Правовое регулирование межэтнических отношений

С.А. Подъяпольский

Правовое регулирование межэтнических отношений

Вопреки ожиданиям многих исследователей, межэтнические конфликты в современную эпоху не только не исчезают, но и приобретают всё более масштабный характер. Так, «было установлено, что более чем 10 миллионов жизней было потеряно между 1945 и 1975 годами исключительно как результат этнического насилия. Сотни тысяч погибли в Руанде и Заире в середине 1990-х»1.
«Лишь в малую часть множества международных кризисов последней декады не был вовлечён важный компонент этнических чувств и националистических ожиданий, тогда как некоторые из них – особенно в бывшей Югославии, на Кавказе, на Индийском субконтиненте и на Ближнем Востоке – были развязаны и даже определялись такими чувствами и ожиданиями», — отмечает Э. Смит2. «Более, чем любая предыдущая эпоха, наша отмечена этническими конфликтами», — вторит ему Я. Гхэй (Ghai)3. Как пишет Уайт, «глобализация интенсифицирует у некоторых людей чувство идентичности. Среди этих идентичностей этническая фигурирует преимущественно»4.
Особое значение данные вопросы имеют для России, которая исторически сложилась как многонациональная страна5.
Проблемы межэтнических отношений требуют взвешенных решений. Развязать межэтнический конфликт значительно легче, чем разрешить его или хотя бы снизить его интенсивность6. В настоящее время, при чрезвычайной актуальности этнической проблематики, необходима адекватная, научно обоснованная концепция этнонациональной политики.
Вопросы межэтнических отношений анализируются в работах широкого круга авторов, принадлежащих к различным школам. Несмотря на то, что, как справедливо отмечает Б. Бербероглу (Berberoglu), «национализм и национальные движения не могут быть полностью поняты без классового базиса политики и классовых сил, стоящих за политическими идеологиями»7, большинство авторов признаёт необходимость анализа широкого круга факторов. Например, А. Келлас (Kellas) пишет: «националистическое поведение имеет как политическую, так и экономическую детерминацию. Это примиряет некоторые лингвистические исследования национализма с воззрениями определённых марксистских и других материалистических авторов»8.
Вырабатываются новые подходы, переосмысляются классические9. Здесь объединяют свои усилия учёные различных специальностей. Как справедливо сказано в аннотации к серии Кембриджских Исследований Права и Общества, «широкая область права и общества становится замечательно богатым и динамичным полем исследований. В то же время социальные науки всё в большей степени вовлекаются в вопросы права. В этом процессе границы между правовой наукой и социальной, политической и культурной науками пересекаются, и наступает время фундаментального переосмысления»10.
Целью данной статьи является краткая характеристика выработанных современной наукой основных подходов к вопросам регулирования межэтнических отношений, опыта такого регулирования в современном мире. В основу положен ряд современных иностранных работ, не переведённых (насколько известно автору) на русский язык. Охватывается следующий круг вопросов: а) объект правового регулирования межэтнических отношений; б) основные концепции регулирования межэтнических отношений; в) практика регулирования межэтнических отношений. В соответствии с данным кругом вопросов выделяется три главы.
Объект правового регулирования межэтнических отношений

Прежде чем говорить о подходах к регулированию межэтнических, межнациональных отношений, целесообразно определиться с основными терминами, используемыми в ходе анализа. Это задача сложная11, но неизбежная. Обратившись к словарю, мы увидим, что термин «нация» (nation) многозначен: «1. a. Кровное родство; раса; происхождение. b. Национальность. c. Сообщество или совокупность людей или животных, особенно каста или класс, сформированный общими профессией или интересами членов. d. Страна». Различия в значении простираются от «людей, связанных кровными узами, что, по общему правилу, проявляется в общности языка, религии и обычаев и в чувстве общих интересов и взаимосвязей; таким образом, евреи и цыгане часто называются нациями»12 и «Распространённо, любая группа людей, имеющих сходные учреждения и обычаи и чувство социальной гомогенности и общих интересов» до «В широком смысле, совокупность жителей страны, объединённых под одним независимым правительством; государство «13.
Э. Смит пишет, что «нация не государство и не этническое сообщество «. Он полагает, что nation может определять в объективном или субъективном смысле. В качестве примера «объективистской» трактовки приводится дефиниция И.В. Сталина14: «Нация – это исторически сложившееся, стабильное сообщество людей, сформировавшееся на основе общего языка, территории, экономической жизни и психологического склада, проявляющегося в общей культуре15». Значение этих компонентов может варьироваться. Как правило, самый яркий отличительный признак этнической группы — особый язык. Но, например, сербы, хорваты и боснийские мусульмане говорят на одном языке, но принадлежат к различным религиям16. В то же время немцы-протестанты и немцы-католики (баварцы) не образуют разных этнических групп и тем более не находятся в состоянии войны друг с другом.
В качестве примера «субъективистской» Э. Смит приводит дефиницию Б. Андерсона: «Нация – это воображаемое политическое сообщество – и воображаемое как сущностно ограниченное и верховное». Со ссылкой на М. Вебера Э. Смит говорит, что «чисто «объективные» критерии нации – язык, религия, территория и т.д. – всегда препятствуют включить некоторые нации. Напротив, «субъективные» критерии, по общему правилу, берут слишком много случаев»17.
Термины «этническая группа» (ethnic group, ethnie18) и «нация» (nation) изначально имели сходное значение19, однако во многих современных концепциях употребляются в различных смыслах и даже противопоставляются друг другу.
Для того чтобы разобраться в этом вопросе, надо хотя бы в общем виде рассмотреть основные парадигмы, сложившиеся в современной западной науке, изучающей межэтнические отношения. Э. Смит выделяет четыре основных парадигмы — модернизм, перенниализм, примордиализм и этносимволизм20.
Модернистская парадигма, если говорить в самом общем виде, считает как идеологию национализма, так и собственно нации порождением «нового порядка современности» (new world order of modernity)21. Исторически первой нацией обычно называется французская22, возникшая в результате Великой Французской революции23.
Примордиалисты считают, что нации и национализм существуют с незапамятных времён, для данной парадигмы свойственна известная мифологичность.
Перенниалисты полагают, что «даже если националистическая идеология возникла не так давно, нации существовали во все периоды истории, и многие нации существовали с незапамятных времен»24.
Этносимволисты в большей степени интересуются вопросами влияния культуры, символов и мифологии на формирование этнических групп, это скорее совокупность подходов, чем чётко оформленная парадигма.
В рамках модернистской парадигмы «премодерновые» предшественники наций стали обозначаться термином «этническая группа». Степень, в которой «нации» связаны с «этническими группами» различается в различных версиях модернистской парадигмы25.
Вот как разграничивает нацию и этническую группу Э. Смит: «Нация – поименованное человеческое сообщество, занимающее свою определённую территорию (homeland), имеющее общий миф и совместную историю26, общую публичную культуру, единую экономику и общие права и обязанности для своих членов. Ethnie – поименованное человеческое сообщество, занимающее свою территорию, имеющее общий миф происхождения, совместные воспоминания, один или больше элементов совместной культуры и определённую степень солидарности, по крайней мере среди элит»27.
В самом общем виде различие между этносом и нацией формулирует Уайт: «Этнические группы не имеют собственных государств и не борются за их установление… тогда как национальная борьба за «независимость» и «нацию-государство» – необходимые условия для того, чтобы являться нацией28, понятие этнической группы не произвело сходных понятий «этнической борьбы за независимость» и «государства этнической группы (ethnic group-state)”. Действительно, когда этническая группа развивает желание к политическому самоопределению, она по определению становится нацией»29. Этого подхода мы будем придерживаться в дальнейшем30.
Основные концепции регулирования межэтнических отношений

Большинство современных авторов не разделяет концепции, в соответствии с которыми «национальный вопрос» отомрёт в обозримом будущем (будь то марксистско-ленинская концепция31 или концепция «плавильного котла» (melting pot), которая предполагает нивелирование этнических различий в ходе развития капитализма32). Исходя из этого, межэтнические отношения изучаются не как «пережиток», а как противоречивая реальность, требующая взвешенного и последовательного регулирования33.
Концепции регулирования межэтнических отношений должны основываться на классических теоретических представлениях о государстве и праве. Эти представления показывают специфику внутригосударственного общения. А она такова, что гражданину невозможно жить хорошо (т.е. пользоваться высококачественными продуктами трудовой и иной деятельности), если его сограждане живут плохо. Они живут плохо, если в силу материальных условий неспособны к труду и иным формам человеческой активности высокой степени совершенства, так как не приобрели необходимых для этого личных качеств. Чтобы каждый мог пользоваться плодами труда другого, он должен сделать всё возможное, чтобы сами эти люди жили как можно лучше. Неразвитый индивид не способен производить продукты того же качества, что и развитый. Так как развитый индивид вынужден пользоваться продуктами труда остальных, то в его интересах поднять до своего уровня неразвитых.
Отсюда можно вывести следующие принципы регулирования межэтнических отношений: а) взаимная поддержка различных этнических групп друг другом, их равенство; б) особая поддержка этнических групп, находящихся на более низком уровне, в целях повышения их уровня.
Естественно, в статье мы сможем охарактеризовать только часть существующих концепций. Поэтому будут проанализированы лишь те концепции, которые в той или иной мере отвечают этим принципам. Соответственно, за рамками анализа остаются концепции шовинистского и расистского толка.
Nation-building («строительство нации»)

В рамках данной концепции правовое регулирование межэтнических отношений предполагает создание nation state как результат целенаправленной государственной политики. International Encyclopedia of Social Science говорит, что «нация-государство – это одна частная форма территориального государства»34 (как справедливо замечает Kellas, «большинство государств в мире мультинациональные и мультиэтничные»35).
Строительство нации может идти различными путями. Так, пишет Уайт, в Западной Европе «нации были сконструированы главным образом в пределах существующего территориального порядка, который принимался как данность. Таким образом, империи были просто переопределены как нации-государства». Тогда как центральные и восточные европейцы не смогли аналогичным образом переопределить империи-государства, что спровоцировало их распад.
Классический пример строительства нации — Франция после революции 1789 г. На тот момент французский язык понимало 20 % населения. Но целенаправленная государственная политика сделала своё дело, французский язык стал господствующим, и Франция стала в значительной мере этнически однородной.
На восток идеи национализма пришли позднее, совместно с идеей национального самоопределения36. Эта идея слабо сочетается с тем фактом, что народов на Земле около 5000, а государств около 20037, и историческая тенденция такова, что второе число вряд ли будет увеличиваться. Правда, возможно внутригосударственное национальное самоопределение.
Дж. Келлас так характеризует концепцию «строительства нации»: «Классический националистический идеал «одной нации, одного государства» может быть достигнут только через процесс строительства нации, ассимиляции всех граждан в одну нацию путем господства или исключения граждан, которые не принадлежат к нации, рассматриваемой как историческое этническое сообщество»38. В то же время «возможно рассматривать другие формы национализма, которые не придерживаются классической формулировки национальной гомогенности в пределах государства»39. Выдвигаются концепции «строительства нации», которое не должно сопровождаться подобными проявлениями. Как пишет Пааво Вайринен, «понятие «национальное государство» подвергается многочисленным интерпретациям… государства с неоднородной структурой населения, но тем нем менее объединяемые национальными чувствами, часто характеризуются как национальные государства»40. Однако данные концепции представляются внутренне противоречивыми, так как употребление термина «нация» применительно к надэтнической общности, подобной «советскому народу», не вполне корректно.
Мультикультурализм

В условиях глобализации, развития международного рынка труда, транснациональной миграции «становится всё более сложным и затратным поддержание и оправдание культурной однородности»41. В этой связи наряду с теориями ассимиляции42 и сегментации43 учёные, изучающие миграционные процессы, разработали теорию мультикультурализма (multiculturalism). Как пишет Г. Шафир (G.Shafir), «мультикультурализм… ожидает, что иммигранты останутся частично в своей отдельной культуре, даже если они интегрируются в определённые сферы принимающего их общества (host society), и предполагает, что культура принимающих будет расширяться, чтобы вмещать разнообразие (diversity), произведенное иммиграцией»44.
«Мультикультурализм является горячо обсуждаемым вопросом на Западе, но это вызывает опасения – по большей части у националистов. … У тех, кто представляет старую школу национализма, которая верит, что общая культура однородного общества является существенным условием его солидарности. … Мультикультурализм воспринят канадской Конституцией и является политикой таких динамичных западных стран, как Австралия, Великобритания, Швеция и Нидерланды. Он также был оценён и воспринят многими сообществами в США и повсеместно как путь принятия увеличивающегося разнообразия, вызываемого дальнейшей иммиграцией».
Главная составляющая мультикультурализма — «легитимация культурного разнообразия «45. Разнообразие позиционируется едва ли не как самоцель. Cторонники данной концепции считают, что «мультикультурализм связан с индивидуалистическим подходом, охраняющим право каждого индивида «выходить» из его культурной группы. Вместо рассмотрения общества как состоящего из большинства и меньшинств, мультикультуралисты стремятся переопределить современное государство как множество культурных групп в постоянном движении и с расплывающимися границами между ними «46.
В этой связи более чем актуальной становится точка зрения Г. Спенсера, в соответствии с которой общество, характеризующееся сходством составляющих его единиц в этническом отношении, относительно устойчиво и способно долгое время существовать, базируясь на этой связанности, тогда как «гибридное общество» характеризуется внутренней неустойчивостью47.
Консоциетальная демократия

Эта концепция, по выражению Дж. Келласа, стремится не искоренить этнические различия через «строительство нации», но обеспечить возможность для различных групп жить совместно48. Она связана с именами таких учёных, как Лиджпарт (Lijpart), Юнг (Young) и Хоровитц (Horowitz). Лиджпарт ввел термины «консоциетальная демократия» («consociational democracy»), «консоциационализма», («consocionalism»), «консенсусная демократия» («consensus democracy») для описания специальной формы демократии, адаптированной к проблемам обществ, характеризующихся экстремальным культурным плюрализмом (‘cultural pluralism’), также известным как сегментарный плюрализм (‘segmented pluralism’), сегментарные общества (‘segmented societies’) или разделённые общества (‘divided societies’)49.
Консоциетальная демократия призвана обеспечить мирное сосуществование более чем одной этнической группы «на основе разделения, даже равного партнерства, скорее, чем доминации одной нации над другой или другими». Это, таким образом, не только альтернатива принципу «одна нация, одно государство», но также системам «гегемонии» и «внутреннего колониализма» (‘internal colonialism’). Лиджпарт предлагает следующее институциональное устройство:
1. «Великая Коалиция» в управлении государством, состоящая из представителей всех сегментов. Это также известно как «согласование элит» ( ‘elite accommodation’).
2. Пропорциональная представительная избирательная система и пропорциональная система для совместных публичных расходов и публичной занятости среди сегментов в соответствии с размерами каждого из них.
3. Система взаимного вето (‘mutual veto’ system), где любой сегмент может отклонить правительственное решение в жизненно важных вопросах.
4. Автономия для каждого сегмента через территориальное управление в федеративных системах или через учреждения (в частности, образовательные), которые дают определенное самоуправление сегменту50.
Лиджпарт также определяет семь главных условий, при которых возможно такое устройство:
1. Скорее множественный баланс сил между сегментами, чем дуальный баланс сил или гегемония одного из субъектов.
2. Скорее маленькая, чем большая страна.
3. Сила элит должна обеспечить принятие их последователями процесса «согласования элит».
4. Однородные и изолированные сегменты скорее чем внутренее разделенные и расщепленные.
5. Существование лояльности государству, превосходящей лояльность сегменту.
6. Традиция согласования предшествовала приходу массовой демократии.
7. Существование разделений (классовых, религиозных, языков), пересекающих сегменты51.
Паппалардо (Pappalardo), также исследовавший этот вопрос, в 1981 г. пришел к выводу, что необходимы только два условия:
1. Стабильность внутри субкультуры (Inter-subcultural stability).
2. Господство элит над политически дифференцированными и организационно объединёнными последователями52.
Далеко не всегда консоциетальное устройство работает эффективно. Оно было свернуто в Северной Ирландии, Ливане, Шри-Ланке, очень хрупко в Бельгии, Канаде и Южной Африке. Тем не менее эта модель, позволяющая в ряде случае избежать прямой угрозы гражданской войны, заслуживает внимания и дальнейшего развития.
Хоровитц в своей работе «Ethnic Groups in Conflict» (1985) исходил из того, что условия азиатских и африканских стран требуют иных решений. По словам Келласа, он «видит мультиэтнические политические союзы как более кооперированные. В любом случае, гомогенные сегменты нетипичны для развивающихся стран. Таким образом, «Великая Коалиция» лидеров этнических групп в государстве, вероятно, будет меняться расщеплёнными группами».
Хоровитц предлагал для различных ситуаций различные решения, некоторые из них подобны консоциетальной демократии, тогда как некоторые нет. В общем виде он предлагает пять механизмов ограничения конфликтов:
1. Распределение точек власти таким образом, чтобы избежать возникновения одной фокусирующей точки (в частности, «разделение властей» и разделение полномочий между центральной и региональной властями).
2. Устройство, которое подчеркивает скорее внутриэтнические конфликты, чем межэтнические (например, борьба за занятие должностей членами этнической группы, территориальная передача власти, усиление соревнования партий в пределах нации).
3. Политика, которая повышает интенсивность межэтнического сотрудничества (например, электоральное побуждение к сотрудничеству).
4. Политика, поощряющая уравнивание, базирующееся на интересах других, нежели этнических.
5. Уменьшение неравенства между группами таким образом, чтобы неудовлетворенность снижалась53.
Евразийский подход

Сформулированные выше принципы правового регулирования межэтнических отношений требуют максимального сотрудничества различных этнических групп, основанного на равенстве и поддержке относительно слабых. Такое сотрудничество требует объединяющей идеи, определенной концепции, некой особой надэтнической идентичности, отвечающей на вопрос, кем являются друг другу представители различных этносов, проживающих на территории одной и той же страны. В советское время существовала концепция новой исторической общности – советского народа. В современных условиях восстановление этой общности на основе прежней идеологии представляется затруднительным. Стало быть, целесообразно восстановить её на новой идеологической основе. Такую основу предлагает идеология евразийства.
Евразийство исходит из того, что Евразийский континент подразделяется не на две, а на три части света — Европу, Азию и Россию-Евразию, народы которой имеют общую евразийскую судьбу. Евразия понимается как особый исторический и географический мир, простирающийся от границ Польши до Великой китайской стены54. Подчеркивается многонациональный характер России-Евразии и то, что связи России с Азией не менее существенны, чем связи с Европой55. В рамках концепции евразийства, понимающей Россию как Евразию, возможны смешанные идентичности наподобие «татарский евразиец», «башкирский евразиец»56. Это позволяет, с одной стороны, не подавлять процессы этнической идентификации, а с другой – сохранять их в рамках лояльности государству (тогда как для концепции национализма характерно, что «лояльность нации преобладает над всеми другими лояльностями «57, – в связи с этим националистические идеологии являются неприемлемыми для многонациональной страны, которая никогда не консолидировалась как нация-государство58). Процессы этнического развития не должны превращать этносы в нации. Нужна общая идентичность надэтнического характера. Советские исследователи говорили о «новой исторической общности – советском народе». Евразийцы предлагают евразийскую надэтническую идентичность. Построение её – задача отчасти близкая «строению нации», однако не предполагает подавления малочисленных этносов. В то же время нужно обратить внимание на следующее замечание М. Гуйбернау: «Эти нации (которые хотят сохранить свою идентичность. — С.П.) должны признать, что их языки и культуры выживают бок-о-бок с более могущественными, которые прогрессивно входят во все аспекты жизни «. Соответственно, русский язык должен иметь особый статус – в особенности как язык межэтнического диалога59.
Принципиально важным в евразийской идеологии является разграничение этнического и государственного уровня управления. Это означает, что персональный состав государственных органов должен формироваться без дискриминации по этническому признаку. Как писал ещё Ксенофонт Афинский: «Ближайшими помощниками политическому руководителю нужно брать самых квалифицированных людей в конкретных областях общественной жизни, не обращая внимание на их остальные качества, в том числе на этническую принадлежность»60.
Практика регулирования межэтнических отношений

М. Гуйбернау, анализируя как раз те этнические группы, которые не имеют «своего» государства и которые развивают стремление к самоопределению (он определяет их термином «нации без государства» (nations without states); Lois L. Snyder обозначает такое стремление термином «мини-национализм» (mini-nationalism) по аналогии с термином «макро-национализм» (macro-nationalism), обозначающим в его работах движения, подобные панславянству, пангерманизму и т.д.61), рассматривает четыре сценария развития их взамоотношения с государствами, в рамках которых они находятся. Это культурное признание (cultural recognition)62, автономизация, федерализм, а также отрицание и репрессии в отношении «наций без государств»63. Рассмотрим более подробно автономизацию, федерализм, а также нетерриториальные формы межэтнического регулирования.
Автономизация

Создание автономий – одно из средств разрешения межэтнических конфликтов. «Несмотря на свою популярность, автономия противоречива»64. Автономия базируется на трех основных принципах: права меньшинств (minority rights), права коренных народов (indigenous rights) и, более противоречиво, права на самоопределение (the right to self-determination)65. Автономия может быть дана в различных правовых формах66. Местное управление может также быть эффективным путем наделения определёнными полномочиями групп, малых в географическом отношении67. Некоторые федерации сейчас конституционно защищают местное управление как третий уровень управления (Нигерия и Испания, но такая конституционная защита была отклонена в Индии)68.
Яш Гхэй формулирует ряд общих правил, характеризующих влияние различных факторов на успех автономизации:
1. Перспективы установления автономного устройства сильнее, когда государство подвергается изменению режима (regime change).
2. Установление автономного устройства более вероятно, если международное сообщество вовлекается в разрешение конфликта.
3. Установление автономии более вероятно в государствах с устоявшимися традициями демократии и верховенства права (the rule of law).
4. Автономия легче допускается и вероятнее достигает цели, когда нет спора о суверенитете.
5. Более вероятно, что удастся договориться об установлении автономии, если в государстве несколько этнических групп, чем когда их две.
6. Автономное устройство, обсуждённое демократическим и соучастным (participatory) путём, имеет лучшие шансы на успех, чем то, которое навязано.
7. Независимый переговорный механизм существен для долгосрочного успеха.
8. Внимательная разработка институциональных структур существенна для успеха автономии.
9. Автономия не продвигает сецессию, напротив, подлинная автономия предотвращает её69.
Федерализм

Федерация – форма государственного устройства, представляющая собой сложное (союзное) государство, состоящее из других государственных (иногда говорят – государствоподобных) образований70.
«Федерализм как средство разрешения межэтнических отношений» – не бесспорная постановка вопроса. Общеизвестно, что старейшая федерация – США – изначально представляла собой территориальную организацию этнически гомогенного населения71. Фактически мононациональным государством, несмотря на приток мигрантов, является ФРГ. В то же время очень многие современные многонациональные государства, значительные по площади и численности населения, не являются федерациями72. Наоборот, являются федерациями небольшие государства наподобие Федеративных Штатов Микронезии. Но по крайней мере две сравнительно крупные «старые федерации» — Швейцария и Канада «действуют и в плане вмещения этнического разнообразия»»73.
Как отмечает Синиса Малесевич (Sinisa Malesevic), «с распадом коммунистических федераций в 1990-х годах многие учёные поставили под вопрос ценность федеральных устройств для поддержания мультиэтнических обществ»74. Тем не менее этот автор считает, что «федеральное устройство само по себе не плохо и не хорошо. Главное значение имеют исторические, политические и социальные условия конкретного общества»75.
Хоровитц пишет, что «автономия поддерживается через федерацию или передачу власти на места, но не обязательно на основе наделения каждой этнической группы собственным государственным образованием. Скорее, цель снизить этническое напряжение через поощрение межэтнического сотрудничества и внутриэтнического противоборства»76.
Представляет интерес точка зрения Д. Тэпса, который пишет, что «возможно самоопределение и без отделения (с целью создать независимое государство), а путем федерализации отношений между народами в одном государстве. … Этот процесс невозможен в стихийной форме. Он требует регулирования в правовом отношении. Для этого необходимо восполнить конституционный пробел, утвердить народы субъектами права»77.
«Федеральные системы, где один или более регионов наделены особыми полномочиями, которые не даны другим провинциям, известны как «асимметричные», – пишет Яш Гхэй78. Эта форма имеет свои недостатки. В частности, если одним регионам предоставлено меньше прав, чем другим, то это вызывает недовольство первых и дестабилизирует обстановку79.
Следует согласиться с точкой зрения Л.А. Морозовой, в соответствии с которой федеративные отношения в условиях Российской Федерации требуют:
1) постоянного учета властными структурами изменяющейся обстановки в развитии национальных отношений;
2) поиска средств и методов, упреждающих разбалансирование интересов на разных уровнях;
3) повышенного внимания к специфическим потребностям различных народов;
4) выработки объединяющих народы идей и целей80.
Нетерриториальные формы регулирования межэтнических отношений

Территориальная группировка граждан – это главная особенность федерации, утверждает M. Гуйбернау. Но как быть в стране, в которой в большинстве случаев невозможно выделить районы, где компактно проживают те или иные народы? Как справедливо замечает О.И. Чистяков, «на протяжении веков народы России жили вместе, смешиваясь, и определить территории их преобладающего расселения порой можно было лишь условно»81. Все республики СССР были многонациональными, и в этой связи можно говорить о «первородном несовершенстве национально-территориального принципа, лежавшего в основе Советской Федерации: выделить сколько-нибудь компактную и экономически целостную территорию, населённую каким-то одним народом, просто невозможно»82.
Сходные проблемы существовали в Австро-Венгрии. Как пишет М. Гуйбернау, австро-марксисты Отто Бауэр и Карл Реннер пытались разработать действительно эффективные каналы представительства многочисленных этнических групп, разбросанных в пределах Австро-Венгерской империи. Они предлагали создание нетерриториальных учреждений, через которые этнические группы могли быть представленными и находить институциональную поддержку83.
В современной России действует Федеральный закон «О национальной культурной автономии» от 22 мая 1996 г.84, но следует ли останавливаться на достигнутом в ходе его реализации? Партией «Евразия» в 2002 г. была предложена модель «евразийского федерализма», представляющего собой федерацию не территорий, а народов как политических субъектов. В рамках такой федерации за безопасность, территориальную целостность государства отвечает «геополитическая администрация», а такие государствоподобные образования, как республики, автономные округа и автономная область, упраздняются. Жёстко разделяются уровни «геополитического» (государственного) и этнического управления. При этом приветствуются различные формы нетерриториальной автономии85. Представляется, что данная модель требует дальнейшего изучения.
Заключение

Хоровитц писал: «Этнические проблемы неподатливы, но они не всецело безнадёжны»86. При этом можно и нужно исходить из классических теоретических представлений о государстве и праве, в соответствии с которыми «надлежащей верховной целью правительства независимого политического общества или его надлежащей абсолютной целью является самое большое возможное продвижение вперёд общего счастья или блага конкретного общества, в котором правительство властвует, и общее счастье, или благо всего человечества»87.
Грамотное, научно обоснованное применение лучших достижений иностранной и отечественной научной мысли с учётом отечественной специфики позволит, во всяком случае, снизить остроту межэтнических противоречий в современной России до уровня, не препятствующего социальному прогрессу. Ведь совершенно понятно, что наибольшего прогресса достигает организованное общество, представляющее собой сплоченную команду специалистов, способных работать лучше, чем специалисты в других странах.

Библиографические ссылки и примечания

1. Kellas James G. The Policy of Nationalism & Ethnicity. 2nd edition. St. Martin’s Press, New York, 1998. P. 1.
2. Smith A.D. Nationalism: Theory, Ideology, History. Malden, USA. Blackwell Publishers, 2001.
3. Autonomy & Etnicity: Negotiating Competing Claims in Multi-ethnic States/ Edited by Yash Ghai. Cambridge University Press, 2000. P.1.
4. White. Nation, State and Territory. 2004. P.2.
5. Astrid S.Tuminez. Russian national since 1856: Ideology and the Making of Foreign Policy. Rowman & Littlefield publishers, inc. Lanhan – Boulder – New York – Oxford, 2000. P.1.
6. Интересные данные приводит Sinisa Malesevic. Из результатов социологических опросов следует, что в 1964 г. 73 % жителей характеризовали межэтнические отношения в Югославии как хорошие. В 1966 г. 85,3 % хорватов и 81,7 % сербов показали очень незначительную этническую дистанцию по отношению к другим этническим группам, живущим в Югославии. В 1962-89 годах средний уровень смешанных браков составлял 12,63 %, что является высоким показателем. See: Autonomy & Etnicity: Negotiating Competing Claims in Multi-ethnic States/ Edited by Yash Ghai. Cambridge University Press, 2000. P. 155. Однако в современной Боснии и Герцеговине 89 % сербов и 88 % хорватов считают, что эти народы не могут жить вместе. See: Autonomy & Etnicity: Negotiating Competing Claims in Multi-ethnic States. Op. cit. P. 162.
7. Berberoglu Berh. Nationalism and Ethnic Conflict: Class, State and Nation in the Age of Globalisation. Rowman & Littlefield publishers, inc. Lanham. 2004. P.XIV. Работы данного современного американского автора, всецело основывающегося на положениях марксистско-ленинского учения о классовой борьбе, демонстрируют, что этот подход имеет свои преимущества и позволяет объяснить многие современные процессы.
8. Kellas James G. Op. cit. P.2.
9. Так, Louis L.Snyder отмечает: «Интенсификация самоопределения мини-национализмов по всему миру свидетельствует, что теории модернизации и строительства нации не работают так хорошо, как предполагалось в прошлом». See: Snyder Lois L. Greenwood Press, Westport, Connecticut. London, England. 1982. P.6. Об этом же пишет Bhupinder Brar. See: One More Mirage: Pluralist ‘Nation-Building’ in Multi-Ethnic Societies//Ethno-Nationalism and Emerging World (Dis) Order. Kanishka Publishers, Distributors. India, New Delhi. 2002. Pp. 13-21 (в данном сборнике эти концепции анализируются с точки зрения их применимости к реалиям современного индийского субконтинента). Впрочем, многие авторы остаются верны классическим подходам: See: Upretti B.C. Ethnic Identity Consciousness and Nation-Building in Plural Societies: Some Observations//Ethno-Nationalism and Emerging World (Dis) Order. Op. cit. Pp. 1-13.
10. Autonomy & Etnicity: Negotiating Competing Claims in Multi-ethnic States/ Edited by Yash Ghai. Cambridge University Press, 2000. О том же см.: Smith, A.D. Op. cit. P.1.
11. Как справедливо отмечает Уайт, «термин «нация» столь широко и путано применяется», что нередко даже в рамках одной работы обозначает и народ, и страну, и государство (See: White. Op. Cit. P. 34). В качестве примера он приводит работу: Yugoslavia: Death of a Nation (Silber and Little 1997).
12. Термин nation нередко в политических целях используется в специфическом значении. First Nations — так зачастую определяют себя коренные народы наподобие американских индейцев. «Нация ислама (Nation of Islam) – организация, состоящая главным образом из американских негров, проповедующих учение ислама и первоначально склонявшихся к разделению рас». See: Random House Unabridged Dictionary. 2-nd edition. NY: Random House inc., 1993. P. 1280.
13. Webster’s New International Dictionary of the English language. 2-nd Edition. Massachusets, 1957. P. 1629.
14. Из работы «Марксизм и национальный вопрос».
15. Различные авторы подчеркивают значение различных критериев. Так, Уайт в своей работе «Nation, State and Territory» обращает особое внимание на связь нации с историческими местами, ландшафтами.
16. See: Autonomy & Etnicity: Negotiating Competing Claims in Multi-ethnic States/ Edited by Yash Ghai. Cambridge University Press, 2000. Pp. 161-168.
17. Smith, A.D. Op. cit. P.11.
18. Французский термин, используемый Э. Смитом.
19. Ethnos (греч.) – общее происхождение, nationem (лат.) – племя или раса. See: White. Op. cit. P. 23.
20. See: Smith A. Op. cit. Pp. 43-62. Э. Смит полагает также, что, несмотря на отдельные научные работы постмодернистского направления, самостоятельной постмодернистской парадигмы в данной сфере научного знания пока ещё не сложилось.
21. «Как процесс «строительства нации» и как идеология и движение национализм и его идеалы национальной автономии, объединения и идентичности представляют собой относительно современные феномены, которые поместили в центре политической сцены суверенную, объединённую и уникальную нацию» (Smith A. Op. cit. P. 46).
22. Несколько иной точки зрения придерживается Пааво Вайринен, который считает, что система наций-государств (the nation state system) была в значительной мере установлена Вестфальским миром, закончившим Тридцатилетнюю войну в 1648 г.». See: The Future of The Nation State in Europe/ Edited by J.Ivonen. Cambridge: University Press. 1993. P. 12.
23. Декларация прав и свобод человека и гражданина: «Источником всего суверенитета является нация; никакие учреждения, ни отдельная личность не могут обладать властью, которая не исходит явно от нации”. See: Smith, A. Op. cit. P. 43.
24. Smith A. Op. cit. P. 49.
25. Наиболее радикальную точку зрения отстаивают «конструкционистские модернисты» – например, Эрик Хобсбаум, который считает, что «нации – это продукты социальной инженерии и созданы обслуживать интересы правящих элит, направляя энергию масс, недавно получивших право голосовать «. Ibid.
26. Важность этого компонента велика. Неслучайно одним из первых требований «афроамериканских» движений, требовавших расового равноправия в США 60-х годов, было требование о введении в учебные программы колледжей и вузов курсов негритянской истории. См.: Ньютон, Х.П. Революционное самоубийство / При участии Дж. Германа Блейка; [Пер. с англ. Т.Давыдова]. М.: Ультра. Культура, 2003. С. 125.
27. Smith A.D. Op. cit. P.13.
28. Уайт использует термин nationhood.
29. White. Nation, State and Territory. 2004. P. 27.
30. Ряд авторов не вдаётся в такие тонкости и оперирует термином «этничность» (ethnicity). «Этничность используется здесь как широкое понятие, охватывающее разнообразие факторов, которые отделяют одну группу людей от другой. Важные современные разделения – язык, раса, религия и цвет. Когда эти факторы прекращают быть простыми обозначениями социальных различий и становятся базисом политической идентичности и заявляют специфическую роль в политическом процессе или власти, этнические разделения трансформируются в этничности». See: Autonomy & Etnicity: Negotiating Competing Claims in Multi-ethnic States/ Edited by Yash Ghai. Cambridge University Press, 2000. P.4.
31. В наиболее радикальном виде данные воззрения высказывались в первые послереволюционные годы. Так, уже при подготовке Конституции РСФСР 1918 года М.А. Рейснер в своём проекте исходил из того, что национальный вопрос – пережиток феодализма, что он не имеет значения даже при капитализме и тем более не может приниматься в расчет в социалистическом государстве. Однако его точка зрения не возобладала. См.: История отечественного государства и права. Ч.2: Учебник / Под ред. О.И.Чистякова. 3-е изд., перераб. и доп. М.: ЮристЪ, 2004. С.61.
32. Критику этой концепции см.: Ethno-Nationalism and Emerging World (Dis) Order. Kanishka Publishers, Distributors. India, New Delhi. 2002. Pp. 13-21. О всплеске этнического самосознания, пробуждении, казалось бы, почти искорененных шотландского, уэльского, баскского и иных «мини-национализмом» см., напр.: Guibernau, M. Nations without States: Political Communities in a Global Age. Malden, MA, USA: Blackwell publishers Inc., 1999.
33. При этом распространено мнение, что этнические конфликты нельзя искоренить, но ими можно управлять, ограничивая их масштаб и последствия.
34. Цит. по: Nation State: Some Basic Concepts and Definitions. Op. cit. Pp. 13-14.
35. Kellas James G. The Politics of Nationalism and Ethnicity. 2nd edition. St. Martin’s Press, New York. 1998. P. 177.
36. White характеризует эту концепцию как манипулятивную: «Правительства многих государств будут манипулировать людьми в пределах других государств, чтобы дестабилизировать их правительства. В течение Первой мировой войны, союзники – в частности, США под лидерством Вудро Вильсона, разжигали национальное сознание провозглашением национального самоопределения»». Op. Cit. P. 33.
37. See: White. Op. cit. P. 4. В этой связи, а равно в связи с тем, что требования о национальном самоопределении становятся всё более распространёнными в наше время, Дэвид Браун замечает: «Националистическая легитимность многих существующих государств ставится под вопрос националистическими заявлениями этнических и религиозных меньшинств, таким образом порождаются новые противостояния «. See: Brown, David. Contemporary Nationalism Civic, ethnocultural and multicultural politics. Routledge. London & New York. 2000. P.1.
38. Kellas James G. Op. cit. P. 177.
39. Ibid.
40. The Future of The Nation State in Europe/ Edited by J.Ivonen. Cambridge: University Press. 1993. P.14.
41. Shafir Gershon. Immigrants and nationalists: ethnic conflict and accommodation in Catalonia, the Basque Country, Latvia, and Estonia. Sate Iniversity of New York Press, 1995. P.204.
42. Которая предполагает, что мигранты ассимилируются коренным населением. See: Shafir G. Op. cit. P.7-8.
43. Которая предполагает, что мигранты, вынужденные зарабатывать себе на жизнь низкооплачиваемым и непрестижным трудом, не смешиваются с коренным населением, а занимают определённые ниши в обществе, и этническая стратификация в этом плане совпадает с национальной. See: Shafir G. Op. cit. P.9.
44. Shafir G. Op. cit. P. 204.
45. Ibid. P. 213.
46. Ibid.
47. Дробышевский С.А. Классические теоретические представления о государстве, праве и политике. Красноярск, 1999. С. 22.
48. Kellas James G. Op. cit. P. 187.
49. Kellas James G. Op. cit. P. 178. В своей первой работе (1968) Lijpart анализировал опыт Нидерландов (где общество де-факто было разделено в те годы на пять автономных сегментов), но не сложно найти примеры таких обществ по всему миру: Северная Ирландия (протестанты и католики), Ливан (христиане и мусульмане), Шри-Ланка (тамилы и сингалезы) и т.д.
50. Kellas James G. Op. cit. P. 179.
51. Ibid. P. 181.
52. Jbid.
53. Ibid. P. 186.
54. Савицкий П.Н. Континент Евразия. М.: Аграф, 1997.С. 124.
55. Там же. С. 126.
56. Можно провести определённую аналогию с комбинированными (дословно – «дефисными») идентичностями (‘hyphenated identities’), распространёнными в современной Америке: евреи-американцы (Jewish-American), ирландцы-американцы (Irish-American), афроамериканцы (Afro-American). М. Гуйбернау предвидит возникновение аналогичных идентичностей в Европе будущего: каталонцы-европейцы (Catalan-European), шотландцы-европейцы (Scottish-European) и т.п. см.: Guibernau, M. Nations without States: Political Communities in a Global Age. Malden, MA, USA: Blackwell publishers Inc., 1999.P. 164. Евразийцы как раз считают Россию не нацией-государством, подобным Франции или Германии, а географическим миром, подобным Европе или Азии.
57. Smith A. Op. cit. P.22.
58. See: Tuminez Astrid S. Russian national since 1856: Ideology and the Making of Foreign Policy. Rowman & Littlefield publishers, inc. 2000. P. 1. Тем более, что на всем протяжении истории «национализм был слабой силой в России в целом и агрессивные варианты национализма только редко и недолго определяли российскую внешнюю политику». Ibid. P.3.
59. В Индии в связи с тем, что ни один из индийских языков не распространен так, как русский в России, эту роль выполняет английский язык.
60. Цит. по: Дробышевский С.А. Классические теоретические представления о государстве, праве и политике. Красноярск, 1999. С. 33. В этом отношении представляет интерес небезупречный, но поучительный опыт «коренизации» государственного аппарата национальных окраин, проводившейся в период нэпа. (История отечественного государства и права. Ч.2: Учебник/ Под ред. О.И.Чистякова. 3-е изд., перераб. и доп. М.: ЮристЪ, 2004. С. 204).
61. Snyder L.L. Op. cit. P. XV.
62. Предполагает, что движение государства навстречу требованиям nation without state ограничивается разрешением использовать национальный язык, развивать культуру и т.п.
63. Guibernau M. Op. cit. Pp. 33-66.
64. Autonomy & Etnicity: Negotiating Competing Claims in Multi-ethnic States/ Edited by Yash Ghai. Cambridge University Press, 2000. P.1. Создание автономий связано с целым рядом проблем как внутри-, так и внешнеполитического характера. Так, например, «если обозначения сходятся с преобладающим сообществом в соседнем государстве, центральное правительство обычно сопротивляется дать автономию таким группам (Индия, Шри-Ланка, Китай и т.д.)». See: Autonomy & Etnicity: Negotiating Competing Claims in Multi-ethnic States. Op.cit. P.8. С аналогичными проблемами может столкнуться Российская Федерация при возможном создании корейской национальной автономии на территории Приморского края.
65. Autonomy & Etnicity: Negotiating Competing Claims in Multi-ethnic States. Op.cit. P.3. Эти принципы вытекают из ряда международных деклараций: The International Covenant on Civil and Political Rights (art. 27), UN Declaration on the Rights of Minorities (1992), The Draft Declaration on the Rights of Indigenous People (1994).
66. Autonomy & Etnicity: Negotiating Competing Claims in Multi-ethnic States. Op. cit. P.8.
67. В СССР в период нэпа активно развивалось национально-государственное строительство на уровне мелких административных единиц. Выделялись уезды и районы, компактно населённые представителями народов, отличающихся от основного населения республики. (См.: История отечественного государства и права. Ч.2: Учебник/Под ред. О.И. Чистякова. 3-е изд., перераб. и доп. М.: ЮристЪ, 2004. С. 196.) В дальнейшем при районировании национальный признак учитывался в значительно меньшей степени, чем экономический.
68. Autonomy & Etnicity: Negotiating Competing Claims in Multi-ethnic States. Op. cit. P.9.
69. Autonomy & Etnicity: Negotiating Competing Claims in Multi-ethnic States. Op. cit. Pp. 14-24.
70. Морозова Л.А. Теория государства и права: Учебник. М.: Юрист, 2004. С. 81.
71. Индейцы не считались «полноценным» населением, и федеративные отношения никак не связывались с индейским вопросом. Аналогичным образом до самого недавнего времени дело обстояло в Австралии. See: Autonomy & Etnicity: Negotiating Competing Claims in Multi-ethnic States/ Edited by Yash Ghai. Cambridge University Press, 2000. Pp. 266-286.
72. Яркий пример – КНР – унитарное государство с отдельными автономными образованиями, чья автономность большинству западных авторов представляется формальной, нивелированной всеобъемлющим контролем Коммунистической партии. See: Autonomy & Etnicity: Negotiating Competing Claims in Multi-ethnic States/ Edited by Yash Ghai. Op. cit. Pp.77-98.
73. Autonomy & Etnicity: Negotiating Competing Claims in Multi-ethnic States. P.8.
74. Malesevic, S. Ethnicity and Federalism in Communist Yugoslavia and its successor states// Autonomy & Etnicity: Negotiating Competing Claims in Multi-ethnic States/ Edited by Yash Ghai. Cambridge University Press, 2000. P. 147.
75. Malesevic, S. Op. cit. P.147. Далее Malesevic пишет, что Югославия распалась не из-за того, что это было мультиэтническое общество, состоящее из антагонистических групп, организованное как федерация, а из-за того, что оно не было организовано демократическим путём. Организующую роль в государстве играла коммунистическая партия. К началу 1990-х годов она фактически раскололась на восемь (т.е. федеральная и региональные) партий, противоборствующих между собой, что повлекло распад государства. See: Malesevic, S. Op. cit. Pp. 149-161.
76. Kellas, James G. Op. cit. P. 186:
77. Тэпс Д. Концептуальные основы федерализма. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. С. 159.
78. Autonomy & Etnicity: Negotiating Competing Claims in Multi-ethnic States. P. 9.
79. Примеры: Кашмир, Бугенвиль в Папуа Новой Гвинее, Квебек в Канаде, Татарстан в современной России.
80. Морозова Л.А. Проблемы современной российской государственности. М., 1998. С. 127-128.
81. История отечественного государства и права. Ч.2: Учебник/ Под ред. О.И.Чистякова. 3-е изд., перераб. и доп. М.: ЮристЪ, 2004. С. 115.
82. Там же. С. 430.
83. Guibernau M. Op. cit. Pp. 52-53.
84. СЗ РФ. 1996. №25. С. 2965.
85. Программа политической партии «Евразия»: Материалы Учредительного съезда. М.: Арктогея-Центр, 2002. С. 24-28.
86. Kellas, James G. Op. cit. P. 187.
87. Дробышевский С.А. Указ. соч. С. 187.