом случае, как и при падении горшков с цветами из окон, следует применять ч. 1 ст. 1384.
3) Ответственность собственника строения за вред, причиненный разрушением, возникает лишь тогда, когда потерпевший докажет, что причиной разрушения были неправильности постройки либо недостатки в содержании и ремонте строения. Доказательство этого лежит на потерпевшем, но вина собственника презюмируется. Особенностью ст. 1385 является то, что собственник отвечает перед потерпевшим на основании этой презумпции даже в том случае, если он сам ни в чем не виноват, например если он купил неправильно построенное здание либо если ремонт производил подрядчик. Однако в таких случаях собственник может обратиться с регрессным иском к виновному лицу.
Собственник строения, разрушение которого причинило вред, находится, однако, в лучшем положении, чем тот, под чьим надзором находятся другие лица, поскольку в соответствии с судебной практикой для возложения на собственника ответственности необходимо доказать, что вред был причинен недостатками содержания и ремонта строения или неправильностью постройки.
3. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ОТВЕТСТВЕННОГО ЛИЦА
217. Ответственным является независимое лицо, а не тот, кто выполняет поручение.
Не следует думать, что в случаях причинения ущерба вещью отвечает тот, на ком лежал надзор за ней и кого в обычном словоупотреблении называют хранителем. Ответственным за ущерб, причиненный стадом, является не пастух, получающий заработную плату, точно так же как за вред, причиненный товаром в магазине, отвечает не продавец, стоящий у прилавка. Ответственность за вред, причиненный вещью, никогда не падает на лицо, выполняющее чужие поручения. Ее несет тот, кто использует по своей воле и к своей выгоде вещь, причинившую вред.
Таким образом, собственник предприятия отвечает за вред, причиненный вещами, числящимися на его балансе; глава семьи отвечает за ущерб, причиненный третьим лицам его домашним имуществом.
218. Ответственность за вред, причиненный вещью, может перейти от собственника к независимому пользователю.
Как правило, собственник вещи, ее хозяин, пользующийся ею для своей выгоды, обязан возместить ущерб, который она причинила. Но помимо сказанного выше (п. 216) о вреде, причиняемом разрушением строения, ответственность переходит к лицу, которому собственник передает вещь в независимое владение. Таковыми, например, являются наниматель или лицо, взявшее вещь взаймы, в течение всего времени, пока они используют по своему усмотрению нанятую или взятую на время вещь. Точно так же ответственность за вред, причиняемый вещью, переходит к лицам, которым собственник временно ее передает в процессе осуществления их профессиональной деятельности. Например, собственники гаража, перевозчики, ремонтники.
Наконец, хотя очевидно здесь нет и намека на договор с собственником, вор, укравший вещь, является ответственным за вред, причиненный ею, все время, пока она находится в его владении.
219. Возможность разделения ответственности за вред, причиненный вещью.
Как правило, ответственным за вред, причиненный вещью, является одно лицо. Если право на вещь неделимо и принадлежит нескольким лицам (см. п. 58), последние отвечают совместно за причиненный ущерб.
Вместе с тем судебная практика установила возможность возложения ответственности за вред, причиненный одной и той же вещью, на одного из нескольких лиц.
а) Например, если сосуд со сжатым газом, переданный перевозчику, по неизвестной причине взорвался и поранил кого-нибудь, Кассационный суд в настоящее время считает, что ответственность лежит не на перевозчике, а на собственнике. Такой вывод, несомненно, основывается на том, что причиной взрыва является скорее вина собственника, чем перевозчика. Однако, если можно будет доказать, что взрыв произошел в результате транспортировки, ответственность будет возложена на перевозчика.
Такая подразумеваемая и произвольная оценка вероятности, тогда когда ответственность не должна зависеть от вины, заслуживает критики. До того как Кассационный суд ввел данное правило, потерпевший мог точно определить ответственного перед ним в лице того, кто владел вещью в момент причинения вреда. Сейчас потерпевший лишен такой возможности. Кроме того, такая неопределенность повышает издержки и усложняет договоры страхования ответственности, увеличивая число лиц, которые должны оградить себя от одного и того же риска. Это одно из проявлений печального возврата к попыткам подразумевать вину в тех случаях, когда ответственность должна быть независимой от вины (см. п. 213).
б) Более того, следует иметь в виду, что в момент, когда произошел несчастный случай, вещь, причинившая его, могла находиться одновременно и в различных аспектах под надзором нескольких лиц, причем ответственным является тот, с чьими распоряжениями была связана причина ущерба. Чтобы определить это лицо, необходимо ознакомиться с договором, определяющим полномочия каждого из участвующих лиц. Так, если определенное оборудование было взято взаймы или арендовано вместе с работающим на нем оператором одним предприятием у другого, то ответственность несет предприятие, непосредственно использовавшее оборудование, при условии, что ущерб был причинен в результате выполнения данных им указаний. И наоборот, ответственность возлагается на предприятие – собственника оборудования, если вред причинен самими свойствами оборудования. Таким образом, различается ответственность за вред, причиненный структурой вещи, и за вред, причиненный ее эксплуатацией. Однако это различие имеет тот недостаток, что оно скрыто от потерпевшего. Последний знает, что ему причинила вред данная вещь, но как он может узнать, кто отвечает перед ним. Ведь ничто не указывает на то, что вред произошел из-за структуры или эксплуатации вещи.
220. Причинение ущерба автомашинами.
Закон от 27 февраля 1958 г., дополненный Декретом от 1 апреля 1959 г., устанавливает обязательное страхование ответственности за ущерб, причиненный автомашинами. Это в значительной мере устраняет трудности, связанные с установлением ответственного лица. Действительно, собственник автомашины обязан застраховать и свою ответственность, и ответственность тех лиц, которым он доверит хранение или пользование автомашиной. Таким образом (за исключением тех случаев, когда застрахованная автомашина была украдена или угнана), нет никакой необходимости устанавливать ответственное лицо, поскольку страховщик замещает одновременно и собственника и любое лицо, которому доверена машина.
4. ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ВРЕД, ПРИЧИНЕННЫЙ ВЕЩЬЮ
221. Вина другого лица не освобождает полностью от ответственности за вред, причиненный вещью.
Можно было бы предположить, что ответственность лица за вред, причиненный вещью, находящейся под его надзором, является только субсидиарной к ответственности за вину. Исходя из этого, можно было бы также предположить, что ответственность за вред, причиненный вещью, применяется лишь в том случае, если потерпевший не может установить вины в качестве основания ответственности.
Эта концепция, логически вытекающая из прежней конструкции ответственности, основанной на морали, не может найти применения с тех пор, как тяжесть ответственности не находится в справедливом соотношении с виной, и с тех пор, как страхование ответственности лишает морального значения связь между виной и возмещением вреда (см. п. 194 и 196).
Судебная практика считает, что ни вина потерпевшего, ни вина третьего лица не исключает полностью ответственности лица, под надзором которого находилась вещь, причинившая вред. Вина потерпевшего или третьего лица дает только основание судье для решения о частичном возмещении вреда, причиненного вещью, с тем что часть ущерба остается не возмещенной.
Такое распределение не может иметь места, если не была доказана вина потерпевшего. Он может потребовать возмещения полностью либо от виновного лица, либо от того лица, на чьем попечении находилась вещь, причинившая вред. На основании регрессного иска между этими последними лицами может быть произведено распределение возмещения. Это оставляет значительное место для усмотрения судьи, поскольку не может быть общей меры, позволяющей распределить возмещение между двумя лицами, отвечающими по различным основаниям.
Вина потерпевшего или третьего лица освобождает полностью того, кто имел надзор за причинившей ущерб вещью, только в том случае, если эта вина носила характер непреодолимой силы, и тот, под чьим надзором находилась вещь, может доказать невозможность предвидеть или избежать причинения вреда.
222. Случай или непреодолимая сила.
Известно, что при обосновании ответственности принципом вины непреодолимая сила рассматривается как такое стечение внешних обстоятельств, которое исключает вину.
Для того чтобы освободить от ответственности лицо, имевшее надзор над вещью, причинившей ущерб, эти внешние обстоятельства должны не только исключать любую вину с его стороны, но вообще должны быть посторонними по отношению к данной вещи. Так, если вследствие недостатка в конструкции автомобиля исключается вина собственника (так как он не мог предусмотреть этого недостатка), то это не исключает его ответственности перед потерпевшим, которому вследствие данного недостатка был причинен вред. Однако собственник автомобиля может предъявить регрессный иск к конструктору, поскольку конструктивный недостаток предполагает вину конструктора или подчиненных ему лиц.
223. Вред, причиненный пожаром.
Компании страхования от огня добились того, что в ст. 1384 Гражданского кодекса было включено дополнение, ограничивающее ответственность за вред, причиненный вещью: «Однако тот, у кого находится по какому бы то ни было основанию целиком или в части недвижимость или движимое имущество, подвергшиеся пожару, является ответственным перед третьими лицами за ущерб, причиненный этим пожаром, лишь в том случае, если доказано, что пожар обусловлен его виною или виною лиц, за которых он является ответственным».
Этот текст толкуется ограничительно. Однако ответственность за вред, причиненный вещью, применяется не только тогда, когда данное имущество подверглось пожару, но и в тех случаях, когда оно вызвало пожар, например при взрыве, коротком замыкании или самовозгорании.
Точно так же лицо, под надзором которого находится паровоз, отвечает за пожар, возникший от искры, вырвавшейся из трубы; лицо, под надзором которого находится двигатель с мотором, отвечает за пожар, связанный с тем, что загорелся мотор. Во всех этих случаях имущество не подвергается пожару, а является причиной пожара, возникшего вне его.
224. Неприменение ч. 1 ст. 1384 в случаях договорной ответственности; возможность замены деликтной ответственности договорным обязательством обеспечения безопасности.
Судебная практика считает, что в случаях, когда потерпевший был связан договором с лицом, под чьим надзором находилась, вещь, возмещение ущерба, причиненного последней не подпадает под действие ч. 1 ст. 1384 Гражданского кодекса. Для того чтобы установить, отвечает ли одна из договаривающихся сторон перед другой, необходимо обратиться к договору (см. п. 197). Однако мы уже знаем (см. п. 132а и сл.), что суды считают, что все большее и большее число договоров включает в себя обязанность контрагента, пользующегося или передающего вещь, обезопасить другого контрагента от вреда, который она могла бы причинить.
Гражданский кодекс, регулируя договоры продажи и найма, рассматривал только такие недостатки проданной или сданной внаем вещи, которые определяли невыгодность сделки для покупателя или нанимателя вследствие непригодности ее к употреблению. Именно этот недостаток должен был возместить продавец или наймодатель.
Однако значение, придаваемое в настоящее время телесной неприкосновенности человека (см. п. 132а и сл.), выразилось в том, что в современной судебной практике во многих договорах подразумевается обязанность обеспечить безопасность контрагента. Сторона в договоре обязана проследить за тем, чтобы была обеспечена безопасность партнера, в частности клиента, от вреда, который могла бы причинить вещь, являющаяся предметом или средством исполнения договора. Договорное обязательство обеспечения безопасности становится, таким образом, на место оснований деликтной ответственности за причинение вреда.
Следует напомнить, что такое договорное обязательство в одних случаях является обязательством предоставления результата; в других – обязательством применить надлежащие средства.
5. СОЧЕТАНИЕ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ВРЕД, ПРИЧИНЕННЫЙ ВЕЩЬЮ, И ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЛИЦА, ДАВШЕГО ПОРУЧЕНИЕ
225. Общие черты и различие этих видов ответственности.
Физическое или юридическое лицо, которому принадлежит предприятие, отвечает и за виновное действие персонала предприятия, и за вред, причиненный оборудованием, что обычно позволяет потерпевшему сочетать оба вида ответственности и объединить в иске о возмещении вреда требования на основании ч. 1 и 5ст. 1384 Гражданского кодекса.
Однако различие этих двух правовых средств имеет значение.
Для того чтобы возложить ответственность на лицо, давшее поручение, ч. 5 ст. 1384 требует, чтобы потерпевший доказал вину лица, выполнявшего поручение. Часть 1 ст. 1384 может найти более широкое применение, поскольку она не требует для возложения ответственности наличия чьей-либо вины.
С другой стороны, ч. 5 ст. 1384 дает возможность потерпевшему, если вина причинившего вред выразилась в уголовном правонарушении, предъявить иск в уголовном деле. Приговор, осуждающий в уголовном и гражданском порядке лицо, причинившее вред, возлагает тем самым ответственность на хозяина за возмещение вреда, причиненного по вине его подчиненных. Поскольку ответственность за вред, причиненный вещью, не связывается с уголовной или гражданской виной, то предъявление иска на основании ч. 5 ст. 1384 в уголовном деле невозможно. Применение норм ч. 5 ст. 1384 относится к исключительной компетенции гражданских судов (см. п. 198).
ГЛАВА V. ПРИЧИННАЯ СВЯЗЬ КАК УСЛОВИЕ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
1. ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, ОСНОВАННАЯ НА ВИНЕ
226. Каузальность вины.
Вред всегда является результатом цепи взаимосвязанных последовательных событий, сочетание которых и порождает его. В эту цепь включается множество обстоятельств. В их число может войти и виновное действие. Лицо признается ответственным за вред, если установлено, что без его виновного действия вред не был бы причинен. Однако этот принцип, который называют равенством условий, должен быть скорректирован двумя оговорками.
а) Ответственность не возлагается на лицо, совершившее виновное действие, если в числе последовательно наступающих событий в цепи причинности оно слишком удалено от наступившего результата. Так, если вор, угнавший автомашину, спеша ускользнуть от полиции, сшиб прохожего, то в судебной практике отказываются от возложения ответственности на собственника автомашины, который оставил ее, не закрыв и не забрав с собой ключ. Несомненно, он допустил небрежность, но цепь причинной связи между этой небрежностью и вредом, причиненным потерпевшему, является слишком отдаленной для того, чтобы служить основанием признания ответственным собственника автомашины.
б) Точно так же требуется, чтобы причинная связь между виновным действием и ущербом была адекватной, то есть логичной и не случайной (типичной). Автомобилист оставил свою машину в городе на улице на стороне четных номеров домов, тогда как ее следовало бы поставить на стороне нечетных. Он допустил виновное нарушение. Если бы он поставил машину в ином месте, другая машина не разбилась бы. Таким образом, между его виновным действием и ущербом имеется причинная связь, по меньшей мере нетипичная.
Но предположим, что неправильно поставленная машина была единственная в этой части улицы и что водитель второй машины потерпел аварию из-за того, что, зажигая сигарету, выпустил из рук руль. Здесь несчастный случай мог бы произойти и тогда, когда первая машина была бы поставлена на надлежащем месте. Таким образом, виновное действие было лишь случайной причиной аварии. Другое дело, если бы улица была загромождена, неправильно поставленная автомашина затрудняла бы уличное движение, и это вызвало бы аварию. В данном случае собственник, неправильно поставивший свою автомашину, нес бы ответственность.
227. Случаи, когда несколько виновных действий в своем сочетании явились причиной ущерба.
Если вред причинен в результате нескольких виновных действий, причем каждое из них было логически необходимым для наступления результата, то каждое признается причиной и является основанием для возложения на лицо, совершившее это действие, ответственности перед потерпевшим за весь тот вред, которого потерпевший мог бы избежать, если бы не было виновного действия.
Но поскольку требование потерпевшего ограничивается возмещением причиненного ему вреда, обязательство каждого из виновных лиц не может объединиться в платеже потерпевшему.
Если на одно из виновных лиц возложена обязанность возместить весь ущерб, то этим удовлетворяется иск потерпевшего, предъявленный всем причинившим ущерб. Однако тот из них, кто возместил вред потерпевшему, вправе предъявить регрессный иск к каждому в причитающейся с него доле возмещения.
Возможны случаи, когда одно из виновных действий, послуживших причиной вреда, совершено самим потерпевшим. В этом случае он может требовать только частичного возмещения.
2. ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ВРЕД, ПРИЧИНЕННЫЙ ВЕЩЬЮ
228. Логика принципов и судебная практика.
В цепь сложных событий, сочетание которых послужило причиной возникновения вреда, могут быть включены обстоятельства, связанные с множеством различных вещей. Если вред не связан с чьим-либо виновным действием и ответственность несет лицо, имевшее надзор за вещью, то ее нельзя возложить на лиц, ответственных за каждую из этих вещей. Поэтому вещью, причинившей вред, за который отвечает лицо, осуществлявшее за ней надзор, должна быть признана та вещь, которая была активной в данном происшествии, то есть в конечном и непредвидимом обстоятельстве, определившем вред. Если бы это обстоятельство можно было бы предвидеть, то ответственность основывалась бы на небрежности лица, не устранившего результата. На такой позиции и находился вначале Кассационный суд. Однако с того времени, когда судебная практика решила, что динамизм вещи – недостаточное основание для ответственности лица, осуществлявшего надзор (см. п. 214), она пошла по другому пути. Применяя к инертным вещам ч. 1 ст. 1384, судебная практика рассматривает как вещь, причинившую вред, ту из множества вещей, хозяин которой представляется наиболее виновным.
Таким образом, с точки зрения судебной практики в рамках применения ч. 1 ст. 1384 признается наличие причинной связи в случаях, когда вещь была поставлена в ненадлежащем месте и потерпевший пострадал от столкновения с ней. Точно так же, если неловкое движение водителя автомашины заставило другого водителя резко повернуть, в результате чего он сшиб прохожего, суды признают «активную» роль той автомашины, водитель которой допустил неловкое движение, и возлагает на него ответственность перед потерпевшим.
Такая точка зрения приводит к тому, что роль вещи в причинной цепи определяется на основании презумпции подразумеваемой вины лица, осуществлявшего надзор за вещью. Проблемы причинной связи, необходимой для ответственности по ч. 1 ст. 1384, заменяются, таким образом, вменимостью ущерба по ст. 1382.
Нет необходимости, чтобы вещь, причинившая ущерб, входила в непосредственный контакт с лицом или вещью, потерпевшей ущерб.
229. Ущерб, причиненный взаимно в случаях столкновения вещей.
В большинстве случаев вещь причиняет ущерб посредством столкновения с другой вещью. Поскольку ущерб часто бывает причинен взаимно вещами, которые сами пострадали, с какой же из них связать причину, являющуюся условием для возмещения? Хозяин какой из них должен возместить ущерб? Каков размер ущерба, подлежащий возмещению?
Хотя судебная практика, как правило, отказывается освободить от ответственности за вред, причиненный вещью, лишь на том основании, что имелась вина других лиц (см. п. 221), однако, как правило, при распределении ответственности между хозяевами вещей, которым причинен ущерб в результате столкновения, судебная практика исходит главным образом из установления вины хозяина каждой вещи. Если доказано наличие вины только одного из лиц, осуществлявших надзор, то именно на него возлагается обязанность возместить ущерб, причиненный другому, и нести тяжесть причиненного ему вреда, не получая возмещения. Если установлена вина нескольких лиц, то суды объединяют всю сумму ущерба и распределяют ее между участниками пропорционально роли каждого из них в столкновении. Однако все это предполагает доказательство вины одного или нескольких лиц.
Если не было доказано чьей-либо вины, то судьи устанавливают, что каждый осуществлявший надзор за вещью, участвовавшей в столкновении, должен полностью возместить вред, причиненный другому. Эта удобная концепция, благодаря которой каждый может возложить возмещение вреда на «другого», создает условия для того, чтобы ущерб полностью покрывался страхованием ответственности (см. п. 230 и 231). Ведь автомобилист почти всегда застраховывает свою ответственность, но очень редко застраховывает себя от ущерба, причиненного его собственной автомашиной.
Действительно, в случаях столкновения вещей суды полностью руководствуются своим усмотрением. Обычно суды отдают преимущество ответственности, основанной на вине, перед ответственностью за вред, причиненный вещами, но они не обязаны это делать всегда (см. п. 221). Поэтому в случаях столкновения вещей они могут возложить ответственность на одного либо другого страховщика, либо на обоих в том соотношении, которое они определят.
ГЛАВА VI. СТРАХОВАНИЕ КАК ДОГОВОРНОЕ СРЕДСТВО ВОЗМЕЩЕНИЯ ВРЕДА И ЕГО СООТНОШЕНИЕ С ГРАЖДАНСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ
230. Страхование вещей как обязательство возмещения вреда.
Выше было указано (см. п. 192), что имеется два вида договоров страхования: страхование от ущерба (называемое также имущественным страхованием), в котором требование страхователя заключается в возмещении имущественного вреда, и личное страхование, которое может относиться и к неимущественному вреду и поэтому не рассматривается как возмещение ущерба. Здесь будет рассмотрено лишь страхование от ущерба.
Такое страхование применяется ко всем видам имущественного ущерба. Чаще всего страховщик принимает на себя перед страхователем обязанность полного возмещения ущерба, причиненного несчастным случаем, риск которого и составляет объект договора. Страхователь же уплачивает соответствующий взнос. Однако в договоре может быть предусмотрено частичное страхование, либо могут быть включены оговорки, в соответствии с которыми остается не возмещенным ущерб в части, превышающей определенную сумму. Все это, конечно, связано с соответствующим уменьшением страховых взносов.
С другой стороны, если добросовестный страхователь сделал неполное сообщение о рисках, возмещение соответственно уменьшается. Если страхователь действовал при этом недобросовестно, то он оказывается вообще незастрахованным.
Поскольку стоимость страхуемой вещи должна быть объявлена страхователем, то уменьшение ее действительной стоимости в заявлении страхователя влечет за собой неполное возмещение не только в случае уничтожения этой вещи. Даже если вещь повреждена частично, то возмещение, выплачиваемое страхователю, будет уменьшено пропорционально сумме недооценки стоимости вещи в заявлении страхователя. Это – «правило пропорциональности». Оно применяется, в частности, при страховании от пожара.
Однако при соответствующем повышении страховых взносов можно отказаться от «правила пропорциональности». Это называется страхованием «первого риска» или «первого огня».
Правило, в соответствии с которым страхование от ущерба является «договором о возмещении», препятствует тому, чтобы потерпевший мог получить возмещение одновременно из нескольких источников на основании нескольких договоров страхования одного и того же объекта либо на основании того, что понесенный ущерб, который был застрахован, дает вместе с тем основание для получения возмещения от лица, отвечающего за вред. Однако тот факт,. что пострадавший был застрахован от ущерба, ни в какой мере не освобождает ответственного за причинение ущерба от обязательства возмещения. Отсюда возникает первый вид связи между страховым возмещением и ответственностью: в конечном счете именно ответственный за возмещение ущерба должен понести тяжесть возмещения в его отношениях с непосредственным страховщиком данного ущерба.
231. Требование страховщика о возвращении уплаченной им суммы лицом, ответственным за причиненный ущерб.
Если потерпевший застраховал риск данного ущерба, это ни в какой мере не препятствует тому, чтобы лицо, ответственное за причинение ущерба, обязано было его возместить.
Поскольку, однако, потерпевший не должен получать возмещение дважды, закон передает страховщику, вознаградившему страхователя за причиненный ущерб, право получения возмещения, которое страхователь имел в отношении ответственного за причинение вреда. Это логично, поскольку страховщик, уплативший страхователю, потерпевшему ущерб, причиненный ответственным за это лицом, в свою очередь становится потерпевшим. Именно это выражено в Законе 1930 г. о страховании, в котором указано, что страховщик получает права кредитора по обязательству о возмещении ущерба, которые страхователь мог иметь в отношении других лиц (ст. 36, см. п. 253).
232. Второй тур: возвращение уплаченных сумм страховщику ответственности.
Ответственность может оказаться связанной со страхованием дважды.
Мы уже видели (см. п. 196), что гражданская ответственность сама по себе составляет риск эвентуально ответственного лица, который обычно покрывается страхованием.
Таким образом, страховщик ответственности должен возместить все причитающиеся от страхователя суммы, которые он должен уплатить на основании возложенной на него ответственности за причиненный вред. Поэтому страховщик ответственности должен возместить страховщику вещи, которая была повреждена, ее стоимость, так как страховщик вещи, уплатив своему страхователю, занимает место последнего в качестве потерпевшего от ущерба.
Например, в результате несчастного случая страховщик, который принял на себя страхование непосредственно данной вещи (обычно это страхование всех рисков), уплатил соответствующую сумму своему страхователю. Однако он потребовал, чтобы выплаченная сумма была ему возмещена страховщиком ответственности лица, причинившего вред.
Процесс ответственности не будет уже больше связывать потерпевшего и причинившего вред, а будет связывать компанию, непосредственно застраховавшую вещь, и компанию, застраховавшую ответственность. А если имеется несколько возможных ответственных лиц и возможных потерпевших, то этот процесс будет связывать различных страховщиков вещей и различных страховщиков ответственности с противоположными интересами.
Следует заметить, что иное положение существует в отношении личного страхования, при котором страховщик принял на себя непосредственно страхование от инвалидности или смерти жертвы несчастного случая. Ведь, как уже подчеркивалось (см. п. 230), личное страхование не ограничивается суммой возмещения ущерба. Потерпевший может поэтому получить и страховую премию от страховщика, и полную сумму возмещения вреда от лица, причинившего его. Такое решение, в результате которого потерпевший от несчастного случая может обогатиться, не представляется полностью соответствующим требованиям справедливости.
Хотя с точки зрения справедливости недостатки, связанные с дуализмом непосредственного страхования имущества и страхования ответственности, менее остры, чем в приведенном выше случае, тем не менее этот дуализм и связанные с ним конфликты между страховщиками не удовлетворяют с точки зрения экономической.
Издержки, связанные с соответствующими счетными записями, с судебными процессами и потерей времени, весьма значительны. А касаются они возмещения лишь одного реального случая причинения ущерба. Издержки, связанные с этой бесплодной игрой, оплачиваются застрахованными. Это особенно парадоксально в процессах между двумя национализированными страховыми компаниями. Мы увидим далее (см. п. 270), что вмешательство Управления социального обеспечения (Sécurité sociale) и Социальной помощи (Aide sociale) может значительно умножить эти ненужные издержки.
ГЛАВА VII. ВОЗМЕЩЕНИЕ В СЛУЧАЯХ НЕОСНОВАТЕЛЬНОГО ОБОГАЩЕНИЯ
233. Техника возмещения.
Лицо может обогатиться без правовых оснований за счет другого лица, присвоив его имущество. Если такое имущество может быть опознано, то возмещение ущерба осуществляется непосредственно путем виндикационного иска. Это – иск о возвращении собственнику его имущества. Имущество, которое может быть опознано, возвращается в натуре. Доходы также возвращаются в натуре либо производится денежное возмещение, если владелец был недобросовестным. Все это не составляет никаких трудностей.
Однако часто юридические и экономические трансформации разрешают только возмещение стоимости. Именно на этом строится юридическая конструкция, которая традиционно квалифицируется как квазидоговор. Она направлена на то, чтобы лицо, незаконно обогатившееся за счет другого лица, произвело соответствующее возмещение. Обязанность такого возмещения может возникнуть независимо от чьей-либо вины, следовательно, и от гражданской ответственности, а также независимо от договора между обогатившимся и утратившим имущество. Она представляет собой, таким образом, последствие деятельности, в результате которой (хотя это и не было целью) из имущественной сферы одного лица определенные ценности перешли в имущественную сферу другого лица, так что одно из них неосновательно обогатилось, а другое неосновательно утратило имущество.
Настоящую главу мы начинаем с рассмотрения двух традиционных примеров квазидоговора, которые приведены в Гражданском кодексе (ст. 1371 и сл.). Мы рассмотрим далее систематизацию, сложившуюся во французской судебной практике, и общий иск о возмещении в случаях неосновательного обогащения.
1. ПЛАТЕЖ И ОБРАТНОЕ ИСТРЕБОВАНИЕ НЕДОЛЖНО УПЛАЧЕННОГО
234. Случаи возвращения недолжно уплаченного.
В традиционной классификации платеж недолжного рассматривается как квазидоговор. Это указывается в ст. 1235 Гражданского кодекса: «Всякий платеж предполагает долг; то, что было уплачено без наличия долга, подлежит обратному истребованию (répétition)». Такое истребование осуществляется в виде права требования лица, уплатившего недолжное, к лицу, получившему такой платеж. Эта формула соответствует нескольким возможным случаям.
Прежде всего возможно, что платеж недолжного был совершен в связи с наличием предполагаемого права.
Например, наследник уплатил денежную сумму в виде подарка, предусмотренного завещанием, однако завещание впоследствии было признано подложным. Он мог также уплатить долг, признанный в документе, который был приписан умершему на основании подлога.
Однако чаще обязательство действительно существует, но оно не относится к тем лицам, которые его выполняют. Либо оно представляется сторонам, имеющим большую правовую силу, чем это было в действительности, либо, наконец, это обязательство могло быть ничтожным.
Если лицо уплатило долг, который в действительности должен был уплатить другой, то оно может получить обратно уплаченное, указав на наличие ошибки, так как довольно часто платеж совершается лицом, не являющимся должником, которое соглашается уплатить кредитору (см. п. 253). Наконец, если даже платеж был совершен лицом по ошибке, оно не может предъявить кредитору иск о возвращении уплаченного, если кредитор докажет, что он уничтожил принадлежавший ему документ, на основании которого он требовал платежа (ст. 1377 ГК).
Наоборот, если платеж был совершен должником не кредитору, а другому лицу, то это предполагает ошибку, на основании которой он может истребовать обратно уплаченное.
Однако большинство трудностей возникает в случае признания ничтожным договора, по которому уже был осуществлен платеж.
235. Обратное истребование недолжного в случаях признания ничтожным исполненного обязательства.
Все, что было уплачено на основании договора, признанного ничтожным, как правило, подлежит реституции. Однако к этому принципу имеется множество коррективов.
А. Если признание договора недействительным имело целью защиту лица, признанного по закону недееспособным, например несовершеннолетнего, то последний может потребовать возвращения исполненного на основании такого договора. Однако его контрагент может потребовать возвращения исполненного по такому договору, лишь если докажет, что несовершеннолетний неосновательно обогатился (ст. 1312 КГ). Закон имеет целью защитить несовершеннолетнего от его же мотовства.
Б. «Обратное истребование не допускается в отношении натурального обязательства, которое было исполнено добровольно», – гласит ч. 2 ст. 1235 Гражданского кодекса. Натуральное обязательство – это моральное обязательство, к исполнению которого право не принуждает должника. Часто случается, что такой отказ в принуждении к исполнению является результатом признания ничтожности договора, при котором, однако, обязательство продолжает существовать как моральный долг. Так, закон признает ничтожным договоры об уплате денег как долга из азартной игры. Однако он не допускает иска об обратном истребовании сумм, которые были добровольно уплачены по такому долгу (ст. 1965 и 1967 ГК). Точно так же закон признает недействительными завещания, которые не были совершенны в установленной форме. Однако судебная практика признает существование натурального обязательства у наследников, которые добровольно уплатили суммы в соответствии с таким завещанием, и не разрешает им истребовать обратно уплаченное.
Но бывают случаи, когда закон не охраняет такое исполнение морального обязательства. Во имя публичного порядка закон может разрешить истребование платежа. совершенного во исполнение моральной обязанности. Если покупатель недвижимого имущества обещал более высокую цену, чем указанная в акте регистрации, то тот факт, что он считал себя морально обязанным уплатить обещанную сумму, не препятствует возможности истребовать обратно в качестве незаконно уплаченной сумму, не указанную в акте (см. п. 174). Опыт, однако, показывает, что, как правило, моральная норма оказывается сильнее, чем юридическая санкция.
В. Выше упоминалось, что суды отказываются выносить решения по искам, связанным с некоторыми договорами. противоречащими морали (см. п. 170). Так же как и иски об исполнении обязательств, вытекающих из таких договоров, они исключают иски об обратном истребовании платежей, совершенных по таким договорам.
Г. Бывает также, что договор признается недействительным только частично (см. п. 166). Обратное истребование недолжно уплаченного допускается лишь в пределах той части, которая была признана недействительной. Таковы, например, проценты, уплаченные по ростовщическому займу.
Д. Наконец, поскольку исполнение ничтожного договора иногда может оказаться необратимым для одной из сторон, то нельзя допустить неосновательного обогащения другой стороны, которая одна получила платеж.
Мы снова приходим, таким образом, к мысли о том, что признание договора ничтожным представляет собой тонкий юридико-технический прием, который закон и судебная практика связывают с конкретными обстоятельствами, используя возможность обратного истребования недолжно уплаченного.
2. ВЕДЕНИЕ ЧУЖИХ ДЕЛ БЕЗ ПОРУЧЕНИЯ
236. Общий характер и значение принимаемых на себя обязанностей.
Ведение чужих дел без поручения – квазидоговор, наличие которого признается в тех случаях, когда лицо, не имея на то соответствующего поручения, принимает на себя ведение дел другого лица и совершает действия, которые считает для него полезным. Например, после открытия наследства присутствующий наследник принимает на себя управление всей наследственной массой для всех остальных наследников. Другой пример: лицо принимает на себя управление имуществом своего друга, который пребывает в состоянии моральной депрессии или находится далеко за рубежом.
Судебная практика широко распространила конструкцию квазидоговора о ведении чужих дел без поручения. До того как получил развитие иск de in rem verso (см. п. 239), судебная практика признавала, например, что врач, которого позвали к упавшему на улице без чувств незнакомцу, «ведет дело» потерпевшего, оказывая ему помощь, имеющую имущественную ценность.
Права и обязанности из квазидоговора о ведении чужих дел без поручения возникают в действительности из двух различных источников. Один из них – это одностороннее волеизъявление, посредством которого лицо принимает на себя ведение дел другого. Второй источник – возмещение имущества, переданного без договора. В такой последовательности и рассмотрим эти два вида обязательств.
237. Обязательства, возникающие из односторонних действий лица, принявшего на себя ведение чужого дела без поручения.
На основании факта принятия на себя ведения чужих дел без поручения лицо обязано в соответствии со ст. 1374 «вносить в ведение дел всю заботливость хорошего хозяина», то есть хорошего администратора.
В этом отношении одностороннее принятие им на себя обязанностей создает такие же правовые последствия, как если бы он действовал на основании договора поручения. Как и поверенный, он должен добросовестно вести дела, которые принял на себя, и может отказаться от ведения дел лишь в том случае, если принял все необходимые меры для того, чтобы не причинить этим никакого ущерба тому, чьи дела он вел. Так, если он хочет отказаться от дальнейшего ведения дел, а действительный хозяин не может сам управлять своим имуществом, то он должен добиться назначения судом лица, ответственного за имущество (administrateur judiciaire). Лицо, ведущее чужие дела без поручения, обязано отдать отчет либо хозяину, либо его наследникам или представителям обо всех совершенных им действиях и обо всех суммах, находящихся у него на основании этих действий.
Различие между односторонним принятием на себя обязательства и договором поручения заключается в том, что действительный хозяин не обязан признать для себя все акты, совершенные лицом, действовавшим без поручения. Однако он их часто подтверждает после того, как они совершены, в качестве само собою разумеющегося действия. Такое подтверждение носит название ратификации. Оно завершает превращение рассматриваемых отношений в отношения поручения и имеет два последствия.
Одно из них касается третьих лиц. Ратификация подтверждает с обратной силой действия того, кто вел дела без поручения. В отношениях между лицом, подтвердившим действия, и третьими лицами личность того, кто вел дело без поручения, исчезает (см. п. 99). Другое последствие касается лица, чьи дела велись без его поручения. Ратификация означает признание полезными действий того, кто вел их без поручения, и, следовательно, обязанность возместить связанные с ведением дел расходы.
Однако ратификация может быть совершена с оговорками, ограничивающими применение первого или второго из указанных выше последствий.
238. Распределение имущественных последствий ведения чужого дела без поручения.
Если лицо, чьи дела без его поручения вело другое лицо, ратифицировало заключенные последним договоры, оно не может воспользоваться только выгодой от ведения дел и отказаться нести связанные с этим расходы.
Во всех случаях, когда ведение дел другим лицом было полезно для собственника и он получил выгоду, собственник должен принять на себя возмещение средств, потраченных лицом, которое вело его дела и совершало сделки, выгодами которых он пользуется. Собственник может, наоборот, не подтвердить совершенных действий, полностью отказаться от последствий ведения его дел без поручения, которое он считает неудовлетворительным, кроме тех случаев, когда третьи лица имели законные основания считать, что лицо, которое вело дела, было представителем собственника.
В последнем случае лицо, которое вело дела без поручения, обязано возместить собственнику вред, причиненный его действиями. Однако принцип, на основании которого возникает эта его обязанность, представляет собой применение гражданской ответственности, основанной на его неосторожности.
В той мере, в какой ведение дел было полезным для собственника, закон сближает эти отношения с отношениями договора поручения: средства, затраченные тем, кто вел дело, так же как и средства, затраченные представителем, должны быть полностью возмещены с уплатой законных процентов.
3. НЕОСНОВАТЕЛЬНОЕ ОБОГАЩЕНИЕ И ИСК DE IN REM VERSO
239. Признание судебной практикой иска de in rem verso.
Гражданский кодекс содержал ряд отдельных норм, выражающих ту общую идею, что лицо не вправе обогатиться за счет имущества другого лица без законных оснований и обязано возместить недолжно полученное. На этом принципе основывается, в частности, положение кодекса о «возмещении между супругами». На этой идее основано и правило, согласно которому лицо, пользующееся дополнительными благами (см. п. 76), обязано возместить прежнему собственнику этого блага то, что оно приобрело. Однако эти изолированные нормы далеки от того, чтобы охватить все случаи, когда обогащение одного лица за счет другого не имеет законных оснований. Судебная практика дополнила применение рассматриваемого принципа, расширив понятие иска, возникающего из ведения чужих дел без поручения (см. п. 236), за пределы его естественного применения. Судебная практика установила, что лицо, имущество которого уменьшилось к выгоде другого лица, тем самым вело дела последнего и может на этом основании требовать возмещения своих расходов. Это – искусственная конструкция, поскольку данное лицо вовсе не собиралось действовать в интересах обогатившегося.
В конце концов судебная практика пришла к разрешению проблем возмещения неосновательного обогащения, создав начиная с 1892 года специальный иск, который был назван de in rem verso. В том году был предъявлен иск продавцом удобрений – поставщиком арендатора, с которым землевладелец прекратил договор аренды. Поскольку арендатор за поставленные удобрения не уплатил, суд признал, что землевладелец обогатился за счет использованных на его земле удобрений и поэтому должен возместить их стоимость. Однако условия, при которых такой иск допускается, достаточно строги.
240. Первое условие: переход определенного имущества из сферы одного лица в сферу другого.
Иск de in rem verso может предъявить только тот, чье имущество уменьшилось при условии, что соответственно увеличилось имущество ответчика. В примере, приведенном выше, имущество торговца уменьшилось на стоимость удобрений, поставленных им арендатору. И с другой стороны, имущество землевладельца увеличилось на стоимость использованных на его земле удобрений. В настоящее время возможность предъявления иска de in rem verso судебная практика признает за лицом, которое, не заключив трудового договора и не выразив желания работать бесплатно, выполнило для другого лица работу, которая обычно оплачивается. Выполненная работа представляет собой, таким образом, экономическую ценность, которая выбыла из имущественной сферы лица, выполнившего ее.
Таким образом, уменьшение имущества понимается очень широко. Но такое понимание принципиально необходимо. В виде исключения государство не должно предъявлять доказательств в тех случаях, когда в результате проведенных общественных работ оно обогатило отдельных собственников. В некоторых случаях, как, например, для фермера или нанимателя, которые улучшили нанятое имущество, доказательство упрощается.
Размер возмещения неосновательного обогащения определяется стоимостью перемещенного имущества. Он ограничивается, таким образом, суммой, которую утратил один и приобрел другой.
241. Второе условие: отсутствие законного основания.
Если обогащение одного лица за счет другого имеет законное основание, то первый сохраняет приобретенное имущество без всякого возмещения. Чаще всего ответчик защищает приобретенное, ссылаясь на договор, на основании которого он обогатился.
Однако для судебной практики возникают трудности в тех случаях, когда истцом по иску о возмещении выступает третье лицо по отношению к договору, на существовании которого ответчик основывает свое обогащение.
В приведенном выше примере, относящемся к 1892 г., землевладелец, защищая свое право на удобрения, внесенные в его землю, ссылался на договор аренды, заключенный им с фермером, и на то, что договор был расторгнут к ущербу последнего в связи с тем, что он не исполнил своих обязательств. Тем не менее, несмотря на наличие этого договора, иск de in rem verso, предъявленный к землевладельцу, был удовлетворен.
Наоборот, в таком иске было отказано собственнику предметов искусства при следующих обстоятельствах. Эти предметы были приобретены у него обманным путем по низкой цене и затем через посредников перепроданы добросовестному приобретателю с очень большой прибылью. Недобросовестность посредников доказана не была. Тем не менее было очевидно, что они обогатились за счет собственника и что с точки зрения морали заключенный ими договор не может служить достаточным для этого основанием.
242. Третье условие: субсидиарный характер иска de in rem verso.
Это неточное выражение должно означать, что иск de in rem verso не может служить для того, чтобы косвенным путем заменить иски, которые императивными нормами закона запрещаются или ограничиваются. Так, кредитор, против требования которого должник ссылается на истечение давности, установленной законом для данного обязательства, и на то, что кредитор не потребовал исполнения вовремя, не может фактически игнорировать истечение срока давности, ссылаясь на то, что должник неосновательно обогатился. Этому положению следует придать более общий характер, распространив его на все случаи, когда лицо могло защитить свои права, но не воспользовалось этой законной возможностью.
РАЗДЕЛ ВТОРОЙ ТРАНСФОРМАЦИЯ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ
ГЛАВА 1. ПЕРЕДАЧА ТРЕБОВАНИЯ (ЦЕССИЯ)
243. Предмет и характер цессии.
Право требования представляет собой имущественную ценность и, как другие виды имущества, может быть передано на основании договора о передаче прав (см. п. 141). В этих случаях передается не то имущество, которое является объектом передаваемого права, а право кредитора потребовать это имущество от должника по обязательству.
При понимаемой таким образом передаче права у цессионария (лица, которому передано право. – Прим. перев.) сохраняются все черты и особенности требования, которые имелись у цедента (лица, передающего право требования. – Прим. перев.).
Цессионарий может потребовать или не потребовать немедленного исполнения, в зависимости от того, наступил или не наступил срок требования цедента. Является ли требование цессионария точно определенным (ликвидным) или нет, зависит от того, было или не было оно точно определенным у цедента. Требование по коммерческому долгу, переданное лицу, не являющемуся коммерсантом, продолжает оставаться требованием по коммерческому долгу. Требование, с котором была связана возможность принудительного исполнения, остается таким же и тогда, когда оно передано цессионарию.
Данный пример показывает, что все дополнительные права, связанные с правом требования, передаются вместе с последним. Это касается, в частности, и всех видов обеспечения, которые гарантируют требование.
С другой стороны, если отдельные правомочия были уже расчленены цедентом и переданы другому лицу, то цессионарий получает только то, что осталось в результате расчленения. Примером может служить передача требования, которое уже является предметом залога. Так, когда коммерсант передает товар на хранение в склады общего пользования, он получает две ордерные ценные бумаги: квитанцию о принятии товара на хранение, которой определяется право собственности на товар, так же как и право требования, вытекающее из договора хранения, и складочное свидетельство (варрант), которое позволяет заложить этот товар путем простой передаточной надписи на имя залогодержателя. Однако если такая надпись имеется на варранте, обязанность выдать товар лицу, предъявившему квитанцию, парализуется расчленением, которое совершается при передаче товара в залог. Держатель квитанции сможет получить на складе товар лишь после того, как будет удовлетворено требование держателя варранта.
Любое право требования может быть передано, если оно касается денег, передачи вещей или выполнения работ, за исключением тех, которые неотделимы от личности должника. Встречное удовлетворение, предоставляемое цессионарием, определяется в договоре по соглашению сторон. Наиболее частый случай – передача требования против денежной суммы. Можно также путем передачи требования сделать взнос в товарищество (см. п. 84), либо совершить платеж (см. п. 290), либо, наконец, передать требование безвозмездно, в виде дара. Юридическая техника цессии во всех этих случаях будет одна и та же, несмотря на то что характер договоров различен. Гражданский кодекс предполагает, что наиболее частый случай – это передача требования на основании продажи (см. ст. 1690 ГК).
При передаче права требования взамен уплаты денежной суммы предметом передаваемого требования может быть также передача денежной суммы. При таких обстоятельствах цена, за которую передается требование, почти всегда ниже суммы требования. Ведь требование денежной суммы передается за деньги лишь в том случае, если срок его исполнения отдаленный либо если платеж будет трудно получить. Таким образом, здесь речь идет об операции, посредством которой цедент может немедленно воспользоваться деньгами. Риск неполучения платежа, а также проценты за то время, которое должно пройти до наступления срока платежа, цессионарий принимает на свой счет. Таким образом, передача требований денежной суммы имеет спекулятивный и рисковой характер, что влечет за собой и определенные правовые последствия.
В частности, презюмируется, что цедент не гарантирует цессионарию платежеспособность должника. Если же он ее гарантирует, то закон предполагает, что гарантия дается только о платежеспособности в настоящий момент. Тот, кто передает право требования безвозмездно, гарантирует только существование права.
Договор о передаче права требования является консенсуальным. Если противоположное в договоре не предусмотрено, то требование считается переданным цессионарию в момент заключения договора. Однако в отношении третьих лиц это не всегда так. Здесь появляются юридические особенности, которые можно считать классическими.
244. Классическое средство, обеспечивающее действие передачи требований в отношении третьих лиц: ст. 1690 Гражданского кодекса.
В этой статье указывается: «Лицо, к которому перешло требование, считается по отношению к третьим лицам приобретателем требования лишь в силу уведомления о переходе требования, сделанного должнику». Это положение дополняется указанием на то, что такое уведомление может быть заменено согласием должника, выраженным в удостоверенном акте.
Таким образом, во всех случаях требуется вмешательство должностного лица: судебного исполнителя для передачи уведомления или нотариуса для составления документа о согласии.
Кто же эти третьи лица, о которых идет речь в ст. 1690?
1. Первым из них является должник по обязательству, не участвовавший в передаче права требования. Пока не выполнены требуемые формальности, должник остается таковым лишь по отношению к цеденту, а не к цессионарию. Он обязан совершить платеж первому и ничего не должен второму. Он может погасить свой долг посредством зачета требования против прежнего кредитора (см. п. 285 и сл.), но не требования, которое может иметь против цессионария.
Однако должник не может игнорировать передачу требования, если он согласился на нее, даже если это оформлено только частным актом. Если он был предупрежден кредитором о передаче требования без вмешательства судебного исполнителя, он вправе проявить некоторую осторожность. В случае надобности он может потребовать судебного решения, уточняющего личность его кредитора. Однако в принципе, если он совершил платеж цеденту, это освобождает его от обязанности.
Должник освобождается от обязанности, если он совершает платеж цессионарию, выполнившему все формальности, требуемые ст. 1690. Однако если он совершил платеж до того, как эти формальности выполнены, он подвергается опасности быть обязанным уплатить снова, если второй добросовестный цессионарий успеет выполнить все требуемые формальности до первого.
2. Третьими лицами являются также и другие цессионарий. До тех пор пока не выполнены формальные требования ст. 1690, они могут приобрести требование от того, кто уже передал это требование другому лицу; если должник еще не извещен о прежней передаче требования, то такая передача не может быть им противопоставлена.
3. Сказанное выше относится и к случаям, когда требование передается в обеспечение долга кредитора. Ведь требование представляет собой имущество и оно может быть описано кредиторами того, кому оно принадлежит. Наложением ареста на имущество должника, находящегося у третьего лица, называют операцию, посредством которой кредитор блокирует требование, принадлежащее его должнику, для того чтобы платеж был обращен на погашение его требования. Он может сделать это на основании судебного решения, для получения которого он обращается в суд. На основании такого решения должник по заблокированному обязательству (третье лицо, у которого находится имущество – le tiers saisi) должен совершить платеж кредитору его кредитора. Выполнение этой процедуры равносильно, таким образом, принудительной передаче требования первоначальным кредитором своему кредитору. Процедура начинается актом судебного исполнителя, называемым запрещением. Этот акт, переданный должнику (третьему лицу, у которого находится имущество), иммобилизует его обязательство. Должник не может уплатить своего долга непосредственному кредитору или лицам, которым кредитор передаст право требования, до тех пор пока не снято запрещение.
Если такое судебное запрещение было получено до того, как должник был извещен о передаче требования его кредитором другому лицу, кредитор, требующий запрещения, являющийся третьим лицом, может не признавать передачи требования. Если же, наоборот, запрещение передано должнику после того, как последний был уведомлен о передаче требования цессионарию и должник дал на это согласие, то лицо, в пользу которого устанавливалось запрещение, признается опоздавшим. Права цессионария получают предпочтение.
Издание судебного запрещения, делая недействительной последующую передачу требования, не предоставляет, однако, права на передачу кредитору, в пользу которого устанавливается запрещение, других обязательств должника. Поскольку в различное время в отношении кредиторов должника могут издаваться различные запрещения, возникает ряд трудностей, связанных с необходимостью учитывать последовательность издания этих запрещений во времени. Однако все это слишком большие тонкости, для того чтобы освещать их здесь.
245. Передача требований, именуемая коммерческой.
Прилагательное «коммерческий» не надо рассматривать в строгом смысле. Оно означает только, что специальные формы передачи требований, на которых мы остановимся, применяются главным образом в коммерческой практике. Их можно, однако, использовать и для передачи общегражданских требований при условии, что и кредитор и должник согласны совершить передачу в виде ценной бумаги – ордерной, на предъявителя или именной.
Мы уже останавливались на технических приемах, дающих возможность выразить бестелесные блага в определенной телесной форме (см. п. 55 и сл.). Требование, выраженное в ценной бумаге на предъявителя, ордерной или именной, может обращаться посредством простого вручения, индоссирования или посредством передачи, как уже упоминалось выше.
Поскольку правам цессионариев, надлежащим образом оформленным, не могут быть противопоставлены возражения, которые должник мог бы противопоставить своему кредитору до того, как его требование было облечено в форму ценной бумаги, эти возражения никогда и не угрожают обеспеченности права добросовестного третьего лица, которое приобрело право требования. Оно может довериться ценной бумаге – ордерной, на предъявителя или именной, – в которой первый должник воплотил свое обязательство.
246. Закон не разрешает передачи долга и не устанавливает особого порядка передачи долгов или коммерческих сделок.
Если передача требования облегчена, то перевод долга по французскому праву невозможен, за исключением некоторых особых случаев, установленных законом. Ведь в той мере, в какой для должника безразлична замена кредитора, в такой же мере недопустима для кредитора замена должника, которому он оказал доверие.
Однако законодательства некоторых зарубежных стран преодолевают препятствия, требуя для перевода долга только явно выраженного согласия кредитора.
Невозможность перевода долга препятствует передаче целиком двустороннего договора и, в частности, сделки, которую предприятие заключило с поставщиком или потребителем. Признаваемые законом исключения из правила о недопустимости перевода долга весьма редки. Одним из таких исключений является предоставленное нанимателям жилых помещений право обмена их с другими нанимателями, при котором обменивающиеся передают друг другу свои права и обязанности в отношении соответствующего наймодателя (ст. 79 Закона от 1 сентября 1948 г., измененная в 1958 г.).
Для того чтобы обойти запрещение перевода долга в тех случаях, когда хотят передать двусторонний договор как в отношении связанных с ним обязанностей, так и в отношении требований, прибегают к другим приемам юридической техники. Эти приемы имеют свои неудобства, заключающиеся либо в том, что должник, передающий долг, не освобождается от обязательства перед своим кредитором (как, например, при неполной делегации. См. п. 251 и 252), либо в том, что меняется само обязательство и теряются связанные с ним обеспечения, как в случае новации путем изменения должника (см. п. 247 и 249).
Юридическая невозможность перевода долга создает неудобства и в тех случаях, когда хотят передать имущественную совокупность, как, например, наследственную массу, либо предприятие вместе с имеющимися долгами (см. п. 83).
ГЛАВА II. ДРУГИЕ МОДИФИКАЦИИ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ
1. НОВАЦИЯ
247. Определение и виды.
Новацией является совершенная кредитором и должником замена одного обязательства другим, которое, продолжая первое, не является тем же самым.
Новация предполагает изменение хотя бы одного элемента новируемого обязательства.
а) Таким образом, новация может быть осуществлена посредством замены кредитора. Эта операция существенно отличается по своему характеру от передачи требования, при которой сохраняется идентичность передаваемого права требования у цессионария и не изменяется ни характер требования, ни связанное с ним обеспечение.
б) Новация может быть также осуществлена путем замены должника. Это часто применяется для того, чтобы обойти невозможность перевода долга, сохраняя вместе с тем идентичность обязательства (см. п. а). Новация может быть осуществлена также путем изменения предмета обязательства. Обязательство, предметом которого является вещь, может быть заменено обязательством, предметом которого являются деньги. И наоборот, такая операция часто предшествует платежу (см. п. 290).
Наконец, новация имеет место и тогда, когда стороны договариваются об изменении характера обязательства. Так, покупатель и продавец могут договориться о том, чтобы трансформировать обязанность уплаты цены за поставленные товары в обязательство на ту же сумму уплаты денежного долга через определенное число лет.
Все эти соглашения являются свободными, если из конкретных обстоятельств видно, что обе стороны этого хотели.
248. Доказательство новации.
Для того чтобы установить новацию, необходимо явно выраженное указание об этом либо волеизъявление сторон, так как закон устанавливает, что новация никогда не презюмируется. Из этого вытекают три последствия.
а) Если в обязательстве изменился только кредитор, то предполагается, что здесь скорее имеет место передача требования, чем новация посредством замены кредитора.
б) Если соглашение не касается существенных элементов обязательства, то предполагается, что обязательство остается тем же. Это происходит, например, тогда, когда изменяют срок, условия или обеспечение.
в) Если, наконец, должник принимает на себя новую обязанность по отношению к кредитору, то предполагается, что это не является прекращением прежнего обязательства посредством новации. Предполагается, что оба долга сосуществуют.
249. Последствия новации.
Они заключаются в следующем:
1. Старое обязательство прекращается; реальное и личное обеспечения, как правило, исчезают; поручительство, ипотека, залог и привилегии, которые гарантировали прежнее обязательство, не переносятся на новое обязательство. Новое обязательство часто бывает связано с установлением новых сроков, а если новация касается денежного обязательства, то с изменением процентов.
2. В результате новации возникает новое обязательство, оно определяется сторонами по свободному соглашению.
3. Однако новое обязательство является продолжением прежнего, поскольку прекращение последнего имело своим основанием неделимое соглашение. Вместе с тем прекращение первого обязательства было причиной появления нового. Поэтому если одна из этих сопряженных операций признается ничтожной, то отпадает и новация (см. п. 117).
2. ВКЛЮЧЕНИЕ ТРЕБОВАНИЯ В КОНТОКОРРЕНТНЫЙ СЧЕТ
250. Предмет, характер и последствия.
Нам уже известно (см. п. 151 и сл.), насколько широко распространен контокоррентный счет. Он представляет собой основную форму ведения банковских операций и счетов как между банками и клиентами, так и в отношениях между банками. Довольно часто такой счет ведется между двумя коммерсантами, имеющими постоянные договорные связи.
3. ДЕЛЕГАЦИЯ – ВКЛЮЧЕНИЕ НОВОГО ДОЛЖНИКА
251. Определение и особенности.
Делегация представляет собой договор, посредством которого должник представляет нового должника своему кредитору, дающему на это согласие. Первый из них – делегирующий. Он представляет делегируемого в качестве должника, а кредитор по делегации дает свое согласие.
Поскольку новация не презюмируется, то при отсутствии противоположного условия делегирующий остается основным должником кредитора. Кредитор обратится к нему, если делегируемый не выполнит своего обязательства.
Пока положение дела остается на этой стадии, говорят, что делегация является незавершенной.
Она становится завершенной, если кредитор освобождает делегирующего от его обязанностей взамен обязательства, принятого на себя делегируемым. В этом случае будет иметь место новация посредством замены должника.
Таков классический анализ договора делегации.
252. Чем в большинстве случаев объясняется делегация.
Абстрактное представление, которое мы только что конструировали, становится конкретным и имеющим практическое значение, если делегирующий возлагает обязанность платежа перед кредитором на своего должника. Он возлагает на него выполнение своего обязательства для того, чтобы упростить взаимоотношения трех заинтересованных сторон. Благодаря такой делегации два взаимосвязанных долга превращаются в один долг в результате того, что исчезает посредствующее звено.
Это часто происходит при передаче договоров (см. п. 246). Когда предприниматель передает совершенные им сделки своему правопреемнику, он делегирует последнего перед своими поставщиками в отношении денежных долгов за поставленные товары и перед своими потребителями в отношении обязательств поставки, которые могут еще существовать. Такая делегация остается не завершенной до тех пор, пока поставщик или потребитель не согласился отказаться от требования к прежнему предпринимателю взамен требования к новому.
Такая же операция совершается и тогда, когда наследник передает все свои наследственные права. Он делегирует лицо, которому передал права, кредиторам по наследству, но он продолжает оставаться должником перед последними, если они не соглашаются освободить его.
Наконец, такая же операция совершается при передаче договора найма. Прежний наниматель до истечения срока заключенного им договора остается должником перед наймодателем как в отношении взносов квартирной платы лицом, которому передан договор, так и в отношении сохранности сданной внаем вещи.
Мы уже несколько раз пытались анализировать обращение переводного векселя как серию делегаций (см. п. 55 и 56). Векселедатель по наступлении срока будет иметь право требования против плательщика. Это – покрытие векселя. Векселедатель передает свое право требования последующему держателю переводного векселя. Каждый из последующих держателей, индоссируя вексель, делегирует тем самым индоссату право требования, выраженное в переводном векселе. Сказанное, конечно, не исчерпывает всей сложной характеристики переводного векселя.
4. ИСПОЛНЕНИЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА СО ВСТУПЛЕНИЕМ В ПРАВА КРЕДИТОРА (СУБРОГАЦИЯ)
253. Характер операции.
Вступление в права кредитора (суброгация) неразрывно связано с исполнением обязательства лицом, не являющимся должником. Мы увидим далее, что во многих случаях обязательство может быть исполнено лицом, не являющимся должником (см. п. 282). Часто платеж совершается дополнительным должником, например поручителем, либо в случаях незавершенной делегации, рассмотренной выше, делегируемым. Но платеж, совершенный третьим лицом, может соответствовать также и другим экономическим ситуациям. Солидарность интересов в деловом обороте такова, что для предприятия может представлять большую опасность банкротство другого предприятия, и поэтому первое предприятие предпочитает предоставить средства для уплаты долга второго, чем допустить возникновение у него непреодолимых затруднений. Банк, например, таким образом поддерживает свои дочерние филиалы или товарищества, входящие в его «группу».
С другой стороны, вступив на место кредитора, которому данное лицо уплатило, оно может приобрести требование, предоставляющее большие проценты.
Поскольку в общих интересах устойчивости делового оборота важно, чтобы долг оплачивался по наступлении срока, платеж, даже если он совершен другим лицом, с точки зрения юридической всегда желателен. Это помогает избежать катастроф, обеспечивает устойчивость делового оборота.
Для того чтобы поощрять платежи, закон предоставляет или разрешает предоставлять лицу, уплатившему долг (solvens), все права, которыми обладал кредитор по обязательству. Здесь происходит суброгация.
Техника этой операции основана на фикции. Как толькo совершен платеж и право требования у кредитора прекращено, оно юридически возрождается у совершившего платеж (solvens). При этом сохраняется тот же должник, те же обеспечения, тот же характер обязательства, те же проценты.
Какую же выгоду находит в этом тот, кто совершил платеж?
Она заключается в том, что такое требование, как правило, имеет большую силу и лучше гарантируется, чем простое требование, основанное на ведении чужих дел без поручения. В последнем случае лицо также уплачивает долг вместо должника и приобретает в отношении него известные права (см. п. 238). Ведь, уплатив за него, он освободил его от долга. Однако лицо, уплатившее долг, по этому основанию может получить только законные проценты за уплаченные деньги. Уплата долга на основании ведения чужих дел без поручения не предоставляет уплатившему никаких обеспечении, никаких средств немедленного исполнения в отношении должника, долг которого был уплачен.
Наоборот, если был произведен платеж со вступлением в права кредитора (суброгация), то уплативший часто имеет в этом интерес, поскольку он пользуется прочным обеспечением, нотариальным актом или судебным решением, гарантирующим немедленное исполнение. Благодаря суброгации лицо, уплатившее долг, сохраняет, таким образом, все преимущества прежнего кредитора.
Если уплаченный долг не предусматривал процентов, то уплативший долг может воспользоваться иском о ведении чужих дел без поручения, что позволит ему (см. п. 238) требовать во всяком случае уплаты законных процентов.
254. Случаи суброгации.
Вступление лица, уплатившего долг, в права кредитора по отношению к должнику совершается иногда на основании закона, а иногда на основании договора.
А. Вступление в права кредитора основывается на договоре, заключенном либо на стороне кредитора, либо на стороне должника.
а) Как правило, кредитор, счастливый тем, что он получает платеж, не чинит никаких препятствий, для того чтобы передать уплатившему долг по его требованию то, что называют документом о суброгации. Этот акт имеет две цели. Во-первых, он констатирует прекращение обязательства, исполненного прежнему кредитору, но с другой стороны, он устанавливает, что лицо, совершившее платеж, вступает в права кредитора во всем, что связано с исполненным им обязательством. Последнее, как мы увидим далее, возрождается к выгоде уплатившего на основании такого соглашения.
Рассматриваемая суброгация должна быть осуществлена только в момент платежа. Считается обманом уничтожение квитанции о совершенном ранее простом и безусловном платеже, для того чтобы заменить ее документом о суброгации. Это означало бы игнорирование прав лиц, предоставивших реальное обеспечение и имеющих на него определенные права. Данные лица могли воспользоваться тем, что был произведен простой и безусловный платеж, прекративший обязательство вместе со всеми связанными с ним гарантиями и обеспечениями.
б) В некоторых случаях кредитор предпочитает скорее не получить платежа, чем допустить вступление на его место лица, совершившего платеж. Возможно, например, что он рассматривает проценты по долгу как хорошее помещение капитала либо он хочет во что бы то ни стало добиться банкротства своего должника. Для того чтобы не допускать таких положений и, в частности, для того чтобы снижать проценты по займу, закон разрешает должнику одолжить деньги у заимодавца, для того чтобы уплатить кредитору. Победив таким образом сопротивление кредитора, должник предоставляет заимодавцу возможность вступить в права этого кредитора. Акт займа и квитанция в этих случаях должны быть совершены нотариусом, и в акте должно быть указано назначение взятых взаймы денег.
Б. Наконец, закон в такой мере поощряет вступление в права кредитора, что устанавливает суброгацию в некоторых случаях, указанных в ст. 1251 Гражданского кодекса. Эта законная суброгация устанавливается, в частности, в отношении «содолжников», обязанных вместе с другими, как, например, солидарных должников, неделимых или должников in solidum (см. п. 10а), либо лиц, уплачивающих «за других», как, например, поручители или делегирующие при незавершенной делегации (см. п. 251 и 252). Если они совершают платеж кредитору, они могут осуществлять его права в отношении своих содолжников за вычетом своей доли долга, когда речь идет о регрессном иске поручителя к сопоручителю либо солидарного должника к содолжникам.
РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ. ЛИКВИДАЦИЯ И ОБЯЗАТЕЛЬСТВА, КОТОРЫЕ ПРИ ЭТОМ ТРАНСФОРМИРУЮТСЯ И ОЦЕНИВАЮТСЯ
255 Понятие ликвидации; две области ее применения. Ликвидация – трансформация сложной юридической ситуации, имеющая целью в конечном счете урегулировать отношения посредством обязательства, выраженного в деньгах, которое остается только оплатить.
Деньги играют при этом существенную роль, поскольку трансформация обязательства в денежное требование представляет собой единственное средство отражения обязательства в учете. Без предварительной ликвидации ни обязательство, ни имущество, являющееся его объектом, не могли найти своего отражения в том широком обращении абстрактных ценностей, которые все в большей мере являются предметом права и экономики (см. п. 70).
Обязательство считается ликвидным тогда, когда оно выражено в определенной денежной сумме. Во всех случаях, когда возмещение ущерба невозможно произвести в натуре, его превращают в ликвидное денежное обязательство уплаты возмещения причиненных убытков.
Точно так же во всех случаях раздела, когда невозможно произвести его в натуре, прибегают к созданию ликвидных денежных обязательств.
Приведенные выше примеры иллюстрируют два источника происхождения ликвидации.
Ликвидация необходима для всех случаев, когда возмещение причиненного вреда не может быть совершено непосредственно в натуре. Мы видели, что обычно в случаях гражданской ответственности это выражается в том, что ущерб покрывается либо посредством страхования, либо путем возникновения обязательства из неосновательного обогащения за счет другого лица.
Точно так же ликвидация производится во всех случаях, когда имущественная масса должна быть распределена между несколькими лицами, как, например, при открытии наследства, прекращении товарищества, прекращении общности имущества супругов либо при банкротстве. Если распределение не может быть совершено в натуре, то оно осуществляется путем создания ликвидных требований, выраженных в деньгах.
Рассмотрим последовательно эти 2 вида ликвидации по одному и тому же плану для обоих случаев.
ГЛАВА I. ЛИКВИДАЦИЯ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА ВОЗМЕЩЕНИЯ
1. ОБЩИЕ ПРАВИЛА
256. Соответствие денежного обязательства возмещения убытков размерам причиненного ущерба.
Возмещение убытков, то .есть уплата денежной суммы, предназначенной для того, чтобы компенсировать причиненный ущерб, должно определяться размерами ущерба. Соответствие возмещения причиненному ущербу – правило, установленное судебной практикой. Она его формулирует (хотя иногда это выглядит парадоксально) даже тогда, когда речь идет о денежном возмещении морального ущерба. Иными словами, причиненный ущерб должен быть выражен в деньгах (см. п. 260 и сл.).
Эта денежная оценка в соответствии с традиционной классификацией относится как к действительным потерям (damnum emergens), так и к упущенной выгоде (lucrum cessans), явившихся результатом действия, причинившего вред.
Кассационный суд предоставляет судам низших инстанций –«судьям факта»– установление размера этой денежной суммы.
В действительности такое широкое усмотрение судьи влечет за собой известную произвольность оценки, особенно наглядно выступающую при определении в деньгах морального ущерба, но существующую также и при определении размеров имущественного ущерба.
К указанному общему принципу применяются также отдельные коррективы.
257. Коррективы к общему правилу о полном возмещении ущерба.
Они вносятся либо судом, либо сторонами, либо законом.
А. Судья факта, по усмотрению которого производится денежная оценка причиненного ущерба и устанавливается размер возмещаемых убытков, обычно склонен учитывать внутренние моменты, корректируя правило о полном возмещении, особенно в случаях гражданской ответственности. Он судит «по справедливости». Он увеличивает размер возмещения тогда, когда считает, что причинивший вред допустил тяжкую вину, уменьшает его, если вина была легкой и особенно если причинивший вред не застраховал ответственности. Судья меньше колеблется, вынося решение о возмещении страховой компании значительной суммы потерпевшему, чем тогда, когда он может разорить причинившего вред обязанностью уплаты значительной суммы при наличии вины. Решение судьи может складываться под влиянием жалости к потерпевшему; на него могут воздействовать соображения об имущественном положении сторон.
Кроме того, трудности в оценке причиненного ущерба усугубляются тем, что судья склонен полагаться на специфические методы, применяемые экспертами, особенно тогда, когда речь идет об оценке вреда, причиненного здоровью человека (см. п. 261).
Б. Соотношение возмещения и причиненного ущерба определяется не только судьей. Оно устанавливается и соглашением. В договоре страхования может быть определен точный размер гарантируемого возмещения при условии, что оно не будет превышать убытков, причиненных несчастным случаем. Когда речь идет о невыполнении договора, то размеры ответственности устанавливаются соглашением сторон и не подлежат никакому ограничению. Соглашение может заранее определить размеры возмещения в определенной сумме, хотя бы эта сумма была меньше действительно причиненного ущерба. И наоборот, стороны могут установить штрафную санкцию, в соответствии с которой при невыполнении договора сумма возмещения будет выше действительного ущерба, причиненного неисполнением. Это – одно из средств, обеспечивающих исполнение по договору подряда. Так, подрядчик, обязавшийся закончить работу к определенному дню, часто принуждается к уплате крупного штрафа за каждый день опоздания. Суды не могут вносить коррективы в такое договорное условие.
В. Наконец, в некоторых исключительных случаях сам закон повышает или понижает размеры возмещения по отношению к действительно причиненному ущербу. Закон повышает размер возмещения, устанавливая наказание частного характера. Например, в случаях подделки потерпевшему, чье право литературной, художественной или промышленной собственности было нарушено, не только возмещается весь причиненный ущерб, но и передаются все подделанные предметы, а также орудия, использованные для подделки. Наоборот, закон понижает размер ответственности, устанавливая, например, что судья может освободить нотариуса от обязанности возмещения полностью или частично ущерба, причиненного клиенту или третьему лицу вследствие признания ничтожным акта, совершенного этим нотариусом.
258. Юридическое значение ликвидации.
Ликвидация применяется лишь к уже существующему обязательству. Она не создает новых прав. Оценивая предмет обязательства, который выражается в деньгах, она «моделирует» это обязательство. Благодаря такой технической операции делается возможным принудительное исполнение обязанностей, поскольку устанавливается денежная сумма, причитающаяся кредитору, которую он может получить, обратив взыскание на имущество должника. Оговорка должна быть сделана только в отношении тех случаев, когда в деньгах возмещается моральный вред (см. п. 263).
Ликвидация не нужна во всех случаях, когда обязательство уже выражено в деньгах. Например, когда страховщик принял на себя обязательство уплатить сумму возмещения вреда, причиненного несчастным случаем, либо когда штрафная оговорка установила заранее размер возмещения, уплачиваемого в случае нарушения договора.
Не подлежат также ликвидации обязательства о возмещении вреда, если возможно возмещение в натуре. Судьи предпочитают именно такое возмещение, если его можно осуществить. Так, лицо, которое возвело строение, нарушая этим сервитут, не разрешавший ему строить на этом месте, обязывают к сносу здания; автора книги, содержавшей диффамацию, обязывают уничтожить книгу. Однако денежное возмещение исключается лишь в тех случаях, когда возмещение в натуре полностью удовлетворяет потерпевшего. Но такие случаи редки, и поэтому почти всегда остается место для ликвидации.
Очень часто причиненный вред является необратимым. Так, после того как лицо, которому были причинены телесные повреждения, закончило лечение, причинивший вред должен возместить расходы, связанные с потерей трудоспособности, расходы на лечение, на лекарства и возместить пережитые страдания. Точно так же, если автомашина попала в серьезную аварию, в размер возмещения должна быть включена и сумма убытков, связанных с невозможностью пользования автомашиной. Если имела место диффамация, то для потерпевшего еще недостаточно публикации в газетах судебного решения, восстанавливающего его репутацию. У него остается моральная травма, за причинение которой судья обычно обязывает виновного к возмещению убытков.
Таким образом, деньги являются наиболее удобным средством даже и тогда, когда вред возмещается в натуре. За излечение надо платить. Снос незаконно возведенного строения тоже стоит денег. Помещение в газете решения, устанавливающего истину, также не производится бесплатно. Для возмещения ущерба всегда нужны деньги.
259. Дата, на которую производится оценка ущерба, подлежащего возмещению.
Логика требует, чтобы размеры ущерба были определены и оценены на момент совершения ликвидации. Поскольку юридическими актами ликвидации являются (как мы увидим далее) либо договорное соглашение, либо судебное решение, размеры ущерба определяются на момент составления этих актов либо соглашением сторон (кредитора и должника по обязательству возмещения), либо судом.
Это положение имеет большое значение, поскольку ликвидация обязательства возмещения не производится немедленно. Она обычно совершается через значительный промежуток времени после причинения вреда. Поэтому оценка его в деньгах с момента, когда возникло обязательство возмещения, непрерывно изменяется, пока ведутся переговоры или идет процесс в суде первой инстанции либо апелляционном. Эти изменения связаны с колебаниями покупательной способности денег, с усилением или ослаблением последствий действия лица, причинившего вред. Поэтому акты экспертизы, которые были произведены сразу после причинения вреда, должны быть пересмотрены к моменту составления судебного решения или соглашения о ликвидации.
Если ряд неизвестных обстоятельств делает невозможным точное определение в деньгах суммы возмещения из-за того, например, что еще нельзя определить степень инвалидности, судья или стороны могут при ликвидации возмещения зарезервировать определенную сумму, которая должна быть точно установлена позднее, по выяснении всех обстоятельств. Это – «покрытие». Кроме того, в акте о ликвидации может быть применен более тонкий метод установления сумм возмещения так, чтобы можно было учитывать будущие последствия причиненного ущерба. Однако, если возмещение устанавливается в виде ренты, Кассационный суд запрещает судье устанавливать ее индексы. Неясно, однако, сохраняется ли это запрещение в настоящее время при действующем законодательстве. Наконец, в акте о ликвидации при точно установленном размере возмещения ущерба в соответствии с данными на настоящий момент можно предусмотреть эвентуальную возможность изменения размера возмещения, если выявятся определенные новые обстоятельства.
2. МЕТОДЫ ОЦЕНКИ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА ВОЗМЕЩЕНИЯ
260. Возмещение в случаях уничтожения, порчи или обесценения имущества.
Судебная практика устанавливает, что возмещение в случае уничтожения имущества должно соответствовать «стоимости его замены». Именно эту стоимость должны определить эксперты, к содействию которых в случае надобности прибегает судья. Это правильно по крайней мере тогда, когда потерпевший намерен заменить уничтоженную вещь, что бывает чаще всего. Однако, если речь идет о вещи, которую потерпевший предназначал для продажи, то ему должна быть возмещена ее продажная цена.
Устанавливая стоимость замены использованного предмета новым, суды и страховщики обычно учитывают «разницу между новым и старым». Эта разница в стоимости соответствует амортизации, однако в данном случае амортизация устанавливается, исходя из действительной изношенности и обесценения вещи, а не из ежегодных условных отчислений, как это делается при балансовом учете.
Определяя стоимость замены вещи, необходимо учитывать личное положение потерпевшего. Вещь, приобретаемая за счет возмещения, должна предоставлять ему те же удобства, что и уничтоженная.
Если вещь была только повреждена, то возмещение производится, как правило, в натуре. Другими словами, требование потерпевшего определяется стоимостью исправления, когда таковое возможно. Если исправление технически невозможно, то необходима замена вещи. Однако, поскольку поврежденная вещь сохраняет известную ценность, то при ликвидации соответствующая сумма вычитается из стоимости замены.
Следует отметить, что считается недопустимым с моральной точки зрения возмещение, сумма которого превышает замену вещи. Это особенно заметно, если уничтоженная вещь была уже старой и куплена по случаю. Стоимость новой вещи иногда оказывается более низкой, чем цена, которую требуют за исправление старой. В таких случаях на должника может быть возложена обязанность оплаты исправления старой вещи, лишь если будет установлено, что для личных нужд потерпевшего необходимо восстановление вещи, к которой он привык, а не замена ее.
Возможно, что причиненный вред состоит не столько в повреждении вещи, сколько в ее обесценении. Именно исходя из этого обесценения, следует установить сумму возмещения убытков. Наконец, к основной сумме возмещения иногда добавляются некоторые дополнительные суммы. В частности, при ликвидации возмещения ущерба учитывают и оценивают также то, что потерпевший не мог пользоваться вещью до ее замены или исправления.
261. Оценка вреда, причиненного телесными повреждениями.
От причинения такого ущерба страдают одновременно и человек и его имущество. Человек страдает от физической боли и от своей неполноценности. Имущество данного лица – от уменьшившейся возможности заработка, а также от расходов, необходимых для того, чтобы поддержать потерпевшего и облегчать его физический недостаток: расходы на лечение, лекарства, госпитализацию, оплату лиц, ухаживающих за инвалидом.
Определяя размеры возмещения потерпевшему, судебная практика включает в него два элемента. С одной стороны, денежное возмещение имущественного вреда и, с другой стороны, возмещение морального вреда, на чем мы остановимся далее.
«Оценка стойкой инвалидности потерпевшего», объединяющая оба указанных выше элемента вреда, определяется обычно медицинской экспертизой. В практике установлены таблицы, указывающие процент общей инвалидности в зависимости от полной или частичной потери трудоспособности. Начиная с определенной степени инвалидности, к стоимости возмещения потери здоровья добавляется и необходимое вознаграждение для лиц, которые должны ухаживать за инвалидом. Эта таблица корректируется судами в зависимости от личных условий каждого инвалида и от того, насколько он ощущает причиненный ему вред.
Наиболее гуманным средством помощи инвалиду является, если это возможно, подготовка его к жизни в новых условиях. Такая подготовка в конечном счете является наиболее экономичным средством возмещения. Стоимость ее должна поэтому фигурировать при определении размера этого возмещения.
Однако в большинстве случаев последствия инвалидности остаются на всю жизнь. Ликвидация такого возмещения осуществляется поэтому обычно в форме установления пожизненной ренты чаще, чем в виде единовременно уплачиваемой суммы. В форме ренты инвалиду возмещается ежегодно потеря заработка и увеличение расходов. Наоборот, расходы, связанные с подготовкой к жизни в новых условиях, а также суммы, компенсирующие общий вред, связанный с неполноценностью потерпевшего, возмещаются чаще посредством единовременной уплаты.
262. Оценка вреда в случаях причинения смерти.
Если вред выразился в причинении смерти, то умерший уже не может приобрести права, но было бы неправильно, чтобы причинивший вред находился в лучшем положении, если он убил потерпевшего, чем если он его ранил. Поэтому предусматриваются различные основания возмещения.
Если смерть не была мгновенной, то умерший до своей кончины приобрел право требования возмещения, которое должно быть ликвидировано в соответствии с указанными выше правилами. Поскольку такое право требования возникло, оно переходит к наследникам умершего. Однако возмещение в этом случае будет не очень значительным, если потерпевший прожил недолго и даже если будут добавлены расходы на погребение.
Большое значение в настоящее время имеют права требования, которые судебная практика признает за близкими к потерпевшему людьми, исходя из того, что смерть потерпевшего причинила им вред. Здесь суды также различают денежный ущерб и моральный вред, которые подлежат возмещению.
Денежный ущерб измеряется потерей средств, которые близкие к умершему получали бы от него, если бы он продолжал жить. Эта потеря может быть точно установлена, если рассматриваемые лица были законными кредиторами по алиментному обязательству или обязательству помощи. Поэтому логично при ликвидации обязательства возмещения учесть соответствующую сумму, которая причиталась бы в течение всего периода, пока существует обязанность алиментирования.
Но как рассматривать лиц, которым покойный оказывал материальную помощь, хотя и не был к этому обязан, например, любовницу, с которой он жил вместе, но от которой мог уйти в любой момент? Практика судов неустойчива. В последнее время суды, как правило, отказывают в возмещении любовницам, поскольку размеры такого вреда весьма неопределенны. Однако они выделяют отдельные случаи в зависимости от прочности связи с умершим, а также от реальной необходимости в алиментировании.
Возмещение, о котором идет речь в настоящем пункте, основывается не на наследовании имущества умершего, а на личных правах тех, кто пострадал от потери умершего. Поэтому договорные условия об освобождении от ответственности причинившего вред, на которые согласился потерпевший, либо его отказ от возмещения после несчастного случая не имеют правового значения для рассматриваемых лиц, являющихся третьими лицами.
Рассмотренные выше вопросы касались и денежного возмещения морального ущерба, на котором сейчас следует подробнее остановиться.
3. ДЕНЕЖНАЯ ОЦЕНКА МОРАЛЬНОГО ВРЕДА
263. Общее правило и его различные применения.
Трудно найти правильное решение этой проблемы.
Моральный ущерб – это посягательство на права, неотъемлемые от человеческой личности. Французское право, уделяющее большое внимание их охране, придает им все более высокую ценность. Оно внимательно их анализирует и защищает. Оно не допускает, чтобы кто-либо мог заставить страдать морально или физически другого, не понеся за это ответственности. Поэтому человек всегда должен получить возмещение за вред, который ему причинен. Он становится все более и более требовательным по мере того, как судебная практика поощряет такое возмещение.
Каждый человек имеет право на охрану своей телесной неприкосновенности. Это право нарушается, если ему причинена моральная или физическая боль вследствие нанесенной раны или увечья. Каждый человек может также требовать уважения к своей личной жизни. Он страдает от всякого посягательства на его умственное и физическое развитие, на его возможности пользоваться достижениями культуры, заниматься спортом, путешествовать и развлекаться. Точно так же человек требует возмещения боли, причиненной ему смертью близкого человека или тяжелой и неизлечимой инвалидностью. Чувство собственного достоинства потерпевшего страдает, если вредят его репутации. Если человека изуродовали, то страдает его эстетическое чувство. Человек сам должен распоряжаться созданным им художественным и литературным произведениями. Отец и мать заставляют третьих лиц уважать свои права в отношении своих детей.
Нарушения этих прав создают богатую гамму возможных видов ущерба. Однако достигнутый уровень осознания человеческих ценностей приводит к тому, что оценка морального вреда в деньгах содержит в себе нечто оскорбительное.
Тем не менее французское право допускает такое возмещение, но делает при этом одно различие, на котором следует остановиться и объяснить его.
А. Моральный ущерб не может быть предметом договора страхования. Закон от 13 июля 1930 г. отказывается рассматривать выплату единовременной суммы или ренты в случае смерти застрахованного как возмещение, считая, что этот вред не может иметь денежной компенсации (см. п. 230). Законодатель считает, что такой вред не может быть возмещен уплатой денежной суммы. Страхование других видов морального вреда не допускается.
Б. Однако суды, наоборот, все более и более широко допускают денежную оценку и ликвидацию обязательств по возмещению морального вреда, связанного с гражданской ответственностью. Даже Государственный совет, который в течение длительного времени восставал против идеи возмещения неимущественного вреда, причиненного органами администрации, в настоящее время все чаще применяет денежное возмещение такого вреда.
Это различие можно объяснить тем, что, если бы было разрешено страхование морального вреда, страхователь заранее в договоре оценивал бы в деньгах неотъемлемые права личности, что является недопустимым. Но можно, наоборот, заставить того, кто посягал на эти права, возместить потерпевшему причиненный вред. Каждое из этих правил в отдельности обосновано. Их сочетание не всегда удачно (см. п. 231).
Законность денежного возмещения за вред, причиненный лицу, неоспорима всегда, когда деньги могут действительно смягчить его страдания. Так, при телесных повреждениях даже для некоторого облегчения страданий необходимы значительные денежные суммы. Ничто не стоит так дорого, как средства, помогающие облегчить физические страдания, вернуть утерянную красоту, восстановить физические и психические функции организма, заменить развлечения и активный отдых, которых человек лишен из-за инвалидности. Специальные виды лечения, комфорт, необходимый больному, всякого рода средства, призванные облегчить его неполноценность, как, например, путешествие в самолетах высшего класса вместо пользования обычными средствами сообщения, – все это может дать некоторое представление о необходимых дополнительных расходах.
В случае гибели отца или матери, каких только расходов не приходится делать для того, чтобы хоть немного облегчить горе молодых сирот! А какими деньгами можно оценить связи отца, на которого мог рассчитывать сын в своей будущей карьере!
С другой стороны, разве гибель ребенка от несчастного случая не означает для родителей уменьшения расходов?
При возмещении такого рода вреда устанавливается очень гибкая грань между моральными представлениями и денежными соображениями.
Однако имеются случаи, когда такая грань представляется определенной. Уплатить значительную денежную сумму для того, чтобы «утешить» в горе от потери старого отца или старой матери, от которых вдобавок еще осталось наследство; возместить деньгами репутацию человека, которого очернил в печати журналист; «утешить» с помощью значительной суммы денег мужа, обманутого неверной женой, – не означает ли все это моральное унижение потерпевшего?
Таким образом, возмещение морального вреда не может осуществляться такими же математическими методами ликвидации, как возмещение имущественного вреда.
264. Методы возмещения морального ущерба.
Некоторые виды морального ущерба, в частности связанного с убийством и нанесением ран, в древних цивилизациях были основанием для частной семейной мести: «Око за око, зуб за зуб». Первым успехом права была замена этой узаконенной «мести» денежным возмещением – композицией. И в настоящее время сохранились пережитки этой концепции частного наказания. Обязать причинившего вред возместить убытки потерпевшего и его близких – обычная реакция, может быть непоследовательная, но весьма активная у судьи, желающего наказать виновного в посягательстве на неотъемлемые права другого. Но такая реакция возможна только в случаях, когда причинивший вред был виновен в этом и когда его ответственность не была застрахована. Это часто бывает, когда вред причинен умышленно преступником либо человеком, который злонамеренно посягает на репутацию потерпевшего. Однако совсем иное положение складывается тогда, когда моральный вред является следствием действия, совершенного без вины и возмещаемого страховщиком.
Возложение на причинившего вред обязанности денежного возмещения морального вреда оправдано лишь тогда, когда у потерпевшего имеется законный интерес для требования такого возмещения.
Прежде всего следует подчеркнуть, что только потерпевшему принадлежит инициатива в требовании такого возмещения. Лишь он может добиваться превращения его морального страдания во «вред», возмещаемый деньгами. Его кредиторы не могут взять на себя инициативу в предъявлении такого требования к своей выгоде путем косвенного иска даже в случаях банкротства потерпевшего. Не следует также одобрять судебную практику, когда она признавала возможным удовлетворять требования наследников или легатариев, выступавших в качестве правопреемников умершего, которому был причинен моральный ущерб, и оценивавших на деньги то горе, возмещения которого умерший сам не требовал.
Таким образом, требование денежного возмещения морального вреда признается только за самим потерпевшим. Судья удовлетворяет это требование, руководствуясь справедливостью. Это значит, что судья не будет руководствоваться арифметическими расчетами, а будет учитывать все оттенки отношений, которые очень трудно взвесить, и решение поэтому неизбежно будет произвольным. Такое решение будет зависеть также от связи, существующей между отдельными случаями морального ущерба и тем возмещением, которое косвенным образом может облегчить положение потерпевшего, на чем мы останавливались в предыдущем пункте. Здесь принимаются во внимание и оцениваются все конкретные обстоятельства данного случая, такие, например, как действительные потребности потерпевшего, злонамеренность причинения вреда, причины, побудившие предъявить требование возмещения. В ограниченном круге случаев моральный ущерб, который не имеет денежного эквивалента, может в глазах судьи служить основанием для символического осуждения, такого, например, как обязание уплатить в качестве возмещения убытка один франк, к чему добавляются и судебные издержки.
Ликвидация обязательства возмещения вреда в виде обязанности возместить убытки представляет собой не новацию обязательства, а лишь превращение его в ликвидное состояние, то есть установление соответствующей суммы денежного долга, а оценка в деньгах морального вреда, наоборот, представляет собой нечто большее, чем новацию. Это – подлинное изменение обязательства.
4. АКТ ЛИКВИДАЦИИ ТРЕБОВАНИЯ О ВОЗМЕЩЕНИИ
265. Компенсаторные и мораторные убытки.
Речь идет о различии, которое должно быть оценено в процессе ликвидации требования о возмещении.
Ликвидация совершается часто через значительный промежуток времени после причинения вреда. Потерпевший не должен пострадать от этого, потому что его право на получение возмещения возникает с момента причинения вреда.
Поэтому судье, выносящему решение, либо сторонам, составляющим договор о ликвидации, представляется полная возможность выделить и специально оценить ущерб, причиненный потерпевшему задержкой в ликвидации его требования; это выражается посредством установления мораторных убытков.
Однако если требование было уже выражено в деньгах, то закон презюмирует, что задержка платежа полностью возмещается уплатой установленных законом процентов на капитал, составляющих 5% по общегражданским сделкам и 6% – по коммерческим. Исключение допускается для тех случаев, когда задержка в уплате причинила кредитору вред, отличный от того, который обычно связан с неполучением денег. Например, если из-за задержки платежа кредитор стал банкротом.
С другой стороны, в акте о ликвидации можно капитализировать весь ущерб, причиненный тем, что потерпевший в течение длительного времени был лишен причитающейся ему суммы, и включить его в общую сумму причитающегося возмещения. В этом случае будет установлено возмещение компенсаторных убытков.
266. Необходимость акта ликвидации и его характер.
Установление денежного эквивалента возмещения причиненного вреда должно было бы быть (за исключением морального вреда) результатом математических расчетов. Однако здесь примешивается столько неопределенных оценок, что возникает необходимость в вынесении решения, либо согласованного, либо авторитарного, исключающего последующие дискуссии.
Ликвидация обязательства возмещения обычно совершается путем судебного решения. Последнее, как уже упоминалось выше, представляет собой только новацию (кроме случаев морального вреда) существующего обязательства, так что обязанность возмещения и после ликвидации сохраняет свой компенсационный характер. Однако денежная оценка обязательства основывается на вступившем в силу законном решении (chose jugée). Такая оценка устанавливается раз и навсегда. Впрочем, выше были указаны методы, посредством которых судья может оставить в этом решении место для учета некоторых будущих обстоятельств (см. п. 259).
Даже если такие методы не были применены, за потерпевшим остается возможность в дальнейшем требовать ликвидации того ущерба, который нельзя было выявить в момент вынесения судебного решения. Это, однако, очень деликатная позиция, поскольку вновь выявленный ущерб трудно отличить от недооценки ущерба, по поводу которого было вынесено судебное решение.
Актом ликвидации может служить также соглашение между потерпевшим и лицом, обязанным возместить вред, либо, что бывает еще чаще, между потерпевшим и страховщиком обязанного лица. Это соглашение называют обычно – не очень удачно – сделкой, поскольку оно кладет конец спору между сторонами. Обычно такое соглашение относится к уже выявленному вреду и не исключает возможности потерпевшего требовать возмещения того ущерба, который в момент заключения соглашения не был еще выявлен. Однако страховые компании, особенно в случаях причинения телесных повреждений, опасаются неожиданностей в будущем. Когда они уплачивают потерпевшему обусловленную сумму, они включают в требуемую ими квитанцию формулу, имеющую целью парализовать возможность предъявления новых требований. Они оговаривают, что обусловленная сумма возмещения является окончательной и покрывает все виды ущерба, даже непредвиденные, от которых потерпевший может страдать в дальнейшем. Судебная практика в течение длительного времени полностью поддерживала эту опасную формулу. Если в результате несчастного случая в первое время выявились не очень серьезные увечья, которые возмещались небольшой суммой денег, потерпевший в дальнейшем не мог требовать возмещения гораздо более серьезных последствий несчастного случая, которые раскрывались позже.
Такая практика была несправедливой. Потерпевший должен был иметь возможность требовать изменения суммы возмещения, ссылаясь на существенное заблуждение (см. п. 97) по поводу характера причиненного увечья. Кроме того, любое соглашение о ликвидации неотделимо от принципа полного соответствия получаемой суммы размерам причиненного ущерба. Это не произвольное соглашение, а соглашение об установлении эквивалента. Закон рассматривает именно таким образом соглашение о ликвидации при разделах имущества (см. п. 272, 277). Он не допускает возможности заранее отказаться от эквивалентности при разделе имущества. Тем более нельзя допустить возможность заранее отказаться от эквивалентности возмещения ущерба, особенно если это касается вреда, связанного с увечьем.
5. ВОЗМЕЩЕНИЕ ВРЕДА, ПРИЧИНЕННОГО ПОТЕРПЕВШЕМУ НЕСКОЛЬКИМИ ОБЯЗАННЫМИ ЛИЦАМИ; И СВЯЗАННЫЕ С ЭТИМ РЕГРЕССНЫЕ ИСКИ
267. Вред, причиненный потерпевшему, как главное основание множественности обязательств возмещения.
Может оказаться, что несколько лиц обязаны возместить вред потерпевшему. Так, неосновательное обогащение одного лица за счет другого может быть вызвано виной третьего, в результате чего последний должен возместить потерпевшему то, чего тот не мог получить от незаконно обогатившегося.
Имущественный ущерб может покрываться одновременно компанией, у которой потерпевший застраховал свою вещь, и лицом, ответственным за причинение вреда; этот вред в свою очередь может быть покрыт компанией, застраховавшей ответственность причинившего вред. Как мы уже знаем, закон рассматривает такую компанию как непосредственно обязанную возместить вред потерпевшему и его страховщику (см. п. 232).
Современное право придает особенное значение необходимости обеспечения безопасности человеческой личности, окруженной продуктами механизированной цивилизации. С этой целью оно дает возможность потерпевшему от несчастного случая потребовать возмещения от такого числа обязанных лиц, что возникают серьезные проблемы, связанные со скоплением должников по обязательству возмещения вреда. Помимо ликвидации обязательства возмещения между потерпевшим и тем обязанным лицом, которого изберет потерпевший, необходима последующая ликвидация, которая должна урегулировать отношения этих обязанных лиц. На кого из них должно быть в конечном счете возложено бремя возмещения вреда потерпевшему и какими правовыми средствами это следует сделать?
Действующее право устанавливает три вида лиц, обязанных возместить ущерб.
А. Прежде всего перед потерпевшим отвечают лица, причинившие вред; затем выступают страховщики и, наконец, организации социальной помощи.
Ответственные за причинение вреда также могут относиться к различным категориям: это все, чья вина, договорная или деликтная, причинила вред, а также те, кто обязан возместить вред на основании ответственности за действия другого лица или же в связи с тем, что вред был причинен вещью, находившейся под их надзором. Нередко, объединяя эти основания ответственности, находят уже четырех или пятерых лиц, обязанных возместить вред. Более того, в сложных авариях, происходящих на автострадах, водителем каждой автомашины может быть лицо, выполнявшее чужое поручение, что в свою очередь служит основанием для возникновения договорной ответственности.
Б. Что касается страховщиков, то и здесь различается несколько их видов. Прежде всего в счет возмещения не включаются единовременные суммы и ренты, уплачиваемые потерпевшему компанией, застраховавшей его от данного вида вреда, поскольку закон отказывается видеть в выплате таких сумм ликвидацию обязательства возмещения (см. п. 230 и 263). Однако расходы на лечение, на погребение и другие денежные расходы, связанные с причиненным ущербом, могут покрываться непосредственно страхованием, которое рассматривается как страхование вреда. Суммы, выплаченные страховщиком, учитываются при ликвидации взаимных требований между лицами, обязанными возместить ущерб.
Кроме того, страхование ответственности настолько распространено в настоящее время, что каждое из ответственных лиц заменяется страховщиком, который рассматривается как лицо, непосредственно возмещающее вред потерпевшему. Поэтому для того, чтобы установить число лиц, обязанных возместить ущерб, следует удвоить число ответственных лиц, указанных в п. А.
В. Вокруг потерпевшего группируются, наконец, и всякого рода общественные организации, обязанные оказывать ему помощь, главной из которых является Управление социального обеспечения (Sécurité sociale) вместе со всякого рода кассами взаимопомощи и пенсионными кассами. Сюда же надо причислить и Социальную помощь (Aide sociale), если последняя принимает на себя часть расходов на лечение, лекарства, госпитализацию и помощь для неизлечимых больных. Эти общественные организации не обеспечивают полного возмещения причиненного вреда, а только частичное возмещение отдельных его элементов: потери заработка, расходов на погребение, госпитализацию, медицинскую помощь и лекарства.
Однако вся эта масса лиц, обязанных возместить вред, возмещает его целиком лишь один раз, поскольку потерпевший не может, пользуясь множественностью лиц, обязанных к возмещению, получить больше, чем ему причитается.
Ликвидация, которая должна быть произведена между обязанными лицами, определяется прежде всего правами потерпевшего в отношении каждого из них, а затем правом регресса, которое они имеют друг к другу. Поэтому после того, как вред потерпевшему по его требованию возмещен, необходимо установить ликвидацию регрессных требований между лицами, обязанными возместить вред.
268. Предъявление иска потерпевшим; размер ответственности каждого, на ком лежит обязанность возмещения.
Потерпевший (если предполагается, что не было его собственной вины) может требовать возмещения причиненного вреда в полной сумме от любого, чьи действия (или воздержание от действия) были логическим и необходимым условием наступления вреда. Все они являются должниками in solidum (см. п. 10а, 227, 228). От ответственности за весь причиненный вред освобождаются лишь те, чья ответственность является частичной, чьи действия не включались в цепь причинной связи, а относились лишь к некоторым элементам причиненного вреда. На них лежит обязанность возмещения лишь некоторых элементов этого вреда, а именно тех, с которыми их действие или бездействие было причинно связано. Так, если увечье, причиненное несчастным случаем, было затем усилено в результате небрежности, допущенной в клинике, куда потерпевший был доставлен, то эта клиника отвечает перед потерпевшим лишь в той части, в какой инвалидность, уже наступившая в результате несчастного случая, стала более тяжелой по вине клиники. Лица же, чьи действия были причиной несчастного случая, наоборот, отвечают за весь причиненный ущерб, поскольку без их действий потерпевший остался. бы цел и невредим.
От каждого из застраховавших ответственность (если только в договоре она не была ограничена) потерпевший может потребовать возмещения в таком же размере, как и от застрахованного лица, причинившего вред. Однако страховщик может быть привлечен к уплате возмещения лишь в той мере, в какой договор страхования предусматривает «несчастный случай» данного вида.
Наконец, от организаций социальной помощи потерпевший может требовать оказания услуг, предусмотренных Уставом. Сюда относятся Управление социального обеспечения, социальная помощь, а также касса взаимопомощи. В отличие от других лиц, обязанных к возмещению вреда, которые не стремятся уплатить первыми, эти социальные организации (во всяком случае Управление социального обеспечения) предоставляют без всяких условий и немедленно все услуги, которые они обязаны оказать. Однако при этом они ни в какой мере не отказываются от возмещения им стоимости этих услуг лицами, ответственными за причиненный вред, или их страховщиками.
Если сложить вместе все, что потерпевший (при условии, что не было его собственной вины) может потребовать от каждого из лиц, обязанных возместить вред, то в итоге окажется сумма, значительно превышающая размеры причиненного ущерба. Однако, если потерпевший получил возмещение от одного из обязанных лиц, он может обратиться к другим лишь для того, чтобы покрыть недостающую сумму, если его требование не было удовлетворено полностью, поскольку он не должен обогатиться за счет происшедшего с ним несчастного случая.
Однако потерпевший довольно часто получает возмещение в меньшей сумме, чем ему причиталось, в частности в том случае, если его собственная вина способствовала наступлению вреда (см. п. 227-229). Эта вина не уменьшает, однако, ни возмещения, получаемого им от его непосредственного страховщика (если только в страховом полисе не было оговорки об ограничении выплаты возмещения), ни социальных услуг, кроме случаев, когда при причинения вреда на производстве его поведение было признано «неизвинительным». Но, что весьма важно, вина потерпевшего уменьшает возмещение, уплачиваемое ему другими ответственными лицами. А поскольку это возмещение уменьшается главным образом за счет оказанных ему социальных услуг, составляющих вместе с тем частичное возмещение вреда, потерпевший может получить от лиц, ответственных перед ним, лишь сумму, остающуюся после указанных выше выплат.
Мы приходим, таким образом, к проблеме установления обязательств каждого из ответственных лиц.
269. Ликвидация обязательств каждого из лиц, обязанных к возмещению ущерба.
От всех лиц, обязанных возместить вред, о которых упоминалось выше, потерпевший может получить только установленную сумму возмещения вреда. Если потерпевший сам не несет никакой доли ответственности, он может получить полное возмещение от любого из должников in solidum, избранных им. Однако такому простому и ясному решению препятствует положение социальных организаций, которые во всех случаях предоставляют свои услуги потерпевшему, а потом требуют возмещения стоимости этих услуг от лица, ответственного за причинение ущерба. Тем самым потерпевший лишается возможности потребовать полного возмещения вреда от ответственного лица. Из своего обязательственного требования он исключает то, что ему предоставили или предоставят соответствующие социальные организации.
С этой оговоркой и в соответствии с традицией, восходящей к тому времени, когда ответственность предполагала вину, считают, что причинивший вред (а в случае, когда он причинен несколькими лицами, каждый из них в соответствующей доле) должен в конечном счете нести все бремя возмещения. В случае ответственности нескольких лиц потерпевший получает возмещение от наиболее удобного для него обязанного лица, а затем это лицо сможет обратиться с регрессным иском к содолжникам.
В действительности, поскольку ответственные лица обычно застраховали свою ответственность, возмещение вреда возлагается на страховщиков ответственности, которые (если договор страхования был действительным и полным) принимают на себя все возмещение ущерба.
Можно представить себе более или менее простое урегулирование отношений посредством такой конструкции: страховщик того лица, к которому потерпевший обратился за уплатой возмещения, получает затем от страховщиков других ответственных лиц соответствующую долю возмещения, причем социальные организации автоматически освобождаются от обязанности уплатить свою долю. Однако действительность оказывается гораздо более сложной.
269а. Неурегулированность регрессных требований между лицами, обязанными возместить вред.
Прежде всего необходимо отметить, что, хотя все страховые компании представляют определенный коллектив застрахованных и наиболее крупные из компаний национализированы, тем не менее каждая имеет свои обязательства. Она отказывается поэтому принять на себя ответственность, если считает, что ее должны нести застрахованные в другой компании. Это причина многих судебных процессов между компаниями, страхующими ответственность. Весьма прискорбно, что застрахованные в различных соперничающих друг с другом компаниях, уплачивая более высокие страховые взносы, несут издержки этой ненужной борьбы!
С другой стороны. Управление социального обеспечения, издержки которого тоже ложатся бременем на общество, широко втягиваются в судебные тяжбы, предъявляя иски не только застрахованным причинителям вреда, но и другим лицам, обязанным возместить ущерб. Вместо того чтобы предоставить им рассчитаться с потерпевшим, а затем принять участие в распределении бремени возмещения, эта организация стремится участвовать в возмещении, требуя от потерпевшего, чтобы он передал ей регрессный иск к ответственным лицам. Поэтому потерпевший не может совершить никакой сделки без участия Управления социального обеспечения. Последнее принимает участие в процессе, начатом потерпевшим для того, чтобы осуществить свои права в отношении других ответственных лиц.
В этих судебных тяжбах Управление социального обеспечения далеко от того, чтобы играть роль ангела-хранителя по отношению к лицам, которых оно обслуживает. Это выступает особенно наглядно, если может быть установлена вина потерпевшего от несчастного случая либо вина работодателя.
Уже известно, что в случаях, когда вина потерпевшего содействовала наступлению вреда, последний не может объединить частичное возмещение, совершаемое путем оказания услуг Управлением социального обеспечения, с частичным возмещением, которое причитается ему от третьих лиц. Из суммы причитающегося ему от ответственного лица частичного возмещения он должен вычесть все, что было или будет предоставлено ему Управлением социального обеспечения. Эти услуги возмещаются ответственным лицом в преимущественном порядке. Таким образом, возмещение стоимости оказанных потерпевшему услуг уменьшает его требования к ответственному лицу вплоть до того, что лишает потерпевшего возмещения.
Это парадоксальное положение усугубляется тем толкованием, которое судебная практика дает ст.470 и 471 Кодекса социального обеспечения. Кассационный суд истолковал эти неясные статьи так, что Управление социального обеспечения вправе получить возмещение оказанных услуг застрахованному не только тогда, когда пострадавший требует возмещения того самого ущерба, в связи с которым ему оказывались услуги, но и тогда, когда требование возмещения связано с ущербом, к которому эти услуги не имели отношения. В частности, кассы социального страхования получают возмещение сумм, выплаченных ими потерпевшему в связи с нетрудоспособностью, за счет сумм, получаемых потерпевшим от причинившего вред за свою тяжелую болезнь, физические муки, за свою неполноценность. Таким образом, страдания потерпевшего в какой-то мере оказываются выгодными для Управления социального обеспечения. Страховые кассы обращают взыскание по своим требованиям на то, что принадлежит лично застрахованному, вместо того, чтобы ограничиться регрессным иском в части возмещения, относящегося к тому ущербу, в связи с которым она оказывала услугу.
Это еще не все. Недопустимым является и то, что при оказании ему помощи Управлением социального обеспечения потерпевший может пострадать не только в случае своей вины, но и в случае вины работодателя. Это установлено Кодексом социального страхования по причинам исторического характера, на которых не стоит здесь останавливаться. Если в причинной связи при несчастном случае на производстве имелась не только вина ответственного третьего лица, но и работодателя, то потерпевший получает от третьего лица частичное возмещение. И из этого частичного возмещения страховая касса получает свое возмещение в первую очередь. Таким образом, потерпевший становится козлом отпущения за вину своего хозяина.
Эти странные решения основываются на нормах, принятых в разное время, которые до их кодификации принимались с различной целью. Обычно, если несколько лиц отвечают in solidum по нескольким обязательствам, имеющим один и тот же объект (см. п. 10а и 227), право предоставляет тому из содолжников, который исполнил обязательство, право регресса к другим содолжникам в части, превышавшей его долю обязательства. Различаются два вида таких регрессных требований.
Основанием регрессного требования признается ведение чужого дела без поручения, поскольку уплативший содолжник вел надлежащим образом дела других содолжников и освободил их от ответственности в отношении кредитора (см. п. 237, 238). Вторым основанием является вступление в права кредитора (суброгация). Пункт 3 ст. 1251 устанавливает, что такое лицо автоматически вступает в права кредитора в отношении других содолжников (см. п. 253 и 254). Для охраны интересов Управления социального страхования достаточно применить эти общие положения. определив долю каждого содолжника.
Управление социального обеспечения принимало бы участие лишь в том случае, если бы возмещение, причитавшееся потерпевшему от ответственного лица, за риски, от которых оно страховало, было бы меньше, чем то, что оно предоставило потерпевшему.
К сожалению, законодатель, вспоминая об этом классическом правовом принципе только время от времени, считал необходимым устанавливать в законах, издававшихся в разное время и не согласованных друг с другом, то регресс, основанный на суброгации, то другие виды регресса так, как будто бы каждый из них был исключительным. Суды же применяли эти несогласованные тексты, следуя их буквальному смыслу и не используя общих норм обязательственного права. В этом одна из причин беспорядка, который мы критикуем.
270. Экономические и социальные издержки неупорядоченности возмещения.
Эта неупорядоченность – не только выражение несправедливости, она еще и дорого обходится обществу. Ведь масса застрахованных делает взносы своим страховщикам, предприятия являются участниками касс Управления социального обеспечения, налогоплательщики содержат организацию социальной помощи. Таким образом, в конечном счете само общество возмещает причиненный ущерб. Но оно его возмещает через автономные и соперничающие друг с другом организации, связь между которыми оформляется архаичными методами и ненужными судебными процессами. Каждая из этих организаций пытается возложить бремя возмещения на другую, хотя все они в целом представляют то же общество.
Эти расчеты и сложные передачи поглощают труд многих людей и связаны с большими и ненужными расходами. Страховые компании около четверти или трети получаемых ими взносов используют в процессе взаимной конкуренции для того, чтобы через специальный персонал агентов привлечь побольше страхователей, а затем для того, чтобы вести судебные процессы друг против друга и против Управления социального обеспечения. Последнее со своей стороны, оказывая сначала услуги застрахованным, делает ненужные расходы, которые можно было бы возложить на лиц, обязанных к возмещению, чтобы затем получить от этих лиц компенсацию произведенных расходов.
Все члены общества страдают от этого оплачиваемого беспорядка, и давно уже назрело время, чтобы экономисты и юристы совместно подсчитали, сколько ненужных и вместе с тем несправедливых расходов несет общество. В конце концов неизбежно нужно будет прийти к решению, что вред должен возмещаться за счет средств всего общества.
В результате такого изменения должны исчезнуть противоречивые юридические нормы, связанные с дорогостоящими попытками применить в современных условиях формы ответственности, которые в свое время были только ответственностью за вину. Применяя плохо согласованные друг с другом нормативные акты, игнорируя тот факт, что ответственность обычно застрахована, судебная практика часто освобождает виновного от обязанности возместить причиненный им вред. Она лишает всякого смысла использование значительной части ресурсов Управления социального обеспечения. Она устанавливает в пользу последнего никому не нужные изъятия из возмещения, причитающегося потерпевшему.
ГЛАВА II. ЛИКВИДАЦИЯ НЕДЕЛИМЫХ ИМУЩЕСТВЕННЫХ МАСС ПУТЕМ СОЗДАНИЯ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ, ВОЗНИКАЮЩИХ ИЗ РАЗДЕЛА
1. ОБЩИЕ ПРАВИЛА
271. Судьба обязательств при ликвидации делимых имущественных масс; постепенная замена раздела общей собственности в натуре установлением обязательственных требований на стоимость доли.
Ликвидация делимых имущественных масс имеет значение для судьбы обязательств. Прежде всего обязательственные требования, находящиеся в активе, включаются в имущественную массу. Их ликвидация должна либо увеличить эту массу, либо уменьшить ее. В пассиве имущественной массы имеются требования, которые обеспечиваются активом в такой мере, что кредиторы получают удовлетворение своих требований до распределения имущества между сособственниками. Наконец, и чаще всего, распределение имущественной массы по частям в натуре на вещи, которые ее составляют, в настоящее время представляется все более и более затруднительным и неудобным. Таким образом, в той же мере, в какой денежная ликвидация в настоящее время заменяет раздел в натуре, требование на долю, выраженное в деньгах, постепенно заменяет для большинства сособственников реальную долю в имуществе.
Действительно, право общей собственности на делимое имущество представляет собой в настоящее время для каждого из собственников право требования на причитающуюся долю, уже вычисленное в деньгах, которое при ликвидации может иметь своим предметом либо имущество в натуре, либо денежную сумму.
Таким образом, равенство участников общей собственности при разделе, провозглашенное Гражданским кодексом, видевшим только конкретные вещи, во все большей и большей мере заменяется равенством стоимости, выраженной в денежном требовании.
272. Равенство прав участвующих в ликвидации.
Оно касается прежде всего кредиторов, а затем, если имеется чистый актив, подлежащий распределению, и сособственников.
Требования кредиторов при ликвидации имущественной массы должны быть оплачены до того, как произойдет раздел между сособственниками. Требования кредиторов погашаются в деньгах за счет реализации имущественной массы и покрываются полностью, если стоимость имущественной массы оказывается достаточной. Если она недостаточна, то требования удовлетворяются в доле франка, то есть пропорционально к сумме существующих требований.
Это равенство кредиторов является главной целью при ликвидации в случаях банкротства или несостоятельности, когда коммерсант прекратил платежи. Для этого закон требует изъятия у такого коммерсанта всего его имущества, создания единой массы, из которой органы, реализующие решение о банкротстве или несостоятельности, сами в равных пропорциях удовлетворяют всех хирографических кредиторов. Другие меры, обеспечивающие равное положение кредиторов, содержатся в правилах о наследовании имущества, которое наследники приняли с условием составления описи, не будучи уверены в том, что это имущество полностью покроет долги.
Равное положение кредиторов относится, естественно, только к хирографическим кредиторам (см. п. 63). Кредиторы, требования которых были обеспечены определенными вещами, входящими в имущественную массу, или совокупностью вещей (см. п. 64), оплачиваются в первую очередь за счет ликвидации имущества, которое обеспечивало их требования.
После того как оплачены все обязательства, отягощавшие имущественную массу (включая сюда взносы финансовым органам и оплату должностных лиц, принимавших участие в ликвидации), оставшееся имущество признается свободным от обязательств (нетто) и должно быть распределено между сособственниками. Поскольку эта масса стала неделимой, право каждого из них предполагает право требования на соответствующую долю в натуре или в деньгах.
272а. Право требования доли, выраженное в деньгах.
Конкретное право каждого участника общей собственности при ликвидации должно быть по стоимости равным его доле в праве собственности на имущественную массу. Это называется равенством участников раздела. Данный второй аспект равенства участников не возникает, естественно, в тех случаях, когда при ликвидации имущества актив не покрывает пассива, но оно является основным при ликвидации наследственной массы, семейной’ общности имущества и ликвидации платежеспособных товариществ при их прекращении. Все это, конечно, выражается в деньгах.
Для обеспечения такого равенства используется совокупность приемов юридической техники.
1. Устанавливается обязанность сособственника, использовавшего имущество до раздела, вернуть его в состав ликвидируемой массы. Это выражается в создании обязательственного требования в пользу имущественной массы, выраженного в денежной сумме, к некоторым сособственникам. Однако такое обязательственное требование должно соответствовать правилу равенства прав участников раздела (см. сл. пункты).
2. В случае отсутствия согласия совершеннолетних участников раздела предусматривается процедура судебного раздела, которая и должна обеспечить равенство участников (см. п. 278).
3. При разделе, когда часть участников получает имущество в натуре, а другая часть в деньгах, закон устанавливает привилегию в пользу последних. Она заключается в том, что имущество, переданное в натуре, рассматривается как реальное обеспечение, гарантирующее уплату денежного требования сособственников. Таким образом, имущество, полученное непосредственно одним участником раздела, косвенным путем обеспечивает уплату денежных требований, предоставленных другим сособственникам.
4. Даже после окончательного раздела существует обязательство внесения коррективов в раздел, которые возникают в тех случаях, когда равенство прав участников оказалось впоследствии нарушенным. Это прежде всего обязательство гарантии, возникающее тогда, когда у некоторых участников оказались вещи, ошибочно включенные в свое время в имущественную массу и впоследствии истребованные третьими лицами. За теми из собственников, кто сохранил свои доли, признается обязанность гарантии от эвикции. В отношении распределения ценностей действует, таким образом, нечто вроде принципа сообщающихся сосудов: уменьшение одной доли влечет за собой соответствующее возмещение других участников так, чтобы все доли оказались на том же уровне.
Мы знаем также (см. п. 97 и 168), что в тех случаях, когда при разделе равенство нарушено более чем на четверть стоимости доли, раздел может быть оспорен по мотивам убыточности. Таким образом, убыточность всегда может служить основанием права требования о восстановлении равенства.
273. На какой момент определяется равенство участников.
Этот момент различен для установления равенства кредиторов имущественной массы, с одной стороны, и для установления равенства сособственников – с другой.
А. В отношении кредиторов равенство прав требования устанавливается на тот момент, когда имущественная масса бывших должников становится неделимой в случае описи для покрытия долгов либо прекращения юридического лица или смерти физического лица. На эту дату составляется опись долгов. Если имущественная масса оказывается недостаточной для оплаты всех кредиторов, то равенство устанавливается именно в отношении требований, включенных в опись долгов. Однако после этого в дальнейшем в ходе управления имущественной массой могут возникнуть новые требования к ней, имеющие целью сохранить, увеличить или подготовить массу к разделу. Если масса оказывается недостаточной для погашения всех долгов, то прежние кредиторы, права которых остаются пропорционально равными, получают удовлетворение только после упомянутых выше вновь возникших кредиторов.
Б. В отношении сособственников, превратившихся в участников раздела, момент, на который должно быть определено равенство, установить более сложно. Это равенство, как уже упоминалось, заключается в том, чтобы для каждого участника была определена доля, точно соответствующая по стоимости его участию в общей собственности. Однако момент, на который определяются права участников раздела, не совпадает с моментом, когда имущественная масса распределяется.
а) Доли каждого из участников раздела определяются на тот момент, когда имущественная масса конституируется, как таковая. В этот момент каждый из сособственников имеет определенную долю. Она исчисляется при наследовании с момента смерти наследодателя, для супругов – с момента прекращения семейной общности имущества, а для участников товарищества – с момента его прекращения.
К этому моменту в имущественную массу должны быть включены все «возвраты» («les rapports»). В нее включается стоимость имущества, которое было распределено между будущими участниками раздела преждевременно. В этих целях, например, производится возврат имущества, предоставленного наследодателем одному из наследников в виде дара в счет будущего наследства. Подлежат также возврату дары, совершенные отцом или матерью, если это было сделано в ущерб наследственному имуществу детей. Сумма, которую один из супругов должен внести в семейное имущество, также должна быть возвращена к этому сроку.
Все эти операции дают возможность исчислить стоимость подлежащей разделу имущественной массы и определить в денежной сумме долю каждого из будущих участников раздела. Эти доли остаются неизменными, в какой бы срок в дальнейшем ни происходил раздел. Они являются, таким образом, предметом возможного права требования доли.
б) Права требования доли реализуются в момент распределения имущественной массы, то есть в момент осуществления раздела. Имущественная масса, существующая к этому времени, делится таким образом, чтобы каждый, имеющий право требования на долю, был удовлетворен в точном соответствии со своими требованиями. Нотариусы называют это моментом осуществления раздела. С данного момента каждый из участников раздела становится единственным собственником имущества, соответствующего его праву требования доли. Удовлетворение требования может быть совершено либо в натуре путем передачи определенных вещей из имущественной массы, либо в деньгах.
Нам остается, таким образом, рассмотреть пути и способы, которыми это совершается.
2. ОЦЕНКА И РЕАЛИЗАЦИЯ ИМУЩЕСТВЕННОЙ МАССЫ
274. Возникающая часто необходимость последующей оценки имущественной массы.
Подлежащая разделу имущественная масса создается в тот момент, когда возникает ее неделимость и когда определяются права будущих участников раздела и кредиторов, возникшие до этого времени. Таким моментом является дата объявления банкротства (либо дата, указанная в объявлении о банкротстве с обратной силой), момент прекращения товарищества, либо семейной общности имущества, дата открытия наследства. В этот момент исчисляются одновременно соответствующие права лиц, участвующих в ликвидации имущественной массы, устанавливается соотношение ценностей, представляющих долю каждого из участников. Данное соотношение определяет право требования на соответствующую долю при разделе. Участники сохраняют обязательственное право на долю, даже если определенные части имущества были заранее предназначены для удовлетворения их требований.
Однако если соотношение долей остается неизменным, то стоимость всей имущественной массы может изменяться.
Действительно, до завершения ливидации, которая, как показывает практика, может тянуться несколько лет, управление имущественной массой осуществляется сособственниками. С этим связана последующая юридическая жизнь данной массы, в ходе которой совершаются необходимые операции, наступают различного рода события, в результате чего эта масса может увеличиться или уменьшиться. Права требования или обязанности возникают или прекращаются к выгоде или убытку. Вещи включаются в имущественную массу или выбывают из нее. Денежная оценка многих вещей увеличивается, тогда как ценность денежных средств уменьшается.
Судебная практика стремится к тому, чтобы в течение времени, пока имущественная масса еще функционирует, было обеспечено равенство будущих участников раздела так, как это было определено выше. Такое стремление касается, в частности, стоимости долей участников при окончательном разделе, в том числе долей тех участников, кто, сохраняя у себя отдельные вещи из имущественной массы, при разделе сможет сохранить эти вещи в натуре.
Вследствие этого часто возникает необходимость в двойной оценке. Первая совершается в момент, когда возникает неделимость ликвидируемого имущества, вторая – в момент раздела. Зачастую первая оценка является ретроспективной, поскольку ее необходимость выявится только при разделе. Таким образом оценивают имущественную массу на момент установления ее неделимости и, исходя из установленной стоимости, определяют доли, причитающиеся каждому из управомоченных лиц. Последние приобретают, таким образом, право требования на долю в натуре или в деньгах в соответствии с установленной стоимостью доли. Мы уже упоминали, что право на долю остается неизменным до самого раздела независимо от тех изменений, которые произошли в составе имущественной массы.
Однако для распределения по долям в момент раздела необходимо установить состав и произвести новую оценку имущественной массы. На размере имущества, причитающегося в соответствии с долей, отразится повышение или уменьшение общей стоимости имущественной массы, но ни в какой мере не отразится повышение или понижение стоимости отдельных вещей в составе имущества. Это принцип двойной оценки.
Приведем пример наследования, к которому призываются несколько детей наследодателя. Один из них при жизни завещателя уже получил в дар имущество в счет будущего наследства, то есть в счет его наследственной доли. Он мог получить даже больше того, что ему причиталось, то есть больше той доли наследства, которую закон разрешает отцу предоставить одному из детей преимущественно перед другими. Этот наследник должен вернуть в имущественную массу то, что ему было дано авансом, либо то, что было дано ему сверх причитающегося по закону. В виде льготы закон разрешает ему сохранить переданные ему вещи после того момента, как создается неделимость наследственной массы, и только обязывает его указать их стоимость, исчисленную на момент, когда они были ему подарены. Однако судебная практика устанавливает, что после создания неделимой наследственной массы он не должен эгоистически пользоваться повышением стоимости переданных ему в дар вещей, что нарушило бы права его сонаследников, выраженные в деньгах.
То же можно сказать и о тех случаях, когда сын при жизни отца становится во главе предприятия, включенного в наследственную массу. Закон разрешает ему сохранить это положение, однако, исходя из принципа равенства его с другими наследниками, он не вправе к моменту раздела сам эгоистически воспользоваться повышением денежной стоимости предприятия, входящего в неделимую наследственную массу. Понятно, что во всех этих случаях доли в будущем имуществе, предоставляемые каждому из управомоченных лиц в натуре или в деньгах, определяются на момент возникновения неделимой имущественной массы. Все участники раздела с этого момента становятся кредиторами в отношении своей доли. Обесценение денег не должно стать выгодным ни для кого из них.
275. Реализация имущественной массы.
Для того чтобы обеспечить равенство положения участников при разделе, зачастую возникает необходимость реализовать имущество, если раздел в натуре не позволяет обеспечить равенство. Имущество продают с аукциона – операция, известная больше под названием продажи с публичных торгов. В результате такой операции проданные вещи заменяются в подлежащей разделу имущественной массе суммой, представляющей их цену. Эта сумма, включенная в имущественную массу, становящуюся, таким образом, делимой, дает возможность предоставить каждому точно то, что ему причитается. Если продажа не дает достаточной суммы, если возросли денежные расходы в связи с издержками по ликвидации, суммы, причитающиеся участникам раздела, будут соответственно уменьшены. Те участники, которые получили вещи в натуре, могут оказаться должниками тех, кто недополучил свои доли в результате продажи.
В случае ликвидации, когда актив имущественной массы меньше долгов в пассиве, как, например, при банкротстве, несостоятельности либо при недостаточности полученного наследства для погашения долгов, весь актив, как правило, должен быть реализован для того, чтобы можно было распределить деньги между кредиторами (см. п. 272), кроме случаев, когда происходит соглашение между кредиторами, с одной стороны, и собственниками или сособственниками имущественной массы – с другой.
3. АКТ ЛИКВИДАЦИИ ТРЕБОВАНИЙ ДОЛИ. ЗНАЧЕНИЕ ОБЪЯВЛЕНИЯ О РАЗДЕЛЕ
276. Необходимость акта ликвидации и его характер.
Здесь необходимо снова вспомнить положения, относящиеся к ликвидации требования о возмещении, рассмотренные в п. 266. Установление равенства уже приобретенных прав на денежную сумму должно быть результатом математического расчета. Однако к нему примешивается много неопределенных оценок, что требует решения либо путем соглашения, либо авторитарного, исключающего всякие споры на будущее время. Для коммерсанта, объявленного банкротом, такое решение называется конкордатом, если оно основывается на соглашении с кредиторами. Оно называется разделом во всех случаях, когда масса, освобожденная от обременявших ее долгов, распределяется между сособственниками.
Это объясняет, почему во французском праве раздел рассматривается не как акт, на основании которого передается имущество каждому из участников раздела, а как декларативный акт, ликвидирующий с обратной силой права, имевшиеся в отношении имущественной массы. Другими словами, собственники неделимой имущественной массы с момента, когда возникла неделимость, приобрели предположительное право требования на долю либо в натуре, либо в деньгах, а раздел только определил объект права требования. Это называется декларативным результатом объявления о разделе.
Понимаемый таким образом декларативный характер раздела представляет собой не фикцию, то есть юридический обман, а абстрактную реальность, обеспечивающую равенство при разделе.
Однако для того чтобы лучше гарантировать данное равенство, французское право использует фикцию, которая состоит в том, что в той мере, в какой этого требует равенство прав участников раздела, стирается промежуток времени между созданием неделимой имущественной массы и разделом. Распоряжения, которые один из участников раздела мог сделать в отношении составляющих его долю определенных вещей, входящих в имущественную массу, могли соответствовать тому праву, которое он имел в момент создания этой массы. Однако в результате объявления о разделе может оказаться, что он не был вправе распоряжаться вещью даже частично, поскольку в результате раздела данная вещь с обратной силой вошла в долю другого участника раздела. Нераздельность имущественной массы может, таким образом, служить основанием для уничтожения права одного из участников раздела.
Положение о последствиях объявления раздела применяется даже тогда, когда при продаже с торгов вещи, входящей в имущественную массу, эту вещь приобретает один из участников раздела. В этом случае он рассматривается не как покупатель, а как лицо, имевшее право на долю в этой вещи. Цена, полученная от продажи вещи, рассматривается как доля других участников. Последние имеют право только на вырученную цену. Никто из них не мог совершить никаких актов по отчуждению своей доли в общей собственности на проданную вещь, потому что при ликвидации у них остается только право на стоимость вещи.
277. Необходимость обеспечения равенства прав участников раздела при соглашениях о ликвидации.
Если все лица, имеющие право на долю в имущественной массе, совершеннолетние, то они могут свободно вступать в соглашение по поводу раздела. Они могут распределить имущественную массу по своему усмотрению методами, которые они сами изберут. Если они решат реализовать имущество для того, чтобы провести такой «дружеский» раздел, то нет необходимости совершать продажу с публичных торгов.
Однако эта свобода соглашения не препятствует тому, чтобы при ликвидации было соблюдено требование равенства прав. При дружеском разделе, как и при разделе по решению суда, необходимо участие нотариуса, осуществляющего ликвидацию, и эксперта. Если при этом возникает неравенство участников раздела, то это исправляется путем регрессных требований.
Точно так же, когда есть основания опасаться, что актив имущественной массы окажется меньше обременяющих ее долгов, то хирографические кредиторы могут сделать «возражение о разделе», чтобы добиться охраны своих прав даже при дружеской ликвидации.
Если речь идет о соглашении, заключаемом коммерсантом накануне банкротства с его кредиторами, то требования кредиторов могут быть уменьшены лишь в случае их единодушного согласия. Однако когда уже имеются решения о судебном разделе, то заключение соглашения неплатежеспособного должника с кредиторами становится смешанным институтом: наполовину договорным, наполовину авторитарным. Такое соглашение принимается большинством кредиторов под контролем судьи. Все кредиторы жертвуют в равной доле частью своих требований, и судья, зафиксировав это, установив соответствующие условия и приняв во внимание обещание неплатежеспособного коммерсанта, оставляет у него принадлежащее ему имущество.
278. Судебный раздел.
Каждый из участников общей собственности на неделимое имущество может потребовать раздела (см. п. 58). Если участники не могут прийти к соглашению, то раздел производится судом. Когда участниками общей собственности являются несовершеннолетние, то судебный раздел считается единственной возможной для них формой раздела. Требование о разделе может быть предъявлено и кредиторами сособственников для того, чтобы обеспечить их права.
При судебном разделе особенное внимание уделяется гарантии равенства права участников раздела. В частности, если раздел производится в натуре, то требуется, чтобы части, установленные в наиболее полном соответствии с долями, распределялись бы по жребию. Если раздел имущества в натуре представляет неудобства, то его реализация производится посредством публичных торгов.
Хотя Гражданский кодекс 1804 г. требовал, чтобы судья постарался дать каждому из участников раздела имущество «такого же рода ценности и добротности», ряд новых положений отражает концепцию, согласно которой все большее значение придается денежному эквиваленту вещей (см. п. 70). В практике отказываются от попыток установления при разделах равенства прав в натуре и удовлетворяются равенством стоимости. Именно таков смысл последующих изменений ст. 832 Гражданского кодекса. Учитывая особенное значение, которое может иметь для некоторых участников раздела получение определенных видов имущества из состава наследственной массы, в частности предприятий, закон предоставляет право передачи этого имущества заинтересованным наследникам, с тем чтобы они возместили в деньгах доли других наследников.
Для обеспечения этого основного правила судебных разделов устанавливается специальная законная процедура.
Чтобы подготовить судебный раздел, суд назначает нотариуса, осуществляющего ликвидацию, и экспертов. В ходе процесса ликвидации эти лица определяют, какие вещи должны быть возвращены в общую имущественную массу; назначают в случае необходимости публичные торги. После того как урегулированы спорные вопросы между сторонами, внесены необходимые коррективы, приступают к окончательному разделу имущества в его последней стадии. Когда судебный раздел совершен, использованы все возможности обжалования решения, то в дальнейшем раздел уже не может быть пересмотрен.
Однако норма о равенстве прав участников раздела имеет такое большое значение, что, как мы уже видели выше, закон допускает последующий пересмотр состоявшегося раздела, как судебного, так и «дружеского», в случаях предъявления требования о гарантии или в случаях оспаривания раздела в связи с убыточностью (см. п. 272).
РАЗДЕЛ ЧЕТВЕРТЫЙ. ПРЕКРАЩЕНИЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ
ГЛАВА I. ПЛАТЕЖ
1. ХАРАКТЕР ПЛАТЕЖА И ЕГО ДОКАЗАТЕЛЬСТВА
279. Общий характер платежа.
Цель каждого требования – его исполнение.
В широком смысле под платежом понимается акт предоставления должником кредитору того, что было предусмотрено обязательственным требованием. Однако термин «платеж» обычно употребляется для обозначения передачи денежной суммы должником кредитору. Нам уже известны юридические способы такой передачи (см. п. 150 и сл.).
Исполнение обязательства само по себе представляет материальный акт, но волевой характер платежа превращает его в юридическое действие, результатом которого является прекращение обязательства. Чаще всего воля кредитора и должника в этом вопросе едина. Кредитор, как наиболее заинтересованная сторона, в случае необходимости сам отправляется за получением платежа (см. п. 161).
Однако, если нет соглашения, устанавливающего противоположное, динамизм обязательства требует, чтобы кредитор мог получить платеж от должника, используя средства государственного принуждения; точно так же и должник может заставить кредитора получить платеж, используя те же средства.
Сама природа обязательства настоятельно требует того, чтобы должник, не желающий постоянно находиться под гнетом лежащего на нем долга, стремился от него освободиться, а кредитор мог бы потребовать исполнения обязательства, как только наступил срок. Являясь, по существу, потенциальным благом (см. п. 8 и 48), обязательство должно быть реализовано; по природе своей оно кратковременно и преходяще.
Однако во всех случаях, когда оно не является окончательно определенным, а установлено на определенный срок или под условием, оно может быть исполненным лишь с того момента, когда возникает право требования исполнения (см. п. 155 и 1896).
280. Доказательства платежа. У должника имеется существенный интерес в том, чтобы сохранить в своих руках доказательство платежа прежде всего для того, чтобы не подвергаться опасности нового требования платежа, исходящего от забывчивого или недобросовестного кредитора, а также для того, чтобы платеж был зачислен в погашение долга (см. п. 281). Поэтому именно должник требует от кредитора документ, устанавливающий освобождение его от обязанности: квитанцию, расписку или протокол о принятии платежа.
Можно было бы предположить, что, после того как исполнение обязательства зафиксировано, должнику нет надобности сохранять у себя такое письменное доказательство. Однако в современных социальных условиях исполнение договора может предоставить ему в отношении третьих лиц права, которые он стремится обеспечить. Так, рабочий или служащий, получивший заработную плату, должен доказать Управлению социального страхования выполнение им работы для хозяина и получение вознаграждения. Поэтому ему дается карточка или расчетная книжка, в которой указывается для третьих лиц выполненная работа и ее оплата. Точно так же оплаченные фактуры сохраняются продавцами или покупателями товаров для предъявления их экономическим и финансовым органам в качестве доказательства правильного ведения учета и соблюдения установленных цен.
Исходя из двустороннего характера договора, исполнение обязанностей одной стороной, зафиксированное в соответствующем документе, дает ей право требовать исполнения обязательства другой. Так, железнодорожный билет удостоверяет уплату за проезд и вместе с тем устанавливает право требования доставки пассажира в соответствующий пункт.
Документы, доказывающие платеж, освобождающий от обязанности, различны в зависимости от характера обязательств.
Если должник обязался предоставить определенный результат в виде выполненной работы или услуги, то документом, свидетельствующим об исполнении, является обычно акт приемки выполненной работы. Этот акт освобождает должника от обязательства, кроме тех случаев, когда впоследствии устанавливается скрытый недостаток работы.
Если обязательство заключалось в передаче определенного предмета, то должник требует расписки о получении этого предмета. Как уже отмечалось выше, такая расписка может служить одновременно документом, дающим право требовать исполнения встречного обязательства другой стороной. Так, расписка склада общего пользования устанавливает, что депозитарий является кредитором, имеющим право требования возвращения его товаров, сданных складу на хранение.
Однако поскольку платеж наиболее часто представляет собой уплату денежной суммы, то должник требует квитанцию, которой кредитор подтверждает, что они с должником квиты в отношении данной денежной суммы. Установление такого доказательства – главная цель получения должником квитанции. Однако часто она служит для того, чтобы определить, в счет какого обязательства уплачена данная сумма (см. п. 281), либо для того, чтобы предоставить уплатившему эту сумму права кредитора в отношении лица, чей долг он уплатил (см. п. 253).
Требование должника о выдаче ему квитанции является законным, и кредитор не может ему отказать. Однако он должен уделить большое внимание редакции текста, поскольку с этим могут быть связаны последствия, о которых необходимо заранее подумать.
Так, кредитор должен проявить осторожность и не давать квитанции в получении основной суммы долга до того, как будут уплачены проценты. Если он этого не сделает, то будет действовать презумпция уплаты процентов. Точно так же он не должен выдавать квитанцию о получении наемной платы за последний срок при неполучении платы за предыдущий срок. Если уплаченная сумма недостаточна для того, чтобы погасить обязательство полностью, он должен тщательно указать в квитанции, что эта сумма уплачена «в счет» причитающейся. И вообще он может отказаться от получения .частичного платежа.
Таким образом, возможны споры относительно текста квитанции. Если кредитор не согласен с условиями платежа, предлагаемого должником, он может выдать квитанцию, не дожидаясь судебного решения, указав, что она выдается с оговоркой, которую он и должен определить. Это дает возможность кредитору получить деньги немедленно, не отказываясь вместе с тем от того, что он считает своим правом.
Другим способом предоставления должнику доказательства прекращения обязательства и исключения возможности требования вторичного исполнения является передача ему или уничтожение того документа, который служил доказательством обязательства и средством его осуществления (см. п. 292).
281. Зачисление платежа.
Предположим, что должник получил заем в банке в сумме 100 тыс. франков из 6%, гарантированный поручительством. Этот заем был получен, когда деньги были дешевыми, а состояние должника было свободно от всяких обременении. Затем он получил 100 тыс. франков из 8%, установив ипотеку на свое недвижимое имущество в момент, когда деньги были более дорогими, а его платежеспособность менее прочной. Представим себе далее, что наступил срок платежа по обоим долгам и что должник вносит в банк 100 тыс. франков. Какой из этих двух долгов будет погашен данным платежом? Закон предоставляет должнику возможность выбора. А уж он не будет колебаться! Он потребует, чтобы был погашен второй .долг, проценты по которому более высоки и который лишает его возможности из-за ипотеки распоряжаться своим имуществом.
Обычно должник фиксирует свой выбор в получаемой им квитанции. Но даже если он не позаботился об этом, то презюмируется оплата того долга, который является для него более обременительным. Гражданский кодекс, однако, указывает, что, если обязательство было связано с уплатой процентов, должник не может указать, что он уплачивает основную сумму до тех пор, пока он не уплатил процентов.
282. Условия действительности платежа.
Платеж, как мы уже видели выше, представляет собой юридическое действие (сделку). Он может, таким образом, быть признан ничтожным, если не соблюдены правила о действительности сделок. Однако пороки воли не могут сделать платеж недействительным, если долг подлежал уплате, поскольку сторона имела законное основание требовать принудительного платежа. По этой же причине должник не может ссылаться на то, что он является недееспособным.
Иначе обстоит дело в отношении кредитора. Закон исходит из того, что несовершеннолетний или расточитель не может без опасности для себя получить сумму, которую он растратит без всякой пользы. Платеж, совершенный недееспособному, даже если последний выдал квитанцию, признается недействительным и не освобождает должника от его обязанности. Законный представитель недееспособного может потребовать нового платежа в той части, в какой первый платеж был растрачен недееспособным.
С еще большим основанием платеж признается ничтожным, если он был совершен лицу, не являющемуся действительным кредитором. Кредитор сохраняет свое право требования платежа. Однако закон допускает исключение для тех случаев, когда должник совершил платеж лицу, по всем внешним признакам бывшему кредитором, если должник имел законные основания считать его управомоченным на получение платежа. В этом случае действительный кредитор может только потребовать возмещения ему суммы платежа от того лица, которое получило платеж.
Если платеж должен быть совершен только кредитору, то в отношении должника, кроме случаев, когда его обязанность носит чисто личный характер, допускается возможность уплаты долга другим лицом. Мы уже знаем, что в подобных случаях это лицо, как правило, вступает в права кредитора на основании квитанции о платеже и полностью замещает кредитора, получившего удовлетворение (см. п. 253).
2. ВЗЫСКАНИЕ ПЛАТЕЖА И ПРИНУЖДЕНИЕ К ПОЛУЧЕНИЮ ПЛАТЕЖА
283. Взыскание платежа кредитором.
Следует различать два случая: речь идет о платеже денежной суммы либо требование касается другого предмета.
А. Получение кредитором исполнения по денежному требованию обеспечивается, в частности, возможностью принудительного исполнения посредством классического способа – ареста имущества должника.
Для этого, однако, необходимо, чтобы кредитор получил исполнительный документ. Речь идет о нотариальных актах и судебных решениях. В них содержится формула, в соответствии с которой глава государства приказывает всем органам государственной власти «помочь» кредитору. Таким образом, денежное обязательство, подтвержденное нотариальным актом, является исполнительным документом. Во всех других случаях кредитор должен получить судебное запрещение в отношении своего должника. Часто такое судебное запрещение выполняет две функции: в нем устанавливается точная сумма обязательства (производится его ликвидация, см. п. 266 и 277) и вместе с тем оно имеет силу исполнительного документа.
Однако для получения небольших сумм принудительное исполнение может быть быстро оформлено путем выдачи магистратом «приказа об уплате».
Кроме того, некоторые случаи ареста имущества не требуют предварительного представления исполнительного документа. Суду предъявляется срочное требование, и он одновременно устанавливает наличие требования и указывает определенную часть имущества должника, за счет которой должен быть погашен долг.
В течение длительного времени единственным средством обеспечения платежа была опись и продажа имущества должника. Нам уже известно (см. п. 244), что имуществом, которое может быть описано, являются и права требования должника в отношении третьих лиц. С того момента, как кредитор на основании решения суда с помощью судебного исполнителя возражает против исполнения обязательства должником его должника, это право требования должника иммобилизуется. Кредитор может получить от судьи, даже если у него нет исполнительного документа, разрешение на получение для себя права требования своего должника с тем, чтобы в дальнейшем исполнение было совершено ему.
Со времени издания законов 1954 и 1957 гг. все движимое имущество, принадлежащее должнику, может быть описано (но не продано) в соответствии со срочным постановлением судьи, основывающемся на документе, который судья признает достаточным. Это дает возможность кредитору, используя судебных исполнителей, остановить оборот движимого имущества у своего должника до того, как последний может стать неплатежеспособным. Однако судья устанавливает определенный срок, в течение которого кредитор может обратиться в суд для того, чтобы этот предварительный арест имущества сделать полным. Он обязывает, таким образом, кредитора потребовать от суда судебного запрещения в отношении должника.
В соответствии с правилами, установленными Кодексом гражданского судопроизводства, имущество, описанное для продажи актом судебного исполнителя, должно быть продано с публичных торгов, для того чтобы реализовать его в деньгах. Из вырученной суммы оплачивается требование кредитора, имеющего право только на получение денежной суммы. Однако если описанное имущество представляет собой право требования к другому лицу, то продажа его не является необходимой. Это право требования может быть просто передано кредитору (см. п. 244). С другой стороны, если имущество было заложено, то кредитор-залогодержатель может потребовать его продажи либо может потребовать через суд передачи ему этой вещи, не прибегая к аресту и продаже.
В случаях, если несколько кредиторов предъявляют требования об аресте одного и того же имущества должника, а стоимость имущества недостаточна для того, чтобы удовлетворить всех, то судья, регулирующий их требования, устанавливает порядок очередности или пропорциональность получаемых сумм размерам требований.
Б. Если требование не имеет своим предметом уплату денежной суммы, то получить принудительное исполнение более трудно. Правда, если содержанием требования является передача вещи и кредитор имеет право рассматривать себя как получившего право собственности на нее, он может изъять ее посредством ареста и получения в натуре.
Если требование кредитора заключалось в выполнении определенной работы должником, а она может быть выполнена и другим лицом, то кредитор может получить решение суда о том, чтобы работа была поручена другому лицу вместо неисправного должника, а последний обязан возместить связанные с этим издержки.
Однако во многих случаях, когда требование исполнения в натуре отпадает вследствие юридической или моральной невозможности, кредитор использует различные косвенные способы, а если они оказываются недостаточными, то удовлетворяется принудительным взысканием денежного эквивалента.
а) В отношении злонамеренного должника суды разрешают кредитору использовать astreinte, заключающийся в том, что должник, не выполнивший своего обязательства, присуждается к уплате денежной суммы, что должно побудить его к исполнению. Эта денежная сумма, которую неправильно называют возмещением убытков, систематически повышается и возрастает по мере того, как продолжается неисправность должника. Здесь не боятся того, что эта сумма превысит размеры ущерба, причиненного кредитору неисполнением; принуждение к исполнению должно быть эффективным. Это – astreinte, носящий штрафной характер.
Однако если должник в конце концов исполняет обязательство, то сумма причитающегося штрафа может быть пересмотрена и ограничена размерами вреда, причиненного кредитору неисполнением обязательства.
Даже если обязательство остается неисполненным, судья включает в окончательную сумму, подлежащую уплате, лишь те убытки, которые кредитор в действительности потерпел. Однако принуждение и угроза продолжают существовать потому, что до окончательного установления суммы подлежащего платежа у должника может быть описано имущество на всю сумму, включая и сумму начисленного astreinte, что создаст для должника значительные затруднения. В последнее время судебная практика допускает установление astreinte, не подлежащего в дальнейшем уменьшению.
Таким образом, для того, чтобы заставить должника исполнить то, что с него причитается и от чего он недобросовестно отказался, его обязывают уплатить больше денег, главным образом для того, чтобы принудить к исполнению.
б) Если не исполнена обязанность, возникшая из двустороннего договора, то кредитор может также сначала в виде угрозы, а затем в виде санкции потребовать и добиться прекращения всего договора с возложением убытков на должника (см. п. 160а). При этом может быть установлено дополнительное возмещение убытков, если неисполнение или возвращение того, что он исполнил, недостаточно для того, чтобы покрыть понесенный им ущерб.
в) Более того, если должник продолжает упрямиться, а кредитор, не имея возможности расторгнуть договор, оказывается бессильным получить исполнение, то он может обратиться в суд и определить посредством требования о возмещении убытков полную сумму своего требования. Она будет состоять из денежного эквивалента всего вреда, причиненного неисправностью должника (см. п. 197). Таким образом, кредитору предоставляется право требования ликвидное и подлежащее принудительному исполнению, которое он может осуществить путем описи и продажи имущества должника, как было описано выше.
284. Средства, которыми должник может принудить кредитора получить платеж.
Как это ни покажется удивительным, но бывают случаи, когда кредитор отказывается получить платеж. Это имеет место тогда, когда кредитор считает платеж частичным или неудовлетворительным. Иногда может оказаться трудным отыскать кредитора для того, чтобы произвести платеж.
Если должник хочет законным образом освободиться от обязательства, он может это сделать, совершив исполнение в публичный депозит. Для денежных требований у него широкие возможности; он может внести деньги в одну из приходных касс крупной организации – Caisse des dépôts et consignations, которые представляют собой агентов казначейства. До того как деньги переданы таким образом на хранение, должник предлагает кредитору через судебного исполнителя то, что он считает надлежащим платежом. Если кредитор отказывается от этого предложения, либо если его нельзя найти, то должник получает судебное решение, в котором предложение платежа признается законным, а должник объявляется свободным от обязательства.
ГЛАВА II. КОСВЕННЫЕ СПОСОБЫ ПОГАШЕНИЯ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА ПУТЕМ УДОВЛЕТВОРЕНИЯ КРЕДИТОРА
1. ЗАЧЕТ
285. Техника зачета.
Зачет – погашение взаимных встречных обязательств, существующих между одними и теми же лицами. Зачет погашает обязательство в пределах суммы меньшего из требований. Речь идет об институте гражданского права, который коммерсанты, и в частности банки, упрощают путем создания контокоррентного счета, на котором мы остановимся дальше.
При отсутствии соответствующего соглашения закон устанавливает правило, что встречные долги и права требования взаимно погашаются при соблюдении определенных условий. Это называется зачетом в силу закона.
Если налицо не все необходимые условия, то применение зачета все же возможно, однако это будет договорный зачет или зачет судебный.
286. Зачет в силу закона.
Он осуществляется в силу соответствующей нормы закона независимо от просьбы сторон произвести зачет. Однако стороны могут договориться об отказе от зачета, в результате чего погашенные обязательства вновь возникнут. Для того чтобы зачет был произведен в силу закона и обязательства были погашены автоматически, помимо взаимности требований, необходимо соблюдение следующих четырех условий.
Оба встречных обязательства должны к моменту зачета подлежать исполнению, то есть по обоим должен был наступить срок. Если срок обязательства одного из них еще не наступил, то должник не обязан исполнить это обязательство и, следовательно, этот будущий долг нельзя зачесть в счет долга, срок по которому уже наступил.
Взаимные требования должны быть ликвидны. Только в том случае, когда оба требования выражены в определенных цифрах, можно вычесть одну сумму из другой и требовать исполнения лишь в части оставшейся разницы. По той же причине необходимо, чтобы требования касались денег или однородных заменимых вещей.
Наконец, взаимные требования автоматически погашаются зачетом, если они могут быть реально исполнены. Поскольку зачет на основании закона имеет целью предотвратить платеж по каждому из взаимных обязательств в отдельности, невозможность осуществления законного платежа по одному из обязательств препятствует зачету.
Точно так же, если коммерсант прекратил платежи и находится в состоянии банкротства или несостоятельности, его имущество находится под арестом и не может быть изъято для того или иного отдельного кредитора. Поэтому невозможен зачет взаимных требований между ним и его кредиторами. Кредиторы должны полностью уплатить то, что от них причиталось должнику, а сами они получат от должника уплату своих требований в той пропорции, какую позволит реализация его имущества.
287. Договорный зачет и зачет судебный.
Между совершеннолетними лицами всегда может быть заключено соглашение о том, что их взаимные требования друг к другу будут погашаться даже и в тех случаях, когда не соблюдаются указанные выше условия.
По требованию одной из сторон суды вправе погасить взаимные требования путем зачета даже тогда, когда их требования еще не являются ликвидными. Это – судебный зачет.
2. ЗАКЛЮЧЕНИЕ ДОГОВОРА КОНТОКОРРЕНТА
288. Погашение обязательств при контокоррентном счете.
Контокоррентный счет между двумя лицами открывается на основании явно выраженного или молчаливого соглашения этих лиц: обычно банкира и его клиента либо двух коммерсантов, находящихся в постоянных деловых отношениях.
Посредством такого договора автоматизируются расчеты, связанные с будущими взаимными требованиями и обязательствами. Эти требования и обязательства по мере их возникновения автоматически превращаются в статью кредита или дебета счета, существующего между корреспондентами. Остаток счета и представляет собой то обязательство, которое определяется на момент регулирования счета в пользу того из корреспондентов, который имеет кредитовое сальдо.
Эту технику не следует смешивать с общегражданским зачетом, который допускается только в отношении определенного требования и обязанности, сохраняющих свой индивидуальный характер. Остаток обязательства, оказавшийся непогашенным, сохраняет тот же характер и те же гарантии, которые были присущи большему из требований, участвовавших в зачете. При контокоррентном счете, наоборот, каждое требование и обязательство теряет свою индивидуальность и обезличивается. Поэтому если банкротство одной из сторон делает невозможным общегражданский зачет, то оно не затрагивает расчетов по контокорренту.
Однако неправильно квалифицировать замену требований или обязательств записью в дебете или кредите счета как новацию. Эти статьи дебета и кредита представляют собой записи, а не требования или долги, так что здесь отсутствует один из основных элементов новации. Старое требование или старый долг прекращается, но они заменяются записью до тех пор, пока расчеты не урегулированы. Сальдо устанавливается на определенные даты по соглашению сторон, обычно на конец операционного периода. Большей частью счет продолжается, начиная с выведенного сальдо.
Однако стороны обычно после каждой записи учитывают сальдо на данный момент для того, чтобы определить сумму процентов, причитающихся от того, кто оказался должником. Кроме того, когда банк открывает кредит по контокоррентному счету (см. п. 153), то сальдо на данный момент определяет размер покрытия, позволяющий клиенту выписывать чеки.
289. Значение практики расчетов по контокорренту.
Эта практика выражает тенденцию замены реальных платежей платежами символическими, а конкретных денег – деньгами учетными (см. п. 4 и 151) со всеми вытекающими отсюда преимуществами точности и быстроты расчетов.
Мы уже знаем, что техника контокоррентных счетов дает возможность совершать платежи посредством платежных поручений (см. п. 151). Эта техника обеспечивает также возможность выдачи и обращения ценных бумаг, чеков и переводных векселей. Банк, которому передана такая ценная бумага, записывает ее в дебет или кредит контокоррентного счета (см. п. 153).
При этом банк, которому передают ценные бумаги, ведет себя так, как если бы требование, представляемое этой бумагой, было бы полностью обеспечено, и уподобляет передачу такой бумаги передаче денег. Однако случается, что плательщик не оплачивает своевременно чека или векселя. Поэтому банки, получая ценные бумаги (если нет оговорки о противном), вправе исключать из записей векселя и чеки, которых плательщики не оплачивают.
3. ДРУГИЕ СПОСОБЫ УДОВЛЕТВОРЕНИЯ КРЕДИТОРА
290. Замена платежа.
Замена платежа имеет место в тех случаях, когда кредитор по денежному долгу принимает от должника взамен платежа другое имущество, которое передает ему должник в погашение своего обязательства.
Такая операция предполагает наличие договора, который можно рассматривать в следующих аспектах.
Можно предположить, что происходит новация денежного долга по соглашению между сторонами и замена первоначального обязательства обязательством передать право собственности на данную вещь. Затем это новое обязательство прекращается его исполнением в момент передачи вещи. Ничто не препятствует сторонам договориться таким образом.
Однако в практике рассматриваемые отношения получают иную оценку. Считают, что здесь имеет место продажа вещи, передаваемой взамен платежа за цену, равную сумме денежного обязательства. Несмотря на то что происходит автоматическая компенсация обязательства уплаты продавцу цены вещи требованием, которое первоначально покупатель имел против продавца, традиционная практика уподобляет замену платежа продаже. И та и другая операция предполагает наличие гарантий, относящихся к переданному предмету (см. п. 142а), и, поскольку такой предмет определен обычно индивидуальными признаками, передача права собственности осуществляется немедленно в силу договора (см. п. 143 и сл.).
291. Новация.
Эта операция уже была рассмотрена в связи с трансформацией требований. Выше было показано, как старое обязательство погашается в момент, когда его заменяет новое обязательство (см. п. 247 и сл.).
291а. Слияние.
Это происходит в тех случаях, когда в одном лице объединяются личность должника и личность кредитора. Например, если один из них становится наследником другого либо если компания покупает на бирже выпущенные ею же облигации. Право требования прекращается автоматически, потому что нельзя быть своим собственным кредитором или должником.
ГЛАВА III. ОСНОВАНИЯ ПОГАШЕНИЯ ТРЕБОВАНИЯ БЕЗ СОВЕРШЕНИЯ ПЛАТЕЖА
1. ДОБРОВОЛЬНОЕ ПОГАШЕНИЕ ТРЕБОВАНИЯ ПУТЕМ ОСВОБОЖДЕНИЯ ДОЛЖНИКА КРЕДИТОРОМ
292. Характер освобождения кредитором должника от долга.
Это – договор, посредством которого кредитор соглашается с должником о погашении своего требования. Для этого недостаточно простого одностороннего отказа кредитора от требования. В отличие от вещного права, где такой отказ мог бы иметь место, обязательство связывает двух лиц и может исчезнуть только с их общего согласия. Однако в действительности согласие должника на освобождение его от долга часто бывает молчаливым.
Очень редко (даже если это совершено в официальном документе) указываются причины освобождения должника от долга. При этом часто бывает скрытое предоставление должником встречного удовлетворения. Таким образом, соглашение оказывается более сложным, чем может показаться на первый взгляд. Иногда это замена платежа, иногда – новация.
Однако освобождение кредитором должника от долга может быть безвозмездным и основываться на желании кредитора освободить должника. Таким образом, это косвенное дарение. Оно должно быть оформлено в соответствии с основными правилами о договорах дарения.
293. Доказательства освобождения должника кредитором от долга.
Только должник должен сохранить доказательства освобождения от долга для того, чтобы отвести дальнейшую возможность предъявления к нему требований. Кредитор может передать ему письменный документ, констатирующий освобождение от долга.
Однако если не опасаются реакции третьих заинтересованных лиц либо наследников кредитора, то такой документ редко составляется, потому что финансовые органы, узнав о таких операциях, обложили бы сделку крупным налогом. Обычно используют более простую процедуру, предусмотренную ст. 1282 и последующими Гражданского кодекса: кредитор добровольно передает должнику документ, позволяющий ему доказывать наличие долга. Кредитор лишается, таким образом, возможности предъявить требование об уплате долга. Если долг был оформлен частным актом, то простой факт, что единственный экземпляр этого акта находится в руках должника, доказывает освобождение его от долга. Это – неопровержимая презумпция, кроме тех случаев, когда кредитор докажет, что документ был у него изъят без его согласия.
Если нотариус составил запись (то есть акт в одном экземпляре, сохраняемый в его архиве) о наличии обязательства, то стороны получают только заверенную копию. Обычные копии выдаются в достаточно большом числе по требованию сторон. Передача такой копии кредитором должнику не лишает первого возможности предъявить требование о платеже и не означает, что должник свободен от своего обязательства. Однако может быть составлена только единственная копия, содержащая формулу о принудительном исполнении и позволяющая кредитору обратить взыскание на имущество должника. Такой документ хранится обычно у кредитора; если он передан кредитором должнику, то возникает презумпция освобождения должника от долга. Однако кредитор не лишается возможности доказать противное.
294. Освобождение от долгов на основании соглашения кредиторов.
Первым последствием объявления о неплатежеспособности или банкротстве является прекращение предъявления кредиторами индивидуальных требований, обращенных на имущество неплатежеспособного или банкрота. Это имущество принимается к ликвидации органами, осуществляющими расчеты неплатежеспособного или банкрота для удовлетворения требований всей совокупности кредиторов (см. п. 277). Рассматривая ликвидацию, мы уже указали, что соглашение между неплатежеспособным коммерсантом и большинством кредиторов может упростить ликвидацию, однако оно должно содержать освобождение должника от его долгов. Такое соглашение становится окончательным после утверждения его коммерческим судом.
Соглашение не допускается в случаях банкротства. Лицо, которое допустило тяжкую вину, должно быть в конце концов наказано.
Освобождение от долгов должно быть пропорционально равным со стороны всех кредиторов и в отношении всех хирографических требований. Освобождение от долга действует даже в отношении тех кредиторов, которые оставались в меньшинстве и голосовали против освобождения должника. Однако даже в отношении кредиторов, бывших в большинстве, нельзя считать, что их согласие было добровольным. Оно было у них вырвано!
Без сомнения кредиторы в этих случаях не могут больше предъявлять требований к должнику, за исключением случаев, когда он не держит своего слова, либо если в соглашении предусматривается возможность возвращения к вопросу об уплате долгов при улучшении положения должника. Однако у должника сохраняется натуральное обязательство в отношении своих кредиторов. Если он его выполняет, то уплата долгов не является дарением. Она означает для него реабилитацию; он стирает, таким образом, следы своих бывших неудач.
2. ПРЕКРАЩЕНИЕ ТРЕБОВАНИЯ В РЕЗУЛЬТАТЕ СЛУЧАЙНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ
295. Последующая невозможность исполнения обязательства.
При невозможности ничего не поделаешь! Если без какой-либо вины должника наступила невозможность исполнения обязательства, он считается освобожденным от него. Таково положение, например, если архитектор, адвокат или художник умрет до того, как первый из них составил обещанный проект, второй провел обещанное дело, а третий написал портрет. Наследники не могут быть призваны к исполнению обязательства, носившего чисто личный характер.
Такое же положение возникает, если вещь, которую должник должен был передать, погибла до передачи по случайным обстоятельствам, без его вины.
Для того чтобы считать прекращенным обязательство предоставления определенного результата должником, последний должен доказать, что невозможность исполнения возникла не по его вине, а в результате случая или непреодолимой силы, которых он не мог предвидеть и избежать.
Мы уже знаем (см. п. 156), что если к моменту возникновения невозможности исполнения имущество должника было уже описано для погашения долга, то его вина презюмируется. В этом случае он не освобождается от долга. Последний только трансформируется в обязанность возмещения убытков, причиненных кредитору.
296. Последующая неплатежеспособность должника.
С позиции права и за исключением того, что было сказано выше в п. 293 о соглашении кредиторов неплатежеспособного должника об освобождении его от долгов, сама по себе неплатежеспособность должника, то есть отсутствие у него средств для уплаты долга, не освобождает его от обязанности. Даже в случае банкротства при отсутствии соглашения неоплаченные долги продолжают существовать и должник не освобождается от них. Что же касается отношений, не являющихся коммерческими, то при неплатежеспособности каждый из кредиторов вправе потребовать погашения своего требования, как только у должника появятся деньги.
Теоретически можно действительно всегда надеяться на то, что должник получит средства, необходимые для погашения своих долгов.
Однако практика бухгалтерского учета более реалистична, чем право. Она знает, что существуют безнадежные долги, оплата которых должником иллюзорна. Такие требования вносятся в статью баланса, названную «прибыли и убытки» в качестве убытка. Они считаются погашенными, хотя юридически сохраняется возможность предъявлять должнику требование об уплате.
3. ПРЕКРАЩЕНИЕ ТРЕБОВАНИЯ В СВЯЗИ С ИСТЕЧЕНИЕМ СРОКА ДАВНОСТИ
297. Юридическая природа давности и сроки.
Закон хочет, чтобы каждое требование было прекращено, если кредитор в течение длительного времени проявлял небрежность, не обращаясь к должнику за исполнением. Речь идет не только о том, чтобы наказать за эту небрежность, а о том, чтобы обеспечить четкость в делах и устойчивость оборота. Не нужно, чтобы лицо и его наследники подвергались опасности предъявления к ним устарелых требований, основанных на обстоятельствах, которые в связи с истекшим временем не могут быть установлены с достоверностью. Более того, для отдельных обязательств, которые, как правило, исполняются сразу, истечение довольно коротких сроков создает законное предположение об освобождении должника от обязанности.
Общий срок давности, прекращающей обязательство, составляет 30 лет, но имеется много случаев, когда сроки давности более короткие как для договорных, так и для деликтных обязательств.
А. Невозможно перечислить все виды договоров, для которых закон устанавливает специальные сроки давности. Эти сроки определяются с учетом характера договора и существующих обыкновений. Приведем несколько примеров.
Требование рабочего об уплате заработной платы прекращается по истечении шести месяцев (ст. 2271 ГК); это же относится и к упомянутым в данной статье требованиям хозяев гостиниц и трактиров.
Требования, возникающие из договора перевозки грузов, прекращаются по истечении года (ст. 108 Торгового кодекса).
Требования розничных торговцев к своим клиентам так же, как и требования врачей, дантистов и акушеров прекращаются по истечении двух лет (ст. 2272 ГК). Это же относится к обязательствам, возникающим из договора страхования (ст. 25 Закона от 13 июля 1930 г.).
Требования ежегодной уплаты причитающихся сумм, как, например, наемной платы или процентов по займу, прекращаются по истечении 5 лет (ст. 2277 Гражданского кодекса).
Архитекторы и подрядчики отвечают за ошибки, совершенные при исполнении их работы, в течение десяти лет (ст. 2270 ГК).
Наконец, ст. 189а Торгового кодекса ограничивает десятью годами давность по долгам, возникшим между коммерсантами в связи с их профессиональной деятельностью.
Мы привели здесь лишь отдельные примеры. Тенденция закона заключается в сокращении сроков давности.
Б. Если требование возникло в связи с уголовным правонарушением и основывается на гражданской ответственности, то, как нам уже известно, оно не может быть предъявлено после того, как прекратилось уголовное преследование правонарушителя.
Однако, как мы увидим далее, все эти сроки, будучи строгими, допускают изъятия, связанные с действиями заботливого кредитора, а также направленные на защиту слабого кредитора.
298. Перерыв давности.
Каждый заботливый кредитор может прервать течение срока давности столько раз, сколько он сочтет необходимым. Если он не получает платежа и видит, что истекает время, он имеет две возможности воспрепятствовать тому, чтобы истечение срока давности уничтожило его требование:
а) в отношении добросовестного должника ему достаточно получить признание того, что должник не уплатил еще своего долга. Конечно, после этого течение срока исковой давности не прекращается навсегда, но отсчет срока начинается заново;
б) если кредитор не получил такого признания, то для перерыва течения срока давности он должен предъявить должнику иск в суде.
Если он выиграл дело и должника обязали уплатить долг, то результат будет такой же, как если бы он получил признание долга: течение исковой давности начинается заново после решения суда.
Если он проиграл дело, то различаются последствий в зависимости от причины его неудачи.
Если суд констатировал отсутствие обязательства или его прекращение, то он тем самым признал, что бывший должник уже не является таковым.
Если отказ в иске связан с тем, что суд, куда обратился кредитор, не является компетентным для решения дела, то течение давности временно прерывается при условии, что кредитор поспешит обратиться к надлежащему суду.
Наконец, если иск кредитора отклонен вследствие недостатков в процессуальной форме либо вследствие того, что по небрежности кредитора иск длительное время не предъявлялся, течение срока исковой давности не прерывается. Однако поскольку этот срок еще не истек, кредитор может совершить новые действия, прерывающие течение срока давности.
Перерыв делает бесполезным истечение той части срока, которая уже прошла. Исковая давность, течение которой вновь начинается, обычно бывает той же продолжительности, что и установленная первоначально.
Однако это правило не действует для коротких сроков исковой давности, перечисленных в ст. 2271-2274 Гражданского кодекса, устанавливающих специальный режим (см. п. 172). Эти сроки основываются на презумпции немедленного платежа, установленного обычаем. Так, считается, что розничные торговцы и врачи выписывают свои счета в конце каждого года, а затем им предоставляется еще один год для того, чтобы потребовать платеж у неисправного клиента. Вот почему по истечении двух лет их требование считается прекращенным. Презюмируется, что они не оставили бы незамеченным неплатеж в следующем году.
Но если клиент признает, что в действительности он не оплатил счета, то презумпция немедленного платежа исчезает и требование врача или торговца прекращается только по истечении 30 лет. Это называется интерверсией давности.
299. Начало течения срока давности и его приостановление.
В основе института давности лежит предположение о небрежности кредитора. Поэтому течение сроков давности прекращается, если он не мог прервать срок или получить платеж.
Это правило относится прежде всего к установлению момента, с которого начинается течение срока давности.
Течение сроков начинается с того момента, когда кредитор мог предъявить требование к должнику. Поэтому в отношении требований, срок которых еще не наступил, и условных требований течение срока давности начинается лишь с момента наступления отлагательного срока или того обстоятельства, которое было отлагательным условием.
Далее, если действие непреодолимой силы, как, например, прекращение сообщения вследствие войны или катастрофы, препятствует кредитору предъявить требование к должнику, течение срока давности приостанавливается.
Если невозможность предъявления требования является только субъективной, закон определяет круг тех лиц, в отношении которых течение срока давности приостанавливается. Таково, например, положение несовершеннолетних в течение всего времени, пока они достигнут совершеннолетия; положение ограниченно дееспособных до тех пор, пока действует ограничение. Таково также положение обязательств между супругами до тех пор, пока существует брак. За исключением этих случаев состояние умственных способностей кредитора, даже если он страдает от полной амнезии, не рассматривается как обстоятельство, приостанавливающее течение срока давности.
В случаях приостановления течения срока давности время, прошедшее до приостановления, может быть добавлено к тому времени, когда приостановка течения срока заканчивается. Таким образом, результаты приостановления течения срока давности гораздо менее радикальны, чем перерыв ее.
300. Последствия истечения срока давности требования.
По истечении срока давности кредитор теряет право требования к должнику.
Правда, последний, если он не уплатил долг, остается обремененным «обязательством совести», которого закон не отрицает. Это – натуральное обязательство.
Если должник оплачивает долг по истечении срока давности, то он лишь выполнил то, к чему был обязан. Его действие не будет рассматриваться как дарение. Он может также отказаться от ссылки на истечение срока давности. Предполагается, что должник отказался от нее, если он не противопоставляет эту ссылку требованиям кредитора. Поэтому при молчании должника судья не может ссылаться на истечение срока давности, если должник не противопоставил этого возражения кредитору.
